Текст книги "Где спряталась ложь?"

Автор книги: Людмила Сурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Поспала немного? Я специально оставил открытой дверь, вдруг у тебя нет ключей. – Как ни в чём не бывало, весело заявил он, – иди, покупайся пока, через десять минут, у меня всё будет готово.

И смотрел на неё так, что она смутилась. Поругала себя за язык, повесила на себя большую часть вины… В общем, казнилась. В глаза бросились цветы на кухонном столе. Веточка бело – розовой орхидеи нежным ароматным пятном царственно устроилась в высокой вазочке. "Первым делом успокойся и не делай поспешных выводов и лишних движений. Правильно говорят, ворошить прошлое – лучший способ испортить настоящее. Он полностью изменил твою жизнь, а ты кусаешься". Лене захотелось подойти, обнять его и прижаться щекой к широкой спине. "Ведь это именно тот человек, о котором ты мечтала всегда", – тут же услужливо подсказало голове сердце. Немного поколебавшись, она так и сделала. Её животик не давал возможности приникнуть к нему ближе, но она всё равно почувствовала вздох облегчения, прокатившийся по его телу.

– Три века назад, покорителям джунглей приглянулись диковинные цветы, – проследил он за её взглядом, остановившимся на цветке. – Говорят, она передаёт чувство любви, красоты и гармонии.

– Спасибо. – Погладила она с нежностью его спину, промурлыкав. – Не перевелись ещё джентльмены.

– У тебя что-то болит или тебе помочь, – чмокнул он, обернувшись к ней, в распухший нос жены?

– В горле комок… Справлюсь сама, дожаривай, я проголодалась.

Отлепившись от него, она спряталась в ванной. "Не зря принёс белую орхидею. Они подходят, как раз людям с плохим настроением. Цветок восстанавливает душевное равновесие и притягивает радостные мысли. Наверняка перед покупкой проконсультировался". Из плена воды не хотелось выбираться. Тёплые струи лаская плечи бальзамом падали на душу. Она бы ещё долго крутилась под тем водопадом, если б не голос Никиты. Он не только спрашивал, а ещё и молил:

– Лена, у тебя порядок? Ужин готов, поторопись.

Ей дико захотелось, чтоб он вошёл, выхватил её из ласк воды и, утащив на кровать, любил. Но всегда безумный Кушнир, боясь за беременность, был осторожен. Стараясь держаться от раздетой жены за дверью, Никита страдал. Никогда не предполагал, что беременная женщина может до такой степени возбуждать. Его стреляло в башку так, что он терял над собой контроль.

Обидевшись ещё раз на Кушнира, теперь уж, как ей казалось на недогадливость и, набросив на себя старый халатик, она прикатилась колобком в кухню. Ужин получился вкусным. К картошке Лена выела полбанки солёных огурцов и была почти счастлива.

– А Данька? – спросила она, немного смущаясь.

– Я ему сказал, что тебе захотелось переночевать здесь. Сок будешь?

– Я уже и не знаю, чего мне хочется… Наверное, уже ничего. Нет, обманываю, хочется. Почему беременности не случилось в зимнее время. Не было бы так жарко и тяжело. Но этого никто не может переиначить…

– Потерпи, немного осталось. Большую часть пути уже прошли. Смотри, как он пихается. Ему уже становится мало там места. Гулять пойдём?

– Мне лень. Спускаться, потом подниматься… Лучше завтра.

– Хорошо, тогда отправляйся на кровать, я сейчас разгребусь здесь и приду.

– Не хочу, – раскапризничалась Лена, сама не зная, чего на самом деле ей, хочется сейчас. Вернее она знала чего, но не знала, как подлезть с этим к нему. До чего же она всё-таки не уверена в себе! Так точно нельзя. Любая бы на её месте добилась своего, а она тянет кота за хвост, не зная как подступиться к собственному мужу.

Никита же всеми путями пытался отослать её в спальню, чтоб не угодить с ней в одну ванную. В темноте и на постели, это одно, под струящимся в лучах лампы, по её животу и набухшей, как цвет хризантемы груди, водопадом, это совсем другое. Но она как нарочно капризничала. Это хорошо, что он проконсультировался с врачом, наблюдавшим её и психологом. И готов был к таким выпадам, а по глупости мог бы и ошибок наделать. Её настроение так часто меняется от счастливого восторга до беспричинных слёз и обид, что он с трудом успевает выкручивать ситуацию. А говорят, беременность не болезнь. Естественно, потому что больными становятся все вокруг. Вот чего ей сейчас надо, попробуй, угадай? А ведь непременно же надо, кружит, как воробей над зерном и не спросишь, можно запросто обидеть. Глаза, как два уголька, только чиркни и всё. Щёки обиженно надуты. Чего ж ей так хочется о чём она боится попросить, а ему самому слабо догадаться… Но не смотря на всё это он так счастлив, как никогда в жизни. Он с таким восторгом наблюдал, как она полнеет день ото дня становясь забавнее и красивее.

– Иди, я быстро, – мягко попробовал он ещё в один заход отправить её в спальню.

На этот раз подействовало, правда неизвестно с каким концом, но она отлепилась от его спины и, насупившись, ушла. "Кажется, всё испортил, но как знать, что она хочет. Надо позвонить психологу. Возможно, эскулап прояснит ситуацию. Ещё одного я не осилю, свихнусь, или сразу на повтор надо идти, пока опыт не забылся". Развесив влажное от вытертой посуды полотенце, он взялся за телефон. Доктор ему терпеливо, минут двадцать объяснял, что в таком состоянии женщинам требуется повышенная доля ласки, терпения и доброты. Короче нового он ничего ему не сообщил. Всё это он уже и сам знал. Значит, ничего страшного нет. Никита успокоился и отправился в душ. "Лаской и вниманием он её обеспечить может через макушку с заячьими ушками. Всё-таки чудно устроен свет. Жизнь ребёнку может дать только женщина. Одно приятно, что зачать без мужского участия они не могут. Но тут расслабляться мужикам не стоит. Им только волю дай, они и в этом вопросе найдут выход". – Посмеиваясь, он открыл на всю мощность колёсико и подставил своё крепкое, накаченное тело водному потоку. Тихо ступая по пушистому коврику, вошла Лена. За мощным напором воды, Никита не слышал её шагов. Обернулся, когда её животик коснулся его. "Чертовка! Вот почему она кружила. Я пропал!" Она ж улыбнулась себе – если очень захотеть…

Лена давно спала убаюканная его теплом, а он, поглядывая на пялившуюся в окно луну, не мог. В голове, тесня одна другую, копошились мысли. Его ровно продвигающаяся по прямой жизнь, выверенная и согласованная, в конце концов налетев на Лену, покатилась, как ей вздумается. После юношеского залёта за колючку, он жил осторожно и целенаправленно, поставив на вершину угла только деньги, шёл к ним. Если встречался риск, то непременно просчитанный и только ради них. Женщины занимали своё малое место, в этой его жизни, не претендуя ни на что другое. Всем всё было понятно, обе стороны из намеченных рамок не выходили. Лена ворвалась в его жизнь неправильно и случайно. Всё перевернула вверх тормашками, и постоянно путая его планы, покатила за собой. И он кувыркался следом, делая иногда какие-то жалкие попытки выбраться из-под этого вертящегося колеса, но непременно с ней. Те девицы, что окружали его в его круге и те, что толкались по тем местам, что он бывал, мало отличались друг от друга. Они напоминали охотниц и совсем не интересовали его. Как то так сложилось, что женщинами-то их он не хотел и не получалось называть. Хищницы. Охотницы. Они были разного возраста, рода занятий, от манекенщиц до бизнес леди, но цель их была одна, поймать дичь. Причём были и такие, что однажды уже поймав, какого – нибудь продюсера, кинорежиссёра или модельера с банкиром и имея от него парочку детей, но спустив рыбку с крючка ещё более ловкой хищнице, опять шли туда же на рыбалку за новым уловом, благополучно вылавливая новую рыбину. О любви в тех кругах речь идёт только для лохов и красного словца. Плачут они исключительно при потере богатого кормильца, а не чувств. О таких, там даже не слыхали, если уж быть точным, то сводятся они совсем к другому. Естественно, есть девчонки и с сердцем и с душой, но обитают такие рыбки совершенно в другой воде, куда большинству занятых мужиков некогда сунуть нос. Опять же не по престижу. Да и уж так устроен мужик, что для начала видит перед собой фактуру. И поэтому, чтоб его занятой взгляд обратился к серой мышке, нужен непременно "господин случай". Но не всем так везёт. В основном цепляют мужичков на крючок упакованные и подкованные охотницы. Поэтому между ним и женщинами всегда была стена. Но что-то перекрутилось там в его судьбе, вдруг на его пути встала Лена. Совершенно другая, не без женской хитрости, конечно, но живая и настоящая. Куда не копни, что любовь, что обида, что долг. А у тех женщин, с которыми он имел дело из всех чувств, только ненависть настоящая. Ох, как они её ярко демонстрируют, когда теряют доход. Хотя согласен и с тем, что у каждого своя правда и они наверняка красочно и доходчиво описывают её. Но Ленка, это совсем другое и поэтому он так прицепился до неё. Деньги, для этой тёплой, живой женщины, просто попутное средство для жизни. Радуется тому, что есть у неё на сегодня и счастлива. Он погладил большой животик, не умещающийся в короткую рубашечку, но ловко выбравший себе место, разместившись у него на боку. А скоро он будет ещё больше. Вот уж не думал заводить детей и ухватился за этого ребёнка опять же, как и за Лену двумя руками. Жаль что на «узи» не удалось рассмотреть пока пол. Хотя какая разница. "Всё моё!"

Утром она вдруг вместо приветствия, спросила о кассете. Он, понежив её лицо, пустился в пространные объяснения.

– Лен, ангел мой, не дуйся. Я оставлю её пока у себя. Положу в офисе, в свой сейф. Наверняка ребятки, что торговали у генерала кассету, поняв ошибку, не пустят это дело на самотёк. Будут искать. Я тут помозговал, кое – что вспомнил, а так же позвонил Серёге, и он подсказал… В общем, там такая петрушка намечается… Сейчас умоюсь и расскажу… – Он умылся, хорошо почистил зубы, потом ещё раз умылся, вытерся на сухо и только после заговорил. – Один деятель собрался использовать этот старый материал для пиара своей партии, а доказательств нет. Слышал звон да не знает, где он. Вот по звону и пошли. Случайно выплыла история с плёнкой у твоего знакомого генерала, они, похоже, попытались её заиметь. Произошло одно из двух: либо пожалели денег, либо выбрали не тех исполнителей. Но это только одна версия.

– А что, могут быть и другие варианты? – очертила она пальчиком его губы.

Он облизал её пальчик и безнадёжно кивнул.

– Могут.

Он, конечно, рассчитывал, что она успокоится, но она задала вопрос:

– Например?

Он сухо объяснил.

– Связанные с людьми, отдававшими этот приказ и с их сегодняшним положением. Это может быть как раз тот, кому мешал Долгов. Возможно, наличие этой кассеты представляется теперь ему опасным и компрометирует его. Мог сам генерал, нуждаясь в деньгах, предложить им выкупить её. Своего рода шантаж. Пофантазируешь, на детектив наберёшь.

– У тебя колючая щека…

– Если честно, мне лень бриться. Дождусь отпуска, рождение малыша и отпущу бороду.

– Петра Великого на тебя нет. Ребёнка напугаешь. Ладно, держи в своём сейфе. Ты думаешь, если будут искать, у них есть шанс на меня выйти? Генерал просил отойти меня от него, как только передал кассету. Я так и сделала. Он, вероятно, тоже подумал об этом.

Он не верил в такое, но решил пугануть чтоб присмирела.

– Господин случай не откидывай.

– Что это может быть? – вскинула глаза на него она.

Он, помолчав и хорошо подумав, принялся фантазировать.

– Случайная фотография. Ты могла и не знать, что попала в фотообъектив, а, тем не менее, она есть. Потом, опять же, они видели идущую за ним беременную женщину. Могут проверять всех гуляющих в том месте женщин с животиком. Дежурить в роддомах на приблизительный период.

Он плёл такое, что сам удивлялся, как ловко у него это получается. Остановили его её квадратные глаза.

– Это не реально!? – тянула моргая она.

"Отлично!" – ухмыльнулся он, и продолжил страшилки подводя к желанному знаменателю.

– Когда речь идёт о жизни, карьере, деньгах и всё это перекрывающем страхе, то всё возможно. Поэтому рожать будешь дома.

Она поёжилась.

– Детективы надо писать тебе.

Он строго заметил:

– Смешного ничего не вижу. Я знаком с этим кругом. У них нет такой простоты и лёгкости к карьере и деньгам, как у тебя. Это зарабатывают они всё своё добро чужим горбом легко и просто, а расстаются тяжело и с кровью.

– Почти убедил. Храни кассету у себя. Рожать буду дома.

– Договорились. Я всегда говорил, что ты умная девочка. Только вот скажи на милость, ты зачем меня вчера вечером с рельсов стащила и как ты себя чувствуешь после этого, я дурень, боюсь даже спросить тебя. Думаю, не жалуется и, слава Богу.

– Нормально, – зарылась она, смеясь, на его груди, пытаясь потянуть зубками волосики, щекочущие щёку. – Нам понравилось. Он протерпел, а я уснула, как убитая.

– Сумасшедшая. Почему он. Может быть она?

– Я обиделась на тебя и из-за вредности, не сказала. У тебя будет сын.

– Ты разочарована, я слышу по интонациям в голосе.

– Немного да. Если честно, то хотела девочку, с красивыми бантиками и платьицами. От мужика семье и маме толку мало. Девочка домашнее существо. А мальчик с малых лет бродячий породы.

– Не грусти. Следующая будет девочка.

– Кушнир, а ты не очень размахался.

– В самый раз. Ты такая тёплая, ласковая и смешная становишься, что я даже готов терпеть твои капризы.

– Да?!

– Только не вчерашний, притормози.

– Какой именно? – скосила, смеясь, она глаза в его сторону.

– Не хитри, сама знаешь… Как ты думаешь каким он будет?

– Я по Даньке вижу, что довольно-таки многим ребёнок уже наделён при появлении на свет божий. В том беспомощном комочке заложен какой-то энергетическиё сгусток для нового броска развития. Не улыбайся, точно тебе говорю. Они уже рождаются с какими-то своими глубинными познаниями, своими пониманиями происходящего и вещей – с тем, что мы, их родители, давно растеряли.

– Как же ты воспитывала Даньку?

– Может это неправильно, но я очень-то не давила на него. Ни на крошечного, ни на подростка. Легонько вводила его в общепринятые нормы. Немного корректируя то, что заложено Богом и дано природой.

– Это объясняет его эгоизм и иждивенчество. Ой, извини, мобильный. Алло! – прокричал он в трубку. – Говорите. Слушаю!

Лена хоть и отошла, чтоб не мешать, а всё равно успела заметить, как помрачнел его взгляд, и задёргались скулы. "Неужели что-то с Данькой?" – пронеслось в мозгу, моментально нарисовавшем тысячу причин для беспокойства. Но она дотерпела до того момента, пока он не опустил трубку.

– Данька?

Он не сразу понял о чём она.

– Что? А? Нет. Проблемы с моей сестрой.

Она удивлённо заморгала длинными ресницами. Пряча обиду в уголках рта, с иронией выдавила из себя:

– Надо же, какое открытие, у тебя есть сестра?

Он, продолжая о чём-то думать и находиться далеко отсюда, всё же что-то объяснял ей:

– Живёт и учится в Америке. Тогда отцу казалось так лучше и правильно.

Лена, притушив в груди вспыхнувшее неудовольствие, попробовала продолжить разговор.

– А сейчас уже не кажется? К тому же про отца, ты тоже ничего не говорил…

– Похоже, уже нет. – Согласился Кушнир, пропустив опять мимо ушей реплику про отца. Не до щепетильности. Мысли застряли на звонке.

А Лена ругая себя за назойливость, сунулась опять с вопросами:

– Сколько же ей лет и что с ней?

Никита хлопая телефон о ладонь пробовал отвечать.

– Двадцать пять. Это ответ на твою первую часть вопроса. А что касается второй половины то сам ничего не пойму. Отец ездил сегодня в аэропорт её встречать. По дороге они перессорились в пух и прах, и она, хлопнув дверью, вышла на дороге, перед городом, обещав добраться сама. Как это на неё похоже… Но так и не появилась. Вот отец и звонил, интересуясь, не объявилась ли она у меня, естественно, волнуясь. Но, похоже, в дом она не приезжала, иначе бы мне сообщили, но сейчас перепроверю. Наверное, на квартиру тоже позвонить надо. Она знает мою домработницу, может позаимствовать ключи.

Лене стало немного не по себе. Он знает о ней всё. Она же ничего. Сама не выказывала любопытства, а он не проявил инициативы не то чтоб познакомить, даже рассказать. А почему собственно у него, как и у любого человека не может быть папы, мамы или сестры? – урезонила она себя, пытаясь справиться с зашкаливающими эмоциями.

Никита, заметив её сведённые брови и дрожащие на ресницах слёзы, откинув телефон, обняв, поцеловал в искривлённые обидой губы. "Это я упустил из виду, решив, что Ленка не маленькая и ко всему правильно отнесётся. По-видимому для обид у женщин возраста нет. Надо быть внимательным. Если с молоденькой дурочкой можно отбрехаться, то здесь такой номер не пройдёт. Она зрит в корень. Лучше правду".

– Лен, не надувайся одуванчиком. Я ждал приезда сестры, чтоб познакомить вас с Даниилом со своей роднёй.

Только его правда немного запоздала. Она дрожащим голосом объявила:

– А по-моему, ты меня стесняешься. Только почему тогда ты рядом, ведь я не держу. – Слеза, сорвавшись с ресницы, упала на щеку и побежала вниз.

– Лена, Лена, – принялся осушать он поцелуями её глаза и щёки. – Давай без фантазий. Это всего лишь мужская логика, всё свести к одному знаменателю.

Но без фантазий и дальше и обошлось. Всхлипывая, она прогнусавила:

– Может у тебя и семья есть, дети, а я глупая даже не в курсе…

Он страшно удивился полёту этой самой её фантазии, но медлить с ответом не стал, понимая, что в этом главное выпалил:

– А как же, вы с Данькой. Не колоти себя, я никогда не был женат. Даже гражданским браком. Дитё вот, – погладил он её животик, – первое, желанное и любимое. Из родственников в наличии отец и сестра. Мама умерла – рак. Всё успокоилась.

Лена, всхлипнув, отвернулась. Беременность сделала её плаксивой. Показывать свою слабость не лучшее… Надо как-то держать себя в руках и не распускаться. Чтоб перевести стрелки разговора и реабилитироваться, она спросила:

– Из-за чего рассорились сестра с отцом?

Кушнир обрадовавшись отступлению поторопился с объяснениями.

– И смех и грех. Барышня присмотрела себе в мужья джазмена негра. Сообщила отцу об этой радости с налёта. Не подготовленный родитель в ярости ввалил ей. Теперь отец остыв и поразмыслив, что горячностью и запретом ничего не решишь, в неописуемом волнении. Барышня она у нас избалованная, без тормозов. Куда её нечистый дух занёс даже без каких-либо догадок.

Чувственная Лена была сражена. Забыв обо всём, она оглаживая его руки тихо спросила:

– Мама давно умерла?

Он притянул жену к себе и тоже тихо сказал.

– Ей было пятнадцать.

Лена погладила его короткостриженную голову, поворошив волосики, как хочется и делано вздохнула:

– Понятно, вы с отцом занимались её воспитанием вдвоём. Отсюда и результат. С джазменом, это она круто вам нос натянула.

Кушнир потёрся носом о её щёчки и хмыкнул:

– Тебе весело, а отец в шоке, я тоже не лучшим образом должно быть выгляжу.

Лена тут же ввернула.

– Твой сюрприз со мной, не будет для него лучше…

– Да что ты. Мы ангелы с крылышками по сравнению с тем женихом, – подкинул её себе на грудь он.

Лена прижала подушечкой пальца его нос и заявила:

– Но сейчас не это главное, Никита. Надо её найти.

Кушнир, опустив осторожно враз сделавшуюся деятельной жену, развёл руками:

– Понятно, что надо, вот только где?

Лена, сверля его горящими глазами, тут же выдала подсказку.

– Надо сесть и подумать.

Он подыгрывая ей тут же исполнил.

– Уже сел, только в голове ветер гуляет.

Лена встала напротив и начала вычитывать:

– Попроси Санька проконтролировать аэропорт, на случай, если обратно рванёт к своему негру за поддержкой.

Никита воодушевился.

– О! Это идея. Выпускать эту паразитку отсюда нельзя, что ещё?

Сказав это, он воззрился на жену. А Лена продолжала.

– Вечером прокатишься по всем её любимым весёлым местам, должна же она где-то проводить время.

Никита выловив жену, потянул её себе на колени.

– Отлично! Умничка! Есть у неё такие.

– А подруги?

– Таковых нет.

Чмокнув мужа в насторожённые глаза, улыбаясь спросила:

– Как хоть имя этого создания?

– Ириша, – вздохнул Никита.

Она свела руки за его спиной, погладила его плечи, взяла в ладони лицо.

– Успокой отца и возьмись за дело сам. Я могу задать вопрос?

Он шутя лизнул её подбородок.

– Без проблем.

Поймав его взгляд, спросила:

– Чем он занимается? Это его бизнес?

Он оторвал с грозди виноградинку и протолкнув между её напряжёнными губками втиснул ей в рот.

– Не угадала. Дело моё. Отец работает на меня. Один из генеральных директоров.

– Получается ты из молодых да ранний.

– Что-то вроде того.

А раздосадованная на не понимание Иришка, в слезах хлопнув дверью отцовской машины, какое-то время шла по трассе. На высоченных шпильках, это было не просто, но она не уступила. «Джаз – музыка свободы, пренебрегающая рамками, границами и условностями. – Кипела она. – Весь мир понимает, а он нет. Неудивительно, что расовые предрассудки в нём так глубоко сидят, если он даже джаз не понимает». Вскоре ноги на десятисантиметровых каблуках начали подкашиваться. Рассерженный отец уехал, чего она, выскакивая, совсем не ожидала. Надеялась не мытьём так катаньем добиться своего. Отъедет и вернётся, ещё и прощение просить будет. Но родитель, на это раз не на шутку рассердившись, не собираясь потакать её фокусам, уехал. Мимо не останавливаясь неслись сплошным потоком машины. Проводив взглядом с сотню транспортных средств двинулась на своих двоих. Много не получилось. Во время поняв, что на шпильках она далеко не протопает, а дорога бесконечной лентой вьётся вдаль, принялась сначала вяло, а потом с энтузиазмом, ловить попутку. Колени подгибались и не выравнивались. Конечно, можно было снять шпильки, но босая на то и дело подвёртывающем под ноги гравии – это будут не ноги, отбивные. Она не выдержала и, кинув сумку на обочину, рухнула на неё. Ей было невдомёк, что люди, глядя на её экзотический наряд, прикидывали – проститутка. С утра не требуется и катили мимо. Но сидячий её образ сразу вызвал сострадание. Тормознул военный уазик. «О, меня наконец-то заметили!» Капитан рядом с солдатом водителем, спросил:

– Куда?

– Всё равно только чтоб к людям. – Ляпнула прищурясь она, критически осмотрев транспортное средство. "Отец непременно вернётся, а меня нет, помучится и уступит". Тут же созрел у неё план и она смело полезла в ту гору металлома.

На развилке ведущей в воинскую часть, капитан тормознул.

– Ну что барышня не передумала. Остаёшься на трассе или со мной?

Может и передумала, но после таких слов вскинула подбородок и смело заявила:

– А переночевать есть где?

– Найдём, раз так уж надо, – улыбнулся парень.

– Тогда поехали офицер, – бодренько скомандовала она.

Он внимательно скользнул по ней взглядом. Девушка и это её «офицер» были необычны. Раз поехали, то поехали. "Русский джип", ловко объезжая выщерблены на укатанной до чёртиков дороге, помчал в глубь леса. У ворот с КП посигналил. Солдат, поднатужившись, прокатил по рельсу ворота. Въехали. Она, оглядываясь назад, крутила головой. "Чёрте что? Похоже военная база!" «Уазик» встал около деревянного ветхого здания, парень помог ей выбраться и повёл на крыльцо.

– Это что? – не выдержала она, потирая ушибленную голову. Два раза подпрыгнув, стукнулась о верх. Пока сообразила где и за что держаться, шишек успела наставить.

– Зенитноракетный дивизион. А вот это общежитие. Проходи не бойся. Это моя жилплощадь. Правда однокомнатная, но мне больше и не надо. Устраивайся, я в штаб. Буду только вечером.

– Суббота же?

– У службы нет выходных.

– Дурдом.

"Надо же куда черти занесли. Но с другой стороны здесь точно не быстро найдут. Пусть помучаются". Маленькая месть родителю согрела сердце. Девушка смела прошла за капитаном. Он открыл ключом замок и пропустил её вперёд. Но сам не вошёл, а ухмыльнувшись исчез. Ира проводив его насторожённо ехидным взглядом осталась одна. С кислой улыбкой осмотрела апартаменты и осталась недовольна. Две солдатские кровати с тумбочками и шкафом из той же серии. Обшарпанный стол со стульями и маленький холодильник, наверняка принадлежат той же конторе. Компьютер, телевизор, видик возможно его. Хорошо, что окна выходят в лес. Шторы вне конкуренции. А вообще-то скука. Она осторожно села на кровать. А вдруг развалится. Но обошлось и она осмелела. "Похоже, я не рассчитала свои силы и зря погорячилась с отцом", – растянувшись поверх солдатского одеяла, покаянно подумала она. Но долгий перелёт дал о себе знать и она уснула. Проснулась, когда закат вползал в окно. Заглянула в узкую туалетную комнату и поморщилась. Душевой не нашла. Как они тут живут. Позёвывая, сунула нос в дребезжащий холодильник. Почти пусто. Куда попала, такая дыра!? Может, позвонить и вызвать отца или на худой конец брата? Но тогда она потеряет козырь и давление на отца не будет таким эффективным. За дверью послышались шаги, и в комнату вошёл хозяин.

– Ну как? – спросил он ухмыляясь, – ещё не сбежала?

– Вот ещё, – расхорохорилась она, сама не зная с чего. – Знаешь, я есть хочу.

Он удивился её высокомерию и наглости. Ответил пятьдесят на пятьдесят – немного резкости, немного покладистости.

– Я тоже. Надо было картошки пожарить или отварить.

Ох, как она удивилась. Наигранно оглядевшись она картинно ткнув холёный пальчик в грудь спросила:

– Мне?

– А кому же ещё. Разве ты не женщина или мне это показалось!?

Она встала, потянулась, демонстрируя ему свои красивые ноги и голый пупок. Поправила топик тряпочку на груди. Пожала покатыми голыми плечами.

– Я не умею. И вообще, с чего это мне таким заниматься, не собираюсь. Своди меня в кафе или ресторан.

Капитан внимательно рассматривал пыжущуюся девчонку: "Вроде ж всё как у всех: две руки, две ноги, чего из шкуры выпрыгивает непонятно. Откуда такие берутся". Ответил немного грубовато.

– Только шнурки на берцах поглажу. У тебя ж глаза есть, с каких пирогов в лесу ресторан. – Вдоволь насмотревшись на это чудо. Помучив пальцами подбородок. Он покладисто объявил:– Ну ладно не можешь, так не можешь, почищу я, а ты помой овощи и порежь салат.

Она от смеха согнулась пополам.

– Насмешил. С чего ты взял, будто я умею это делать. Знаешь, я как-то на такое не рассчитывала.

Капитан потихоньку начиная злиться всё же додумался задать простой вопрос:

– Потрясающе. Откуда ты свалилась в нашу жизнь.

Ира, продолжая кривляться, весело заявила:

– Из аэропорта. А что?

Капитан ещё раз посмотрел на неё, поправил берцем дорожку и делано вздохнул:

– Ничего. Пошли за мной на кухню. Будешь мыть овощи.

"О! Что за дела?!" Она выставила вперёд ладошки и поработала пальчиками. "Если слепой, то пусть посмотрит".

– Я испорчу маникюр.

Он почесал затылок и хмыкнул:

– Об этом я не подумал. Ладно, тогда рассказывай.

Не слушая ответа, он прошёл на маленькую кухонку. Она, постояв в брошенном одиночестве, отправилась следом допытываясь:

– О чём?

Он, возясь с кастрюлями и вёдрами совершенно не обращая на неё внимания, буркнул:

– Твоё дело.

Она, было, собралась открыть рот и действительно рассказать о своей жизни, но потом передумала. Всё-таки опасно мало знакомому человеку выбалтывать всё. И ловко перестроившись, заявила:

– Расскажи лучше сам. Чем ты в такой глуши занимаешься?

Капитан вытаращился на неё.

– Я уложен на лопатки. Ты ничего не можешь делать и ужин придётся готовить мне самому, так этого мало, ещё и развлекать тебя я должен сам. Это я неосмотрительно подвозом занялся. Но соловья баснями не кормят. Ладно, на первый раз так и быть я накормлю.

– А ты думаешь, будет и второй? – скривила губки она.

Капитан ей не нравился. Он решительно не замечал в ней красивую женщину. Не собирался понимать и приударять за ней. Это обижало. В неё влюблялись такие парни, а тут какой-то зачуханый капитан. Ну может, если присмотреться и не совсем захучанный, но много воображающий из себя. Это он не нарывался на такую, как она…

Капитан же тем временем вернулся в комнату. Бурча и не глядя на неё, прошёл расстёгивая пуговицы к шкафу.

– Кто тебя знает, может и ещё разик захочется пройтись пешком из аэропорта. А меня вызовут к начальству. – Зыркнув на неё объявил:– Мне надо переодеться.

Она стойко выдержала его взгляд. Мол, надо, так переодевайся, я что мешаю. Он достал из шкафа домашний костюм и принялся снимать с себя камуфляж. Ира, смутившись, попыталась отвести глаза, а потом по – наглому принялась разглядывать накаченное тело. "Он же не просил отвернуться, – резонно заметила она сама себе, – к тому же это временное явление". Через час стол был накрыт. Вместо скатерти парень постелил чистую простыню. Разложил по тарелкам жареную картошку, посыпанную укропом, открыл банку маленьких грибков и отварил сосиски.

– Достань из холодильника бутылку шампанского. – Попросил он, насмешливо заметив, – надеюсь, руки не отвалятся.

Не отвалятся, но противный характер выдал вопрос.

– А это зачем?

Он удивлённо поболтал ложкой и сунул её в салат.

– Для знакомства.

– Ну давай. – Хлопнула она бутылку на стол. – Где же фужеры?

Он не повёл и бровью, заявив.

– Обойдёмся и так, оно хуже из чашек не будет.

Ира перекривилась.

– Фу, ты живёшь, как бомж!

Он не ерепенился покладисто кивнув:

– Что поделать, у нас армия на грани фантастики, а офицерский состав на уровне бомжей. Давай лучше познакомимся. Фёдор.

Она решила не вредничать, но ответила рисуясь.

– Ирина!

Он стрельнул пробкой, разлил шипучку, поднял чашку и гася смешинки в уголках губ, сказал:

– Ну поехали Ирина, за знакомство.

Чашка стукнула в бок чашку и ойкнула. Ира отхлебнула маленький глоточек и перекривилась.

– Как можно это пить, бурда…

"Ха! Что за форс". Уставился он в непонимании на неё. Буркнул этой кривляке:

– Нормальное шампанское, не из дешёвых. Ты откуда такая с забубонами. Может, я зря старался, и еда не по твоему статусу.

Она поковырялась в картошке, похрустела грибком.

– Картошка с грибами сойдут. Хлеб я не ем. А это, – ткнула она в сосиску вообще непонятно что.

– Отлично мне больше достанется, нечего обжираловку устраивать, – переложил он их к себе на тарелку, – ешь овощи. Полезно и не полнеют. Может, всё-таки выпьешь, – пододвинул чашку опять Фёдор к ней. – Хорошее шампанское, зря капризничаешь.

– Ладно, давай.

Чашки опять тюкнулись боками и расползлись в противоположные направления. Ира сжевала дольку перчика, кружочек огурчика и, сказавшись, что сыта, ушла на кровать.

– А поблагодарить, – развернулся к ней парень, – я всё-таки старался, даже если не угодил. Тебя кто воспитывал, барышня?

Она сделала реверанс.

– Спасибо.

Она испепелив его уничтожающим взглядом и высокомерно вздёрнув носик ушла. Покрутившись посреди комнаты, подумав чем бы заняться, шлёпнулась на кровать. До её ушей донеслось.

– Это другое дело, – но тут же последовало:– Чего разлеглась, помогай убрать со стола и помыть посуду.