Текст книги "Потанцуй со мной"

Автор книги: Луанн Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21

– Поужинаем до или после того, как заедем к твоей матери? – спросил Джон у Сильви, следуя по дороге в больницу.

Молодая женщина потерялась в веренице своих мыслей. При виде Хлоэ ее пульс участился и до сих пор не пришел в норму. Она только что встретила дочь сестры – свою племянницу! Взглянув на соседнее сиденье, Сильви попробовала представить, что бы подумал Джон, расскажи она ему всю историю от начала до конца.

– Пенни за твои мысли, – пошутил ее приятель.

– Я думаю о сестре.

– Джейн, – протянул он, – вновь обретенная «блудная дочь»…

Сильви удивленно взглянула на спутника.

– Я никогда не говорила ничего подобного, – резко возразила она.

– И не надо, – продолжил Джон, – я и сам могу догадаться. Ты бросила работу, чтобы заботиться о маме, а твоя сестра иногда звонила, но никогда не приезжала домой… Ты всегда так рассказывала о ее жизни в Нью-Йорке, как будто она наполнена риском и опасностями.

– Разве? – удивилась Сильви.

– Да, – ответил он. – Так и есть. А потом я познакомился с ней и понял, что ты имела в виду.

– И что ты понял? – Сильви хотела услышать мнение постороннего о своей сестре.

– Ну, я заметил ее кожаный пиджак и то, как она держится, и я увидел в ее глазах некоторое подозрение, как будто она оглядывала меня с ног до головы, интересуясь, что мне от тебя надо.

– Джейн пришлось нелегко в жизни, – объяснила Сильви. – Не думаю, что она когда-то забудет об этом. Прости, если тебе показалось, что она относится к тебе с подозрением…

Джон взял ее за руку.

– Мне это даже понравилось, – заметил он. – Она приглядывает за младшей сестрой. Я восхищаюсь тем, что она защищает тебя. Я тоже хочу…

– Я сильная, – прервала Сильви своего друга. Пока он сворачивал на парковку у больницы, она нашла глазами окно палаты матери на четвертом этаже. Молодая женщина почувствовала комок в горле при мысли о том, насколько сильной ей приходилось быть все эти годы: когда их бросил отец, когда она поступила в Браун и была так разочарована тем, что, вопреки ее ожиданиям, с ней рядом нет сестры, когда по всему общежитию витали разные слухи, и она видела Джеффри Хэйдена с новой подружкой… и она всегда так переживала за мать и сестру.

Она вспомнила, как приезжала на выходные домой из университета и как трепетала от боли и горя, слушая в темноте крики и плач Джейн по Хлоэ. Вспомнила и то, как Джейн переехала в Нью-Йорк, потому что больше не могла оставаться в Род-Айленде: сестра сгорала заживо, и любое напоминание о дочери лишь ухудшало положение.

– Я хочу, чтобы моя сестра была счастлива, – прошептала она, глядя в окно палаты, где лежала мать.

– Знаю. – Джон сжал ее руку.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Потому что я влюбился в тебя, – улыбнулся Джон. – И для меня крайне важно знать, что делает тебя счастливой. Сейчас, например, я знаю, что нам надо решить все проблемы с твоей матерью, и я помогу тебе в этом…

– О, Джон.

– А потом мы поедем плавать на байдарках по самому красивому озеру в Мэне, – сказал он, – и будем любоваться звездным небом…

– Живыми звездами, – прошептала Сильви, думая о Хлоэ, о том, как она упомянула пыльные забытые звезды, спрятанные на чердаке.

– Живыми, как сама жизнь, – подтвердил Джон. – И если ты не мечтаешь о еде в больничной столовой, то мы будем ужинать после.

– Звучит заманчиво. – Сильви очень нравилось, как Джон заботится о ней.

– Увидеть тебя, сидящей за одним столиком со мной, – это тоже звучит заманчиво, – улыбнулся он.

Они крепко обнялись. Джейн должна была подъехать через некоторое время. Возможно, сестрам удастся встретиться с Эбби и рассказать матери о посещении «Вишневой долины». Никто не имеет права принимать решения за другого человека, но Сильви надеялась, что им с Джейн удастся уговорить мать, доказать ей, что так будет лучше.

Ведь так оно и есть, да?

Джон сжал ее еще крепче, даря столь необходимую поддержку. Она была неуверена в себе. Жизнь так быстро меняется. Иногда Сильви хотелось, чтобы все оставалось по-старому, просто потому, что так было привычнее. Но по дороге к дверям в больницу Джон обнял ее за талию – и это так отличалось от прошлого и было так потрясающе, что напоминало ей о том, что иногда перемена – это маленькое чудо.

По пути к Маргарет Сильви думала о том, как же это хорошо, иметь такого прекрасного друга, и изо всех сил желала, чтобы и Джейн обрела свое счастье.

– Я слышал, Хлоэ познакомилась с твоей сестрой, – спросил Дилан.

– Да, – ответила Джейн, – я показывала ей палатку.

Дилан кивнул:

– И как, она одобрила?

Джейн молчала. Они стояли у него на кухне. Она заехала, чтобы оставить ему пироги на продажу, и он предложил ей выпить стаканчик лимонада. Напиток оказался кисловатым, но молодая женщина предпочитала именно такой. Стакан слегка запотел, отчего его было приятно держать в руках. Джейн размышляла над вопросом Дилана, прекрасно понимая, что ее сестра ничего не одобряет по множеству разных причин, но при этом ей понравилась Хлоэ.

Уже наступали сумерки, и голубизна небес постепенно сменялась более темными цветами. Из раскрытых окон доносились мелодичные трели – это птицы своими песнями провожали последние лучи солнца. Вечера в сельской местности такие красивые и спокойные! В Нью-Йорке все последние пятнадцать лет вместо заката Джейн видела только фары такси.

Молодая женщина украдкой разглядывала хозяина дома: такого высокого, надежного, с таким теплым и открытым взглядом. Джейн поняла, что влюбилась. И она знала, что больше не может лгать. Она должна встретиться с Сильви в больнице, но сестра подождет. Джейн глубоко вдохнула, думая, с чего начать.

– Мне надо кое-что тебе рассказать. – Она подыскивала правильные слова.

– И мне, – ответил он.

Они стояли друг напротив друга. Сигаретный дымок поднимался вверх к потолку. Дилан глотнул лимонада. Джейн подошла к нему, и его руки сразу же оказались у нее на талии. Они смотрели друг другу в глаза. Джейн видела перед собой сильного мужчину. Но она прекрасно осознавала, сколь он уязвим, требовалось быть такой осторожной – ей казалось, что она плывет по реке с бурными порогами.

Он поцеловал ее, у поцелуя оказался резкий привкус лимона. В этот теплый вечер он надел футболку, а она – черный топ. Их руки были горячими, и они переплелись в объятиях. Сердце Джейн забилось быстрее, она хотела целовать его вечно.

Их тела так подходили друг другу. Он очень высокий, но если женщина приподнималась на цыпочки, то легко доставала до его лица. Он обнял ее и слегка приподнял, она скинула обувь и встала на его ботинки, и так они стояли, целуясь в свете заходящего солнца. В соседней комнате играло радио, и чем дольше они не говорили ни слова, тем громче казалась музыка: влюбленные слышали ее так отчетливо. Они просто не могли сопротивляться и закружились в танце, она – балансируя на его сапогах.

– А у тебя хорошо получается, – сказал он, делая паузу в поцелуях, чтобы восхититься их слаженным танцем.

– Нет, – возразила она, – я никогда не танцую.

– Сейчас танцуешь. – Его глаза смеялись и внимательно наблюдали за ней.

– Кажется, да, – улыбнулась она.

Они продолжали танцевать, и внезапно Джейн поняла – они скоро займутся любовью, когда – вопрос времени. Она чувствовала это всей кожей, всем телом, где-то глубоко-глубоко внутри себя. Ощущение ожидания было прекрасным. Она знала, что готова рассказать ему всю историю, и она верила, что все образуется. Подул весенний свежий ветер, и хотя он не был холодным, она задрожала.

В этот момент кто-то постучал в боковую дверь.

– Йа-ху! – крикнула Хлоэ.

– Вы там прилично себя ведете? – спросила Мона.

Дилан нетерпеливо вздохнул и улыбнулся Джейн.

– Очень вовремя, – сказала она, слыша, как девочки бегут по дому. Они ворвались на кухню и замерли в дверях.

– Вы не любите включать свет? – поинтересовалась Мона.

– Так намного романтичнее. – Хлоэ толкнула ее локтем.

– Привет, девочки, – сказала Джейн.

– Чем обязаны? – осведомился Дилан.

– Мы хотели поехать поесть мороженого, – на губах Моны играла хитрющая улыбка, – или жареных кальмаров.

– Вполне летний выбор, – улыбнулась Джейн.

– Знаю, – сказала Хлоэ, – но мои родители не хотят нас отвезти. Они взяли фильм напрокат, нажарили попкорна и теперь пытаются убедить нас, что попкорн – это так же здорово, как мороженое или кальмары. Мне мороженое, Моне – кальмары.

– А, теперь вы хотите и то и другое, – рассмеялся Дилан. – Мороженое и кальмаров. Не в таком порядке, я надеюсь.

– Есть только одно место, где можно найти то, что мы хотим, – заявила Хлоэ. – И мы хотим поехать туда только с одной парой.

– Ньюпорт. – Мона торжественно кивнула. – Мы хотим, чтобы вы отвезли нас в Ньюпорт.

– На самом деле, – Хлоэ показала пальцем на Дилана, – мы похищаем нашего дядю. И берем с собой Джейн. У вас просто нет выбора.

– Так что поехали, мирно и спокойно, – сказала Мона. – Давайте в машину…

Джейн взглянула на Дилана. Что бы ни возникло между ними, это все еще витало в воздухе, и она видела легкое раздражение в глазах мужчины. Он смотрел на нее, надеясь, что она выберется из ловушки. Джейн засомневалась. Она знала, что в больнице ее ждет Сильви. Она может позвонить и встретиться с ней, пока та не ушла. Но ничто в мире не удержит ее от поездки в Ньюпорт вместе с Хлоэ – на семейный ужин.

– Ну? – Дилан все еще колебался.

– Я бы сказала, поехали, поищем немного мороженого и жареных кальмаров, – откликнулась она. Быстро позвонив домой, она оставила сообщение на автоответчике. Сильви должна понять.

Дорога в Ньюпорт оказалась долгой и веселой. Никто не захотел включать кондиционер, поэтому Дилан открыл все окна. Девочки теснились на заднем сиденье, громко подпевая играющему радио. Если они и заметили, что Дилан и Джейн держались за руки, то ничего по этому поводу не сказали.

По дороге Дилан стал вспоминать все свои поездки в Ньюпорт. Сердце заныло, словно его насадили на рыболовный крючок, и причиной тому была Изабелл. Он поехал по своей воле. Она словно сидела в машине, на заднем сиденье вместе с кузиной и подругой. Это ощущение показалось таким реальным, что он даже оглянулся.

– Мой отец называл эту дорогу «старой стиральной доской», – сказала Джейн, когда они подпрыгнули на очередной кочке.

– Потому что она такая ухабистая! – воскликнула Хлоэ. – Уиии!

Они проехали Наррагансетт. Западная часть пролива казалась темно-серебристой. Рядом с новым мостом, который они пересекли, приютился старый, давно перекрытый. Дилан вспомнил, как много лет назад, перед Рождеством, с него в гололед упал трактор. В то время он был еще мальчишкой и сильно переживал за сыновей водителя.

Они въехали на изящный, широкий ньюпортский мост. Город внизу у моря сверкал миллионами огней: белые яхты, шпили церквей, скопления жилых кварталов. На самом горизонте возвышался многоэтажный Блок-Айленд. Дилан вспомнил случай, над которым он работал несколько лет назад: преступник инсценировал самоубийство, бросив свою машину и прибежав сюда, на мост. Воспоминания никак не отпускали бывшего полицейского, и самые сильные из них были связаны с Изабелл.

Они подыскали место для парковки на улице Тэймс и направились к любимому кафе Дилана – «Капитан Пол», здесь всегда подавали отменных жареных кальмаров. Кафе оказалось маленьким, тесным и душным. У дверей выстроилась длиннющая очередь. Встав в ее конец, они сразу же почувствовали запах еды, у всех потекли слюнки. Дилан приобнял Джейн за талию. Она была одета в джинсы и легкий черный топ, и, глядя на ее крепкие руки, ему хотелось, чтобы они обнимали его в ответ.

– Мы следующие. – Хлоэ пританцовывала от нетерпения. – Вы придумали, что заказать?

– Я придумала, еще когда мы съезжали с моста, – засмеялась Джейн.

– Четыре порции жареных кальмаров, четыре порции жареных мальков и четыре кока-колы, – продиктовал Дилан студенту в окошке.

– Откуда ты знаешь, что нам хочется? – удивилась Мона.

– Потому, что это единственная стоящая еда в «Капитане Поле», – объяснил Дилан, расплачиваясь.

Они взяли еду на улицу, уселись на низкую стену около выхода и начали с удовольствием уплетать кальмаров. Дилан постоянно ощущал тепло тела Джейн. Ее обнаженная рука иногда касалась его руки, ее бедро прижималось к его ноге. Хлоэ отдала дяде своих кальмаров.

– И хотя я вообще-то вегетарианка, – отметила Джейн, – но я все же не могу сопротивляться моллюскам «Пола»…

– Я и не знала! – Глаза Хлоэ загорелись от восторга. – Мы обе любим животных! Хорошо еще, что кальмары беспозвоночные, они не чувствуют боли…

– Именно об этом я подумала, – ответила Джейн.

– Надо было мне сказать, – Дилан взглянул на нее, – мы могли бы пойти куда-нибудь, где подают салаты.

– «Капитан Пол» – это отлично. – Джейн толкнула его плечом. – Я здесь первый раз за много лет…

Дилан откусил кусочек кальмара, тот пах морем и был приготовлен действительно отменно, но сегодня мужчина едва ли мог это заметить. Сегодня все его внимание сосредоточивалось на Джейн.

Перекусив, вся компания направилась в сторону пристани.

Магазины еще работали, и девочки сразу же устремились в ювелирный.

– Лето в Ньюпорте, – пробормотала Джейн, вдыхая соленый воздух.

– Наше первое лето, – откликнулся Дилан.

Она усмехнулась:

– Ты такой милый.

– Крольчата милые – обиделся он, – а я бывший полицейский. Думаешь, капитан Пол оценил бы, если б его назвали «милым»?

– Я обедаю в этом кафе с незапамятных времен, но до сих пор не знаю, кто он вообще такой.

– Он был моряком, героем, – принялся рассказывать Дилан. – Он служил во Вьетнаме и был известен своей любовью к рыбалке. Он всегда говорил своим товарищам, что откроет в Ньюпорте кафе, после того как оставит службу в армии.

– Что с ним случилось?

– Он спас целую команду, их корабль потерпел крушение в Южно-Китайском море, и людей уже окружали акулы. Экипаж буквально отбивался веслами от хищниц, когда подоспел на помощь капитан Пол.

– Откуда ты все это знаешь?

– Он – легенда Ньюпорта, – объяснил Дилан. – Его корабль был назван в честь Уильяма Кроуфорда, начальника полиции двадцатых годов. Поэтому я чувствовал себя в некоторой степени связанным с капитаном. Он приходил к нам ужинать…

Дилан не договорил.

Джейн ждала продолжения.

– В дом моей жены, – после некоторой заминки продолжил Дилан. – Ее отец служил в армии во время Второй мировой войны. Хотя больше всего он любил яхты, это не мешало ему постоянно твердить, что он скучает по тому времени, когда Ньюпорт был военным городком.

– Интересный парень, – заметила Джейн.

– Для «барона-разбойника» – да, – согласился Дилан, не желая добавлять, что еще он вырастил испорченную, чванливую дочь. – Изабелл любила бабушку и дедушку, но она никогда не вписывалась в их жизнь. Застать ее мать в кафе, уплетающую жареных кальмаров, – это нечто невообразимое. Изабелл всегда походила на меня. Пока вся семья обедала в Бэйли-Бич, мы с ней тихонько ускользали в «Капитана Пола».

– Такие девочки мне нравятся, – улыбнулась Джейн.

– Ты бы ей тоже понравилась. – Лицо Дилана осталось серьезным.

– Да уж, любая девочка, обожающая жареных кальмаров, наверняка бы полюбила мои яблочные пироги, – сказала Джейн.

– Не поэтому, – возразил Дилан, обнимая ее. Они стояли посреди толпы туристов, любующихся на яхты, но ему было все равно. Он не курил с того времени, как покинул сад, но, как ни странно, ему и не хотелось. Он не желал портить сегодняшнюю ночь ничем. Все его чувства и эмоции были связаны с Джейн. Она была нужна ему, и он никогда ее не отпустит.

– Дядя Дилан! – раздался голос Хлоэ, пробивавшейся к ним через толпу.

– Да, дядя Дилан, – подхватила Мона, – нам нужен аванс!

– Наша зарплата, – объяснила Хлоэ, подходя к своему дяде, который как раз собирался поцеловать Джейн. Мужчина постарался не выдать своего разочарования.

– Зачем? – спросил он. – Я же платил вам только в прошлую пятницу.

– Знаю, – Хлоэ улыбнулась еще шире, – мы и не просим денег, просто выплати нам пораньше за следующую неделю. Мы только что нашли совершенно очаровательные вещицы, которые нам просто необходимо купить.

– Они напоминают нам о Джейн, – сказала Мона.

Джейн улыбнулась и покраснела.

– Обо мне?

– Да, о тебе. – Хлоэ наклонилась и подергала медальон Джейн, как колокольчик. – Мы нашли маленькие серебряные медальоны, совсем как твой, и мы должны купить их.

– Потому что мы твои фанаты, – пояснила Мона. – Ты печешь пироги, и благодаря этому у нас есть работа.

– Без тебя мы были бы безработными, – поддержала подругу Хлоэ.

– Эй, а как насчет медовых лепешек и кленового сахара, который я даю вам для продажи? – спросил Дилан. – Как насчет яблок, растущих на моих деревьях в эту самую минуту?

Обе девочки засмеялись.

– Не обманывай сам себя, дядя Дилан, – сказала Хлоэ. – Пироги Джейн – вот та причина, по которой люди приезжают к нам. Господи, она известна по всему штату! Поэтому нам надо купить такие же медальоны, как у нее, чтобы увековечить ее в наших сердцах.

– Мы вставим туда фотографии… – начала Мона и вдруг рассмеялась.

– Фотографии Джейн, – продолжила Хлоэ.

– Нет! Ее пирогов, – исправила Мона, и они захохотали.

– А что в твоем, Джейн? – спросила Хлоэ. – Я хочу посмотреть.

Джейн продолжала улыбаться, но казалась какой-то слишком спокойной. Она не присоединилась к веселью девочек, как делала это обычно. Она потянулась и зажала свой медальон в кулак, как будто защищая его. Молодая женщина слегка побледнела, выражение ее лица изменилось. У Дилана защемило сердце: возможно, там фотография мужчины. Кого-то, кого она любит в Нью-Йорке.

– Маленькая девочка, с которой я была знакома много лет назад, – ответила Джейн.

– Дай посмотреть, – попросила Мона.

– О, фотография такая крошечная, – Джейн продолжала сжимать медальон, – и она не очень крепко держится, я боюсь, ее может унести ветром.

– Да, это было бы обидно, – согласилась Хлоэ. – Тогда как-нибудь потом?

– Потом, – сказала Джейн, глядя Хлоэ прямо в глаза. Дилан ценил то, каким образом она общается с его племянницей. Родители девочки казались довольными тем, как проходит лето их дочери. Шерон позвонила ему недавно и сказала, что хочет встретиться с Джейн, что она благодарна им обоим, ведь сначала они с мужем были против работы Хлоэ в палатке, но теперь так рады. По крайней мере Хлоэ больше не выкидывает никаких номеров, как в мясной лавке, и не сбегает из дома в Семейный суд.

Кроме того, Джейн заинтересовала Шерон и по другой причине. Ведь она оказалась первой женщиной, привлекшей внимание Дилана после трагической гибели его семьи. Шурин слишком долго оставался замкнутым в своем горе. Шерон искреннее любила родственника и, возможно, чувствовала, что у них с Амандой не все ладилось.

– Вот дерьмо! – сказала Мона, глядя куда-то в толпу. – Простите мой язык.

– О, черт возьми! – Хлоэ прижалась к Джейн.

– Это он? – спросила Джейн, ее взгляд вдруг стал ледяным и острым.

– Ага. – Голос Хлоэ прерывался, и Дилану показалось, что он заметил в ее глазах слезы.

– Кто? – поинтересовался мужчина. Посмотрев туда же, куда и все, он увидел молодого парня, у палатки с хот-догами. У него были длинные светлые волосы. Подросток наверняка хотел, чтобы люди думали, что его волосы выгорели на солнце, но Дилан видел достаточно придурков и знал, что это «солнце» родом из флакончика с краской. Мальчишка был одет в шорты и футболку. На его руке красовалась татуировка с дельфином. Дилан сразу провел параллель: дельфин – вывеска Хлоэ.

– Что мне ему сказать? – спросила Хлоэ у Джейн.

– Тебе вообще не надо с ним разговаривать.

– Но мы пройдем прямо мимо него. – Хлоэ запаниковала.

– Что он сделал? – спросил Дилан.

– Поверь, ты не хочешь этого знать, – пробормотала Хлоэ.

– Скажи своему дяде, – предложила Мона, – пусть он посадит этого козла в тюрьму!

В Дилане вдруг проснулись отцовские чувства. Он не знал, что сделал парень, но тот ему сразу почему-то не понравился. У него были невыразительные безжизненные зеленые глаза, и он оглядывал толпу, как акула добычу. Дилан легко мог представить себе, чем он занимается в свое свободное время – наркотики, мошенничество, все, что может хоть как-то его развлечь. Секс, деньги, алкоголь, женщины.

Взглянув на Хлоэ, Дилан увидел, что Джейн обнимает ее за плечи, они обе казались очень расстроенными.

– Он занимается серфингом в Ньюпорте, – объяснила Хлоэ. – Наверное, поэтому он здесь. Видите, какой он загорелый и светловолосый.

Дилан хотел сказать ей, что этот парень – фальшивка, но сдержался. Еще ему очень хотелось пересечь пристань и запихнуть юнцу в глотку хот-дог, но он заставил себя успокоиться.

– Это он, – сказала Мона, дотрагиваясь до его запястья, – это он ездит на мотоцикле через сад. Он вредит деревьям!

– Это он? – откликнулся Дилан. В этот момент, как будто почувствовав, что он стал предметом обсуждения, парень посмотрел в их сторону. Хлоэ поспешно спряталась за Джейн, но Зик заметил изучающий взгляд Дилана. За годы службы Дилан выработал особый взгляд «настоящего полицейского», его глаза стали мертвыми и холодными, хуже, чем у любой акулы. Он заметил, что парень вздрогнул.

– Не говорите ему ничего, – попросила Хлоэ.

– Тебе надо арестовать его, – настаивала Мона. – Правда, дядя Дилан, он очень плохой. Он сделал кое-что ужасное…

– Мона, – предупредила Джейн, – пусть Хлоэ сама решает, что ей делать, ладно?

– Просто я его ненавижу, – зло сказала Мона, – за то, что он был таким ублюдком по отношению к моей подруге.

– Хлоэ, – спросил Дилан, – хочешь, я с ним поговорю?

Хлоэ покачала головой. Когда они снова посмотрели в ту сторону, где стоял Зик, тот уже быстро удалялся. Дилан наблюдал за ним безжалостным взглядом.

– Как его зовут? – поинтересовался бывший начальник полиции.

– Зик, – ответила Мона, Джейн и Хлоэ молчали.

Дилану хотелось догнать подлеца и проучить его. Отомстить за деревья и корни, за племянницу, что бы он ей ни сделал. Но он понял, судя по тому, как Джейн обнимала Хлоэ за плечи, как будто девочка была маленьким птенцом, а Джейн мамой-птицей, что это лишь ухудшит положение дел.

Дилан любил Хлоэ, и ему хотелось защищать ее, как свою собственную дочь.

Ювелирный магазин находился у самой пристани. Держа Джейн за руку, он пропустил девочек вперед. Он показал на медальон Джейн и попросил у продавца два точно таких же. При виде радостных глаз Хлоэ и Моны его сердце забилось чаще. И еще чаще, когда он прочел удовлетворение на лице Джейн. Его взгляд метнулся к ее медальону, он не мог не думать о том, действительно ли там внутри фотография маленькой девочки или же любовника, которого она не может забыть.

Дилан считал своим долгом защищать племянницу от плохих парней, и он счел своим долгом заставить Джейн забыть всех бывших любовников. Он собирался осуществить свой план сегодня же ночью.

Когда девочки попросили его вычесть сумму из их следующей зарплаты, он засмеялся и покачал головой.

– Это подарок, – сказал он. Он знал, что Изабелл бы хотела, чтобы это было именно так.