Текст книги "17 - Prelude"

Автор книги: Люси Сорью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Моя работа и так – предел мечтаний каждого мальчишки, хоть раз увидевшего штурмовой комплекс. Хоть бы и в кино или в выпуске новостей, или на параде в честь какой-то знаменательной даты. Только скучная она, эта работа.

В ухе запиликал коммлинк. Я нажал пальцем на ушную раковину.

– Вольфр-Икаруга слушает.

– Это я. – поспешно заявил Синдзи на том конце "провода". – Я… хотел поговорить.

– Все хотят. Нет-нет, что ты, говори.

– Ну, во-первых, я хотел извиниться…

– А толку? Мне уже следовало привыкнуть давно. Сколько с тобой живу…

– Все равно. Извини, пожалуйста. А теперь еще одно. Мне звонил Рюдзи. Он заключил сделку с "Кидо Эревейта Груп". Я подумал, что тебе стоит знать.

– Как ты угадал? А, ну да, глупо спрашивать.

– Пардон?

– Я имею ввиду, только хотел у тебя спросить. Короче, если что вдруг куда – считай, что я согласен. А то снова куда-то в какие-то жопари отправишь гонять герильясов орудием Гаусса, знаю я тебя.

– Не мы такие, наниматели такие. Платят хорошо, а деньги нам нужны, и ты знаешь почему.

– Ну, это очевидно.

– Кхм. В любом случае, послезавтра с утра ты вылетаешь к Восточному Лифту. Город там тебе понравится, наверное. Завтра утром отбудет "Манта" с твоим "Кросс Трайфорсом" и "Вейл Дементией" Сэа. Она, если что, летит с тобой.

Я тяжело вздохнул.

– Повезло с попутчицей, нечего сказать. А Второй и Аоки?

– А с ними мы еще уточним. Если что, вы летите чартерным рейсом из Токио. В аэропорт сразу на вертолете, думаю, доберетесь. Багаж с собой брать не рекомендую, кроме джентльменского набора разве что. Все что надо выдадут на месте.

– Понял. А можно встречный вопрос? – и, не дожидаясь ответа, я спросил: – А на кой черт посылать эш-ка?

– А зачем бы нас еще нанимали? КЭГ хочет создать, как я понял, эффект присутствия, на случай если кто-то будет пытаться совершить массированное нападение на лифт. Подчеркиваю, "если" и "кто-то". Это все спекулятивно, ты же понимаешь.

– Понимаю. В общем, это будет такой курорт? Внеплановый отпуск? А, нет. Извини, я бред несу.

– Вот-вот. Будь, пожалуйста, готов к, хм-м… непредвиденным последствиям.

– Всегда готов. – бросил я. Буду тешить себя надеждой, что все обойдется, и в эш-ка мне не придется лезть вообще. Хоть город тамошний посмотрю. Там же жарко, наверное…

– Ты молодец. – проникновенно сообщил Синдзи. – Но не отчаивайся, хорошо? Может все еще обойдется…

– Меня не покидает дурацкое, совершенно дурацкое предчуствие, что черта с два оно нам обойдется. И что мне прикажешь с ним делать, а?

– Не мучать себя. У тебя еще целый день. Проведи его с пользой, а там посмотрим, хорошо?

– Ты хотел сказать "посмотришь", да?

– Именно так. Все, давай. Увидимся позже.

– Увидимся. – ответил я и "положил трубку", ни к кому уже не обращаясь: – Куда ж я от тебя денусь, а?

Ответа, само собой, не последовало. Вокруг было даже как-то странно тихо.

– Куда я денусь? – еще раз спросил я сам у себя. И рассмеялся.

Куда-нибудь, да денусь. Это всего лишь вопрос времени, в конце концов.

Глава II

Июль 2117 – Тихий Океан, о. Подножие

На остров, коротко, но емко названый Подножием, мы должны были лететь, как уже ранее упомянул Синдзи, чартерным рейсом. Даже больше того, на дозвуковом самолете. По сравнению с массивными сверхзвуковыми «Аэробусами» и «Туполевыми» дозвуковой «Дассо Сиель» выглядел совсем крошечным. В нем не было той элегантности, присущей современным авиалайнерам, стреловидным и изящно внушительным; наоборот, он выглядел чересчур округло, словно дизайнерская мысль КБ «Дассо Авиасьон» так и застряла в середине прошлого века. Хотя какая-то своеобразность такой внешности присутствовала.

Сегодня было уже второе июля. В Аргентине я и Второй находились с семнадцатого по двадцать седьмое июня, плюс пара дней полета туда и обратно воздушной баржей. Почти полмесяца пролетело – нет, не совсем чтобы зря. Но и без особой пользы.

Нас с Сэа, как и обещалось, довезли вертолетом в аэропорт и препоручили Провидению и графику полетов. Посадка на рейс «Токио-Подножие» начиналась через полчаса после нашего прибытия. Спешить было некуда, и мы расположились в зале ожиданий. И без того отчаянно зевавшая всю дорогу Сэа тотчас же задремала, но не ранее чем пригрозила вырвать мне позвоночник, если я, упаси боже, не разбужу ее вовремя. Я только плечами пожал.

Народу было полно. В заполненом зале ожидания стоял гул от собравшихся людей, каждый из которых считал своим долгом вести беседу с попутчиком или же попутчиками. К счастью, говорили они достаточно тихо, а гудение можно было игнорировать, чем я и занялся. Разглядывать людей я не стал. Периодически гул разговоров перекрывал громогласный голос ИИ-оповещателя аэропорта, доносившихся из скрытых где-то в деталях интерьера громкоговорителей. Сэа продолжала спать без задних ног; ее шляпка съехала несколько набок.

Наконец, громкоговоритель оповестил всех пассажиров рейса «Токио-Подножие» о начале посадки и попросил пройти к указанным воротам. Я толкнул Темпести в бок. Никакого эффекта сие не возымело, и я пихнул ее еще раз и посильнее.

– Ой… – сонно пробормотала она. – Ч-что, уже пора, или ч-чего?

– Вставай, соня. – повелительно заявил я и поднялся со своего места. Краем глаза я отметил, что поднялось и начало пробираться к выходу еще человек десять. Как и следовало ожидать; Восточный Лифт так и не возобновил работу, да и теракт отпугнул посетителей.

– К-кто соня? Я? Да никог…да в жизни! – возразила Темпести, продолжая щуриться заспанными глазами из-под вуали. – Ану возьми меня за руку! Слы…шишь, нет?!

– Не кричи ты так. Давай сюда. – я протянул ей руку. Она тотчас же за нее взялась.

Таможенный досмотр прошел без сучка и задоринки, но у нас и багажа не было особо, и нас пропустили дальше, к стеклянному коридору телетрапа, уже придвинутого к самолету.

– Я спа-а-ать хочу-у-у… – ныла Сэа, норовя повиснуть на моей руке.

– Потерпи, а? Сейчас поспишь, нам лететь часа два.

– Это ра-а-адует…

– Не блей, пожалуйста. Не утруждай себя лишний раз. И меня не стыди.

Возражений не последовало.

Ничего более интересного не произошло. Салон самолета был полупустым, лететь предстояло, как было сказано выше, два часа, Темпести вновь задремала, откинув голову на спинку кресла, а я сидел и смотрел в иллюминатор.

Скучно. Я выудил из кармана КПК и открыл совершенно случайную книгу из тех, что на нем были записаны, на первой странице:

«Небо над портом напоминало телеэкран, включенный на мертвый канал», – гласила первая же строчка. Не интересно. «Нейроманта» я уже читал. Классика, конец двадцатого века, а по большей части автор попал в точку насчет конца двадцать первого. По большей части.

Я спрятал КПК обратно. Скучно. Откинув голову на спинку кресла, я тоже решил задремать. И задремал.

Проснулся я самостоятельно. Сон, и без того короткий, напрочь отшибло. За иллюминатором все еще простирались облака. Сэа все еще спала мирным сном – о том, что именно ей снилось, я мог только догадываться.

Как я уже говорил, пассажирский салон был полупустым, и я убедился в этом лишний раз, когда решил оглядеться. Но одна попутчица все-таки привлекла мое внимание. Мне не интересны женщины сами по себе(и мужчины тоже) – есть вещи и поинтереснее, но пропустить вот эту женщину я почему-то не смог.

Ее глаза были закрыты, а руки, затянутые черной копроновой тканью наподобие чулков, двигались в воздухе перед ней – верный признак того, что она сейчас работает с воображаемым интерфейсом, который виден только ей. Из-за уха(прическа у нее была короткой, открывавшей маленькие аккуратные ушки) тянулся едва заметный черный проводок, подключавший воображаемый интерфейс и окулярные дисплеи[11] к портативному компьютеру. Кроме этого самого копронового гольфа и надетой поверх нее майки-сеточки, остального ее наряда я не видел.

Она моего взгляда не заметила, все еще перебывая в обьятиях воображаемого интерфейса, но я и сам отвернулся.

Мне почему-то казалось, что тут было что-то не то. Нутром я просто-таки чуял.

Странно, вроде я никогда не замечал за собой мании преследования. Вспыхнула, как пламя зажигалки, и тут же погасла мысль – а если это еще одна милая штучка, встроенная генетиками «Синамуры»? Нет, нет, исключено, генная модификация так не работает… но Синдзи я все-таки переспрошу. Тиха восточноевропейская ночь, но сало лучше перепрятать, или как оно там говорится?

К слову, сала я никогда и не пробовал. Даже имитации не пробовал. Да и желания особого не ощущалось…

…"Дассо Сиель" сел в аэропорту Подножия, мягко скрипнув шинами, когда колеса шасси коснулись поверхности взлетно-посадочной полосы. К самолету был подан передвижной трап, и парой минут спустя мы с уже выспавшейся и не тискавшей мою руку Сэа сошли на землю города-острова Подножие.

Башня орбитального лифта возвышалась на горизонте, доминируя над ним; ее было видно на Подножии отовсюду. Громоздящиеся вокруг административные здания, сам лифтовокзал, откуда осуществлялась посадка на уходившие к звездам составы, служившие кабинками в этом лифте, электроподстанции и служебные постройки формировали основание этой колонны, уходившей в небо и терявшейся в облаках. Составы лифта ходили по протянутым внутри башни лифта тросам из углеродных нанотрубок – единственного материала, имеющего достаточную легкость и прочность на разрыв для подобного сооружения. Стенки самой башни защищали тросы от ударов микрометеоритов(на больших высотах) и порывов ветра. В нескольких местах Подножия над городскими зданиями доминировали башни лазерных передатчиков энергии, подававших энергию к приемникам на лифте, но отсюда, из аэропорта, была заметна только одна. Все Подножие и появилось, как придаток к башне Восточного Лифта – сначала как поселение персонала на строительстве, а потом – как перекресток между земной орбитой и поверхностью. Больше половины жителей Подножия были сотрудниками «Кидо Эревейта Груп» и работали, так или иначе, на обслуживание орбитального лифта и его инфраструктуры; оставшиеся тридцать пять процентов были заняты в сфере услуг, которые в изобилии предоставлялись как будущим лифтонавтам, так и бывшим. Так было, и так должно было быть.

Но сейчас и аэропорт, в котором одиноко стояли два Ту-6000 русского Аэрофлота и один «Нео-Конкорд» американской «Юнион Континентал Эйруейз», и весь, как казалось сначала, город, и башня лифта с печально мерцавшими голографическими рекламами на ее нижних этажах, были поражены одинаковым запустением.

– Лифт закрыт. В нем террористы. – прокомментировала Сэа и весело засмеялась. Я машинально, без излишнего удивления, поднял бровь. Шутки Темпести зачастую были понятны лишь ей одной.

У самого входа в здание аэровокзала я оглянулся. Давнешняя женщина в копроновом гольфике прошла мимо меня, даже не удостоив меня взглядом. Я смог рассмотреть остальные детали ее одежды – серая мини-юбка, такие же черные, как и гольф, колготки и открытые туфли. Глаза, теперь уже открытые, оказались зелеными. Короткие волосы – черными. В обоих ушах – маленькие сережки с зелеными камушками, под цвет глаз. На среднем пальце правой руки простое золотое кольцо.

Все. Ее внешность теперь отложилась у меня в голове – достаточно, чтобы я смог четко ее описать в случае необходимости. Никогда не знаешь, зачем это понадобится.

– Вольфр-Икаруга, ты идешь или как? – окликнула меня Сэа.

– Иду! – откликнулся я и поспешил к ней.

А самое главное было то, что портрет я мог запомнить сам. Без фотокамер в зрительных нервах, без мем-кардов… сам. И я этим гордился. Чем дальше развиваются технологии, тем больше они дают людям костылей. Мне, как я считал, они не нужны. Только коммлинк в ухе, но его имплантировали мне в «Синамуре», да и я к нему привык. Только вот даже меню мне приходится помнить наизусть, так как у меня нету воображаемого интерфейса. Или подключать КПК. Или одевать ДР-очки. Но это ведь тоже костыль.

***

Нас встретили сразу за воротами. Людей и без того было немного, но черные пиджаки синамуровцев выделялись бы и в толпе. Коротко раскланявшись, сотрудники службы безопастности перепроводили нас прочь из здания аэровокзала, к поджидавшим нас автомобилям. Нам с Сэа предложили сесть в красный "ЗАЗ-Дэу Ольвия". Отказываться было не к чему. Машины наверняка были взяты напрокат – а зная повадки СБ, еще и разобраны чуть ли не по винтику и проверены на наличие жучков или радиомаячков. И те, и другие уже давно делались с использованием последних достижений в области нанотехнологий, и лучшим средством против них были такие же наномашины, разгрызавшие несчастных жучков-маячков на составляющие детали.

Кортеж из четырех автомобилей тронулся.

– Добро пожаловать на Подножие. Здесь непривычно тихо, вам не кажется? – спросил сидевший спереди эсбэшник. Движение на Подножии было левосторонним – водитель сидел справа, а переднее место пассажира находилось слева. К праворульным автомобилям я привык с детства, и смущение вызывали, наоборот, леворульные, но это неважно.

Эсбэшник был японцем – неприятного вида типом с низко посаженной головой; повязанный на шее белый платок упирался ему прямо под подбородок. Стрижка у него была короткая, диссонирующая со строгим деловым стилем одежды, верхнюю губу украшали тонкие усики, а карие глаза смотрели как-то подозрительно и исподтишка. Полоса розоватой кожи, шедшей через левый глаз и оставившей прореху в брови, красноречиво свидетельствовала о не так давно выведеном шраме. Доверия его внешний вид, таким образом, не внушал совсем.

– Не могу судить, увы. Ранее здесь не бывал. – ответил я. – Сэа, а ты?

– Проездом, да.

– Тогда поверьте мне: здесь непривычно тихо. Простите, я забыл представиться. Сагара Васимото, к вашим услугам. Господин Синамура попросил меня встретить вас и ввести в курс дела. Я не имел права отказываться.

– Очень приятно.

– Взаимно. На самом деле, ничего из ряда вон выходящего не происходило. Мы прибыли вместе с господином Синамурой, а после подписания контракта с КЭГ их служба безопастности передала нам часть доступа в систему наблюдения и охраны Подножия. Наш временный центр наблюдения находится в районе Уэст-Централь, дом 13 по улице Циолковского. Это, – Васимото постучал пальцем по креслу, и на спинке зажегся экран, демонстрировавший карту города с указанными на ней улицами и зданиями, – центральная улица района, отходящая от улицы Основания. – на карте подсветилась кольцевая улица вокруг темного пятна орбитального лифта.

– Прямо на центральной улице? – неуверенно протянула Сэа. – Как-то это чересчур… неправильно, что ли?

– Я не закончил, госпожа Темпести. Дом 13 по улице Циолковского. Вход на подвальном этаже, замаскирован под старый автомат по продаже напитков.

– Насколько старый?

– Шестидесятых годов. Монетку можно не бросать. – без тени иронии сообщил Васимото. – Последовательность – третья кнопка сверху, вторая снизу, первая сверху, потом стукнуть по автомату справа на уровне средней кнопки. Только не очень сильно, его может заклинить. На здании сверху рекламный голощит, вы его не пропустите. Здесь на центральных улицах рекламы на удивление мало.

– А что еще? – спросил я. – Ну, какие меры приняты согласно контракту?

– Согласно контракту у нас есть доступ к системам наблюдения везде, кроме самого лифта и прилегающего к нему комплекса зданий. С вторичным приоритетом. И мы поставили несколько своих радаров на окраинах Подножия. Там и так стоят башни мобильной связи, которые никто так и не демонтировал. Помех не создает, мы проверили. И еще набросали сонарных поплавков на дистанции пятисот метров от побережья. Вместе с "Мантой" прибыли беспилотники-наблюдатели, которые тоже патрулируют побережья. Воздушное движение вокруг лифта же запрещено на всех высотах, ну вы это и так знаете. А мы, в свою очередь, узнаем, если кто-то попробует без разрешения подобраться к Подножию. И уже тогда в игру вступаете вы.

– И какова же наша задача?

– Не болтать слишком много по коммлинку. Частота центра наблюдения – 125.65, координационного поста "Манты" – 125.68, свои вы и так знаете. В случае боевой тревоги от вас требуется добраться до "Манты" в течении максимум десяти минут. Трафика сейчас немного, успеете, в крайнем случае есть маг-лев. "Манта" пришвартована в грузовых доках на окраине района Нордстар Хайтс, док номер шесть. Там наш персонал, увидите сразу, вас пропустят. Доки находятся по улице Сисайд Авеню, номер 2.

– А если не успеваем за десять минут?

– Будет осуществлено баллистическое развертывание эш-ка в вашу область. Советую находиться ближе к окраинам, так как запускать их будут именно туда. Нам никак не позволят разрушать городские кварталы, если этого можно избежать.

– Хорошо. А сейчас мы куда едем?

– По идее, в центр наблюдения. Но это конкретно нам надо, вас ограничивает только время, необходимое для того, чтобы добраться до "Манты". Баллистического развертывания мы тоже хотели бы избежать, к летающим около лифта обьектам тут относятся несколько параноидально.

– Тогда высадьте меня, пожалуйста, здесь. – попросил я.

– Нет проблем. – пожал плечами Васимото. – Госпожа Темпести?

– Нет-нет, я еще проеду. – помотала она головой. – Ведь можно, верно?

– Конечно. Господин Вольфр-Икаруга, скопируйте, пожалуйста, себе нашу карту города и возьмите это. – эсбэшник открыл бардачок и вынул оттуда пистолет в матерчатой кобуре. – Исключительно для самообороны. "Вальтер PPS 2065", восьмизарядный, безгильзовый. Запасные патроны здесь, в кармашке, одна обойма. Держите. Без особой надобности не применяйте, пожалуйста.

– Спасибо. – поблагодарил я, принимая пистолет. Затем я вытянул из кобуры ремешок и протянул его через плечо; пистолет оказался надежно скрыт под короткой курточкой, заставив меня в который раз пожалеть о ее длине. Была бы длиннее, можно было бы на пояс прицепить. – Карту вашу я скопировал.

– Тогда прощайте. Гинза, притормози.

«Ольвия» остановилась у обочины; я вылез из автомобиля и обошел его, подходя к окну переднего сидения.

– Прощайте. – произнес я и протянул неприятному на вид Сагаре Васимото руку. Эсбэшник слегка наклонил голову набок, словно надеясь найти в моей руке подвох, а потом открыл дверь, вышел из машины и пожал мою руку.

– Всего хорошего. Наслаждайтесь своим визитом в Подножие. – на прощание сказал он и полез в машину.

Наверное, в душе он был туристическим агентом…

Я проводил тронувшийся кортеж взглядом и глубоко вдохнул в себя незнакомый воздух, пропитывавший остров Подножие. Тут, на автостраде, соединявшей аэропорт с самим городом, и вправду было пусто. Вдали виднелась башня лазерного ретранслятора, и уже отсюда были ясно заметны тянущиеся с линий электропередач к ее вершине толстые сверхпроводимые провода. Сама башня мерцала несколькими рекламными голощитами. Над невысокими зданиями, выполненными в стиле баухаус-модерн, шла застекленная эстакада маглева. Согласно карте, это был юго-восточный район Подножия – Кляйн-Тюрингия.

За все время, пока я спускался вниз вдоль автострады, по ней проехал один-единственный автобус с надписью «Добро пожаловать на Подножие», демонстрировавшейся на пяти языках – английском, немецком, русском, японском и китайском. И черт меня дернул рассмотреть его поближе.

Мой взгляд встретился с зелеными глазами той самой так насторожившей меня женщины.

Я торопливо отвернулся. Автобус, – серо-неоново-зеленый «Тойота Нюклеобус» поехал дальше, и мне оставалось только пялиться на круглую заглушку на корме автобуса, закрывавшую электролитическую ячейку.

«Надо же, теперь они и в автобусы их пихают», – ни с того ни с сего возмутился я про себя.

***

На улицах Подножия запустения не ощущалось совсем. Конечно, толкучку было не сравнить с той, что царит в Токайдо или Великом Лондоне – точнее, по тамошним меркам улицы Подножия были вообще пустыми. Но лавировать между людьми пришлось немало.

Кляйн-Тюрингию я пересек пешком – район, когда-то отстроенный, похоже, немцами, был одним из самых маленьких в Подножии. Направился я, почему-то, на север, и с индифферентно устремленной куда-то в сторону головой вступил вскорости на узкие улочки района Ориениталия. Как я отметил к своему удивлению, на большинстве этих узких улочек движение было исключительно пешеходным. Ориениталия была, если судить по ее переполненности, уже более сравнимой с Токайдо, и общему нео-циньскому стилю архитектуры, чем-то вроде чайнатаунов в американских городах – переживших гражданскую войну американских городах. А ориенитальянская архитектура значительно разнилась между собой: нео-циньские выгнутые крыши и навесы соседствовали с массивными жилищными комплексами, выполненными в стиле классицизма. Что самое характерное, ни одно здание в Подножии не доходило даже до половины высоты башен-ретрансляторов. Рекламные голощиты сосредотачивались на высоких зданиях или были смонтированы на столбах, где позволяло место.

Город пересекали шедшие кое-где и над домами и другими улицами автострады, над которыми шли маглевы, а изредка – и пешеходные мосты. Ровно два района – Основание и Уэст-Централь – были обозначены, как находящиеся на искусственных возвышениях; автострады вливались в них, чтобы вынырнуть на другом конце района. Множества шедших друг над другом автострад заметно не было – действовали, видно, те самые параноидальные ограничения на высоту, о которых упоминал Васимото. Полицейские БПЛА, правда, ничем не отличались от тех, что в других городах – каплеобразные винтокрыльчики с глазами-камерами, наполнявшие воздух жужжанием винтов и летавшие над головами толпы.

Ничего необычного, с удовлетворением отметил я, присев наконец-то на левитирующую скамейку на бульваре Кларка, шедшего через всю Ориениталию и поднимавшегося здесь к улице Основания. Все как положено. Колонна орбитального лифта совсем рядом – только глаза прикрой и голову подними. Она заслоняет почти весь горизонт. На ней мелькают голографические рекламы, различить которые из-за солнечного света несколько затруднительно. И, что самое главное, небо над городом было цвета голубого с белыми пятнами камуфляжа, и в нем сиял далекий термоядерный шар Солнца.

А я ходил, ходил и ходил, только убыстряя темп, позабыв обо всем на свете. О «Синамуре», о своих внутренностях, которые ей принадлежат, о работе, – а я ведь был, все-таки, в командировке! – о безысходности, о подозрительной зеленоглазой женщине, об оттягивавшем карман КПК с бумажником и о скрытом под курточкой «Вальтере».

Я просто ходил, и остановился только сейчас – натруженные ноги наотрез отказались идти дальше. Я ходил уже четыре часа кряду – часы на КПК показывали 12:48. Я порядком проголодался – ну, я ничего не ел с самого утра. Вот вам и генетически модифицированный пилот гигантского робота, да. А чего вы ожидали?

Поесть – не такая уж и плохая идея. Деньги у меня есть. Но я устал. Да еще и левитирующая скамейка так приятно покачивается, если на ней поерзать – магнитная левитация как она есть.

Я так и остался сидеть, смотря в выложенный неровными зеркальными плитками тротуар, даже несмотря на понемногу отступавшую усталость. Выглядел я, конечно, отвратительно. Рожа хмурая, цвет волос какой-то невнятный, под сощуреными глазами мешки, заколка в волосах – и та криво прицеплена. Заколка, кстати, как заколка – ограненый темно-синий камень в невзрачненькой оправе в форме вытянутого ромба. Мода на мужские заколки, наряду с прочими украшениями, десять лет как прошла, но чхать я хотел на моду.

Заколку я все-таки поправил и заставил себя встать на ноги. Скамейка закачалась, но соскочить сидение не могло – его удерживали магниты в стенках вазообразной опоры. Я пошел дальше, вверх – тротуар здесь, вдоль поднимавшегося бульвара Кларка, шел террасами, соединенными между собой эскалаторами. Карабкаться по ступенькам здесь особенно много не надо было. Эскалаторы, как раз, и были в изобилии украшены рекламами, демонстрировавшимися на стеклянных стенках, закрывавших эскалаторы. Делалось это, наверное, из эстетических соображений, но наверняка стекло могло выдержать врезавшийся в него автомобиль. Или пехотный доспех, само собой всплыло в голове. Терроризм с использованием пехотных доспехов всегда был в моде, аж с тех пор, как их стали производить на экспорт, и полицейских и сотрудников служб безопастности корпораций ими стали снабжать практически тогда же…

…Пообедал я, а заодно и позавтракал, в каком-то местном фастфуде, вывески которого я уже неоднократно замечал во время моей прогулки по районам Подножия. Нигде вне Подножия же я его не замечал. Наесться, тем не менее, можно было и тут. По улице Основания, на которой забегаловка скромно примостилась, неспешно ехали автомобили. Краюшек площади перед главным терминалом лифтовокзала был заметен уже отсюда. Площадь была неожиданно пустой – хотя почему неожиданно-то?

Доев, я перебрался на ту сторону улицы и неспешно подошел поближе к площади. Она действительно была пустой, а вдобавок еще и перекрытой – доски объявлений и табло на фасаде терминала были отключены, из пазов в обыкновенном битумном тротуаре площади были выдвинуты столбы лазерных заграждений, а вход караулили два сотрудника службы безопастности «Кидо Эревейта Груп» в пехотных доспехах, которые я не так давно поминал. Еще два их товарища по боевым машинам прохаживались туда-сюда по площади перед заграждением. Забрала пехотных доспехов были откинуты, являя миру скрытые массивными ВР-очками светлые лики их пилотов. Почему-то у пехотных доспехов всегда были пилоты, а у штурмовых комплексов – операторы. Причины подобного наименования потерялись в глубине веков. Из оружия у доспехов были внушительные, под стать их размерам автоматические дробовики, использовать которые против гражданских было, вроде бы, нельзя. Хотя может быть они и не против гражданских были предназначены, но это уже слишком параноидально – ожидать нападения пехотных доспехов или чего еще в самом сердце Подножия, ощетинившегося сейчас сонарами, радарами и камерами беспилотных разведчиков.

Один из доспехов наконец заметил меня и направился в мою сторону. Тут надо сказать, что от шагов четырехметровых машин земля ходила ходуном под ногами – неприятно, но терпимо. А размеры были просто подавляющими: нетрудно было перед такой монстроузной машиной забыть, что ты регулярно управляешься с куда большей такой машиной. И тебе это еще и надоело хуже тертой редьки… кстати, а что такое редька? Лично я не пробовал ниразу…

Доспех остановился и согнулся в поясе, чтобы пилоту было меня видно. Я машинально отступил назад.

– Добрый день. – обратился ко мне его пилот: на плече доспеха тотчас же заработал голопроектор, продемонстрировавший мне голографическую копию удостоверения личности пилота. – Старший сержант Бэйдао, служба безопастности «Кидо Эревейта Груп». Прошу прощения, многоуважаемый… – он запнулся, сканируя покоящийся в моем бумажнике паспорт, – …гость нашего города, но эта территория сейчас закрыта для посещения. Я прошу вас немедленно покинуть ее.

– Никаких проблем. Прошу прощения, офицер. – ответил я, развернулся и уже хотел было сделать шаг, как меня остановил его оклик:

– Стойте!

– Что-то не так? – осведомился я, оборачиваясь.

– Отверните левую полу куртки. – потребовал старший сержант тоном, не терпящим возражений. Глазок сканера на нагруднике пехотного доспеха все еще горел неярким красным "зрачком", и не подумав выключаться.

Я послушно отвернул полу куртки, открывая миру висящую на моем тощем боку кобуру с «Вальтером». Вот черт. Что ж это, Васимото выдал мне пистолет без меток?

Черт, черт, черт. От незаконного ношения оружия я никак не отмажусь, особенно в таком параноидальном нынче(давайте, скажите мне, что четыре пехотных доспеха на крыльце лифтовокзала, да еще и с дробовиками наперевес – это не параноидально. Давайте. Попробуйте) Подножии.

– Медленно вытащите пистолет и бросьте его на землю. – продолжил командовать старшина Бэйдао. Я подчинился, небрежно швыряя «Вальтер» ему под ноги.

– Кобуру отстегивать? – спросил я, мысленно проклиная лопухов-эсбэшников "Синамуры" и их излишне бдительных коллег из КЭГ на чем свет стоит.

– Нет. Там оружия нету. На вашем пистолете отстутствуют опознавательные метки. Откуда он у вас?

– Мне его выдали. Давайте, проверьте, кто я и на кого работаю. Вы же можете.

– Уже проверили. Вы – Лелуш Вольфр-Икаруга, сотрудник "Синамура Парамилитарис"… однако, это ничего не обьясняет. Метки на оружии отсутствуют. Следовательно, мы имеем полное право вас задержать за незаконное хранение стрелкового оружия.

– Позвольте!.. – начал было я, но запнулся на половине фразы. Возразить было нечего. Но замолчал и старшина: руки его доспеха, копируя движения пилота, задвигались в воздухе где-то в стороне, чтобы вдруг не задеть меня.

Я ждал, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший ребенок, родитель которого отвлекся от головомойки чаду на телефонный разговор. Ну, со стороны так, наверное, и выглядело – доспех-то по-прежнему нависал надо мной.

А ведь толкни его посильнее – и он упадет. Чтобы завалить пехотный доспех, достаточно одного попадания из РПГ – если знаешь, куда бить. И хорошо если он упадет не на меня, но меня оглушит взрывом, а если будут бить фугасными и по корпусу – может задеть осколками… Потом еще и раздавить ненароком могут. «Синамура» потеряет кучу денег, если такое, упаси боже, случится – и не факт, что захочет тратить еще одну такую кучу, чтобы вытащить меня с того света, если вообще будет, что вытаскивать. При инсульте или разрыве сердца не спасают, а при ранении в живот – только если сразу засунут в филактерий[12], а его еще доставить надо на место проишествия…

– Инцидент исчерпан, господин Вольфр-Икаруга. – обратился ко мне пилот пехотного доспеха. – В ваш пистолет внесены необходимые пометки. Впредь проверяйте их наличие.

– Уж не беспокойтесь.

– От имени службы безопастности КЭГ приношу вам свои извинения за предоставленые неудобства. – отчеканил старшина Бэйдао, козырнул и попятился назад. Я кивнул, поднял пистолет и ушел, засовывая его в кобуру на ходу.

К какофонии шагов за спиной добавилась еще пара – но не позже, чем когда я отдалился на достаточное расстояние от площади. Перейдя через дорогу, я направился на юг – здесь начиналась еще одна автострада, шедшая через южный район Подножия, расходившаяся на два отдельных рукава здесь. В получившееся отверстие шла улица, скромно звавшаяся Констеллейшн-Стрит.

Коммлинк запиликал, как и ожидалось, как только я вошел на территорию южного района – Зодиак-Дистрикта. Нда, оригинальностью застройщики не отличались.

– Вольфр-Икаруга слушает.