Текст книги "Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века"
Автор книги: Люсьен Реньё
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
У Отцов пустыни не было поблизости реки, и они едва ли заботились о том, чтобы постирать свою одежду. Блаженный Иероним говорит, что Иларион «никогда не стирал власяницу, которую носил, считая бесполезным любое желание чистоты под нею. Он никогда не менял тунику, пока она не превращалась в лохмотья»[287]287
Житие Илариона, гл. 10.
[Закрыть]. Иларион унаследовал милоть от Антония Великого, которую тот подарил ему незадолго до своей кончины[288]288
Там же, гл. 4.
[Закрыть]. А сам Антоний, после того как похоронил Павла Фивейского, завернув его в одну из двух милотей, полученных им от Афанасия, носил как реликвию одежду Павла, вплетя туда пальмовые ветви и надевая ее во время Пасхи[289]289
Житие Павла Фивейского, гл. 12 и 16.
[Закрыть]. Отсюда мы видим, что блаженный Иероним непременно хочет связать своих героев с авторитетом Антония. Что до одеяний последнего, то Афанасий лишь указывает, что Антоний носил на теле власяницу, а поверх – одежду из кожи[290]290
Житие Антония, гл. 47.
[Закрыть]. Свои одеяния Антоний стирал – по крайней мере один раз в жизни: перед тем как пойти в Александрию и воздать должное исповедникам веры[291]291
Там же, гл. 46.
[Закрыть].
Одежда первых отшельников была, вне всяких сомнений, очень проста, и, возможно, это было навеяно библейскими описаниями Илии и Иоанна Крестителя[292]292
Иоанн Кассиан. Установления, 1, 1.
[Закрыть]. У Илии была набедренная повязка из кожи, у Иоанна – одежды из шерсти верблюда и кожаный пояс. Кожа животных, из которой обычно шили верхнюю одежду (типа нынешнего пальто), была в ходу как у пахомиан–киновитов, так и у отшельников[293]293
История монахов, 3, 1.
[Закрыть]. Вероятно, что в целом одежды Отцов пустыни были грубыми и очень скромными. «История монахов» сообщает, что два Макария поднялись на паром, чтобы переправиться через реку, «одетые в старые лоскутья»[294]294
Там же, 23, 3.
[Закрыть]. Еллий также носил «много раз штопанные лохмотья»[295]295
Там же, 12, 7.
[Закрыть]. Памво говорил, что «монах должен носить такую одежду, что, если он ее оставил бы на три дня за пределами кельи, на нее никто бы не позарился»[296]296
А 383 и 767 (ср. Памво, 6. Достопамятные сказания. С. 160).
[Закрыть]. Серапион был назван Синдонитом потому, что у него была только обернутая вокруг тела старая плащаница (по–гречески – синдон)[297]297
Лавсаик, 37, 1; N 565
[Закрыть]. Один старец сделал себе тунику из старой корзины[298]298
N 662.
[Закрыть]. Рассказывали также, что один монах «носил циновку»[299]299
А 116.
[Закрыть]. Должно быть, это была очень простая и грубая одежда, которую отшельник соорудил себе из сплетенных пальмовых ветвей. Эти странные наряды, без сомнения, были изобретением монахов пустыни, которые сами же их и носили.
В рассказах о призвании Павла Простого и его приходе к Антонию ничего не говорится о том, что отец монашества дал ему какие‑то монашеские одежды. Не находим мы этого и в более подробном рассказе о том, как Макарий Египетский принял в Скиту двух юношей неегиптян. Там, однако, сказано, что вечером, перед тем как пойти спать на циновку, эти двое юношей сняли свои пояса и аналавы (наплечники), которые затем надели, чтобы помолиться[300]300
А 486 (= Макарий, 32. Достопамятные сказания. С. 110).
[Закрыть]. Как кажется, к этому времени, то есть к середине IV века, особая монашеская одежда уже существовала. Когда Макарий Александрийский отправился в Фиваиду к монахам из Тавенниси[301]301
Место, где Пахомий Великий около 325 года основал свой первый монастырь.
[Закрыть], он переоделся в одежду рабочего, чтобы не быть узнанным[302]302
Лавсаик, 18, 12.
[Закрыть]. Также однажды поступил и авва Пинуфий[303]303
Иоанн Кассиан. Установления, 4, 30.
[Закрыть]. Около 375 года Порфирий, будущий епископ Газы, отправился в пустыню Скита «и через несколько дней удостоился честной схимы»[304]304
Житие Порфирия Газского, 4 (рус. пер.: Житие святого Порфирия, епископа Газийского. Нила монашествующего повесть об убиении монахов на горе Синайской и о пленении Феодула, сына его / Пер. Д. Е. Афиногенова. М., 2002. С. 9).
[Закрыть]. Несколько лет спустя, около 382 года, Евагрий получил монашеское одеяние из рук Мелании в Иерусалиме. Собственно, Палладий пишет лишь о том, что Мелания его переодела[305]305
Лавсаик, 38, 9.
[Закрыть]. Но несомненно одно – она переменила Евагрию тот элегантный костюм, который он до этого носил, на простую одежду. Вполне возможно, что это не были еще те монашеские одеяния, о которых позднее будет писать Иоанн Кассиан.
Та одежда, которая скоро станет классической и традиционной как для отшельников, так и для киновитов, могла существовать со времени преподобного Пахомия, то есть уже около 320 года. После трех месяцев испытания Пахомий получил ее от своего духовного наставника аввы Паламона: «Увидев его упорство и стойкость, старец взял монашеское одеяние и пояс и возложил их на алтарь, затем они провели ночь, молясь о них. Затем на рассвете нового дня он одел в них Пахомия»[306]306
Veilleux A. La vie de saint Pachôme… P. 30.
[Закрыть]. Упоминание алтаря уже предает такой церемонии литургический характер. Но это, скорее всего, анахронизм – автор Жития Пахомия руководствуется обычаями, которые в то время уже существовали в пахомианских общинах. По словам аввы Коприя, которые сохранила нам «История монахов», изобретателем или «творцом» монашеских одежд был авва Патермуфий. Испытав юношу, который хотел стать его учеником, он одел его в левитон – тунику без рукавов, куколь – покрывающий голову капюшон, на плечи накинул милоть и, наконец, опоясал его[307]307
История монахов, 10, 9
[Закрыть]. Согласно Иоанну Кассиану, туника, как и наплечник (аналав), была из льна (о чем не говорит Коприй) и имела лямки или ремни, стягивающие ее для того, чтобы монаху было удобнее работать[308]308
Иоанн Кассиан. Установления, гл. 1, 4–5. Ср. Veilleux A La vie de saint Pachôme… P. 293 n. (Аналавы могли также изготовляться из шерстяных нитей – см.: Казанский П. С. Общий очерк жизни иноков… С. 413. —А. В.)
[Закрыть]. Евагрий также в своем «Монахе» упоминает все эти одеяния и объясняет их символику[309]309
Евагрий. Монах, введение.
[Закрыть]. Согласно сведениям источников, которыми мы располагаем, к концу IV века такая одежда стала распространена почти по всему Египту. Она выделяла монахов из среды мирян.
Вероятно, именно к этому времени вошло в обычай получать эти одеяния из рук старцев. Одному брату, который, как кажется, игнорировал все представления о монашеской вежливости, иноки Скита задали вопрос: «Иоанн, кто дал тебе одежду? Кто сделал тебя монахом?»[310]310
А 356 (=Иоанн Киновит. Достопамятные сказания. С. 85).
[Закрыть] Одна апофтегма клеймит неосмотрительность некоего юноши, который, «взяв одежду, тут же ушел в затвор, провозгласив: “Я – отшельник”»[311]311
N 243.
[Закрыть]. Некий старец давал одежды каждому своему новому ученику, но если тот становился не достоин своего призвания, он эти одежды отбирал[312]312
Bu 1613.
[Закрыть]. Когда в Нитрии и Келлиях уже сложилась определенная иерархия, то одежды вновь пришедшему давал священник, и он же отбирал их у тех, кто изгонялся из пустыни[313]313
А 485.
[Закрыть]. Тогда же и облачение в монашеские одеяния стало торжественным обрядом. Один великий старец говорил, что он видел Божию благодать, сходящую на монаха в тот момент, когда его облачали в монашеские одежды, как будто это – новое крещение[314]314
N 365.
[Закрыть].
Какого цвета были эти одежды? Сегодня коптские монахи одеты в черное. Но, как кажется, в самом начале преобладал белый цвет. Ведь именно в белом мы видим Ора и Аполлона в «Истории монахов»[315]315
История монахов, 2, 12; 8, 9.
[Закрыть]. Авва Даниил говорил, что его наставник, авва Арсений, оставил ему перед смертью «кожаный хитон, белую власяницу и сандалии из пальмовых ветвей»[316]316
А 80 (=Арсений, 42. Достопамятные сказания. С. 28).
[Закрыть]. Вероятнее всего, отшельники специально не окрашивали одежду, которую носили.
Даже тогда, когда одеяния отшельников приобрели свой законченный вид, различие в их качестве еще могло сильно сказываться. Некоторые Отцы выделялись своими намеренно убогими одеяниями, например, бывший разбойник авва Моисей[317]317
А 502 (=Моисей, 8. Достопамятные сказания. С. 115).
[Закрыть] или бывший царедворец авва Арсений, о котором говорили: «Никто во дворце не носил более пышных одежд, чем он, также и в церкви никто не носил одежд более жалких, чем он»[318]318
А 42 (=Арсений, 4. Достопамятные сказания. С. 18).
[Закрыть]. Ведь трудно себе представить, чтобы монах задумывался о том, как бы ему предстать перед местным обществом нарядно одетым. В церкви Келлий один брат, носивший красивый куколь, был изгнан отцом Исааком[319]319
А 379 (=Исаак, пресвитер из Келлий, 8. Достопамятные сказания. С. 73).
[Закрыть]. В другой раз тот же Исаак сожалел о роскоши в одежде монахов. «Наши отцы, – говорил он им, – носили ветхие и латаные одежды из пальмы, а вы носите одежды дорогие. Идите отсюда!»[320]320
А 378 (=Исаак, пресвитер из Келлий, 7. Достопамятные сказания. С. 73).
[Закрыть] В целом же рекомендовалось не выделяться ни грязным рубищем, ни элегантным внешним видом. «Ибо, – как пишет Иоанн Кассиан, – когда демон не может породить в ком тщеславия видом чистых и опрятных одежд, он тогда старается искусить одеждой грязной и худо сделанной»[321]321
Иоанн Кассиан. Установления, 11, 4.
[Закрыть]. Авву Агафона хвалили именно за то, что его одежды были не слишком красивы и не слишком убоги[322]322
РА 19, 1.
[Закрыть].
Христос заповедал своим апостолам иметь только один хитон. Первые Отцы пустыни страстно желали исполнить эту заповедь. Иоанн Кассиан подчеркивает, что в областях, где суровая зима, нельзя довольствоваться одной туникой, как это делают египтяне[323]323
См.: Иоанн Кассиан. Установления, 1, 3.
[Закрыть]. Однако, как кажется, довольно рано вошло в обычай иметь еще один хитон, лучшего качества, чтобы надевать его на церковную службу по субботам и воскресеньям. Так, например, делали Исайя, Феодор Фермийский и Диоскор. Исайя, когда возвращался в келью в воскресенье, снимал этот хитон[324]324
Eth 13, 79.
[Закрыть]. Однажды, когда разбойники стали грабить авву Феодора, ему удалось отобрать у них «левитон, в котором он ходил в церковь»[325]325
А 296 (=Феодор Фермейский, 27. Достопамятные сказания. С. 199).
[Закрыть]. Авва Диоскор также имел второй хитон, даже лучше, чем тот, который он обычно надевал, идя в церковь. Он отдал его нищему. На вопрос священника: «А почему ты не отдал худший, чтобы оставить у себя тот, в котором ходишь в собрание?» – авва ответил просто: «А дал бы ты худший Христу?»[326]326
Ch 254 и 260.
[Закрыть] Любовь к ближнему – выше пышности богослужения.
По свидетельству аввы Фоки, переселившегося из Египта в Палестину в конце V века, «египетские Отцы имеют обыкновение сберегать свой левитон, который они получили, когда приняли монашеский образ, и куколь до самой смерти. В этой одежде их и хоронят.
В продолжение жизни надевают они их только по воскресеньям для приобщения Святых Тайн и после тотчас снимают»[327]327
А 926 (=Фока, 1. Достопамятные сказания. С. 191 – 192).
[Закрыть].
Как и миряне, египетские монахи по большей части ходили босиком, не надевая сандалий. Иоанн Кассиан напоминает о заповеди, данной Христом, но при этом добавляет, что египетские Отцы «прячут ноги в сандалии, когда того требуют болезнь, холодное зимнее утро или летняя жара»[328]328
Иоанн Кассиан. Установления, 1, 10. (Скорее всего, речь идет о заповеди Христа обуваться просто, ср. Мк 6, 9; хотя далее Иоанн Кассиан добавляет, что, приступая к молитве и причастию, монахи снимают обувь, буквально исполняя заповедь, данную Богом Моисею и Иисусу Навину, ср. Исх. 3, 5; Ис. Н. 5, 15. – А. В.)
[Закрыть]. Евагрий не говорит об этом ничего, а в апофтегмах сандалии упоминаются только четыре раза[329]329
А 80, 315, 799; 592/15.
[Закрыть], и в двух случаях речь идет об обуви аввы Арсения. Один монах, бывший крестьянин, однажды соблазнился тем, что увидел чистые, обутые в сандалии ноги «Ромея», как называли авву. Подобно всем людям, которые свободно ходят босиком, ступни ног у монахов должны были быть очень грубыми и жесткими, как подметки. Поняв это, мы оценим всю силу слов аввы Пафнутия: «Монах, который не сделает кожу лица такой же, как на ступнях ног, никак не может стать монахом»[330]330
Eth. 13, 81.
[Закрыть].
Мы уже говорили о тех монахах, единственной «одеждой» которых были собственные волосы и борода. Но и другие могли никогда не стричь волос. По словам блаженного Иеронима, Павел Фивейский имел волосы до пят[331]331
Житие Павла Фивейского, 1.
[Закрыть]. Но авва Аполлон осуждал монахов за длинные волосы[332]332
История монахов, 8, 59.
[Закрыть], хотя таких монахов наверняка было немного. Один из них упоминается в апофтегмах[333]333
N 418.
[Закрыть]. С бородой все обстояло наоборот – она повсеместно дозволялась, как у старых феллахов, которые также никогда ее не стригут. У некоторых отшельников бороды были довольно внушительными. Авва Иоанн «имел вид Авраама, а бороду, как у Аарона»[334]334
История монахов, 26.
[Закрыть]. Авва Ор, в свои 90 лет, имел «белоснежную бороду, которая спускалась ему на грудь»[335]335
Там же, 2, 1.
[Закрыть]. То же мы находим и в описании аввы Арсения[336]336
А 80 (=Арсений, 42. Достопамятные сказания. С. 27).
[Закрыть]. Но были и известные исключения. Иоанн Ликопольский, например, «был так сух телом, что из‑за аскезы на лице его не росла борода»[337]337
История монахов, 1, 47.
[Закрыть]. В конце своей жизни Макарий Александрийский оставался безбородым, не имея «не единого волоса над верхней губой и на краю подбородка, ибо из‑за чрезмерного подвига волосы у него не росли даже на щеках»[338]338
Лавсаик, 18, 29.
[Закрыть]. По счастью, он пришел в пустыню в то время, когда никто еще не отталкивал от себя безбородых послушников.
Вероятно, этот Макарий был одним из самых чистоплотных. Часто Отцов пустыни изображали грязными – здесь будет уместно вспомнить одно замечание современного автора об авве Патермуфии: «…лицо, обезображенное бородой, которую он так запустил, что в ней завелись паразиты»[339]339
Weyergans F. Macaire le Copte. Paris, 1981. P 44.
[Закрыть]. То, что некоторые из них не были образцом чистоты, – факт несомненный, но никогда грязь не превозносилась ими как отличительный признак добродетели, что мы наблюдаем в последующей агиографической традиции. Конечно, было бы немыслимо представить их совершающими омовения в пустыне или посещающими общественные бани в ближайшем городе. Антоний Великий, по словам Афанасия, никогда не мыл ног[340]340
Житие Антония, гл. 93.
[Закрыть]. Но эта деталь нужна была агиографу для того, чтобы подчеркнуть святость старца. Это, без сомнения, не было общим правилом, поскольку апофтегмы нам показывают Арсения и Пимена, льющих воду себе на ноги[341]341
A 799.
[Закрыть]. А авве Исааку, которого это возмущало, авва Пимен мудро сказал: «Мы не убиваем тело, мы убиваем страсти»[342]342
A 758 (=Пимен, 183. Достопамятные сказания. С 158–159).
[Закрыть].
Один брат, шедший в Скит, долго брел по берегу Нила. Устав от путешествия и изнуренный жаждой, он скинул одежду и полез купаться. И если он был наказан тем, что его съел крокодил, то это произошло не потому, что он решил искупаться, а скорее потому, что он бросил свою одежду. Крокодил не мог знать, что имеет дело с монахом, и полагал, что съел мирянина[343]343
Sy 18, 53.
[Закрыть]. Ибо в то время, как хорошо всем известно, крокодилы уважали монахов и прислуживали им – например, перевозили на себе на другой берег реки.
Глава шестая
РЕЖИМ ПИТАНИЯ
Если есть область, в которой Отцы пустыни пользуются заслуженной славой, то это режим питания или, скорее, ограничения в еде. Мы увидим, что слава эта вполне заслуженна, однако зачастую сведения, которые имеются в наших источниках, интерпретируют совершенно неверно. Ибо если мы соберем вместе и внимательно прочтем все тексты, посвященные этому сюжету, то станет ясно, что и обычная практика и учение Отцов противоречат нашим представлениям об изможденных и истощенных людях, которые насильно лишают себя еды и питья.
Продолжительные постыНе стоит, наверное, сомневаться в том, что в пустыне, особенно в самом начале, имели место удивительные подвиги поста и воздержания. Но свидетельства о них крайне скудны. Известно о нескольких монахах, которые 40 дней проводили, ничего не вкушая, но это либо имело место во время Великого поста, либо являлось средством одолеть сильные искушения. Авва Иаков, например, мучимый демоном блуда, скрылся в пещеру и пребывал без пищи 40 дней, после чего его нашли полумертвым[344]344
А 927.
[Закрыть]. Авва Моисей, осаждаемый таким же искушением, жил 40 дней посреди пустыни без пищи и воды. После этого он был навсегда избавлен от подобных соблазнов[345]345
Eth 14, 26.
[Закрыть]. Возможно, что ни тот ни другой никогда более не повторяли этот подвиг. Только авва Сармат часто голодал 40 дней подряд, но делал он это по совету аввы Пимена, что является лучшей гарантией мудрости и рассудительности[346]346
А 872 (ср. Сармат, 1. Достопамятные сказания. С. 182).
[Закрыть]. Палладий рассказывает о посте Макария Александрийского в монастыре Пахомия: 40 дней он не ел хлеба и не пил воды, довольствуясь только тем, что жевал несколько листиков капусты, а в воскресенье «притворялся, что ест»[347]347
Лавсаик, 18, 14.
[Закрыть].
В Ветхом Завете Моисей и Илия уже явили с Божией помощью этот подвиг. Их последователи в Египте тоже могли рассчитывать на такую привилегию. Авва Ор 10 лет не вкушал никакой земной пищи[348]348
История монахов, 2, 9.
[Закрыть]. Часто сам Господь чудесным образом заботился о пропитании тех отшельников, которые целиком вверили ему заботы о своем существовании. Единственной пищей для некоторых из них были Святые Дары, приносимые либо священником, либо ангелом. Так было в случае Ануфа и Иоанна[349]349
Там же, 11, 5; 13, 4.
[Закрыть]. Эрон мог три месяца оставаться без еды, причащаясь Святых Тайн, но затем впал в грех пьянства и плохо закончил[350]350
Лавсаик, 26, 2–5.
[Закрыть]. Другие чудесным образом получали обычную земную пищу. Иоанн Ликопольский, например, каждые два или три дня находил у себя на столе хлеб[351]351
История монахов, 1, 47.
[Закрыть]. Авва Патермуфий каждое воскресенье получал хлеб, и этого ему было достаточно до следующего воскресенья[352]352
Там же, 10, 8.
[Закрыть]. После трех недель поста авва Эллий обнаружил подле себя родник и зелень, внезапно возникшие прямо в пустынных песках. А в другой раз он нашел рядом с собой теплые хлеба, мед и разные фрукты[353]353
Там же, 12, 3–4.
[Закрыть]. Однако еще чаще Господь уклоняется от таких чудес для своих слуг и посылает им еду только в случае крайней необходимости. Спутник Палладия всего один раз получил таким образом вино и хлеб[354]354
Лавсаик, 71, 3.
[Закрыть].
Обычный человек не в состоянии оставаться 40 дней без пищи и воды, даже после постепенной тренировки, которую авва Евлогий рекомендовал своим ученикам: «Упражняйся, чтобы понемногу уменьшать свой желудок во время поста. Ибо подобно тому как то, что вытянуто вовне, становится более тонким, так же и с желудком, который получает много пищи. И наоборот, если он получает ее мало, то он сжимается и никогда не требует много»[355]355
Arm 4, 54: SP, nouveau recueil, P. 256 (I 580).
[Закрыть]. Совет мог быть полезным новичку, еще не привыкшему к суровой пустынной жизни, но Отцы хорошо знали, что пища, наряду с одеждой и сном, одна из тех вещей, которые невозможно целиком отбросить[356]356
A 759.
[Закрыть]. Монах, конечно, мог иногда мечтать о небесной жизни, которая была бы полностью свободна от забот плоти, но, как напоминает авва Херемон, «все мы имеем тело, которое есть бедное вьючное животное. Поэтому, по благому промышлению нашего Господа, следует подумать о нем, чтобы не ослабело оно в пути, ибо дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41)[357]357
Иоанн Кассиан. Собеседования, гл. 11, 15.
[Закрыть].
Великий пост был временем особого воздержания, но большинство монахов не оставались все 40 дней совсем без еды. Однако некоторые проводили весь год – или даже всю свою жизнь – так, как иные проводят время Великого поста. Однажды, когда в Скиту объявили о начале очередного Великого поста, один старец, которому некий брат пришел возвестить это, ответил: «Вот, 40 лет я не ведаю, когда наступают посты, о которых ты говоришь, и когда они кончаются. И вся моя жизнь – это пост»[358]358
Sy 4, 104.
[Закрыть].
Если полное воздержание от пищи было в пустыне редкостью, то посты длиною в несколько дней, кажется, случались довольно часто. Но постоянной практикой они тоже не были. Однажды Макарий Египетский наложил на своего тезку – Макария Александрийского – епитимью: есть только раз в неделю в течение трех недель, но мы не можем утверждать, что у великих старцев это было обычным делом[359]359
А 474 (=Макарий Египетский, 21. Достопамятные сказания. С 107).
[Закрыть]. Так постился авва Илия в молодости[360]360
История монахов, 7, 3.
[Закрыть]. Ор и Аполлон часто оставались без еды по шесть дней, но это было не всякую неделю. Авва Аполлон всегда ел с братией по воскресеньям[361]361
Там же, 2, 5; 8, 9.
[Закрыть]. Авва Питирион ел по порции похлебки из пшеничной муки только по четвергам и воскресеньям[362]362
Там же, 15, 4.
[Закрыть]. Известно об одном старце, который воздерживался от пищи с понедельника до субботы[363]363
N 73.
[Закрыть]. Палладий сообщает, что Антоний сам ел только по субботам и воскресеньям и заставил Павла Простого голодать в течение четырех дней[364]364
Лавсаик, 23, 3.
[Закрыть]. Но, согласно его Житию, Антоний ел через день, а часто и через четыре дня[365]365
Житие Антония, гл. 7. (В Житии сказано, что святой Антоний вкушал пищу один раз в день, после захода солнца, иногда принимал ее через два дня или через четыре. Стоит отметить, что эти сведения относятся к началу монашеской аскезы Антония. – А. В.)
[Закрыть]. Для одного и того же отшельника частота приема пищи могла меняться – это зависело от возраста, состояния здоровья и других обстоятельств. Иоанн Кассиан рассказывает нам об одном старце, который не вкушал пищи всю неделю, пока к нему не являлся посетитель. По субботам и воскресеньям он обычно принимал у себя какого‑нибудь монаха и ел вместе с ним[366]366
Иоанн Кассиан. Установления, гл. 5, 26.
[Закрыть].
Одна апофтегма сообщает о разнице в режиме питания, существовавшей в Скиту во время его расцвета: «Среди скетиотов один ел через два дня, другой через четыре, а третий и через семь…»[367]367
N 467.
[Закрыть] Обычным делом было поститься по два дня. Так обычно делали авва Сисой и авва Мегефий[368]368
А 736, 763, 835 (ср. Мегефий, 2; Сисой, 26. Достопамятные сказания. С 123, 177).
[Закрыть] и, безусловно, многие другие. Иногда это было епитимьей, налагаемой на тяжко согрешившего монаха[369]369
А 448.
[Закрыть]. В любом случае опыт постепенно научил Отцов тому, что лучше есть немного каждый день, чем есть больше через день. Так советовали поступать авва Агафон и авва Пимен[370]370
А 102 (=Агафон, 20. Достопамятные сказания. С. 31–32); Eth. 14, 63.
[Закрыть]. Последний, когда был молод, часто оставался без пищи по два, три или четыре дня, а то и целую неделю, но позже понял, что лучше есть понемногу каждый день[371]371
А 605.
[Закрыть]. Это и есть «царский путь Отцов». А Иоанн Кассиан, верное эхо Отцов пустыни, замечает: «Лучше каждодневно разумно и умеренно вкушать пищу, чем сурово поститься много дней»[372]372
Иоанн Кассиан. Установления, 5, 9.
[Закрыть]. С конца IV века становится правилом есть один раз в день. Неизвестный нам старец сказал: «Если человек ест один раз в день – это монах, если он ест два раза в день – это человек плотский, если же он ест три раза в день – это животное»[373]373
Eth. 14, 1.
[Закрыть].
Одно дело – как часто ели отшельники, и совсем другое – что они ели, то есть количество и качество этой еды. В древности, да и в наши дни, хлеб – главная еда египтянина. Вероятно, в Египте и в наши дни потребление хлеба самое высокое в мире. У Отцов–пустынников хлеб был основным продуктом питания, а часто – и единственным. Антоний Великий, живя на горе, а до этого в заброшенной гробнице, в которой он подвизался, питался хлебом, который ему регулярно приносили[374]374
Житие Антония, 7–8 и 50.
[Закрыть]. Это были небольшие хлебцы, круглые и плотные, какие до сих пор еще выпекают в коптских монастырях; их можно сушить и хранить месяцами. Перед употреблением их размачивают в воде. Они имеют около 12 сантиметров в диаметре и весят немногим более 150 граммов. Два хлебца составляют дюжину унций, то есть римскую литру (примерно 340 граммов). Палладий говорит о таких хлебцах весом в 6 унций. Антоний брал из них один, а три отдавал Павлу Простому[375]375
Лавсаик, 22, 3.
[Закрыть]. Во времена Иоанна Кассиана два хлебца составляли ежедневный рацион большинства отшельников[376]376
Иоанн Кассиан. Собеседования, гл. 12, 15.
[Закрыть]. Они ели один из них в час девятый, а другой оставляли, чтобы разделить его с тем, кто их посетит. Если никто не приходил, то монах сам съедал этот хлеб вечером. Однако некоторые довольствовались и одним хлебом в день. Второй они ели в том случае, если воздерживались от пищи накануне[377]377
Там же, гл. 2, 26.
[Закрыть]. Именно так, согласно одной апофтегме, поступал авва Моисей со времени своего прихода в пустыню[378]378
Eth 14, 35.
[Закрыть], но, как сообщает Палладий, он ел по два хлеба в день[379]379
Лавсаик, 19, 6.
[Закрыть]. Авва Захария, его ученик, и авва Пимен в молодости также довольствовались одним хлебцем[380]380
Eth. 14, 24.
[Закрыть]. Авва Мегефий ел один хлебец раз в два дня. Один старец посоветовал ему есть каждый день по пол–хлебца[381]381
А 536 (=Мегефий, 2. Достопамятные сказания. С. 123).
[Закрыть]. Для других два хлеба в день было порцией недостаточной, и они ели больше. Однако это не было правилом хорошего тона. Один брат спросил авву Ксоя, не будет ли ему много есть по три хлеба в день. Старец ответил: «Если нет дьявола, то не много»[382]382
А 566 (ср. Ксой, 1. Достопамятные сказания. С. 97).
[Закрыть]. Другая апофтегма рассказывает об одном старце, который также вкушал по три хлеба и не смог «удержаться в своем подвиге», поскольку он осудил брата, евшего по шесть хлебцев ежедневно[383]383
N 20.
[Закрыть].
Рассказывают, что как‑то раз в Келлиях старцы съели сначала по три хлеба, но затем по настоянию гостя съели еще по шесть[384]384
N 155.
[Закрыть]. В той же пустыне Келлий Евагрий ел ежедневно по два хлебца[385]385
Лавсаик, 38, 10.
[Закрыть]. Палладий рассказывает историю об одном бесноватом, который ел хлеб в невероятных количествах, а затем превращал его в пар. Ибо бес, который в нем сидел, был «из того рода, что зовется огненным». Авва Макарий захотел излечить этого несчастного и спросил его мать, сколько еды ему будет достаточно. «Десять литр хлеба», – ответила она. Макарий, проведя семь дней в посте и молитвах за несчастного, установил ему меру в три литры[386]386
Там же, 17, 13.
[Закрыть]. История дает представление о том, сколько мог съесть за день обычный египтянин по сравнению с суровым режимом питания анахоретов. Хороший знаток современного Египта А. Айру утверждает, что в среднем феллах ест около дюжины хлебов каждый день, что примерно составляет пять фунтов[387]387
Ayrout H. Fellahs… Р. 124.
[Закрыть]. Понятно, что у молодого монаха возникало искушение украсть хлеб, чтобы насытиться. Так некоторое время делал Серапион, ученик аввы Феоны[388]388
Иоанн Кассиан. Собеседования, 2, 11.
[Закрыть]. Иоанн Кассиан рассказывает, что сам как‑то раз навестил старца и в конце трапезы радушный хозяин побуждал его поесть еще. Он ответил, что больше не может. Тогда старец сказал: «А мне сегодня пришлось угощать моих посетителей шесть раз и самому есть с ними, но я еще голоден, а ты ешь только первый раз и говоришь, что больше не можешь!»[389]389
Иоанн Кассиан. Установления, 5, 25= А 429 (=Кассиан, 3. Достопамятные сказания. С. 92).
[Закрыть]
