Текст книги "17 - Prelude"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Лазер, верно? – не выдержал Вольфр-Икаруга. Инграм кивнул:

– Вероятнее всего. Чуть позже Крестоносец сообщил, что это оружие могло быть использовано для уничтожения некоей реликвии, которую Крестоносцы охраняют. Он назвал ее Святым Граалем… ну, помните, чаша с кровью из христианской мифологии?

Кимэра и Вольфр-Икаруга утвердительно кивнули.

– Правда, он также обмолвился, что это никакая и не чаша. Даже больше того, воины Господни понятия не имеют, что это такое. Но один-единственный гендиректор КЭГ, да и то уже бывший, каким-то образом может этому не-пойми-чему навредить. Или же это просто месть. Даже в таком случае я несколько побаиваюсь за то, что будет с нами по выполнении условий контракта.

– А они заключаются в..?

– Нам надо добраться до Тегерана и каким-то образом вытащить, цитирую, Чхонли на свет Божий. Что для нас совершенно непомерная задача. К тому же, в Тегеран прибыл "Анубис-Хед", и город напоминает термоядерную бомбу. За пару секунд до взрыва.

– Вот незадача, а ведь мы туда и направляемся… Значит, нам будет по пути? – задумчиво протянул Аоки. – Господин Виндикатор, я вас внимательно выслушал. Но у меня есть единственный вопрос.

– Задавайте. – кивнул тот.

– Есть ли у нас гарантии, что все, что вы сказали – правда?

– Нету. Если устная клятва чего-то еще стоит, я могу перед вами поклясться.

– Излишне. У меня есть идея несколько получше. Ваша деятельность в Тегеране не будет мешать выполнению нашего контракта?

– Скорее всего, нет. Разве что Чхонли запросит убежища у НПГ.

– Которые его сразу же анубисам сдадут. В общем, мы постараемся вам помочь. В частности, подбросим вас до Тегерана. Какой-то день, не факт что в трюме – и вы уже в древней иранской столице.

– Но… – Виндикатор сразу не нашелся, что ответить. Всех остальных присутствующих, похоже, тоже поразила немота от такого предложения.

– Но мы ведь сотрудничаем, господин Виндикатор. А в данном случае выгода обоюдна – и для нас, и для вас.

– В таком случае, вас не затруднит подождать?

– Конечно нет. Обдумайте наше предложение. Спешить нам все равно особенно некуда. – благодушно позволил Кимэра, разводя руками. Инграм кивнул и отошел назад.

«Кросс Трайфорс» все так и стоял с ружьем наготове. Его оператор за все переговоры так и не проронил вслух ни слова.

Инграм развернулся к Грейс и Дональду:

– Ваше мнение?

– Решайте сами, гражданин начальник. – лаконично ответил Мбабе. Грейс промолчала, а "Нордлюфтцуг" ограничился коротким кивком. Виндикатор пожал плечами и развернулся к ожидавшему Кимэре.

Тот удивленно приподнял бровь.

– Вы уже пришли к консенсусу?

– Да какой тут консенсус. Здравый смысл, и не более того, я надеюсь.

– Тогда придется подождать и вам. А как вы думали? – улыбнулся японец. – Эта идея у меня возникла, можно сказать, на ходу…

***

Свободный город Тегеран, оккупационная зона ООН

Спустя двадцать четыре часа после прибытия "Шакал-Фараонов" в город об их присутствии, наверное, знал уже весь земной шар, чего уж говорить об одном-единственном человеке, по чью душу черно-золотые мундиры и пришли. В качестве превентивной меры против побега, впрочем, весь и без того вялый трафик в центр города был перекрыт, вокруг окупационной зоны были подняты барьеры, метро и без того уже давно было перекрыто, так что оставалось только опустить решетки в канализации. Кроме этого, на всех наземных путях было выставлено заграждение: из города никого не выпускали и никого не впускали. Примерно то же самое творилось и в трех зонах окупации: иранцы, персы и курды также выставили заграждения и подняли в воздух вертолеты. Над городским пейзажем, где дома были пониже, доминировали эш-ка самых разных классов и с самым разным вооружением. В качестве меры предосторожности – вдруг одна из сторон воспользуется суматохой и нападет на другую, чем черт не шутит.

Вайомингские Ужасы, получившие приказ отыскать Ваня Чхонли, вышли на охоту вместе с заходом солнца. Наводящие ужас пехотинцы выстроились перед опустевшим зданием тегеранского базара в полной боевой экипировке. Пылали красные глаза на шлемах, поблескивали искусственные мышцы силовой брони, негромко гудело пламя включенных огнеметов и тихо жужжали аккумуляторы готовых к стрельбе рельсотронов.

– Ужасы, смир-но! – перед строем размашисто вышагал капитан Этцель; каждый его шаг гулко разносился по всей площади.

С грохотом нескольких сотен тяжелых сапог каждый из Ужасов вытянулся по стойке смирно, устремив взгляд шести глаз-камер шлема на командира.

– Итак, Ужасы! – выкрикнул капитан; его усиленный динамиками респиратора голос пошел эхом над рядами солдат. – Нам был отдан приказ, короткий и ясный: найти и пленить Ваня Чхонли, бывшего генерального директора «Кидо Эрейвейта Груп»! Он скрывается здесь, в окупационной зоне ООН! Дрожит от страха и ходит под себя от осознания одного неоспоримого факта – ему не уйти далеко! И, я могу поклясться, что вы знаете, почему!

– ТАК ТОЧНО!!! – в один голос рявкнули Ужасы.

– И почему же?!

– МЫ ИДЕМ ПО ЕГО СЛЕДУ!!! ЕМУ НЕ УЙТИ ДАЛЕКО!!!

– Точно! ТОЧНО!!! – завопил Этцель, не в силах удержаться от накатывающих на него, как и на каждого из солдат батальона, чувств экстаза и возбуждения в предчувствии охоты. – Ему вообще никуда не скрыться! Район оцеплен, но даже и без этого мы готовы гнать его до самого края света, пока он не падет к нашим ногам и не станет молить о пощаде!

– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!!

– ДА!!! Ни от нас, ни от кого более! Мы – Вайомингские Ужасы; наша поступь – поступь смерти; после нас остаются лишь кровь и пламя; одно лишь наше имя наводит ужас на любого; мы – идеальные хищники, созданные не природой, а изобретательностью человека! – Этцель выдержал паузу, а затем вкрадчиво заговорил вновь: – Итак, Ужасы, вы готовы броситься в погоню? Отмести прочь жалость, сожаления и страх, заменив их волнением и трепетом охоты и предвкушением добычи? Настигнуть ее во что бы то не стало и уничтожить, разрушить и сжечь все, что встанет у вас на пути?

– ТАК ТОЧНО!!! МЫ ГОТОВЫ!!!

– ТОГДА ВПЕРЕД!!! – вновь завопил Этцель во всю глотку, заставляя динамики шипеть от громкости. – Вперед, вперед, ВПЕРЕД!!! Вы знаете, в чем ваша роль и какова ваша цель; так идите же и настигните ее! Взвод Ноктис, ко мне! Охота на Ваня Чхонли только начинается!

Строй рассыпался. Ужасы, разбиваясь на отдельные взводы, понеслись в разные стороны: они бежали по улицам, исчезали в переулках, запрыгивали на здания и перескакивали с крыши на крышу, устремляясь вперед в поисках добычи. Стронулись с места сверхлегкие вертолеты и бронеавтомобили, и площадь опустела. Сам капитан Гвидо Гордон Этцель одним прыжком запрыгнул на командный бронетранспортер, оставив в крыше небольшие вмятины, и устроился в люке, одной рукой включив громкоговоритель, а другой взявшись за ручку пулемета. Его командный взвод, взвод Ноктис, устроился позади, на крыше, на манер танкового десанта.

Люция одним касанием затенила окно, вновь погрузив комнату в щадящий ее глаза полумрак, прошла вглубь комнаты и села в кресло для посетителей. Комната эта была ее кабинетом во временном штабе «Шакал-Фараона» здесь, в центре Тегерана. Все было великолепно, кроме одного – окнами кабинет, это маленькое царство полутьмы, выходил как раз на площадь около базара.

– Ужас. – сокрушенно произнесла она. – Просто ужас. И как обьединенное командование еще терпит таких людей?

Ее можно было понять: полковник Лэндлайт ловила и смаковала каждый момент, когда ее никто не трогал, не звонил, не слал сообщения, не дергал с места по пустяковым вопросам и когда ее присутствие для эффективной работы подразделения не требовалось. А тут, ни с того, ни с сего, под окнами начинает вопить целый батальон неуравновешенных солдат, на мозги которых уже оказали серьезное влияние боевые стимуляторы. Принимать их перед боем, насколько полковнику было известно, было одной из наиболее невинных традиций Ужасов: другие традиции включали в себя сжигание людей целыми деревнями, а порою и городками, с последующим сооружением милых пирамид из черепов, которые наверняка оценили бы по достоинству «красные кхмеры» из прошлого. Ужасы практиковали немало других способов расправы как над пленными, так и над мирным населением, случайно оказавшимся в зоне проведения «акции устрашения», в которых тоже не было ничего необычного – милые коллажи с живой жертвой в обрамлении ее же внутренностей устраивали порой и банды в американских трущобах понеблагонадежнее. Чего только, хм, не подцепишь при переодическом просмотре телевизора.

– Они полезны. – поддержал ее мысль Линдсей. – Никто особенно не разменивается при ведении войны в более отсталых регионах, ты же знаешь.

– Знаю. Да только они могли бы не кричать так много под моими окнами. – пожаловалась Люция, потирая висок.

– Брось жаловаться. Они уже давно разбежались прочь.

– Хорошо, я не буду. В конце концов, я просто хочу отдохнуть.

– Конечно. А я буду охранять твой безмятежный отдых посередине хаоса. Как и всегда.

– Как и всегда… – пробормотала она, прикрыв глаза и откинув голову назад, на спинку кресла. – И ты – мой верный защитник. Верный, самоотверженный, безответно преданный, и оттого еще более любимый…

Линдсей улыбнулся уголками рта.

– Да. – прошептал он тихо и уверенно. – Так есть, так было, и так должно быть.

И наконец в кабинете воцарилась тишина.

Ей суждено было продлиться всего час, прежде чем у Люции в ухе раздалась незамысловатая мелодия звонка. Не открывая глаз, она щелкнула пальцами, и перед ее взглядом открылось окно видеосвязи.

– Я слушаю.

Герман Аристарховский в окне взял под козырек, выполнив воинское приветствие, а затем убрал руку и заговорил:

– По северозападному направлению к городу движется неопознанный эш-ка. На связь он не выходит и продолжает движение. Сбил высланные иранскими войсками вертолеты.

– Предполагаемый маршрут уже есть?

– Так точно. Предполагается, что он движется к центру города. Прикажете направить эш-ка?

– Пока что – нет. Продолжайте наблюдать за реакцией иранцев. И известите наших операторов на дежурстве.

– Вас понял, будет исполнено незамедлительно. И еще одно, полковник. С юго-востока к окраине города подошла воздушная баржа SSF "Манта", принадлежащая "Синамура Парамилитарис". Они сообщают, что прибыли сюда согласно своему контракту с вооруженными силами НПГ, но предпринимать каких-либо действий не будут до соответствующего приказа нанимателя.

– Хм-м-м. Их, я полагаю, впустят в оккупационную зону НПГ?

– Вполне возможно.

– Тогда не чините им препятствий. Известите меня о каких-либо переменах в ситуации с неопознанным эш-ка.

– Вас понял. Прошу прощения. – кивнул Герман и отключился.

Люция приоткрыла глаза и тяжело и печально вздохнула.

– Линдсей?

– Да?

– Свяжись, пожалуйста, с ангарами и прикажи подготовить "Птолемей І" к выходу. И чтобы под парадным входом здесь стоял бронеавтомобиль.

– Так срочно?

– Да, срочно. – выплюнула полковник Лэндлайт. – Потому как осторожность осторожностью, а эта неопознанная тварь не дает мне отдохнуть.

– И ты..?

– Пойду и "навешаю лосей", как говорит Аристарховский. Он у меня еще пожалеет, что вообще залез за штурвал, говно эдакое…

– Хорошо. Сейчас. Имей терпение, прошу.

Полковник, нехорошо улыбаясь, вновь откинулась на спинку кресла.

Глава VIII

Свободный город Тегеран, оккупационная зона НПГ

– Демилитаризованная зона прямо по курсу. Контакт через 5 минут. – сообщил штурман. Капитан де Монгольфье коротко кивнул и скомандовал:

– Выполнить разворот левым бортом к ДМЗ и стоп машина. Центр РЭБ – генераторы помех в режим 1, сосредоточить по левому борту.

– Есть выполнить разворот. – сидящий впереди, под самым иллюминатором мостика, рулевой даже не изменил своего положения, так и оставшись сидеть с закрытыми глазами. Разве что руки, возложенные на подлокотники ложемента, чуть-чуть сместились – и повинуясь этому движению, воздушная баржа развернулась, одновременно притормаживая. – Стоп машина.

Дрожь, шедшая по всему корпусу корабля, унялась – двигатели баржи отключились и обвисли вниз. В воздухе ее держали только наполняющий ее полость гелий и роторы высоты.

– Есть генераторы помех в режим 1. – доложила оператор РЭБ. – Генераторы помех активированы и работают в режиме 1.

– Локационный центр!

– Сэр! Каких-либо устройств видеонаблюдения в районе не замечено, сэр! – послушно доложил оператор локационного центра, пошарив предварительно по округе лазерами.

Де Монгольфье переключил на консоли воображаемого интерфейса вокруг своей правой руки видеосвязь, и экран на потолке мостика тотчас ожил.

– Мы на позиции, Кимэра. Можете выходить.

Аоки, стоявший перед экраном видеосвязи в гондоле воздушной баржи, коротко кивнул. Он снова был во всеоружии; поверх комбинезона появилась разгрузка, на плече болтался пистолет-пулемет, а катана в ножнах, хоть она и будет практически бесполезной, провела последние сутки в точильном автомате.

– Мы готовы. Виндикатор?

– Готов. – обьявил тот, засовывая длинный серебристый револьвер обратно в кобуру под дастером.

– Теперь готовы.

– Тогда удачи. – сухо пожелал Сиэль и прервал связь. Аоки хмыкнул и поколдовал над собственным воображаемым интерфейсом, заранее подключенным к системам гондолы. Перед его глазами появилось изображение по левому борту гондолы, и он поводил камерой с дальномером по сторонам, прежде чем выбрать наиболее подходящее высокое здание, возвышавшееся над барьером на той стороне ДМЗ.

Указательный палец, казалось бы, ударил по воздуху, и в тот же момент выстрелил десантный трос, укрепленный над люком гондолы. Трос, ведомый реактивным гарпуном, пролетел над демилитаризованной зоной и воткнулся в фасад выбранного здания, немедленно натянувшись. Воздушная баржа покачивалась на другом его конце.

Еще одно движение – и открылся люк.

– Прыгать с парашютом было бы удобнее. – пробормотал Инграм позади, помахивая страховочным карабином. – Безопастнее как-то.

– Что так, что так, шансы разбиться одинаковы. Или что, господин Виндикатор, привыкли к безопастной кабине эш-ка?

– Не больше вашего. И вообще, бросьте раскланиваться. Зовите меня Инграм, а то от "господина Виндикатора" лично меня воротит.

– Как угодно, Инграм. – пожал плечами Аоки, прицепившись к тросу карабином и дернув за него. Карабин удержался. – Ну, как оно… ни пуха?

– К черту.

Аоки кивнул, подошел к проему люка, а затем схватился за предварительно откинутые ручки карабина и оттолкнулся от пола гондолы, тут же выбросив ноги вперед и поджав их.

Разгоняясь, он понесся по тросу вперед, к зданию. Скорость, высота и свистящий ветер в ушах захватывали дух, а осознание того, что он вполне может разбиться в лепешку, только взбадривало его. Перед самым фасадом здания он выставил вперед ноги, спружинив ими об стену, спустился на столь удобно расположенный сразу под ним балкон и отцепил карабин.

– Инграм, твой выход.

– Лови! – спустя несколько, может быть и дюжину, секунд второй карабин с Инграмом со свистом прошел над Кимэрой; Виндикатор точно так же спружинил об стену, огляделся по сторонам и только затем спустился вниз, на балкон.

– "Манта", мы внутри. Начиная с этого момента, мы прекращаем радиосвязь. – сообщил Аоки по коммлинку. Получив ответ, он согласно кивнул и показал Виндикатору условный знак, известный каждому представителю силовых структур и обозначавший: "В дальнейшем переходим на текстовую связь".

Куда проще, чем кажется: с распространением воображаемых интерфейсов(а это произошло каких-то тридцать лет назад) текстовые сообщения можно было просто «надумывать» и отправлять собеседнику небольшими пакетами данных, перехватить которые было достаточно трудно само по себе, а после доработки военными специалистами – и вовсе невозможно, кроме как с использованием узкоспециализированного(и тоже военного) софта.

К счастью, на опустевшей и упиравшейся в заграждение улице не было никого – ни людей, ни беспилотников, ни роботов-уборщиков. Осмотр зданий тепловизором, встроенным в зрительные нервы Инграма, показал, что люди были, но сидели по домам и носу не высовывали.

Удалившаяся от демилитаризованной зоны "Манта" успешно пропала из виду, когда из-за домов взметнулся первый длинный язык пламени.

«Вот черт.»

"Прошу прощения, уважаемый коллега?"

"Коллега, как же… Гарнизон миротворцев в Тегеране включает в себя батальон Вайомингских Ужасов. Вот об этом я сказать и забыл." – сообщил Инграм и пожал плечами.

"Мда, Ужасы…" – огонь тем временем продолжил полыхать, и, похоже, стали слышны человеческие вопли. – "Ну-ну."

"Посмотреть стоит?"

"А зачем? Если они там кого-то жгут, мы им точно не поможем…" – отметил Аоки, но возражать не стал, махнув рукой.

Здание, уже почерневшее от копоти, продолжало гореть, когда они к нему подошли. Трое Ужасов возле него тут же обернулись в их сторону; «уши» локаторов на шлемах дернулись вверх, как кроличьи. Черные искусственные мышцы доспехов напряглись, а стволы карабинов уставились в проем между домами, в который чуть было не вошли Кимэра и Виндикатор. Из пылающего здания преспокойно вышел Ужас-огнеметчик, завернувшийся в огнеупорный плащ, увидел своих держащих проход на прицеле товарищей и тут же перебежал к ним, выставил вперед огнемет и нажал на рычаг.

Огнемет изрыгнул шар ревущего пламени, заполнившего проем, украсившее стены домов, очевидно железобетонные, копотью и обдавшего Инграма и Аоки раскаленным воздухом, шедшим от него. Огнеметчик продержал пламя примерно две трети минуты, после чего отпустил рычаг, и пламя исчезло.

– Выходите оттуда! С поднятыми руками! – раздался скрежещущий голос одного из Ужасов, специально искаженный динамиками.

Ответа не последовало. Инграм запустил руку за полу дастера и вытащил свой револьвер – длинный, серебристый восьмизарядный револьвер «Кфир» под калибр.446[34].

«Прямое попадание сбивает человека в силовом доспехе с ног. Да и шлем может пробить.» – не без хвастовства сообщил он. Аоки усмехнулся. Его М2 на таком расстоянии даже вмятины бы на нагруднике Ужаса не оставил.

– Или же вы хотите, чтобы мы сами пришли к вам?! – вновь заскрежетал Ужас. Шеренга солдат стронулась с места, осторожно подходя ближе к проходу. Впереди всех шел огнеметчик, держащий длинную трубу огнемета прямо перед собой.

«Они идиоты?»

"Просто самоуверенные. К тому же, два человека – не соперники четырем солдатам в силовой броне. А особенно Ужасам."

"Это они так думают." – и Виндикатор рванулся из-за угла. Полы дастера распахнулись, задранные вверх, а по костюму Инграма словно пробежала волна – его сегменты изменили наклон и прочность, став гораздо крепче кевлара.

Затем Инграм рывком поднял тяжелый пистолет, взявшись за рукоять двумя руками, навел его на скрытую огнеупорным капюшоном голову огнеметчика и выстрелил. Все это заняло не более двух секунд. «Кфир» дернулся по сторонам, изрыгнув еще две пули, тоже пришедшиеся как раз в головы двоих Ужасов – ровно между глаз-камер шлема.

– Бросай оружие и выдирай блок питания брони. – обьявил он последнему Ужасу, наставившему на него свой карабин. Тот отрицательно помотал головой:

– Сдаваться?! СДАВАТЬСЯ?!

Голос солдата сорвался на истошный и леденящий душу визг. Мышцы доспеха блестнули красным светом, и Ужас прыгнул. Взвился в воздух, подобно пружине, и приземлился у Инграма за спиной; уши на шлеме дернулись, и он рванулся к Аоки, занося сжатую в кулак руку для удара, снесшего бы японцу половину черепа.

Аоки одним движением выхватил катану из ножен и ударил снизу вверх; отрезанная на середине предплечья рука Ужаса, все еще сжатая в кулак, упала на землю. Солдат словно не заметил отсутствия конечности, вместо этого перехватывая здоровой рукой карабин, замахиваясь им и опуская приклад на Кимэру. Тот блокировал удар мечом – лезвием меча.

Карабин распался на две части, разрезанный мономолекулярным лезвием, захватив с собой часть пальцев Ужаса, а затем Кимэра сделал еще одно движение мечом, разрезавшее поднятый воротник нагрудника вместе с шеей Ужаса пополам.

«Элегантное оружие цивилизованной эпохи» скользнуло обратно в ножны. Все то же самое можно было сделать мономолекулярной нитью, которая была излюбленным оружием спецназовцев, киллеров и городской шпаны поудачливее. Большая и тяжелая катана, пусть она и была куда крепче своих предков, для этого была не нужна.

– Красиво? – позволил себе спросить вслух Аоки. Инграм отрицательно помотал головой:

– Красиво, да вот только нереалистично. Как в кино или в аниме, или в симстиме с низким уровнем реализма.

– Ну… – Кимэра выдвинул клинок из ножен, а затем задвинул его обратно. – Реальность нереалистична. А мономолекулярное лезвие броню эш-ка режет.

– Оставим этот разговор на потом. Трупы хорошо бы обыскать и считать информацию о происходящем. Ужасы – это, конечно, Ужасы, но просто так выходить в патруль, или что это, они бы не стали.

– Тоже ищут Чхонли?

– Возможно. Скорее всего. Но давай сначала убедимся в этом, нет?

***

Свободный город Тегеран, оккупационная зона ООН

"Птолемей І" несся по автостраде к центру города, оставляя в дорожном покрытии вмятины от каждого удара ног, весивших по пятьдесят с лишним тонн каждая. Противовесы были отставлены назад на максимальную длину, а в руках эш-ка сжимал протонное орудие. Опоры автострады ныли и трещали под колоссальным давлением и резонансом, создаваемым каждым касанием ног эш-ка, но пока не думали обваливаться. Сам "Птолемей I" двигался на скорости немногим большей 110 км/ч; ритмически сокращались искусственные мышцы, натужно жужжали сервомоторы, где-то позади кабины завывала электролитическая ячейка, без устали дававшая питающее гигантского бога войны электричество. Люцию, даром что она была пристегнута к креслу, то и дело норовило подбросить вверх. Полковник была предельно сосредоточена, губы были напряженно сжаты, бездонно-синие глаза слегка прищурены. На лобовом щитке нейрошлема пылала крошечная надпись "ONLINE" – оператор сейчас сама вела машину, и сама же поддерживала ее в равновесии, чтобы та не дай боже не опрокинулась набок или не оступилась.

На панорамном экране высветился отчет полевой координационной системы. Лэндлайт бегло просмотрела его и удалила с экрана движением пальца. Где-то там на перехват неизвестного эш-ка выдвигались иранские машины, а группа «Шакал-Фараона» под руководством Аристарховского расчехляла тяжелое вооружение и наводила ракеты. Вторая группа(командир – капитан Леви Исштмус, ниже лейтенанта в «Шакал-Фараон» все равно не берут) наверняка засела на высотных зданиях, которые могли бы выдержать вес разведывательных эш-ка, и сейчас докладывала о каждом движении незнакомца, иранцев, курдов и персов, следя за неизвестной машиной через прицелы снайперских винтовок Гаусса.

Высветился другой отчет. Все так же не сбавляя шага, Люция просмотрела и его и чуть не оступилась: неизвестный эш-ка вывел из строя три машины иранцев с минимальными повреждениями и продолжает движение в сторону оккупационной зоны ООН. К отчету прилагалось изображение, снятое глазами машин группы Исштмуса, на котором неизвестный эш-ка был определен как «Херувим»-класс; его расцветка и опознавательные знаки, а других у него и быть не могло, говорили ясно, что в Тегеран пожаловал один из Крестоносцев Святого Престола.

«Только их сучьего племени тут не хватало», – подумала она.

«Птолемей I» сходу перепрыгнул на проходившее рядом с автострадой здание, оставив в крыше внушительную вмятину, а затем перескочил на другое и пошел так дальше, переступая с крыши на крышу. Пройдя такой путь, он спрыгнул на более широкий проспект и побежал дальше.

Крестоносцы появились практически вместе с большинством ЧВК, специализировавшихся на эш-ка. У Ватикана, помимо собственно города-анклава посередине Рима, была еще островная гряда в Средиземном море, на расстоянии птичьего полета от Островной Швейцарии. Это был самый конец восьмидесятых годов; «Анубис-Хед» будет сформирован лишь чуть позже. А Крестоносцы задумывались как миротворческое соединение – высокомобильное, тяжеловооруженное и наводящее страх. На это особенного внимания тогда не обратили: даже наоборот, ООН была только рада заполучить подобных союзников. Особенно когда в Корее начали гореть целые деревни, подожженные реактивными огнеметами святых воинов.

Что самое интересное, на этот счет в самом Ватикане случился небольшой схизм между сторонниками военных вмешательств и их противниками. Первые, если уж говорить грубо, заявляли о том, что в борьбе за мир все средства хороши. Их противники отвечали тем, что и времена уже не те, и более полутора века Ватикан не вмешивался в международные дела и осуждал всяческие военные конфликты. Святые отцы немало, должно быть, тягали друг друга за бороды по этому поводу, но Крестоносцы продолжали здравствовать, а их бело-фиолетовые машины регулярно появлялись в горячих точках и делали их еще более горячими. Меры они в этом, даже по ооновским меркам, не знали, и из-за этого(а также из-за нескольких приведенных в полнейшую негодность темно-красных эш-ка) между Крестоносцами и «Анубис-Хедом» пробежала черная кошка. Очасти поэтому Люция и терпеть их не могла, и была только рада разобраться с забредшим на огонек «Херувим»-классом и его оператором. За все понемногу.

Она сбавила шаг, уже приблизившись к стоящим над КПП на границе разъединявшей иранскую и ооновскую зоны ДМЗ машинам группы Аристарховского. Фигура «Херувим»-класса медленно, взяв наперевес огромный огнемет, шла к иранской границе ДМЗ. Иранцы уже не предпринимали никаких попыток его остановить. Броня бело-фиолетового эш-ка была покрыта следами от разрывов снарядов и ракет.

– Полковник. – «Птолемей ІІ» Германа взял под козырек. То же самое сделали две машины его ведомых – тяжелый «Курск»-класс и сравнимый по весу, но куда более тонкий визуально «Один»-класс.

– На связь этот увешанный огнеметами не выходил?

– Никак нет. Но несет от него за версту. Исштмус и его ребята держат поганца на прицеле, да и мы тоже готовы. Прикажете стрелять?

– Погодите-ка. – полковник переключила рацию на частоту капитана Исштмуса. – Капитан?

– Слушаю вас.

– По световому сигналу открыть огонь по вражескому эш-ка. Три выстрела. Как поняли?

– Вас понял. Мы ждем сигнала.

– Отбой. – Люция переключила рацию обратно. – Герман, траектории для многовекторного удара высчитаны?

– Что? А, простите… да, высчитаны.

– Тогда снимай с дронов предохранители и сообщи своим, чтобы не открывали огонь. – "Птолемей I" снял с крепления за спиной тактическую мортиру[35], щелчком откинув ствол, в котором уже находился готовый к выстрелу сигнальный снаряд. – Сам спустишь дронов по световому сигналу. Как понял?

– Понял. Один момент. – он возился минуту, после чего сообщил: – Жду сигнала.

Лэндлайт кивнула и отошла на три шага назад. Подняла руку, сжимавшую тактическую мортиру, вверх.

Бело-фиолетовый «Херувим»-класс уже перешагнул через заграждение, войдя в черту демилитаризованной зоны.

Она спустила курок. Тактическая мортира выплюнула разорвавшийся над головами машин «Шакал-Фараонов» сигнальный снаряд – небольшое, но яркое оранжевое солнце, сиявшее несколько секунд.

Этого хватило.

Грянули выстрелы снайперских гауссов, застигшие Крестоносца врасплох; второй залп заставил его остановиться и покачнуться, а третий лишь чудом не свалил машину с ног. Но вместе с первым залпом со спины «Птолемея ІІ» взвились в воздух небольшие боевые дроны – самодвижущиеся орудия с ионными ракетными двигателями, по размерам не больше ракеты «воздух-земля», управляемые слабыми, привязанными к бортовому компьютеру эш-ка ИИ. Дроны взвились вверх, над зданиями, а затем рванулись вниз, к ошеломленному Крестоносцу, и открыли по нему огонь, метя в наиболее уязвимые части его машины. Ответный огонь уничтожил лишь одного, но когда дроны вернулись, вновь устроившись вдоль хребта «Птолемея ІІ» подобно шипам на хребте дракона, оказалось, что они не нанесли вражеской машине урона.

Сочленения и конечности эш-ка закрывали позвякивавшие при каждом движении и украшенные небольшими шариками цепи кумулятивной защиты. Шарики проецировали магнитное поле, сбивавшее гироскопы в снарядах гироджетов и ракетах и сводившее их с курса в сторону или прямо на цепи, что было гораздо реже. К тому же, поле могло становиться настолько плотным, что оно практически зажевывало более конвенциональные пороховые снаряды и могло некоторое время сдержать луч из протонного или свободно-электронного орудия-лучемета – на достаточное время, чтобы эш-ка мог отойти с дороги потока частиц.

А вот снаряды ускорителей массы оно не отбивало, но с их пути можно попробовать уйти, сами цепи бы могли затормозить такой снаряд, да и оператор принимал такие снаряды укрепленными на предплечьях и плечах щитками и юбкой, в которых уже красовались выбоины, отводя их в сторону.

«Херувим» был защищен просто превосходно.

– Сукин ты сын. – выругалась Лэндлайт, разворачивая ствол протонного орудия. «Птолемей І» уперся широко расставленными ногами об землю. Шпоры вгрызлись в асфальт. Поверх готового к стрельбе орудия на экране в кабине появился индикатор готовности, пылавший зеленым; по первому же приказу ожидавшие своего часа протоны дейтерия начнут свое движение по желобу линейного ускорителя частиц.

– Мы можем стрелять, полковник?

– Давайте-давайте! – она крутанула ручку рации. – Исштмус, с хера ли вы молчите? Команды прекращать стрельбу не было!

Снайперы заговорили вновь, а затем к ним присоединились слепяще-белые лучи лучеметов. Термостойкое покрытие начало отслаиваться от «Херувим»-класса, а один снаряд гаусса пробил насквозь одно из крыльев, в то время как другой прошел через предплечье, чудом не зацепив его внутренности. Но рука у машины онемела, это точно.

Люция рывком выдернула из-за кресла прицел, совместила перекрестье с грудью шагавшего все быстрее Крестоносца и сняла предохранитель движением пальца. Над индикатором готовности засияли красные буквы – «ARMED».

– Огонь. – выдохнула она, нажимая на гашетку.

Вокруг ствола лучемета возникли лучики яркого белого света, словно утекавшие в ствол, начавшие вращаться вокруг него и сходиться ближе и ближе, пока и вовсе не слились в один. А затем из ствола вырвался слепяще-белый луч, понесшийся к Крестоносцу и заставивший Люцию прикрыть глаза рукой.

Когда свет исчез, грудь «Херувима» украсила огромная, похожая на наградной бант, опалина – термостойкое покрытие отслоилось полностью, обнажая голую нанофибростальную грудь машины.

А Крестоносец невозмутимо вскинул огнемет, держа его обеими руками, – видимо, пробитое предплечье отошло и вновь заработало, – и выпустил из него огромный, всепоглощающий шар пламени, заливший несколько зданий возле самого барьера и лизнувший группу Аристарховского, как рейверы лижут шеренги одинаково фаллических айс-крэков[36] на своих вечеринках.