Текст книги "На гонках в Ле-Мане"

Автор книги: Луи Бодуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

IV

Директор «Суар» был его дядей. Дядей, который считал его своим сыном, с тех пор как в возрасте десяти лет дорожная катастрофа сделала Пьера сиротой.

Конечно, это позволяло ему говорить вслух то, что другие думали про себя. Говорить, например, что у «Суар», как вообще у большинства крупных газет, не хватает энергии, чтобы разоблачать несправедливость и комбинации аферистов и политиканов.

И когда Эстев слегка посмеивался над тем, что он называл «донкихотством Пьера», тот отвечал:

– Именно потому, что я твой племянник, я должен реагировать, а не покачиваться потихоньку в удобной люльке папенькиных сынков.

И вот два месяца назад, приобретя пятилетний полезный опыт работы в газете и после многих бесполезных «донкихотских» выходок в кабинете Эстева, Пьер решил подать в отставку.

Он воспользовался уик-эндом в Менкуре – очаровательной деревушке в долине Шеврёз, где его дядя возвел роскошную резиденцию, чтоб сообщить ему свое великое решение.

Пьер вспомнил эту сцену так живо, что забыл даже проклинать уличные пробки, из-за которых двигался черепашьим шагом.

В ту субботу после обеда, когда гости наконец уехали, он сказал Эстеву:

– Раймон, прежде чем пойти спать, я хотел бы поговорить с тобой минутку в твоем кабинете.

Еще не было полуночи, и Эстев был в прекрасном настроении. Слегка заинтригованный, он кивнул головой и пригласил Пьера в свой кабинет.

– Виски? – спросил дядя, усаживаясь в кресло.

– С удовольствием, – ответил Сен-Жюст, доставая из бара бутылку и стаканы.

Эстев был гигантом, спокойным, неразговорчивым и медлительным. Его походка и жесты были тяжеловесны в противовес его поразительно живому уму. Пьер, который хорошо знал дядю, опасался этой живости и в то же время восхищался ею.

Эстев взял стакан с виски, который подал ему племянник, выпил глоток, вздохнул и заметил:

– Чудесный.

– Чудесный, –  подтвердил Сен-Жюст, которого немного смущало спокойствие дяди.

Эстев молчал, словно весь поглощенный дегустацией своего виски. Молчание становилось тягостным. Нарушил его Эстев:

– Ты хотел поговорить со мной?

– Да, я хотел предложить тебе мою отставку.

Пустив этот пробный шар, Пьер стал ждать результатов, но они не последовали.

– Правда?—только и сказал Эстев.

Его лицо не изменило выражения, и Пьер вспомнил, что он был очень силен в покере. Он решил, что дядя старается выиграть время, чтобы найти возражение, и окончательно укрепился в этом мнении, когда Эстев спросил его, не повышая голоса:

– Можно узнать причину?

Не желая того, Сен-Жюст попался в западню. Вопрос уколол его, словно бандерилья, и он пустился в один из своих монологов, которые его дядя знал наизусть. Эстев не мешал ему говорить, продолжая размышлять. Когда Пьер перевел дыхание, дядя спросил с вежливым любопытством:

– Ну и что ты намерен делать?

– У меня есть друзья, которые купили парусник. Как и мне, им надоела дурацкая жизнь в странах, которые называют себя цивилизованными. Они отправляются в кругосветное путешествие, а я буду летописцем этого путешествия. Вернувшись, напишу настоящую книгу.

Сен-Жюст прочел во взгляде Эстева иронию. Он подумал, что плохо защищал свою точку зрения, но теперь, когда он все сказал, оставалось только ждать ответа.

По-прежнему, не повышая голоса, неторопливо допив стакан, его дядя сказал:

– Ты останешься в газете, и я даже объясню тебе почему.

Слегка удивленный, Пьер посчитал нужным иронически улыбнуться и ответить Эстеву:

– Да, мне было бы интересно это знать?

– Вот уже некоторое время, как я понял, что в газете плохо используются твои достоинства и твои недостатки. Как выражаются боксеры, ты «драчун», и мне не нравится, что твой динамизм сникает. У меня возникла мысль, которой я хотел поделиться с тобой завтра утром на прогулке. Но ты поторопил события, и я изложу тебе мои планы сейчас.