Текст книги "Игрушка для чудовища (СИ)"

Автор книги: Людмила Немиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Я все равно молчала, не обращая внимания, на укоризненный взгляд дока, и упрямо рассматривала Клио.

– Да, Кавьяр, подложил ты своим близким свинью, – попыталась иронизировать, перебирая волоски на руке грека, чуть повыше запястья. – Как всегда, эгоистично и без предупреждения. Не изменяешь своим привычкам…

Вздохнула и, положив голову край кровати, продолжила свой монолог.

– Пора бы уже понять, Клио, что зацикленностью на прошлом ты причиняешь боль своим родным и близким. Кассандра погибла из-за твоих идиотских разборок. Неплохо было бы что-то поменять в своей жизни, как считаешь? .. Смотри, я даже мнением твоим поинтересовалась… Удивительно…

Приподнялась и в лицо Кавьяру заглянула. Маска, бледная маска. Скулы выделяются и брови темные, а остальное словно стерлось, словно потеряло смысл, превратив некогда живое выражение лица в страшный гипсовый слепок…

– Знаешь что, – разозлилась. – Я тоже перемен боюсь… Все боятся… Но ведь ты вторгся в мою жизнь наглым образом и не спросил, хочу я этого или нет! Рано или поздно всему наступает конец, но это не значит, что ты можешь просто сдохнуть в этом ненавистном особняке. Мне даже остаться ради тебя пришлось… Ради Тео… Он… Он огорчен… Да что там огорчен! Твой брат просто убит горем. Не смей его оставлять. Кассандру завтра похоронят, а ты все лежишь здесь прохлаждаешься! Попрощался бы с ней… Твой отец приезжал. Он зол и обижен на тебя… Тело Касси увезут в Грецию, а ты…

Дыхание начало сбиваться. Мне так много хотелось рассказать Кавьяру, что страшно стало от зашкаливающих чувств. Хотелось ударить грека, чтобы он вдруг очнулся, вскочил и накостылял мне за такую дерзость. Согласна была стерпеть подобное обращение, только бы, наконец, рассеялся этот мрак…

– Вставай! – заорала белугой и вцепилась в не забинтованное плечо Клио. – Ублюдок, вставай!

Марио поспешно оттащил меня от не реагирующего Кавьяра и, вытолкав из комнаты, прижал к стене.

– Ты что? – встряхнул он мое обмякшее тело.

Нет, я не плакала. С чего вдруг мне рыдать? Напротив, меня переполняла ярость. Как можно вот так лежать и не думать о своих родных?

Ооо… Стоп-стоп-стоп… Это вероятно, и есть та самая истерика, которая отключает рассудительность. Какого хрена я вообще на Клио налетела?

– Че-е-ерт… – протянула, поморщившись от собственной глупости, и ладонью глаза закрыла. – Прости, док. Я очень устала.

Марио отпустил и, приоткрыв немного дверь, – видимо, боялся оставлять Кавьяра без присмотра, – посмотрел на меня внимательно.

– Мне понятна твоя злость, но ты должна взять себя в руки, – отчитал он.

– Знаю, – кивнула, прислонившись к стене, и голову опустила. – Пойду, Ханне позвоню. Успокоюсь немного.

Доктор молча скрылся в комнате.

После недолгой беседы с матерью, в которой я в сотый раз объяснила, что «мистер Кавьяр пострадал и мне необходимо не надолго задержаться», стало чуть легче. Мысль, что меня ждут и любят очень согревала, не позволяя окончательно опустить руки.

Покачиваясь в кресле Клио, бесцельно скользила взглядом по папкам с бумагами, пока нечаянно не сгребла одну из них. С глухим шлепком она ударилась о пол, и я, испугавшись, что кто-нибудь услышит, прыгнула под стол, торопясь собрать разлетевшиеся бумаги. Поспешно засовывая документы обратно в кожаную папку, осторожно выглянула из укрытия и прислушалась.

Тишина. Отлично, значит, пронесло.

Конечно, как и полагается крайне любопытной… Нет, не так, крайне любознательной особе, одним глазком пробежалась по самому верхнему белоснежному листу с печатным шрифтом.

Так, здесь ничего интересного… А это… Мой контракт. Уселась поудобнее и внимательно вчиталась в официальные слова, складывающиеся в сухие предложения. Все то же самое, что и в моем экземпляре. Однако один пунктик я все же, видимо, пропустила. Он гласил: «В случае неподобающих действий по отношению к мистеру Кавьяру и его семьи, мисс Елена Водянова должна быть обезврежена».

Отбросила контракт в сторону. Конечно, как же это грек не подстрахуется. Обезврежена, значит, убита?

Козел.

Дальше что?

Переложила остальные бумаги, выискивая нечто особенное, и мои усилия увенчались успехом. Я натолкнулась на что-то вроде отчета, написанного в вольной форме. В нем говорилось о поставке людей, датированной двадцать четвертым декабря этого года, в Африку. Партия пятнадцати, шестнадцати и семнадцатилетних девушек славянской внешности, похищенных во время клубных вечеринок, прибыла в Марокко в три часа и пятнадцать минут утра. Командовал данной операцией Стивен Тейлор. При сопротивлении было убито трое пленниц, в результате чего их осталось одиннадцать…

Господи… Одиннадцать ни в чем не повинных жертв.

Жадно проглатывая текст, я продолжила чтение, всеми силами заглушая поднимающуюся внутри волну праведного гнева. Мое сердце требовало справедливости и обнародования этой информации. Я должна отомстить хотя бы кому-нибудь из этих ублюдков. И пусть это будет Стив. А Ханна ведь еще ничего не знает…

Адрес. На бумаге указывался адрес места, в котором содержались девушки до того времени, пока их не купят. А под стопкой остальных отчетов, я обнаружила личные дела пленниц. Совершенно точно – это были они. Не совсем назовешь обычные листы, с наклеенными на них фотографиями, личными делами, но на каждом из этих листов была напечатана короткая информация о девушках. Меня прошиб холодный пот. Боже, они же совсем молоденькие девочки. Глаза заволокло пеленой, но все же еще раз прочла адрес, отложив эту информацию в голове. Дрожащими руками принялась перебирать личные дела, в глубине души надеясь, что нигде не увижу подписи грека. Удивило, но ее не было. Отчет оказался подписан Тейлором.

Ошеломленная своим открытием, сделала глубокий вдох и медленно выдохнуло. Это компромат на моего отчима. Абсолютно очевидно – Клио собрался его уничтожить.

Значит, вот почему Кавьяр и Стив так открыто враждуют. Речь идет не просто о личной неприязни. На кану огромные деньги и репутация. «Черный Крест» – это сборище ублюдков-извращенцев, прикрывающихся чьими-то крайне широкими плечами. У них еще какие-то принципы есть и мораль? Фу, уроды законченные…

Еще раз взглянув на фото юной темнокожей девочки… Кстати, о ней в отчете говорилось, как об «изюминке из Москвы» предназначенной не для домашних работ, а непосредственно для ублажения господина. Пятнадцатилетняя девочка с русским гражданством и африканским происхождением должна была стать для какой-нибудь мрази-араба украшением в спальне.

Или же ее, вообще, увезут в Европу. Там такой товар, наверняка, любят.

Итак, я решилась на важный шаг…

Провела пальцем по маленькому снимку темнокожей испуганной девчушки с пышной пачкой волос… Кажется, ее Майя зовут… Да, Майя Снегирева…

Еще раз осторожно выглянула из-под стола. Никого. Поднялась и, сунув отчет под крышку ксерокса, поспешно скопировала документ, который должен стать погибелью для Тейлора.

Покончив с этими опасными, но очень важными делами, сложила все на место, и уселась на диван, как будто ничего запретного и не сделала.

Чего и следовало ожидать, спустя минут десять в коридоре раздались шаги и мне пришлось сделать вид, что я погружена в невероятную депрессию и нуждаюсь в одиночестве. В кабинет ворвался, да, совершенно точно, ворвался взбудораженный Тео. Тяжело дыша, уставился на меня, а я непонимающе захлопала ресницами.

– Клио… – выдохнул он, и лицо его перекосилось ужасом.

Вскочить не получилось бы, даже если бы сильно захотелось, потому что ноги свинцом налились и к полу приросли. Просто выпрямилась на диване и впилась в британца тяжелым взглядом.

– Что с ним? – только и смогла вымолвить.

– Остановка сердца…

Остановка сердца? Остановка сердца?! Какая остановка сердца, блядь!!!

Вскочила-таки.

– С дороги! – рявкнула на приросшего к двери Тео.

Он пропустил меня. На кой-черт я бежала в спальню грека, для меня было необъяснимо. Просто неслась туда на всех порах, будто помочь могла чем-то.

Вот он – тот самый противный звук аппарата, который оповещает о том, что сердце человека больше не бьется.

В комнате, казалось, наступил ад. Марио твердым властным голосом отдавал медсестрам команды, а сам в это время нависал над телом Кавьяра… Что это? Дефибриллятор?

– Разряд! – в голову врезалось слово, такое страшное и не раз уже слышанное.

Клио не слабо подбрасывало. Воздух накалился, в ноздри ударил легкий запах жженых волос. Спазм желудка привел меня в чувство. Легкие разрывались от взволнованного дыхания, а усиленное сердцебиение требовало кислорода, предупреждая об опасности обморока. Хватая ртом воздух, вцепилась рукой в дверной косяк.

Хаос не прекращался. Но какой-то уверенный и правильный в данной ситуации хаос…

Вышла из комнаты, мечтая стереть из памяти безжизненное тело Клио, выгибающееся под мощным электрическим разрядом, и съехала по стене, присев на пол.

Невыносимый писк аппаратуры выводил из себя. Зажала руками уши и зажмурилась.

Боженька, ну услышь Ты меня хотя бы раз в жизни. Ничего же никогда не просила. Дай этому придурку еще один шанс, а там мы уж сами разберемся, что делать с его грязной жизнью. Ну пожалуйста… Пожалуйста…

Не поняла, в какой момент все стихло. Убрала руки и, держась за стену, поднялась на ноги. Рядом сидел Тео, держа в руках стакан, наполненный янтарной жидкостью.

– Что… Что такое? – ох, мамочки, какой у меня голос, прямо загробный.

Британец поднял, видимо, от алкоголя красноватые глаза и, кивнув в сторону двери, сделал большой глоток виски.

Не входя, заглянула в спальню. Марио с влажными от пота волосами, сидел на краю кровати и вытирал руки белым полотенцем. Его коллега складывал в ящичек, по-моему, тонометр. Женщины приводили комнату в порядок и одна из них как раз отключала приборы, убирая трубки.

– Капельницу не забудь поставить, – прохрипел Мар, обращаясь к ней.

Медсестра кивнула и, наконец, отошла от кровати, открыв мне обзор. Клио лежал на кровати, уставившись в потолок. Сразу и не поняла, что он моргает. А когда дошло, волна облегчения, смешанного с раздражением, накрыла с головой.

– Ну, Кавьяр, – пробормотала я, возвращаясь к Тео, и, выхватив у него стакан, осушила до дна. – Ну и гад же.

Закашлялась и занюхала растрепанными волосами британца, чем удивила и его, и себя тоже. Никогда подобной фигней не занималась, но так захотелось использовать этот жест чисто русских алкоголиков, что не удержалась. Между прочим, запах Тео оказался потрясающим и манящим. Он по-прежнему вызывал в моем теле непредсказуемые реакции. Так что, одарив его лучезарной улыбкой, поспешила удалиться к себе, чтобы хорошенько подумать, а попутно заскочить в кабинет Клио и забрать припрятанную под диванной подушкой ксерокопию отчета. К счастью, бумага лежала на прежнем месте и выйти их кабинета мне удалось тоже, к счастью, незамеченной.

Я уже знала, что буду делать со столь ценной информацией, поэтому почувствовала себя увереннее.

К тому же вечером ко мне заглянул Тео и вернул паспорт. Состояние британца можно было оценить, как не совсем адекватное. Он не был так пьян, как на Рождество, но все же взгляд темно-карих глаз был затянут алкогольной пеленой, а кривая усмешка предупреждала о паршивом настроении мужчины.

– Знаешь, малая, – хохотнул Кавьяр-младший и, плюхнувшись на кровать рядом со мной, принялся поигрывать с прядью моих волос, выбившейся из хвоста. – Все у кого голубые глаза, холодны и сдержаны…

Перевернулся на живот и взглядом в меня уперся.

– Ты глыба льда. Неприступная и опасная, как айсберг…

Моим ответом была лишь выгнутая бровь.

– Хм… – хохотнул британец. – А я о чем говорю? Посмотри, даже сейчас замерла и смотришь на меня, словно волчонок. Не напугана, но напряжена…

Тео принял сидячее положение.

– Ну хорошо, – улыбнулась я, подыгрывая. – Тогда расскажи о карих глазах. Какова характеристика этого цвета?

– Пфф… Проще простого, – слишком неожиданно подался в мою сторону, встав на колени, и уперся руками в стену по обе стороны от меня.

Взгляд наполненный желанием и пьяным безумием – гремучая смесь.

– Кареглазые – доминанты, – выдохнул мне в лицо, опалив кожу горячим дыханием с запахом виски. – Их основные черты – это властность, целеустремленность, упрямство и…

Благо, что я успела вздремнуть немного и моя порция алкоголя уже не будоражила кровь. Зато Тео будоражил теплом своего тела, нависая надо мной.

– Страстность, – завершил британец, и я вдруг поняла, что он лишь притворялся и вовсе не был настолько пьян, насколько хотел показать.

– Хитрец… – шепнула.

– Коварная… – был мне ответ.

Лишь на мгновение отвела взгляд, как Тео тут же прижал меня к стене и впился в губы, абсолютно не сдерживая эмоционального порыва. Мне было странно и удивительно понять вдруг, что британец так сексуально-агрессивен. Голова пошла кругом от возбуждения. Низ живота тянуло, а кончики пальцем стали слишком чувствительными и проворно заскользили по плечам Тео. Дыхание сбилось, как, впрочем, и у британца. Он все настойчивее прижимался и губы его с моими губами начали вытворять нечто невообразимо приятное, превращая поцелуй в мольбу и требование одновременно.

Отодвинувшись, британец потянул меня за щиколотки, опрокинув на кровать, и накрыл своим телом. Это была такая приятная тяжесть, что едва не заскрипела зубами от сдерживаемых эмоций. А когда Тео привстал и, быстро расстегнув рубашку, обнажил смуглый торс, у меня в глазах потемнело. Адреналин бурлил, подгоняя кровь и заставляя сердце отбивать более быстрый такт.

Британец одним рывком решил вопрос с моей одеждой и пуговицы рубахи рассыпались по комнате. Голодным взглядом скользнув по груди, Тео вновь лег сверху, на этот раз раздвинув мои бедра. Эта поза была невообразимо опасной и дико возбуждающей. Почувствовала горячие влажные губы мужчины на шее, в то время как его правая рука оказалась у ширинки джинсов. Пуговица подалась легко, как и молния. Тео снова припал к губам, а пальцы скользнули под резинку трусов…

Эй, что ты делаешь?

Резко отодвинула опешившего британца. Внутренний голос не то чтобы шепнул, он проорал: «Остановись!»

Я, как ни странно, прислушалась к нему и уставилась на все еще невероятно возбужденного Тео, который, сидя напротив, буравил меня убийственным взглядом.

– Это шутка такая? – хрипловатый голос и тяжело вздымающаяся грудь.

Сглотнула, отодвинувшись, и запахнула рубашку.

– Извини.

Молчание и сверкающие глаза цвета темного шоколада.

Британец вздохнул, прикрыв на мгновение глаза, и по волосам своим рукой провел. Вновь на меня упялился.

– Летти, – сказал уже намного спокойнее. – Ты сама понимаешь, что тебе вообще нужно? Что за странное поведение?

Желая увеличить расстояние между нами, встала с кровати и, достав из шкафа черный джемпер, отправилась в ванную.

Не выходила довольно долго, предполагая, что Тео уйдет, не дождавшись меня. Но он по-прежнему сидел на кровати и даже одеться не удосужился. Подошла к нему и, подняв с пола рубашку, протянула британцу. Он выхватил ее довольно грубо и поднялся.

– Ты не ответила, – заметил Тео, остановившись у двери.

– Мне нечего тебе сказать, – пожала плечами, одарив британца честным открытым взглядом. – Прости, я признаю, что виновата перед тобой. Не стоило тебя провоцировать. Этого больше не повторится.

– Больше не повторится… – повторил брюнет задумчиво и посмотрел так, словно во мне заключаются все его несчастья и беды.

В сердцах швырнул черную рубашку на пол и быстро покинул комнату.

Мне было стыдно, потому что осознавала, как глубоко обидела этого замечательного мужчину.

– Прости, – повторила в закрывшуюся дверь и, подняв рубашку, прижала ее к лицу, вдыхая неповторимый запах Тео.

Если еще когда-нибудь натолкнусь на этот парфюм, сразу узнаю. Кажется, в нем присутствуют нотки табака. Потрясающий аромат. Такой едва уловимый, почти невесомый, но в то же время запоминающийся и эротичный. В противоположность пряному, мускусному запаху Клио – сексуальному и словно обволакивающему, который оставляет свой аромат в волосах, на коже и одежде. Двое несравнимых между собой мужчин и два абсолютно разных характера. И как они только понимают друг друга? ..

Поздним вечером у меня едва не случился истерический припадок, когда, спустившись в гостиную, я обнаружила там грека, сидящего в инвалидном кресле.

– Какого хрена? – почти выкрикнула, разведя руками, и вытаращилась на Марио, который, в свою очередь, пожал плечами.

Судя по лицу дока, он сам был не в восторге от глупой выходки Клио. Тео развалился на диване, положив ноги на столик. На меня он внимания не обратил. И я вполне его понимала.

– Ты больной? – адресовала возмущенный тон Кавьяру-старшему.

Он уставился на меня тяжелым взглядом и было заметно, насколько ему паршиво. И не только физически.

– Умолкни, – попросил он тихо. – У меня много дел. Некогда валяться в постели.

– А мы тебе… Кхм… Тео тебе на что?

Грек едва заметно улыбнулся, видимо, понравилась ошибка, допущенная мной.

Покосилась на британца, который, не отрываясь смотрел в окно, и гонял во рту жвачку.

– Тео не в себе, – ответил Клио и прищурился. – Случайно не ты его обидела?

– Случайно не я! – лгунья несчастная. – И вообще, мы сами разберемся.

– Мы, значит, – приподнял бровь грек, криво усмехнувшись. – И многое это вы успели без меня натворить?

Как некстати мои щеки залил румянец.

Боже, ну почему все так не вовремя происходит?

Ноздри Клио дрогнули – ох, плохой знак. Он подался было вперед, но вдруг стиснул зубы и прорычал: «Твою мать…»

Док мгновенно оказался рядом, помогая Кавьяру принять прежнее положение. Испарина на лбу грека свидетельствовала о невыносимой боли, которую он терпел. Признаться, это было ясно и по расширенным зрачкам, почти полностью закрывающим радужку и без того темных глаз Клио. Ему было действительно очень больно, и муки эти могли бы принести лично мне массу наслаждений. Но не приносили. Не злорадствовала я абсолютно и даже не хотелось вовсе.

– Док, увези его отсюда, – заупрямилась.

Кавьяр-старший скривил губы, приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, вновь закрыл и, наконец, вздохнув, вымолвил:

– Замолчи и сядь, – ткнул в мою сторону пальцем. – Живо.

Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Но все же подчинилась и устроилась на низеньком пуфике недалеко от двери.

– Это война… – прохрипел грек, тут же забыв о моем существовании и переведя взгляд на Тео.

Тот потер лоб и развел руками.

– Не знаю, что с ними делать, – честно признался британец. – Тебя облепили… Перекрыли кислород. С одной стороны – арабская шайка. С другой – «стукач» Тейлор. Еще неизвестно, как поступит Мэтт. В «Кресте» все просто в восторге от происходящего, хотя и пытаются фальшиво сочувствовать. Может, оставишь это и…

– Оставить? – Клио лопался от злости, но выплеснуть гнев не мог.

Лишь сильнее бледнел. Мой подозрительный взгляд не мог остаться не замеченным. Грек уставился на меня внимательно и вдруг спросил, прищурившись:

– Почему ты все еще здесь? – явно об отъезде говорил.

Три пары глаз вонзились в мою скромную фигурку, восседающую на пуфике.

– Брата своего спроси, – выкрутилась. – Он поступил, как «истинный джентльмен», отняв паспорт.

Клио не отреагировал на эти слова, продолжая буравить меня задумчивым взором.

– Будь у тебя документы, уехала бы?

Какой бес вселился в грека? Что за идиотские вопросы?

Занервничала и даже подумала, а не сбежать ли? Но вовремя остановилась, осознав, что трусливым побегом навлеку на свою голову не нужные подозрения.

– Ну так что, Летти? – настаивал на ответе Кавьяр-старший.

– Как я могла уехать? Тебя ведь ранили? – так легко вырвалось, словно давно на языке висело.

Грек изогнул бровь.

– Неужто мое ранение пробудило в тебе чувства? – вроде насмешка, а вроде и серьезно поинтересовался.

– Не надо устраивать мне вечер откровений, Клио. Я с Ханной переживаниями своими не делилась, а с тобой и подавно не буду.

Грек цокнул.

– Если это касается меня, значит, я должен тебя выслушать.

– Что ты привязался? Нечем больше заняться?

– Ты с Тео переспала?

– Что? .. Я… – задохнулась от стыда и гнева. – Нет…

Долго молчал Клио, всматриваясь в мое лицо, затем на ко всему безразличного брата посмотрел и вновь заговорил о делах.

Изумленная и сбитая с толку, ютилась у стены и понять пыталась, что нашло на Кавьяра. А британец пугал немного своей отчужденностью.

– Мы все меняемся, правда, Летти? – голос грека вывел меня из задумчивости.

Он в окно таращился.

– Рано или поздно всему приходит конец. Боль прекращается, воспоминания стираются, приоритеты переоцениваются, мнения путаются… Все смешивается… Там, где ты страдала…

На меня взгляд перевел.

– … вдруг становится хорошо. Тот, кого ненавидела, не кажется больше монстром… И осталась ты здесь по другой причине…

Совершенно очевидно было, что еще немного и в обморок грохнусь от нервного напряжения. Внезапно и Тео ожил, посмотрев на брата пристально и немного растерянно. Даже Марио подался в его сторону. Всех удивил грек своими философски-проницательными речами. А сильнее других была ошеломлена я, потому что душу мою вывернули наизнанку и хорошенько встряхнули. Вот только последствия могли быть плачевными, поскольку не привыкла я к таким беседам.

Мне нужно убираться отсюда, пока не натворила чего непоправимого и глупого.

Встала под горящим взором Кавьяра-старшего.

– Я должна вернуться в Чикаго, – объявила, сглотнув.

Грек устало махнул рукой.

– Выметайся, – и желваки на лице его необыкновенном заходили. – Только выполни кое-что… Для меня.

Неопределенно пожала плечами.

– Завтра утром съезди с Тео в одно важное место. Там… – Клио покосился на брата, явно сомневаясь в правильности своего поступка. – Твой отчим сглупил. Мне нужно, чтобы ты передала ему кое-какие бумаги. Тео должен остаться в машине…

– Почему я? – не поняла.

– Мою наложницу они не тронут. Слишком дерзко это будет выглядеть – нападение средь бела дня на девочку одного из представителей «Черного Креста». Стивен привык действовать исподтишка.

– Но я не наложница больше.

Тяжелый взгляд исподлобья.

– Мечтаешь быстрее избавиться от меня? – прохрипел, сощурив глаза.

Прямо с горечью произнес. Или мне показалось?

– Нет… Да… Эм…

– Неважно, – отчеканил Клио, не желая слушать мой лепет. – В любом случае, Тейлор не знает, что ты свободна. Поэтому твоя помощь очень пригодится.

Задумалась и, наконец, кивнула.

– Хорошо. Что я должна делать?

– Просто передать бумаги и убраться оттуда подальше. Если что-то пойдет не так… Ты умеешь стрелять?

– Немного, – припомнила, как в старших классах посещала тир.

Ходила на занятия по стрельбе несколько месяцев, потом забила. Так что примерно могла представить, как зарядить пистолет.

– Вот и отлично, – грек прикрыл глаза, совсем ослабев. – Значит… Значит, справишься… Мелкая, только не глупи…

Что-то весьма подозрительное послышалось мне в последних словах Клио.

А не к тем ли девушкам я поеду? Вероятно, именно к ним.

Неожиданно поймала взгляд Тео, который выглядел немного озабоченным и взволнованным. Но заметив, как я вопросительно приподняла брови, невинно улыбнулся.

– Приключения на твою милую задницу, – констатировал британец, и я занервничала еще сильнее.

В памяти всплыл снимок Майи Снегиревой. Юная темнокожая девочка с пышными волосами.

Предчувствие.

Похоже, действительно началась война. Только, чей я солдат на этом поле боя, было неясно.

Вообще ничего не ясно.

Комментарий к Глава 24

https://vk.com/wall-105288149_211?browse_images=1 – гифки, передающие настроение главных героев

Глава 25

Maybe we’ll see that we were wrong

If ever we look back one day

But till you come back where you belong

It’s just another lonely Sunday.

Возможно, мы поймем, что были не правы,

Если когда-нибудь оглянемся назад,

Но пока ты не поймешь, что ты – часть меня,

Я так и буду встречать воскресенье в одиночестве.

Hurts ©

Оказавшись в порту, Тео оставил внедорожник на парковке и, бросив на меня короткий взгляд, вышел из машины. Последовала его примеру, отмечая про себя, что британец слишком мрачен для своего жизнерадостного характера. Однако он уже не злился на меня, признавшись в этом еще по дороге сюда.

Так и сказал:

– Я не в обиде, малая. Тебя понять можно. Боишься огрести от моего брата. Правда, не знаю, как он это сделал бы…

– Не боюсь, Тео, – перебила я, наблюдая из окна высокого внедорожника за снующими прохожими. – Я свободна.

– Конечно, – хмыкнул британец, чем привлек мое внимание. – Тогда что? Измена пугает?

Стиснув зубы, прошипела:

– Отстань со своими глупостями.

И Тео отстал. Умолк на весь остаток пути и заговорил только тогда, когда мы, приехав в порт, направились к пристани.

Ничего не объясняя, брат Клио запрыгнул в небольшую моторную лодку и, повернувшись, протянул ко мне руки. Но ведь я в помощи никогда особо и не нуждалась, к тому же физически контактировать с Тео не хотелось. Ну как не хотелось… Просто избегала этого и все.

Осторожно спустившись в мини-судно, уселась поудобнее, стараясь игнорировать улыбающегося британца, и окинула взглядом незнакомую местность. Ничего необычного. Неровные ряды разных размеров катеров и лодок; люди, прогуливающиеся по пристани; и ощутимо теплые лучи солнца, согревающего мои в последнее время мерзнущие руки. Даже жарко стало, и я пожалела, что послушалась Кавьяра-младшего и напялила толстовку. Но когда мы отчалили, а затем и вовсе рванули по водной глади, стало ясно, к чему пригодилась такая одежда. Холодные брызги обдавали с ног до головы, когда Тео, сидя у мотора лодки, которая, кстати, была старого образца, нарочно небрежно управлял суденышком, заставляя вилять его из стороны в сторону.

– Не скалься, придурок! – выкрикнула я.

Из-за шума невозможно было говорить нормально – только орать.

Британец рассмеялся, – заметила, как плечи его затряслись, – и указал мне на дождевик, лежащий на дне лодки. Без лишних слов схватила плащ и, укутавшись в него, отвернулась от Тео, подставив лицо свежему соленому ветру.

Спустя минут пятнадцать мы, наконец, свернули к берегу, и британец, заглушив мотор, опустил в воду весло. Так и догребли до песчаной полоски дикого пляжа.

Определенные выводы я уже сделала, догадавшись о скрытности данной операции. Раз уж мы причалили к пустынному и абсолютно безлюдному месту, значит, видеть нас не должны.

Выбравшись из лодки, Тео, не дожидаясь меня, направился к полосе густых зарослей.

– Эй! – крикнула ему вслед, с ужасом понимая, что лодку относит назад в открытый океан. – Может, поможешь?

Британец оглянулся и, остановившись, развел руками.

– А разве тебе это нужно?

– Вот, блядь, дебил, – пробормотала и проорала в ответ. – Хорошо, извини, если обидела. Просто… Просто мне не хочется тебя обнадеживать.

– Чем? – расхохотался Кавьяр. – Не думаю, что воспылаю к тебе желанием, если один раз прикоснусь.

Закатила глаза.

– Ладно, как хочешь! – грубо вышло, но меня действительно взяла злость, и я уже ногу через борт перекинула, когда Тео заорал.

– Не надо! – и в воду бросился. – Не смей прыгать!

Пожала плечами и, оглядевшись, присела, дожидаясь британца.

Вообще, мне было жутко страшно. Воду я не любила. Но вот осознавать, что оказавшись в воде, можешь быть съедена заживо, было до дрожи противно. Свою роль во всем этом сыграл один мистический сериальчик, который я с другими детьми взахлеб смотрела по старенькому телевизору в детдоме. Всем известные агент Малдер и Скалли расследовали ужасные убийства, чаще всего совершенные некими мифическими существами. Поэтому слоган «истина где-то рядом» плотно засел в моей голове, а вместе с ним то ли стремные аллигаторы, то ли кто-то вроде лохнесского чудовища, обитающего на дне озера. А представив, какая дрянь может водиться в огромном океане, запаниковала не на шутку.

Глупая суеверная идиотка. Не существует на планете Земля никаких чудовищ. Разве что, среди людей их полным полно…

Столь философские размышления были прерваны британцем, вынырнувшим рядом с мной. С трудом забравшись в лодку и едва ее не перевернув, Тео смачно сплюнул в воду, вытер лицо ладонью, и уставился на меня диким зверем.

– Неужели тебе настолько на меня насрать? – прищурил он карие очи и отбросил назад влажные пряди волос.

– Боже, нашел время для своих тупых игр! – врезала британцу кулаком в плечо.

Рука тут же заныла.

– Просто хотел проверить, поступишься ли ты своими принципами? – пожал он плечами, стягивая мокрый джемпер.

– Проверил?

Он взглянул на меня с легкой грустью и, тяжело дыша, проговорил:

– Я сразу понял, что между тобой и братом что-то есть… Какой-то свет, который объединяет вас. Это не то свечение, что исходит от влюбленных людей… Не мог поначалу разобрать, что же это за чувства такие мне незнакомые. И затем до меня дошло. Как бы пафосно это не прозвучало, но внутри тебя живет та же тьма, что и в Клио…

Кавьяр медленно греб к берегу, не обращая внимания на довольно сильный ветер, оказывавший ощутимое сопротивление мужчине. Волна за волной подкидывала дряхлое судно.

– Невероятно, но именно это и привлекло моего брата. Он внезапно изменил своим принципам… Нет, до выздоровления еще далеко, но впервые за последний год, у меня затеплилась надежда…

Я молчала, не зная, что сказать. Все в этот миг прозвучало бы либо грубо, либо лживо.

– Типичная представительница слабого пола с типичным поведением… Боже, именно она зацепила моего брата, – покачал головой Тео. – Клио по-прежнему сидит в своем панцире. Ему так удобнее – не признавать очевидного… Знаешь, когда последний раз мой брат сдерживал обещание перед женщиной?

Неопределенно передернула плечами и, насупившись, отвернулась.

– Никогда, – отчеканил британец, когда дно лодки, наконец, врезалось в песок. – Он никогда ничего не обещал своим женщинам.

– Мне ясно, к чему ты клонишь, – я выпрыгнула из лодки и, скинув дождевик, пошлепала по воде.

– Поверь, Летти, – не отставал британец и, поравнявшись со мной, добавил. – Я отнюдь не романтик и на поэзию чувств плевать хотел… Впрочем, и деликатностью особой не отличаюсь, но могу с уверенностью заявить – ты нужна Клио. Вообще, не понимаю, на кой-черт он тебя отпускает. Ты – его будущее, к которому он так стремился.

– Слушай, – остановилась я и спокойно ответила. – Мне жаль, что с твоим братом случились все те ужасы, но моей вины в этом точно нет. Я бы все ему простила… Вероятно, уже простила… Но забыть это – никогда… И вот что скажу: я… я… не люблю Клио, потому что нельзя любить ему подобных. Те, кто ежедневно ломают человеческие судьбы, недостойны уважения. Но все же считаю, что твой брат вполне заслуживает шанс на другую жизнь. А это уже зависит от него самого… И… Мне странно, почему он больше не вызывает во мне ненависти… Теперь не страшно вспоминать о нем. Знаешь, наверное, я все же смирилась с поведением Клио.