Текст книги "На гонках в Ле-Мане"

Автор книги: Луи Бодуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

XVI

В сведениях, которые Риотт принес из ложи прессы, не было ничего нового. И он сам первый это признал:

– За победу будут бороться пять марок: «Матра», «Феррари», «Порш», «Хонда» и «Игл». Прошлогодний победитель – «Матра» – должен подтвердить свою репутацию. Она, конечно, фаворит болельщиков. Опыт инженеров и гонщиков «Матры» дает право считать, что она имеет реальные шансы на победу.

«Феррари», которую финансирует «Фиат», приложила максимум усилий. Уже десять лет итальянцы не побеждали в Ле-Мане, и их престиж от этого пострадал. Им необходима победа, чтобы вновь завоевать популярность.

После всех своих побед «Порш» утратила интерес к Ле-Ману и использовала свои успехи в коммерческих целях. Но в автоспорте быстро забывают тех, кто отсутствует. И в этом году «Порш» вернулась не просто ради участия. Немцы – люди осторожные и самолюбивые. Вполне вероятно, что на финише «Порш» будет не последней.

Что касается «Хонды», здесь ситуация иная. Японцы – «короли» мотоцикла – хотели бы теперь внушить почтение и к своим автомобилям. Но специалисты считают, что у «Хонды» очень мало шансов выиграть гонку. Готье утверждает, что их машины развивают большую скорость, но обладают малой выносливостью. В первые часы гонки они покажут хорошие результаты, но надолго их не хватит.

Наконец, остается «Игл». Она в третий раз будет пытаться одержать победу в Ле-Мане. Опять-таки Готье считает, что «Игл» с турбинным мотором – это автомобиль будущего. «Я думаю,– сказал мне Готье,– что им удалось избавиться от некоторых конструктивных недостатков, ничего не потеряв в скорости и выиграв в прочности». Готье, как и многие другие специалисты, считает их фаворитами.

Фабиен прервал Риотта:

– Поскольку они фавориты, надо полагать, «Игл» в первую очередь является мишенью для преступников?

Риотт покачал головой, вопросительно глядя на Сен-Жюста. Тот ответил:

– «Игл» имеет покровителя. – Он пояснил: – Тони Ричардсон рассчитывает на победу автомобилей «Игл», чтобы увеличить во всем мире продажу печенья «Игл» и других пищевых продуктов под этой маркой. Возможно, что, выведя из строя «Игл», преступники хотят уронить престиж Ричардсона. Но поскольку победа в Ле-Мане – это огромный выигрыш в коммерческом плане, то жертвой Танаки и его друзей могут быть все марки, названные Риоттом.

Фабиен посмотрел на Доротею и прошептал:

– Будем надеяться, что мой микрофон разъяснит ситуацию.

Было четверть четвертого, когда Сен-Жюст покинул комнату Фабиена; до начала гонок оставалось еще сорок пять минут, которые ему некуда было девать. Тогда он вспомнил об угрозах Эстева. В глубине души Сен-Жюст признал, что дядя прав.

«Хоть Гонин мне и неприятен, – сказал он себе, – надо признать, что в данном случае я ущемляю его интересы. На его месте я бы разозлился. Эстев прав. Наше соперничество внутри газеты может только нанести вред "Суар"».

И, покаявшись таким образом, Сен-Жюст принял великое решение. Он направился к телефонной кабине и заказал разговор с «Суар».

Решение, которое он принял, было героическим и немного даже для него унизительным. Короче говоря, оно ему дорого досталось, поэтому, заказывая Париж, он оставил себе маленькую лазейку: «Если через четверть часа не получу разговор, я все отменю».

Прошло всего пять минут, когда телефонистка произнесла:

– Париж, шестая кабина!

Направляясь к этой шестой кабине, он улыбнулся и прошептал:

«Сквозь тернии – к славе».

Телефонистку в «Суар» он попросил соединить его с Гонином, надеясь все же, что тот не окажется на месте. Но он был у себя. Когда секретарша сообщила Гонину, что его вызывает Сен-Жюст, он приказал немедленно соединить.

Вкратце изложив Гонину всю историю, Сен-Жюст сказал:

– Я понимаю, что это дело выходит за рамки моей рубрики. С другой стороны, поскольку преступники считают, что я мертв, в случае успеха я не смогу его использовать как репортер. Мы на сто километров опередили всех наших коллег, и я подумал, что в интересах газеты лучше вам все рассказать.

Гонин наслаждался, слушая Сен-Жюста. Будучи человеком трезвым и практичным, он предполагал, что Сен-Жюст действует небескорыстно, и размышлял: «Он испугался убийц, а если дела пойдут плохо, он опасается головомойки от Эстева. Вот хитрец!»

Вслух Гонин произнес как мог любезнее:

– Вы приняли мудрое решение, и я благодарю вас от имени газеты. Это дело действительно может нам принести популярность. Гримбер в настоящее время находится в Париже. Завтра утром он будет в Ле-Мане.

Гримбер, брюнет невысокого роста, был известен в журналистских кругах. У него было «легкое перо», он обладал смекалкой и являлся одним из лучших сотрудников «Суар». Присылая его в Ле-Ман, Гонин показывал тем самым, какую важность он придает этому делу, и Сен-Жюст был польщен. Он знал Гримбера и уважал его.

Затем Пьер уточнил:

– Как только он появится на трассе, пусть идет в ложу прессы. Там будет Риотт. Он в курсе всех дел.

– Прекрасно, – ответил Гонин.

Прежде чем повесить трубку, он добавил нравоучительным тоном:

– В нашей профессии надо иногда быть альтруистом.

– И я придерживаюсь того же мнения, – ответил Сен-Жюст, вешая трубку.

На обратном пути ему пришла в голову мысль, что Гонин мог расценить его звонок как проявление малодушия. Это испортило ему удовольствие от сознания принесенной жертвы.

Сен-Жюст позволил себе полчаса отдыха и понаблюдал за началом гонок. Устроившись на трибуне среди незнакомых людей, он видел на другой стороне трассы готовящихся к старту гонщиков.

Сердце его учащенно билось. Сейчас не имело значения, что на трассе – мотоцикл или автомобиль. Пять лет назад он стоял перед выбором: стать гонщиком или журналистом? Одно из двух. И выбрал журналистику, потому что с энтузиазмом двадцатилетнего юноши сказал себе: «В газете я смогу принести больше пользы».

Но при виде гонщиков, готовых занять места в своих автомобилях, Сен-Жюста начали обуревать сожаления. Они так красиво выглядели в своих белых комбинезонах, стянутых около щиколотки, в легких ботинках на асбестовой подошве и в марсианских шлемах!..

Пятьдесят пять автомобилей выстроились на трассе; более быстрые – впереди, менее быстрые – в хвосте. Сначала они проделают круг на небольшой скорости, следуя за машиной директора гонок. Затем перед трибунами она съедет в сторону, и тогда начнутся настоящие гонки.

Наблюдая за последними приготовлениями, Сен-Жюст не мог не пожалеть о прежней формуле старта. Раньше гонщики стояли на другой стороне трассы, по сигналу стартера бежали к своим машинам, запускали моторы и срывались с места. По соображениям безопасности такой «ритуал» был отменен. Пьер считал это разумным, но куда менее интересным.

«Гонщик как тореадор, – размышлял он. – Его воздействие на толпу измеряется риском, на который он идет».

Машины совершали «круг почета», и Сен-Жюст, захваченный зрелищем, совершенно забыл про преступников.

Он был таким же зрителем, как и остальные триста тысяч, следящих с бьющимся сердцем за перипетиями этой грандиозной моторизованной драмы.

На самом старте вперед вырвалась «Хонда», за ней следовали одна «Феррари» и одна «Порш».

Небо было голубое, трасса сухая. Сен-Жюст подумал: «После нескольких кругов, когда в баках будет меньше бензина и вес уменьшится, в воздухе запахнет рекордом».

Прошло сорок минут. После десятого круга «Хонда» по-прежнему шла первой, но другие фавориты не отставали. Как и предполагал Пьер, рекорд круга был неоднократно побит. Сен-Жюст так увлекся, что не замечал, как бежит время. Посмотрев на часы, он протер глаза.

Обеспокоенный, он пробрался сквозь толпу зрителей, вытирая со лба пот. Если благодаря микрофону Фабиена стало известно что-нибудь важное, никто не сможет разыскать Пьера на трибунах. Он помчался в комнату детектива.

Там никого не было, кроме Доротеи по-прежнему в наушниках и с блокнотом под рукой.

Увидев Сен-Жюста, она сдвинула наушники и состроила недовольную гримасу:

– По-прежнему полное молчание. Кандидо сменит меня в пять часов. Слава богу, а то я чувствую себя совершенно разбитой. Присядьте, выпейте что-нибудь. Фабиен появится через пять минут.

Уверившись, что в его отсутствие ничего не случилось, Сен-Жюст успокоился. Он налил себе фруктового сока и в ожидании Фабиена углубился в размышления, убаюканный жужжанием моторов: «Предположим, например, что преступники готовят нападение на «Феррари». Что бы я предпринял на их месте?»

Не спеша с ответом, Пьер допил свой сок и налил еще один стакан. Затем предложил сок Доротее, но та отказалась. Он вновь погрузился в свои размышления, потирая подбородок большим пальцем: «Всего участвует четыре «Феррари». Следовательно, из строя надо вывести четыре машины. Допустим, что я разработал до тонкостей все четыре операции. В какой момент надо нанести удар?»

По шуму мотора он пытался угадывать марки проносившихся машин. Затем вернулся к своей задаче. Он улыбнулся при мысли, что обнаружил нечто интересное.

«Если бы моей целью были «Феррари», я посмотрел бы, как будут развиваться события. Возможно, после первых шести часов останутся только две машины вследствие простой поломки или столкновения. Тогда половина работы будет сделана сама собой. Мне же лучше всего действовать ночью».

Сен-Жюст взглянул на часы. Было около пяти: «Значит, у нас есть еще по меньшей мере три часа».

Когда он пришел к этому заключению, в кабинет вошел Фабиен. У него тоже не было никаких новостей. Зная, что Сен-Жюст интересуется гонками, он сообщил:

– Лангдон на своей «Хонде» все еще впереди. Японцы радуются. А ресторан Танаки пользуется огромным успехом. Лучшая «Матра» идет пятой, отставая больше чем на минуту. Но это не страшно. Экономить силы, не увеличивая разрыва, – это идеальная тактика. А у тебя есть новости?

Пьер покачал головой:

– Нет. Но, дожидаясь тебя, я разработал теорию, которая мне кажется интересной.

Он изложил Фабиену свои умозаключения. Выслушав все, детектив сказал:

– Выглядит вполне правдоподобно. Советую тебе поговорить об этом с Ронжье. – Он почесал затылок и недовольно поморщился:– Однако все это приемлемо только в одном случае. А мы по-прежнему не знаем, кто является мишенью для преступников. Но один из твоих тезисов годится в любом случае: будь ты преступником, ты бы выжидал, как будут развиваться события.

С пронзительным свистом пронеслась очередная машина. Фабиен изобразил этот звук и сделал вывод:

– Значит, остается одно – ждать. – Потягиваясь он обратился к Доротее: – Как только придет Кандидо я поведу тебя перекусить в ресторан к Танаке.

Вспомнив трюк с разбитым стеклом, Сен-Жюст заметил:

– А если тебя там узнают?

Фабиен расхохотался:

– Поскольку я не взял с них деньги за работу, они могли бы накормить меня бесплатно. К тому же, стекольщик тоже человек! И ему положено питаться.