Текст книги "17 - Prelude"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Получен запрос на открытие канала связи. Источник не внесен в список дружественных частот.

– Открывай.

– Выполнено. – прошелестел ИИ. В наушниках зазвучал другой голос – бесстрастный и с металлическими нотками от электронной обработки:

– Итак, вы пришли. Мы вас ждали.

– Я так полагаю, что общаюсь с представителем Крестоносцев Святого Престола?

– Вы потрясающе догадливы. Мы вынуждены предупредить вас, что мы не отступим ни на шаг с этой святой земли. Сколько бы вас ни было – мы будем сражаться со всеми вами.

– Интересный расклад получается. – Лейдзи переключил канал на внутриотрядный. – Все слышали?

– Ничего не слышали. В чем дело? – тут же отреагировал Виндикатор.

– Ну, они готовы биться со всеми нами, сколько бы нас не было. Похвальная самоотверженность.

– Не без умысла, на всех нас здесь не хватит места. – констатировал молчавший до этого Мбабе. – Перебьют. А мы отступить не успеваем, массированная атака тоже накрывается, тяжелого оружия нету почти.

– Э-э, так а что ж мы делать будем? Отступить же нам не дадут.

– Может и дадут. Грейс, отступать – не выход.

– А смысл рисковать своими машинами из-за одного засранца, которого здесь может и не оказаться?

– Э-э, так вы и не рискуйте. – как будто бы между прочим заметил Лейдзи. – Дайте мне пространство для маневра только, и все.

Лейдзи не принимал наркотиков и не прибегал к стимуляторам – возникший у него в голове план был достаточно безумным, чтобы сработать.

Победить трех Крестоносцев.

В одиночку.

– Начать оценку тактических возможностей противника, по отдельности и вместе. – приказал он ИИ «Юстикатора».

– Принято.

– Лейдзи, вы наверняка что-то задумали.

– Да, привыкайте. Я собираюсь сразиться с ними. В одиночку. Все.

Наушники замолчали. Панорамный монитор продолжал пестреть пометками, указателями и величинами – ИИ послушно оценивал возможности трех «Херувимов». Результаты пока были неутешительны.

– Вы потеряете свою машину. Возможно и жизнь. Вас же просто раздавят! – укоризненно произнес Виндикатор. – Это как раз – безрассудство чистой воды.

– Отчего такая забота обо мне, Инграм? Я сам вызвался. Сохранность вас и ваших машин не будет поставлена под угрозу – я рискую только собой и "Юстикатором". А мне нравится рисковать.

– Я не могу вам помешать, конечно. Но всему есть предел, Лейдзи!

– Я предпочитаю устанавливать свои пределы сам. – Лейдзи усмехнулся сам себе. – В любом случае, не бойтесь. Я намерен выйти из этой схватки победителем.

– Вам удастся?

– Я обещал. Тем более, у нас же большие планы на будущее, разве нет?

– Проку от них немного будет.

– Если я вдруг отброшу копыта – да. Но вам хуже не будет, смиритесь.

Умирать здесь Лейдзи Вольфр-Икаруга точно не собирался.

– Оценка завершена. – оповестил ИИ. Второй скептически оглядел представленные цифры.

– Не будет. Но постарайтесь не сдохнуть раньше времени. Удачи. – "Мертвая Голова" развернулся назад и взобрался на скалу. – Мы отступаем!

– Угу. – Лейдзи переключил канал связи. – Эй, господа хорошие, я готов. Клянусь, что я буду биться со всеми вами, сколько бы вас не было, и не отступлю ни на шаг.

– Вы умрете.

– Идите нахер, а? У меня от таких фразочек уши вянут.

– Как угодно. Готовьтесь.

Второй оборвал связь.

– Перевести реактор на работу в усиленном режиме!

– Переход на работу в усиленном режиме может повлечь за собой перегрев конструкции машины и повреждение внешней оболочки реактора, а также…

– Успокойся, а? Код Ипсилон, если тебе от этого станет спокойнее.

– Подтверждаю код Ипсилон. Начинаю увеличение мощности реактора, верхний предел – 145 %. Обстоятельство запротоколировано в бортовом самописце.

– К дьяволу.

– Ну же? Вы готовы? – вновь задал вопрос Крестоносец. Машин было, как уже ранее было сказано, три: та, что посередине, носила имя "Аариэль", по левую руку от нее стоял, сжимая длинную, но отнюдь не церемониальную, алебарду руками, "Ходиэль", а по правую руку – "Шофтиэль"[46], опершийся на два меча-фламберга.

Лейдзи сделал глубокий вдох.

– Всегда готов.

– Тогда… – "Аариэль" сделал небольшую паузу, а затем грохнул из внешних динамиков: – ДА СВЕРШИТСЯ БИТВА!!!

– ДА??!! – в тон ему выкрикнул Второй, тоже включив внешние динамики, не уступавшие в мощности тем, что на "Херувимах". – НУ ПОКАЖИТЕ ЖЕ, НА ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ!!!

Он дразяняще взмахнул дао.

«Шофтиэль» сорвался вперед первым, замахиваясь одним фламбергом еще на бегу, а другой пытаясь провести ниже, в кабину. Лейдзи отошел на шаг, парируя один меч своим дао, а другому подставляя округлую юбку.

Грохот. Звон. Дождь искр.

Битва только началась.

***

"Шофтиэль" отступил на шаг; фламберг, метивший в кабину снизу и сбоку, соскользнул с пластин юбки. Одновременно на "Юстикатор" бросился "Ходиэль", намереваясь покончить с заносчивым противником ударом алебарды справа налево.

Второй стремительно развернул торс эш-ка, перехватывая древко алебарды стволом рельсотрона. Одной отрывистой командой отобразил прицел и нажал на спуск на левой руке. Снаряд, вырвавшийся из ствола рельсотрона, прошел по касательной к плечу «Аариэля», оттолкнув машину назад и сбив с плеча позолоченный динамик в виде ангелочка с трубой. Плотность церковных гимнов на кубометр воздуха снизилась, а Лейдзи усилил свой натиск на «Ходиэль», заставив отступить и его, и отошел сам, вырываясь из боя – перехватить дыхание.

– Повреждения пока минимальны. Реактор на 98 % мощности, 45 % из нее идет на руки.

– Хорошо идем. – выдохнул он. В кабине стало душно, а сам Лейдзи под рубашкой и шлемом страшно вспотел, очасти от напряжения.

А ведь этот эпизод боя занял едва ли минуту.

«Ходиэль» отказывался униматься – Крестоносец занес алебарду над головой и рванулся вперед, опуская свое оружие на голову «Юстикатора». Алебарда своим весом увлекла его вперед, и Лэйдзи было достаточно отступить назад, хотя он сделал это довольно поспешно и неуклюже.

Результат был достигнут: топорище алебарды зарылось в землю, и по ней забарабанили пули из смонтированного в паху «Юстикатора» противопехотного пулемета; причинить вред древку они вряд ли могли, но пальцам «Херувим»-класса бы не поздоровилось.

Одновременно с неудачливым «Ходиэлем» вперед пошел «Аариэль», перехватив булаву обоими руками. Удар был столь стремителен, что Лейдзи едва успел выставить дао перед собой, перехватив им рукоять булавы. Казалось, он даже через броню чувствовал покалывание энергетического поля вокруг навершия.

– Секция 2 правого предплечья повреждена. – а этот удар он уже пропустил, и «Шофтиэлю» удалось вогнать фламберг в нижнюю часть предплечья правой руки и тут же его выдернуть. – Мускулы предплечья 7 и 8 серьезно повреждены.

– Активировать магниты ладони, перевести сервомоторы правого локтя в режим сгиб-поддержка, сервомоторы ладони в дублирующий режим.

– Принято.

«Аариэль» отступил, а затем ударил снова, и удар приняла юбка. Эш-ка бросило вбок; Второй едва успел отшагнуть вбок и выбросить тормозные шпоры.

– Секция 3, правое бедро, повреждена обшивка. Пластина 4, правый борт, критическое повреждение. Аварийный сброс пластины.

– Механизмы ноги! – выкрикнул Лейдзи, шипя от напряжения; он едва успел втянуть шпоры, отойти на два шага и парировать оба клинка "Шофтиэля". Правая рука ощутимо тормозила; мизинец и безымянный пальцы на руке машины парализовало. Вдобавок, "Ходиэль" сумел высвободить алебарду и гораздо медленнее пошел вперед, выставив перед собой ее острие.

– Не повреждены. Падение продуктивности правой руки в пределах 18 % от нормы.

– Перенаправить четверть электроэнергии с ее механизмов на главное орудие! Дослать снаряд, готовность к стрельбе!

– Принято. Перенаправление энергии завершено, идет досылка снаряда и накопление начального заряда.

Лейдзи опять отступил и резко развернул длинный ствол рельсотрона в сторону «Ходиэля», едва не опрокинув свой эш-ка на спину. Тот чуть убыстрил шаг; а спереди, занося энергобулаву для удара, подходил «Аариэль».

– К стрельбе готов.

Одновременно резко отодвинувшись в левую сторону, Второй выстрелил.

Ствол рельсотрона, оканчивавшийся двумя внешними энергоотводами, ударился в среднюю часть торса «Ходиэля», и сразу за этим снаряд, продолжающий разгоняться до гиперзвуковой скорости, сходу пробил сквозную дыру в средней секции вражеской машины, просто снеся ей хребет.

Верхняя часть тела «Херувим»-класса просто подломилась и упала оземь, увлекая за собой все еще соединенную подвижными пластинами средней секции нижнюю.

Лейдзи оттолкнул непослушной правой рукой, сжавшей мертвой хваткой магнитов дао, мечи «Шофтиэля», занес ее над головой и – широкий шаг – оказался за лежащим «Ходиэлем» и рубанул мечом по выступающей вперед груди. В ударе было достаточно силы, чтобы пробить фронтальное бронирование и взрезать кабину вместе с люком, убивая не успевшего катапультироваться Крестоносца.

– Один – ноль! В мою пользу! – исступленно выкрикнул он, включив внешние динамики. И зря: «Аариэль», во всех чертах которого появилось что-то грозное, шагнул к нему, занося булаву для удара. «Шофтиэль», прибавив скорости, обходил сбоку.

– Реактор на 110 % мощности. Плечевые компенсаторы по левому и правому борту выведены из строя. Смещение спинных позвонков с 5 по 8 с превышением допустимой нормы. Мышцы 1–4 средней секции на пределе растяжения, демпферы средней секции 1 и 4 показывают недопустимое увеличение скорости сжатия-растяжения. Мышцы голеней 5-10, правая нога и 6–8, левая нога – предел растяжения. Радиаторы 4 и 6, выведены из строя.

– Я знаю! Молчать! – "Аариэль" нанес удар булавой наискось; тормозящая правая рука, все больше обвисающая мертвым грузом, не успела подойти для отражения удара, и энергополе булавы смяло правый наплечник.

Рука Лейдзи одним почти незаметным движением дернулась к кнопкам аварийного отстрела – смятые пластины наплечника, обнажив прямоугольный корпус плечевого сустава, взвились в воздух и, описав дугу, отлетели в сторону – а затем все так же схватила рукоять управления, будто бы ее и не отпускала; левая рука так и не успела опасть. Он дал задний ход, одновременно поднимая ствол рельсотрона и наводя его на оказавшийся в поле зрения "Шофтиэль". Щелчок – снаряд отправлен на рельсы; движение – начато накопление заряда. Плечо "Херувим"-класса, с которого был демонтирован выдвижной реактивный огнемет, замененный простыми пластинами, оказалось как раз в прицельной шкале.

На видимой только на мониторе шкале готовности загорелись зеленые буквы «READY», и Лейдзи выстрелил. «Шофтиэлю» оторвало правое плечо – выдрало сервомотор с демпферами и амортизаторами из плеча. С мясом. Рука, пробитая насквозь снарядом, безжизненно ударилась об скалу, а раненый Крестоносец покосился на покореженное плечо и ускорил шаг, отводя фламберг в уцелевшей руке для удара.

Удар булавой «Аариэля» был перехвачен и сдержан стволом рельсотрона, который Второй тут же отстрелил – громоздкое оружие, ствол которого смяло и обрубило посередине энергополе булавы, было уже бесполезным. Отойдя еще на шаг назад, он отключил магниты правой ладони и отстрелил два парализованных пальца на ней. Дао перешел в здоровую правую руку, и как раз вовремя – мстительный «Шофтиэль» проткнул уязвимый плечевой сустав сверху вниз. Ударил – вытянул; сервомотор был уничтожен, а рука парализована полностью. Ну, почти; Второму удалось согнуть ее в локте и выставить перед собой, как своеобразную преграду.

«Аариэль» был куда более опасным противником, и именно из-за булавы, которую было сложно перехватить, а уменьшить ущерб от нее могли только пластины наплечников и юбки. К тому же, на «Юстикатор» по-прежнему наседали с двух сторон.

Лейдзи развернулся к «Шофтиэлю» и отразил как раз завершающийся выпад. Клинки вновь схлестнулись, вызвав фонтан искр. Высвободить оружие – удар! – на самом последнем участке траектории Второй резко дернул руку в сторону, избежав еще одного столкновения с вражеским мечом, вывернул торс «Юстикатора» боком и нанес быстрый удар сверху вниз по руке врага. Как раз по локтю.

Снова фонтан искр – мономолекулярное лезвие столкнулось с кожухом вокруг сустава, а затем прошло сквозь него, аккуратно разрезая сервомотор и окружавшие его кабели на две равные части.

В обычном бою враг должен был бы немедленно просигналить об отступлении и отправиться получать нагоняй, но отступать Крестоносцам было некуда. «Шофтиэль» отошел назад на два шага, остановился и ринулся вперед, желая сбить «Юстикатор» с ног своим весом.

И встретился с направляемым мощными искусственными мышцами и работающим на пределе своих возможностей реактором дао, вонзившимся как раз в кабину, сходу пробив фронтальное бронирование вокруг нее. Да, однолезвийным оружием было сложно что-либо проткнуть, но это обстоятельство Второй компенсировал грубой силой.

«Шофтиэль» остановился; ИИ машины довел занесенную для очередного шага ногу до земли, а после, зарегистрировав гибель пилота, выключил все системы. Лейдзи не без труда высвободил дао и развернулся к «Аариэлю», опустившему булаву.

Противники смерили друг друга взглядом – пылавшие желтым глаза «Аариэля» встретились с ярко-зелеными «Юстикатора».

– Два-ноль. – выдохнул Лейдзи.

– И какой ценой? – прошелестел в наушниках бесцветный, с металлическими нотками, голос Крестоносца. – Вы загнали свой штурмовой комплекс. Я прекрасно вижу это – еще чуть-чуть, и он просто развалится.

– К сожалению.

– Мечта о Граале поразила и ваш разум?

– Пока вы не сказали, я даже не задумывался об этом.

– Тогда ваши мотивы мне не ясны. Зачем было ввязываться в подобное сражение? Ради самого сражения?

– Тьху. Я оказывал… – Лейдзи сделал паузу, – друзьям услугу. Всего-то.

– Вы всегда оказываете своим друзьям такие услуги?

– Ради вас я сделал исключение.

– Отступайте. Победить двух моих братьев по оружию в одиночку – это большая честь. Неужели вам ее недостаточно?

– Или все, или ничего. Терять мне нечего. Я не отступлю.

– Тогда я буду вынужден убить вас.

– Вы будете вынуждены попытаться. – отрезал Лейдзи и прервал связь. – Все равно этот разговорчик был слишком претенциозным.

«Юстикатор» действительно шел на последнем издыхании. Правая рука висела мертвым грузом. Мышцы по всему корпусу машины начали разлезаться от жара, часть мышц на ногах была уже на грани разрыва, амортизаторы были большей частью сломаны, демпферы недопустимо свободно ходили, позвоночник сместился от напряжения, а кое-где в суставах, похоже, вылетели крепления. В кабине было нечем дышать. Стенки реактора, похоже, начали оплавляться, а работало едва ли два радиатора и дополнительные на ногах.

– Эт-то есть наш последний и решительный… а, забыл как там дальше… – пробормотал Лейдзи, отпустив рукоятки управления и потянувшись. – Последний раз, короче, и все. Понимаешь, да?

«Запрос не понят». – вывел на мониторе ИИ, исполнявший приказ «молчать». – «Повторите ввод».

– Не понимаешь? Ну да, ты все-таки машина. Идиот ты Искусственный, вот что. Хотя это даже не твоя вина. – он поерзал на ставшем неудобным и горячим сидении и смахнул с лица выступившие капли пота. – «Вай, как страшно, злые компьютеры могут поработить человечество», бла-бла-бла. Сказочки это все, как серая слизь. Но ничего, не парься. Сделай бэкап, что ли.

«Принято».

– Вот-вот, молодец. «Юстикатор»-то – ну, ты, то есть – сдохнет, но мы пришьем тебе новые ножки, и ты опять побежишь. И ручки пришьем, и глазки, и вместо сердца небольшое солнышко. Не парься, дружище, – Второй протянул руку и ободряюще похлопал по приборной панели, – хотя какой ты мне дружище… В общем, поднапрягись еще. Принято?

«Принято. Тем не менее, запрос не понят. Повторите ввод».

– А, забудь.

– Мы начнем? – спросил по громкой связи "Аариэль", поднимая булаву. К счастью, отметил про себя Лейдзи, внешние микрофоны еще не перегорели.

– Дерьмо вопрос. – "Юстикатор" отвел вбок руку с дао; рука двигалась туго – ее уже начинал тянуть книзу ее вес. – Первый удар – ваш.

Бронированный капюшон качнулся в едва заметном кивке.

И «Херувим»-класс сорвался с места, подброшенный в воздух реактивными двигателями на спине; крохотный крест, украшавший навершие булавы, сверкнул, когда эш-ка занес ее над собою – и после этого опустил на правое плечо «Юстикатора», начисто оторвав всю руку.

Она, безусловно, и так была только мертвым грузом, но «Аариэль» не стал выдерживать паузу и провел еще один удар – булава разбила правое колено «Юстикатора», оторвав правую ногу ниже колена и заставив машину рухнуть вниз, в коленепреклоненную позу.

Лейдзи поднял дао, перехватив им рукоять булавы, готовой обрушиться на грудь его эш-ка и начал с удвоенной силой теснить ее назад. Крестоносец дернул оружие назад, высвобождая его, и замахнулся снова.

Дао метнулся вбок, столкнувшись с предплечьем «Аариэля»; от удара броня заискрила, но поддалась, и лезвие скользнуло дальше, отсекая сжимавшую булаву руку и перерубая энергокабель. Второй повернул лезвие и повел его в обратную сторону, точно так же отрубая метнувшуюся на перехват левую руку, но уже в локте.

Он отпустил дао, дотянулся свободной уже левой рукой до воротника врага и потянул его на себя – звуковые сенсоры зарегистрировали громкий щелчок от сместившегося позвоночника противника.

А затем отпустил воротник, сжал руку в кулак и пробил кабину «Аариэля» одним-единственным ударом.

Потерявший равновесие враг рухнул на «Юстикатор», увлекая его с собой; Лейдзи выставил руку, схватив труп побежденного за правую сторону груди. Еще одним быстрым движением пальца он зафиксировал руку в одном положении, а затем отпустил обе рукоятки – на дисплее ДР-очков пылала красная надпись: «POWERPLANT DESTRUCTION IMMINENT».

Небольшая звезда, пылавшая внутри «Юстикатора», вот-вот должна была высвободиться в волне света и пламени и выжечь свою оболочку изнутри.

Лейдзи обеими руками дернул на себя рычаг катапульты.

Верхний люк гибнущей машины с грохотом вылетел вверх, а затем, вдавив сидящего в нем оператора в себя, стартовало ввысь кресло-катапульта, взвившееся в небо и на высшей точке своей траектории распахнувшее парашют.

А внизу, на земле, песочно-желтая фигура «Юстикатора» вдруг вспыхнула ярким, слепяще-белым светом, вырвавшимся из ее груди и сиявшим несколько секунд, прежде чем погаснуть, оставив за собой обгоревший и оплавленый остов, в котором едва угадывался восьмидесятитонный «Хинду»-класс.

SSF «Юстикатор» умер.

***

Лейдзи завернулся в вытащенный из-за кресла плащ и пальцем смахнул задержавшуюся в уголке глаза слезу. Невдалеке, продолжая удерживать поверженный "Аариэль", стоял почерневший, с оплавленными остатками брони, "Юстикатор".

В конце концов, он верно служил ему четыре года. Ну машина, ну и что? Есть такая вещь, как привычка, а привычки были и у него. То, что сам ИИ «Юстикатора» бэкапнулся на «флэшку» у него в кармане, его мало утешало. Впрочем, ладно. Он сделает его и получше. Он сможет, а как же. Быстрее-выше-сильнее. Ну да и ладно.

Лейдзи сейчас стоял перед зёвом пещеры, уходившим куда-то вглубь – той самой пещеры, из-за которой, по большей части, и разгорелся весь этот сыр-бор. Где-то там, в глубине, был Грааль, который на самом деле и не Грааль, а троян его разберет что. Это только подкармливало его любопытство. И в конце концов, он хотел хоть немного побыть один.

Он совершенно выдохся и просто устал от чудовищного напряжения. Опять же, нервотрепка первоклассная. Где-то в глубине души Второй, конечно, ощущал гордость за себя самого и свои умения – еще бы, убить трех Крестоносцев Святого Престола! В одиночку! На плоховооруженном для ближнего боя канонирском эш-ка! Наверное, его должно было сейчас обуревать чувство эйфории. Но вот беда – эйфория заползла куда-то далеко, как плезиозавр в сингапурском Парке Юрского периода. Когда-то давно, кажется – когда им с Лелушем было по семь лет, их свозили в Сингапур на две недели. Хоть чуть-чуть мир посмотреть. Вроде бы, тогда из нынешней четверки операторов-синамуровцев не было никого – Сэа и сама, наверное, еще в начальную школу ходила, а Аоки с гордостью носил вдобавок к мечу и офицерские погоны в славной японской армии.

Будто бы целая вечность прошла. Хотя иногда вообще казалось, что эти дни были только вчера.

Через скалы вдалеке перебирался плечистый «Нордлюфтцуг»; за ним маячил блестящий шлем «Ворпал Блейда». Хильда, Хильда… право, Лейдзи было даже немного жаль ее. И засвидетельствовать свою жалость, в принципе, не было настолько плохой идеей; ведь не зря вон и она так рвется глазеть на мертвые эш-ка рентгеноскопами в глазах своего «Вотан»-класса – искать его. Они же думают, что он мертв.

Он, Лейдзи Вольфр-Икаруга – и мертв?!

Ха!

Но что ж, стоит подержать их в напряжении. И утолить свое любопытство, которое погубило домашнего зверя кошку. И не одного сторожевого велоцераптора погубило. Последние десять лет, как вывели домашних динозавров, мода на древних ящеров никак не хотела утихать. А клонировали их в пятидесятых, вроде как.

Лейдзи тряхнул головой и шагнул под своды пещеры. К его удивлению, ход не собирался долго виться и змеиться, а почти сразу вывел его в круглую залу, где в кругу света, бившем из отверстия в потолке, стоял…

А там ничего не стояло. Только каменный пъедестал, выполненный в виде цилиндра или блока колонны, вокруг которого обвивались и стремились вверх две каменные ленты. Выглядела вся конструкция на удивление органично, будто бы образовалась природным путем – и это было так; руки людей к ней не прикасались. И манипуляторы роботов, похоже, тоже. Вообще на всей конструкции, как и по всей пещере, лежал многолетний слой пыли – совершенно нетронутый.

Правильно, ведь никто сюда не ходит. А вот он – пойдет. Пыль раздалась в стороны, когда он шагнул в залу – шагнул и пошел дальше, не останавливаясь до тех пор, пока он не стоял над пьедесталом и не смотрел на свое отражение на его зеркальной поверхности.

Надо же, действительно зеркало…

Он не слышал ни шепчущих голосов в голове, ни призрачного воя, ни шелеста или еще чего, не ощущал паранойи, ему никто еще пока не чудился… в общем, ничего, что могло бы сказать: «Эй, господин хороший, а вы-то крышей поехали!». Ведь так?

Так или не так?

– Нет. – сказало ему отражение и пошло рябью, подобно волнующейся воде. Не веря, он дотронулся до зеркала рукой… и рука по локоть провалилась внутрь, словно бы в пьедестале действительно была… вода.

Вода?!

А его отражения в ней не было. Исчезло, и все.

Наваждение какое-то… Точно, наваждение. И Лейдзи захотел избавиться от него – сам не понимая, почему он это делает, он взял и закрыл глаза.

Наваждение вмиг исчезло, стоило ему их открыть. Исчезла пещера, исчез пъедестал с зеркалом-чашей, исчез даже он сам – он не ощутил своего тела вообще. Он, словно бесплотный дух, мог только наблюдать. Смотреть, видеть, созерцать – что угодно.

И Лейдзи увидел.

Первым, что он увидел, был величественный блестящий гигант, закованный в платиновые доспехи, с раскинувшимися, подобно цветку, шестью крыльями за спиной и сверкающими из-под высокого шлема рубиновыми глазами. Во внешнем виде и пропорциях фигуры легко угадывалось, что гигант был штурмовым комплексом – однако каким! Его броня блестела на солнце, а свисавшие с плечей цепи были украшены драгоценными камнями; еще один такой камень, но уже гораздо более крупный, сиял посередине лба. Крылья обволакивала корона работающих на холостом ходу плазменных ракетных двигателей. В правой руке эш-ка держал тати, опущенный острием к земле; солнечные блики играли на богато украшенном клинке. Левая рука небрежно держала огромный, чуть выше роста самой машины, лучемет, дуло которого было направлено вверх, в небо.

Он завораживал. При взгляде на него невозможно было назвать его оружием – платиновый эш-ка выглядел как произведение искусства. Сложно было даже представить, что он на самом деле был машиной – до того органично и жизнеподобно он выглядел, что казался живым существом.

Подул ветер, и фигура машины развеялась, как песок. Лейдзи попытался протянуть руку, чтобы удержать распадающийся мираж – но у него не было рук. Он хотел закричать от злости и бессилия – но не услышал своего голоса. В один момент великолепное видение превратилось в кошмар.

А затем он увидел планету – шар разных оттенков оранжевого, полюса которого обволакивала нежная белизна льдов. И время убыстрило ход, показывая, как на орбите появляется снежно-белый, мерцающий кинетическими барьерами, межпланетный корабль; как он выходит на нужную орбиту и как из корпуса выезжают пусковые установки, отправляющие к поверхности Марса(а планета была именно им) термоядерные бомбы, чтобы уплотнить атмосферу. Перед взором Лейдзи пронеслись, подгоняемые автоматическими станциями-паразитами, кометы – куски межзвездного льда сталкивались с планетой, увлажняя ее и понемногу приближая условия к земным. Вот прошли и приземлились в приполярных зонах станции, которые должны были высадить на Марсе адаптированные под его атмосферу и давление зеленые водоросли, а через определенное время – распространить семена других растений. А потом он увидел на Марсе людей – не уже давно умерших тайконавтов, первыми из людей ступивших когда-то на Марс, а совсем других. Вот две фигуры – мужская и женская – в герметичных скафандрах, предохряняющих от атмосферного давления. В стороне величественными статуями возвышаются два эш-ка – тоже в высоких шлемах, с башенными щитами и пиками, на древках которых были укреплены обвисшие флаги. Мужчина оглядывает едва-едва покрывшуюся сухой травой холодную саванну с хозяйским видом, а женщина восторженно оглядывается по сторонам, разглядывая окружающий их неземной ландшафт, а затем вдруг трогает мужчину за плечо и восторженно указывает пальцем на горизонт, из-за которого, добавляя каплю синевы в красно-розовую дымку рассвета, восходит крошечный и тусклый диск Солнца.

Красная Планета преображалась у него на глазах. Он видел, как на Марсе появляются первые леса, реки, озера, затем и моря. Люди все еще жили под герметическими куполами – невообразимо огромными сооружениями, под которыми выросли города. Но работа над Марсом продолжалась: надо было создать на нем океаны и очертить континенты, сровнять с землей незаселенные кратеры, заселить местность вне куполов животными, способными выдерживать как земное, так и марсианское давление, свести само давление к земному, наконец. Неожиданно пришло понимание того, что никто из ныне живущих не увидит окончательного результата. Даже он.

Перед его глазами проносились решения, сражения, созидание и разрушение. Медленно, не желая признавать факт того, что ее эпоха закончилась, умирала Земля – молодые земляне стремились прочь, к звездам. Отжившая свой расцвет Орбита продолжала хвататься за крупицы былого богатства и влияния, давно перестав быть бастионом свободы и своеволия. Луна, проигравшая в войне с землянами, была попросту растащена на части победителями, превратившись в колонию, из которой нельзя было выжать больше вообще ничего. Люди стекались на Марс, на колонии в астероидном поясе, начали готовить к заселению спутники Юпитера, даже потянулись к жаркой Венере. Люди сломали хребет эволюции, обьявившей их тупиковой ветвью развития, и продолжили развиваться все дальше и дальше, приспосабливаясь к новым условиям жизни, которые они сами себе и создавали.

В каком-то смысле, люди все же были подобны богам.

И Лейдзи увидел сам себя – повзрослевшего и осунувшегося, с подернутыми сеткой капилляров глазами наркомана и выражением пресыщенного безразличия на лице. Он, этот старый Лейдзи, Лейдзи-из-будущего – стоял посередине залитого ярким, не отбрасывающим теней, белым светом посередине такого же стерильно-белого помещения, и созерцал, с какой-то едва заметной искоркой удовлетворения в болезненных глазах, выстроившиеся в ряд металлические цилиндры, почти упиравшиеся в низкий потолок. К нему были обращены стеклянные стенки цилиндров, и через них можно было разглядеть крошечных и уродливых эмбрионов, качавшихся в заполнявшей цилиндры жидкости. Этих цилиндров было ровно семнадцать.

И все.

На Лейдзи вновь навалились ощущения окружающей среды и ощущение собственного тела во всей его полноте. Услыхав звук своего сердцебиения, он чуть не заплакал от радости. Зрение заволок туман, заставивший его ужаснуться и в панике закрыть глаза – а затем так же резко открыть их.

Он стоял на коленях, упираясь руками в пыльный пол. Вокруг него уже успел накопиться многолетний, будто бы и нетронутый, слой пыли.

Пошатываясь, Лейдзи поднялся на ноги и медленно побрел назад, к выходу. Грааль по-прежнему покоился посередине пещеры и представлял собой ту же самую скульптуру – пъедестал с обвившимися вокруг него двумя каменными лентами.

Лейдзи поспешно отвернулся и заспешил прочь, и чем дальше он отдалялся от залы, тем увереннее становились его шаги.

На него снизошло понимание того, что только что дал ему Грааль. Не власть, нет – хотя, тут же пришел к выводу он, в какой-то степени это она и была.

Все было куда проще.

Святой Грааль дал ему, Лейдзи Вольфр-Икаруге, будущее.

***

Когда грохот, лязг и рев, сопровождавшие битву штурмовых комплексов, затихли, Вань Чхонли выбрался из своего убежища, сгорая от нетерпения и радости. Да, самой обыкновенной радости! Трое Крестоносцев больше не представляли никакой угрозы, а "Миллениум" будет слишком занят поисками выживших, чтобы помешать ему. И Грааль, его мечта, окажется наконец у того, кому он должен по праву принадлежать. То есть – у него, конечно же.

Грааль, Грааль, Грааль!.. – Чхонли бесперестанно шептал это слово, смаковал каждый его звук, произносимый им, и изводил себя в предвкушении того момента, когда он войдет в пещеру Грааля и та власть, про которую говорилось на полях тех документов Ватикана, станет принадлежать ему.

Власть над чем?.. Для чего?.. Он не задумывался ни на секунду. Поздно было уже передумывать. Он и так слишком много думал и слишком много ждал.

Он не должен был упустить свою мечту!

Рискуя сверзиться, он поспешно спустился со скалы и побежал, отбросив всякую степенность, приходящую с возрастом, к черневшему зеву пещеры впереди. Его мучала одышка, он спотыкался, а один раз даже упал и ударился об упавший здесь палец эш-ка – безжизненный, металлический, размером с небольшое дерево, с потеками машинного масла и выглядывающими из его торца оборванными темно-розоватыми искусственными мышцами.

Вань поспешно поднялся, отряхнулся и побежал дальше, погрозив оторванному пальцу кулаком. Его гнали вперед жажда и непреодолимое желание наконец довершить начатое и получить желаемое.

Грааль был так близко… так близко! Еще немного, еще чуть-чуть, поднапрячься, забыть про одышку, не обращать внимания на камни и обломки под ногами – бегом, бегом, бегом!