Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– Не закрывайся, Летти, – голос такой успокаивающий, что зевать захотелось. – Это неправильно. Твоя позиция по-детски смешная. Пора уже просто принять все это и смириться.
Я буквально отшатнулась от испанца и, осторожно встав с кровати, поплелась в ванную.
Единственное место, где никто не помешает.
Боже, в кого я превратилась? Жалкое существо с синяками и ссадинами. Потухший взгляд и полное безразличие ко всему. Где слезы? Почему их нет? Нужно ведь поплакать. Иначе не справиться с этим ужасом.
Я в чужой стране. За окном город, люди идут по своим делам, а я стою здесь, в ванной, и пытаюсь обмануть себя, убедить, что все хорошо.
Ни хрена не хорошо. Как мне достучаться до этих людей? Они считают меня виновной в побеге, но при этом абсолютно не допускают мысли, что рабство – это противозаконно. Что не так с жителями этого особняка? Как они могут с такой ужасающей легкостью ломать жизни?
Господи, ты ведь слышишь меня? Пожалуйста, скажи, сколько мне еще жить в этом кошмаре? Когда я уже проснусь? ..
Впервые за долгие годы я молилась. По-настоящему, горячим шепотом. Последний раз это было, когда Ханна все не приезжала за мной. И ведь приехала, наконец. Я верила тогда, что Бог меня услышал. Может, и сейчас поможет?
Но ненавистный голос, донесшийся из комнаты, вернул меня в реальность. Вот оно – исчадие ада. Даже в мои молитвы проникает бесцеремонно и нагло.
Тихонько присела на пол и даже как будто спряталась под раковиной. Инстинкт самосохранения говорил об опасности. И эта опасность незамедлительно постучала в дверь ванной.
– Летти, все в порядке? – неожиданно от Кавьяра.
– С чего вдруг интересуешься? – мой ответ прозвучал не грозно, а, скорее, испуганно.
– Не хотелось бы обнаружить бездыханный труп в своем доме. Как мне с этим жить потом?
Не сразу сообразила, что это юмор такой кавьяровский. Промолчала, все же не решаясь открыть.
– Долго мне здесь стоять? Тебя Марио ждет.
– Пусть уходит. Осмотр окончен.
Громкий стук в дверь вогнал меня в ступор. Кулаком, наверное, врезал.
– Открой немедленно! – кажется, грек начинал злиться.
– А ты меня сразу по стенке размажешь… – пробормотала себе под нос и встала.
Поплелась к двери, словно на плаху. Когда открыла, Кавьяр окинул меня быстрым взглядом и отошел в сторону, уступая дорогу.
– Не смей перечить Марио, поняла? – произнес Клио так, будто я обидела его смертельно. – Прошло две недели, а ты по-прежнему выглядишь как героиня фильма ужасов.
Так и рвалось с языка грязное ругательство, адресованное греку, но я благоразумно сдержалась.
– Летти, – вздохнул Кавьяр, качая головой. – Не демонстрируй мне свою ненависть. Что за лицо? Все эмоции наружу.
– Когда этих эмоций так много, просто невозможно сдержаться, – все же выдавила, опасаясь, как бы не отхватить от «господина».
Но он, видимо, был в хорошем настроении. Только хмыкнул и посмотрел на доктора.
– Закончишь здесь, зайди ко мне. – И вышел за дверь, оставив после себя легкий запах мужского парфюма.
Потрясающе устроен человеческий мозг. Зрительная картинка не так болезненно воспринимается, а вот обоняние играет с нами злую шутку. Стоит лишь малейшему запаху врезаться в память вместе с неприятными событиями, как, столкнувшись с ним вновь, начинаешь бессознательно сжиматься и колотиться от страха. Я это к чему? А к тому, что запах этот хозяйский я запомнила на всю оставшуюся жизнь. И после ухода Марио пошлепала обратно в ванную с намерением принять душ, чтобы смыть с себя парфюм Кавьяра.
Долгой и мучительной была эта процедура, но у меня получилось и, завершив ее, я наконец подошла к зеркалу. Провела ладонью по запотевшей гладкой поверхности и невольно отшатнулась.
Как можно за несколько недель превратить меня в такое чудовище? И так красотой никогда не блистала, а теперь уж тем более. Бордовый синяк на бедре, в районе ребер нечто зеленовато-желтое. Когда только успела получить этот ушиб? Ободранные колени и руки ничем не лучше; на лбу ссадина. Однако в целом почти все синяки сошли.
Я нервно вздрогнула, когда в комнате хлопнула дверь.
– Летти? – Конечно, это Кавьяр.
Кто же еще может портить мне жизнь с завидной регулярностью? Только вот выходить совсем не хотелось. Марио-то ушел.
Плохо стало от одной мысли, что придется остаться с греком наедине.
– Опять за свое? – Кавьяр приблизился к двери в ванную. – Выходи.
Дрожащими пальцами застегнула пуговицы на кофточке, успев натянуть одежду с невероятной для такого состояния скоростью, и повернула ключ в замке.
Клио открыл дверь.
– Это я заберу, – сунул ключ в карман брюк, лишив меня единственного места, где я могла уединиться. – От меня ты не должна прятаться.
Войти в комнату не решалась – грек стоял в дверном проеме. Он видел и понимал, почему я приросла к месту. Молчал и рассматривал меня. А я – сквозь него и глаз не поднимала. Просто уперлась взглядом в его грудь и не шевелилась.
Стать бы хамелеоном и слиться со стеной. Только Кавьяра такой вариант явно не устраивал. Он протянул руку, – может, коснуться ссадины на лбу хотел, – и я шарахнулась в сторону, напрочь забыв об ушибленных ребрах.
Взвыла и, стиснув зубы, сползла на пол.
Долго грек не приближался, пока я пыталась отдышаться, прижавшись спиной к стене. Успокоилась и, подтянув ноги к груди, уткнулась лицом в колени.
– Уходи, пожалуйста, – почти взмолилась я. – Видеть тебя не могу…
Судорожный вздох Кавьяра. Конечно, он не ушел. Как же, хозяин ведь.
Я слышала, как Клио уселся рядом, и через мгновение почувствовала его неожиданно теплую ладонь на своем плече. Опять не удержалась и вздрогнула.
– Перестань, тебе не нужно меня бояться. Просто смирись, – заговорил грек ровным уверенным тоном. – Всего этого не случилось бы, не соверши ты такую глупость. Могла ведь и догадаться о том, что все подстроено. Это же было так очевидно. О чем ты думала?
Я подняла голову и посмотрела в стену прямо перед собой.
– О чем может думать человек, насильно лишенный свободы? – и перевела взгляд на лицо грека. Нагло, в глаза. – В любом случае, я попыталась бы сделать это. Неужели это не ясно?
Кавьяр взглядом буравил в ответ и наконец, немного придвинувшись, процедил сквозь стиснутые зубы:
– Не смей смотреть в глаза своему господину.
Честное слово, струсила. Пришлось отвернуться. Не хотелось получать по мордашке. И так немало досталось.
Надо признать, смелости поубавилось. Очень даже поубавилось. Мыслей бунтарских больше не возникало, и от этого становилось еще хуже. С таким настроем не найдешь выхода из этой паршивой ситуации.
Я мяла холодными пальцами рукав кофты и молчала, мечтая, чтобы Кавьяр поскорее убрался. Его присутствие невыносимо тяготило. Осторожно отодвинулась, но ладонь на плече удержала меня на месте.
Вот ублюдок, не даст даже в депрессию погрузиться.
– Расскажи мне о том парне… Роберт, верно? – озадачил меня «господин».
Я насторожилась. Сама не знаю, почему.
– А что рассказывать? – тихонько так поинтересовалась.
– Куда он направлялся?
– Ты же знаешь, куда.
Мой ответ греку пришелся не по душе, но он не стал продолжать эту странную беседу и поднялся.
– Летти, не вынуждай меня больше применять то наказание. Это была крайняя мера. Но повторять это мне бы не хотелось.
– Может быть странно, но я подумала, что тебе понравилось…
– Замолчи, – ледяным тоном произнес и даже голоса не повысил.
Невольно сжалась.
Кавьяр ушел в комнату. Я следом, и снова на пол уселась – какая-то неожиданная привычка, собачья как будто.
– Я не наказываю невиновных…
– Ты же сам все подстроил! – не удержалась от крика и вскочила.
Боль снова пронзила грудную клетку, но я постаралась это игнорировать.
– Верно, – кивнул Клио и посмотрел так, будто впервые увидел. – Просто проверил тебя. Поблагодарила бы за то, что я вовремя подоспел. Могла бы попасть в гарем к настоящему уроду. Я не стал бы тебя выкупать. И уже там ты бы канула в лету.
– А, значит, ты ангел… – пробормотала тихо и вновь опустилась на пол.
Кавьяр презрительно прищурился.
– Для пострадавшей ты слишком бодрая, – проговорил он медленно. – И по-прежнему дерзишь.
Грек направился к двери.
– Ты ведь солгал насчет Робби, – заключила я, боясь поднять глаза, и угрюмое молчание Кавьяра вселило в меня крошечную надежду.
Он ушел, громко хлопнув дверью. Я выдохнула с облегчением. Значит, оказалась права, и англичанин скрылся. Только бы это было так. Тогда я на верном пути.
И еще очень радовало то, что на этот раз грек меня не ударил. Вот уж действительно хороший результат беседы.
Но пострадать все же пришлось, когда после обеда появился Марио и принялся меня осматривать. Ощупал шрам на животе, надавил на синяки и ссадины, как будто нарочно. А я материлась и кричала, уткнувшись лицом в подушку.
– Прекращай, – приказал доктор, но как-то совсем не властно. – Я уже давно тебя не трогаю, а ты все орешь.
Оторвалась от подушки и прислушалась. Действительно, не трогает. Вот только после его нажатий все так ноет и пульсирует, что хочется в ответ огреть.
– Одевайся, – Марио принялся складывать свои инструменты в неизменный чемоданчик. – Хочу поговорить.
Я закатила глаза, натягивая свитер, и тяжело вздохнула.
Сейчас начнет мозги прочищать.
– Что ты чувствуешь к своему хозяину? – не удивил доктор.
– Слушай, Мар, – позволила я себе фамильярность. – Ты, видимо, слеплен с ним из одного теста. Иначе как объяснить такие странные вопросы?
– Мне повезло, – отчеканил док, и я не совсем поняла, что он имел в виду. – Хавьер не признался хозяину в том, что я разозлился по поводу твоего наказания. Я ведь животным его назвал. Но поверь, охранник будет держать меня на прицеле. Любая ошибка приведет к плачевным последствиям. Как считаешь, похож я на Клио?
Недовольно цокнула и отвернулась.
– Не нужно строить из себя бедную овцу. Я не пожалею. В этом доме нет ни одного человека, который мог бы завоевать мое доверие.
– А никто этого и не добивается, – развел руками Марио. – Послушай, не глупи, а? Очень прошу. Жаль мне тебя. Загубишь свою жизнь и все. Вдруг ты быстро надоешь Кавьяру, и он…
Странно как-то доктор замолчал и неожиданно. Понял, наверное, что лишнего сболтнул. Побледнел и, захватив чемоданчик, к двери пошел. Но все же обернулся и шепотом добавил:
– Не перечь ему. Он отвратителен в гневе.
Будто я не знаю.
– Марио, – отозвалась, тоже понизив голос. – Неужто Кавьяр поймал Робби и вот так просто отпустил?
– Робби? – нахмурил лоб мужчина, вспоминая, о ком я говорю. – А, тот британец?
Я энергично закивала головой.
– Нет, это не правда, – пожал плечами доктор. – Клио и не искал его. Узнал о парне уже тогда, когда в деревню приехал. Это манипуляция, Летти.
Боже мой, такого облегчения, смешанного с невообразимой радостью, я не чувствовала давно. Надо же, хоть в этом Марио пригодился.
Не успел док за дверью скрыться, как через несколько минут вновь вернулся и сказал:
– Тебя просят пройти в кабинет.
Восторг улетучился. Надеюсь, Кавьяр не захочет лицезреть меня обнаженной или еще чего похуже?
Осторожно выглянула в коридор и увидела удаляющегося дока. Он притормозил у одной из дверей и, оглянувшись, указал мне именно на нее.
Марио скрылся за углом, а я поплелась в кабинет, за приоткрытой дверью которого раздавался голос грека. Остановилась и наглейшим образом начала подслушивать. Разговор шел опять о бизнесе, только на этот раз, похоже, имелись в виду легальные дела Кавьяра. Он выглядел немного раздраженным и властным голосом «прессовал» невидимого собеседника:
– Все кончено, Стивен, – сказал грек уже более спокойно. – Ты не должен был меня предавать. Теперь мы в расчете, и не пытайся что-либо предпринимать. Плохо для тебя закончится… Нет… Ты меня услышал… Разговор окончен.
И беседа действительно прервалась.
– Сукин сын, – выругался грек, и я тихонько поскреблась в дверь.
Он обернулся, а я сразу выбрала более безопасное место – у стены.
Кавьяр потер подбородок, словно размышляя, как со мной поступить и наконец-то вымолвил:
– Что сказал Марио?
Черт, кажется, я побледнела.
– О… о чем ты? – чуть выдавила из себя.
Грек недоуменно покачал головой.
– О твоем самочувствии, конечно. Или ты что-то другое имела в виду?
Когда он вот так смотрел, у меня поджилки тряслись.
– Нет, – слишком поспешно ответила я и отпрянула к двери, когда Кавьяр сделал шаг в мою сторону.
– Успокойся, – попросил он, хмурясь.
Да, именно попросил. Необычно для него.
– С самочувствием порядок, – пролепетала и тут же осеклась.
А что, если он примет это во внимание и сразу же потребует ублажить его?
Судорожно сглотнула, но взглянув на грека, сообразила, что он все по моему лицу понял.
– Расслабься. Твои услуги пока не понадобятся, – усмехнулся он, расстегивая верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. – Не за этим позвал. Присядь.
Я почти бесшумно приблизилась к небольшому кожаному диванчику и присела на самый краешек. Не смогу расслабиться, даже если Кавьяр к ногам падет или на коленях ползать начнет. Все равно никогда ему уже не поверю и бояться таких, как он, всю жизнь буду…
Боже, рассуждаю так, будто освобожусь от его гнета и сбегу когда-нибудь. Напрасные надежды…
– До вечера даю возможность отоспаться. После пришлю за тобой служанку. Будешь учиться кофе варить. И за собой следи обязательно. На привидение похожа. Если не считать синяков – лицо бледное, кожа неухоженная. И эти твои кудри… Постричь бы…
– Клио… Эээ…
Замолчала. А что сказать? Как обращаться?
Посмотрел, приподняв бровь, словно в ожидании.
– Госп… гос… Черт… Господин, – вымолвила все-таки и даже покраснела от злости. – Мне постоянно в комнате сидеть?
– Нет, конечно, – удивился грек и присел на край стола. – Дом и сад в твоем полном распоряжении. Ходи, где хочешь. Только ко мне должна являться по первому зову, без психов своих идиотских. Сейчас пока есть с кем развлекаться. Так что наслаждайся.
Мне удалось умолчать о Робби, хотя очень хотелось высказать Кавьяру все, что о нем думаю. Но это было бы грубой ошибкой. Он не должен догадаться о том, что британец, возможно, мне поможет. Или уже помогает. Ни в коем случае нельзя говорить об этом.
– Могу идти? – спросила, а сама уже попятилась из кабинета.
Кавьяр неопределенно махнул рукой, и я, решив, что это одобрение, шмыгнула за дверь.
– Летти!
Ну еб твою мать! Что еще?
– Я здесь, – ответила, заглянув обратно.
– Хочешь поговорить о том, что случилось? – поинтересовался грек, и вначале я было подумала, что это очередная шутка.
Но нет, он говорил серьезно.
– Эээ… Ммм… С тобой? Точно нет.
– На долю секунды, – Клио застыл у окна спиной к двери, – мне показалось, что я не хочу искать тебя. Позже эта мысль вызвала у меня смех. Но тогда я действительно был озадачен.
Он обернулся.
– Пойми, я отвечаю за твою безопасность и, если ты думаешь, что мне придется тебя убить – ошибаешься. Этого не произойдет. Все девушки, которые побывали в этом доме, живы до сих пор… Хочу, чтобы ты поняла, как, на самом деле, я отношусь к своим наложницам, и ценила это.
– Избивать и трахать тоже входит в твои обязанности? – вырвалось у меня, и, когда Кавьяр стремительно приблизился, я буквально задрожала.
– Об этом мы, кажется, говорили, – грек навис надо мной, но руки скрестил на груди. – Не нужно было сбегать. Еще и до пустыни добралась. Как у тебя мозгов на это хватило? Если бы мои парни вовремя не отследили твой маршрут, ты давно прислуживала бы толстозадому политику или отправилась бы сосать члены в борделе.
Даже кулаки сжала.
– То есть, по-твоему, я должна спасибо сказать за то, что оказалась у извращенца-мафиози? – почти шепотом спросила.
Прямо голос сел от ярости. Надо же, какая самонадеянность! Так захотелось размазать наглую рожу Кавьяра по асфальту, что ладони зачесались.
– Нет, – неожиданно. – Не должна. Понимаю, тебе тяжело, но раз уж мне на это плевать, будь любезна, просто прими свое положение, как нечто неизбежное. Я не шучу, Летти, не нужно сопротивляться мне. Тогда ни один волос не упадет с твоей головы. Я умею быть спокойным, но только тогда, когда меня не выводят из себя вот такие глупые девки. Просто знай свое место.
Едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза, но судорожный вздох все же вырвался.
– Неужели тебе самой не хочется покоя?
– А кто мне его даст? – возмутилась. – Ты, что ли? Немного поправлюсь, и начнешь «игрушки» свои на мне испытывать…
Ох, пора бы замолчать. Его бесят мои речи – это очевидно.
– Выметайся, – глазами сверкнул и рукой на дверь указал.
А меня долго просить не нужно было. Я мгновенно вылетела из кабинета и помчалась в комнату. Необходимо было отдышаться и немного подумать. Может, грек и прав. Для меня это лучший вариант. Надо втереться в доверие, а там посмотрим. Возможно, Робби уже давно рассказал обо мне Ханне.
Ждать. Придется ждать.
***
Вечером за мной пришла служанка и сообщила, что хозяин дожидается на кухне. Я нервничала очень сильно и даже немного дрожала, потому что видеть Кавьяра было по-прежнему страшно.
Казалось, любое мое слово сможет разозлить его, и он снова затащит меня в «комнату пыток». А там фантазии у грека хватит, чтобы все мои кошмары внезапно ожили.
Он сидел за столом, когда я вошла, и со скучающим видом курил.
Может, хотя бы от рака легких сдохнет? Жаль, этой болезни нужно время.
– Что за одежда? – поморщился грек, окидывая меня взглядом.
– Какую принесли, – пожала плечами, всеми силами пытаясь унять дрожь в пальцах.
Злобный взгляд скользнул по служанке, стоящей у плиты. Это как раз была та самая – по прозвищу Гадюка.
– Я разве распоряжался нарядить мою наложницу в тряпье? – холодным тоном проговорил грек, и женщина сникла. – Нормальная одежда есть?
– Господин, эта американка такая худая, что на ней любые вещи будут болтаться. А из обуви только вот эти кроссовки и подошли, – пролепетала Гадюка, втягивая голову в плечи.
– Худая она или полная, тебя не касается. Ты должна была предоставить ей приличную одежду, – повысил голос Клио, – а не этот китайский ширпотреб.
Кавьяр вцепился в мой свитер.
– Это, по-твоему, должно возбуждать? – продолжал он пытать служанку. – Рукава висят до пола, штаны на заднице растянуты, да и по длине явно не подходят, с ее-то ростом.
– Но…
– Молчать!
Даже я подпрыгнула. Что за хрень происходит в этом доме? Все орут, командуют, ненавидят друг друга. До тошноты противно.
Но в чем я была с Гадюкой единодушна, так это в страхе перед Кавьяром. Вывести его из себя оказалось проще простого. Не нужно даже и побега совершать. Хватает некрасивой одежды, и у него начинают губы белеть от гнева. Мерзкий неуравновешенный псих.
– Хавьер, отнеси в мой кабинет каталоги, – тем временем приказывал грек, беседуя по сотовому. – Да, те самые. Ей нужна приличная одежда… Отлично.
Сунул телефон в карман и улыбнулся мило так, будто пару минут назад и не орал на служанку, и вовсе не готов был ее убить.
– Ты уже не справляешься со своими обязанностями, Юми, – констатировал факт «господин». – Мне жаль.
Чуяло мое сердце, что за этим «мне жаль» скрывалось нечто неприятное для Гадюки. Может, не такая она и плохая?
Стоп, Летти, нельзя идеализировать людей – ужасная привычка.
– Да, хозяин, – совсем обтухла женщина.
– Итак, прошу к плите, – это было адресовано мне. – Да не к этой. Песок. Тебе нужен песок.
– Варить кофе на песке? – вытаращилась я на Клио, забыв о запрете «в глаза смотреть нельзя».
Он спустил мне эту дерзость. Какое счастье. Можно подумать, потом не вспомнит. Мстительный черт.
– Конечно, – кивнул так снисходительно, и я поймала насмешливо-презрительный взгляд Гадюки.
Женщина взяла инициативу в свои руки и принялась объяснять мне, при этом показывая на практике, сколько нужно всыпать сахара и, «какой по крепости кофе любит господин».
– Нет, – шлепнула меня по руке служанка, и я бросила на нее гневный взгляд. – Аккуратнее надо быть. Хозяин не пьет такой сладкий. И корицы поменьше. На кончике ножа.
А грек сидел за спиной и молча наблюдал за издевательствами Гадюки. Прямо затылком чувствовала его насмешку.
Как же я обрадовалась, когда служанка зацепилась рукавом за поднос и пролила большую часть драгоценного напитка.
– Ох, какая я неловкая! – воскликнула она, ощетинившись и косясь на меня.
– Угу, руки из жопы растут, – мое злобное замечание достигло ушей Гадюки, и она неожиданно подалась в мою сторону.
– Юми! – властный тон Кавьяра пригвоздил женщину к месту.
Он даже из-за стола не встал, просто рявкнул и все. Очень не хорошо Гадюка посмотрела мне в глаза, словно намекая на возмездие. Однако эта Юми та еще стерва. Надо быть с ней поосторожнее.
– Вылей то, что осталось. Свари новый.
Ладно, отлично. Я должна сварить кофе. Проще простого.
Смешала ингредиенты и принялась скользить туркой по раскаленному песку.
Вот уж чего я не ожидала от ведьмы с темно-зелеными глазами, так это покушения на мою жизнь. Все произошло неожиданно.
Гадюка, как будто невзначай, толкнула меня под локоть, и оставалась доля секунды до соприкосновения моей ладони с горячим песком, но что-то задержало меня. Вернее, кто-то.
Грек оттащил в сторону мое обмякшее от страха тело и с размаху залепил служанке пощечину. А она – дерзкая сучка. Уставилась хозяину в глаза и уничтожала взглядом. Только вот Кавьяра с его крепкой психикой этим не проймешь. Он схватил ведьму за шиворот и выволок в коридор.
Меня, что ль, щадит? Смешно, конечно. Я уж испытала гнев грека на себе и не раз.
Видимо, Хавьера позвал, потому что послышались тяжелые шаги.
– Уведи, – приказал Клио. – Пыталась наложницу покалечить. Ты знаешь, что делать.
– Конечно, господин.
Кавьяр вернулся и уставился на меня, прищурив глаза.
– Значит, руки из жопы, да? – повторил он мои слова, адресованные служанке. – Зачем провоцируешь ее? Юми уже не первый год живет в этом доме и постоянно достает всех моих наложниц. У нее характер мерзкий.
– Зачем тогда ее здесь держишь? – удивилась я несказанно. – Что за логика?
По довольной улыбке грека стало ясно: Юми ублажает его.
– Бог ты мой, сколько ей лет? – я даже поморщилась от отвращения.
– Около сорока. Не вижу в этом ничего плохого. Она хороша.
Ну то, что внешне женщина выглядела прекрасно – неоспоримо. Но вот неприятностей она доставляла немало – и это тоже факт.
– И что теперь с ней будет? – все же спросила я.
– Забудь об этом, – отмахнулся Клио, приближаясь.
Я отвела взгляд, мечтая стать невидимой. Но грек меня не коснулся, лишь руку протянул и снял турку с плиты.
Выдохнула, когда осознала, что меня никто не тронул. Впервые рассмотрела лицо Кавьяра настолько близко. И он, кстати, это заметил.
Вот ведь поистине внешность обманчива. За такой красотой и привлекательностью скрывается настоящее чудовище, в любой момент готовое на проявление своих самых худших черт характера.
А есть ли в нем хоть что-то человеческое? Кроме того, что Кавьяр ответственный и почти бережет свою наложницу, – почти, потому что сам же и калечит, – не замечала в нем ничего хорошего или, по крайней мере, приятного. Сплошная злоба и кровожадность.
Что там говорил его отец? Кого-то он потерял? Ну, сомневаюсь, что из-за чьей-либо гибели Клио настолько свихнулся, что превратился в настоящего садиста…
– Очнись, – грек щелкнул пальцами перед моим носом, и я часто заморгала. – Это хорошо, что я тебе нравлюсь.
– Что? – Наверное, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Клио усмехнулся: – Какого хрена?
– Так рассматриваешь, как будто запомнить хочешь.
– Еще бы. Чтобы потом с закрытыми глазами отыскать тебя и уничтожить.
– Тише-тише, Летти. Как бы тебе не последовать за Юми, – пригрозил грек, посерьезнев.
Ничего не ответила, только осторожно отошла в сторону. Он не стал меня удерживать.
– Поднимайся к себе, – отчеканил Кавьяр, по-прежнему пялясь на плиту. – Обойдусь без кофе. Завтра повторим.
Вот уж точно не хотелось бы. А если и повторять, то без Гадюки. Чувствую, не оставит она меня в покое.
***
Созерцание узора на подвесном потолке не лучшее времяпрепровождение для той, которая заперта в особняке чокнутого мафиози. Но я отлично справлялась с этим занятием и, возможно, даже уснула бы, если бы в коридоре вдруг не послышались голоса.
Один из них принадлежал хозяину этого «дворца». А вот второй… Похоже, это была Юми.
Я тут же сползла с кровати и подошла к двери.
– Что это? – поинтересовался грек.
– Одежда, господин… Для американки…
– Она русская, – как будто автоматически поправил Клио.
Я хмыкнула. Верно подмечено. Америкой от меня и не пахнет. До сих пор в некоторых словах путаюсь. Да и акцент заметен.
– Кажется, я еще ничего не выбирал, – добавил господин.
Все же мысленно начинаю признавать его власть. Паршиво. Но неизбежно, похоже. Черт, как же ломает от происходящего.
– Это вещи Вашей сестры, хозяин… – совсем тихо призналась женщина.
Пришлось приоткрыть дверь, чтобы понять, почему он не пропускает служанку ко мне. Может, заподозрил что?
– Елены?
Голос грека прозвучал так глухо, а я так напряглась от мысли, что сестра его моя тезка – прямо кулаки сжала.
Козел, явно поэтому предпочел Летти. Достойной имени Лена меня не считает.
– Кто позволил копаться в вещах покойной?
Ого! Вот это поворот. Сестра мертва – это все объясняет. Ну, я имею в виду, нюансы с именем.
– Господин, она была такой же худющей, как и…
– Открой корзину.
Тишина. Я почти вросла в стену у двери.
– Юми, немедленно открой корзину, – такой вкрадчивый глубокий тон, прямо жутко стало.
Женщина, видимо, опустила корзину с одеждой на пол, потому что послышался глухой удар.
– Простите! – Гадюка так неожиданно заорала, что я выскочила в коридор. – Простите, господин! Это все из-за нее! Ненавижу!
Это она уже мне.
– Открой эту чертову корзину! – выкрикнул Клио, и я с удивлением заметила в его руках пистолет.
В конце коридора показался Хавьер, вслед за ним выбежал и Марио – наверное, в комнате охраны сидели. Юми ногой толкнула крышку и, отскочив в сторону, завыла.
Я вообще не сразу поняла, что происходит, потому что выстрелы, зазвучавшие один за другим, своим громким звуком вызвали у меня жуткое головокружение. Но сфокусировавшись на спине грека, я немного пришла в себя и оценила обстановку.
– Летти, закройся в комнате! – проорал Кавьяр.
Я перевела взгляд на нечто длинное и черное, грозно шипящее и извивающееся на полу.
– Твою мать, черная мамба! – раздался вопль Марио. – Стреляй, Клио!
Хавьер, собственно говоря, геройствовал и бежал прямо на эту ползучую тварь.
Что там док мне рассказывал? Ах, да, эта змея, которая будет преследовать свою жертву до последнего. Одна из самых ядовитых в мире. Ползает быстро, может обогнать велосипедиста…
– Какого хрена ты еще здесь? Пошла в комнату! – отрезвил меня гневный голос грека.
Прервав внимательное разглядывание пресмыкающегося, я шмыгнула за дверь и вскочила на кровать, почти вжавшись в стену.
Но сдержать ужаса, рвущегося наружу, было невозможно. И я еще долго стеклянным взором буравила стену напротив.
Ненавижу змей. Боюсь до чертиков. Гребаная фобия. Как же эта стерва всунула ее в корзину? Гадость. Убить меня хотела…
Не сразу поняла, что в коридоре стало немного тише. Только спокойный голос Кавьяра звучал громче бормотания Марио и завывания Юми. Грек занимался своим любимым делом – раздавал приказы.
И одним из них было убийство служанки. Он так и сказал: «Убери эту стерву. Уничтожь, что хочешь сделай, но чтобы глаза мои ее не видели…»
Наверняка, на смерть намекал.
Что же ты удивляешься, Летти? Ничего другого от Кавьяра ждать не стоило.
А Юми даже как-то жалко.
Глава 8
I feel lust like a sick disease
And my blood ignites when I hold you close to me…
В моей крови пожар, когда я обнимаю тебя
Я чувствую вожделение, это словно болезнь…
Hurts ©
Абсолютную тишину в доме нарушали лишь тихие шорохи. Мало ли что может шуршать в таком большом здании. Однако эти мысли не успокаивали, и я по-прежнему терзала себя яркими картинками вчерашнего вечера. Мне мерещились черные змеи и гневное лицо Кавьяра. А еще я мучила себя вопросами по поводу Юми. Жива ли она? Что с ней сделали?
Обидно, но я считала себя виноватой в случившемся. Конечно, в Марокко я оказалась не по своей воле, но вот к гибели человека привело именно мое присутствие здесь.
Черт их подери. Никакой гуманности.
С таким настроением я и добралась до двери кабинета грека.
Как решилась на это, вообще не понимаю? А представить, что будет, если меня поймают, просто невообразимо страшно.
Весь этот день я промаялась в одиночестве. Кроме служанки, никто не заходил. Блондинка поднос с едой оставляла и исчезала. Сам Кавьяр игнорировал меня полностью и это, естественно, радовало, однако от тягостного молчания трескалась голова.
Может, это было одним из испытаний придурка-господина? Не удивлюсь, потому что он умеет придумывать самые изощренные пытки. А одиночество, как известно, отнюдь не всегда во благо. И если учесть мое положение рабыни, то остаться одной и вовсе невыносимо.
Поэтому ближе к обеду я принялась читать вслух стихи, выученные наизусть еще со школьных времен. Немного таких набралось, и вскоре это занятие мне жутко надоело. Я перебазировалась на подоконник. И спустя совсем немного времени благополучно грохнулась на пол, потому что успела сладко уснуть.
Улеглась на кровать и вот тут началось самое неприятное.
Во-первых, очень некстати разболелась спина.
Во-вторых, захотелось выйти в сад, но ведь у меня разболелась спина, поэтому данные действия стали невозможными.
А в-третьих, депрессивные картинки. Гаденькие, мрачные мыслишки закрадывались в голову, словно паразиты, и я начинала чувствовать собственную никчемность.
Бессильная злость так выматывала, что ничего другого уже не оставалось, кроме как лежать на кровати, не шевелясь. Так меня прибило к матрасу, что хоть на танке прокатись, я не отреагировала бы. Бороться с мрачными воспоминаниями не получалось. Вновь и вновь в памяти всплывал темный подвал.
Лицо охранника, плеть, мутная зеленая дымка и Кавьяр. Во всеобщем развратном хаосе только его рожа угнетала больше всего. Он поставил на мне свое клеймо, – не буквально, слава богу, – и наслаждался зрелищем. Почувствовал себя всесильным? Или, быть может, пытался доказать свой неоспоримый авторитет?
Бред чистейшей воды. Кто наделил его подобными полномочиями? Богом себя возомнил? Рано или поздно это должно прекратиться. Возможно, не доживу, но кто-нибудь раскроет все грязные делишки этого семейства.
По крайней мере, эти мысли помогали мне не сдохнуть от тоски и страха. Вот всегда бы так себя поддерживать, но в этот день ничего не получалось. К тому же одежду новую не принесли.
Мне интересно стало к вечеру, и я у служанки, принесшей ужин, спросила о хозяине. А она покосилась на меня строго и ответила, что он не вернулся еще и вещей мне никаких не передавал. Признаться, я обрадовалась, потому что, чем хуже выгляжу, тем меньше внимания со стороны Кавьяра. Но глупо было бы надеяться на полное отсутствие интереса грека.
