Текст книги "17 - Prelude"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Все то мастерство, с которым Кимэра обращался с мечом, утратило большую часть своей непревзойденности после очередного спарринга с Лейдзи – только вот Лейдзи к тому времени изрядно поднялся в уровне и, взявшись за шпагу(шпаги, кстати, он очень любил), обрушил на наставника такой натиск, что застал его совершенно врасплох. Аоки был сбит с ног, и если бы шпага была с мономолекулярной заточкой, не сносить бы ему головы – да и без нее не сносить бы, с Лейдзи бы сталось(и то, что шпага и ее родственники для рубящих ударов не предназначены, его нисколечко не волновало). А так обескураженный самурай потребовал сатисфакции, и додзё при особняке Синамур снова наполнился звоном стали, а оба бойца заслуженно заработали не одну царапину. Одежды было также порвано немало – а что вы хотели? Это же не спортивное фехтование и не кендо, тут все серьезно.

Излюбленным мечом Второго дао, с которым сегодня щеголял его «Юстикатор», тоже не был. Самую большую любовь снискали шпаги и катаны, хотя и цзяню нашлось место. Лично для меня разницы не было никакой, а вот брательник с ними чуть ли не носился. Хотя, наверное, теперь и мне придется наверстывать упущенное.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– Да не вопрос… – ответил было Лейдзи и осекся, подняв глаза на вновь прибывшего, – гражданин… начальник…

Рюдзи Синамура расплылся в благосклонной улыбке.

– Лейдзи, Лейдзи… Ну начальник, и что? Все равно не непосредственный…

– Так, э-э, чинопочитание же!

Старший из братьев Синамур опустился на скамейку рядом со Вторым.

– Брось! Всему есть время и место. – ободряющим тоном сообщил он. Лейдзи пожал плечами и отправил уже пустой стаканчик в зияющую пасть урны-утилизатора.

Рюдзи Синамура был старшим из двух сыновей семейства Синамура, безраздельно верховенствовавшего в совете директоров «Синамура Парамилитарис» с самого основания корпорации – то есть, около восьмидесяти лет, или чуть больше того. Нынешний генеральный директор, Такаси Синамура, в отличии от своего отца, ныне покойного Кейтаро Синамуры, много отпрысков не завел и не стремился, взамен породив двух сыновей. Старший, Рюдзи, был одаренным дипломатом и умел находить общий язык с другими людьми; а младший, Синдзи, оказался прирожденным управленцем. Что же толкнуло Синамуру-старшего на то, чтобы взять под опеку нас со Вторым – было неизвестно. Ни мне, ни Лейдзи, ни братьям. Возможно, их отца замучила совесть, не знаю.

Так или иначе, нам с Лейдзи довелось расти вместе с младшими Синамурами. В конце концов, Рюдзи был назначен начальником отдела по связям с общественностью, Синдзи – поставлен над оперативным персоналом, а нас с Лейдзи выучили на операторов эш-ка, и мы без особых почестей были усажены за штурвалы роботов и отправлены работать. Воевать, короче говоря.

Все было так, как должно быть. А как иначе?

– Лелуш, если не трудно, сделай мне стаканчик кофе. – обратился тем временем ко мне продолжавший приятно улыбаться Рюдзи.

– Угу. Карточку сюда давай, моя почти закончилась.

– Один момент! – Рюдзи порылся в кармане сюртука и протянул мне свою карточку от наноассемблера. – Вот, держи.

– А это я уже понимаю! – одобрительно хмыкнул я, засовывая карточку Рюдзи в прорезь и тыкая костяшкой пальца в сенсорный экран. – Тебе какой?

– Эспрессо.

– Принято. – я ткнул в эспрессо и предоставил наноассемблеру заняться остальным. – Слушай, Рюдзи…

– Что?

– Чем вся эта история с КЭГ закончилась? Тебе ж виднее небось.

– Какая? А-а, с их гендиректором? Ну, никак. Его обьявили в розыск, но пока безуспешно, неделя уже прошла. Мы контракт разорвали, КЭГ выплатила нам возмещение, разошлись полюбовно, в общем.

– А что "Анубис-Хед"?

– А они ничего. Я сказал им, что мы готовы сотрудничать с ними, они это подтвердили, ну воспользовались кое-чем из нашего, логами, записями, всем таким… Но сам пойми, Лелуш: это "Анубис-Хед". Полномочий у них не то что много – их очень много. Отчитываются они перед совбезом ООН. Не дай мы им доступ к тому, что им надо – нам плохо бы пришлось.

– Ну дык, а я-то что? Я ничего… – пробурчал я. – Зато она передо мной даже извинилась, в письменной форме…

– Кто это? А-а, полковник Лэндлайт? Как же, слышал. – Рюдзи покрутил двумя пальцами пуговицу на рукаве. – За что это ты ее?

– Чтобы не нагружала всякой чушью, вот зачем.

– Так, а вот с этого места поподробнее! – потребовал Второй. – Какая чушь? О чем именно?

Я хмыкнул, подал Рюдзи его кофе и рассказал. Как только я закончил, повисла недолгая тишина.

– Интересно, интересно… – протянул Рюдзи. – А ты знаешь, в этом стоит покопаться!

– Меня только не впутывай, хорошо? – попросил я.

– Как скажешь. Лейдзи, а ты как?

– А никак. Лелуш, ну ты конечно даешь. С тобой за здорово живешь делятся информацией – а ты еще и возмущаешься…

– Так меня это именно и взбесило. Не, серьезно, а какого черта?

– Так надо, бро. – с авторитетным видом заявил Второй и обратился к Рюдзи: – Знаешь, а я наверное вот прямо сейчас пойду и покопаюсь. Нет, серьезно. Это ж…

– Бредни это. – оборвал его я.

– Кому бредни, а кому – важная информация! Эх-х! – Лейдзи сжал руку в кулак и победно потряс ею. – Ну, короче, посмотрим, что да как!.. Вот вы поймите, хотя Рюдзи это уже понял – это все не просто так. И что-то с этим Ванем Чхонли, или как его, нечисто. И со спутником в кольце тоже… Эх! Вот чего меня не было на твоем месте, а?

– Карма у тебя такая, бро. – ядовито сообщил я.

Лейдзи не нашелся что ответить, но если бы взглядом можно было убивать, от меня бы не осталось и мокрого места.

***

Неделя пролетела в обычной для обитателей Синамурадзимы суете: дни, не отмеченные никакими выдающимися событиями, слились в один сплошной, скомканный день.

А двенадцатого июля идиллия, она же скука, была прервана строжайшим приказом сверху – немедленно собираться, а собравшись – подняться на борт «Манты», и тоже немедленно. Все было бы хорошо, если бы не то, что нас опять подняли в рань собачью, когда после дуэта из «служебного тумана» и санитарного дождя рано поутру над островом стоял густой туман.

К тому же, подняли всех четверых операторов, включая меня. Значить это могло только одно – «Синамуре» только что предложили очень крупное дело, раз в ответ выдвигается вся великолепная четверка эш-ка разом.

У меня был откровенно неряшливый внешний вид: одежда была помятой, глаза заспанные, а немытые волосы висели серыми сосульками. Лейдзи выглядел точно так же, минус заспанные глаза. Очи братца сохраняли кристальную ясность и выражение упорства, с которым они буравили пространство – безошибочный признак применения мнемостимуляторов. Да еще и таких, что кофеин и рядом не валялся. Сэа осоловело хлопала длинными ресницами и ежеминутно брезгливо морщила аккуратный носик – шляпку свою она забыла. Аоки, в комбинезоне и при мече, выглядел, наверное, презентабельнее всех, если не одно отягощающее обстоятельство: его подбородок и щеки покрывала щетина, резко контрастировавшая с красным цветом волос.

В таком виде наш растрепанный квартет загнали на борт стоявшей под погрузкой «Манты», и уже на борту отправили в конференц-зал, который отнюдь не пустовал. Голографический куб, занимавший середину круглого зала прямо под рубкой, был включен, а посередине него стоял командир экипажа «Манты», Сиэль де Монгольфье.

На самом деле де Монгольфье было далеко за пятьдесят, хотя с виду ему нельзя было дать и тридцати пяти. Бывший командир французской воздушной баржи, он не жалел средств на омолаживающие процедуры, совмещая их с биоаугументацией. О причинах, толкнувших его на такой шаг, он рассказывал неохотно, но я эту историю сумел услышать: во время миротворческой операции войск ЕК, в которой участвовала и его баржа, ее взяли на абордаж гвинейские сепаратисты. Добравшись до рубки, они обнаружили там де Монгольфье с именной шпагой-фламбергом наголо. Шпагу, унесшую жизни многих недооценивших ее носителя сынов Гвианы, он носил и сейчас.

В девяти случаях из десяти огнестрельное оружие превосходит холодное, но тогда, очевидно, был не тот случай. В конце концов у одного из противников нашелся мачете, и майор авиации Сиэль де Монгольфье, потомок первых воздухоплавателей(как он сам говорил), чуть не лишился руки. Члены экипажа, занявшие после схватки в рубке боевые посты, заметили кое-что более серьезное: их командир истекал кровью от множества пулевых ранений, и если бы не штатный наномодуль первой помощи, его бы ничто не спасло.

Необходимость замены части органов он, впрочем, воспринял с энтузиазмом, избавившись таким образом от подточенной алкоголем печени и проблем с почками. «А затем», говорил он, «все пошло как-то само собой».

– …Вот, они как раз здесь. – сообщил он трехмерным копиям Синдзи и Юки посередине голокуба. – Эй, давайте сюда!

Он махнул нам рукой, и мы подошли. Командир экипажа был облачен, как всегда, в форму гражданского образца: темно-синий с золотыми эполетами тренч, брюки и высокие сапоги на липучках. На голове, поверх каштанового цвета волос, угнездилась фуражка английского фасона, а в одном глазу был ДР-монокль.

Внутри куба места достаточно для всех. Обидно было только, что сидеть негде.

– Итак, вы пришли. – констатировал Синдзи. Юки совершенно не к месту помахала нам рукой и состроила самое милое выражение лица, на которое только была способна. – Сразу прошу прощения, что не могу проводить вас лично…

– Короче! – грубо оборвал его Второй. – Валяй уже, чего ты нас сюда согнал в рань собачью.

– Не из личной прихоти, не бойся. Сейчас "Манта" отправляется на Ближний Восток. А точнее – южные области Ирана. Контракт был заключен заблаговременно, но нельзя терять ни минуты, путь-то неблизкий. Так как власти КСДР в доступе в их воздушное пространство нам отказали, придется срезать через Индокитай и потом обогнуть Индию. Итого, завтра вы будете обеспечивать огневую поддержку солдатам Нео-Персидского Государства. Предваряя тяжелые вздохи: там замечены эш-ка в больших количествах, и только поэтому клиент попросил отправить как можно больше машин. Но и оплата королевская.

Я тяжело и печально вздохнул. Юки прыснула в ладошку.

– Что-нибудь еще? – спросил Аоки.

– А чего тут еще говорить? У вас впереди целый день. Проведите его с пользой. – бросил Синдзи. – А серьезно, мы не знаем, что конкретно вас там ожидает, какие цели преследует НПГ и так далее.

– Ну да, и что делать – мы знаем. Придти, всех перестрелять, уйти, и не спрашивать много вопросов. – буркнул я.

– Лелуш, ну уж извини, у нас работа такая. И вы имеете право не подчиняться приказам клиента, противоречащим Йоганнесбургскому Соглашению[28].

– А можно оторвать ублюдку голову, похоронить заживо его семью и вырезать всех родственников до эн-плюс-первого колена? – вклинилась до того молчавшая Сэа.

– Вообще-то, нет, но не пойман – не вор. Лелуш, так ты хотел что-то сказать.

– Ага. Полностью согласен с Сэа на этот счет. У них там что – гражданская война?

– Вроде бы еще и этнический конфликт. Особенно с Курдистаном. – сообщил Лейдзи. – Это я вчера мельком углядел.

– Вот. Это мерзость. Ме-рзо-сть. И меня это бесит.

– Тебя многое бесит, знаешь?

– Спасибо, Темпести, знаю… Но в общем бросьте, не обращайте на меня внимания, все равно ничего не изменишь.

– Я же говорю, – с отсутствующим выражением лица произнес Синдзи, – имеешь основания полагать, что задание противозаконно? Не участвуй. Понял?

– Понял-понял.

– Ну вот и славно. Тогда, что ж, мы закончили. Брифинг был записан, бэкап тоже имеется, если вдруг – пересмотрите. А теперь – прощайте, и ни пуха. – напутствовал нас Синдзи. – Капитан де Монгольфье, погрузка уже должна быть закончена. Готовьтесь к взлету.

– Слушаюсь. – проронил Сиэль. Юки напоследок помахала нам, и куб погас. Капитан(на деле он дослужился до майора, но значения это уже не имело) обратился к нам:

– Рад видеть вашу шайку на борту, как всегда. Мы будем взлетать, так что соберитесь где-то и не чирикайте особо.

– Кают-компания подойдет? – деловито спросил Второй.

– Вполне. Все, свободны. – де Монгольфье махнул рукой и прошествовал прочь, на ходу делая движения пальцами одной руки, как если бы он пользовался воображаемым интерфейсом – что он сейчас и делал.

…"Манта" поднялась в воздух спустя примерно сорок минут. Более не удерживаемый тросами, дирижабль поднялся в воздух и проплыл над островом на малой тяге; но, покинув воздушное пространство над Синамурадзимой, воздушная баржа содрогнулась от старта термоядерных ракетных двигателей, стремительно понесших ее вперед. Топлива в токамаке «Манты» хватило бы на столетие непрерывного полета, а двигателям для работы нужен был только нагреваемый реактором воздух.

Реактивные двигатели гораздо проще в обслуживании, но с топливом для них всегда было столько проблем, что они не стоили того.

– Судно вышло на заданную скорость. Ускорение прекращено. – обьявил ИИ баржи по громкой связи.

Под нами простирался океан, поверхность которого стремительно неслась нам навстречу. Несколько раз промелькнули внизу крошечные, будто бы игрушечные, корабли, проплыли и исчезли искусственные острова, а когда из дымки впереди выглянули берега Индокитая, мне уже надоело стоять и смотреть в огромный иллюминатор кают-компании. Да и все уже куда-то разошлись: сначала Сэа, сославшись на желание выспаться, а потом ретировался Аоки. Так что «все» было слишком громким утверждением, так как помимо меня в кают-компании сидел Второй: лицо закрыто ВР-очками, более громоздкими[29], нежели ДР-очки, на кончиках пальцев – наперстки сенсоров, руки двигаются перед ним. Возможно, это странное зрелище, или даже пугающее, только уже давно никто ничему такому не удивляется.

Отошел я как нельзя вовремя: корпус дирижабля затрясся и загудел, и мимо нас пронеслись едва заметные беспилотные истребители. Рев их гиперзвуковых двигателей донесся несколькими секундами позже.

Беспилотники, как оказалось, принадлежали вьетнамским ВВС: я смог разглядеть опознавательные знаки на крыльях, когда один из них пристроился на должном расстоянии перед самой кают-компанией. Каждый не достигал и восьми метров в длину. На носу, где должна была бы быть кабина, у беспилотников было небольшое утолщение: там, надежно защищенный от внешних раздражителей, покоился системный блок ИИ. Двигатели были выведены в гондолы под небольшими прямыми крыльями. Больше всего истребители напоминали своих дальних предков начала двадцать первого века – еще тех, у которых не было полноценного ИИ и которые зачастую даже не несли оружия.

– Отче наш, иже еси на небесах, – надрывно произнес я, – спаси и сохрани нас от бою лютого с истребителями богопротивными!

– Чё? Бро, ты чё несешь-то? – удивленно спросил Лейдзи, подняв на лоб очки.

– А то ты не знаешь? – я ткнул пальцем за иллюминатор, в сторону державшегося на прежней скорости беспилотника.

– Чего-чего? – затем он пригляделся и до него дошло. – Твою ма-а-ать!.. Это они что, по нашу душу, что ли?

– Не-а, а то нас бы сейчас здесь не было. Либо сесть бы сказали, либо просто пустили в расход.

– А, сопровождают? Тьху… Но блин, все равно стрёмно как-то!

– Расслабься, короче. – бросил я. Второй кивнул, но очки сдвигать обратно не спешил.

Исходя из того, что увеличение размеров цели делает ее более уязвимой для атак с воздуха, нетрудно было понять, что операторы эш-ка, управляющие самыми дорогостоящими и тяжеловооруженными наземными боевыми машинами, боялись самолетов как огня и ненавидели их лютой ненавистью. В наше время истребители-бомбардировщики и штурмовики носились на гиперзвуковых скоростях, а их вооружение могло не то что вывести штурмовой комплекс из строя, а и вообще уничтожить его. ЗРК? А что ЗРК? На поганцев еще навестись надо было. Легче всего было делать это, когда самолет начинал пикировать для штурмовки, сбавляя скорость(на гиперзвуке впечататься в землю легче легкого), и на него можно было без труда навестись. Особым шиком считалось сбить самолет из гироджета. Тем не менее, по части подбитых и тем более уничтоженных вообще эш-ка авиация уверенно лидировала, заработав себе тем самым ненависть на веки вечные со стороны операторов эш-ка и связанных с ними, а служащим ВВС, за исключением транспортной авиации – немало сломанных ребер, отбитых почек и черепно-мозговых травм. Те отвечали соответственно. Даже к своим заклятым врагам – танкистам – операторы не питали и десятой доли той ненависти, что к авиаторам.

Так что нас вполне можно было понять.

– Второй?

– Чего?

– Расскажи что-нибудь.

– Про испытания орбитального боевого лазера высокой мощности в марте этого года пойдет?

– Ну, пойде– Стоп. Это который на кольце, что ли?

– Ну, да.

– Угу-угу, понял. Нафиг иди со своим лазером.

– Это отчего еще?

– А я должен верить в какую-то невнятную херотень? Бро, не грузи меня, а? По-хорошему прошу!

– Ну, э-э-э… у меня доказательства есть! Видео, фото… – забормотал Второй.

Я насмешливо воззрился на него.

– Ты чего, с дуба рухнул? Чтобы я верил фотографиям?

– Э-э, бро, а чё не так-то?

– Ну блин… – не в силах выдержать несовершенства мира, я схватился ладонью за лицо. – Прикинь, а фотографии можно подделать…

– Вот черт. – обескураженно буркнул Лейдзи и опустил очки, давая понять, что разговор закончен.

***

Область Белуджистан, Нео-Персидское Государство(бывш. юго-восточный Иран)

– Внимание: судно вошло в зону боевых действий. Выполнение условий контракта начато. Всем операторам занять свои места в штурмовых комплексах и приготовиться к воздушному развертыванию. – бесстрастным тоном сообщали громкоговорители внутренней связи. Я замешкался еще секунду, а затем перебросил куртку через плечо, на другое плечо набросил лямку сумки, и побежал в сторону ангара эш-ка. В сумку был упакован разряженый и для пущей верности упакованный в фортирезиновый футляр пистолет-пулемет Singapore Leosocial M2, отчего сумка здорово оттягивала плечо, а ведь в нее был упакован и наномодуль первой помощи, и аптечка, и сухой паек на неделю, и фляжка с водой, и боевой нож, и плащ-палатка со встроенными конденсаторами влаги, солнечными батареями и обогревателем. Все это, за исключением пистолета-пулемета, делало меня похожим на пешего туриста.

На деле, конечно, сумку полагалось пристегнуть к креслу или на худой конец обхватить и притиснуть к себе непосредственно перед катапультированием из поврежденного эш-ка. Скорее всего, до этого не дойдет, но лучше было перестраховаться.

Вбежав в лифт, я прислонился к стене, опустив сумку с ноющего плеча, и перевел дух; не успел я это сделать, как лифт уже остановился, а двери распахнулись, впуская меня в ангар.

– Опаздываешь! – вместо приветствия сообщил мне Аоки. Как всегда, он был в своем комбинезоне, и снова при мече. Непонятно только, зачем он ему понадобился бы в кабине эш-ка. В руках он держал свой нейрошлем.

– Ну опаздываю, и хер с ним. – при этих словах Сэа, возившаяся с застежками своих высоких, выше колена, сапог, одобрительно хмыкнула. – Что на повестке дня?

Аоки вытащил из одного из карманов голографический проектор и движением пальца включил его, распахивая перед нами трехмерную карту. Побережье, отвесные склоны, возвышения, и мерцающие точки.

– Механизированные части нео-персидских войск удерживают вот здесь, – он ткнул в одну из точек телескопической указкой, – раскопки какие-то, еще довоенные. Ну, «удерживают» – слишком широкий термин, понятно. У них есть полевая артиллерия, танки, пехотные доспехи и вертолеты. У врага – это войска Исламской Республики Иран – пехотные доспехи, конвертопланы и штурмовые комплексы. Вроде как ударные. В воздухе БПЛА, координация нападения осуществляется отсюда. – он ткнул в другую точку. – Наша задача – по воздуху добраться туда, а там осуществлять огневую поддержку, заставить отступить другие эш-ка и ликвидировать вражеский полевой командный центр. Роли распределим по ходу дела. Всем все ясно?

– Как донышко бокала. – ответил в своей привычной манере Лейдзи. Я согласно кивнул.

– Сэа, а ты?

– Да поняла я все, поняла! Отвянь, а? – огрызнулась она, продолжая поправлять сапоги. Помимо белых сапог, на ней были, снизу вверх: темные чулки, белая же мини-юбка, белая блузка и почему-то фиолетовая куртка.

– Тогда – по машинам! – воодушевленно воскликнул Кимэра. Он резко развернулся на каблуках; катана в ножнах хлестнула его по бедру. – Сэа, не заставляй себя ждать!

Мы со Вторым переглянулись, кивнули друг другу и наперегонки бросились к своим эш-ка.

– Черти бы вас драли! Что эти два пробирочника, что этот… самурай недоделанный! – напоследок огрызнулась Темпести, но тоже подхватила сумку и побежала к «Вейл Дементиа». Я, тем временем, забрался внутрь кабины, пристегнул свою сумку под сидением и скомандовал:

– Бортжурнал: начало процедуры запуска. Код оператора: SSU-765X, капитан Вольфр-Икаруга.

– Принято. Добро пожаловать на борт, капитан Вольфр-Икаруга.

– Закрыть люк, начать проверку подсистем.

– Принято. Люк закрыт.

Я натянул на голову шлем и перевернулся на кресле, опустив ноги под главную приборную панель и упершись ими в педали. Затем я пристегнулся к креслу и теперь лежал в нем, а на мониторе демонстрировалась панорама потолка ангара и отдельное окно с данными о проверке подсистем.

– Ангар, говорит «Кросс Трайфорс». Я на месте и готов к запуску, прием.

– Поняли. Поднимаем вас, будьте готовы.

Потолок на мониторе поехал вниз и сменился противоположной стеной.

– Проверка подсистем завершена. Обнаружен и подключен модуль воздушного развертывания Messerschmidt-Hawker LuM-54 Schwarzraben. Идет синхронизация управления модуля с бортовым компьютером.

– Начать прогрев реактора. – я провернул ключ в приборной панели и передвинул ползунок режима работы.

– Принято.

– Все готовы? – прорезался в шлемофоне голос Аоки.

– Ага. Не тяни резину, говори чего хотел. – ответил за всех Второй.

– Мы будем запускаться парами. Первые идут я и Лелуш, потом Лейдзи и Сэа. Место приземления я оставляю на ваше усмотрение, сразу предупреждаю. Вооружение у вас уже стоит?

– Стоит. – подтвердил я.

– Ага, стоит, есть. Слушай, а оно не отвалится в полете?

– А ты держи его в руках. Чему я тебя учил?

– Дык когда это было-то?.. А, ладно, пускай.

– Лелуш, ты готов?

– Что? Я? А, одну минуту… – пробормотал я, передвигая ползунок режима работы реактора.

– Реактор в режиме полного функционирования. Выработка электричества стабильна на 50 % мощности. Система охлаждения активирована.

Я щелкнул тумблером нейроинтерфейса.

– Внимание: нейроинтерфейс оператора подключен. Передать управление на оператора?

– Балансировку на автомат, а так оставь как есть.

– Принято.

– Аоки? Я готов.

– Понял тебя. Сейчас, подожди.

Пока Аоки молчал, я проверил оружие. Нож, тепловой меч, винтовка Гаусса, противотанковые ракеты, пулеметы на руках – все на месте и готово к стрельбе по первому же указанию.

Отлично.

– «Кросс Трайфорс», говорит мостик. Мы сейчас отправим вас на катапульту, будьте готовы, прием.

– Всегда готов, мостик, отбой.

– Вас поняли, отбой. Внимание техперсоналу: очистить помещение! – это уже заговорили громкоговорители в ангаре. – Повторяю: очистить помещение! "Кросс Трайфорс" и "Маджестик" движутся на катапульту; повторяю: "Кросс Трайфорс" и "Маджестик" движутся на катапульту!

Платформа, на которой стоял мой эш-ка, поехала вперед по проложенным в полу ангара рельсам, выехала на середину и двинулась вбок. В противоположном направлении ушла платформа с «Маджестиком» Кимэры.

Моя же платформа, тем временем, переместилась к ожидавшему меня подъемнику. Крепления, удерживавшие «Кросс Трайфорс», раскрылись, освобождая меня. Я сошел с платформы и переступил на подъемник, встав на уже ждущий блок катапульты, замкнувшийся вокруг ступней эш-ка.

Подъемник поехал вверх, и темные внутренности «Манты» резко сменились ярким солнечным небосклоном над гладью Аравийского моря. Рельсы катапульты сощелкнулись вместе, приготовившись к пуску разряда. Катапульт было две, по одной на основание каждого из «плавников» воздушной баржи. Если обернуться влево, можно было увидеть торчащую из треугольного затылка «Маджестика» антенну.

– Напряжение на катапульту стабильно. – голографический индикатор готовности к старту справа от катапульты горел красным. – «Кросс Трайфорс», приготовьтесь к старту.

– К старту готов! – немедленно откликнулся я, слегка наклоняя машину вперед, как перед прыжком с трамплина. В правой руке "Кросс Трайфорс" сжимал винтовку Гаусса с подсоединенным к рукояти энергокабелем. Если вдруг понадобится использовать меч, придется его переподключать – весомый недостаток. Вон, у того Виндикатора пусть и пиломеч был, но зато с беспроводным питанием…

– Вас поняли. Готовность один. – индикатор сменил цвет на желтый. – Разряд через 10… 9… 8… 7… 6… 5…

– Система управления модулем воздушного развертывания синхронизирована и передана на управление бортового компьютера.

– 3… 2… 1!

По рельсам катапульты прокатился разряд, бросивший блок вперед и заставивший его набирать скорость с каждым пройденным метром, чтобы резко затормозить в конце и бросить стоящий на нем эш-ка вперед.

– «Кросс Трайфорс», капитан Вольфр-Икаруга, осуществляю воздушное развертывание! – успел выкрикнуть я, прежде чем повернуть педали вперед и включить двигатель модуля, подхвативший и понесший меня вперед. ИИ послушно держал высоту, меняя наклон элеронов на огромных крыльях модуля.

– "Маджестик", подполковник Аоки Кимэра, осуществляю воздушное развертывание. – гораздо спокойнее сообщил Аоки, срываясь с катапульты вслед за мной.

Оставляя за собой дымные следы, двое наших эш-ка прочертили небо, на огромной скорости приближаясь к побережью. У меня к горлу подступила тошнота, а кабина была наполнена скрипом и скрежетом: несущая конструкция сейчас подвергалась сильным перегрузкам, которые в кабине были гораздо легче из-за противоперегрузочных сеток, иначе я бы заблевал, наверное, всю приборную панель.

Следом за нами спорхнули с катапульт «Юстикатор», сжимавший рельсотрон на манер ружъя, и как всегда увешанный холодным оружием «Вейл Дементиа». «Маджестик» Аоки сжимал в руке гироджет-карабин, а другую руку держал на эфесе меча – гигантской копии катаны в предохраняющих лезвие от затупления ножнах.

– «Маджестик» всем машинам. – провозгласил Аоки, когда до побережья нам было уже рукой подать. – Мы начинаем выполнение миссии!