Текст книги "Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века"
Автор книги: Люсьен Реньё
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Отшельники, живущие посреди пустыни, имели конечно же гораздо меньше шансов совершать подобные чудеса. И примечательно, что апофтегмы, так же как «Лавсаик» и творения Иоанна Кассиана, содержат намного меньше упоминаний о чудесных событиях, чем «История монахов». Палладий в прологе к своему труду говорит о его героях: «Чудеса, что совершили они, неисчислимы, я же коснусь только главных»[1400]1400
Лавсаик, пролог, 4.
[Закрыть]. Если мы отставим в сторону изгнания бесов и удивительное обращение с животными, то его труд содержит очень мало рассказов о чудесах. Он говорит о двух старцах, Вениамине и Пиоре, которые имели «дар исцелений», но не дает никаких подробностей[1401]1401
Там же, 12, 1; 39, 1.
[Закрыть]. И есть лишь два чудотворца, о которых мы знаем много, – это оба Макария. Макарий Египетский снискал себе подобную славу, поскольку с ним всегда находился ученик, который встречал посетителей, «по той причине, что большое число приходящих к нему исцелилось». Когда слишком многие докучали авве Макарию, он тайно уходил в подземный грот, который себе вырыл[1402]1402
Там же, 17, 3; 17, 1.
[Закрыть]. Наиболее эффектное из всех совершенных им исцелений произошло с женщиной, которую чародей превратил в лошадь. Представим себе остолбенение ее храброго мужа, который, по возвращении домой, обнаружил на своей кровати кобылу: «Он рыдал, сокрушался, заводил беседу с этим животным, но ответа от него не добился». Деревенские священники не знали, что предпринять, и «муж, взнуздав ее как лошадь, повел ее так в пустыню» до кельи аввы Макария. Старец помолился, вылил святой воды на голову животного и «сделал ее видимой всем как женщину»[1403]1403
Там же, 17, 6–9.
[Закрыть].
Макарий Александрийский в Келлиях также явил подобное дарование и снискал себе репутацию целителя. Деревенский священник, страдавший от язвы на голове, разъевшей больное место до кости, пришел и умолял его, и «Макарий возложил на него руки, и через короткое время человек исцелился, у него вновь стали расти волосы, и он ушел здоровым»[1404]1404
Там же, 18, 19–21.
[Закрыть]. Видя такие успехи старца, его вздумал искушать бес, побуждая его покинуть пустыню и уйти в Рим, где он смог бы в большей мере реализовать тот дар, что дал ему Господь. Авва справился с этим дьявольским искушением, но, как пишет Палладий, не без труда[1405]1405
Там же, 18, 23.
[Закрыть].
Так же как и Палладий, Иоанн Кассиан избегает выставлять напоказ чудеса, совершенные Отцами пустыни. В начале своих «Установлений» он объясняет, что совсем не собирается «излагать рассказы о чудесах и знамениях Божиих», хотя он не только слышал о них, но даже «видел своими собственными глазами множество невероятного»[1406]1406
Иоанн Кассиан. Установления, пролог.
[Закрыть]. Подобным же образом в своих «Собеседованиях» Иоанн Кассиан говорит о том, что должен обойти молчанием чудеса и знамения, совершенные аввой Пиамуном, дабы ограничиться научением ко спасению и не давать пищу бесполезному и суетному удивлению своих читателей[1407]1407
Иоанн Кассиан. Собеседования, 18, 1.
[Закрыть]. Но он все же упоминает об экстраординарных исцелениях, совершенных старцами. Один из них, авва Павел – монах, о злоключениях которого нам уже известно. Обратившись в бегство при виде женщины, встретившейся ему на пути, он оказался разбит параличом. Но духовная сила Павла оказалась столь значительной, «что елей, которым касались тела его (которое лучше назвать трупом), когда им натирались недужные, тут же излечивал их, какой бы болезнью кто ни страдал»[1408]1408
Там же, 7, 26.
[Закрыть]. Другой авва, Авраам, пришел из пустыни на жатву. «Одна женщина, неся в руках своего ребенка, уже слабого и полумертвого из‑за недостатка молока, пришла просить его с молитвами и слезами. Он дал ей выпить чашку с водой, над которой совершил крестное знамение. И тотчас ее иссохшая грудь чудесным образом наполнилась, и потекло молоко, бывшее в избытке»[1409]1409
Там же, 15, 4.
[Закрыть]. На другой день, идя по городу, авва Авраам исцелил человека, который не мог ходить[1410]1410
Там же, 15, 5.
[Закрыть].
Среди чудес, упоминаемых в апофтегмах, сразу же бросаются в глаза несколько экстраординарных фактов, показывающих господство отшельников над природными стихиями (водой, огнем, солнцем, дождем), которым они иногда пользовались[1411]1411
А 157– 158, А 260; История монахов, 9, 13 и 20.
[Закрыть]. В таких делах, как кажется, более всего благодати снискал авва Виссарион, который мог бы здесь посостязаться с аввой Патермуфием. Как и последний, он гулял по воде как посуху и останавливал солнце[1412]1412
А 156 (ср. Виссарион, 2–3. Достопамятные сказания. С. 45).
[Закрыть]. Однажды он превратил морскую воду в пресную, чтобы напоить своего ученика. Антоний Великий как‑то раз сделал так, что посреди пустыни забил родник[1413]1413
Житие Антония, гл. 54.
[Закрыть]. Авва Ксой своими молитвами вызвал дождь[1414]1414
А 567 (=Ксой, 2. Достопамятные сказания. С. 97), N 626.
[Закрыть]. Послушание одного ученика заставило воду подняться в колодце, чтобы наполнить его кувшин[1415]1415
N 27.
[Закрыть]. Послушание также вернуло к жизни засохший кусок дерева, посаженный в песок[1416]1416
А 316 (=Иоанн Колов, 1. Достопамятные сказания. С. 77).
[Закрыть], а чтобы доказать чистоту старца, жившего рядом с девой, зацвел и стал плодоносить воткнутый в землю посох[1417]1417
А 428 (=Кассиан, 2. Достопамятные сказания. С. 92).
[Закрыть]. По повелению своего старца, авва Илия сунул свою руку в огонь и остался невредимым[1418]1418
Ch 270. (Следует отметить, что переводчики этой коптской апофтегмы, Шэн и Еланская, понимают ее по–разному. Коптское слово maein (знак), стоящее в конце изречения, Шэн толкует как «знамение», «чудо» (miracle), а Еланская – как след от ожога (ср. Chaîne. Le manuscrit. P. 153; Изречения египетских отцов, 297. – А. В.)
[Закрыть]. Но это не идет ни в какое сравнение с подвигом аввы Коприя, который полчаса стоял посреди костра[1419]1419
История монахов, 10, 30.
[Закрыть], или аввой Еллием, который «в складках своей одежды часто носил горящие угли братьям, живущим по соседству»[1420]1420
История монахов, 12, 1.
[Закрыть], или аввой Апеллесом, который, владея ремеслом кузнеца, «брал раскаленный металл в руки, не испытывая ущерба»[1421]1421
История монахов, 13, 2.
[Закрыть].
Апофтегмы приводят пять случаев исцелений. Два совершил авва Лонгин в окрестностях Александрии по отношению к женщинам, одна из которых страдала раком груди, а другая имела неизлечимый рубец на руке[1422]1422
А 431 (=Лонгин, 2. Достопамятные сказания. С. 100); Sy 19, 7 (ср. Древний Патерик. 19, 6–7).
[Закрыть]. В двух этих случаях исцеление так или иначе произошло против воли старца. Авва Макарий излечил от паралича ребенка, которого отец принес к двери его кельи[1423]1423
А 468 (=Макарий Египетский, 15. Достопамятные сказания. С. 106).
[Закрыть]. Авва Исидор вернул слепому зрение[1424]1424
Eth 14, 38.
[Закрыть], но мы не знаем, как именно произошло это чудо. Наконец, к авве Пимену отец привел его маленького двоюродного брата или племянника, «лицо которого под действием (колдовства) было повернуто назад». Авва в это время находился в окружении других старцев. Чтобы Пимен не мог уклониться от подвига, всех без исключения старцев попросили осенить малыша крестным знамением. И ребенок излечился в тот момент, когда авва Пимен осенил его крестом[1425]1425
А 581 (=Пимен, 7. Достопамятные сказания. С. 134–135).
[Закрыть].
Чудеса, связанные с воскрешением мертвых, конечно же лучше всего свидетельствуют о Божественной силе, которая действовала через Отцов пустыни. Апофтегмы описывают некоторые из них – достаточно экстраординарные. В некоторых случаях речь идет о возвращении к жизни лишь на короткий срок, что позволяет покойному сделать ценное признание – например, установить личность своего убийцы или указать место, где спрятаны деньги[1426]1426
А 531; Ch 227.
[Закрыть].
Другие воскрешения длятся более продолжительное время. Чтобы привести в замешательство одного впавшего в ересь монаха, авва Макарий своей молитвой «воскресил человека, который не был похороненным недавно покойником, но одним из самых древних, тех, кто жил задолго до Христа»[1427]1427
N 490 В; Лавсаик, 17, 11, Иоанн Кассиан. Собеседования, 15, 3.
[Закрыть]. Крестив его, Макарий отвел воскресшего в пустыню, и «он подвизался с ним три года, после чего скончался уже по–настоящему», говорит нам автор рассказа[1428]1428
N 490 В.
[Закрыть]. Равным образом и авва Патермуфий продлил жизнь находящемуся при смерти монаху, который должен был быть осужден за свои грехи[1429]1429
История монахов, 10, 17–19.
[Закрыть]. Несколько рассказов свидетельствуют об изумительной силе, которую имели некоторые монахи или монахини над жизнью и смертью. Один отшельник вернул к жизни распутную женщину, которая обольщала его и внезапно умерла[1430]1430
N 189.
[Закрыть]. Другой старец добился воскресения своего ученика, которому угрожала смерть как наказание за совершенный им грех и который на самом деле умер[1431]1431
РА 80, 1.
[Закрыть]. Равно как и мирянин, насмехавшийся над аммой Сарой, глядя, как она перепрыгивает ручей, был убит всего лишь одним словом, случайно оброненным монахиней. Но этот непочтительный человек был возвращен ею к жизни с помощью простой молитвы: «Иисус мой, верни его к жизни, и отныне не буду я более произносить таких слов»[1432]1432
РА 80, 2.
[Закрыть].
Автор рассказа сообщает нам, что Сара «не осознавала благодать Божию, которая была в ней». То же можно сказать и про авву Сисоя. Однажды мирянин пошел вместе со своим сыном навестить старца. Мальчик по дороге умер. Отец без малейших колебаний принес его труп к ногам аввы. Но тот, не заметив, что мальчик скончался, и решив, что тот просто упал ниц перед ним, сказал: «Встань и иди прочь». И тотчас ребенок поднялся и присоединился к своему отцу, который рассказал авве, в чем было дело. Сисой, «выслушав, опечалился, ибо не желал, чтобы было так»[1433]1433
А 821 (=Сисой, 16. Достопамятные сказания. С. 175).
[Закрыть].
Мы понимаем, что смирение этих отшельников из‑за таких чудес могло быть подвергнуто сильному испытанию. Но они хорошо знали, что сами по себе не способны их творить и признавали их делом Божиим, как любил говорить об этом Антоний Великий[1434]1434
Житие Антония, гл. 38; 83–84.
[Закрыть]. «История монахов» также подчеркивает это: «Они и до сего дня воскрешают мертвых… и все, что Спаситель совершил через святых, совершает Он ныне и через них»[1435]1435
История монахов, [эпилог], 2.
[Закрыть].
Всем хорошо известно, что даже такая сита не творит святость[1436]1436
N 547, N 745.
[Закрыть]. Как говорил об этом авва Агафон: «Гневливый, даже если бы он мертвого воскресил, не угоден Богу»[1437]1437
А 101 (=Агафон, 19–Достопамятные сказания. С. 31).
[Закрыть]. А авва Нистерой, наставляя Иоанна Кассиана, сказал ему так: «Вершина совершенства и благости не состоит в совершении чудес, но в чистоте любви»[1438]1438
Иоанн Кассиан. Собеседования, 15, 2.
[Закрыть]. Однако приведенные примеры заставляют нас думать, что все чудотворцы пустыни на самом деле и были великими угодниками Божиими.
Глава семнадцатая
ИЗ ПУСТЫНИ В ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ
Долголетие отшельниковКогда мы читаем замечательное описание Антония Великого в конце его жизни, в возрасте ста семи лет, то задаемся вопросом, каким образом он вообще мог умереть, будучи таким здоровым: «Он не потерпел ни в чем вреда, глаза его были здоровы, и видел он хорошо. Не выпало у него ни одного зуба… Ноги его и руки были совершенно здоровы, он казался бодрее и крепче всякого, кто питался различной пищей, совершал омовения и менял различные одежды…»[1439]1439
Житие Антония, гл. 93.
[Закрыть] В монастыре некоего аввы Исидора в Фиваиде монахи находились в таком здравии, «что все могли совершать чудеса и никто из них не болел до самой смерти. Когда приходил ко всякому из них час перехода, то он объявлял это всем, ложился и засыпал»[1440]1440
История монахов, 17, 3.
[Закрыть].
Мы знаем значительное число отшельников, которые так же уходили из жизни в один момент, без каких‑либо осложнений со здоровьем, просто из‑за угасания жизненных сил, в более или менее почтенном возрасте. Авва Памво, например, в Нитрии скончался в семьдесят семь лет, без предсмертной горячки и не будучи болен, когда доплел свою последнюю корзинку[1441]1441
Лавсаик, 10, 5.
[Закрыть]. Но здесь, как и в Житии святого Антония, авторы дают нам едва завуалированную картину того, что жизнь в пустыне спасительна не только для души, но и весьма полезна для тела, она здоровее и целебнее, чем пребывание в городе или деревне. Может, это и было так для урожденных египтян, но для представителей других мест, приходивших в пустыню, изменение климата, условия жизни и режим питания вряд ли способствовали укреплению здоровья, даже если они не предавались чрезмерно суровой аскезе. Стоит отметить, что те из них, о ком мы знаем, часто болели и умерли еще не старыми, кроме аввы Арсения, который дожил до девяноста пяти лет[1442]1442
А 80 (=Арсений, 42. Достопамятные сказания. С. 27–28).
[Закрыть], хотя не имел богатырского телосложения и часто болел в Скиту, Александрии и Трое[1443]1443
Имеется в виду египетская Троя – так называемая Троя Вавилонская, расположенная напротив Мемфиса.
[Закрыть][1444]1444
А 58, А 70, А 72, А 74.
[Закрыть]. Евагрий, прибыв из Малой Азии, оставил изнеженную и роскошную жизнь, но плохо переносил питание одним только хлебом, солью и маслом. У него болел желудок, и он скончался преждевременно – в возрасте пятидесяти четырех лет[1445]1445
Лавсаик, 38, 1; 38, 10; 38, 13.
[Закрыть]. Его компаньон и друг Палладий также страдал от сурового режима египетских отшельников. Он, например, не смог оставаться долгое время возле великого аскета аввы Дорофея[1446]1446
Там же, 2, 1.
[Закрыть]. Во время своего путешествия в Фиваиду он заболел, затем страдал от болей в желудке и селезенке. В довершение всего водянка заставила его остаться на лечение в Александрии, где врачи посоветовали ему вернуться в Палестину, поскольку там климат был для него благоприятнее[1447]1447
Там же, 35, 4; 35, 11–12.
[Закрыть]. Двум молодым инокам–чужестранцам, принятым Макарием Египетским в Скиту, не удалось прожить долго, они скончались через три года после своего прибытия. До пребывания в Скиту они тоже «жили в неге и богатстве»[1448]1448
А 486 (ср. Макарий Египетский, 32. Достопамятные сказания. С. 109–111). (В тексте Патрологии Миня и в русском переводе сказано, что старший из этих братьев скончался через несколько дней после визита к ним Макария, а младший – спустя три дня после кончины брата. Возможно, в данном случае отец Люсьен сообщает более точную дату («через три года»), взятую из более исправной рукописи апофтегм. – А. В.)
[Закрыть].
Стоит отметить, что возраст отшельников упоминается в апофтегмах редко, тогда как Палладий, как кажется, проявляет к нему интерес. Именно благодаря ему нам известно, что Макарий Египетский прожил по крайней мере до девяноста лет[1449]1449
Лавсаик, 17, 2.
[Закрыть], что авва Исидор скончался в возрасте восьмидесяти пяти лет[1450]1450
Там же, 1, 1.
[Закрыть], Амун Нитрийский – в шестьдесят два года[1451]1451
Там же, 8.
[Закрыть], авва Памбо и авва Серапион – в семьдесят лет[1452]1452
Там же, 10, 5; 37, 14.
[Закрыть], авва Вениамин – в восемьдесят один год[1453]1453
Там же, 12, 1.
[Закрыть]. Пафнутий Кефала прожил более восьмидесяти лет[1454]1454
Там же, 47, 3.
[Закрыть], авва Марк приблизился к столетнему возрасту, но, в отличие от Антония Великого, потерял все зубы[1455]1455
Там же, 18, 2.6. (У отца Люсьена буквально: «как и Антоний Великий, не потерял ни одного зуба», но это неверно. В тексте «Лавсаика» сказано, что авва Марк потерял все зубы – ср.: Palladio. La Storia Lausiaca… P. 94 и итальянский перевод Бартелинка там же. Р. 95. – А. В.)
[Закрыть]. Моисей и Пахон скончались, когда им было около семидесяти[1456]1456
Лавсаик, 19, 11; 23, 1. (Авве Моисею, по данным Палладия, в момент его кончины было семьдесят пять лет. – А. В.)
[Закрыть]. «История монахов» упоминает двух старцев в столетнем возрасте, авву Крония в Нитии и авву Илию в Фиваиде[1457]1457
История монахов, 7, 1; 20, 13. (Авве Кронию было около ста десяти лет. – А. В.)
[Закрыть], а также авву Коприя, который в свои девяносто лет был в добром здравии[1458]1458
История монахов, 10, 1; ср.: DevosP. Les nombres dans l’Historia monachorum in Aegypto // Analecta Bollandiana. 92 (1974). P. 97–108.
[Закрыть]. Авве Херемону, о котором сообщает Иоанн Кассиан, было более ста лет, он ходил сгорбленным и касался руками земли[1459]1459
Иоанн Кассиан. Собеседования, 11, 4.
[Закрыть]. В заключение стоит сказать, что блаженный Иероним, желавший, чтобы его герой пережил всех других, заставил Павла Фивейского прожить до ста тринадцати лет[1460]1460
Житие Павла Фивейского, 7.
[Закрыть].
Наши «источники» о пустыне – Палладий и Иоанн Кассиан – не проявляют никакого интереса к санитарному состоянию монашеской среды Египта. Единственное, что их волнует по–настоящему, – это моральное здоровье отшельников и те средства, с помощью которых они врачуют духовные болезни. Когда они нам попутно сообщают о телесных недугах, то делают это в связи с описанием их аскезы и душевного здоровья. Болезнь часто является следствием аскезы и проистекает от неумеренных подвигов. Ведь подвиги, иногда гораздо более суровые, чем требовалось, были своего рода пробным камнем аскезы как таковой. Иногда болезнь является доказательством добродетели и святости. Если какой‑то отшельник болен – значит, он возложил на себя непомерные аскетические труды, не считаясь с собственным здоровьем. О двух скитских отшельниках говорили, что они заболели от того, что вели крайне суровый образ жизни[1461]1461
N 174, N 357.
[Закрыть]. Излишние подвиги чаще всего заключались в том, что монахи придерживались неумеренно строгого режима питания или проводили много времени стоя. Результатом такой аскезы были болезни внутренних органов и язвы на ногах. У аввы Диоскора, например, были внутренние кровотечения и раны на ногах, но он не принимал никаких лекарств, даже шафран, который предлагали ему ученики. Он просто оборачивал ноги тряпками до тех пор, пока Господь не излечил его[1462]1462
Ch 255 (ср. Изречения египетских отцов, 282). (В переводе А. И. Еланской: не «излечил», а «упокоил». – А. В.)
[Закрыть]. Также и авва Иоанн, ноги которого «лопнули от длительного стояния и источали жидкость, результатом чего стало загноение», был исцелен ангелом[1463]1463
История монахов, 13, 7.
[Закрыть].
Палладий тоже сообщает нам некоторые подробности о болезнях отшельников. Он сам, страдавший от водянки, о чем мы только что упомянули, рассказывает о монахе, которого мучила та же болезнь, но в более тяжелой форме. Тело монаха раздулось так, что после смерти потребовалось расширить дверной проем, чтобы вынести его из кельи[1464]1464
Лавсаик, 12, 2.
[Закрыть]. Иоанн, ученик аввы Макария, в наказание за свою скупость заработал элефантиаз[1465]1465
Элефантиаз – то же, что слоновая болезнь, или слоновость, утолщение кожи и подкожной клетчатки, главным образом на нижних конечностях.
[Закрыть][1466]1466
Там же, 17, 4.
[Закрыть]. Авва Макарий исцелил одного священника от язвы на голове, которую тот получил из‑за своих пороков[1467]1467
Там же, 18, 19.
[Закрыть]. Наказание болезнью могло носить и превентивный характер: в тот момент, когда монах Эрон входил к проститутке, чтобы согрешить, у него на гениталиях появился карбункул, который увеличился до такой степени, что через несколько месяцев «его члены сгнили и отпали»[1468]1468
Там же, 26, 5. (В русском переводе этот эпизод отсутствует, там лишь указано, что у Эрона от нечистой жизни открылась «злокачественная болезнь». – А. В.)
[Закрыть]. Другой подвижник, Стефан Ливийский, достигший высокого совершенства в подвижничестве, был поражен аналогичной болезнью, «фагеденической язвой», и ему ампутировали половые органы[1469]1469
Лавсаик, 24, 2. (В существующем русском переводе эвфемизм: «У него открылась язва в самом опасном месте». – А. В.)
[Закрыть]. К этим случаям, точно диагностированным Палладием, прибавить практически нечего, разве что удаление воспаленного гортанного язычка у аввы Махета, о чем нам сообщает Иоанн Кассиан[1470]1470
Иоанн Кассиан. Установления, 5, 30.
[Закрыть].
Мы сегодня не говорим много о селезенке – разве что тогда, когда она порвалась в результате несчастного случая. Но старцы часто диагностировали ее болезнь в тех случаях, когда страдали от проблем с пищеварением. Ученики аввы Паламона думали, что их учитель страдает от больной селезенки. Врач, которого они пригласили, сказал, что авва ничем таким не страдает, а боль чувствует только от чрезмерности поста[1471]1471
Veilleux A. La vie de saint Pachôme… P. 36–37.
[Закрыть]. Евагрию нравится перечислять в своих трудах различные помыслы, которые могут явиться на ум отшельнику в келье[1472]1472
Евагрий. Монах, 7 (SC 171. P. 509–511).
[Закрыть]. Среди помыслов, внушаемых чревоугодием, есть те, которые заставляют монаха думать, что боль, которой он рискует себя подвергнуть, происходит от слишком строгого поста: «боли в желудке, в печени, в селезенке или водянка…» Они склоняют его выпить вина под предлогом, что вода вредит печени или селезенке, показывают ему «его желудок, печень, селезенку, водянку, длительную болезнь, недостаток необходимого или отсутствие врача…».
Часто бес вмешивается и сам, нанося вред телу отшельника, как это случилось с Антонием Великим и Моисеем[1473]1473
Житие Антония, гл. 8; Лавсаик, 19, 9.
[Закрыть], или как отмечает амма Синклитикия: «По попущению Божию, он насылает весьма тяжкие болезни, чтобы тем самым ослабить любовь к Богу у людей малодушных… Он разрушает тело сильной лихорадкой и непереносимой жаждой…»[1474]1474
А 898 (=Синклитикия, 7. Достопамятные сказания. С. 187–188).
[Закрыть] Другая амма, Феодора, как кажется, говорит о сходном опыте: «Лукавый угнетает тело болезнью и расслабленностью, изнеможением, слабостью в коленях и в других членах, он разрушает крепость тела и души, чтобы мы сказали: “Я болен и не имею сил читать молитвы”… Но если мы бдительны, все это рассеется. Был один монах, которого, как только начинал он молитвенное правило, бросало в холод и в жар, он испытывал сильную головную боль. Тогда он говорил: “Вот, болен я и, возможно, умру! Встанем же перед смертью и совершим наше молитвословие”… Как только он заканчивал молитвословие, проходила и лихорадка»[1475]1475
А 311 (=Феодора, 3. Достопамятные сказания. С. 202).
[Закрыть].
В целом, монахи, страдавшие от болезней, старались сохранять всю строгость своей аскезы, отказываясь от тех послаблений, которых окружающие пытались от них добиться. У аввы Исаака была продолжительная тяжелая болезнь. Ученик приготовил ему похлебку и положил туда несколько диких слив. Но старец отказался ее есть, говоря: «Воистину, брат, я хотел бы лет тридцать провести в этой болезни»[1476]1476
А 381 (=Исаак, пресвитер из Келлий, 10. Достопамятные сказания. С. 73–74), N 156.
[Закрыть]. Другой старец, который всегда был болен, пробыв год здоровым, сожалел об этом. Он, плача, говорил: «Бог покинул меня и более не посещает меня»[1477]1477
N 209.
[Закрыть]. В Келлиях один монах непрестанно молился: «Господи, пошли мне болезнь, ибо, когда я чувствую себя хорошо, я Тебе не повинуюсь»[1478]1478
N 504.
[Закрыть].
Авва Коприй, лежа в постели больной, не прекращал славить Бога[1479]1479
А 442 (=Коприй, 1. Достопамятные сказания. С. 96).
[Закрыть], а для старцев Пимена, Иосифа и Руфина именно такая кончина была совершенна[1480]1480
А 424, А 603, А 802.
[Закрыть]. Понятно, что бесы делали всё, чтобы помешать этому благодатному действию, доходя даже до того, что подталкивали больного сохранять обычаи поста и молиться стоя, чтобы истощить его и ввести в уныние[1481]1481
Евагрий. Монах, 40.
[Закрыть].
Когда апофтегмы говорят о больном отшельнике, то почти всегда затем, чтобы подчеркнуть либо его добродетели, либо милосердие братьев, которые его посещают и о нем заботятся. Обычно у старца, ставшего немощным и неподвижным, есть ученик или братия, которая ухаживает за ним. У аввы Сисоя был верный ученик Авраам, и авва не желал, чтобы кто‑либо кроме него ему прислуживал[1482]1482
А 849, А 852, А 853.
[Закрыть]. Авва Аммой на протяжении двенадцати лет имел всегда подле себя Иоанна Фивейского[1483]1483
А 132, А 420.
[Закрыть]. Некий брат читал больному авве Агафону[1484]1484
А 104 (=Агафон, 22. Достопамятные сказания. С. 32).
[Закрыть]. Братья ухаживали за немощным и слепым аввой Антианом, даже кормили его[1485]1485
А 153.
[Закрыть]. К одному старцу, жившему уединенно поодаль от Келлий, когда он заболел, пришел на помощь ангел[1486]1486
N 212.
[Закрыть]. Но обычно больной отшельник не был одинок. Когда на собрании в конце недели замечали, что какой‑то брат отсутствует, то к нему приходили справиться о его здоровье, ободрить и доставить ему самое необходимое: еду, белье, лекарства[1487]1487
N4; Eth 14, 33.
[Закрыть]. Все время, пока больной лежал в кровати, соседи частенько его навещали[1488]1488
Созомен. Церковная История, VI, 31 (PG 67. Col. 1388 В).
[Закрыть]. Так, например, авве Феодору Фермейскому нанесли множество визитов. Братия без конца приносила ему еду, но старец отдавал еду, принесенную предыдущим монахом, иноку, пришедшему позже, а когда пришел час его трапезы, авва довольствовался тем, что ему принес последний посетитель[1489]1489
А 293 (=Феодор Фермейский, 24. Достопамятные сказания. С. 198).
[Закрыть]. Тот, кто не мог сам прийти к больному, посылал ему что‑нибудь: фиги, виноград[1490]1490
N 494; Иоанн Кассиан. Установления, 5, 40.
[Закрыть], маленьких рыбок[1491]1491
А 776.
[Закрыть], сладости или свежий хлеб, за которыми авва Макарий, например, ходил в Александрию[1492]1492
А 461, N 348.
[Закрыть].
Визит к больным братьям был долгом милосердия, который следовало соблюсти прежде всех других дел. Это – Божья заповедь par excellence даже для аввы Феодора, который никогда не был особо общительным[1493]1493
А 278 (ср. Феодор Фермейский, 11. Достопамятные сказания. С. 196).
[Закрыть]. Ее исполнение ценилось больше, чем пребывание в келье всю неделю[1494]1494
N 355.
[Закрыть]. Авва Агафон дошел до того, что четыре месяца прожил в городе, ухаживая за больным странником[1495]1495
А 109 (=Агафон, 27. Достопамятные сказания. С. 32).
[Закрыть], а авва Лот проявил заботу даже о том больном монахе, который разделял еретические взгляды Оригена[1496]1496
А 477 (=Лот, 1. Достопамятные сказания. С. 98–99).
[Закрыть]. Уход за больным требовал терпения и упорства, особенно когда речь шла о старце, гноящиеся язвы которого источали невыносимый смрад[1497]1497
N 336.
[Закрыть], или когда болезнь длилась годами, а больной при этом не выражал никакой благодарности тем, кто ему прислуживал[1498]1498
А 420.
[Закрыть].
Иногда больного переносили в церковь, где братия молилась за него и кропила святой водой, чтобы он исцелился[1499]1499
N 351.
[Закрыть]. Его также могли помазать елеем[1500]1500
N 635.
[Закрыть]. Часто исцеления ожидали от Бога, «главного врачевателя душ и тел»[1501]1501
Ат 180, 12.
[Закрыть], однако иногда прибегали и к помощи земных лекарей, особенно когда требовалось хирургическое вмешательство[1502]1502
N 261, N 493; Лавсаик, 24, 2.
[Закрыть]. Врач был вызван к заболевшему авве Паламону[1503]1503
Veilleux A La vie de saint Pachôme… P. 36.
[Закрыть]. В Келлиях и Скиту, как кажется, не было своих врачей, но, согласно Палладию, они имелись в Нитрии[1504]1504
Лавсаик, 7, 4.
[Закрыть]. Некий монах Аполлоний сделался там даже аптекарем, посещавшим больных[1505]1505
Там же, 13, 1.
[Закрыть].
В целом же больные монахи оставались в пустыне и не возвращались обратно в город или деревню в поисках лучшего обслуживания. Правда, некий старец из Скита, когда тяжело заболел, захотел избавить братьев от необходимости ухаживать за собой и, несмотря на предостережения аввы Моисея, пошел «в Египет», где предал себя заботам одной монахини. Но исцелившись, он поддался искушению переспать с ней, и она от него забеременела[1506]1506
N 187.
[Закрыть].
