Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
Впервые за последнее время мне повезло, и веселый турист-англичанин притормозил, когда я брела по ночной трассе. Правда, меня смутил его неприкрытый намек на интим после того, как пришлось признаться в отсутствии наличных. Но уже где-то на половине пути парень увлекся болтовней и больше ни словом не обмолвился о «расчете».
Расслабилась, успокоив себя тем, что справиться со щуплым британским пареньком точно смогу. Раз уж отбивалась от Кавьяра… Правда, безуспешно… Но это другое.
– Зачем тебе в посольство? Ты, что ли, в рабство попала? – выдал Робби, и я ошалело вытаращила глаза.
– Ты так об этом наслышан? – только и смогла ответить.
Парень пожал плечами, как-то брезгливо сморщившись.
– Подруга моей сестры чуть ли не встряла в подобную историю…
– Погоди, я не подтверждала твоей правоты…
– Да ладно тебе. Уже догадался. Первое, – Робби, не отрываясь от дороги, принялся перечислять на пальцах, – имя свое не назвала. Второе, едешь в посольство. Третье, одна ночью на трассе и без денег, а из вещей только узелок. И, кстати, консульство, а не посольство.
Я удивилась сообразительности и наблюдательности парня – такой обычный на первый взгляд.
– Проницательно. Однако с таким же успехом я могу быть просто пострадавшей от мошенников туристкой.
– Нет-нет, – поднял указательный палец Робби. – Узелок ты собирала, сбегая откуда-то.
Что же, в который раз оказалась заложницей обманчивой внешности. Ведь знаю же, что чаще всего вот такие ничем непримечательные ребята оказываются лучшими людьми на свете. Но это я так, к слову.
Спасибо моему спасителю, он больше не затевал разговора на тему «как я тебя раскусил». И вообще Робби молчал весь остаток дороги, а вскоре небо стало светлее из-за огней Рабата, который оказался совершенно не таким, как Касабланка. Это был настоящий фешенебельный европейский город, как и положено: с интерактивными рекламными щитами и бесконечными неоновыми вывесками. Я была впечатлена.
В отличие от Касабланки в Рабате сразу же почувствовала себя увереннее и даже обрела надежду на свободу.
– Вот и приехали, – объявил Робби, притормозив у высокого красивого здания. – Проспект Муле Ассан, консульство США.
Я не знала, как отблагодарить веселого англичанина, даже простое слово «спасибо» застряло в горле, настолько меня растрогала доброта Робби. Но парень не позволил мне покинуть машину и, порывшись в карманах, протянул несколько долларовых купюр и кое-какую мелочь.
– Держи, эта валюта везде пройдет. Вообще, если понадобится, сможешь разменять в любом обменном пункте на марокканские дирхемы.
– Робби, я ведь не знаю, как отыскать тебя, чтобы вернуть и… Вот дьявол! – почти подпрыгнула, уставившись на человека, стоящего у входа в здание.
Мой спаситель посмотрел в том же направлении.
– Что? Сам владыка преисподней? – хохотнул он и повернулся ко мне.
– Можно и так сказать? – голос мой прозвучал очень глухо, а глазам верить не хотелось, потому что самый страшный кошмар внезапно превратился в реальность и обрел очертания Клио Кавьяра. – Как он здесь оказался? Как он узнал? ..
– А, я понял, – кивнул Робби. – Это твой хозяин?
– Что за хрень? Я не собака!
– Ладно-ладно. Тише, не ори. Заметит нас – наверняка убьет. Ох, черт, видок у него тот еще. Точно убьет. Не хочется подыхать раньше времени. Пригнись, уедем подальше отсюда. Потом сама разбирайся со своими проблемами.
Справедливое замечание.
– И вот еще, кстати. Думаю, этот твой хозяин проверил все судна, отплывающие из порта Касабланки. Поэтому и остался вариант с консульством. Куда тебе теперь, вот уж не представляю…
– А я представляю, – ответила, выползая из укрытия и оглядываясь назад. Кавьяр все еще стоял на крыльце и что-то объяснял своим головорезам-охранникам. – В пустыню. Об этом варианте он даже не подумает.
Робби покосился на меня словно на умалишенную.
– Ты дура, что ли? – в принципе, прозвучало как-то риторически. – Там только бедуины выживают, а белая девчонка…
– Плевать. Возможно, только Сахара меня и спасет. Мне терять нечего. Все равно уже похоронили.
Одна немыслимая идея заставила вонзить в Робби взгляд и вцепится в его худую руку.
– Эй, я же за рулем! – возмутился парень.
– Робби, миленький, у меня к тебе огромная просьба. Поможешь, а?
Англичанин покосился в зеркало заднего вида и наконец кивнул.
– Даже если меня поймают, – залепетала, заикаясь. – П-прошу, отыщи мою приемную мать. Ханна Тейлор. Ханна Кэтрин Тейлор…
Я выложила Робби все данные о ней: дату рождения, место жительства и даже внешность описала.
– Сообщи ей, что я жива и нахожусь в плену у Клио Кавьяра. Пусть она поможет… У нее получится… Я знаю…
– Подожди-ка, Кавьяр? – напрягся британец, свернув в менее людную улочку, и остановил машину. – Министр финансов Греции?
– Его сын.
– Твою ж мать, – Робби опустил голову на руль и пробормотал. – Ну, и какого хрена я поперся в Марокко? Чтобы встретить пленницу одного из богатейших и влиятельных людей мира и сдохнуть из-за нее?
– Так ты поможешь? – Надежда в голосе, звенящая надежда.
Серые глаза скользнули по мне. Непонятно, о чем он думает…
– Придется. Жалко мне тебя, идиотку такую.
Самые прекрасные слова на свете, сказанные усталым тоном худенького британца, и мое сердце забилось чаще, предвкушая наитяжелейшие испытания. И отменять поход в пустыню я не собиралась, рассчитывая добраться до севера и попасть хотя бы на Мальту, в независимое государство, которое наверняка скроет меня от настойчивого грека-тирана. В Сахаре намеревалась переждать немного, ведь Кавьяр, конечно же, поймет, что я могу затеряться среди иммигрантов, пересекающих Средиземное море. А другого способа бежать с этого материка я просто не видела.
Глава 5
Leave me in chains
Strip me of shame.
Оставь меня в оковах
Избавь меня от позора.
Hurts ©
Душное тяжелое чувство преследования не оставляло меня даже тогда, когда Робби свернул на главное шоссе и покатил за город.
– Останови, – попросила я тихо.
Меня затошнило. Это стресс и недоедание. К счастью, немного зажившая рана на животе так сильно, как раньше, не беспокоила. Поэтому в целом все было нормально. Ну, это если не считать колотящегося в груди сердца и внезапного осознания своей беспомощности. К тому же теперь мне придется нести ответственность за совсем еще молоденького британца, вляпавшегося из-за меня в дерьмо по самые уши.
– Все хорошо? – Робби заглушил мотор только после того, как съехал с трассы и остановил автомобиль за густым кустарником, которого, кстати, было до смешного мало.
Это ведь не Россия с ее потрясающими хвойными лесами и березовыми рощами. Эх, что это я? .. В такой ситуации даже Чикаго сойдет, но все же хочется…
– Робби, – подскочила я, неожиданно осознав, во что мы влипли. – Тебе нужно немедленно добраться до аэропорта. Он видел! Я клянусь – Кавьяр заметил твою машину и уже наверняка пробил, чья она. Робби, пока этот урод не поймал тебя, прошу, беги из страны. Он ведь знает, что я помощи стану просить…
– Так, стоп-стоп-стоп, – поднял руки британец. – Спокойно… Да имя хотя бы скажи.
– Летти. Лена Тейлор.
– Так Летти или Лена?
Я закатила глаза.
– Как угодно, просто выслушай, – отмахнулась, сильно нервничая.
– Я уж и без тебя догадался обо всем. Машина взята на прокат. До города недалеко. За меня не переживай. Но если жить хочешь – дальше со мной нельзя. Здесь часто ездят местные жители из более тихих городов и деревень. Я пока останусь с тобой. А потом… Ты уж как-нибудь держись и выжить постарайся, потому что теперь я точно решил, что отыщу твою Ханну Кэтрин Тейлор.
– Робби… – вот сдавило горло, и все тут.
Ни слова вымолвить не могу. Прямо наказание какое-то. Слишком чувствительной стала. Но разве получится сдержать эмоции, когда тебе так отчаянно помогают. Я бы и не сдержала, если бы вдали не затарахтел автомобиль. Видимо, очень старый, потому что звук был будь здоров. И чем ближе машина подъезжала, тем сильнее я морщилась.
– Отлично, мопед, – объявил Робби, выскакивая на дорогу.
Тарахтелка затормозила, и водитель, старенький дед, видимо, испугавшись, принялся не заглушая мотора размахивать руками и ругаться по-арабски.
Англичанин с огромным трудом и наверняка сильно коверкая слова, – старик постоянно хмурился и качал головой, – все же пояснил ему, чего мы хотим, и тот наконец-то, согласно кивнув, поманил меня рукой.
Места на мопеде было мало, поэтому пришлось прямо прижаться к худому телу старика и благодарить небеса и за такой вариант. Пусть не самый приятный, но выбирать-то не приходилось.
– Спасибо, – бросила я через плечо, когда дед резко сорвался с места, и Робби, улыбнувшись, помахал мне рукой.
Стало даже немного грустно. Мы ведь могли подружиться – парень-то хороший. Я очень сильно рассчитывала на его помощь. Только бы Кавьяр не добрался до англичанина – наверняка убьет!
Ехали мы долго. Я успела отсидеть весь зад, а от жутких выхлопов и тряски прямо тошнило. Когда, наконец, старик свернул направо, съезжая на проселочную дорогу, я поняла – цивилизация осталась позади. Здесь все было по-другому.
Небо огромное и бесконечное. Звезды яркие и ни одной тучки. А вокруг бескрайняя пустошь с небольшим количеством растительности. В тоненьком луче света, прорезающим темноту, можно было рассмотреть сухую землю и пожухлую траву.
Почему-то сразу вспомнились фильмы о животных, с удовольствием мною просматриваемые на канале «Discovery». Вот тут-то меня и охватил ужас. Здесь наверняка полным-полно львов, гепардов и всяких других опасных диких зверей.
И когда я уже начала до боли в глазах всматриваться во тьму, мы внезапно оказались в деревушке с невысокими, как будто волшебные песочные замки, домами. Они плавными линиями переходили один в другой, словно вылепленные умелыми руками мастера, и тянулись вверх по склону.
Старик проехал по узкой улочке, два раза свернув налево, и наконец-то грохот его странного мопеда заглох. Слезть нормально я не могла, поэтому просто немного сползла и неуклюже завалилась на бок, ударив локоть о землю. Зашипела от боли и поднялась, а старик забрал из ящика, – видимо, багажник, – привезенные из города продукты и с невозмутимым видом поплелся в неизвестном для меня направлении.
– Эй, дяденька… Дедушка… Эээ… Сэр… Блин, чтоб тебя… – ринулась я за дедом и, догнав его, вцепилась в рукав. – Вы куда это чешите? А как же я? Куда мне?
Старик внимательно следил за моими телодвижениями: я озиралась, ежилась, потирала замерзшие ладони. Он довольно долго разглядывал меня, а я в свою очередь его: ростом с меня, сморщенное смуглое лицо и мутноватые карие глаза. Обычный арабский дед, который, вероятно, что-то решил для себя, а после этого поманил меня рукой. Я покорно последовала за ним.
Маленькая комнатушка и за шторкой еще одна точно такая же – жилье старика немного пугало. Надо же, какое разительное отличие от города. Все иначе, как будто в Средневековье попала.
Но это я все же преувеличила. На самом деле, на крышах большинства домов я заметила спутниковые антенны, а из небольших окошек лился электрический свет. Да и с мебелью у деда все было в порядке. Немного потрепанный диван, мягкое кресло у телевизора. Чуть правее небольшая кухонька, занимающая совсем немного места. За шторой, как я успела заметить, было что-то вроде спальни.
– А Вы один живете? – спросила я, но тут же спохватилась, вспомнив, что английского старик не знает.
И принялась на пальцах изъясняться. Только с пятой попытки он понял, что означает мой поднятый вверх указательный палец, и согласно закивал. По лицу его ничего нельзя было понять: зол дед или же просто немного раздражен? Кто его знает? Но невозмутимость и спокойствие понемногу начали благотворно действовать и на меня, а когда старик усадил за стол и подтолкнул ко мне тарелку с едой, я просто расплылась от радости.
Это было нечто похожее на тушеное мясо с овощами. Странные предрассудки, но я была абсолютно уверена, что местные жители едят какие-нибудь гадкие личинки или еще что похуже. Но это, кажется, в Таиланде приветствуется больше.
Сытая, – впервые за весь день, – я горячо поблагодарила добродушного старика и попыталась расспросить у него о лошадях или верблюдах. В общем, мне необходим был хоть какой-то транспорт, пусть даже животное. Дед вскоре устал от игры в шарады и, поднявшись, молча покинул дом. Я ошалело пялилась на деревянную дверь, не понимая, чем так не угодила.
Но не успела прийти в себя, как старик вернулся. И не один. Молодой статный парень улыбнулся мне и кивнул старому арабу, который что-то ему рассказывал.
– Меня зовут Али, – представился парень по-английски.
Вот счастье-то какое! Пусть с акцентом, пусть коряво, но зато мы понимаем друг друга.
– Я Летти, – чуть ли не бросилась на Али, чувствуя себя просто феноменальным счастливчиком.
Это было подозрительно. И я знала – за этим придет чернющая полоса неудач.
– Летти, что привело тебя к нам? Дедушка говорит, ты сбежала из города? – поинтересовался парень.
– Да, – нельзя лгать, но и всей правды я не скажу. – Из Рабата. На меня напали и документы с деньгами отобрали. Мне бы в пустыню попасть. Я хочу след запутать. А оттуда до Мальты добраться бы…
Али кивал и переводил деду все, что я говорила, а тот в свою очередь все больше хмурился и смотрел на меня, подозрительно щурясь.
Ох, не верит мне старик, стопроцентно не верит.
– Хорошо, – ответил парень, выслушав деда. – Дедушка тебя приютит на ночь. Но утром ты должна уйти. Не любят у нас чужаков. Пострадать можешь. Получишь верблюда, но поезжай на север. Не надо на восток сворачивать. Пустыня коварна и кровожадна. Не рискуй так.
Али ушел, а дед постелил мне за шторкой. Сам же устроился на диване.
Уснула я на удивление быстро. Измоталась за день.
Но на утро чувствовала себя все же неважно. Ноги ломило от долгой ходьбы, а голова была тяжелая, будто чугун. Как и небо – свинцовое покрывало из туч.
– Октябрь – время дождей, – «обрадовал» Али, когда провожал меня до окраины деревни.
Кстати, прежде чем я ушла, дед что-то сказал напоследок. Так странно сказал: к лицу придвинулся и в глаза заглянул, словно в самую душу. Видно, нечто важное произнес. Это они – старики – любят: вещи мудрые и прямо многозначительные говорить, особенно в дорогу провожая.
– Это плохо, – вздохнула я, посмотрев на небо. – В раз заболею и умру.
Али покосился на меня темными глазищами.
– Нехорошо такие вещи на себя навлекать. Ты тепло одета, не беспокойся.
Надо отдать должное, дед меня снабдил длинным кафтаном и даже тюрбан на голову напялил, одним концом лицо мое прикрывая так, чтобы только глаза были видны. Замаскировал, как пояснил Али, от разбойников. Но вот что удивило, так это отказ от денег за ночлег и собранную в дорогу еду и воду.
– Негоже с мертвеца денег брать, – перевел парень ответ старика, который быстро развернулся и скрылся в доме.
Мне так неприятно стало, что прямо грудь сдавило. Неужто совсем нет шансов на выживание в пустыне? Это же глупости.
Я ведь не собираюсь там навсегда остаться… Надеюсь, что не останусь…
– Али, – позвала тихонько, когда мы прошли мимо последних домов. – Что дедушка сказал, когда мы уходили?
Парень покачал головой и как-то даже приуныл.
– Он мудрый и не слепой. Сказал, от смерти бежать все равно, что дразнить ее. А она не любит, когда в лицо смеются… Дедушка сразу понял, что ты от хозяина бежишь. Бесполезное это дело. Найдет – хуже будет.
– Знаю, – огрызнулась, но сразу же немного смягчилась. – А если не попытаться даже, можно, и в самом деле, вещью стать.
– Ты странная, Летти. Знай, если твой хозяин явится сюда, мы скажем ему, где ты. Так он успеет тебя спасти.
Али не шутил. Он действительно был убежден, что жизнь «на цепи» лучше смерти. Это так нелепо. Как может человек не ценить свою свободу? Как он может так смиренно позволять себя унижать? Не могу, не хочу. Я не привыкну к этому никогда…
А что, если привыкну? Рано или поздно. Если и правда все это лишь бравада и глупая гордыня, никем не преломленная, не поставленная на колени? В таком случае мне останется только один путь, и от него я уже точно не отступлюсь.
Человек так устроен, что адаптироваться он может к любым условиям существования. Избивают ли его, унижают, поливают дерьмом – все равно придется смириться. Только раз уж я поняла это, оказавшись на свободе, такой пьянящей и беспечной, глупо останавливаться. Вдруг повезет, и я смогу выпутаться из этой паутины? ..
Пустыня Сахара сломала все мое представление о пустынях в целом. Только в самом начале я на скучном медлительном верблюде пересекла красивые барханы, а после была бесконечная высохшая долина, которой просто катастрофически не хватает воды.
Одинокое «перекати-поле», подгоняемое поднявшимся ветром, навивало невыносимую тоску и осознание того, что я действительно направляюсь из лап одной смерти в другие не менее безжалостные.
Верблюд убаюкивал своим размеренным шагом, и я покачиваясь даже задремала в какой-то момент, но быстро подскочила на месте, расслышав лошадиный топот.
Сердце сжалось. Неужели Кавьяр нашел меня? Так быстро?
Но неизвестные пятеро мужчин мчались навстречу, и мне пришлось ссутулиться так, чтобы они не разглядели выпуклости на груди. Хотя кого я обманываю? Прикинуться глухонемой точно не удастся – то, что я девушка, просто очевидно, несмотря на худобу.
Нужно было с самого начала прислушаться к словам арабов. Они предупреждали. Пока я добиралась до пустыни, проезжая мимо полуразрушенных деревень, день благополучно клонился к вечеру. Путь оказался не близким. И надо же, так не повезло. Сразу столкнулась с этими странными ребятами, одетыми во все черное.
Банда какая-то, что ли. Только б не прибили. Домой хочется.
Арабы окружили меня быстро и эффектно, прямо как в боевиках голливудских. Только вот это была реальность, которая обрушилась на мои плечи вместе с обжигающим ударом плети.
Да что ж это такое, а? Все мужики, что ли, питают слабость к подобного рода игрушкам? Достали уже!
Сбив меня с верблюда, африканцы гарцевали на лошадях и так мерзко хохотали, что волосы встали дыбом. Вот теперь-то мне точно конец. Черт, как же обидно. От одних придурков к другим попала.
Вернее, от одного – собственно, Кавьяр успел меня достать за неделю с небольшим. А чтобы месяц с ним провести… Подумать страшно.
Но в тот момент, когда я сидела на песке и демонстративно отряхивалась, на долю секунды мне захотелось вернуться в особняк. Но только лишь на крошечную долю секунды.
Мужчины что-то выкрикивали мне, но я не понимала ни слова. В конце концов, один из них спрыгнул с лошади и, приблизившись, поставил меня на ноги. Обычный темнокожий с кровожадными черными глазами и красными белками. Жутковато выглядит.
Африканец потащил меня к своему коню, который нетерпеливо топтался на месте и громко фыркал. Ожидала я чего угодно, но только не такого дикарского обращения. Чернокожий чересчур крепко связал мои запястья толстой веревкой, и мне тут же захотелось возмутиться, но пришлось попридержать язык.
Вдруг поверят, что я глухонемая. А, нет, не поверят: падая с верблюда, я порядочно обматерила всех и вся.
– Ну что за придурки? – пробормотала себе под нос, когда красноглазый мужик оседлал лошадь и поволок меня за собой, словно собачку на поводке.
Отлично. И долго ли я протяну?
Оглянувшись на верблюда, невозмутимо идущего в неизвестном направлении, мне стало так грустно, что прямо выть захотелось. Там ведь еда моя осталась и вода.
Идти пришлось, как я и предполагала, очень долго. Ночь наступила стремительно быстро. Даже странно было, что люди Кавьяра меня так и не отыскали.
А может, грек и не ищет вовсе? А зачем, в принципе? В любое время он, если захочет, найдет себе другую подстилку. Ведь не раз же намекал на свои широкие возможности. Да что там намекал – прямо говорил, без лукавства.
Это, похоже, единственное, что мне казалось правдой, а остальное было притворством и наигранностью чистейшей воды. Ни одна эмоция на роже Кавьяра не убеждала меня в его искренности. Напротив, сплошные опровержения.
Может, поэтому грек во время секса старался лица моего не видеть, за исключением последнего случая, когда он надеялся заставить меня расплакаться. Но ведь получилось же. Еще бы.
Когда тебя толком неподготовленную, да и вообще не приспособленную к подобного рода занятиям дерут в зад, конечно, разрыдаешься против собственной воли. Больно же.
Есть у меня все же подозрение, что Клио страдает каким-то психическим расстройством. Нормальный человек не властвует над себе подобными и тем более не стремится их избивать и трахать с извращениями, нанося при этом еще и по самолюбию мощнейший удар.
Кавьяр как будто психику мою сломать хочет. Тогда мы станем отличной парой. Я – зачуханная жертва, и он – мучитель и тиран. Круто.
Между тем, чернокожая банда притащила меня к своему лагерю, где у костра восседали еще около десяти человек.
Пожалуйста, парни, давайте представим, что отыметь белокожую девицу вы никогда не мечтали. Знаю я ваши пошленькие мыслишки. Вон как все уставились.
Эх, отчего же я книг толковых в свое время не начиталась? Теперь вот быстро прикинула бы, какие у меня шансы не попасть в настоящий гарем.
Почему-то была убеждена, что именно туда меня и отправят. Только «товар» предварительно проверят, а затем уже продадут подороже.
– Полегче, козел, – огрызнулась я, споткнувшись о камень, когда предводитель, —, а по нему это было видно, – толкнул меня в центр круга, образованного мужчинами.
Затормозила аккурат у костра, почти наступив на тлеющие угли.
Один из незнакомцев поднялся и подбросил в догорающий огонь сухих веток. Я осторожно отошла в сторону. Болело все, что только могло болеть. Похоже, совсем скоро просто перестану замечать боль – привыкну.
Но, на самом деле, к такому не привыкают, и в этом я убедилась после того, как ко мне приблизился один из сидящих бандитов и сжал мой локоть так, что скулить захотелось, громко и не смущаясь, как маленький подбитый щенок.
– Говори, откуда ты? – резанул по ушам хриплый голос.
Я, конечно, должна бы обрадоваться, что хоть кто-то знает английский, но это, напротив, огорчило меня невообразимо. Если эти во всех смыслах страшные ребята знакомы с иностранным языком, значит, им не впервой сталкиваться с приезжими. Но допустим, все объясняется намного проще.
К примеру, простые африканские парни проводят, скажем, экскурсии по Сахаре. Однако, судя по их одежде и оружие, которое они даже не пытались скрыть, гиды из них хреновые. А вот головорезы – самое то.
Кстати, тот старик-араб прямым текстом сказал, что разбойниками пустыня полнится. Али, когда переводил мне слова деда, много раз это подтвердил.
Так что теперь винить, кроме себя любимой, некого.
– Мне сколько раз повторить? – неуравновешенный чернокожий загрел мне по спине так, что тюрбан слетел с головы.
Это и к лучшему – жарко в нем, волосы от пота слиплись уже. К тому же дикая жажда не давала выдавить ни звука. Губы прямо потрескались.
– Давид, дай ей воды, – ровный тон голоса привел меня в чувства, и я подняла глаза на столь неожиданно милосердного его обладателя.
Ничего особенного. Простой смуглый мужик. Конечно, сразу же в глаза бросается, выделяясь из общей толпы африканцев. Но то, что он здесь самый главный, – главнее даже того, который меня сюда приволок, – сомнений не вызывало.
Он с не меньшим любопытством осматривал мой внешний вид, а я все глубже куталась в длинный безразмерный кафтан.
Наконец, подали флягу с водой, и дальше мне стало феноменально похер, кто и как на меня смотрит. Я захлебывалась водой, не в силах остановиться. Без особого труда флягу отобрали, при этом грозно рыкнув, и мне пришлось сфокусироваться на главаре банды.
– Как тебя зовут? – спросил он вроде бы доверительным тоном, но с нескрываемым презрением.
Женоненавистники долбанные.
– Летти, – получилось как-то слишком жалобно.
Прямо противно стало. Что еще за страх в голосе? Не хватало мне…
– Хорошо, Летти. Что ты делала одна в пустыне?
Ладно, придется отвечать честно.
– Скрывалась.
– Ммм… – протянул главарь, изогнув бровь и кивнув. – Чудесно. От кого, позволь спросить?
Черт, как же не хочется признаваться.
– Меня похитили. Я из Чикаго…
– Из Америки, – перебил араб, расплываясь в улыбке. – Кто твой хозяин?
– Хозяин? – возмутилась я.
– Ты ведь наложница? Из чьего гарема сбежала?
Мне показалось, что я вот-вот лопну от злости.
– Что? .. Какой гарем? .. Меня просто похитили. Я не наложница, – оправдания звучали так глупо.
Некоторые мужчины даже не скрывали презрительных и пошлых взглядов.
– Именно так это и происходит, милая, – оскалился тот неуравновешенный. – Ты просто идешь по ночному городу и вдруг… Бац! Все. Просыпаешься уже в другой стране.
Как же все-таки омерзительны бывают люди. Вот так просто берут и ломают твою жизнь. Одним глупым «бац!».
– Фамилию назови. Чья ты?
– Слушайте, я не хочу проблем. Отпустите меня. Вашему бизнесу ничего не угрожает…
Меня оборвал оглушительный гогот этих придурков. Краска стыда залила щеки, и мне пришлось даже опустить голову, пытаясь спрятаться за ширмой волос.
– Летти, не глупи. Мои парни давно не видели белой женщины. А такие, как ты, всегда у нас в почете. Отвечай на вопрос, – проговорил главарь, все еще посмеиваясь.
Я чувствовала, что за его напускным спокойствием прячется настоящий кошмар. Так бывает. Люди порой излучают опасность. Такое же чувство меня всегда охватывало при Кавьяре. Поэтому стало как-то совсем неуютно.
– Клио Кавьяр.
Признание далось легко, но удивила меня реакция главаря и остальных мужиков. Он даже вперед подался.
– Да ты шутишь, наверное? – посерьезнел он.
Отрицательно покачала головой.
– Наложница Кавьяра, значит, – задумчивое выражение лица главаря напрягло еще больше.
Я-то рассчитывала на другое. Думала, они все испугаются и тут же бросятся пылинки с меня сдувать.
Однако.
– Какая удача, – заключил араб и потер ладони. – Парни, к ней не прикасаться. Это ясно? Вообще, ни мизинцем. У нас есть шанс неимоверно разбогатеть.
Все весело загалдели. Только я осталась стоять в недоумении и ужасе. Выкуп? Они что, совсем идиоты? Кавьяр, скорее, перебьет всех, а меня напоследок оставит, чтобы не упустить возможности хорошенько поиздеваться.
Об этом я и сказала главарю, а он во всеобщем хаосе поднялся и подошел ко мне. Высокий. Смотрит сверху вниз.
Страшно стало.
– Это ты верно подметила. Вероятнее всего, ты ему и не нужна. Но ради наказания Кавьяр тебя выкупит.
– Смотрю, ты не плохо его знаешь, – усмехнулась, чтобы хоть как-то защититься от грозного главаря банды.
– Даже лучше, чем ты думаешь, – отрезал араб и вернулся на свое место. – Готовьтесь к ночлегу. И ей местечко подыщите.
Местечко мне и правда подыскали. Только спать я не намеревалась. Нужно было сбежать. Пока моя «охрана», расположившаяся с обеих сторон, мирно посапывала, я ломала голову, как унести свои ноги подальше из этой пустыни.
Вот уж хватит с меня путешествий. Пора настойчиво мчаться на север. А там море и Мальта.
Но пока мозг мой интенсивно работал, начала постепенно расслабляться и в итоге не заметила, как уснула.
Проснулась от жуткого холода. Зуб на зуб не попадал. Справа никого не было.
Может, «отлить» отошел? Вон за то дерево.
Чуть дальше огромные валуны и пустошь. Да, и скрыться-то толком негде. Разве что…
Внимательно прислушавшись, я облегченно вздохнула и осторожно присела. Все спали, посапывая и похрапывая. Но все равно страх не отпускал. Одно успокаивало: они не убьют меня, пока не осуществят свой план. Ну, а потом уже не эти парни убивать будут.
Наконец, заметила того мужика, что до этого спал справа от меня. Он дрых у костра. Видать, не меньше меня продрог. Вот спасибо тебе большое и человеческое.
Задом-задом и отошла к валунам. Никто не шелохнулся. Лошади топтались у одинокого кустарника. Пришлось одну, на мой взгляд самую нервную, осторожно отвязать и увести подальше от лагеря.
Только вот как на нее забраться, я и не представляла.
Удалившись на приличное расстояние, решила, что пора и улепетывать, намереваясь вернуться в деревню. Но три попытки оседлать вороного коня…
О, черт! Это ж лошадь того предводителя. Дура, вот угораздило же. Если она достаточно обучена, то шею мне свернет враз.
Однако вороной красавец немного притих, как будто отчаяние мое почуял, и я все же вскочила в седло. А там так влепила животному ботинками по бокам, что едва удержалась в седле, когда лошадь с громким ржанием рванула вперед.
Я понеслась по долине и лишь раз оглянулась. Парни уже повскакивали. Мысленно умоляя небо не оставлять меня в столь опасную минуту, я внезапно ощутила, как несколько холодных капель ударили в лицо.
Дождь? Вот еще не хватало! Блин, что за гребаное невезение?
Между тем я поняла, почему африканец выбрал этого коня – животное было великолепным! Шайка разбойников осталась далеко позади, но радоваться было рано.
А что, если они отправились ловить меня окольными путями? Я-то местности не знаю. И вообще не уверена, что мчусь прямо туда, куда мне нужно. На верблюде ехала долго, но на лошади ведь трижды быстрее.
Однако пришло время и ей сдать позиции. Неслись мы на огромной скорости очень долго, почти весь остаток ночи. Сколько времени было, не знала, а по звездам ориентироваться на незнакомой местности просто нереально.
Мои руки онемели от того, как крепко я сжимала уздечку. Зад болел так, будто по нему палками били, а из-за сильной тряски все внутренности стремились вывалиться наружу.
Позволив лошади притормозить, я нервно оглянулась, но преследователей нигде не было. Дальше мы ехали немного спокойнее.
Когда яркий оранжевый круг солнца начал подниматься над тихой Сахарой, все вдруг ожило и больше не казалось пустынным. Быть может, и насладилась бы зрелищем, но совсем не до этого было.
Я валилась с ног, благо лошадь держалась молодцом. Но и по ее состоянию было понятно – долго не протянет. Нужен отдых, и я уже, в самом деле, собиралась остановиться, но неожиданно вдали заметила первые домики той самой деревни.
Облегчение накрыло волной. Невообразимо просто. Как смогла найти это место? Видимо, не так уж и далеко успела уехать.
Жители спасительного селения сразу как-то смутили меня своим странным поведением. Может, я все же не туда попала? Нет, кажется, туда.
Вон покосившийся домик, а вон и кустарник знакомый.
– Летти? – услышала удивленный голос и обернулась. – Совсем с ума сошла?
– Али, разве так приветствуют девушку? – попыталась отшутиться, но что-то очень тревожное промелькнуло в лице парня.
Пришлось спешиться и оставить лошадь в покое. Али тут же подхватил ее по уздцы и повел куда-то узкими улочками, при этом позвав меня с собой. И только после того, как животное получило корм и воду, Али заговорил вновь:
