Текст книги "Где спряталась ложь?"

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Надо признать логично.

– К сожалению да.

Он подумал и обнадёжил:

– Я попробую добыть дискету из плаща, если она в той семье и взята кем – нибудь случайно. Дети у них есть?

Она медленно кивнула.

– Да два мальчика.

А потом резко вскинула голову. Её волосы волнами заструились по плечам. Лена с удовлетворением перехватила его застрявший на ней взгляд. Он торопливо обещал:

– Я проверю эту версию.

Его рука легла на её затылок, а она, разглаживая под его глазами набежавшие за день морщинки, тихо спросила:

– Каким образом?

Он рывком притянул её лицо к своим губам и после безумного поцелуя опять торопливо заверил:

– Это моя забота… Но ты прикинула, как кружить у одной сосны. Похвально, но как же, подруга, быть со следующей?

Её маленькая ручка прошлась по его груди, расправив домашнюю фуфайку.

– Дискета. Там должно быть что-то такое, чего боится тот человек. Это не Попов, я его знаю, ему до лампочки. Мужик своеобразный со своими тараканами. Тут есть кто-то другой и совершенно иная подоплёка того сюжета.

Он ухватил губами её прядь на виске и потянул на себя.

– Значит, ты полностью откидаешь, что Попов был посвящён в эту афёру. А что если он и есть сам организатор её или один из них?

Она решительно замотала головой.

– Никита, тот человек должен быть хитрым, умным, а Попов… Я его давно знаю.

Потершись носом о её щёку, он хмыкнул:

– Лен, но дурака можно играть.

Она почмокала в губах его подбородок и улыбнулась:

– Согласна, только не всю жизнь.

Но Кушнир не желая уступать, попробовал зажать её примером:

– Всякое бывает. Возьми Жириновского. Он всю жизнь играет. Талантливый разведчик. Умный человек.

Лена, просунув руки, пощекотала его подмышки.

– В масштабе страны я согласна, но тут частный случай.

Вывернувшись, он покладисто согласился:

– Ну, ладно, давай, раскручивай свой сюжет.

Она, сделавшись враз серьёзной, заговорила:

– Всё было сделано по инструкции. Но кого-то ждали высокопоставленного, стрельбы отложили. Договорённое время пролетело, гость не прибыл, а стрельбу так и не произвели. Гражданские службы не получив заявку на продление открыли трассу, а военные «забыв» впопыхах об этом с опозданием, затеяли стрельбу.

Он привстал на локти:

– То есть ты считаешь, что по плану время стрельбы было иным?

– По второй моей версии выходит, что да. Но вот «забывчивость» на погоны и серьёзность дела совсем не накладывается…

– А дискета? Что на ней?

– Ты прав. Надо посмотреть ещё раз дискету Долгова и со специалистом.

– Выбирай, кто это будет, я привожу тебе твой веник с запрятанной дискетой и мы едем.

– Я позвоню одному отставному знакомому генералу, он перед увольнением защитил кандидатскую, и работает сейчас на кафедре института занимающегося разработкой техники.

– Только звонок не делай из квартиры. На том конце может стоять фиксатор номера.

– Из мобильного?

– Можно и не из дома. Я тебе принесу завтра новый. Куплю не дорогой, чисто для одного раза.

– Почему? – удивилась Лена такой расточительности.

– У каждого есть пластина с номером, местонахождение которого определяется. Тебя вычислят за миг. Вот так! Раз уж у нас пошёл такой пляс. Надо подготовиться. Какой же хоровод ты предлагаешь водить вокруг третьей сосны?

Лена с поклоном объявила:

– Все идиоты.

Никита присвиснул:

– Тогда их там собралось очень много. Но, в жизни всякое случается, бывает и такое. Это всё книжница?

– Пока да.

– Ты неплохо поработала. Отдыхай, ещё бананчик съесть хочешь?

– Давай, когда я говорю, у меня просыпается чувство голода. В такие минуты действительно лучше съесть фрукт, чтоб не подавиться бутербродом или злостью.

– Поешь нормально зачем себя моришь. Твоя комплекция может себе это позволить. Чего ты сама над собой измываешься?

– Вот если б не морила и комплекция бы не позволяла.

Он бросил на неё мимолётный взгляд.

– Послушай, только, чур, не обижаться, Лен.

– Хорошенькое начало.

– Тогда я ничего не буду говорить… Ты сразу так реагируешь…

– Говори уж. Это так, боковое ответвление. В чём дело? Что ты мне хотел сказать?

– Ладно. Я рискну. Только без обид… – Он помолчал вероятно собираясь с духом. – Ты ж молодая баба и деньги у тебя есть и фигура, почему ж ты не используешь всё это. Одеваешься по-старомодному. Шубка норковая дорогая, но старой модели, сапоги бабьи. Костюм вон. Он фирменный, но женщине после 50 подойдёт. Причёска опять же. Ты в костюме Евы на половину своих лет только и тянешь…

Она резко перебила:

– Что ты с меня хочешь? Девочкой двадцатилетней я не стану. Просто повернись ко мне спиной и забудь, а для себя найди то, что хочется, и о чём сейчас рассказал.

Он со страдальческими вздохами прогудел:

– Я ж просил так трагически не реагировать.

– Никита, не далее как вчера я тебе объясняла, что у меня имеется в наличии сын, которому 18 лет.

– Ты зациклилась на годах сына и не берёшь в расчёт того, что родила ты его в неполных 19, и тебе сейчас, подруга, нет и 38. Если б у тебя ребёнок появился в 27, то ему бы было всего ничего, и ты чувствовала бы себя не тёткой, а молодой и перспективной. Ты ж старше меня всего на каких-то пять лет или чуть больше.

Лена повернула к нему насторожённое непонимающее лицо.

– Что ты предлагаешь?

– Сменить имидж. Новый имидж-это адреналин.

Подумав, что, скорее всего, он прав, она ради упрямства продолжила упираться.

– Я привыкла к своей внешности и комфортно в ней себя чувствую.

Он потёрся носом обнос.

– Лен, ну не упрямься. Золотко, ведь только выиграешь от этого. Ты хитришь и тебе просто уже давно не комфортно в этой роли и её нужно чуток подкорректировать.

– Тебе-то зачем такой поворот? Я ж для тебя так, побочный материал, подвернувшийся под руку. Баб у тебя, судя по моим находкам под кроватью и предположениям, навалом, на любой вкус.

– Я тащусь. В самом деле, какая колючка, – обнял он, смеясь её, – не в этом же дело.

– А в чём?

– Я тебя хочу.

– Да-а! А я тебя нет.

– Наверняка ты меня нарочно злишь. Ты умная баба и знаешь что делаешь. Хочешь меня завести? – кинул он её на подушки.

– Твоё описание точно для женщины поставившей цель захомутать тебя. А мне ты на фиг не нужен.

– Неужели? – его брови грозно сошлись на переносице, а губы, в бантик. Это происходило всегда в тот момент, когда он сердился. – Сейчас посмотрим.

Он с таким остервенением принялся рвать на ней одежду, что она невольно подумала, что теперь точно, придётся покупать всё новое. У них был не секс, а борьба. Двое тел и два характера, совершенно разных, боролись за чувство и возможность быть вместе. Когда усталая, она лежала рядом с ним, уткнувшись в покрытую порослью грудь, лениво закинув ногу на него, тяжело дышащий Никита не открывая глаз, пробурчал:

– Порежу всё твоё барахло на мелкие кусочки сегодня же, поняла.

– Поняла, тебе необходимо прищемить кое – что и немедленно.

– Ах, ты ещё трепыхаешься, птенчик, ну держись. – Его руки, моментально заведясь, понеслись по её ещё не остывшему телу. А губы впились в её рот. Отдышавшись от страстного бесконечного поцелуя, она ехидно прошептала, дотягиваясь до его уха:

– Никита, а ты не перебарщиваешь со своим организмом? Смотри, ухарь, на другие развлечения силёнок не останется?

Лена успела заметить только, как вспыхнул парень и её обе руки моментом оказались в его одной руке. Вторая же начала выделывать на её теле такое, от чего она, залившись малиновым цветом, перестала дышать. Неведомая сила, подхватив её под мышки, помчала к солнцу. Она помнила только, как, хватив пересохшим ртом этого жару, ринулась в бой за его тело сама, и уже он стонал и горел под её губами, хватая её расшалившиеся руки. Эта сумасшедшая ночь кончилась с рассветом. Пару часов на сон и их поднял настойчивый в своей исполнительности будильник. Она с трудом пошевелилась, выпуская его руку из-под своей головы.

– Как ты сможешь работать, ненормальный.

– Спи, в обед я привезу мастера.

Лена приподняла чуть-чуть голову от подушки.

– Какого ещё мастера? у меня ничего не сломалось. Если испортится телефон, починишь ты, – скривилась не довольно она.

Чмокнув её в нос, он не моргнув глазом заявил:

– Сделают тебе новую стрижку.

Она перекривившись отвернулась.

– Какой ты противный.

Теперь его горячий чмок получили её глаза.

– Ну.

Она сдавалась…

– Одежду не трогай.

Он нашёл её губы и после поцелуя объявил:

– Её уже нет.

– Как нет? – села она в кровати, – что ты натворил?

– Что и обещал. Порезал.

– Иди к чёрту, – упала она в подушки.

– Вот так бы с самого начала.

На самом деле он собирался сложить её вещи в пакет, предполагая по ним подобрать наряд сам. До обеда Лена проспала почти сном мертвеца. Протёрла глаза и ужаснувшись в зеркале опухшей от сна физиономии, потопала приводить себя в порядок. Только успела высушить волосы, как Никита привёз женщину. "Обещанный мастер, не иначе", – пронеслось в голове. Чмокнув на ходу, спросил, завтракала ли и, получив отрицательный ответ, полетел на кухню. "Совершенная противоположность Долгова". – Лениво ковырнулась мысль в голове и она повернулась к женщине.

– Что мы будем с вами делать? – спросила насторожённо она.

– А это мы сейчас посмотрим и определим, что вам больше пойдёт. – Улыбнулась дама, вынимая из чемоданчика приборы. Час работы и Лена не узнала себя в зеркале.

– Вам нравится? – поинтересовалась женщина.

– Пожалуй, да?

– Сколько вам я должна за работу?

– Нисколько. Никита Богданович заплатил.

Удивлённая Лена ничего не успела ответить даме потому как в этот момент в ванную, где они посреди зеркал крутились, объявился Никита с подносом.

– Закачаешься. Ешь.

– Вам нравится? – встрепенулась мастер.

– Безусловно. Лен, ты в самом деле очень похорошела и помолодела, тебе сие новшество к лицу. Слышь, на кровати пакеты, разберёшь. Поесть не забудь. Мы уходим.

Лена растерянно крутилась перед зеркалом, обсматривая себя. «Он прав, помолодела лет на десять. И не заметила, как записала себя в пожилой пропащий возраст. Что он там, непоседа, ещё с пакетами сочинил?» Лена высыпала из цветных пузатых сумок содержимое на кровать и пришла в изумление. «Сколько же он на меня потратил? Все свои накопления что ли. Что бы он там не говорил, но это не на деньги связиста куплено. Может, он всё же бандит и пришёл в тот злополучный день, под видом связиста, меня грабануть. Но ведь я сама вызвала мастера по ремонту телефона. Ничего не пойму. Этот живчик меня совсем запутал». В примерках прошло полдня. Из-за всей этой кутерьмы с модой, она сегодня не работала. Новое, так стремительно ворвавшееся в её жизнь, оттеснило на задний план работу и стрельбы тоже. Учитывая то, что просачковала с обедом, остаток дня провела возле плиты. Наготовила на полк, если б не стеснялась копаться в его продуктах, наготовила бы ещё больше, а так приходилось сдерживать себя. Не дома же в самом деле. Но Никита приехал поздно, и она успела приготовить не только ужин, а и посидеть за «ноутбуком». Закинув продукты на кухню и новый телефон на её столик, он бухнулся в одежде на кровать.

– Это что за номер? – недовольно поморщилась она. Её нелюбовь к беспорядкам моментом нарисовалась на лице.

Но он привык жить так как ему хочется.

– Я валюсь с ног. Устал, как ездовая собака.

– Пожалуй, похоже, – усмехнулась она, и, опустившись на колени, принялась расшнуровывать его ботинки. – Где ж ты так шустрил?

Прикрыв глаза ладонью, он забурчал:

– Дело было, а позже бестолкового сына твоего, учил пельмени варить.

– Даньку? – удивлённо застыла с ботинком она.

– А у тебя есть ещё один? Оставь в покое мои ботинки, отдохну и разденусь. С чего это вдруг ты принялась ухаживать за мной.

– Ты же устал. Почему же не сделать приятное. А ты любишь красиво и дорого одеваться.

– Откуда ты взяла такое? – насторожился он.

– Вот, – помахала она ботинком перед его носом, – сейчас рассмотрела.

– Оставь его в покое, я их за треть цены на распродаже купил. Размер большой не ходовой. Что ты делаешь, приподнялся он на локти, наблюдая за её дальнейшими усилиями.

– Освобождаю тебя от брюк. Раз уж между нами сложились определённые отношения, то это не будет считаться большим грехом, а как бы даже наоборот…

Достав вешалку, она перекинула брюки через перекладину и, стянув с него пиджак, определила его поверх, а плечики повесила в шкаф. Рубашку и носки ждала стирка.

Покончив с одеждой, скомандовала:

– А теперь марш под душ.

Но Никита не спешил.

– Лен, подожди, через десять минут.

– Топай без разговоров и спать. Ужинать, как я поняла, не будешь, с Данькой пельменей натрескались.

– Ты ужасно догадлива, – хмыкнул он. – Объясни, почему ты его не научила даже вермишель варить? Что будет делать этот индюк, допустим, поругавшись с женой? Лапу сосать.

Лена, понимая справедливость его слов, вздохнула:

– Надобности не было. Жалко. Думала ещё успею. Всё такой маленький был, и враз в мужика вымахал. Оказалось поздно. Давай поднимайся, и пойдём в душ. Потом легче будет.

– Ты со мной? – потянул он её за собой.

– Никита, не глупи. Ты не выспался. Отсюда и самочувствие такое никакое.

– Нормальное моё самочувствие на раз, меня тебе хватит.

– Господи, что за упрямый мужик. Всё в одно переводит… Иди уж. Придётся спинку потереть.

– Правильное решение. – Подхватив на руки, упирающуюся Лену, отправился он с хохотом в душ. – Завтра с утра позвонишь и договоришься со своим кандидатом наук о приезде и консультации.

– Ты меня отвезёшь сам?

– И туда и обратно, – обещал он.

– Зачем гардероб такой многочисленный накупил? Мне неудобно. Чувствую себя барышней на содержании. Скажи, сколько я должна, непременно расплачусь.

– Потом разберёмся. Подошло?

– Да? Спасибо. Но дальше я буду одевать себя сама.

– Непременно с моего одобрения, – засмеялся он, натирая её гелем для душа.

– Никита, так нельзя. – Нахмурилась она. – Я не дам себя задавить.

– Больно надо. Остынь. Кто тебя давит. Просто помогу, пока ты не научишься справляться в новом образе сама.

– У тебя слова расходятся с делами…

– Таких несправедливых речей мне ещё никто не говорил. Ты просто погорячилась, – проглотил улыбку он. – Или совсем не поняла меня. Дай сюда твои сладкие надувшиеся губки. Идём на кровать, и ты мне расскажешь, что написала сегодня и о чём надумала ещё.

– Думать, к своему стыду, и не собиралась сегодня. Писала очень мало. Тот детектив, что сочиняла до стрельб. А всё остальное время занималась примеркой и вертением перед зеркалом.

Сдвинув подушки на серединку и устроившись голова к голове, он посмеивался:

– Неужели ты исправляешься, и тебя заинтересовал твой вид? – пощекотал он её животик.

– Никитка, ты противный малый.

– Так про что твой предыдущий детектив? Наверняка мура какая-то…

Лена поджала губы и отвернула лицо. "Вот тебе!"

– Ничего больше не буду говорить.

– Да, ладно тебе злиться. Я пошутил. Так про что?

Она, пошарив рукой одеяло и подтянув его себе на подбородок, вздохнула: "Вот же настырный какой, душу вынет!"

– Про ребят организовавших фирму по изготовке рекламы.

– И что? – припечатал он горячими губами её плечо.

– Всё шло отлично, пока к ним в дружбу не набился чужой третий.

Его губы доползли до шейки.

– В чём же соль?

– Он влез к ним в доверие, изучил работу, а потом стал под их прикрытием работать, убирая одного за другим. Причём, организовывая убийство одного, все улики подкинул против второго. В результате, став хозяином большой фирмы, зажил припеваючи. Один в земле. Второй в бегах.

Его руки, не теряя время зря доползли до её тела, и осторожно повернув притянули к себе.

– И куда же он у тебя убежал?

"Наверняка изучал приёмы удава?!" – зашевелилось в её голове. Закрыв глаза, чтоб не видеть его притягивающего взгляда проговорила:

– Не далеко. В брошенные сёла. Таких сейчас море. Старики вымерли, а молодёжь не хочет без работы для себя и школы для детей в глуши жить.

Он навис над ней и принялся щипать горящими огнём губами: глаза, рот, подбородок.

– Чем же дело кончится?

Она с трудом проглотила палящий горло жар: "Чёрт, с таким мужиком в два счёта попадёшь в пекло!" Отвечала еле шевеля спёкшимися губами:

– Пока думаю. Надо попробовать вписать любовь.

Он стиснул её в таких объятиях, что на дыхание уже не оставалось сил. А он медовой пчелой жужжал:

– За чем дело стало? Подсказать?

Лена смогла намести по своим сусекам сил только на шёпот:

– Любовь – это не убийство, её от балды не сочинишь, как детектив. Такую силу непременно стоит прочувствовать.

Его наглая, горевшая огнём рука сжала грудь и пробороздила раз, другой и так пылающее тело. Прищемив губами ушко, он выдохнул в него:

– Усёк. Надо прочувствовать помочь? Зачем же дело стало. Сейчас организую.

Её руки птицей метнулись на его шею. Этот пыл встревожил её. Она напугалась саму себя. Отчего и поспешила прошептать:

– Спи.

"Вот это она придумала!" – ухмыльнулся он. И помяв в горячих пальцах её грудь с ангельским покорством прошептал:

– Не могу, усыпи меня. Расскажи ещё что-нибудь…

– Для мужиков есть только одно эффективное снотворное.

Он тут же принялся играть в непонятливого.

– Неужели, какое?

Лена заглотнула наживку и принялась объяснять:

– Всё по– порядку. Создавая мужика, Создатель приложил гораздо больше сил на вопрос его участия в создании предполагаемого потомства, чем о нём самом. Поэтому каждый выплеск семенной жидкости уносит с собой все имеющиеся в наличие мужские силёнки. После чего у несчастного нет иного желания, кроме как поспать!

– Ха! Так усыпи, я не возражаю.

– Я лучше поделюсь Данькиным рассказом про пансионат в Карпатах, говорит красиво. А то по науке и жизненный опыт опять же доказывает, мужики восстанавливаются очень быстро. Не успеешь и сон увидеть, как опять в боевой готовности, мучайся, усыпляй тебя опять.

– Понятно, лень мешает усыплять меня всю ночь.

– Мне просто хочется рассказать тебе про пансионат.

– Ты поехать хочешь?

– Не знаю… Ты можешь бегать на горных лыжах?

– Ты, да ты. Скажи Никита.

– Никита. Так хорошо?!

– Естественно. Теперь отвечаю на вопрос. Катаюсь пару раз в сезон под настроение, а что?

– Ничего. Данька сказал, я удивилась. Я такая страшная трусиха и никогда не встану на те ходули. Даже на экране телевизора, когда вижу спуск, дух захватывает. Чем ты ещё занимаешься, Никита? – она нажала на его имени.

– Практически ничем, времени не хватает.

– Что телефоны так часто ломаются?

– А ты думала…

Она лежала на боку, смотря на него, и он, не удержавшись, прошёлся рукой по вырисовывающемуся контуру фигуры. Лена вздрогнула и упала на спину.

– Ты опять?

– Я чуть – чуть…

Утром пока Никита готовил завтрак, она позвонила Грушевому, и договорилась о встрече. Тот согласился поговорить с ней перед началом рабочего дня. Торопливо позавтракав и обрядившись в новый наряд, с трудом узнавая своё отражение в зеркале, она, захватив дискету, волнуясь, шла за Никитой к машине. Но оказалось, что на сей раз он не сел сам за руль. Управлял машиной пожилой мужчина. Рядом, с которым, на переднем месте, сидел плечистый молодой человек при наушниках, рации и оружии. «Что это?» – сверкнули испугом её глаза.

– Не волнуйся, это газовые игрушки. – Прошептал он у её виска.

– Да, а как настоящие, и вон ещё, – показала она на короткий автомат на коленях мужика.

– Совсем не похоже. Это тебе кажется. – Уверил Никита, показывая глазами мужикам, чтоб убрали с глаз оружие.

– Не уверена. Смотри, по – моему за нами идёт ещё один джип…

– Утром такой напряг с автопотоком, кругом заторы. Тебе показалось. – Сказав это и глядя ей честно в глаза, он тронул, как бы невзначай мужика спереди, тот, наклонившись, что-то шепнул в рацию, и вторая машина отстала. Санёк, прикрыв автомат, пожал плечами. Грозный босс на глазах превратился в котёнка. Саньку показалось, даже замурлыкал. "Вот дела!" – не удержавшись крякнул он.

Водитель, вкатив во двор института, подогнал к самому входу. Лена заметила, как второй джип встал у чугунной узорчатой изгороди. Значит, всё же сопровождение. Никита не вышел сам и не выпустил её до тех пор, пока не подал сигнал, стоящий на входе мужик. Дальше процессия продвигалась в строгом порядке. Впереди и сзади люди с оружием и посередине Никита с Леной прошли по коридорам на нужную ей кафедру. "Надо же и охрана пропустила, сколько же они им отвалили?" – старалась ничего не пропускать Лена. Грушевой, как и обещал, был один. Проверив кабинет, сопровождение с профессионально – бесстрастными лицами осталось у двери. Несколько минут поговорили о Долгове. Потом о намучившейся больной раком и умершей полгода назад его жене. Затем ещё прошлись насчёт надёжного плеча и одиночества. Грушевой без вступительных и отвлекающих манёвров предложил ей сойтись и жить вместе. Друг друга знают давно. Его взрослая дочь несколько лет, как вышла замуж и переехала в Москву. Ты, мол, свободна. Так чего тянуть. Без прелюдий разрисовал он ей их перспективу. Лена смущённо посмотрела на ухмыляющегося Никиту. На лице парня, сначала вытянутое удивлением, заиграли разномастные улыбки. Превратив всё в шутку и предложив отставному генералу не спешить с таким важным вопросом, достала дискету и попросила прокомментировать. Тот долго смотрел в монитор, шевеля губами. Потом в лоб спросил:

– Откуда ты надыбала, краса моя, такую себе болячку?

Лена решила обойтись без фантазий.

– От Долгова наследство. Интересный экземпляр?

Генерал потёр пятернёй подбородок.

– Не то слово… – А спохватившись уточнил:– Кто знает, что ты с ней у меня?

Она понимающе приложила пальчик к губам.

– Никто.

Он удовлетворённо крякнул в кулак.

– Ну ладно, поехали.

Его изучение прерывалось звуками: Мда!… Оо!… Ничего себе… Из чего Лена не могла не сделать предположение:

– Тогда похоже, именно из-за неё перевернули его квартиру и мою. – Воззрившись на него, она потребовала:– Я хочу знать, в чём тут соль? Где это записано я знаю. Что именно записано, я тоже знаю.

Генерал достал сигарету и щёлкнул прикуривая зажигалкой. Выгадывая себе время на раздумье уточнил:

– Что ж тебе ещё требуется?

Лена не рассусонивала.

– Знать, что в этой дискете их тревожит? Почему они хотят её любым путём достать?

Он затянулся и уткнулся в голубой экран.

– Сейчас посмотрим. Ну вот. Вот есть, например, одно существенное отличие в мишенях одного типа.

– Что?

Он затянулся ещё раз, потом ещё и, смяв окурок, тщательно потушил её в пепельнице изображающую макет 125 ракетного комплекса.

– На той, что пошла на С200, стоит ответчик.

– Что это значит?

– Сигнал такой. "Я тут, я тут". Они знали сразу, что ракета с целью разминулись. Она даже её не захватила, с ходу впившись в более мощную цель. – Он опять впился в экран:– А это что? Документы на стрельбы, ну-ка, ну-ка. Смотри сюда. Вот время, забитое на стрельбы. А вот реальное, во время стрельб.

Лена проследила за его пальцем.

– Разница?!

Он кивнул.

– Перенесено на несколько часов.

– Спасибо. Остаётся узнать: продлено ли время брони на полёты международной трассы. Говори дальше.

– А говорить-то больше и нечего. – Перевёл он дыхание. – Всё. Если помог, то рад. Но воспользуйся моим советом. Выкинь всю эту фигню и прими моё предложение. Ты баба молодая и красивая. Да и я мужик обеспеченный и видный ещё пока, – ущипнул он Лену за бочёк.

– Учту ваше предложение, – ляпнула она, отпрыгивая в сторону и думая совсем о другом. "Потихоньку, но мы приближаемся к правде. Ещё не близко, конечно, но идём по верному пути". В себя, её привело настырное покашливание Никиты. Забрав дискету и распрощавшись, они двинулись не обратной дорогой, а совершенно другим путём, к машине. Сопровождение терпеливо ожидавшее их взяло опять парочку в кольцо.

Ещё идя за идущей впереди охраной по коридорам, Кушнир, наклоняясь к ней, засипел:

– Я глазам своим не верю. Ты с ходу чуть замуж не выскочила. Это как понимать?

– Считай, что твои эксперименты с моей внешностью выдались удалыми. – Отшутилась она, останавливаясь и, смотря ему в спину.

– Ты в сторону не сворачивай. Его что, не только Долгов, но и ты давно знаешь? – убавил он шаг, поджидая её.

Лена развела руками:

– Есть такой грех.

Кушнир, прежде чем уточнить, крякнул в кулак:

– И он свободен?

Лена, сделав вид, что не заметила его волнения, прищурила глаза:

– Вдовец. Только тебе какое до всего этого дело?

Ему хотелось выбухнуть, мол, как какое, этот генералитет только что, на глазах уводил его женщину. Но он выразил это в мягкой форме.

– Но он предлагал тебе выйти за него замуж? Я не глухой и не слепой.

Лена не оборачиваясь буркнула:

– Это он сгоряча.

Никита ухватил её за рукав. Он сдерживался, но явно из последних сил.

– Не финти.

Лена посмеиваясь объявила:

– Замуж меня больше на аркане не затащишь. Нажилась под горло. Мне и одной неплохо. Хочу ем конфеты, хочу лук жую…

О, как это ему не пришлось по вкусу. Как он возмутился.

– Что-то я тебя не понял, а я?

Она удивлённо вскинула бровь.

– А ты тут причём?

Никита встал как вкопанный. Так сказать ненадолго онемел.

– Вот те раз. Я что пустое место?

Ну раз так ему невтерпёж услышать её мнение, то она скажет. Тем более до машины они уже добежали. Ребята и двери предусмотрительно открыли. Лена взглянула в лицо уставившегося на неё парня.

– Никита, твоего терпения и азарта хватит ещё на неделю. Может, ещё на поездку к старому командиру наскребёшь и всё, ты скиснешь сам.

– Да?

– Ага. Я уверена. И не забывай об окружающих, на нас оглядываются.

– Садись в машину, – подтолкнул он её в открытую мужиком с автоматом дверцу.

Он, не успел сесть рядом, как обняв, притиснул её к себе. Прошептав на ушко.

– Ленка, ты не шуткуй. Кошмар какой, я рассчитывал мы делом поехали заниматься, а ты на ровном месте жениха нашла себе. Зачем тебе тот старый генеральский козёл. Знаешь, я взбешён.

Она, отвернувшись к окну, пробубнила:

– Тогда надо заехать к доктору.

Он приобнял её за плечи и заглянул в лицо:

– Я не шучу.

Впившись в его глаза своими возмущёнными фонариками, отчеканила:

– Я тоже. Ты цирк такой зачем устроил. Детство играет. Охрану изобразил, сопровождение. Всех друзей собрал или ещё по городу бегают.

Плечистый мужик, спереди, заслышав такое, переглянулись с водителем и, улыбнувшись, весело глянули на Никиту.

– Ты не крути головой, а держи баранку. – Тут же получил замечание водитель. А ты Сашок, – ткнул он в плечо сидевшего спереди, – заткни уши, чтоб не отвлекаться от работы.

– Ну, а мне что скажешь? – сердито посмотрела на него Лена.

– Только то, что непременно исправлюсь.

– В смысле? – не поняла она его хода.

– Так и быть повзрослею, – обещал он.

Лена опять отвернулась к окну. В голове волнами плескалось: "Вместо того чтоб, остановить машину и вытолкать меня взашей, он слушает моё нытьё. Зачем?" Но молчать долго не получилось, она, тронув его за рукав, попросила:

– Даньку проверь, пожалуйста, артист.

Кушнир с прежней улыбкой обещал:

– Само собой.

Он проводил её до дверей и, заперев, чтоб не было соблазну выйти, сбежал к ожидающим его машинам.

Она слышала, как за её спиной щёлкнул замок. Не убежать, не вырваться…, а надо ли? Ведь ей так хорошо, как никогда не было. Если б можно было всю жизнь прожить в его плену. Но сказок в жизни не бывает…

Никита с той же блуждающей улыбкой сбежал по лестнице. Прошёл мимо приподнявшейся дежурной. Открыв входную дверь, не торопился к машине. Постоял на крыльце. Подняв глаза к небу, проводил подталкивающие друг друга в своём плавании в никуда облака… С деревьев, раскачивая ветки вспорхнула стая птиц. Они рванулись в небо, казалось, вот-вот и они достигнут облаков и, усевшись на них, как на ветки поплывут…

– Никита Богданович, – встретил его, распахивая дверь, начальник охраны вопросом. – Она что не в курсе, кто вы?

– Нет. А вы тоже молодцы, могли бы и поиграть немного в друзей.

– Учтём на будущее, – захохотали они. – Странно.

Никита, отвечая на звонок разрывающегося телефона, рыкнул:

– Что вам странно?

Санёк, не разворачиваясь к нему и зорко следя за дорогой, пробасил:

– Она же детективы пишет. Могла бы догадаться.

Кушнир, откинув телефон, ухмыльнулся:

– Сочинять – это не значит, что то, про что описываешь испытывать на своей шкуре и досконально понимать.

Мужики в два голоса гаркнули:

– Как это?

Никита постучал ладонью по их спинкам:

– Толстой под поезд не кидался, а сцена получилась замечательной.

Тут уж не удержавшись Санёк скосил глаза:

– И кем же она вас видит?

Никита с картинной важностью заявил:

– Мастером по ремонту телефонов.

Санёк присвистнул:

– Не слабо. Её не смущает, что тому по карману жить в таких хоромах, опять же тачка за бешенные деньги. Костюмчик на вас стоимостью в годовую получку мастера по телефонам.

– А я ей свой детектив втюрил. Квартиру друг под присмотр оставил. Тачка его же. Друзья в охранном отделении работают. Костюмчики мои она долгое время вообще не замечала, но вчера расплющила глаза, пришлось сочинить, что в треть цены на распродаже купил.

– Но ведь когда-нибудь она узнает, вы представляете, что будет, – влез в разговор Вася.

Никита поёжился. Он не представлял и не желал это представлять. Сказал честно:

– Пока с трудом. Так, не щекочите меня. Кто, между прочим, подсунул мне её книжонку в руки. Помнится ты Вася. – Похлопал Кушнир водителя по плечу.

– Маленькое уточнение, Никита Богданович, вы на неё сели. – Улыбнулся Саша. Только кто предполагал, что вы так заиграетесь. Данька тоже не в курсе?

– Тот знает. Засёк по цене моего спортивного костюма и кроссовок.

– Да ситуация… Надо же и матери не продал.

Никита посмотрел в окно. Автомобиль подкатил к зданию офиса концерна. Он вздохнул:

– Мальчишка головастый. Мы подружились. Он дал мне возможность вырулить концертный номер самому. Завтра выезжаем в дорогу. Готовь сопровождение.

Санёк, несмотря на свои габариты, ловко выскочивший первым, открыл дверцу. Помог выбраться боссу. Никита, подставив лицо солнышку, впервые не побежал в офис, а постоял. Охрана сопровождения переглянулась. Санёк скорчил на них гримасу. Мол, не ваше дело, смотрите лучше в оба. Хлопнув дверкой, он со зловещим видом сопровождал Кушнира до офиса. В голове крутилось: "Ничего себе босс застрял, а такие цыпки крутились вокруг его шеи". Всё планировалось развлечением, игрой и вот шеф завяз. Да ещё как… Выходит на каждую шею свой размер рубашки.

День летел за днём. Почти неделя пронеслась как один день. Она даже не заметила этого. Ей было неплохо тут с ним. Неужели она влюбилась. Очень похоже. Тогда по уши. Хотя нет, по уши мало – по самую макушку. Ей стало смешно. «Чего горожу… Разве я способна на чувства и в моём-то возрасте… Какая ерунда. Ну а поцелуи, – доставал её внутренний голос. – Тебе нравятся они? Нравятся. Как будто спаянные разрядом электрического тока мы сливаемся в одно целое. Такого не было с Долговым. Но ведь он не моего поля ягода. Временно всё это. Зачем такая баба, как я такому парню? К тому же он мою волю всё время пытается превратить в ноль. Лучше не думать об этом, а то испортиться настроение».