Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Алкоголь, мать его, и юность, а в целом – гремучая смесь, попахивающая неумелой пошлятиной. Вот только контролировать две эти вещи я уж точно никогда не умела. Гормоны «били» по мозгам, а алкоголь вызывал желание выглядеть развратной. Именно поэтому в тот вечер, когда грек привез меня сюда, отказалась пить водку. Ну ее на хрен. Проблем потом не оберешься.
– Твое молчание слишком красноречиво, – не дал ответить Марио.
– Не умничай, ладно. Я вовсе не жду Кавьяра. Просто сдохни мой похититель раньше времени, кто же тогда мной займется?
– Интересно узнать, что означает твое «раньше времени»?
Ох, какой ты сегодня тупой, док…
– Это значит, что я не успею засадить его за все, мягко говоря… А нет, скажу, как привыкла, за весь тот долбоебизм, который он себе позволил, – улыбнулась широко и искренне. Наверное, искренне.
– А вот мне кажется, что причина твоего нервного напряжения немного иная, – не переставал глумиться док.
Нервного напряжения? Что-то как-то не очень прозвучало. Будто на секс намекнул. Посмотрела на Марио.
Да ладно! И вправду о сексе речь идет.
– Головой стукнулся? – вырвалось немного агрессивнее, чем хотелось. – Думаешь, я страдаю от недостатка кавьяровского внимания? – Кивнул. – Тогда иди на хуй, ладно?
Испанец совершенно неожиданно расхохотался.
– Заметил одну закономерность, – проговорил он, успокоившись. – Ты материшься, когда твои чувства задевают. Или в душу лезут. А? Каково это, Летти, неприятно?
Вот и подошло время объяснений.
– Так я уважал тебя и жалел, – сетовал док. – А сейчас ну вообще не понимаю, как к тебе относиться? Верить-не верить? Запутался абсолютно.
– Знаешь, что я тебе скажу, Марио, – поднялась, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между нами. – Ты такой же, как и Кавьяр. Просто завуалированно преподносишь себя. Молодца! Отлично получается, вот только жаль, наверное, но меня ты «не надул». Мимо. Мой мозг не настолько четко работает, чтобы разбираться в тонкостях твоей душевной организации, но со своей фальшивой заботливостью ты реально промахнулся.
Испанец вскочил, и мне вновь стало немного не по себе. Он-то выше меня и сильнее. К тому же док неслабо разозлился после моих высказываний.
– Не надо так со мной, – отчеканил Марио, прищурив карие очи. – Никто и никогда в этом доме не будет ценить тебя так, как это делаю я. Запомни, Клио не изменится. Он сломлен и…
Жаркую речь, – как назло на самом интересном, – оборвал визг тормозов, раздавшийся за воротами. Громкий и пронзительный звук клаксона разрезал вечернюю тишину. Впрочем, в этой местности не имело значения: ночь сейчас или день – все равно полное одиночество не давало повода забеспокоиться о несуществующих соседях или прохожих.
Хавьер пронесся мимо нас так стремительно, что почти сбил меня с ног, но Марио, ухватив за рукав, пригвоздил к месту. Вырвалась из его рук и уставилась на въезжающую во двор машину. Что-то было не так. Я сразу это почувствовала. Поняла по тому, как внедорожник рывками притормозил и заглох, наконец. По тому, как из него долго не выходил Кавьяр.
И не вышел бы, наверное, если бы не Хави, примчавшийся на помощь.
– Летти, уйди, – раздалось за спиной, и я не сразу сообразила, что спускаюсь по лестнице.
Марио потянул меня за свитер.
– Иди в дом.
А Хавьер в это время вытащил из внедорожника грека, который почему-то не реагировал на действия охранника. Хотя тот уже хлестал его по щекам. Голова Клио откинулась назад, и в этом положении он и повис на руках Хавьера.
– Мертв?.. – хриплый голос принадлежал мне, что очень удивило.
Доктор, ринувшийся к охраннику, помог взвалить Кавьяра на плечо Хави и повернулся ко мне.
Крови, кстати, я не заметила. Что за хрень?
– Эй, он что, сдох? – вырвалось у меня, и от ярости даже кулаки сжались.
А с чего это мне так обидно? Отлично же, значит, теперь Марио отправит меня домой.
Но все же страх холодил сердце. Не хотелось мне находиться в одном доме с трупом. Да к тому же, с чьим.
– А ты только этого и ждешь, сука, – прошипел охранник, обжигая своей ненавистью, и понес грека в дом.
Непонимающе вытаращилась на Марио. Тот развел руками, вздохнул и пояснил:
– Перепил.
Перепил? Вот так просто взял и перепил? Вдрызг и за руль?
– Ну, блядь, мудак. Лучше бы ты…
И замолчала, потому что и не знала, чего такого «хорошего» пожелать Кавьяру.
Думаю, он сам себе уже всего пожелал. Завтра головы от подушки не оторвет. И к лучшему. Всю неделю ко мне не прикасался, хорошо бы и дальше продолжить в том же духе.
Но на этом «прекрасный» вечер не закончился. Спустя полчаса после возвращения Кавьяра в доме раздался телефонный звонок. Марио с Хавьером, которые «пасли» меня в гостиной, как-то странно переглянулись. Назойливый звук начал раздражать.
– Мне, что ли, подойти? – приподняла бровь, глядя то на одного зависшего идиота, то на второго. – Или, быть может, оторвете задницы от дивана и ответите уже кто-нибудь?
Хави что-то промычал, видимо, ругательство в мой адрес, а доктор наконец-то снял трубку.
Он молчал. Ничего не сказал, просто слушал. Один раз только покосился в мою сторону и вновь взгляд отвел. Мне это показалось подозрительным. Что же происходит?
Может, ночью пробраться в каморку под лестницей и покопаться в той коробке? Вдруг найду что-нибудь интересное. Хотя, похоже, теперь Хавьер с меня глаз не спустит.
– Это не твое дело… – проговорил Марио после долгого молчания. – Все, чего ты добиваешься – бесполезно. Клио раскусил задумку «Черного креста». И если ты попытаешься выжить его, лишь раззадоришь… Мой тебе совет – завязывай с угрозами и перестрелками. Твои псы не получат Клио… Нет… Заткнись, Стив… Нет, это ты послушай, – испанец предстал передо мной в ином свете. Никогда прежде не видела его таким агрессивным и властным. – Место в «Кресте» закреплено за Клио, и все девочки, которые поступали в Таиланд, были не младше восемнадцати лет…
Вы посмотрите, какое оправдание нашлось для грека!
– А ты, педофил законченный, и тринадцатилетними не брезгуешь. Да еще слушок прошел, что и мальчиками не прочь побаловаться…
Мои глаза полезли на лоб. Не могу назвать себя закоренелым гомофобом, однако не нравятся мне такие люди. Ну, раз уж созданы мы природой гетеросексуальными, то все иное – это неправильно, что ли. Если у мужика отсутствует простой животный инстинкт и тяга к оплодотворению как можно большего количества самок, вероятно, он реально болен. Может, это с психикой связано? Я как-то не эксперт в подобных делах. Но, во всяком случае, могу точно заявить, геи – это не мое.
Так и с этим разговором – стало немного не по себе. Марио злился и продолжал пререкаться с неким Стивом. Я в это время тихонько встала и выскользнула за дверь. Охранник проигнорировал меня, потому что был занят подслушиванием беседы.
Но не успела пройти и пары шагов, как тут же столкнулась с Кавьяром. Он как раз сидел на нижней ступеньке лестницы, свесив руки с коленей и опустив голову. Нужно было пройти мимо, но как это сделать, чтобы не привлечь внимания грека? Лестница-то не слишком широкая.
Осторожно, стараясь ступать как можно тише, приблизилась к «статуе Кавьяра» и только ногу приподняла, чтобы на ступеньку поставить, как тут же Клио ожил и пригвоздил меня к месту мутноватым взглядом.
– Убегаешь, мелкая? – скривил он губы в ухмылке. – А я за тобой пришел.
Вот меньше всего в жизни мне хотелось услышать эти слова от Кавьяра, сказанные тоном серийного убийцы. Да и смотрел он не менее “нежно”…
Похоже, душ принял. Хотя и выглядел усталым, но все же мог шевелиться и даже говорить, причем не запинаясь, как это бывает у человека, злоупотребившего алкоголем.
К тому же рубашка его темно-синяя наполовину расстегнутая, которая отчетливо обрисовывала контуры сильных плеч, казалось, была надета наспех. С влажных взъерошенных волос капала вода, впитываясь в ткань воротничка, а на груди уже образовывалось мокрое пятно.
– Что пялишься? – пробормотал грек, вытянув ноги, и похлопал себя по карманам черных брюк.
Прижавшись спиной к стене, я затаив дыхание таращилась на Клио, как будто впервые увидела. Он скрестил босые ступни и, почему-то тихо посмеиваясь, провел рукой по волосам, затем тряхнул головой.
Воображение тут же выдало ассоциацию: Кавьяр – мокрый тигр.
Что за хрень? Это вообще мой мозг? Тогда что он там себе думает? С трудом удержалась от едкого комментария. Я всегда так делаю, – в смысле, язвлю, – когда меня цепляет за живое нечто нежелательное.
А грек тем временем нашел все-таки сигареты и, прикуривая, поглядел на меня. С прищуром своим фирменным.
– Летти, ты язык проглотила?
Похоже на то.
Кавьяр хмыкнул и, откинувшись назад, облокотился о ступеньку. Запрокинул голову и выпустил струйку дыма.
И в этот момент я все поняла. Это желание. Просто животный магнетизм Кавьяра рано или поздно должен был подействовать на меня. Я человек и женщина, вообще-то. Так что ничего удивительного. За побоями не могла толком разглядеть внешних данных грека. Ну, красив и все. А теперь стало ясно, что не просто красив, а опасен. Нет, не в смысле «мое сердце разбито, потому что я влюблена во врага», а как раз, наоборот, ненависть с новой силой обуяла меня, и неожиданное открытие лишь добавило уверенности в этом.
Я презирала Кавьяра и все, что с ним связано. Никогда в жизни не смогу простить подобного обращения. Моя память слишком хороша, чтобы позволить забыть все те ужасные картины. Однако была и обратная сторона медали: сердце предательски обрывалось от присутствия грека. Моя голова буквально лопалась от противоречивых выводов, а душа металась, будто закованная в кандалы. И в самой глубине подсознания тоненький голосок доказывал мне, что не имею я желания освобождаться от этих оков. Но как же мучили меня эти противоречия…
Видимо, выражение лица моего в момент этих размышлений претерпело некоторые метаморфозы: из испуганного превратившись в надменное.
Эх, в надменное. В моем-то положении…
– Слушай, – вновь заговорил Клио, все это время наблюдавший за мной. – Мне кажется, или ты что-то для себя решила? У тебя прямо глаза загорелись… Ммм… Так возбуждающе сверкают.
– Это не то возбуждение, о котором думаешь ты, – выдавила, отлепившись от стены.
– А может, ты, наконец, осознала, что хочешь меня? Или это уже влюбленность?
Раздалось за спиной, поскольку я успела дойти до середины лестницы. Остановилась и обернулась. Грек почувствовал мой взгляд и, поднявшись, уставился на меня с интересом.
– Я не отношусь к людям романтизирующим насилие. И если ты поднял на меня свою поганую руку, значит, всю жизнь будешь находиться в списке самых отвратительных людей в мире. Понял?
– Смотри-ка, и без матерщины обошлась, – ткнул в мою сторону сигаретой, зажатой между пальцами.
Непонимающе покачала головой.
– Ты что вообще пил, а? – спросила, искренне удивляясь. – Соображаешь слишком хорошо.
– Да, что не дает тебе возможности свалить отсюда. Так ведь, Летти? – перепрыгивая через несколько ступеней, грек со спортивной легкостью поднялся ко мне. – Я очень быстро трезвею… А ты меня удивила…
– Чем же? – отодвинулась. От запаха алкоголя затошнило.
Клио хищно улыбнулся.
– Думал, выйду из душа, а тебя уже нет. А Хавьеру было приказано не обращать на тебя внимания…
Урод, мать его. Ничего больше не скажешь. Опять играет.
Не ответив, развернулась и пошла дальше.
– Как считаешь, я больше на мать похож или на отца, а, мелкая?
Остолбенела. Просто шелохнуться боялась. Он знает, что я была в той комнате под лестницей. Он знает об этом…
Тихо приблизился и, встав за спиной, произнес хрипловатым голосом:
– Спускайся вниз. Ты помнишь, где моя спальня.
Несколько капель упало мне на обнаженное плечо, – растянутый джемпер позволял, – и я невольно вздрогнула, как будто это ледяные губы грека коснулись кожи.
Боже, разве можно так сильно ненавидеть человека?..
Бездумно пялилась в стену. Просто лежала на боку и не думала ни о чем. Противно было и жутко тоскливо на душе. Грубые действия Кавьяра принесли мне очередную тонну боли. К тому же израненная ремнем спина не позволяла забыть о случившемся, а грек добавлял новую порцию отвратительного чувства одиночества.
Почему меня до сих пор не вытащили? Да потому, что Робби не добрался до Чикаго. Или не захотел? А быть может, и вовсе постарался забыть всю эту историю?
А мучитель спал за спиной. Как ни в чем не бывало глубоко дышал и почти не ворочался. Лишь пару раз вздрогнул и вновь затих. Могла уйти, но знала, что этот отморозок, проснувшись, обязательно меня накажет. Так что терпеливо слушала его ненавистное дыхание.
– Лена… – внезапно позвал Кавьяр.
Я насторожилась, не торопясь отзываться.
Еще несколько раз Клио позвал, вероятнее всего, сестру и вновь умолк.
Хм. Это странно. Странно осознавать, что у этого жестокого извращенца есть сердце. Он во сне зовет умершего близкого человека, значит, переживает из-за этого гораздо сильнее, чем хочет показать. Вот уж не знаю, то ли это влияние Кавьяра, то ли царящая атмосфера хаоса и постоянного стресса, но я злорадствовала. Да, именно так. Мне не было жаль грека в широком смысле этого понятия. Просто обычное человеческое сочувствие, которое просыпалось во мне, даже если случайный упившийся до беспамятства придурок, встретившийся по пути домой, спотыкался и падал лицом в асфальт. Казалось бы, сам виноват, не хрен так пить, но вроде бы и жаль его. Так грохнулся мощно.
Да и вообще осуждать других глупо. Мы ведь не знаем, какого черта этот мужик перепил. Может, у него умер кто, а он пытается заглушить душевную боль? А что, если о болезни смертельной узнал?..
В общем, много разных факторов, которые могли бы оказаться вполне приемлемым оправданием для этого человека.
Так и с Клио. Вот он спит – вроде беспомощный и спокойный. Но лицо все равно хмурое, как будто грек и во сне решает свои проблемы. И что-то мне подсказывало – поднимись я сейчас, он тут же проснется.
К слову, я перевернулась на другой бок, чтобы получше рассмотреть Кавьяра. Нет, не полюбоваться, отнюдь. Насмотрелась на его необычное и набившее оскомину лицо вдоволь. Даже с закрытыми глазами узнаю.
А запах его парфюма или, быть может, лосьона, такой ненавязчивый и запоминающийся, окончательно въелся в мою кожу и волосы. Казалось, что даже на языке ощущается его вкус, будто я облизывала Кавьяра во время недавнего интима.
Хотя, напротив, это он изучал мое костлявое тело и покусывал кожу, оставляя следы своих зубов. Интересно, если так и дальше будет продолжаться, то возможно ли, что все оставленные греком раны, в конце концов, загноятся, и я умру? Вряд ли, конечно. Но как же задолбало это бесконечное жжение, причем во всем теле. Словно пчелы покусали.
Убить Кавьяра, что ли? Вроде бы крепко спит. Угу, крепко, конечно. Я только замахнусь, а он уже прихлопнет меня. Да и чем замахиваться-то?..
Может, нос ему сломать и преподнести все так, будто это случайность? Не поверит. К тому же он у Клио и так сломан был, видимо. Прямо действительно – греческий профиль. Однако это, как бы мне ни хотелось признавать, лишь добавляло шарма Кавьяру.
Тьфу ты, блядь. Лучше отвернусь, а то во снах своих увижу этого придурка.
Такой громкий и неожиданный звук сотового разорвал ночную тишину, и грек мгновенно принял сидячее положение, схватив телефон с тумбочки.
– Привет, Кассандра, – хрипловатый голос Клио и едва слышный смех из трубки. – Что стряслось?.. Неужели?.. Хорошо, приезжай. Ты же знаешь, я всегда тебе рад… До завтра, дорогая.
Я сидела рядом и выжидающе смотрела на Кавьяра. Он выглядел более чем мрачным, и это немного напрягало. Кто эта Кассандра? И чего она хочет? Почему Клио так разозлился?..
Резко повернувшись, грек абсолютно неожиданно прошипел:
– Пошла отсюда.
Ну, опешила я просто, а не решила повыебываться. Однако у Клио было другое мнение. Не дал ни секунды на размышление. Замахнулся и изо всей дури пропечатал по лицу.
Даже несмотря на то что это была пощечина, грохнулась на пол. Но не позволила себе остаться в лежачем положении и немедленно встала. Кожа щеки прямо пульсировала. Не могла поднять глаза на Кавьяра. Так обидно было, что боялась, как бы мне не наброситься на него и рожу не расцарапать.
Однако, когда молчание затянулось, все же взглянула на грека. Он сидел на кровати, полуголый и отрешенный и, глядя прямо перед собой, даже не моргал. Паршиво как-то выглядел. Будто жизнь на глазах рушилась.
Во мне что-то щелкнуло уже в который раз, и вновь пришло осознание того, что в Кавьяра корнями вросла жестокость и абсолютное чувство безнаказанности. Мерзкое ощущение, когда тебя сначала пытаются приласкать, потом вновь унижают. И так происходит раз за разом.
Надоело, до чертиков надоело это обжигающее чувство в груди. Чувство, которое лишний раз напоминает о лютой ненависти к греку и ко всем тем, кто с ним хоть как-то связан.
– Уйди, Летти… – уже спокойно произнес Кавьяр.
На этот раз быстро забрала свою одежду и направилась к двери.
– Стой, – вдруг окликнул он и, спрыгнув с кровати, приблизился.
Прижимая к груди джемпер и джинсы, стояла спиной к греку. А он некоторое время молчал, затем сказал:
– Иди, надень что-нибудь полегче и возвращайся. Я позову Марио.
– Зачем это? – поинтересовалась, так и не обернувшись.
– Затем, что у тебя раны ни черта не заживают, – немного повысил голос Клио.
Все же посмотрела на грека.
– Нахер нужно, Кавьяр! – выпалила гневно. – Еще и заботливого будешь изображать? Не баловал добротой, не хуй начинать.
Сжал мое запястье. Больно так, а глаза загорелись прямо.
– Марш в комнату. И немедленно возвращайся обратно. Не хватало, чтобы ты тут заживо сгнила.
Открыла было рот…
– И лучше заткнись, – предупреждение, кстати, очень вовремя подоспело. – Пошла быстро.
Вспышка гнева мгновенно потухла, оставляя внутри выжженное презрением и болью огромное поле.
Клио прищурился. Он все понял.
– Это хорошо, что я вызываю в тебе такие сильные переживания. Значит, двигаюсь в правильном направлении. Умница, Летти, – потрепал меня по волосам, но без нежности, а, наоборот, с некоторой долей насмешки. – Скоро поймешь, как скучно жила до меня.
– Ты совсем не соображаешь? – искренне удивилась. – Мне неважно, что ты там себе придумал и какова твоя задумка. Пора бы догадаться или почувствовать, как на самом деле я к тебе отношусь. Ты ослеп, что ли?
Правая рука Кавьяра со звуком уперлась в дверной косяк. Он исподлобья оглядел меня и как-то невыносимо отвратительно оскалился.
– Поверь, у меня нет на твой счет никаких планов, – сквозь стиснутые зубы. – Выбей эту дурь из своей башки…
Больно ткнул пальцем мне в лоб.
– Что ты о себе возомнила? Думаешь, мое сердце замирает при виде тебя, или что там за хрень принято говорить в этих случаях? Я таких шлюшек, как ты, вмиг на место ставлю. Не смей даже мыслей подобных допускать. Запомни этот разговор.
Прилепившись спиной к двери, я настойчиво пыталась разобраться в такой выразительной и в то же время непонятной мимике грека. Он вроде бы злился, но глаза такие пустые были, как если бы из его вполне здорового тела душу вынули.
– Я ни разу не позволила себе думать о тебе, Клио, как о человеке, – ответила спокойно, хотя и начала бояться возможного гнева.
Но Кавьяр отодвинулся.
– Вот и правильно, потому что, если бы ты вдруг решила меня пожалеть, моему терпению пришел бы конец, – кивнул на дверь. – Иди. И вот еще. Если узнаю, что тебя и Марио что-то связывает…
Взгляд его сказал сам за себя, поэтому Клио и не стал заканчивать фразу.
– Поверь, это предпоследний человек, с которым я хотела бы заводить отношения.
– Предпоследний? – темная бровь взметнулась вверх.
– Ох, да ладно, Кавьяр… Неужели не догадываешься, кто последний.
Грек ухмыльнулся.
– Проваливай, сучка. И поживее возвращайся. Раны неприятно выглядят. Нужно обработать.
Подумал немного и добавил:
– Сто раз пожалел, что позволил тебя спасти. Меньше было бы проблем, откинься ты от антибиотиков.
С такой серьезностью было сказано, что даже не по себе стало.
– Гондон! – яростно прошептала уже в коридоре и кулаки стиснула.
– Кхм… Не мешало бы одеться, – голос доктора откуда-то справа.
Дернулась и повернулась, прикрываясь шмотками.
– Не фиг шариться по дому ночью.
И пошлепала к лестнице, сверкая в полумраке коридора пятой точкой.
Глава 14
When I’m gone
You will find someone new
And he won’t lie or torture you
And you won’t cry for what you’ve lost at all
Когда я уйду,
Ты найдёшь кого-то другого.
Он не будет лгать и мучить,
И ты совсем не будешь плакать о том, что потеряла…
Hurts ©
Кассандра, или как ее нежно называл Кавьяр – Касси, заявилась в коттедж около десяти утра. С какого-то перепугу грек потащил меня за собой, бросив на ходу, что нужно встретить гостью.
Надо так надо, а я-то зачем? Или это из области «вот-посмотрите-какая-у меня-преданная-собачка»?
Однако стоило девушке возникнуть на пороге дома, как все мои мрачные мысли разом улетучились, а вместо них пришел страх и непонимание.
Она медленной и плавной походкой прошествовала в холл и, невзирая на простой наряд в виде джинсов и толстовки, с королевской надменностью встала в самом центре помещения. По мне скользнул ее не менее неприятный, чем у Клио, взгляд, и Кассандра отвернулась. А когда девушка улыбнулась греку, я наконец осознала, что она чертовски сильно похожа на Елену.
Да, такое бывает – двоюродные брат и сестра могут походить друг на друга больше, чем родные.
Тот же тонкий стан, что и у Елены, те же темные глаза и волосы – волнистые и длинные.
Как странно, но Кавьяр прямо в лице изменился, когда встретился с сестрой взглядом. Побледнел немного и быстро отвел глаза, словно и вовсе не желал смотреть на Кассандру.
Теперь ясно, почему прошлой ночью я получила пощечину. Грек как раз переваривал слова Касси о приезде, а мне досталось – «под горячую руку» и «чтобы не прохлаждалась».
Хм. А приятно осознавать, что и у Клио есть слабые места, и одно из них нагрянуло с неожиданным визитом.
– А здесь все так же несовременно, – произнесла девушка певучим голосом и повернулась к Марио, который вышел из гостиной. – О, привет, Мар!
Доктор, судя по выражению лица, тоже был не очень рад приезду Кассандры.
Еще один человек, которого все ненавидят. Похоже, Касси немало достается от Кавьяра после смерти Елены. Если с родной сестрой Клио произошло нечто ужасное, то вполне естественно, что двоюродная – лишь болезненное напоминание.
– Ты надолго? – вместо приветствия проговорил Марио.
Девушка картинно закатила глаза и надула губы.
– Такая невоспитанность… Фу…
Она взглянула на Клио и черт-черт-черт!
Надо же, это похоть! Касси хочет своего брата. Понятно, что, по крайней мере, для этой страны подобные отношения считаются нормой. Но вот для моей русской неизвращенной души – просто «тошниловка».
– Милый, как ты? Все еще не можешь оправиться после…
– Касси, – оборвал грек, покосившись в мою сторону, – не здесь.
Девушка, наконец, осознала, что кроме мужчин в холле нахожусь еще и я. Так долго и пристально меня рассматривала, а затем поморщилась и вновь повернулась к Кавьяру.
– Клио, дорогой, это твой новый выбор? – показалось, что ее сейчас стошнит. Сука напыщенная. – Она же тощая, как килька.
– Ты хотела сказать, мелкая? – вырвалось у меня.
Кассандра уничтожающе спокойно и холодно улыбнулась.
– Еще и не дрессированная.
– У нее грудь красивая, – Кавьяр таким тоном сказал, будто о товаре отзывался.
Девушка передернула плечами и, нервным жестом откинув назад непослушные локоны, приблизилась к греку.
– Мне жаль Елену, – томно произнесла она, и совсем не сочувствуя.
Фальшью от этой дамочки несло за версту. Клио колебался лишь долю секунды, а затем обнял Кассандру. Довольно эмоционально вышло и прямо со страстью.
Отвернулась и тут же натолкнулась на взгляд Марио. Он ухмылялся, а проходя мимо, шепнул:
– Вот теперь для тебя настал настоящий ад.
Что это означало, несложно было догадаться. Кассандра к вечеру того же дня принялась использовать меня по полной программе. Единственное, что радовало, так это абсолютное отсутствие сексуального интереса по отношению ко мне.
Она своих похотливых глазищ не сводила со спины Клио, его ягодиц и выпуклости в области паха. Эта озабоченная шлюшка пугала своим напором и властностью. И что-то мне подсказывало, что Елена была совершенно другой. Хотя, хрен их разберешь. Может, они здесь все пришибленные на голову? Но то, что у них проблемы с сексуальными аспектами личности – тут к гадалке не ходи.
К семи часам я с ног валилась от усталости. Ведьма-Касси заставила меня перемыть полы во всем доме, который после этого стал казаться просто огромным. Вынудила сварить двадцать пять порций кофе, сначала на песке, затем на углях. Видимо, все дома грека снабжены специальными плитами, и, наверное, они все тут кофеманы.
Далее сестра Клио усадила меня рядом с собой на диване в гостиной, а сама улеглась, положив босые ноги мне на колени. Пришлось массировать ее ступни. Красивые, между прочим…
А в девять вечера Кавьяр вдруг вспомнил о том, что я его игрушка, и потащил меня за собой в спальню.
Ну не хочу я сейчас, Кавьяр! Кости ломит после заданий твоей придурошной сестрицы.
– Сиди тихо, – приказал он, подталкивая меня к креслу. – Не высовывайся, поняла? Касси иногда перегибает палку.
Что имел в виду грек, я не сообразила, но послушно и не без удовольствия уселась. Откинулась на спинку и, вскрикнув от боли, выпрямилась.
– Говорю же, тихо сиди. Сейчас вернусь.
Кавьяр досадливо покачал головой и вышел. А вернулся уже спустя несколько минут. В руках он нес бутылку с антисептиком, бинт, ватные дики и, что это, тампоны?
Ну, не четырнадцать мне лет, чтобы краснеть от нормальных физиологических процессов женского организма. Но все же покраснела до корней волос. Просто видеть предметы личной гигиены для женщин в руках, нет-нет, не мужчины, а Кавьяра – было безумно неприятно и неловко. А все потому, что это слишком личное, а грек вот так просто протянул мне пачку и застыл в ожидании.
Я медленно поднялась и, осторожно обернувшись, посмотрела на кресло, на котором естественно остались следы крови. И кстати, не только на самом сиденье, но и по спинке тянулись коротенькие темные полоски.
Озадаченная увиденным, покосилась на грека. Он усмехнулся.
– Не переживай, дразнить не буду. Пережил тот возраст, – пошутил Клио совсем не злобно. – Иди, приведи себя в порядок. Джемпер осторожно снимай, рана кровоточит.
Ах, вот, значит, почему Кавьяр притащил меня в свое логово.
– Марио не может, что ли, обработать? – проворчала недовольно, забирая из рук грека его спортивные брюки и футболку, и даже трусы-боксеры.
И сразу же почувствовала, как Клио напрягся.
– Это принципиально для тебя? – суровым тоном спросил.
Съежилась.
– Что ты, просто поинтересовалась.
Не встретив сопротивления, Кавьяр тут же «обтух» и махнул рукой в сторону ванной.
– Переодевайся.
Покончив с этим занятием, вернулась в комнату, где грек ждал меня, в пальцах правой руки зажав мокрый ватный диск, а в левой – бутылку с антисептиком. Резкий запах мгновенно распространился по помещению, заставляя невольно морщиться. Прямо больничным духом повеяло.
В общем, обработал мои раны грек и убрал всю использованную вату, а меня заставил сидеть на месте с задранной на спине футболкой.
– Все, теперь готово, – провозгласил Кавьяр, отойдя в сторону. – Пластырем заклеил, а то майка прилипнет.
Сказать спасибо язык не поворачивался, хотя и следовало бы поблагодарить. Однако возмущенный внутренний голос напомнил о причине, по которой эти раны появились. Так что я упорно молчала.
– Ладно, – вздохнул Клио, наблюдая за мной внимательно. – Раз уж ты не знаешь о банальной вежливости, здесь я бессилен.
– Не думала, что услышу нечто подобное от тебя, – пробормотала себе под нос, но Кавьяр хмыкнул, давая понять, что прекрасно меня расслышал.
Но ничего не ответив, пошел к двери.
– Эй, а мне что делать? – вскочила я. – Там твоя чокнутая сестрица только и ждет моего возвращения. Если… Если ты…
– Что, Летти? – бросил грек раздраженно, а я мялась, не зная, как произнести то, что так не хотелось произносить.
– Ну… Ты это… Короче, ты же вроде меня куп… приобрел, значит, другие не могут мной пользоваться? Или как?
Несколько секунд Кавьяр таращился на меня недоуменно. Затем подался в мою сторону и, прищурившись, проговорил:
– Кто это сказал? Что за бред?
На этот раз в недоумении была уже я.
– Ай-я-яй, Лена, – с тихой злостью и презрением грек пригрозил пальцем, – какое малодушие. Вначале ненавидишь меня и грязью поливаешь, а стоило только почувствовать опасность, как тут же за моей спиной пытаешься спрятаться. В который раз поражаешь меня феноменальной способностью к адаптации в непривычной для тебя среде. Просто потрясающе… Хм…
Клио как будто задумался, но это было притворством. Он не скрывал своей неприязни и насмешки.
– Мой ответ… – посмотрел прямо в глаза. – Да, тобой может пользоваться кто угодно. И на этот раз я не имею в виду секс. Если сам захочу групповушки, тогда другое дело. А так… Наслаждайся обществом Касси. Поймешь, что я все это время щадил тебя невероятно.
Громко хлопнул дверью. Так громко, что жалобно затрещал деревянный косяк. Показалось даже – побелка осыпалась. Зачем-то голову подняла и оглядела идеально-белоснежный потолок. Действительно, просто показалось. Все на месте, ни пятнышка.
А вот о себе ничего подобного сказать не могла.
После слов грека стало противно. И не потому, что он, таким образом, осознанно или намеренно, – скорее, второе, – указывал мне на место под солнцем, то есть на кучу дерьма, в которую я угодила по его же вине. Нет, противно было из-за жгучего чувства стыда, затопившего меня изнутри. Получалось так, будто мое существование и смысла-то не имело. В принципе, с этими выводами я была категорически не согласна и если не так давно пыталась себя убить, то теперь и в мыслях подобного варианта не рассматривала.
Упрямства мне не занимать, но вот только физической силой природа обделила, а это означало, что шансов на выживание крайне мало. Прямо до слез мало…
Очнулась от дремоты из-за громких голосов.
Тут же высунулась за дверь. Ругались в холле, поэтому из-за неплохой акустики слышно было каждое слово. Но видит бог, лучше бы я оглохла в тот момент…
– Что тебе наобещал Стивен? – почти прокричала Кассандра.
– Тише, господи… – недовольный голос Марио.
– Не затыкай меня, док! Посмотри на его рожу самодовольную, – видимо, в адрес Клио. – Он же понимает, что его уничтожат, стоит только отказаться от места в «Кресте».
– Все не так плохо, – спокойный ответ Кавьяра. – Не драматизируй. Я встречусь с Тейлором…
Мои руки похолодели, и как-то сами собой ноги подкосились. Опустилась на пол, не веря собственным ушам.
