Текст книги "Где спряталась ложь?"

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

– Пора. Вечерняя проверка. Служба, в общем. Я Иру забираю.

– Я понял. Отец где?

Капитан махнул на ворота.

– Уехал, что-то он не в настроении по-моему.

– Пустое, не бери в голову. Вон и стрекоза бежит, – кивнул он в сторону спешащей к ним с небольшим пакетом сестры, – езжайте, потом обсудим всё и поговорим. Сейчас вам явно не до этого.

Проводив военный уазик, он вернулся в дом. Лена, приняв душ, укладывалась в постель.

– Ты чего так рано?

– Сама не знаю, просто хочется полежать. Уехали?

– Да.

– Ира тоже?

– В припрыжку.

– Никита, что с кассетой?

– Лежит у меня в сейфе. Забудь о ней. И давай, не шустри, без охраны ни шагу.

– Угу.

– Не угу, а быстро пообещай…

– Обещаю.

– Честно?

– Честнее не бывает. Я ещё не забыла, как меня закапывали.

– То-то.

И Ира и Лена видели, что ребята не рвутся в объятии друг друга и посматривают насторожённо. Понятно – обоих ставит на дыбы ревность. Интересы двух мужчин пересеклись на одной женщине и это Ира. Выросший её брат и любящие её мужчина. Ситуация. И Лена и Ира волновались. Данька хихикал, мол, два барана. Жизнь вывернула по-своему, соединив руки ребят в один кулак навечно.

Как-то на шашлычке Данька листал журнальчик. Промелькнули картинки с ракетными комплексами. Лена заметила:– "О! С300".

– Дай посмотреть, – потянулся Фёдор.

– А какой комплекс у тебя? – передавая журнал, влепил вопрос Данька.

Гордеев криво усмехнулся и безнадёжно отмахнулся. Данька хмыкнул:

– Понятно…

– Что тебе понятно, сорвался Фёдор. Шесть лет назад, после того, кстати, как твой отец сдал бригаду, вот такой же комплекс по приказу сверху демонтировали и вывезли для ремонта на завод…

Лена насторожилась. Она вспомнила возню вокруг этого дивизиона. Тогда этот комплекс был в НЗ. Ещё при Долгове была попытка и не одна продать этот комплекс… Но тот устав бороться достал его из НЗ и на каких-то учениях предусматривающих это в натуральную развернул. Шуму-то было, шуму. Долгова чуть не съели с потрохами. Но проглотить-то не смогли: всё по закону и согласно инструкции. Так комплекс остался в бригаде, теперь выясняется: всё же пропал. А что он сделал ноги она не сомневалась. Эти её мысли озвучил Данька:

Столько лет ремонтируют… Да от него рожки да ножки наверняка остались.

Лена с Никитой переглянулись. Они подумали об одном и том же. Год назад Долгов проверял бригаду. Не с этого ли комплекса всё началось? Лена побледнела, но голова работала чётко, мысли работали в правильном направлении.

– Гордеев, ты можешь дать точный перечень укомплектования комплекса на время передачи на ремонт.

– Собственно нет проблем. Я торчал на дивизионе с должности офицера наведения… Сейчас позвоню начальнику штаба перекинут.

– Нет, – почти выкрикнула Лена, напугав Фёдора, – не надо никому ничего звонить. Чужих вмешивать нельзя. Поедешь с Никитой привезёшь. – Поймав его недоумённый взгляд добавила: – По дороге он тебе всё объяснит. И ещё скажи, ты у кого принимал дивизион?

– У подполковника Баранова.

– Теперь он в той же конторе, что и ремонтируется комплекс…

– Чёрт!

– Езжайте и ни гугу.

У Никиты упало настроение. Оно у него вообще исчезло. Он бы с большим удовольствием послал тот С300 куда подальше и парашют не выдал. Дёрнуло Даньку притащить тот журнал и главное вовремя. Закрутить сейчас Лене гайки он не мог. Она закусила удила и домчит до финала. Данька тоже, похоже, всё понял, вон как вспыхнули глаза. Значит, впутает в это дерьмо и пацана… Ну свернёт он в бараний рог жену, а Даньку… Поэтому хочешь, не хочешь, а придётся разбираться. Да и вытащить копию снятую с дискеты Долгова тоже придётся. Спецам он передал оригинал, а копию всё же сделал.

По дороге он ввёл Фёдора в курс дела. Заметил – парень не очень удивился. Подумал: "Значит, в войсках не верят в несчастный случай с Долговым". Скачав перечень и акт передачи, вернулись. Когда открыли дискету Долгова и разобрались с документами стало понятным из каких ушей растут ноги графика его проверок. Он точно шёл по полкам и бригадам, на каких можно было разжиться не достающим на «ремонтируемый» комплекс. И когда выявленные в ходе этих самых проверок на технике недостатки наложили на список «недостатков» комплекса, он поразительно совпал. Просто и без напряга. Взяли недостающее на комплекс в частях и продали. "Вот это орлы!"

Нашли там, где и не думалось. Все сидели обескураженные. Первым опомнился Данька.

– Что теперь? – проныл он. – Именно за этот комплекс отец и ухватился. Ведь ясно же как божий день, что эту ниточку и потянул…

Все молчали. Данька вспылил:

– Струсили. Я сам, сам докажу что это так. Я ужом проползу, но влезу в их империю. Ведь именно последними его проверками были заводы.

Всем было понятно, над чем в последнее время кружил Долгов. Дорваться до конторы продающей оружие он не мог. Гранитный паркан не позволил. Об него он и разбил голову.

Никита крякнул и, глядя в глаза паренька, сказал:

– Не пыли. Всё не так просто. Дорог по которым шёл твой отец много. Правда, все они ведут к одним воротам. Но убрать его могли на любой из них. Вот смотрите, что я нашёл на дискете.

Все уткнулись в монитор. Как правило не качественная запись… Понятно, что снимали чем придётся. Но везде воинские части. КПП. Ангары. Фуры. На всех лицах застыл вопрос: "Что это?"

– Как видите – воинские части. Склады. Заметьте снято большую часть днём. Дела обделывались не таясь. Те кто пишет сценарии для боевиков ни ухом, ни рылом… А всё просто, как картошка. Никаких особых баз для хранения завозимого в страну оружия нет. Это чистая выдумка писателей. Да и по уму – то зачем. Этим занимаются люди расчётливые. Они считают и взвешивают всё. Такая база обязательно привлечёт внимание – это раз. Много денег потребует её содержание. А тут всё на мази. Воинские части. Пустые ангары, там чего хочешь разместишь. Охрана же опять надёжная. Фура пришла, разгрузилась и ушла. Обратно вывозят небольшими партиями или таким же способом. Понятно?

Все кивнули, одна Ира полезла с вопросом:

– Но ведь кто-то должен отдать команду, чтоб фуры запустили в часть?

Кушнир поиграл пальцами вытянутых на столе рук – сжимая, разжимая.

– Тут варианты разные.

– В смысле? – повернулась к нему Лена.

Но версии выдал Фёдор.

– От командира части, и давление на него с верху, до прапорщиков и контрактников, заступающих на КПП или втихую договаривающихся там, до начальников складов. Любой из этих вариантов возможен. Предполагаю, что использоваться он может так же от раза, до несколько раз. По стране частей навалом можно не повторяться.

Лена взялась за голову. А ведь так и было. Долгов ушёл, а жить они остались в городке. Работала она тоже на прежнем месте. Не раз видела въезжающие в часть фуры… Они рулили прямо к пустым ангарам. А потом прокатилась по части словно эпидемия цепочка смертей прапорщиков и даже двух командиров дивизионов. Люди уходили один за другим. В бригаде горько шутили – эпидемия. В основном диагноз был один – сердечная недостаточность, но были и исключения. Командир дивизиона понёс мусор и был зарезан. Жена говорила, что мусор он в 12 часов ночи понёс неспроста и был вызов по телефону… Естественно, убийц не нашли. Догадаться, что семья погибшего жила не на зарплату было просто. Если Лене их двух с Долговым зарплат хватало на еду и оплату квартиры, то там жена ходила в норковом манто…

Все почему-то смотрели на Никиту, и тот скрепя сердцем, принял решение:

– Ладно, вас всё едино не остановить. Поэтому в ту деловую контору влезу я. Руками работать всё равно из всей нашей компании умею только я. Начальников у них до фига, а от золотых рук не откажутся. – При этом он заметил, как улыбнулась Лена. Подумал: "Наверняка, свои краны опять вспомнила?" Данька заерепенился. Это всё-таки его отец. Никита сдался:– Возьму с собой учеником.

Успокоившись Данька плюхнулся на стул. Но у Никиты выполз вопрос:

– Лен, его никто из ваших не может узнать? Как я понял их там навалом.

Лена подумала и решила – недолжно. Из городка уехали давно. Данька изменился. Нигде не светился. Разве что на похоронах…

На том и разошлись. Фёдору отвели роль барабанных палочек. Он должен поднять шум насчёт пропавшего комплекса и начать бумажный штурм с запросами. Желание понятное – вернуть С300 на место. Имеет право.

Реакция на его действия начальства была неожиданной. Его заставили сдать дивизион и отправили учиться в академию. А ведь до этого такой возможности не давали. Ира втайне была рада, что теперь будет жить в городе. Фёдор в принципе не возражал, своё дело он сделал – шум поднял. Именно это нужно было Никите, устроившемуся слесарем на то не доступное для проверок и журналистов предприятие. С Данькой неожиданно повезло. Его как раз узнали и пожалев, как сына Долгова, взяли в офис. И этим сердобольным был именно бывший командир дивизиона при котором комплекс благополучно вывезли на ремонт. Он сейчас в том ремонтном предприятии занимал маленькую, но стабильную должность. Данька подыграл, что без отца плохо живётся. Тот отдал дань уважения Долгову. И паренёк обзавёлся работой. Но дело, конечно, было в том, что теперь они имели доступ в офис. Затевать разговор или наводить справки о том комплексе с бухты барахты подозрительно, а вот когда об этом идёт шум в прессе – вполне "к слову и месту".

В фокусе с Данькой проглядывала удача. Никита, имеющий в своём арсенале сказочной возможности аппаратуру, имел колоссальный шанс добраться до цели. В офис Никита попадал по поддельному пропуску и в смену нового охранника. Первое, что они поняла – официальной документации не велось. Так… на уровне шарашкиной конторы. Но вот теневая была на уровне. Не влезая в дерьмо, они искали комплекс. Нашли. Но каковым же было их удивление, когда они поняли, что он ещё не продан, а находится в полном здравии где-то здесь. И именно сдвинутый их шумом процесс выгнал его на стартовую позицию и его срочно торгуют в Казахстан. "Вот это да!" – хлопнули они с Данькой друг друга по рукам. Вставала задача срочно найти его место хранения. Не сложная вроде бы с вида задача оказалась не такой уж простой. Но добрались и до этого. Правда, оказалось поздно. Его везли на погрузку. И тогда Никита набрал номер опять Сергея. Сказал коротко:

– Хочешь для страны сохранить С300, гони и бери. Это в твоих силах. Я больше сделать ничего не могу. Хотя и насчёт того, что твои руки коротки мысли не отгоняю… но попробовать-то ты можешь.

Сидеть здесь, в этой конторе, когда после встревания спецслужб начнутся перетряхивания и проверки с двух боков – службы и хозяев, не имело смысла. И они ушли. Правда, у Даньки был неприятный разговор с тем своим благодетелем. Хотя разговором это трудно назвать. Он был с ним в командировке. Тот натрескался, Данька уложил его спать. Позвонил, находящемуся рядом Никите. Тот пришёл, вколол ему какой то дряни. И вопросами вытянул всё, что тот знал о Долгове. Да, Семён потянув ниточку, вышел на «ремонтирующийся» комплекс. Проверял. Удивился. Мол, как это нет в наличии когда это было, голуби мои. Баранова вызвали давать объяснения. Он плёл, что сдал и дивизион и дальше не в курсе. А как же не в курсе, если в той конторе и работает. Дураку ж понятно… Долгов копал и копал. Баранов по старым служебным отношениям предупреждал его оставить всё, как есть и не лезть в это дело. Это ж страшные деньги, кто от них отступится. Но Долгов есть Долгов. Хотел спасти комплекс для страны…

Когда Баранов проснулся утром, то ничего не помнил. Побаливала голова. Подумал с похмелья. Просил Даньку в офисе о пьянке не болтать. Там не любили это. Дисциплина была железной. Поэтому он обрадовался тому, что Данька собрался уволиться.

Данька жалел о том, что в смерти отца так и не разобрались.

– Эх, парень, возможно, имя его убийцы и заказчика мы никогда не узнаем. Он прячется за гранитной стеной и взять её не так просто. Но комплекс мы надеюсь для страны спасли. То что не успел довести твой отец довели до ума мы…

Данька плакал. Никита утешал.

После истории с комплексом из которой они благополучно вывернулись, оставалась выбуховой кассета. Кушнир, естественно, не знал откуда ждать беды, но каким-то десятым чувством понимал, что тот случай для неё просто так не пройдёт. Было бы совсем не лишнее знать, откуда ждать удар. Но к друзьям чекистам не сунешься, хотя они наверняка разложили бы всё по полочкам. Просто тогда придётся выкладывать всё, а это лишнее. Здесь замешана политика, а это опасно. В то дерьмо ему ой как не хотелось бы нырять. А секира тем не менее была уже занесена. Поняв, что его просто надули. Заказчик почистил пёрышки и приказал привлечь специалистов. Те, разобравшись в ситуации, быстро доложили ему, как было дело. Выслушав, он понял, что исполнитель смухлевал. Забрав деньги, решил убрать генерала. Денег ни «скорая», ни менты у генерала не нашли, но и кассеты тоже. Хотя менты и уверяли, что резинка одного носка была оттянута больше второй. Это подталкивало к тому, что она там была. Прижатый к стенке исполнитель признался в своих грехах. На генерала ставить не приходилось, он по дороге умер. Надо думать, а что оставалось ещё, ведь точку ставить не хотелось. Исполнителя убрали, но при просмотре его камеры в телефоне специалисты наткнулись на случайно захваченную съёмкой женщину и узнали в прогуливающейся там же женщине Елену Долгову или очень похожую на неё. "Опять эта писака. Но с другой стороны – это шанс. Её муж тоже был военным, чем чёрт не шутит, а вдруг их дорожки с генералом пересекались, и кассету он отдал ей. Команда ринулась копать всё на Долгову. На ней уже раз сломали зубы. И вскоре полученный материал весьма озадачил Заказчика. Долгова была замужем весьма за непростым мужиком. Легко её взять не получится. При ней приставлена охрана. К тому же вдруг ошибка. Придётся извиняться. Запросто поговорить не удастся, надо ловчить и брать силой. Использовать вслепую. Может точно получиться так, что женщина вообще ни при чём. Опять же не просто баба с улицы. С сочинительницей, шуму не оберёшься совсем не нужного. В голове мешалось рагу из различных направлений. «А что если никакой кассеты вообще не было и генерал блефовал. Никто же никогда о таком не слышал. С другой стороны не похоже: генерал порядочный человек и нуждался в валюте. Тогда возможно – исполнитель спрятал настоящую кассету, а им подсунул пустышку. Нет, последнее ерунда, чтоб на это решиться, надо было какой выдержкой и хладнокровием обладать. Но он уже пошёл на обман? Хотя пойти на это он мог как раз от скудости ума или всё же от расчёта? Ах, жаль поторопились. Из бетона он теперь мало что скажет. Вопросы, вопросы… С Долговой слабый шанс добраться до истины, но придётся рискнуть. Другого вообще нет». И они рискнули. Лену взяли в момент выхода из универмага. Не терпелось посмотреть детские вещи. Специально выбрала будний день. Народа было немного. Подошли две девушки под видом рекламы. Охранник был убит сразу же, а Лену сунули в машину и были таковы. Пока водитель сообразил и выскочил, машины след простыл. Стрелять он не мог плотный поток движущихся машин не позволял этого сделать. Через полчаса Санёк с Кушниром были на месте. Но как всегда в таких случаях оказалось, никто ни про что не ведает. Пока они гадали, что делать дальше и на что решиться, Санька поманил охранник, прогуливающийся внизу за стеклом универмага. Санёк вошёл и узнал в сейчас довольно-таки тучном мужике своего одноклассника. Поздоровались. Санёк извинился объяснив, что, мол, некогда беседовать, жену шефа украли. Тогда одноклассник важно отдуваясь поведал, что знает одно, того кто сидел в машине. Он выскочил в последний момент, помогая девкам втолкнуть её в тачку.

У Санька отвалилась челюсть.

– Откуда?

Тот наслаждаясь таким эффектом не спеша объяснил:

– Санёк, он работал какое-то время тут, у нас.

Санёк почувствовал себя ну не дать ни взять, как гончей собакой взявшей след.

– Данные есть?

Одноклассник помолчал, потрогал галстук, а потом выдал:

– У начальства, думаю, имеются. Только я тебе и так скажу, куда он ушёл от нас.

Второй раз челюсти упасть Санёк не дал, выдохнул:

– И…

– К одному важному субъекту. Там политика и тёмные дела с оружием. Опасно, – покрутил он пухлой ручкой.

Только Санька это не смутило. Он твёрдо сказал:

– Давай.

"Давай" это смело сказано. Тот шепнул ему на ухо, и они распрощались. Повеселевший Санёк заторопился к мрачному, ожидающему в машине разведданных Кушниру.

– Порядок, едем. – С ходу заявил шефу он.

– Куда? – не понял Никита.

– К хозяину этого спектакля.

– Ты знаешь кто?

– И вы тоже. Сейчас остановимся в скверике, пошепчемся и решим, какой линии держаться…

Торопя минуты, гнали до скверика. Никита готов был выскочить на ходу. Санёк с трудом сдерживал нетерпение шефа. Гуляли не мало. Было о чем по рассуждать. Прогуливаясь по аллейке, они решили, что Никита, если пойдёт к Заказчику сам, будет действовать аккуратно и без задора, то всё обойдётся. О том, что кассета у них имеется, будут молчать. Об этом же был договор на такой случай и с Леной. Наверняка уверенных в её причастии к этому щекотливому делу нет. Скорее всего, как и предполагал, выхватили камерой. Через детектор лжи, она должна пройти без задоринки. Ведь она привыкла сочинять. Выдаст версию, как родную. И лезть в пекло Никите следует не сразу, как ему это хочется, а только при случае, если не отпустят Лену, через несколько часов. Иначе можно навредить. Естественно, Заказчик хочет остаться инкогнито. Лену так просто не отпустили. Настораживали плавающие данные. Кто знает её эту писаку. Возможно, этот фон от её эмоционального склада, а вдруг перед ними хитрая книжная бестия. Тогда, для надёжности, следует ещё подержать и попугать. Но тут в приёмной самого босса объявился её муж Никита Богданович Кушнир.

– Кто? – опешил хозяин кабинета, услышав это от секретаря.

– Кушнир.

– Чертяка, как он на меня вышел? Спецов ко мне.

Те были доставлены без промедления и, покосившись в приёмной на спокойного Никиту, прошли в кабинет и там, на законные вопросы хозяина: как получилось и что делать? пожали плечами:

– Мы ж предупреждали. Он мужик нестандартный. Дело сейчас не в том, как вышел. Берите шире… Что он, ещё знает?

– Умники и что мне теперь делать?

– Пока выслушать. А там будем совещаться.

Кушнира пригласили, предупредили, что временем лишним не располагают, естественно дали понять, чтоб знал своё место, и приготовились слушать.

Никита заверил, что он сам занят по горло и чем раньше получит жену, тем быстрее все займутся своими неотложными делами. Вести пустяшный разговор и ходить вокруг да около он не советует хозяевам кабинета. Пусть поймут его правильно, это не прикид и не бравада, он знает точно, что она у них. Нет, причину похищения не только не знает, но и не предполагает. Единственно, что приходит на ум, это документы оставшиеся от Долгова. Но и с этим опоздали, заверил он, их передали в руки безопасности. Так что лучше всем разойтись по – хорошему, чтоб не вмешивать во всё это ещё и их. Никита же обещается непременно забыть этот неприятный случай. Его конёк семья и бизнес. Так что политику и чужие дела он старается обходить десятой дорогой. Жене о том, где она была, он ничего не скажет, залог этому благополучие его бизнеса. Которым рисковать он не намерен.

Хозяин кивнул своим людям и Лену привезя, пересадили в машину Кушнира. Никита перезвонив и удостоверившись, что жена под защитой Санька, поднялся:

– Приятно с понятливыми людьми общаться. Если дорожки бизнеса пересекутся буду рад пообщаться.

Хозяин тоже не усидев на месте поднялся.

– А на дорожке политики не хотите помочь?

Но Никита, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

– Извините, нет. Не собираюсь изменять своим принципам… Смею вас уверить, слишком дорожу своей независимостью, предпочитая быть незаметным.

Хозяин выслушал не проявляя эмоций, хорошо знал по досье, что Кушнир не кривляется, так и есть он не любит быть на виду. К тому же оберегая свою личную жизнь от постороннего любопытства, держит её за семью замками.

Вроде бы всё решено, обговорено. Но хозяин не спешил пожать руку и распрощаться. Кушнир внутренне похолодев, сосредоточился: невесёлая ситуация.

– У Долгова были серьёзные документы?

Вопрос ни в бровь, а в глаз! Но Никита не вышел из реального сценария.

– Наверное, были, раз за ними охотились. Чтоб пресечь это безумие я передал всё службе безопасности.

Хозяин помучил подбородок.

– Жаль.

Никита ещё раз улыбнулся и сделав шаг от стола сказал:

– Как я вас понимаю, но увы, помочь ничем не могу.

Тот доброжелательно развёл руками.

– Ну на нет и суда нет.

Никита понял, что это самая лучшая минута, чтоб разойтись. Всё сказано, выяснено и получено… и он сделал этот шаг.

– Разрешите откланяться, дела резиной тянут.

Хозяин протянул руку.

– Рад был познакомиться. И ещё раз приношу извинения за то, что заставил ждать.

Никита пожал. Улыбнулся. Про себя подумал: "Хорошо, что выпускаешь". А вслух сказал:

– Взаимно.

"Ура! Ура! Ура!" Распрощавшись, Никита поспешил, сопровождаемый своей охраной к машине, где ждала его уже Лена. Санёк не дав разгореться эмоциям, упреждающе приложил палец к губам. И на мониторе компьютера Никита прочёл. "Осторожно, нас слушают и за нами идут. Но молчать нельзя. Ориентируйтесь и ведите беседу". Кушнир кивнул и, поцеловав Лену, подмигнув, спросил:

– В чём проблема, лапушка?

Пришедшая в себя «лапушка» ориентировалась по губам мужа да по машине катившей следом.

– Сама не пойму. Страсти – мордасти какие-то.

Никита пожал её ручки давая понять, что ухватил нить её фантазии.

– Ну о чём-то они тебя спрашивали?

Лена вздохнула.

– О генерале, погибшем не так давно.

– Не понятно, ты знала его?

– Понаслышке.

Санёк, оглянувшись усмехнулся и оттопырив большой палец, яростно закивал. "Мол, здорово продолжайте".

– Бобик сдох. – Своё неудовольствие и раздражение он не играл, а демонстрировал, поэтому получилось натурально.

Ленино пожатие плечиками тоже выглядело не хуже.

– В смысле?

Никита разошёлся не на шутку. Возмущался и предполагал…

– Совсем глухо. Что ж их так париться заставило, ты сама – то, что думаешь?

– Возможно документы Долгова. Никто же не в курсе, что ты их передал безопасности.

– Всё возможно. Других версий нет и у меня.

Санёк, аж подпрыгнул впереди, выставив сразу два пальца.

– А ну его к лешему всё. Как ты себя чувствуешь? – притянул её к себе Никита, выполнив всё предписанное Саньком. – Я извёлся весь.

– Не считая похищения, всё не выходило из рамок приличия. Со мной нормально обращались. Я в полном порядке, очень хочется кушать, поехали домой.

Естественно, ей не пришлось его особенно упрашивать.

– Конечно, любовь моя.

Проскочив по городу, машина вынеслась на трассу, помчалась в пригород. Чужое сопровождение шло до самого поворота. Там обойдя Кушнира, они проскочили мимо и ушли, маскируясь, вперёд. Санёк перевёл дух. "Слава Богу, стрелять не пришлось!" Он специально не взял свою машину сопровождения, передумав на ходу, давая возможность чужим подойти близко к машине и прослушать разговор. Рядом с Кушниром сидели сейчас самые надёжные люди, каждый спокойно заменяющий троих, ребята готовые, всегда прикрыть его своими телами и без раздумий положить свои головы за него.

– Всё хорошо, когда хорошо кончается, – веселился Санёк, помогая им выбраться из машины. – Никита Богданович, сегодня выезд ещё планируется?

– Пока нет. Спасибо ребята.

– Кушайте на здоровье. Это наша работа.

Год-это оказывается совсем немного. Именно столько прошло с момента их знакомства. Сентябрь с золотом нарядов, остался позади. Первые морозы, обманув эту красавицу, тащили за собой вовсю подглядывающую через поседевшие ветки деревьев снежную зиму. Купленный календарь бороздили крестики. До жирной красной точки оставались считанные дни. Никита старался всё время оставаться дома, выезжал в офис только по большой необходимости. Как не присматривался к её состоянию, начало Лена всё равно скрыла. Терпела, пока схватки не стали частыми. Только тогда стараясь не пугать, предупредила Никиту, чтоб он вызывал акушерку и врача. Кушнир сразу, как и предполагала Лена, разнервничался. Принялся звонить не только медикам, но и Даньке, и Ире, и даже отцу. Лену сквозь боль пробивал смех. Ей почему-то вспомнились первые роды. Её ещё глупую девчонку тогда, Долгов привёз на «водовозке» с «точки» в сельскую больницу. Оставил корчащуюся от боли и умирающую от страха у больницы и, не оглянувшись даже, уехал. Промучившись сутки, она родила сына. Ко всем роженицам подходили медсёстры и передавали приветы от мужей. Они даже ворчали, что те замучили их теми самыми звонками. Лене не звонил никто. Очухавшись после родов, доползла по стенке к телефону. Позвонила дежурному по части. Попросила, чтоб передали Долгову. Всё-таки сын. Он должен был быть доволен. Но он появился только на третий день. Сказал, что дивизион на дежурстве, и он выехать не мог. Лене было обидно. Ей хотелось упрекнуть его, ведь можно было отпроситься, никто б не возражал и не чинил препятствий, но она, сглотнув обиду, промолчала. Долгов, есть Долгов. Служба превыше всего. Всё что не касается её такая мелочь, что даже не достойна его внимания. Ведь всё это было. Ужас! Вспоминать не хочется. У него ни на что не хватало времени – ни на любовь, ни на семью. Везде и кругом одна служба. Постепенно она прекратила трепыхаться и всё привыкла делать сама и одна. В конце концов, она решила поставить точку на своём прошлом. Забывать так уж всё. Сколько можно терзать себя. Вот сейчас, с рождением этой новой жизни… Её вывела из прошлого простреливающая боль. Она ойкнула и перекривилась, Никита метнулся к ней.

– Больно. Давай, я сделаю массаж. Потерпи, солнышко, уже на подъезде акушерка с врачом.

Лена хотела сказать ему, чтоб не нервничал так, всё идёт, как положено по природе. Но, вспомнив опять рождение Даньки, раздумала. Пусть суетиться, переживает, ей приятно это, даже легче от его присутствия и страха за неё и процесс. А Никита, закончив массаж, принялся целовать её вспотевшие пальчики, твердя:

– Больно, конечно, больно, ребёнок рвётся на свет. Потерпи, солнышко. Я тут. Я рядом. Скоро всё кончится.

– Хочется пить, принеси воды, – капризничала Лена, поглаживая ладонью большой живот.

– Сока?

– Воды. Простой воды, Никита.

Не отходя от неё, он схватился за мобильный.

– Сейчас вода будет, радость моя, К тому же медики прибыли. "Самое главное сейчас не грохнуться мне в истерический припадок", – звенело в голове.

Она кривилась от боли, пряча за ней довольную улыбку. Как хорошо, что он рядом! Вот так мечется и суетиться. Теперь она знает, что будущее пары будет счастливым, если этого хотят оба и насколько сильным окажется это желание.

Лену проверили. Вкололи уколы и поставили капельницу. Никита маячил рядом помогая держать руку, то болтаясь за спинами врачей. Через полтора часа Лена родила в ванной. Никита держал на руках кряхтевший красный комочек с тоненькими ножками и крошечными ручками и чуть не плакал от умиления. Когда акушерка вымыла и запеленала ребёнка, а Никита перенёс Лену на кровать, в спальню вошли примчавшиеся Данька с Ирой.

– Никита, он на помидор похож, – сразу озвучил своё мнение Данька.

– Что бы понимал. Копия я. – Расплылся в улыбке Кушнир, пристроившись рядом с сыном и женой. – Иди мать пожалей лучше, чем глупости сочинять. Измучилась она.

– Во даёт, а кто придумал интересно его рожать, если не ты.

Лена устала, у неё слипались глаза, но ей было хорошо. От их ворчания, оттого, что они рядом, от их любви к ней. А ещё от тепла разливающегося сейчас по ней – она им нужна. Обоим и этому вновь родившемуся тоже. Они, понизив голоса до шёпота, спорили, как его назвать и Данька уступил:

– Ладно, давай выкладывай своё решение. Всё-таки ты отец.

– Семён! Давай дадим, Данька, твоему отцу ещё один шанс.

Данька, как маленький обхватил его за шею и всхлипнул. Лена посмотрела на поскрипывающий живой комочек рядом с собой и плотнее прикрыла глаза. Ей вспомнился родник, что показал, когда-то в детстве отец. Маленький, живой и довольно-таки весёлый ручеёк фонтанчиком бил из-под земли под огромным и старым пеньком, рассказывая о чём-то о своём, лесном и необычном. Отец нашёл его случайно ещё мальчишкой, показал ей, она Даньке. Лена удивлялась, как за столько лет он остался жив. Должно быть, знали о его сосуществовании только светлые люди. Не завалили, ни испоганили, ни загадили. Она пила эту вкусную, ломящую зубы воду и не могла напиться. Вот и любовь, тоже своего рода родник. Светлый, чистый, радостный, если, конечно, не умудришься его испоганить сам или не помогут другие. Так же как и родник, она тогда будет чиста, светла и вечна и сколько не пей, не напьёшься.