Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– Ты, глупая сука, не осознаешь, куда попала. Я не буду с тобой церемониться. И если ты не понимаешь по-хорошему… Что ж, через пару часов я вернусь. Вот тогда и остудим твой пыл…
Как только дверь за греком закрылась, я осторожно откинула одеяло и с досадой обнаружила, что одежды на мне нет. Вообще никакой. Отлично. Похоже, теперь это станет привычкой. Вряд ли Кавьяр позволит одеваться. К тому же вещей, похожих на белье или другие шмотки, обнаружено не было. Успела заглянуть и в шкаф, и в комод. Пусто.
Устав от метаний и боли в боку, я поплелась в сторону двери из черного дерева, за которой оказалась ванная, совмещенная с уборной. Я едва успела ополоснуть лицо, как к горлу подкатила тошнота, и, ринувшись к унитазу, я шлепнулась на колени, игнорируя боль в левой ноге. Меня буквально выворачивало наизнанку. Возможно, из-за обезболивающего, которое наверняка мне вкололи или, быть может, это был наркоз. В любом случае я была уверена в том, что меня напичкали лекарствами. Тошнило жутко. А после этого сразу захотелось пить и есть. Невыносимо просто.
Вернувшись в комнату, подошла вначале к двери, но, так и не решившись дернуть за ручку, встала у окна. Просто невероятное зрелище развернулось перед глазами. Я находилась на втором этаже дома, поэтому могла видеть, что происходит на оживленной улице. Торопливые местные жители и спокойные размеренные туристы. Боже, это Касабланка. Так, кажется, сказал грек. Африка.
Мой мозг соображал на удивление быстро. Вспомнила школьные уроки по географии и примерно прикинула карту.
Если не ошибаюсь, то ближайшее место, куда я могла бы добраться – это Испания, которую от Африки отделяет Гибралтарский пролив. Марокко в тесных связях с этой страной.
Второй вариант… Большая часть международной торговли проходит через Касабланку. Можно попробовать сбежать и добраться до любого крупного судна. А там уже…
Кого ты обманываешь, тебя отыщут и вернут этому извращенцу. Только хуже будет. Но эти мысли меня не напугали должным образом, потому что в душе все равно зародилась надежда, а это было чертовски хреново. Обнадежив себя, человек восстает из пепла, будто феникс. А если надежды крушатся – можно и с ума сойти. Лучше не верить в свой побег, тогда и разочаровываться будет не в чем. Подвернется подходящий момент – воспользуюсь. Сейчас важно жить настоящим.
Кавьяр пришел, как и обещал, спустя два часа. Я следила за тикающими часами, висящими на стене.
– Прошу, доктор, – сверкнул белозубой улыбкой грек, пропуская в комнату темноволосого мужчину.
Я почему-то напряглась, заподозрив неладное. Признаться, выражение лица Кавьяра жутко пугало, но выдавать свои чувства я не намеревалась.
Доктор присел на край кровати и, осторожно стянув с меня одеяло, тут же нахмурился.
– Клио, что это? – оглянулся он на грека, стоящего у окна.
Тот лишь передернул плечами.
– О чем ты?
– Это синяки? Ты душил ее? Опять за старое взялся?
Что это значит? Я чего-то не понимаю?
– Простите, – прохрипела нервно. – Этот урод еще и садизмом страдает?
Я видела, как дернулся в мою сторону Кавьяр, но, видимо, присутствие доктора его все же сдерживало.
Чудесно, док, теперь Вы мой любимчик в этом моральном сраче.
– Не нужно доходить до этой стадии, – проигнорировал мои слова темноволосый, и я едва сдержала вздох разочарования.
То есть избивать меня можно, только осторожно? Предел всему. Таких ублюдков я еще не видела. За свои двадцать пять лет мне со многими пришлось столкнуться, но с такими… Точно нет.
– Твой отец будет в ярости, если увидит, как ты обращаешься с девчонкой. Он и так прикрывает тебя слишком откровенно, Клио. Не забывай, все знают, чем ты занимаешься, и выплыви все это дерьмо на поверхность – твой бизнес развалится. Даже не представляю, чем это обернется для тебя.
Я слушала доктора чересчур внимательно, и этот факт не укрылся от всевидящего ока Кавьяра. Он обжег меня темным взглядом, заставив отвести глаза.
– Давай по делу, Марио, – Клио взглянул на часы. – Иначе корабль уплывет без тебя.
– Не страшно, переночую в отеле.
Марио, значит, испанец. Вероятнее всего. Сердце забилось быстрее, и док наверняка сейчас это заметит, как только достанет из своего чемоданчика фонендоскоп. Ну и черт с ним. Пусть знает, что я надеюсь на побег.
Однако Марио и бровью не повел, чем вновь вернул мое расположение.
– Открой рот… Поверни голову вправо… Влево… Смотри на палец…
В общем, доктор крутил меня, как хотел, прощупывая лимфоузлы под подбородком, проверяя горло, заглядывая в уши и выискивая что-то в моих глазах.
– Не тошнит? Голова не кружится? – спросил Марио участливо, но как будто сдерживаясь.
Конечно, хозяина боится.
– Вырвало пару часов назад, – сказала, покосившись на статую-Кавьяра. – Давно… не ела…
Я растерялась, потому что поняла, что не знаю, сколько времени провела в отключке.
– Ты находилась без сознания трое суток, – как будто прочитал мои мысли док. – Крови много потеряла. Скажи спасибо господину Клио, он поделился своей. Не пришлось тратить время на доставку…
– Что?! – почти взревела я, принимая сидячее положение.
– Полегче, Лена, – попросил доктор, видимо, познакомившись со мной заочно. – Рана на животе может открыться. К счастью, она неглубокая. Обошлись маленьким швом.
Глаз оторвать от непроницаемой физиономии грека не могла. Просто пялилась на него, словно чудо морское увидела.
– Да у тебя есть сердце? – произнесла, скривившись. – Ах, нет, погоди-ка! Я забыла, ты же меня еще не успел затрахать до смерти. Конечно, для тебя важна моя жизнь.
Клио посмотрел на меня как-то особенно мрачно и, выдавив презрительную улыбку, ответил:
– Не обольщайся. Я легко могу заменить тебя другой.
– Отлично. Только интересно, кому нужны те, кто уже использованы тобой? Боюсь, на них живого места не остается, – выкрикнула я, почти повиснув на докторе, который пытался меня уложить в постель.
– Марио, ты посмотри, она прекрасно себя чувствует, – недобро усмехнулся грек. – Пожалуй, не послушаю твоего совета и сделаю то, что собирался.
Док вскочил, швырнув фонендоскоп на кровать.
– Ты из ума выжил? Мы так долго подбирали девушку, а сейчас ты хочешь довести ее до психологической травмы? – повысил голос Марио. – Взгляни на нее, она же не в себе.
Поддерживаю, док! Я действительно сейчас не в себе. Более того, способна на убийство. Стоп. О чем это он говорит, а?
– Что значит «долго подбирали»? – вклинилась в спор мужчин, и оба, заткнувшись, повернулись в мою сторону. – Вы следили за мной?
– Слушай, ты кто вообще, чтобы тебе оказывать такую честь? – прищурился Кавьяр. – Выбрали бар, который известен разношерстной публикой, «прощупали» персонал и заметили тебя. За десять минут получили всю необходимую информацию, и дело с концом. И то, не начни ты со мной пререкаться, я бы и не увидел тебя. Терпеть не могу слабых людей. Так что успокойся. Ты не избранная.
Марио поймал мой пустой взгляд и попросил Кавьяра оставить нас на пару минут.
Получалось примерно следующее: не раскрой я свой рот в баре – сидела бы спокойно в уютной квартирке приемных родителей в Чикаго. А теперь…
Вот это жизнь, мать ее!
Клио нехотя покинул комнату, закрыв за собой дверь.
– Лена, – вздохнул док, усевшись в кресло, – мне жаль… Твое положение незавидное, конечно. Но будет гораздо лучше, если ты примешь господина Кавьяра, как хозяина.
– Предлагаете теперь жизнь за него отдавать только потому, что этот больной поделился своей кровью? – фыркнула я. – Смешно, док. Ха-ха. Хорошая шутка насчет «хозяина». Я точно не считаю себя вещью, принадлежащей моральному уроду… Бог мой, док, вы хотя бы представляете, что вытворяете с этим отморозком? Зачем? Сколько жизней вы оба поломали?
Марио нахмурился.
– Перестань драматизировать. Плохих людей в мире хватает. Не страшно, если еще парочка прибавится, – отозвался он. – К тому же тебе самой будет легче принять Клио, если прекратишь сопротивляться. Он все равно возьмет тебя рано или поздно, понимаешь? Лучше приготовься к этому… И еще…
Мужчина потер подбородок, словно собираясь с духом.
– Хочу дать один совет, – понизил голос Марио. – Не зли Клио. Если он разойдется по-настоящему – беды не миновать.
– Неуравновешенный?
– Скажем так, Клио слишком вспыльчив. Слишком. Последствия его гнева плачевны, Лена. Лучше бы тебе никогда с этим не сталкиваться.
Дверь распахнулась так резко, что я даже не сразу поняла, что это за грохот.
– Все, ты закончил, Марио, – поставил перед фактом Кавьяр. – Тебе пора. Увидимся через пару дней.
Доктор не стал спорить и, сложив свои вещи в чемоданчик, направился к двери.
– Может, ввести ей обезболивающее? – поинтересовался он напоследок.
– Потерпит. Будет уроком и закалкой для характера.
– Помни, девочке запрещены физические нагрузки. Как минимум три дня.
Марио вышел.
А вот Клио остался, и я едва сдержала желание вжаться в подушку. Он нарочито медленно закрыл дверь на ключ и повернулся ко мне. Я судорожно сглотнула.
Он ведь не ослушается доктора, правда? Нет, похоже, ослушается, и с огромным удовольствием, кстати.
– Не подходи, Кавьяр, – пропищала, отползая к противоположному краю кровати.
– Ну и куда подевалась вся твоя спесь? – ухмыльнулся грек, при этом схватив меня за лодыжки. – Где же твои язвительные комментарии?
Подтянул к себе и навис сверху. Я не знала, куда спрятать свои глаза. Так не хотелось смотреть в лицо мучителю.
– Ты, долбоеб, если тронешь меня хотя бы пальцем, убью! – Опять мой русский прорвался наружу и обернулся для меня обжигающей пощечиной.
Не знаю, как это у меня получилось, но я умудрилась вывернуться и врезать уроду кулаком в нос. На несколько мгновений он впал в ступор и даже крови не заметил. Зато я заметила: капала мне прямо на грудь. Но все было напрасным, потому что, взглянув греку в глаза, я увидела огонь. Самое настоящее пламя.
Черт, да он заводится от моего сопротивления! И чем сильнее отбиваюсь, тем больше он возбуждается. Как предсказуемо. Наверняка все извращенцы такие.
Когда Кавьяр расстегнул ширинку своих брюк, в голове запульсировали слова доктора: смирись, смирись, смирись… Но это было не по мне, и, не помня себя, я принялась орать, царапаться, брыкаться. Оставив на шее Клио весьма внушительные раны от ногтей, я, размазывая по своему телу его кровь, почти удачно держала оборону. До поры до времени.
Пока этот мудак не разделся полностью. Даже столь красивое тело не было способно оправдать Кавьяра, поскольку души в этом человеке не обнаружилось.
Накричавшись до хрипоты, притихла, но лишь для того, чтобы дождаться подходящего момента и расцарапать греку рожу. Он же не дал мне такой возможности, рывком перевернув на живот и прижав мою голову к матрасу.
– Дикая кошка… – прохрипел за спиной ублюдок, и я покраснела до корней волос, осознав, что он шарит пальцами у меня в промежности. Бесцеремонно так шарит, до боли. – Я тебя приручу.
Что ж, видимо, ничего другого не остается, кроме как расслабиться. Иначе умру от жуткого отвращения. Хорошо хоть не девственница. Было бы чертовски неприятно иметь первый опыт с такой мразью, как Кавьяр.
– Скажи что-нибудь, Лена…
– Для тебя я Летти…
Не смогла закончить фразу сочным ругательством, потому что глаза от боли полезли на лоб. Грек пристроил свой, по моим ощущениям, огромный член и вошел в меня резко и настойчиво. Я, кажется, взвыла. Сжав пальцами простынь, честно попыталась успокоиться. Но это было невозможно.
Боль, адская боль.
– Ну же, Лена, расслабь бедра. Иначе порву тебя, – простонал Клио и, нагнувшись, слегка потянул меня за сосок.
Кажется, стало немного лучше.
По мере того как Кавьяр массировал мне грудь, я действительно расслаблялась. И даже почувствовала легкое возбуждение.
Нет-нет-нет, не хочу. Мне противно. Я ненавижу этого урода. Мне совсем не нравится то, что он делает.
– Хватит, – попыталась вырваться, но Клио лишь сильнее прижал меня к кровати, наращивая темп.
Шея затекла, пальцы сводило судорогой. Я скрежетала зубами, молясь, чтобы Кавьяр поскорее кончил. Но он и не собирался. Вот же тварь!
Подхватил меня и, прижав животом к изголовью кровати, продолжил издеваться. А мне начало казаться, что внутри полопаются все органы от того, с какой силой он меня колотил. Я же, надо заметить, девушка худенькая. Больно костями биться о стену.
Когда Клио сжал мое горло и засопел на ухо, поняла, что скоро все закончится. Однако новая волна паники окутала все мое существо, потому как я начала задыхаться.
Вцепившись в руку грека, я вырывалась. Но куда уж мне с ним тягаться? В глазах потемнело. Кавьяр хрипло застонал и, больно укусив меня за мочку уха, наконец застыл. Теплая струя спермы обдала меня изнутри. Это последнее, что я почувствовала. Дальше была тьма.
Голоса прорывались сквозь толстую пелену, и я то уплывала, то вновь выглядывала на поверхность. Легкие болели, и в горле першило. Попробовав сглотнуть, я едва не закашлялась.
– Не смей так делать! – возмущенный голос Марио.
– Не указывай мне, – угрожающий тон Кавьяра.
Нет, не так. Он не Клио и не Кавьяр. Он – жалкое подобие человека. Он упырь, сосущий кровь, и падальщик…
– Хорошо, – согласился доктор. – Тогда, быть может, отца послушаешь? Он приедет завтра вечером. Клио, господин Кавьяр знает… Представляешь, что он скажет, увидев ее? Боже, чем ты думаешь? Она могла умереть.
– Не могла. Я все контролировал. Секс с удушением потрясающий. Попробуй на досуге, Марио.
– Господи, прекрати ты, – воскликнул док и понизил голос. – Господин Кавьяр – публичный человек. Ты хотя бы раз задумывался о том, какой опасности подвергаешь его политическую карьеру? Он министр финансов, а ты…
Что-то звякнуло. Может, ключи? Я лежала, прикрыв глаза и делая вид, что все еще в отключке.
– Мой папаша с благоговением и не меньшим удовольствием трахал предыдущую шлюху. А что уж говорить о его игорном бизнесе и борделях, прикрытых высоким положением, – отчеканил Кавьяр. – Не нужно меня «лечить», доктор.
Едва не начала истерически смеяться. Но меня охватил кашель, и пришлось принять сидячее положение. Мужчины стояли у двери все той же спальни. Марио, скользнув по мне взглядом, отвернулся, и я поняла, что нужно прикрыться.
Схватила простынь и закуталась в нее. Била жуткая дрожь. Прямо лихорадило.
– Прикажи принести ужин, – напомнил Клио в спину Марио.
Громко хлопнула дверь. Грек стоял передо мной в одних брюках. Внимательно разглядывал. Приблизился. Я шарахнулась в сторону, но он поймал за руку.
– Тише-тише, – улыбнулся впервые искренне. – Бить не буду. Хочу осмотреть твою шею. Скажи спасибо, что я не использовал свои «игрушки». Мало тебе не показалось бы.
Я застыла, словно камень.
Покончив с разглядыванием, Кавьяр направился к двери.
– Отдохни, скоро принесут поесть. И ванну неплохо было бы принять.
– Сдохни, урод, – бросила вслед мучителю.
Он лишь громко рассмеялся, явно удовлетворенный произошедшим.
Глава 3
Another second in the sunshine,
A decade in the dark taking part in a dream.
Еще одна секунда в солнечном свете,
Десятилетие в темноте – часть сна.
Hurts ©
Суп источал такой потрясающий запах, что ела я давясь и обжигая губы. Спасибо, хоть Кавьяр не мешал. Лишь на несколько секунд заглянул, видимо, желая проверить, жива ли я, и молча ушел.
Женщина лет пятидесяти, которая принесла мне ужин, вернулась спустя полчаса. Я безумно обрадовалась, увидев в ее руках аккуратную стопочку одежды и белый пакет, в котором явно что-то лежало.
– Вот, – сказала женщина – наверное, служанка, – и положила на кровать все, что принесла. – Здесь белье.
Не думала, что обычная мелочь вызовет во мне такой восторг.
– Спасибо. – Кивнула и блондинка, покосившись в мою сторону, молча забрала поднос с тарелками и быстрым шагом направилась к выходу.
– Чудесно, – пробормотала я тихо, чувствуя себя чуточку лучше.
Но в ванной возникли проблемы. Помыться была неспособна. Болело все тело. Где бы я ни прошлась мягкой губкой, она казалась мне шершавым куском дерева.
Удивительно, как это после таких выкрутасов шов не разошелся. Кругом синяки и кровоподтеки: на запястьях, шее, груди и бедрах. Кошмар ходячий, не иначе.
В очередной раз попыталась провести намыленной губкой по предплечью и, зашипев от боли, со злостью отшвырнула ее в воду. Закрутив краны, – ванна наполнилась, – решила сесть, но не тут-то было. Теперь вода казалась слишком горячей.
– Все не слава богу, – сказала громко.
– Это точно, – раздалось у двери, и я, подпрыгнув, поскользнулась и грохнулась в ванну, залив пол водой.
Кавьяр оказался рядом очень быстро. Схватил за плечи и посадил.
– Не ушиблась?
Это прозвучало настолько нелепо после всего, что он со мной делал, – я промолчала. Другого варианта не видела. Нужно попридержать язык. Пусть вначале заживут все ссадины, а уж потом можно и за новой порцией подходить.
– Отвечай, когда тебя спрашивают, – предупредил Клио.
– Отстань, – шикнула.
Конечно, чтобы он и отстал!
– В глаза посмотри, – приказной тон.
Пришлось послушаться. Кавьяр долго разглядывал мое лицо.
– Если решишь, что сдалась, сообщи мне об этом. Я усилю охрану, – сказал грек спокойно.
Это была не шутка. Он всерьез полагал, что я приползу к нему на коленях и стану лизать пятки. Фу, какой же он больной.
– Зачем это? – все же выдавила.
– Затем, что ты захочешь покончить с собой.
Категорично, но справедливо. К чему же еще может привести пребывание здесь?
– Давай, помогу. – Клио поднял губку и, налив на нее еще больше геля, принялся натирать мне спину.
Я честно старалась не заорать от боли, но все-таки не выдержала и отодвинулась.
– Не могу, хватит.
Кавьяр подумал немного.
– Хорошо.
Ох, какое же я испытала облегчение. Думала, ударит.
– Тогда помоем тебе голову. Сиди смирно. Это точно не больно, – проговорил грек бодро и развел на моих волосах жуткую пену.
Плевалась и кашляла от его действий. Он еще и дурачиться умеет. Странное противоречие в характере этого психа меня крепко пугало. Но вполне безобидные прикосновения расслабили мое настрадавшееся тело, и я даже прикрыла глаза.
Закончив с купанием, Кавьяр помог мне встать и указал на раковину.
– Твоя зубная щетка.
Молча кивнула.
Грек накинул мне на плечи большое теплое полотенце и повел в комнату. Пока я одевалась, он пристально наблюдал, сидя в кресле, а когда дело дошло до джинсов, вновь поднялся и помог натянуть их.
– Постарайся поменьше двигаться. Тебе необходимо восстановить силы, – сказал бандит, глядя на меня строго, но без злости.
– Как будто по собственной воле гимнастикой в постели занималась.
– Не ной. Я не мог терпеть. Твои выходки жутко возбуждают.
Ах, вот оно что.
– То есть, если я превращусь в бревно, ты отвяжешься? – Надежда в моем голосе заставила Кавьяра улыбнуться.
– Даже не мечтай. Я тебя быстро раскушу.
Насупилась и отошла от Клио подальше.
– Хочу спросить, – пробормотала себе под нос.
– Давай.
– Ты не солгал насчет моих похорон? Родители думают, что я мертва?
Клио приблизился и вздохнул.
– Конечно, Лена. Так нужно. Поверь, им будет легче… Если бы родители знали, что ты похищена богатеньким садистом, умерли бы от горя…
– Ну ты и животное, Кавьяр. – Покачала головой.
Нет-нет, не смотри на меня так.
– Возможно, но это более гуманно. Разве нет?
Мне не хотелось отвечать. И вообще я мечтала остаться наедине с собой и подумать о том разговоре Клио с Марио. Кажется, доктор говорил что-то о министре финансов. Неужели отец Кавьяра политик? Тогда ясно, почему этому недоумку все сходит с рук. А папаша его не менее омерзителен, чем сын.
– Каждую неделю Марио будет вводить тебе противозачаточный препарат. После твоего выздоровления съездим в клинику. Необходимо пройти полное обследование. Что касается психолога… Марио многофункционален, можешь ему доверять.
– Сомневаюсь, что подобное возможно.
Кавьяр потер подбородок, глядя на меня задумчиво.
– Хм… Интроверт. Что ж, не таких раскусывали.
Грек прошелся по комнате.
– Лена…
– Летти…
– Да, наверное, так будет лучше. Тем более что в новом паспорте ты именно так и записана, – согласился Клио, а я прямо затряслась, осознав, что мою личность действительно стерли с лица Земли.
Как же паршиво, будто себя потеряла…
– Очнись, Летти. – Кавьяр коснулся моего плеча.
Вздрогнула.
Это превращается в глупую привычку.
– О чем я сейчас говорил?
Э-э-э… Вообще-то я летала в облаках, придурок.
– Прости, не слышала, – почти пропела и улыбнулась.
Мафиози даже растерялся ненадолго, но поняв, что я притворяюсь ангелочком, нехорошо ухмыльнулся.
– Не надо, Летти. Не вынуждай меня вновь воспользоваться тобой, – прохрипел он, надвигаясь.
– Остановись, – пискнула, выставив вперед руки. – Больше не буду…
Клио кивнул и встал на месте.
– Успокойся, хотел тебя проверить, – убедил он, но недобрый огонек все же промелькнул в его странных глазах.
Эх, хреново получается у меня держать оборону, когда все тело ноет. Один неудачный удар, – и я сделаю все, что угодно. Бить-то уже некуда. И так все болит.
Кавьяр продолжил рассказывать о предстоящей жизни.
– Завтра на ужин приедет мой отец. Соответственно, тебя не получится спрятать. Поэтому с самого утра тобой займутся стилисты, массажисты и так далее. Ты должна выглядеть как моя девушка, а не шлюха.
– Я не шлюха… – скрипнула зубами.
– Думай, что хочешь, – устало отмахнулся грек и подошел к двери. – И не пытайся выбить окно. Ничего не выйдет, только мебель испортишь. Сладких снов.
Дверь захлопнулась, и ключ повернулся в замке.
– Проваливай…
Погасив свет, я улеглась. У меня есть несколько дней для отдыха.
Отлично, не видеть бы тебя, Кавьяр, больше никогда.
Утро обрушилось на меня в виде громких возгласов за дверью.
– Клио, признавайся, где спрятал свою кошечку? – вопил женский голос, но как-то беззлобно, даже с нежностью.
Послышалась возня, и щелкнул замок. Не успела я оторвать голову от подушки, как на меня налетел ураган с темными волосами и яркими зелеными глазами. Следом за этой фурией показались три служанки в форме: коричневое платье с белым пояском и таким же воротничком. Девушка помоложе поставила на прикроватную тумбочку поднос с завтраком и тут же покинула спальню.
– Да. – Брюнетка коснулась моей головы, видимо, ощупывая волосы. – В самом деле, дикая кошка. Наверное, страдаешь из-за своих кудрей.
– Это последнее, из-за чего я страдаю в плену у этого мудака, – ответила осипшим после сна голосом.
Женщина звонко рассмеялась.
– Клио не преувеличил, рассказывая о тебе…
– О, чудно, он еще и сплетни обожает.
Брюнетка оглянулась на служанок.
– Девочки, водички теплой принесите. Приведем в порядок ее ноготки на ножках. А ты, Лена… Хм… Летти, поешь пока. Потом времени не будет.
И после завтрака начался сущий кошмар. Меня расчесывали, пощипывали, разглядывали и вновь расчесывали. В целом, это было терпимо, но все же раздражало. Не привыкла к такому вниманию. Да еще и Кавьяр периодически заглядывал и таращился на меня своими наглыми глазищами. Отвратительно. Как будто я вещь, а не человек.
Ах да, для них я и в самом деле лишь вещь.
Ближе к вечеру мне позволили остаться одной. Кости жутко ломило, а рана на животе напоминала о себе не переставая. Но как бы там ни было, мысли о побеге не покидали, и внезапно меня осенило.
Клио не хочет, чтобы его отец догадался о моем истинном положении в этом доме, значит, если проговорюсь…
Нет-нет, даже не думай, Летти, он тебя убьет. В порошок сотрет. Не стоит нарываться… Хотя… Посмотрю по обстоятельствам.
– Ну, что ты там со мной сотворила, Кайли? – проворчала усталым голосом и поплелась в ванную.
Эта брюнетка Кайли своей болтовней вызвала у меня жуткую головную боль. Но я была ей даже благодарна. Особенно, когда она последними словами обругала Кавьяра, увидев на моем теле множество синяков. Не думаю, что это было сострадание или что-то в этом роде.
Наверняка, обычное пустое лицемерие. Но, по крайней мере, Кайли обращалась со мной, как с человеком – мягко, заботливо, словно любимую игрушку наряжала. Спасибо и за это.
Паршивое чувство отвращения и презрения душило невыносимо. Человек, лишенный свободы, поистине неадекватен. Будто звереет, пытаясь отыскать выход, и мечется по клетке. Примерно так же чувствовала себя и я. Особенно гадко стало после того, как увидела, во что меня превратили. Да, именно во что. Это была не я. Какая-то незнакомая девушка: щуплая, накрашенная и с причесанными, гладкими волосами.
– Вот теперь точно похожа на шлюху, – покачала головой, беседуя со своим отражением.
– А мне нравится. – Кавьяр застыл в дверном проеме.
– Твою мать, придурок! Можно ходить не так тихо? – выдала я, жутко испугавшись.
Грек вздохнул и посмотрел взглядом а-ля «какая же ты хамка».
– Иди сюда. Пора одеваться. – Клио протянул руку, которую я успешно проигнорировала.
К счастью, его хорошее настроение способствовало моим выходкам, и Кавьяр, хмыкнув, вышел из ванной.
Даже не взглянув на платье, которое протянул мне грек, схватила этот кусок ткани и отвернулась. Какое счастье, что он выбрал именно этот наряд. Темно-синее кружево закрывало область декольте, заканчиваясь красивым воротничком-стойкой. Зато длина этого чуда выглядела более чем угрожающе.
– Ты представляешь, что будет, если я наклонюсь? – Обернулась на мучителя. – В мои планы не входит светить своей пятой точкой.
– В твои планы? – усмехнулся Кавьяр, приближаясь. – А ты ничего не перепутала, Летти? Это последний день, когда ты называешь меня по имени. И мнение твое никого не интересует. Это платье выбирал я. Так что утри сопли и обувайся. Мы выходим.
Обнаружив у изножья кровати белую прямоугольную коробку и открыв ее, я нарочито медленно натянула бежевые туфли и выпрямилась.
– Так лучше, господин? – спросила с издевкой.
Он лишь цокнул языком и облизался, будто кот, наевшийся сметаны.
Бесит, просто невыносимо бесит. И когда перестанет жрать меня глазами? Прямо противно от его взгляда. Благо, хоть белье позволил надеть. А то извращенец ведь, мог и до такого додуматься…
В общем, все шло не так, как хотелось. Уже выходя из спальни, вдруг осознала, что впервые покидаю свою «тюремную камеру». Но должной радости это не принесло: вокруг охрана. Без сомнений, вооруженная. Клио, в темных брюках и обтягивающем светло-кремовом джемпере, в своей развязной манере шел впереди.
Мягкая ковровая дорожка приглушала звуки наших шагов. Оторвав взгляд от спины Кавьяра, с интересом разглядывала светильники на стенах и немного вычурный рисунок на зеленых обоях. Мрачновато, но как раз подходит для места, где держат пленниц. Прямо пещера дракона.
Только вот я ни черта не принцесса. Нет, серьезно. Если смыть всю эту штукатурку с моего лица и снять платье, останется замухрышка-Золушка, не более того. Печально, конечно, но только не для меня. Мне по душе та Лена Тейлор, которая осталась в баре «Шанс»…
Эх, Джон. Как ты там? Думаешь ли обо мне? А родители? Мама с ума сходит от горя наверняка. Она любила меня, сильно любила. С того самого дня, как мы столкнулись в булочной…
Пахло чертовски вкусно, а я была голодна. В очередной раз сбежала из детдома. Кажется, мне было пятнадцать… Нет-нет, шестнадцать. Точно, как раз после дня рождения и сбежала. Была весна. Все веселились во дворе, развлекались, а я шмыгнула за ворота и, как говорится, гудбай. Знала ведь, что отыщут. Но все равно сбегала – свобода мне нужна была, как воздух. И даже не напугал меня тот раз, когда двое придурков напали и уволокли в подворотню с намерением изнасиловать. Парни какие-то спасли. Я, когда их заметила, подумала: мне крышка, четверых не выдержу. Но эти оказались нормальными. Правда, пока они набивали отморозкам рожи, тихонько смылась. Ну да, струхнула. И что с того? Юная ведь совсем была.
Это теперь мне не страшен ни серый волк, ни извращенец-грек. Чему только жизнь не научит…
В той булочной я очутилась волей случая. Или судьба-шалунья оказала услугу. Высокая русоволосая женщина заметила меня, прилипшую к стеклянному прилавку, когда я как раз таращилась на всякие вкусности. Она заговорила со мной с жутким акцентом, прямо на ломаном русском, что чрезвычайно резало по ушам, и угостила, как сейчас помню, пончиками с повидлом, чебуреком, пирожным с вишенкой и стаканом какао. Это был лучший день в моей жизни.
Как-то сразу стало легче дышать, и я внимательнее рассмотрела свою спасительницу. Глаза у нее были добрые такие и голубые-голубые, просто дух захватывало. В общем, объяснила этой прекрасной американской леди, что сбежала я из детдома.
В конце концов, она убедила меня вернуться и ждать ее. Обещала приехать еще раз. Очень долго дожидалась Ханну, но она не подвела. Еще около четырех месяцев чикагская парочка разбиралась с бумагами, утрясая формальности. В итоге я стала их приемной дочерью, и из Водяновой превратилась в Тейлор. Однако в глубине души все же считала себя Леной Водяновой. А вот Лена Тейлор была просто маской. Отец, кстати, довольно долго присматривался ко мне, боясь, что окажусь чокнутой русской воровкой. Но его ожидания не оправдались. Я с неплохими результатами окончила школу, а впоследствии и колледж. Все складывалось.
Однако появление в моей жизни двинутого мафиози вновь заставило почувствовать себя одинокой девочкой-школьницей.
Фу, как мерзко. Ненавижу себя жалеть. Пора прекращать, иначе Кавьяр сломает меня раньше, чем успею опомниться.
Тем временем, пока я мучила себя воспоминаниями, мы спустились на первый этаж, и тут же за стеклянной дверью я увидела сад. Потрясающий и наверняка большущий.
– Нравится? – раздался голос над самым ухом.
И когда он успел встать за спиной?
Ничего не ответив, я лишь передернула плечами.
– Дальше идет лабиринт – живая изгородь из можжевельника. Твое окно выходит на город. Там за отелем сразу океан. А это – внутренний двор… Участок просто огромный. Может быть, когда-нибудь я позволю тебе прогуляться по саду, а пока…
– Клио, сынок, – послышалось справа, и из большой, просторной комнаты вышел высокий, немного полноватый мужчина.
Я сразу как-то сжалась. Может, потому что он резанул по мне холодным взглядом, – это у них, похоже, семейное, – а возможно, из-за его манеры громко говорить и этим подавлять волю присутствующих. Из-за сильного дискомфорта я не могла как следует рассмотреть дом. Рана непрестанно ныла, забирая все силы. Однако очень быстро Александр, так звали Кавьяра-старшего, завоевал мое доверие. По крайней мере, я стала чувствовать себя спокойнее. Мужчина не отпускал в мой адрес сальных шуточек, и это безумно облегчало жизнь. Мне вполне хватало наглой физиономии Клио, который то и дело бросал на меня угрожающие взгляды.
Да не проговорюсь, не пялься, идиот.
Стол уже был накрыт, и об этом сообщила одна из служанок, подобострастно склоняя голову. И вот впервые за несколько дней я почувствовала себя почти счастливой, потому что столовая ввела меня в ступор. Полностью стеклянная стена, открывающая великолепный вид на тот самый лабиринт. Светлые стены с нежным фиалковым оттенком, явно дорогущий стол из красного дерева, стулья с резными спинками, но больше всего меня поразили серебряные – нет, совершенно точно, серебряные, – канделябры, сделанные под старину. Я прямо восторженного вздоха не сдержала и как есть выпалила:
