Текст книги "Морской разбойник. Морские разбойники"

Автор книги: Луи Жаколио

Соавторы: Франц Гофман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА XIV
Дерзкий план

И вдруг в уме Билля промелькнул необыкновенно простой и дерзкий план. Он задумал похитить Пеггама из квартиры адвоката.

Билль не сомневался, что бандит явится к адвокату один, так как он не любит действовать при свидетелях, и в сумерки, чтобы не попасть на глаза шпионам розольфсцев… А тогда все остальное с помощью гиганта Гуттора не представит особых затруднений.

Его размышления прервал адвокат.

– Вы мне не отвечаете, – сказал он. – Сознайтесь, что вам хотелось только испытать мою адвокатскую честность. О, теперь вы можете быть уверены, что адвокат Джошуа Ватерпуф не выдаст доверенной ему тайны ни за какие миллионы. В этом честь нашей профессии, которая в противном случае не приносила бы нам никакого дохода, так как наши клиенты нередко вверяют нам не только все свое состояние, но и свое доброе имя. Секреты злодеев мы обязаны хранить так же свято, как и тайны честных людей.

– Ну, да, – ответил Билль. – Я действительно хотел вас немного испытать, потому что вы для нас были… Впрочем, не будем об этом говорить. Я вижу, что вы человек безусловно честный, и в доказательство моего доверия к вам я сейчас выдам вам чек на миллион сто тысяч франков. Деньги вам выплатит по первому требованию банкирская контора братьев Беринг. Это, как вам, конечно, известно, лучший банкирский дом в Сити.

Адвокат наклонил голову и улыбнулся. Перспектива получить гонорар вперед была ему, очевидно, как нельзя более по душе.

– Ну, а в случае успеха, – продолжал с лукавой улыбкой Билль, в то время как мистер Джошуа старательно прятал в бумажник драгоценный чек, – ваш гонорар будет удвоен.

Потом, видя полнейшее недоумение и растерянность на лицах Гуттора и Грундвига, Билль встал и попросил их следовать за собой.

– Извините, мистер Джошуа, если мы оставим вас одного минут на пять, – сказал он адвокату. – Мы должны обсудить одну незначительную подробность. Обещайте нам, что вы не будете открывать окон в каюте и стараться узнать, где вы находитесь.

– Даю вам слово.

Друзья вышли. В нескольких словах молодой человек сообщил Гуттору и Грундвигу свой смелый план, исполнение которого намеревался поручить Гуттору. Два человека, говорил он, могут вызвать подозрение у адвоката, и, кроме того, они будут друг друга стеснять.

Нужен один человек, сильный и ловкий.

Предложение Билля было принято с восторгом. Решено было, что Гуттор отправится к адвокату и дождется там прихода нотариуса, а потом схватит его и доставит на борт «Олафа». Как это сделать – нельзя было предугадать заранее; оставалось положиться на опытность и благоразумие розольфского богатыря.

– Вот почему я и пообещал Джошуа удвоить его гонорар, – сказал в заключение Билль. – Ведь он как-никак будет невольно содействовать нашему плану.

– Пусть только Пеггам явится к адвокату, – сказал Гуттор. – Уж ему от меня не уйти.

Не прошло и пяти минут, как все трое вернулись в гостиную.

– Любезный мистер Джошуа, – обратился Билль к адвокату. – Мы долго искали для вас подходящего матроса, но не нашли. Ведь вам нужен человек не только сильный, но и толковый, а наши матросы хороши на море, на суше же неповоротливы и робки, если не выпьют водки; выпив же водки, они начинают бить стекла. Поэтому наш друг Гуттор решил оказать нам услугу и пойти с вами.

– Великолепно! – поддержал его адвокат. – Я только не решался высказать свою мысль вслух, но уже давно решил про себя, что только ему следовало бы поручить похищение Ольдгама из тюрьмы.

– Стало быть, вы довольны нашим выбором?

– Вполне доволен.

– Когда же вы думаете отправиться?

– Да хоть сейчас, если вы ничего не имеете против. Лодка, которая нас отвезет, должна остаться около моста Сити и ждать там нашего возвращения. Может быть, мы вернемся поздно ночью…

– Это ничего не значит. Распоряжение уже сделано. Наконец, с вами будет Гуттор, следовательно, со стороны матросов нечего опасаться неповиновения. Кстати, вот что еще: быть может, к вам придет Пеггам. Пожалуйста, не говорите ему ничего о нас; пусть он думает, что вы спасаете пленника исключительно по его просьбе. Если он пожелает прибавить вам еще сотенку тысяч – принимайте, не возражая… Наше братство разделено на две группы: на сухопутную, начальником которой является Пеггам, и на морскую. Между обеими группами существует некоторое соперничество, и нам не хочется раздражать Пеггама. Мы им очень дорожим и не желали бы, чтобы он знал о нашем вмешательстве.

– Понимаю, – сказал адвокат. – И сделаю так, как вы того хотите.

Со стороны Билля это был очень ловкий прием. Теперь можно было рассчитывать, что Пеггам ничего не узнает, какой бы оборот ни приняло дело.

До сих пор обстоятельства складывались благоприятно для розольфсцев и все шло, как по маслу. Друзья были почти уверены в успехе. Наконец-то после стольких дней глубокой скорби и тревоги они почувствовали, как надежда зарождается в них.

Доехав до Лондонского моста, Гуттор и Джошуа приказали старшему матросу дожидаться их с лодкой, а сами поспешно направились в Сити.

ГЛАВА XV
В затруднении

Все прохожие оглядывались на богатырский рост норрландца. Случайно он встретился с проезжавшим мимо верхом на лошади гвардейцем и оказался выше того на целую голову. Собралась толпа и начала криками выражать свой восторг и удивление. Адвокату это не понравилось.

– Идите скорее, – сказал он своему спутнику. – Нам не следует обращать на себя так много внимания.

К счастью, адвокат жил очень недалеко от Тауэра, где ему приходилось бывать по делам почти каждый день, поэтому они скоро избавились от назойливого любопытства сопровождавших их праздных гуляк.

Джошуа провел Гуттора в небольшую комнату рядом с кабинетом, в которую посторонняя публика не допускалась.

– Вот здесь вы будете ждать, – сказал он, – пока я буду готовить побег вашего протеже. Вооружитесь терпением, потому что раньше ночи нам ничего нельзя будет предпринять: слишком уж ваша фигура бросается в глаза. Если услышите звонок – не тревожьтесь. Посетителей впускает мой секретарь, и он знает, куда их провести. Пока до свидания!

Джошуа на минуту зашел к себе в кабинет, и Гуттор услыхал голос секретаря, докладывавшего что-то своему патрону. Вдруг Гуттор вздрогнул и насторожился.

– Скажите всем, кто будет меня спрашивать, что я сегодня очень занят и никого не принимаю, – говорил с нетерпением Джошуа.

– Как? Даже Пеггама? – переспросил секретарь. – Но ведь он сегодня должен зайти по известному вам делу.

– Пеггама можете пригласить в кабинет и посидеть с ним, – ответил Джошуа более мягким голосом. – Попросите его дождаться меня… Кстати, любезный Перси, на нынешний день я вас попрошу обуздать свое любопытство и не заглядывать в соседнюю комнату: там у меня один гость, он очень устал с дороги и отдыхает. Не беспокойте его ни под каким предлогом.

– Слушаю, сэр, – отвечал клерк. – Ваше желание будет исполнено.

Затем Гуттор услышал шум удаляющихся шагов и стук входной двери. Джошуа ушел.

Гуттор остался один.

Радость его, когда он узнал, что к адвокату придет Пеггам, была велика. Он был уверен, что захватит бандита. Правда, в квартире оставался клерк, но что значит один человек для Гуттора? Как только появится Пеггам, он свяжет его, заткнет ему рот, завернет в ковер и отнесет в лодку. Если же адвокат вернется раньше назначенного времени и вместе с клерком попытается оказать сопротивление Гуттору, то богатырь сумеет справиться с ними обоими. Словом, Гуттор не признавал никаких препятствий, раз дело шло о том, чтобы спасти его молодых господ.

Но когда прошел первый момент возбуждения, он взглянул на все это дело гораздо трезвее и понял, что столь поспешно выработанный им план действий в сущности никуда не годится. Квартира Джошуа была расположена на Оксфорд-Стрит, одной из самых людных улиц лондонского Сити. Достаточно было адвокату или его клерку крикнуть из окна, чтобы сейчас же к ним на помощь сбежалась толпа, которая, во всяком случае, оказалась бы сильнее Гуттора, несмотря на всю его богатырскую силу. Таким образом, норрландцу пришлось отказаться от своего первоначального смелого замысла.

Успех был обеспечен ему только в случае отсутствия адвоката и его клерка.

Что же теперь делать?

Не попробовать ли подкупить адвоката?

Об этом нечего было думать после того, как Джошуа утром изложил свой взгляд на сущность адвокатской практики. Очевидно, Джошуа считал Пеггама одним из своих клиентов и ни за какие миллионы не согласился бы предать его в руки врагов.

С другой стороны, быть может, все это было сказано с целью увеличить себе цену? Может быть, адвокат не устоит, если ему добавить еще один миллион? А если он откажется? Тогда все дело будет испорчено.

Несчастный Гуттор испытывал настоящее мучение. Он уже рассчитывал, что вот-вот освободит обоих Биорнов, – и вдруг все его планы разлетелись прахом! На беду, ему и посоветоваться было не с кем.

Неужели ему придется слышать на стеной голос Пеггама и не быть в состоянии ничего, решительно ничего предпринять? Нет, это было бы свыше его сил. Он не выдержал бы тогда и наделал бы массу глупостей.

Время шло, а Гуттор ничего не мог придумать.

Машинально встал он со стула, на котором сидел, и подошел к двери кабинета. Ему внезапно захотелось взглянуть, что за человек секретарь мистера Ватерпуфа. После минутного колебания он отворил дверь, за которою оказалась толстая портьера; осторожно раздвинув ее, Гуттор увидал клерка. Тот сидел за столом и писал… Это был мужчина лет сорока, с первого взгляда – тип канцелярского чиновника, вроде Ольдгама. Но при более внимательном взгляде лицо клерка поражало выражением крайней жестокости. Что-то холодное, хищное и злобное светилось в его кошачьих глазах с зеленым отливом, а рот с огромными, выдающимися челюстями кривился в отвратительной улыбке… Но странно: в спокойном состоянии лицо клерка ничего не выражало, кроме беспечности и простоты, так что Джошуа, знавший Перси только под этой маской, часто говаривал про него:

– О, что касается Перси, то ему, бедненькому, пороха не выдумать.

Но почтеннейший адвокат глубоко ошибался.

ГЛАВА XVI
Похищение

Перси был вовсе не такой простак, каким его считал адвокат. Джошуа даже и не догадывался, что его клерк был правою рукою Пеггама, который нарочно устроил ему это место, чтобы иметь своего человека при адвокате. Пеггам очень любил Перси и не имел от него никаких тайн. Вообще, давно замечено, что самые закоренелые злодеи чувствуют настоятельную потребность делиться с кем-нибудь своими злодеяниями, быть может, для того, чтобы хотя некоторую долю нравственной ответственности переложить на другого.

Перси исполнял в Лондоне должность начальника тайной полиции «Морских разбойников». В его обязанность входило следить за действиями полиции и немедленно доносить Пеггаму обо всех мерах, которые принимались против преступного братства. После всякого нового преступления высшая администрация рассылала строгие циркуляры; начинались обыски и выслеживания, и, в конце концов, кто-нибудь из морских разбойников непременно бы попался, если бы не Перси. Имея в качестве клерка Джошуа доступ во все канцелярии, он всегда вовремя узнавал обо всех секретных распоряжениях и давал о них знать кому следует. Таким образом, Перси оказывался главным виновником той безнаказанности, которою пользовалась злодейская шайка.

Кроме того, если кто-нибудь из морских разбойников попадался из-за незначительного проступка, например драки или пьянства, и его сажали в тюрьму, то дело его поручалось вести тому же самому Перси. И он старался, чтобы преступник был как можно скорее освобожден из тюрьмы, пока еще не почувствовал прилива откровенности и не проболтался в чем-нибудь товарищам по заключению или тюремному начальству.

Отношения между Пеггамом и Перси были какие-то странные. Пеггам любил Перси настолько, насколько был вообще способен кого-нибудь любить, и смотрел на него, как на сына. Перси, наоборот, не питал к нотариусу ни малейшей привязанности и смотрел на него исключительно как на человека, с помощью которого он может добиться собственного благополучия. Правда, Перси десять лет служил братству верой и правдой, не жалея ни времени, ни сил, но в то же время он постоянно думал о той минуте, когда ему выплатят хороший куш в награду за его услуги и он сможет распроститься с этой шайкой. Пеггам обещал заплатить клерку по истечении десяти лет сто тысяч фунтов стерлингов за его труды на благо братства. Эти десять лет уже прошли, и Перси потребовал от Пеггама условленную сумму. Но старый хитрец понимал, что, как только эта сумма будет выплачена, Перси сейчас же перестанет быть им полезным, между тем нотариусу не хотелось лишаться друга и незаменимого сотрудника. Поэтому предводитель «Морских разбойников» настойчиво предлагал Перси заключить новый контракт по крайней мере еще лет на пять. Но Перси стоял на своем и не шел ни на какие сделки.

– Вы сами эту сумму мне обещали, – говорил он. – И не можете утверждать, что она слишком велика. За десять лет своей службы я доставил вам более пятидесяти дел, которые принесли вам неисчислимые выгоды. Уже одно последнее дело, а именно операция с адмиралом Коллингвудом, доставило вам половину того, что я с вас требую. Можно даже считать, что за последнее дело вы получили дважды гонорар, так как благодаря мне вы узнали, что Надод собирается бежать с вашими деньгами в Америку.

– Я не о цифре говорю, – сказал Пеггам. – Мне только жаль с тобою расстаться. Ты мне разбиваешь сердце, Перси… Ведь я всегда любил тебя, как сына…

– Уговор дороже денег, – холодно возразил клерк. – Вы дали обязательство и должны его исполнить… Что же касается того, что я будто бы разбиваю вам сердце, то это, позвольте вам сказать, одни глупости. Как могу я разбить вам то, чего у вас нет? Когда вас после смерти выпотрошат, то в груди у вас вместо сердца окажется мешок с деньгами. Но довольно об этих пустяках. Десять лет прошло. Я свою обязанность исполнил, исполняйте же и вы свое обещание. Выкладывайте деньги.

Грубый тон Перси нисколько не оскорбил Пеггама. Очевидно, клерк вымещал на нотариусе все неудобство своего подчиненного положения у Джошуа и все те выговоры, на которые не скупился почтенный адвокат. Перси ни за что не стал бы служить у Джошуа, если бы не та громадная выгода, которую извлекали из этой службы «Морские разбойники».

– Но послушай, мой милый, – начал было Пеггам. – Подожди еще пять лет. Это уж будет последний срок, и тогда я выплачу тебе двойную сумму.

– Нет, нет, старик, довольно с меня!.. Уж ты лучше и не проси. Мне хочется, наконец, пожить как следует, в полное свое удовольствие. Годы мои уходят, я не могу дольше ждать. Все, что я могу для тебя сделать…

– Что именно? – спросил старик с новой надеждой в голосе.

– Это подождать двадцать четыре часа. Выражение печали и мрачной угрозы появилось на лице негодяя. Перси был единственным человеком, которого Пеггам любил, думая, что и тот ему платит взаимностью. Каково же было ему теперь убедиться в том, что этой взаимности нет и никогда не было!

– Ты все шутишь, – сказал он с нехорошей усмешкой.

– Нисколько. Я веду переговоры о покупке в графстве Варвик одного большого имения. Предварительное условие уже подписано, и не позднее четырех часов завтрашнего дня я должен иметь в своих руках сто тысяч фунтов стерлингов, в противном случае…

Клерк не договорил, но сделал угрожающий жест.

– Договаривай, – сказал нотариус. – Ты решился меня убить, не так ли?

– Нет, я до тебя пальцем не дотронусь, потому что вовсе не желаю за это попасть на виселицу. Но знай, что если завтра я не получу от тебя денег, то вынужден буду прибегнуть к различным способам для того, чтобы добыть их в другом месте.

– Могу узнать, какой это способ?

– Не способ, а способы. Их целых два. Какие они – я тебе не скажу. Это не твое дело.

С этими словами Перси и Пеггам расстались.

В тот день, когда Гуттор отправился к адвокату, Перси ожидал Пеггама, обещавшего принести ему окончательный ответ. До прихода нотариуса оставалось всего полчаса.

Внимательно рассмотрев клерка через щелку портьеры, Гуттор пришел к заключению, что этого человека легко будет подкупить деньгами, и машинально поднес руку к боковому карману, где у него лежала книжка чеков на банкирский дом братьев Беринг. Собственно говоря, это не были чеки в том смысле, в каком мы их теперь понимаем. До теперешних чековых книжек тогда еще не додумались. Это были просто векселя или квитанции на предъявителя, каждая стоимостью в определенную, обозначенную на нем сумму.

Гуттор решился уже войти в кабинет и заговорить с клерком, как вдруг по всему дому прозвучал громкий и резкий звонок.

«А что если это Пеггам! «– подумал с ужасом гигант.

– Здравствуй, Перси, – сказал вошедший разбитым, старческим голосом.

– Здравствуй, Пеггам, – отозвался клерк. – Ты пришел раньше, чем обещал.

Гуттор почувствовал дрожь… Увы! Это действительно был Пеггам. Ах, если бы он успел раньше сговориться с клерком. Теперь же нечего было и думать о похищении.

– Боже, просвети меня! Боже, наставь меня, укажи, что мне делать! – в отчаянии взмолился богатырь. – Имею ли я право убивать ни в чем не повинного человека, чтобы захватить злодея?

Войти в комнату, схватить Пеггама и ударом кулака уложить клерка было бы для Гуттора самым легким делом. В эту решительную минуту он ясно представил себе Фредерика и Эдмунда Биорнов закованными в цепи и рванулся было в кабинет.

Но вдруг гигант услыхал странные слова, поразившие и взволновавшие его. Он остановился и прислушался.

Пеггам нетерпеливым тоном возражал клерку:

– Ах, ты все о своем!.. Мне, право, некогда сегодня толковать об этом… И что ты беспокоишься? В конце концов, мы всегда с тобой сговоримся…

Участь клерка была решена: Гуттор убедился, что он – сообщник Пеггама, и уже собрался войти в кабинет, как вдруг до ушей его долетел ответ Перси.

– Напрасно ты, Пеггам, издеваешься надо мной, – говорил клерк. – Как бы тебе не пришлось раскаяться. Гляди, старик, вот часы: когда на них стрелка покажет пять минут после четырех – будет уже поздно.

– Что мне до твоих дел! У меня есть заботы и поважнее. Ты разве не знаешь, что полиция арестовала моего клерка Ольдгама, без которого мне трудно обойтись?

– Ну, что ж такого? Джошуа устроит ему побег. Не ты ли сам писал сегодня об этом адвокату? Но это меня нисколько не касается. Я хочу закончить наше дело, а чтобы ты не говорил, что я поступаю предательски, потрудись узнать способы, какими я надеюсь получить полагающуюся мне сумму в случае, если ты откажешься уплатить мне ее сейчас. Вот мой первый способ: Совет ольдерменов и лордмэр обещали пятьдесят тысяч фунтов тому, кто выдаст властям предводителя «Морских разбойников», хотя бы доносчик и сам был соучастником преступного братства. Это только половина нужной мне суммы. Суперинтендант полиции обещал двадцать пять тысяч, а разные лондонские компании, в общей сложности, еще тридцать тысяч. Таким образом, я могу получить на целых пять тысяч больше, чем мне обещано вами.

Пеггам бросился в кресло, откинулся на спинку его и громко захохотал.

– Ох, уморил!.. Так ты собрался на меня доносить? Нет, я в жизни своей не слыхал ничего смешнее. Ох, батюшки!..

Он разом прекратил хохот, нервно встал и, нахмурив брови, посмотрел на Перси злобно и угрожающе.

– Дурак! Жалкий дурак! – произнес он голосом, дрожавшим от гнева. – Ты забываешь, что я держу в своих руках честь нескольких десятков знатных фамилий Англии, что как только ты раскроешь рот, на тебя наденут смирительную рубашку и посадят в Бедлам, где ты сгниешь. Ну, мой милый, каков же твой второй способ? – продолжал Пеггам, меняя грозный тон на иронический. – Интересно узнать. Если он так же остроумен, как и первый, то это делает честь твоему уму, твоей изобретательности.

Легко себе представить, с каким интересом слушал Гуттор беседу двух негодяев.

Перси позеленел. Лицо его приняло свирепое выражение.

– Ты молчишь? – продолжал нотариус. – Ну, так, стало быть, наш разговор окончен. Вот мое последнее слово: ты будешь служить нам еще пять лет и получишь обещанную тебе плату, после чего можешь уходить на все четыре стороны. И знай, что ничто в мире не заставит меня переменить это решение.

– Берегись, Пеггам! – вскричал Перси. – Берегись, не доводи меня до крайности! Выслушай меня в свою очередь: между твоими врагами есть такие, которым стоит мне только шепнуть словечко… Возьмем, к примеру, лорда Винчестера, отец которого был найден зарезанным в своей постели, или леди Лонгсдэйл, чей муж погиб столь трагическим образом! Как ты полагаешь, если бы я их спросил: «Не хотите ли вы отомстить убийцам вашего отца или вашего мужа… за сто тысяч фунтов стерлингов я вам выдам их», – разве задумались бы они хоть на минуту?

– Это все? – спросил Пеггам, все так же иронически улыбаясь.

– Нет, негодяй, не все, потому что есть люди, которые с удовольствием заплатят и еще дороже.

Перси, сильно жестикулируя, встал между дверью и своим собеседником.

– И кто они? – насмешливо спросил главарь «Морских разбойников». – Уж не собираешься ли ты мне помешать выйти отсюда?

– Неужели ты думаешь, старый злодей, – продолжал, не слушая его, Перси, – неужели ты думаешь, что если я явлюсь к Эрику Биорну и скажу ему: «Хотите ли вы отомстить за смерть вашей сестры Элеоноры и ее детей, утопленных в море? Хотите освободить своих братьев из плена? Дайте мне двести тысяч монет, и я выдам вам виновника этих злодейств…»

Перси не договорил.

– Принимаю! – раздался вдруг за портьерой зычный голос.

Портьера раздвинулась, и в дверях появилась внушительная фигура Гуттора.

Из груди Пеггама вырвался хриплый крик ярости. Негодяй хотел было бежать, но гигант схватил его за горло и, обращаясь к Перси, который был поражен его появлением не менее нотариуса, сказал:

– Я даю вам двести тысяч фунтов стерлингов… Этот человек мой!

– Ваш… – пролепетал почти бессознательно Перси.

– Негодяй! – взревел Пеггам. – Ты мне дорого за это заплатишь!

Больше ему не дали произнести ни слова. Гуттор заткнул ему рот, завернул его в ковер и побежал вон из комнаты.

В дверях он обернулся и торопливо бросил клерку, растерянно стоявшему посреди кабинета:

– Ровно через полчаса я вернусь и заплачу вам условленную сумму.

Под покровом сгустившихся сумерек Гуттор благополучно добрался до своей лодки. Сняв с пленника ковер, он сунул его в люк под палубой и запер на замок.

Потом богатырь спокойно вернулся в квартиру Джошуа, который еще не приходил.