Текст книги "17 - Prelude"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Я кивнул и послушно надел шлем. Повернул колесико на правом виске, переключившись сначала в режим ночного видения, а затем – теплового. Подкрутил другое колесико, на левом виске, приближая картинку. Все это можно было сделать голосом, но я решил обойтись без него.

Прямо впереди, под поверхностью кратера, пылало яркое, желтое с оранжевым, пятно. Я тут же перебрал в голове все возможные обьекты, которые могли бы так отражаться в тепловизоре, и тут же понял, что в этом нет нужды.

Такой тепловой выход дает только электролитическая ячейка. Все-таки, холодный синтез может считаться таковым лишь по сравнению со старшими собратьями – токамаками. Иначе и нужды не было бы ставить в эш-ка такие мощные системы охлаждения, и поездки в появляющихся нынче повсюду нюклеобусах не напоминали бы поход в сауну.

– Там электролитическая ячейка. – сообщил я. – Низкотемпературного ядерного синтеза, как положено.

– Долбаный ты морским коньком, точно. – подтвердил Лейдзи; видно, он тоже посмотрел через тепловизор. – Там эш-ка?

– Не-а. – я переключился на рентгеновский спектр и увидел то, что увидел: под кратером в сложенном состоянии находилось нечто металлическое и конусообразное, примерно два на два метра. – Вот черт.

– Что?

Конус пришел в движение, а стеклянная поверхность, необычно ровная и гладкая, рассыпалась на разлетевшиеся во все стороны осколки. Я поспешно открутил зрение обратно и выматерился: из-под стекла, уже выставив вверх ствол гаусс-орудия, вылазил боевой робот.

***

Боевой робот был четырехметрового роста, с тонким торсом и широкими плечами. Непропорционально узкое тело покоилось на трех массивных ногах, заканчивавшихся колесами. Из плечей выскочила приплюснутая голова – овал с четырьмя глазами-камерами; в груди помещался радар. Из "рюкзака" с аккумуляторами на спине вылетели провода от электролитической ячейки, и робот выкатился наружу из кратера, с легкостью перевалив через его стенку. Правая рука у него заканчивалась трехствольным пулеметом, а левая – трехпалой перчаткой с мономолекулярными когтями, которые может и потеряли свою остроту, но были достаточно массивными, чтобы пробить насквозь автомобиль или легкую бронемашину. И будто бы этого было недостаточно, на вращающемся спонсоне на левом плече была смонтирована небольшая гауссовка – не больше переносной пехотной.

Так или иначе, одно попадание из любого орудия робота – и «Буззард» в считанные миллисекунды сверзился бы с небес на землю.

– Так-так-так, похоже кто-то здорово хочет видеть нас на том свете… – забормотал Лейдзи, двумя движениями изменив наклон двигателей. – Интересно только, почему именно здесь… А, неважно! Так, вы там все пристегнулись?!

Роботу надоело ждать, и он развернулся в нашу сторону. Гауссовка на плече с громким щелчком встала на позицию для стрельбы.

Рукоять управления огнем сама скользнула мне в руку, и вокруг нее расцвели пояснения: вот эта кнопочка отвечает за стрельбу, вот это предохранители, здесь пуск НАР, здесь пуск управляемых, вот эта фиговина дублирует нашлемное наведение… Времени я терять не стал – двинул указательным пальцем вперед, снимая пулемет с предохранителя, развернул прицел в сторону робота и вдавил гашетку. Шестиствольный «хитати-спрингфилд» оглушительно зарокотал, а уже было собиравшийся выстрелить робот понесся в сторону, уходя от двадцатимиллиметровых пуль.

Заревели двигатели «Буззарда», сотрясая всю летающую машину; конвертоплан рванулся назад и вверх, набрал высоту и остановился, зависнув в одном месте. Я продолжал поливать боевого робота пулеметным огнем. Тот все-таки извернулся и открыл огонь из своего пулемета.

Второй дернул V-45 в сторону, и горизонт резко сместился набок: очередь пролетела под левым крылом. Двигатели потянули конвертоплан чуть выше – 75 метров! А тем не менее, гаусс достанет нас и здесь.

– Второй!

– Ракеты давай!

Щелк – предохранители с НАРов сняты, робот в перекрестии прицела на лобовом стекле. До выстрела из гауссовки – считанные секунды, а скорость у снарядов небольших гауссов и неуправляемых ракет примерно одинаковая.

Палец зажимает кнопку пуска, из-под крыльев с рёвом срываются ракеты – я держал кнопку до тех пор, пока все двенадцать ракет не ушли.

– Ракеты ушли! – двигатели разворачиваются, «Буззард» рывком смещается ниже, высота 45. Там, где был робот, расцветает клумба огненных цветов; снаряд гаусса пролетает над нами, выпущенный в последний момент.

«TARGET DESTROYED» – сообщают буквы на лобовом стекле.

– Х-ха! Получай! – радостно выкрикнул Лейдзи. Я отпустил рукоять – пулемет под носом конвертоплана безжизненно обвис.

Казалось, что земля пыталась уйти у меня из-под ног. Вернее, пол кабины, но неважно.

Выражаясь проще, я устал. Тут же возникла идея застрелиться – дурацкая, но показалась она мне очень даже недурственной.

Как я уже говорил, звезды сошли с ума и только то и делали, что благоволили первому встречному. Дикие гипотезы Лейдзи подтвердились, а к его невозможной в принципе истории отнеслись вполне здраво, будто бы она тоже имела право на существование. Люция Лэндлайт, полковник «Анубис-Хед», да еще и из «Шакал-Фараона», ни с того, ни с сего оказалась нашей с Лейдзи генетической родственницей. Последний факт, хотя какой он факт, был вообще неудобоваримым, и я, похоже, отказывался принять его категорически. Но свое непринятие сдерживал.

Как-никак, мои проблемы – они только мои, и я их разрешу как-нибудь сам.

Пока я подводил итоги(мне так нравилось выражение «подводить итоги» – было в нем что-то такое холодное и отстраненно-машинное), брат уже успел развернуть конвертоплан и больше того, полным ходом направлялся обратно. На часах было как раз 02:58. Пока туда-сюда, будет уже четыре утра, на Востоке вылезет из-за горизонта Солнце, а планета продолжит неспешно вращаться вокруг своей оси. Один оборот – двадцать четыре часа.

А с проблемами, как я уже сказал, мы разберемся.

Спать охота. Транспортный отсек словно умер, до того тихо. Лейдзи сосредоточенно молчит, мертвой хваткой сжимает рукоять штурвала, глаза под забралом бегают туда-сюда, а за ними поспевают красные точки лазеров на зрачках.

Брат чего-то явно недоговаривал – чтобы понять это, моих мозгов хватало. Интересно только, чего? Оказалось же, что он не чушь порол, один я только не хотел его слушать. «Он вообще», кисло подумал я, «дело говорит. А я только истерить могу почем зря, что самое обидное».

Ну, в этот раз обошлось без этого. Наверное, это был признак развития тех зачатков самоконтроля, которые я в себе почему-то придушил. А ведь за подобные концерты в любой уважающей себя фирме, я уже даже про корпорации не заикаюсь, меня давно бы уволили без права восстановления. А увольнение и так, хвала взаимообогащению культур, делает человека парией и отсылает в самую глубину немаленького конкурса на рабочие места. Людей на Земле – десять миллиардов, на Орбите – всего миллион двести тысяч с лишним. Орбитальные, кстати, в своем конкурсе учитываются все, это на маленькой голубой жемчужине около миллиарда безработных, а все потому что живут в нецивилизованных жопарях. Ходят в сеть с персональных, боже милостливый, компьютеров, еще тех что с клавиатурой-мышкой-светодиодным дисплеем, загаживают воздух ДВС, а чудеса дополненной реальности видели только в старых фильмах.

Ладно.

Я осоловело зыркнул по приборам и закрыл глаза, заснув почти моментально. Почти моментально же я и проснулся – каких-то пять минут, и ИИ разбудил меня встроенным в шлем инъектором.

Я говорил уже, что не люблю стимуляторы? Вот за это и не люблю: желание спать отбило начисто. А значит, придется мне завтра помучаться головной болью.

Точнее, какое «завтра»? Сегодня. С утра.

Совсем чувство времени утратил, блин.

***

Неподалеку от воздушной баржи SSF «Манта», окрестности Тегерана

Солнце уже залило небо мягкой синевой, когда Лейдзи, простившись с обоими анубисами и спровадив засыпающего на ходу брата с Синдзи(поди облапает всего, бессовестный, но что тут поделаешь?), оставил позади V-45, взял с собой плащ-палатку и расстелил ее на краю утеса, с которого открывался вид на спящий покаместь Тегеран. Если исключить огоньки вдоль разделивших разные зоны города ДМЗ – спящий. Спящих городов в более цивилизованных местах не бывает вообще, а тут – всегда пожалуйста. И ничего, что военное положение – умиротворяет.

Лейдзи рухнул спиной на жестковатый плащ и начал в уме подводить итоги. Существование острова имеет место быть, испытания – тоже, возмещение ущерба за нападение робота – еще повод содрать с КЭГ лишних тысяч десять юаней. У Синамур появилась целая кладезь компромата, которую он, Лейдзи, давно уже скопировал, и она уже ему не нужна. Люция Лэндлайт, милая, приятная такая полковник Лэндлайт, оказалась близкой родственницей, сестрой, можно сказать – а вот это уже не так, как запланировано. Совсем не так. Но тут уже остается понадеяться на ее благоразумие и поговорить напоследок с братом на этот счет. Разглашать такую информацию не надо вообще. А что самое главное – на участие в походе за Граалем Синдзи дал добро, еще и «Юстикатора» взять разрешил.

В общем и целом, таким образом, организованную прогулку можно считать успешной. А начавший сформировываться план выполнен едва ли на два процента. Дальше, как говорится, больше – дальше Лейдзи твердо уяснил, что ему для этого нужен Грааль. А там все утрясется.

Недальновидность? Ха! Смешно. Лучшие результаты всегда появляются при спонтанном планировании – по крайней мере, Второму хотелось быть уверенным в этом.

А главное – подозрение в пропаже «Израфеля» на него не пало. Даже близко. А сам мертвый эш-ка лежит сейчас в надежном укрытии, уже день как. Кто-то должен за ним присматривать, а именно – миллениумовцы, покинувшие «Манту» уже, да, день как.

Позвонить Инграму, спросить, что ли? А, нет, сейчас слишком рано. Выдергивать будущего помощника, причем очень полезного помощника, из постели в четыре утра – некультурно. А культура поведения еще чего-то должна стоить, эх-х… Второй и сам разлегся, сложив руки за головой, и смотрел в окрашивающееся в голубой небо.

– Красиво… – вполголоса протянул он.

Здорово не хватало капельки ЛСД. Мир сразу расцвел бы новыми красками, которых даже на рассвете в пустыне не встретишь, а тело ощутило бы такой прилив сил, что хочется либо горы сворачивать, либо пытаться перегнать ветер. Потом, конечно, пришел бы отходняк, но с этим Второй научился справляться.

А потом, уже под вечер – раствор циклотонзилина перорально, грамм сто, а затем натянуть очки и вперед, в сеть. Мнемостимуляторы не просто улучшают память, доводя ее до фотографической, а и разгоняют человеческий мозг, как черные оверклокеры разгоняют с превеликим трудом добытый блок нанопроцессоров. Сопровождается это чувством эйфории и желанием познавать, познавать, познавать – все, что угодно, а если же это что-то необходимое и интересное, то так даже лучше. Конечно, циклотонзилин не был легализированным мнемостимулятором, но Лейдзи научился, в отличие от нытика Лелуша, выгодно использовать свое положение как оператора. Синамуры закрывали глаза на причуды своего воспитанника, тем паче что и сами они вряд ли обходились без наркотических препаратов. Пусть и легализированных, пусть – рано или поздно наступает момент, когда одним легалайзом уже не обойдешься. И все равно что это будет – гиперморфин, апатофен или циклотонзилин. Синтезированные радость, апатия и жажда познания. И абстинентный синдром – тоже, того, синтезированный.

Хрен бы там, органического происхождения наркотики на обоих Вольфр-Икаруг все равно не действовали.

В ухе, отрывая от мыслей о вечном, запиликал коммлинк. Ну, кто там еще в полпятого утра?..

– На проводе. – сухо сказал Лейдзи, надавив на ушную раковину.

– Я это, я. – поспешно откликнулся Синдзи. – Лелуша я довел до его каюты, если что.

– Спасибо. И себе ни в чем не отказывал?

– Да-да, конечно. Ты же знаешь, что твои речи не возымеют на меня эффекта.

– Ну да, знаю. Но брат же, все-таки! Пусть и глупый…

– Ну так я же не из похоти, а исключительно от высоких чувств. Переизбытка их, так сказать. И нету в этом ничего предосудительного.

– Нету? Ну хорошо, мессир, воля ваша. А чего звонить-то?

– Меня преследует навязчивое чувство того, что мы о чем-то не договорили.

У Лейдзи внутри что-то ёкнуло. Неужели Синамура уже прознал, что содержимое мем-карда уже прочитано, подредактировано и скопировано? Или что трейлер, принадлежащий «Миллениуму», видели въезжающим в, а потом выезжающим из Тегерана, в то время как косяк из трех других трейлеров потянулся дальше? Или что он, Лейдзи, был там, когда «Израфель» взял и ни с того, ни с сего исчез?

Нет, нет, исключено…

– Н-ну. И о чем же? – спросил он, придав голосу максимально возможную безразличность. – Я тебя внимательно слушаю…

– Когда вернешься со своей охоты, – а с нее ты должен вернуться со щитом, и это не обсуждается, – шлепнешь подпись на парочку бумажек, которые я подготовлю, хорошо?

– А что за бумажки?

– Сущие мелочи. Юридическое подтверждение перехода половины твоих биоаугументированных органов в твое личное и безраздельное пользование. Какой половины – мы оговорим уже на месте.

– Серьезно? – Второй с трудом сдержал проскользнувшие было радостные нотки в голосе. – Половина?

– Да, половина. Что с ними делать дальше – решай сам. Можешь хоть целиком выкупиться – мешать я не буду. Только вот все данные отойдут нам, ты же понимаешь.

– Понимаю. Но вот только… а что насчет Лелуша? Ему-то право собственности важнее, раз уж он так за него держится…

– А что он с ним делать будет? Лелуш, к превеликому сожалению, совершенно не способен взаимодействовать с обществом. Выпустить его – ну выпустим, и что? Через месяц сам обратно запросится. Потому как работу найти не сумеет, а если сумеет – без должной подготовки собеседование не пройдет; ну а можешь ли ты представить себе своего брата, прирожденного и доведенного до идеала оператора, в трущобах Тибы или Шанхая? Ну вот и я не могу. И отец не может. Так что раз его все равно придется возвращать обратно, то это лишь пустая трата времени. И лишний риск – где гарантии, что его там не пустят на органы, не сожгут ЦНС нейротоксинами или не пристрелят, в конце концов?

– То есть, он не сможет о себе позаботиться, и поэтому за него этим будет заниматься "Синамура"?

– Скорее всего. А ты – можешь. По крайней мере, я так думаю.

– А твое мнение многого значит?

– Да.

– Ну, тогда будь по-твоему. Я отбываю сегодня в полдень. Когда все закончится – я свяжусь с "Синамурой", будь покоен. И мы все подпишем, и рюмочку сакэ выпьем, может даже на брудершафт, это как получится…

– Тебя не искать перед отъездом?

– Нет, не ищи.

– Тогда побереги "Юстикатор". И себя. Себя – в первую очередь.

– Уж будь покоен. – заверил его Лейдзи. – Поберегу.

***

Темно-красные пехотные доспехи ехали сами, на автопилоте, двигаясь по строго определенному маршруту и щадя уставших и измученных пилотов. Шлемы были предусмотрительно опущены – мало ли, рисковать головой не стоит вообще, в любых условиях. А бросалось в глаза совсем другое – доспехи ехали рядом и держались за руки, переплетя механические пальцы.

За время полета обратно шок у полковника Лэндлайт прошел – долго зацикливаться на шокирующих ситуациях для нее было непозволительно в принципе. Разбираться со своими внезапно обретенными братьями – тоже. По этому поводу решение уже было принято:

– Об этом никто не должен узнать. Вообще никто.

– О чем? – поинтересовался верный Линдсей. – О твоем сходстве с Вольфр-Икаругами?

– Именно о нем. Мы хлопот не оберемся, если что-то такое выйдет на свет. – Люция устало и печально вздохнула. – Все-таки, отец на этот счет был прав. Не тянула бы себя за язык, было бы лучше.

Ее все еще мучило чувство того, что ее обманули. Причем обманули самые близкие в мире люди; просто взяли и скрыли, что у нее, оказывается, есть двое младших братьев.

С другой стороны, пришло и понимание того, что обстоятельства могли заставить ее отца молчать, а сами Синамуры держали подробности создания братьев Вольфр-Икаруг в глубочайшей тайне. Методиками создания высококлассных операторов, сравнимых с японскими меха-самураями или Тысячелетними Гвардейцами КСДР, так просто никто бы не разбрасывался.

Нечестно? Да. Но мир редко бывает честным, и это Люция усвоила в первую очередь. А судьба и так была слишком благосклонной к ней – она была дочерью британского рыцаря, она сама добилась места в тогда только учережденной и еще экспериментальной академии «Анубис-Хеда», у нее от природы, без генной модификации или имплантантов, были высокая скорость реакции, выносливость и смекалка, необходимые для управления штурмовым комплексом, она командовала подразделением таких же высококлассных операторов – лучших из лучших, ей было оказано найвысшее доверие обьединенного командования ООН. А еще у нее был Линдсей – у нее и только у нее. Единственный, кому она могла полностью доверять и единственный, кто ее полностью понимал. Уж так он был устроен.

А теперь – Вольфр-Икаруги. Единственный факт, не вписывавшийся в череду благосклонностей. А ведь Лелуша в качестве кандидатуры в операторы «Птолемея ІІІ» выбирала даже не она – в работу Исдеса, одного из двух настоящих(полностью осознающих себя) ИИ «Анубис-Хеда», вмешиваться было категорически запрещено. Чего там – до того она о нем и не знала.

А оказалось – родственник. Причем еще и прямой.

Тем более это не должно просочиться наружу. Ни в коем случае не должно, иначе грянет нешуточный скандал. Да, держать их в неведении действительно было наилучшим вариантом из всех возможных.

– Возможно. Но ты же не можешь вечно прятать глаза под очками. Рано или поздно…

– Я знаю. Рано или поздно все бы вылезло наружу. А с Лелушем нам еще предстоит работать и работать. Я больше чем уверена, что он – именно то, что нам нужно.

– "Синамура" его не отпустит. – майор сразу понял, о чем конкретно идет речь. – Вольфр-Икаруги даже по отдельности – колоссальное вложение денег и времени. Я не удивлюсь, если они обошлись "Синамуре" во столько же, во сколько им обходится один эш-ка.

– Отпустит-отпустит, куда денется. Лучшего кандидата для "Птолемея IIІ" и не найти. Несмотря на свое поведение, которое критики вообще никакой не выдерживает, он умен, храбр и смышлен, как уже показывала боевая практика – даже решителен.

– За штурвалом третьей машины он будет всяко получше меня.

– И это тоже. Так что я обращусь к генералу Гильгамешу с просьбой принять меры по привлечению Лелуша Вольфр-Икаруги к несению воинской службы в составе автономного соединения "Анубис-Хед", и далее по тексту. Тут рекомендации, тут замечания, все как положено. Ну и передам материалы по делу Чхонли, которое можно считать закрытым.

– Можно ли? Или это лично твое мнение?

– Я верю, что его порешит либо "Миллениум", либо Крестоносцы. А за Крестоносцев я получу по шапке, причем серьезно. – с горечью в голосе констатировала полковник. – Потеряла кучу эш-ка, недооценив противника, остов пораженной машины у меня из-под носа увели, городу нанесли урон… как ты думаешь, этого достаточно для разжалования? Еще и с судебным слушанием, не иначе.

– Вряд ли. Ты же знаешь, что генерал Гильгамеш тебе благоволит, и делу выйти за пределы "Анубис-Хеда" он не даст. Успокойся, пожалуйста. Спокойствие тебе очень идет.

– Ты всегда это говоришь.

– Должен же кто-то говорить тебе комплименты.

– А я и не возражала, чтобы их говорил мне ты. Не бойся, у меня уже нету сил себя накручивать. А разнос я все равно получу, я знаю. Так надо.

– Да, так надо. – произнес Линдсей и замолчал, крепче стиснув руку ее доспеха. Тактильные ощущения пальцы машины передавали.

– Спасибо. – тихо поблагодарила его Лэндлайт.

Флоренс Линдсей промолчал – за что именно была благодарность, его не интересовало. Главное, что он ее, как и всегда, заслужил.

Солнце продолжало неумолимо карабкаться вверх по небосводу – день над негостеприимным Тегераном только-только вступал в свои права.

Глава XI

Остан Гилян, Исламская Республика Иран

Внедорожник на топливных элементах – настоящая редкость для такого побитого войной захолустья, как Иран – несся по пустой и разбитой, как при развитом социализме, дороге, устремившись на север-северо-запад, к границе с Арменией. Через границу было уже давно невозможно перейти – армяне, не без помощи русских, отгородились от проблемного соседа десятиметровым дюракритовым барьером, по верху которого шла колючая проволока под напряжением, а подходы были ограждены самым настоящим лазерным заграждением, перед которым опять же шла проволока, противотанковые ежи и минные поля, каждая мина в которых была способна оторвать ступню эш-ка.

Вань Чхонли, сидевший за рулем внедорожника, не собирался пересекать границу – хотя если бы он хотел, он бы мог ее пересечь. Его цель, правда, лежала неподалеку от нее, и он стремился к ней так быстро, как только мог.

Времени было в обрез. Он бежал из Тегерана, воспользовавшись заранее отключенными заграждениями в невероятно тесной канализации. К вечеру следующего дня он добрался до заброшенной гидропонической фермы в Гиляне – одной из тех, что когда-то оплатила ООН, а иранские власти даже построили. Зря – она не выдержала даже одного налета курдских рейдеров, перевешавших фермеров и увезших все ценное на борту своих вертолетов. Целый день Чхонли пришлось отсиживаться там, в компании распотрошенных гидропоников и разбитых голографических консолей. Впрочем, спутниковая антенна еще работала, и ему оставалось лишь по-старинке воткнуть в разъем за ухом переходник человеко-машинного интерфейса – вай-фая здесь не было, да и антенна самого Ваня так и осталась лежать где-то в коллекторах. Где-то в Тегеране он потерял и мем-кард со своими записями; бэкап у него был, но сама вероятность того, что кому-то из преследователей достались его данные для личного пользования, заставляла его клокотать от бессильной злобы.

Подключившись к сети, Вань немедля обнаружил, что его лазейка в интранет КЭГ так и не была заделана, и через нее кто-то проник внутрь и основательно покопался в данных, особенно тех, что касались испытаний проклятого лазера. Проверить их целостность бывший гендиректор не сумел – отдел сетевой безопастности прекратил самозабвенно резаться в "Final Destination"[45] со сворой китайских тинэйджеров и попытался исполнить свои прямые обязанности, но Чхонли успел улизнуть. След от неизвестного лазутчика вел на Орбиту, в Августейший Кластер, но что-то здесь явно было не так. Но вот уже в Кластере след оборвался начисто, а копать смысла не было – здесь Чхонли мало что смыслил, да и сетевая безопастность Орбиты, особенно когда в деле были замешаны земляне, отнюдь не дремала, а в деле со взломом корпоративного интранета она даже выступила бы на стороне взломщиков.

Времени действительно было в обрез. Ладно Крестоносцы, но если «Миллениум» обнаружил координаты Грааля, то они могли уже направляться туда. Вань пришел к выводу, что нельзя задерживаться ни на минуту. И убрался с фермы на этом самом внедорожнике.

Средства шантажа, которым являлся уничтоженный "Старлэнс", у него уже не было. Единственным преимуществом оставался его, собственно, размер и средства маскировки; эш-ка будет достаточно сложно обнаружить одного-единственного человека, да еще и в плаще с оптическим, термическим и рентгеновским камуфляжем. И противолазерным покрытием.

По крайней мере, китайцу оставалось только надеяться, что подобный план(если, конечно, это вообще можно было назвать планом) сработает. И Грааль, образно выражаясь, достанется ему. Да. Если древние тексты не врали, от него можно сойти с ума, если не обладать достаточной… решительностью?.. силой воли?..

И того, и другого ему было не занимать.

Немногие крупные населенные пункты приходилось объезжать – все, что помельче, были давно заброшены. Несколько раз попадались иранские заставы на дорогах, и приходилось опять искать обходной путь. Один раз пришлось даже прятаться в небольшом овраге от опять-таки армейской колонны – танки, БМПД и БТР, на каждой машине по дозорному в архаичных ДР-очках. Да и сама техника прямо-таки чудом еще была на ходу. Как-никак, военное положение, со всеми вытекающими: экономика, кроме военно-промышленного сектора и связанных с ним отраслей – на нуле, общественная жизнь – на нуле, больше половины взрослого населения – в армии, после пяти вечера – комендантский час. И живут ведь, хотя Чхонли и помыслить не мог, как им это удается.

Заночевать ему пришлось в машине – он понял, что дальше вести машину не может, пускай до цели и остается километров двадцать. Проклиная слабость своего тела, он проглотил безвкусное снотворное и заснул, сидя в кресле. Семь часов пролетели, как один, и он, проснувшись, вновь завел машину и поехал дальше. Ваня начинал мучить голод – в недальновидности своей он уничтожил остатки своих припасов еще на той ферме. Нанитам в голове, образно выражаясь, пришлось потесниться – все мысли Ваня Чхонли теперь занял Грааль, такой близкий и все еще такой далекий.

А он был здесь, в остане Ардебиль, и до него оставались считанные километры. И с каждым пройденным метром, на который уменьшалось отображаемое на спутниковом навигаторе расстояние, подозрительность Ваня воспаряла все выше и выше. Вдобавок к голоду и нетерпению его начало терзать ощущение того, что где-то что-то пошло не так. Вообще, очень многое пошло не так; откровенно говоря, если звезды и благоволили кому попало, то в число этих «кого попало» Вань Чхонли отнюдь не входил.

А хуже всего – его опасения подтвердились; уже менее чем за километр до вожделенного Святого Грааля земля вдруг заходила ходуном. Чхонли в панике бросил машину в сторону и затрясся по бездорожью. Внедорожник влетел в небольшую ложбину, китаец не справился с управлением, и «Макао 4х4» впечатался в скалу.

Когда Чхонли наконец выкарабкался из плена подушек безопастности, земля под ногами дрожала так, что ему пришлось уцепиться за кузов погибшего джипа.

Прямо перед ним, заслоняя солнце и неистово грохоча и жужжа, прошел штурмовой комплекс. Десятиметровый песчано-желтый гигант класса «Хинду»; массивные наплечники, едва заметный похожий на капюшон шлем, округлые пластины юбки. Левая рука сжимала огромный ствол рельсотрона, а в правой был обнаженный дао – мономолекулярное лезвие поблескивало на солнце.

Эш-ка одним шагом взошел на скалу и с грохотом опустился в овраг за ней. Тряска отнюдь не унялась – вдалеке блестел на солнце противолазерным покрытием другой эш-ка, а еще чуть поодаль – третий, с массивными шипастыми плечами и темно-синего цвета.

«Миллениум». «Миллениум» вышел на тропу войны. А «Хинду»-класс принадлежал «Синамуре». Хорошо, и они тоже на нее вышли. На тропу войны, то есть.

Вань понимал, что сейчас их встретят, если уже не встретили, машины Крестоносцев; и скорее всего, операторы устроят сражение. Его шанс, пронеслось в его голове, когда он кинулся к багажнику джипа, был прямо перед ним; пока они слишком заняты друг другом, пробраться ко входу в пещеру, а уже дальше все – дело техники и везения. Тут все, подумал он, драпируясь в маскировочный плащ, было делом везения.

Но, как уже было сказано ранее, Чхонли больше не везло. Вновь затряслась земля; эш-ка «Миллениума» отступали прочь, а посередине оврага, достаточно широкого для свободного маневрирования четырех эш-ка, стоял один-одинешенек песчаный «Хинду»-класс. Трое его противника – «Херувимы» Крестоносцев – как один обнажили оружие; лязг оглушил Ваня, а покалывание по всему телу от магнитного поля вокруг энергобулавы ощущалось даже на таком расстоянии. Над оврагом гулял раскаленный четырьмя работающими на пике своих возможностей реакторами воздух.

– ДА СВЕРШИТСЯ БИТВА!!! – неожиданно взревели динамики одного из Крестоносцев, оглушив Чхонли и заставив его прижать руки к ушам. Из более мощных динамиков на «Херувимах» протяжно завыли церковные хоры, взывавшие к Господу христиан, дабы Он благословил своих святых воинов на праведную битву.

– ДА??!! НУ ПОКАЖИТЕ ЖЕ, НА ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ!!! – заревел в ответ "Хинду"-класс и взмахнул мечом в дразнящем жесте, создавшем новые порывы ветра, заставившие Чхонли укрыться за камнем попрочнее.

Завороженный и парализованный зрелищем, он мог только испуганно смотреть на то, как вновь заревели двигатели эш-ка, и трое Крестоносцев обрушились на своего одинокого противника.

Грохот. Звон. Дождь искр.

Казалось, что над обителью Святого Грааля схлестнулись в яростной битве сами боги.

***

Местность над пещерой Грааля, остан Ардебиль

"Миллениум" добрался сюда гораздо более открыто – злые солдаты на КПП при виде опознавательных знаков достаточно известной ЧВК и после путаных обьяснений их намерений, пропускали колонну трейлеров, с опаской провожая ее взглядами. Так как трейлеров на пять машин, включая "Юстикатор" Лейдзи, не хватало, то один эш-ка шел рядом с колонной, и это служило дополнительным аргументом при переговорах.

Прятаться смысла не было, в любом случае; трудно спрятать пять эш-ка, если они к тому же и движутся куда-то. Но лично Лейдзи и не думал прятаться.

«Юстикатор» держал в левой руке рельсотрон, а в правой – дао, только что извлеченный из ножен. Второй для пробы взмахнул им два раза и остался удовлетворен результатом – с равновесием при подобном вооружении были проблемы. Противовесы были вытянуты на максимальную длину.

– Вы уверены, что хотите сражаться вот так, мистер Лейдзи? – скептицизм Инграма был слышен даже через рацию. «Мертвая Голова» стоял чуть поодаль, оперевшись на цепной меч. Чуть позади него застыл «Ворпал Блейд», а сбоку от Второго стоял «Айвори Тауэр». «Нордлюфтцуг» только-только поднимался в вертикальное положение с трейлера.

– Ага. Врагу – фора, мне – немного огневой мощи. Лишний ствол никогда не помешает, нет?

– Ну, так он же сильно большой, нет? – вклинилась Грейс в разговор. – Со стороны выглядит так, будто бы компенсирует недостаток размера в штанах.

– Я протестую! Размер не имеет значения! – "Юстикатор" картинно уставился на рельсотрон, бывший самую малость, каких-то два метра, короче самого эш-ка. – Умение, э-э, превыше всего!

Наушники зашелестели – видно, Грейс рассмеялась.

– А умения вам не занимать, так что ли?

– Этого у нас не отнимешь. – заявил Лейдзи и переключил канал: – Инграм?

– Да. Мы выдвигаемся. – кратко ответил тот.

В отличие от Ваня Чхонли, чей джип останется незамеченым и совсем вскоре врежется в скалу, отряд «Миллениума» прекрасно видел троих выстроившихся полукругом «Херувимов», стоявших внутри довольно крупного, возможно – расширенного искусственно, оврага. «Юстикатор» вступил в овраг первым, в два шага преодолев преграду из окружавших эту арену скал.