Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"

Автор книги: Людмила Немиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Выпьешь? – С чего вдруг он это спросил?

Нерешительно кивнула, подозрительно косясь на Кавьяра. Он смотрел на меня исподлобья, когда протягивал рюмку с прозрачной жидкостью.

– Водка, – ответил грек, почему-то фыркнув. – Умеешь пить такие напитки?

– Чтобы употреблять водку много ума не требуется. Скорее, подойдет его полное отсутствие, – парировала и сама поразилась собственной красноречивости.

Клио, видимо, удовлетворенный таким ответом, приподнял рюмку и, кивнув мне, залпом ее осушил.

Однако я застряла на месте, так и не выпив. Даже не поморщившись, Кавьяр налил себе вторую порцию, и мне стало немного не по себе. Если этот идиот напьется, наверняка заставит меня делать какие-нибудь гадости. А поскольку ничего подобного допустить я не могла, то попыталась отвлечь Клио от бутылки, поставив при этом свою рюмку на столик.

– Красивый дом, даже уютный, – проговорила, немного запинаясь.

Смущалась я жутко, потому что вести беседу в дружеском тоне с человеком, частенько меня избивавшим, было непривычно и в некоторой степени страшно.

Вдруг он опять сорвется…

– Да, – согласился Клио и, все же опустошив еще одну рюмку водки, повернулся ко мне.

Слишком внимательный взгляд. Слишком я его боюсь.

– Сядь, – тон Кавьяра мне не очень понравился, но не подчиниться означало бы, что очередная порция побоев не за горами.

Опустилась на диван и уставилась прямо перед собой. Грек с громким звуком опустил стеклянную рюмочку на стол (как она не треснула?) и возник в моем поле зрения. Ногой отодвинув журнальный столик чуть назад, Кавьяр уселся на него так, что расстояние между нами сократилось по максимуму. Немного наклонившись вперед, грек ухватил меня за подбородок, заставляя посмотреть на него, и, поймав мой взгляд, проговорил:

– Значит так, Лена… – нахмурился. – Летти. У меня нет никакого желания устраивать здесь кровопролитие. Поэтому хочу, чтобы ты запомнила три простых правила… Внимательно слушаешь?

Уверенно кивнула, хотя дрожала от такой близости. Нормальное состояние для человека, который почти превратился в боксерскую грушу.

– Отлично. – Ох, не нравится мне его взгляд, ох, как не нравится. Хоть и говорит спокойно, а в глазах сплошная непроглядная тьма, и как будто сам не верит своим словам. – Раз уж ты никак не можешь понять, что обращаться ко мне следует не иначе как «господин», и физическое воздействие не приносит плодов, называй по имени. Но за свою реакцию все же не ручаюсь. Еще ни одна наложница не доставляла мне столько неприятностей… Далее. Запомни раз и навсегда, что тебе нельзя заводить дружбу ни с прислугой, ни с членами семьи…

– С твоим отцом, что ли?

– Сомневаюсь, что он мечтает о твоем внимании, – усмехнулся грек. – Кстати, Марио проявляет по отношению к тебе столько заботы не по моей просьбе, отнюдь. Он восхищен тобой, но не более того. Так что не обольщайся. И последнее, самое важное…

Кавьяр придвинулся еще ближе.

Почувствовала его запах и едва удержалась, чтобы не отвернуться.

– Никогда, заруби себе на носу, Летти, не смей спрашивать меня о прошлом. И даже не заикайся об этом, ясно?

Что ж тут не ясного-то?

Поспешно кивнула и все же поинтересовалась:

– Настолько все плохо?

Клио отодвинулся и одарил меня взглядом «ты-совсем-безмозглая-что ли?»

– Извини… – пробормотала и, наконец, отвернулась, начав с преувеличенным интересом знакомиться с обстановкой.

Странно, но как только «господин» дал официальное разрешение на обращение к нему по имени, так сразу же это самое имя в глотке и застряло. Прямо язык к небу прилип…

Громкое урчание моего ошалевшего от голода желудка заставило грека улыбнуться. Как-то это не высокомерно у него вышло и совсем не презрительно.

– Иди за мной, – скомандовал он и, поднимаясь, потянул меня за свитер.

В лицо пахнуло алкоголем.

Что-то мне не по себе. Прямо раздражать начинает этот придурок. Какого хрена, скажите на милость, он начал проявлять такую заботу? Головой, что ль, ударился?

Но все эти мысли покинули меня, когда Клио, усадив за стол, принялся «кашеварить». Вот уж удивительно он выглядел в этот момент. Даже как-то эротично, черт бы его побрал. Стащил через голову свой свитер и остался в белой «борцовке» и джинсах. Несколько раз я порывалась отвернуться от его широких немного сутулых плеч, но вновь таращилась, боясь, как бы грек меня «не застукал».

А он, зажав дымящуюся сигарету в зубах, продолжал орудовать огромным ножом и не подозревал, как я за его спиной смущаюсь и злюсь. Вероятнее всего, на себя.

– Летти, – протянул и добавил: – Дыру протрешь.

Обернулся внезапно.

– Лучше бы ты смотрела на меня вот таким же взглядом в спальне.

Признаться, соображала я плохо, потому как аппетитный запах жареного бекона почти вогнал меня в экстаз.

– Подожди еще немного.

Судорожно закивала, глотая слюну, и взглядом голодного пса проследила за рукой Клио, который непринужденно подбросил в воздух томат-черри и, тут же поймав его, сунул себе в рот. Мои глаза расширились.

Не жрать почти сутки – это тоже срок.

Сок брызнул изо рта грека, и что-то подсказывало мне – он делает это нарочно. Кавьяр большим пальцем провел по нижней губе и, приблизившись, облокотился на стол, прямо напротив меня.

– Оближи, – протянул он мне этот самый палец.

Я вылупилась на грека как на сумасшедшего. Не то чтобы меня поразила его просьба, просто что-то было не так. Отвратительный комок в груди засел прочно и надолго, и все время обрывался, пугая меня внезапностью и болезненностью.

– Я жду… – приподнял бровь Кавьяр.

– Клио, я…

– Молчи… Делай, что говорю.

Желание в темных глазах ошеломляло, потому что в них не было ни гнева, ни ставшей уже привычной ненависти.

И я облизала. Да. А что же оставалось? Знала, если начну упрямиться, лишусь ужина и сна.

Ну, второго, похоже, я все равно лишусь.

Настойчиво и неумело «обрабатывала» палец грека, а он глаз не отводил. Что все это значило, я не понимала и не желала понимать.

– Черт! – шикнул Кавьяр и, отскочив от меня, бросился к плите.

Пока он там гремел посудой, мой мозг усиленно обрабатывал информацию о «новом Клио».

Что за хрень? Прямо интим какой-то, честное слово. И с чего вдруг грек возжелал меня не как вещь?

– Ешь, – грохот тарелки о столешницу заставил вздрогнуть и, оторвавшись от размышлений, ничего не спрашивая, я принялась уплетать омлет с беконом, – отнюдь не вечернее блюдо, – и наивкуснейший салат из овощей.

Похоже, сюда наведалась горничная или кто-нибудь из многочисленной армии прислуги Кавьяра. Иначе откуда взялись продукты?

Немного успокоив свой желудок, осторожно покосилась на притихшего и мрачного Клио, который стоял у окна спиной ко мне. В отражении наши взгляды пересеклись, и грек, нервно передернув плечами, сменил положение, лишив меня возможности пялиться на него.

Покончила с ужином довольно быстро, хотя и обожглась не единожды. Это не остановило меня, и омлет исчез с тарелки с завидной скоростью. Отодвинула посуду и взглянула на Кавьяра, дымящего сигаретой, словно паровоз.

– Сыта? – вновь ледяной тон, и даже не обернулся.

– Да… Эм… Спасибо… – выдавила, ощущая неловкость.

Жуть, как не нравится мне этот новоиспеченный Клио. Будто затаился и ждет подходящего момента, чтобы злобу свою сорвать. А вообще таким, как он, не нужна причина или повод. Может просто без предупреждения и подготовки наброситься. Так что не плохо бы держать ухо востро.

– Иди на второй этаж. Справа от лестницы твоя комната. Ложись спать.

Так и не посмотрел в мою сторону. Ну и хрен с ним. Подумаешь, велика потеря.

Наверху было темно. Сколько я ни шарила руками по стене, выключатель не обнаружила. Так и двинулась в сторону спальни наугад. Наконец, нащупав дверную ручку, толкнула дверь, и тут уже отыскался выключатель. Яркая вспышка света мгновенно выбила из колеи, заставив меня зажмуриться. Но привыкнув к освещению, я осмотрелась.

Нормальная человеческая спальня, правда, немного меньше, чем в особняке в Касабланке.

Маленькая кровать, пуфик у комода с зеркалом, двустворчатый шкаф справа у стены. Вообще казалось, что комната эта принадлежала кому-то из прислуги. Почему я так решила, не знаю. Может, из-за выцветшего покрывала и немного потрепанных штор? Но вероятнее всего, что никто из членов семьи Кавьяра никогда бы не стал жить в таком «изрядно поношенном» помещении.

– Моя комната… – раздалось за спиной, и я шарахнулась в сторону, задышав часто и тяжело, будто после длинного забега. – В детстве я провел здесь свои лучшие годы.

Неожиданность за неожиданностью. Задолбал ты, придурок, впечатлять меня.

– Награда за победу в школьных соревнованиях по кикбоксингу… – произнес грек, задумчиво теребя ручку кубка, стоящего на одной из полок. – Мне тогда четырнадцать было. Прекрасное время…

– Так ты уже с детства имел тягу к насилию? – тихонько пробормотала я, сторонясь Клио.

Он повернулся в мою сторону и, слегка склонив голову набок, обольстительно, – да именно так это выглядело, – улыбнулся.

Ну вот может же быть человеком, когда захочет. И даже приятным человеком. Ну… Если бы не этот пронзительный взгляд…

– Конечно, как я, по-твоему, стал таким красавчиком? – О, боги, он умеет шутить! Это просто невероятно.

– Слушай, ты зачем это рассказываешь? План какой-то осуществляешь или что?

Грек закатил глаза.

– Ты из железного сплава, что ли? – съязвил Клио, разведя руками. – Хоть на секунду доверься мне.

– На хуй, Кавьяр, – отмахнулась, опускаясь на пуфик. – Не верю ни одному твоему слову. Ты лжец и… и… кровопийца…

В зеркальном отражении увидела, как Кавьяр приблизился ко мне и, упершись руками в стол, навис надо мной так, что я оказалась в ловушке.

Посмотрел на меня в зеркале и кривовато усмехнулся.

– Тебе не нравится по-хорошему, правда ведь, Летти? – прохрипел над ухом. – Нужно же показать все самые гадкие стороны своего характера…

– Ошибаешься, – отчеканила тихо, стараясь не разозлить грека. Но он и так уже был зол. – Мне не интересно твое прошлое. Поэтому не хочу, чтобы ты рассказывал…

– Защищайся, сколько влезет. Рано или поздно этот панцирь даст трещину, и тогда наступит момент, когда все твое жалкое бахвальство улетучится. Ты примешь меня со всем этим дерьмом и будешь умолять, чтобы я хотя бы взглянул на тебя.

– Уже слышала это. Не распинайся…

Резкое движение, и мое горло оказалось сжатым правой ладонью Кавьяра. Не сильно, но все равно отвратительное ощущение.

Глаза его горели и еще этот запах водки…

– Прекращай, Летти. Повторять не стану и так многое тебе спускаю. Пре-кра-щай, – произнес Клио по слогам и отпустил. – Раздевайся, живо!

Нет, ну блядь! Зачем спорила с ним? Опять отыгрываться будет.

Пока стаскивала свитер, Кавьяр молча наблюдал и, только после того как полностью разделась, взялся за свою одежду. Поспешно отвернулась.

– Смотри на меня, – приказной тон заставил вздрогнуть, но подчиняться я не спешила.

Ну не хотелось мне созерцать голое тело грека. И без того знала, что Кавьяр хорош.

– Я не ясно выразился?

Что ж, придется выполнять…

Краснея, словно школьница, уставилась Клио в лицо.

– Ниже!

Нет, пожалуйста, это же глупо.

– Летти, ниже.

Хрипловатый голос как-то необратимо действовал на мою потрепанную нервную систему, заставляя дрожать всем телом.

Все-таки добралась я до паха Кавьяра и, признаться, ничего нового не увидела. Просто раньше грек щеголял передо мной в таком виде, но мне было не до него, поскольку находилась, чаще всего, в полубессознательном состоянии. А вот сейчас все казалось таким нелепым… Я имею в виду эти эротические игры Клио. Чего он добивался, мне было не понятно.

Скользнула взглядом вверх и встретила насмешливый взор грека.

– Все в порядке? – поинтересовался Кавьяр.

– Смотря что под этим подразумевается. Если про свой член говоришь – он на месте. А вот о твоих мозгах такого не могу сказать. По-моему, ты слегка не в себе.

Кавьяр наигранно-обреченно пожал плечами и, вздохнув, отвернулся.

– На колени, Летти, – скомандовал он, бросив что-то на кровать.

Я посмотрела в том направлении и невольно застонала от отвращения.

Кожаные ремни на цепочках, и…

– Что это? – во рту пересохло от предчувствия.

Сердце застучало где-то в области горла.

Широкая, почти ангельская улыбка Клио и дьявольский огонь в глазах напомнили мне о том, какой он все-таки мудак.

– Твой новый ошейник, милая. И кожаные фиксаторы, – медовый голос, прямо затошнило.

– Я знаю, как выглядит ошейник, – огрызнулась и ткнула пальцем в хрень из гладкой стали с коротким проводом и прикрепленным к нему пультом.

– Ах, это, – усмехнулся Кавьяр и приблизился. – На колени, Летти. Скоро все узнаешь…

И я узнала… Узнала, что грек в этот вечер намеревался довести меня до белого каления своими извращенными действиями. А штука та стальная оказалась электростимулятором, и что только Кавьяр с ней не вытворял. Благо я плохо соображала.

И на размышления времени так и не осталось, потому что по завершении всей этой вакханалии Клио заставил меня выпить водки, и я, совершенно измученная, провалилась в долгожданный сон.

Просыпаться было неприятно. Наверняка потому, что болезненные ощущения в области анального отверстия (да, впрочем, во всем теле) негативно действовали на нервы. К тому же утро еще не наступило. Ночник так и остался включенным, поэтому приподнявшись на локтях, сдула с лица непослушную прядь и огляделась. Никого. В спальне я одна. Правда, под дверью ванной заметила полоску света, значит, грек там.

Точно, вот и всплеск воды послышался. Гаденыш. А у себя не мог помыться? И вообще, какого черта? На часах всего лишь три.

Спать хотелось безумно. Однако, как я не укладывалась, как не взбивала подушку, уснуть больше не смогла. Вздохнула и приняла сидячее положение. И тут же зашипела. Запекло в попе, ужасно запекло. Будто перца красного насыпали. Поспешно поднявшись, я с радостью отметила, что в доме стало гораздо теплее, но все же завернулась в простыню.

Ох, как долго не решалась войти в ванную. Неприятный осадок остался после столь горячей ночи. Признаваться, что мне было хорошо, не хотелось даже себе, а уж Кавьяру тем более.

Все же, собравшись с духом, распахнула дверь и прошлепала по кафельной плитке, остановившись у раковины. Такое расстояние было вполне безопасным.

Клио не открыл глаза, просто лежал, свесив руки с бортиков, а я принялась с самозабвением наблюдать, как в неясном освещении, исходящем от свечей, с его волос на груди медленно скатываются капельки воды. Да, кстати, откуда этот романтизм? С какого перепугу Кавьяр зажег свечи?

– Почему не спишь? – поинтересовался грек, и я заморгала, отрываясь от своего абсолютно бесполезного и идиотского занятия.

– Кто-то слишком громко ныряет, – солгала, изображая обиженную.

– Я сижу в этой позе уже сорок минут и почти ни разу не шелохнулся, – рассуждал грек, все так же с закрытыми глазами. – Ты спала, размазав слюни по подушке, даже тогда, когда наполнялась ванна. Так что…

– Все-все, ясно, – перебила я устало, не желая начинать спор. – Просто пошутила.

– Ха-ха, – таким вот фальшивым образом Клио прокомментировал мой юмор и неожиданно распахнул глаза, одарив меня тяжелым взглядом – все как всегда, в общем-то.

Однако неприятное чувство засело в груди и стремительно испортило настроение. Что это за чертовщина такая? Кажется, к гневу Кавьяра я уже давно привыкла. Почему тогда так напрягаюсь от его необычного спокойствия? Наверняка потому, что ярость и ненависть мне все же ближе.

– Как чувствуешь себя, мелкая? – Ого, фамильярности пошли! – Зад болит? Я так старался, что сухожилие на ноге потянул.

– Следовательно, я должна тебе спасибо сказать? Так, что ли?

– Могла бы проявить капельку уважения. Мне дорогого стоило довести тебя до пика. Ты вся такая зажатая, что секс с тобой превращается в соревнование. А в спорте я агрессивен.

Клио сам себе улыбнулся, словно шутку старую вспомнил. Я по-прежнему стояла на месте, переминаясь с ноги на ногу.

– Полезай сюда, – поманил рукой.

Небрежный жест в совокупности с пристальным взглядом и традиционно наглая ухмылка.

– Места маловато, – последняя попытка отвертеться.

Клио не церемонился. Быстро встал, залив пол водой, вылез из ванной и, приблизившись, вцепился в мою руку.

– Вот так, – пробормотал он, взвалив меня на плечо и словно дрова бросил в воду.

Пока я там отплевывалась и кашляла, наглотавшись пены, грек устроился сзади и сказал:

– Тебе смелости не хватает. Нет, серьезно. Ты настолько пугливая, что порой кажется, вот-вот отключишься. Давно такой стала? После детдома?

Вздрогнула. Зацепил больную тему. Вот не хотелось мне вспоминать некоторые моменты той жизни, но каждый раз именно они и выплывали наружу. Как ни странно, Клио молчал, усердно натирая мне спину губкой. Я едва могла терпеть боль. Следы от ремня остались глубокие. Может, почувствовал, что я занервничала?

А может, просто обдумывал следующий каверзный вопрос. Я не прогадала, потому что Кавьяр спросил:

– Что, Летти, много дерьма нахлебалась в детстве? – какое-то странно извращенное удовольствие прозвучало в его голосе, и мне стало чертовски обидно.

Вот прямо как дура наступила на одни и те же грабли. Сплошные разочарования.

Ну не станет Кавьяр нормальным. Он просто невыносимая мразь.

– Так что? Почему молчишь?

– Не, ну, сука, нахуя ты настроение портишь, а? Обязательно лезть в душу? Трахай, пока член работает, от этого мне никуда не деться, но в прошлом моем не копайся…

– Утихомирься, – сталь в его голосе грозила опасностью. – Разоралась, маленькая дрянь.

И опустив руки мне на плечи, надавил, погружая в воду с головой. Вынырнула и локтем заехала греку по прессу. Он судорожно выдохнул и снова «утопил» меня, на этот раз удерживая под водой. Когда легкие начали гореть, я изо всех сил вонзила ногти в руку Кавьяра.

Он отпустил, расхохотавшись, и как только я вынырнула, принялся брызгать на меня водой, поднимая жуткий шум. Несколько свечей погасло. Стало темнее.

Озлобленно шикнула и, повернувшись к Клио, уставилась на него с непониманием.

– Что за хрень? Совсем тронулся? – выпалила озадаченно.

Кавьяр притих, но улыбаться не перестал. Сидели молча и таращились друг на друга несколько минут.

– Выметайся, – внезапная перемена в настроении Клио не очень-то удивила, и я поспешно выбралась из ванной.

Укутавшись в простыню, вернулась в комнату.

Гадко-то как на душе. Все встало с ног на голову. После того срыва в мозгах Клио как будто перемкнуло. Нет, он не изменился в корне, но поведение его сильно напрягало. Кавьяр словно ждал чего-то или проверял меня. В общем, не знаю, как это объяснить, но он вел себя неестественно. Раскусить грека было просто нереально – абсолютно непробиваемый и постоянно напряженный, что позволяло ему быть начеку двадцать четыре часа в сутки.

Подозревая, что Кавьяр еще долго будет наслаждаться уединением, я быстро оделась и вышла из спальни. В коридоре горел приглушенный свет.

Вот, значит, где этот долбанный выключатель. Прямо на стене у лестницы. И почему я не заметила его?..

Первый этаж оказался погруженным во мрак. Лишь полоска света падала на пол в холле, пробиваясь сквозь тонкую занавеску небольшого окошка, расположенного справа от входной двери. Видимо, Клио оставил фонарь включенным.

Я осторожно выглянула в окно. Так и есть. Обнаружив источник света, тихонько покинула холл и отправилась исследовать остальные комнаты первого этажа. Отыскала кухню – она находилась слева от лестницы, сразу после гостиной. Дальше обнаружила большую спальню и ванную комнату, которая поражала своей роскошью. Прямо джакузи – такая огромная и светлая. Видимо, именно эту спальню занял Кавьяр. Кровать была смята, на полу валялся его свитер.

Выйдя из комнаты, поплелась дальше и натолкнулась на низенькую дверь, которую сразу и не заметила. Такая же была в особняке, и вела она там в тот самый подвал. А эта напомнила мне каморку юного волшебника из известной в современном мире серии книг.

Дверь оказалась незапертой. Удивительно даже. Осторожно вошла внутрь и чисто наугад пошарила рукой в воздухе. Интуиция не подвела. Дернув за цепочку, зажгла свет и прямо почувствовала себя очередной жертвой маньяка. В принципе, так и было. По сути, Клио и являлся больным на голову садистом со своими темненькими секретами.

Помещение оказалось не настолько маленьким, каким могло показаться вначале. И, на первый взгляд, ничего особенного в нем не было. Всякий хлам и слои пыли. Но мое внимание привлекла небольшая картонная коробка, которую я обнаружила на полу у двери. В ней оказалась стопка старых потертых снимков, среди которых в большей степени преобладали семейные фотографии. Клио был похож на мать.

Если вначале мне казалось, что он смахивает на своего папашу, то на фото с первого взгляда узнала миссис Кавьяр. Прямо одно лицо с сыном. Но меня крайне смутил сам снимок. На нем женщина, почти раздетая, лежала на широкой кровати в окружении голых мужиков.

Озадаченно я пялилась на фотографию, как вдруг наверху послышались шаги. Погасив свет, быстро прикрыла дверь и затаилась.

– Летти, – позвал Кавьяр усталым, но властным голосом. – Опять в прятки играешь?

Черт, мне конец.

Грек спустился на первый этаж и направился в гостиную. У меня было не больше минуты, чтобы выйти из этой каморки. И пришлось ею воспользоваться. Выскользнув за дверь, тихонько юркнула в сторону кухни и, приоткрыв холодильник, дрожащими руками надорвала первую попавшуюся упаковку, и напихала полный рот творога. Хорошо, хоть не за лоток с фаршем взялась.

– Летти? – немного удивленный тон за спиной.

Обернулась и, сделав виноватый вид, пожала плечами. Говорить-то не могла.

– Проголодалась?

– Угу…

– Обязательно жрать целую пачку?

Покраснела и поежилась от ледяного воздуха – за спиной открытый холодильник.

– Про… профти… – прошепелявила, роняя куски творога на пол.

– Доедай уже, – отмахнулся Клио и терпеливо дождался, когда я закончу.

Но проходя мимо той злосчастной двери, притормозил. Я напряглась всем телом. Если войдет – мне крышка. На полу явно остались мои следы. Выдохнула, потому что Кавьяр пошел дальше. Не ясно было, догадался ли он, что я вновь заглянула в его «запретную зону». Впрочем, если грек все понял, скоро я об этом узнаю.

Глава 13

Until your heartbeat hurts no more

Until you feel no pain at all

Don’t let go til I reach for you

They say the best way out is through

Пока твоему сердцу не больно,

Пока ты вообще не чувствуешь боли,

Не отпускай её, пока я не приду.

Говорят, это наилучший выход.

Hurts ©

Когда человек кого-то ненавидит, то здесь все понятно и объяснимо. Но если вдруг к ненависти начинает примешиваться жалость – дело дрянь. Тогда все летит псу под хвост, и в голове образуется полнейшая путаница, потому что не представляется возможным просто взять и определиться – ненавидишь ты или все же сочувствуешь?

Так случилось и со мной. Трое суток мы проторчали вдали от цивилизации, и только к вечеру четвертого дня приехал Хавьер, а спустя час пожаловал и Марио. На протяжении всего этого времени моя голова лопалась от бесконечного диалога, который я вела сама с собой, мысленно, конечно, пытаясь разобраться, в какой момент Кавьяр переменился.

Напряженная обстановка не разрядилась с приездом доктора, а я на это очень надеялась. Напротив, все пропахло безысходностью. Косые и многозначительные взгляды, которые Марио бросал на меня, жутко бесили. Но уйти к себе Кавьяр не позволил, велев сидеть тихо и не мешать их беседе.

Долго и нудно Хавьер рассказывал о делах в особняке, но информация была настолько неинтересной, что я просто невыносимо захотела спать. Подавляя зевки, таращилась в окно, с ногами взобравшись на огромный диван и пыталась унять ужасное першение в горле. Ангина, мать ее, все же не желала отвязываться, и я чувствовала, как болезнь брала свое, нещадно поднимая температуру моего тела. К тому же стресс помогал. Ну, после такой-то ночи. И не важно, что разрядка все же была, физиология есть физиология. Меня отнюдь не привлекали мужики, подобные Клио.

Я не о внешности, конечно. Грубость, жестокость, надменность – это все то, что ненавижу больше всего. Каким бы внимательным ни казался Кавьяр в постели, мое мнение о нем не изменится. Все эти слезливые истории его прошлого лишь на некоторое время позволили мне расслабиться и посочувствовать греку. Однако впредь я буду начеку. Мало ли что он выкинет? Потом собирай себя по частям. Не доверяю я ему, совсем не доверяю.

– Стивен прислал Вам письмо, хозяин, – донеслось до моего слуха.

И почему это я вздрогнула? Посмотрела на Клио и тут же поняла, что он заметил мою реакцию на слова охранника. Грек нахмурился, одарив Хавьера тяжелым взглядом, и тот, несомненно, все понял. Только вот я ни черта не понимала.

Что-то крутят-мутят, умники. Дело явно касается меня… Ну, по крайней мере, частично точно.

– Опять угрожает? – осторожный вопрос Кавьяра, а мою сонливость как рукой сняло.

Навострила уши и притихла.

– Думаю, ты должен понимать, что он не остановится, – вступил в диалог Марио, до этого задумчиво почесывающий свой щетинистый подбородок. – Сплошные угрозы и намеки на то, что ты должен вернуть одну крайне важную вещь. Иначе Стивен «настучит» на тебя и займет твое место в «Черном кресте». Понимаешь, о чем я?

– «Отдать вещь», – фыркнул грек, поднявшись из-за стола и, сунув руки в карманы брюк, взглянул на меня.

Я же по-прежнему делала вид, что скучаю и хочу спать, и вообще «мне все это не интересно».

Однако кого взялась обманывать? Вот дура.

Кавьяр поманил меня пальцем.

– Иди сюда.

Послушно поплелась к столу.

– Вот возьми, займись делом, – грек протянул мне вынутый из кармана носовой платок.

Непонимающе вытаращилась и пожала плечами, мол, не ясно, что требуется от меня. Вполне красноречивым взглядом Клио указал на свои черные «оксфорды» и, заметив, как лицо мое пошло пятнами от гнева и унижения, широко улыбнулся.

– Давай, малышка, принимайся за работу.

Спиной чувствовала обжигающий взгляд Марио, а Хавьер и без того мысленно меня расстреливал или расчленял, это уж смотря какая у него фантазия. По глазам его серым все было яснее ясного. Я с самого начала увидела всю ту боль и злобу, что охранник держал в себе, как только он вошел в дом.

– Летти, выполняй! – властный тон грека вывел из себя еще больше, но показывать это нельзя было.

Поэтому, усевшись на полу, с наигранным рвением принялась натирать и без того сверкающие туфли Кавьяра. В глубине души понимала – таким способом Клио пытался показать, что я его вещь, и пользоваться этой вещью кроме него никто не будет.

Только все равно до конца мотивы Кавьяра мне были не ясны. Зачем он устраивает это представление перед доктором и Хавьером? Что хочет этим сказать? И без того же понятно, что на меня и внимания-то не обратят, не говоря уже о проявлении заботы. Хотя… Что это там грек говорил о чувствах Марио?..

– Значит, ответь Стиву, Хавьер, чтобы он больше «быков» своих не присылал. Я уже предупреждал его… На этот раз рот его поганый закрою быстро и очень болезненно, – проговорил Клио и как будто случайно задел меня коленом, отходя в сторону.

Злая и красная, словно рак, сидела на полу посреди комнаты и тихо ненавидела всех присутствующих. Первым отозвался Мар:

– Давай помогу, – он подался в мою сторону, но Кавьяр перехватил его руку, протянутую мне, и, видимо, неслабо сжал, поскольку док жутко покраснел.

– Не смей, – ровный тон и четко очерченный профиль недвусмысленно намекнули мне, что грек очень недоволен происходящим.

Кашлянула. Не нарочно. Само вырвалось. А дальше уже и невозможно было сдерживаться. Пыталась прочистить горло, но все тщетно.

– Она больна, забыл? – удивил испанец напором. – Дай ее осмотреть.

Считанные секунды Кавьяр колебался, но затем отпустил запястье Марио, и тот приблизился ко мне. Помощь его я проигнорировала и даже оттолкнула, когда доктор попытался все же усадить меня на диван.

– Можно не здесь? – огрызнулась, имея в виду осмотр дока, за который он сразу же и принялся.

– Здесь! – рявкнул грек и добавил немного спокойнее: – И нигде больше. Выпиши ей что нужно и выметайся.

– В смысле? – не понял испанец и обернулся на Кавьяра. – Мне уехать?

Клио буравил доктора взглядом и наконец на что-то решившись, едва заметно улыбнулся.

– Пожалуй, останься, – вынес он вердикт. – Так даже веселее.

Что подразумевалось под этим «веселее» в полной мере пришлось ощутить спустя неделю, когда Клио вдруг объявил, что должен ненадолго уехать. От его лукавого взгляда и холодной улыбки в груди сразу же зародилось нехорошее предчувствие. То, что грек задумал очередную гадость, было более чем ясно. Он нарочно оставил меня на съедение Хавьеру и Марио. Только каждый из этих двоих наверняка будет «тянуть одеяло на себя». Хави пожелает моей смерти, а док, вероятно, начнет домогаться. Однако следовало не упускать и такого момента: охранник уважает своего хозяина, соответственно, может и не выполнить свои замыслы. Но вот насчет Марио я так уверена не была.

Вечер наступил незаметно, а грек, засранец этот, так и не вернулся. Мне становилось не по себе. Доктор вполне старательно игнорировал меня, отсиживаясь у телевизора и бездумно переключая каналы. А Хавьер гремел посудой на кухне, и спустя некоторое время по дому поплыл потрясающий запах кофе.

Сама не знаю, как я оказалась на крыльце, и даже неловко стало – снова сравнила себя с преданным псом. Возможно, и не осознавала, что на самом деле жду возвращения Кавьяра, но точно могла сказать, что его присутствие здесь было крайне необходимо. И не видела бы его самодовольной рожи, но вот только страшно мне было находиться в одном помещении с доктором и охранником. Не понимала почему, но даже испанец больше не внушал доверия, хотя, по сути, я его и предала. Вернее, подставила.

Стоило только подумать о Марио, как он тут же, словно из воздуха, материализовался.

– Вот держи, – протянул большую кружку с горячим напитком.

Вздохнула, но не отказалась, потому что сильно озябла, да и устала я от молчания. Вокруг тьма, а за спиной лишь один фонарь, от которого толку-то… Если бы не высокая изгородь, можно было бы полюбоваться на… На что? Сплошная пустота и грозный шум воды. Когда же я, наконец, доберусь до моря, а? Тоскливо же…

– Напрасно ждешь. Он, вероятно, с девочками «зависает», – пояснил доктор, опускаясь рядом. – Да и заболеть можешь… Опять.

Громко цокнув, перевела взгляд на испанца. Ну, вот ничуточки мне не нравится. Вот совсем нисколько. Слишком смазливое лицо. Я таких никогда не любила.

Ой, а подобных Кавьяру, значит, просто боготворила? Вообще, не обо мне. В принципе, судя по моей тяге к одиночеству, не напрасно в колледже называли лесбиянкой. А что? С парнями не встречалась, кроме того единственного раза с потерей девственности, но о том случае никто и не узнал, потому что паренек тот, кажется, под кайфом был. Мерзость. Неужто я на это пошла?