Текст книги "Полночная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

– Куда он подевался?

Я проследила за взглядом Мерфи. Мы остались одни в густых подернутых серебром джунглях.

С легким шорохом я вынула нож из ножен. Мерфи крепче сжал ружье. Мы двинулись вперед, плечом к плечу пробираясь сквозь джунгли.

Я боялась наткнуться на слюнявого зверя с человеческими глазами, а увидела нашего проводника, поджидавшего нас на окраине живописной деревни.

Здесь ничто не напоминало об упадке и нищете, которые мы наблюдали в других деревнях, встречавшихся нам по пути в горы. Постройки были добротными и в большинстве своем новыми. Почти перед каждой был обустроен очаг для приготовления пищи. Я почуяла запах мяса. А большинству гаитян мясо было не по карману.

– Давно ли здесь появилась деревня? – прошептала я.

– Читаешь мои мысли.

Невзирая на поздний час, жизнь в селении кипела. Женщины месили тесто на плоских камнях, мужчины чинили инструменты или столярничали. Лишь отсутствие детей, которым полагалось быть в кроватях, напоминало о времени. Несколько человек, бросив свои занятия, направились в нашу сторону.

– Пьер, – как-то очень синхронно сказали они.

Наш проводник наклонил голову:

– Отведите жрицу в ее покои.

Две очень высокие и одинаково грузные женщины вышли вперед. Они во всем походили друг на друга, как сестры, если не сказать близнецы, вплоть до браслетов из бусин на массивных запястьях – только у той, что слева браслет был синий, а у той, что справа – красный.

Женщины приблизились, словно не замечая моего ножа, и Красный Браслет схватила меня за пальцы, сжимающие рукоятку.

– Не приближайтесь. – Я попятилась к Мерфи.

Никто из этих людей, казалось, не обращал внимания на оружие в наших руках. Никто не потребовал сдать его или хотя бы опустить. И это, доложу вам, было чертовски странно.

Я посмотрела на Пьера:

– Мы ищем человека по имени Мезаро.

– Вы сможете встретиться с ним, когда он вернется.

Мы с Мерфи переглянулись.

– Он живет здесь? – спросила я.

– Oui. Это его деревня.

Сама не знаю, почему я решила, что бокор будет один. Вступив на духовную стезю, жрец вуду создает общину и выступает в роли наставника, лекаря, социального работника и одновременно духовного лидера. Паства ходит к нему за советом по любому вопросу.

Хунган существует, чтобы вести за собой своих чад. Переход Мезаро на темную сторону не пошатнул бы веру его людей в своего пастыря.

Я внимательно присмотрелась к сельчанам, и мною снова овладело леденящее жуткое чувство. Так куда он их ведет?

– Где же он? – спросила я.

– Не здесь.

– А когда вернется?

– Когда вернется.

Я стиснула зубы, чувствуя, как за левым глазом зарождается тупая боль. От таких разговоров у меня всегда начиналась мигрень.

– Отдохните, жрица. Вы, верно, хлебнули лиха, пока добирались сюда.

Голова заныла сильнее.

– Какого еще лиха?

– Ну как же. Вы, наверное, думали, что сумеете просто так прийти в нашу деревню?

– Мы и пришли.

– Нет. – Пьер улыбнулся мне, как несмышленому ребенку. Возможно, я такой и была. – Вам чинили препоны, но вы победили. Только тот, кто достоин, может пройти сквозь водопад.

– Достоин чего?

– Увидите, когда хозяин вернется.

Хозяин? Только этого не хватало!

– Откуда вы узнали, что она жрица? – спросил Мерфи.

– Хозяину ведомо все, ибо он все видит.

Я посмотрела на Мерфи, так и порываясь сказать, мол, а я тебе говорила, но он только закатил глаза. Согласна, утверждение «он все знает и все видит» смахивало на бред, но это не значило, что оно было лживым.

– Позволите ли показать отведенную вам хижину? – спросил Пьер.

Так как я не собиралась уходить, не поговорив с Мезаро, то почему бы и нет? К тому же я очень устала.

Поняв, что я согласна, женщины опять потянулись ко мне. Я быстро вложила нож в ножны. Поскольку любая из них могла бы запросто поднять меня и отнести на руках, согласие было простой формальностью.

Я посмотрела на Мерфи. Два рослых амбала собирались отвести его в другое жилище.

– Нет. – Я задержалась, и мои прислужницы тоже. – Мы остановимся вместе.

Пьер покачал головой:

– Жрица, вы не можете ночевать под одной крышей с мужчиной, если он вам не муж.

Ощутив внезапную слабость, я спросила:

– Какой у вас век?

Мерфи прыснул, но я не стала обращать на это внимания. Кто знает, вдруг пещера – это дыра во времени. Вот смеху-то будет.

– Двадцать первый, – ответил Пьер с присущим ему спокойствием. – Однако наша община живет по своим устоям. Чистота тела способствует чистоте помыслов и удовлетворению всех желаний.

Все это, конечно, прекрасно, но мне все равно казалось, что разлучать нас не самая лучшая идея.

– Мы могли бы пожениться, – предложил Мерфи, выгнув бровь.

– Мечтать не вредно.

– Милая, ты понятия не имеешь, о чем я мечтаю.

Я подозрительно взглянула на Мерфи, и он усмехнулся. Неужели этот мужчина никогда не бывает серьезным? И хотелось ли мне, чтобы он был серьезным? Он заставлял меня смеяться или хотя бы думать о смехе.

– Отлично. Мы остановимся порознь. – Мне в любом случае надо было поспать.

Не то чтобы я собиралась спать с Мерфи. По крайней мере не сейчас и не здесь. А возможно, и никогда. Окинув его взглядом, я тяжело вздохнула. Он был чертовски аппетитным, а меня мучил голод.

Нас с Мерфи развели по разным хижинам в разных концах деревни. Подозреваю, блюстители нашей морали не собирались рисковать. Впрочем, деревенька была не такой уж большой, так что я вполне могла проскользнуть к нему, когда пожелаю.

Только я не испытывала такого желания.

А если вы в это поверили, не желаете ли купить у меня одно очень дорогое приворотное зелье?

– Располагайтесь, жрица. – Мои спутницы откинули занавес, закрывающий вход в хижину.

Я переступила порог, занавес за моей спиной опустился, и я осталась одна.

На столе стояла свеча, которую я не преминула зажечь. Золотистый свет озарил все углы небольшой комнатушки. Стол, свеча да тюфяк с подушкой и одеялом. Весь этот нехитрый скарб выглядел довольно убого.

Ничуть не расстроившись, я стянула с себя мокрые, грязные и рваные шмотки и нырнула под одеяло. Мир погрузился в темноту, как только я закрыла глаза.

Глубокой ночью раздался свирепый звериный рык. Я настороженно встрепенулась. Что-то неправильное было в этом звуке, что-то противоестественное. Однако утром я не смогла точно вспомнить, что именно слышала, почему встревожилась, и рычал ли кто-то на самом деле.

Кроме того, утром меня волновали более насущные вопросы. Например, куда подевалась моя одежда.

Солнце пробивалось сквозь так называемое окно, а точнее дыру в стене. Я лежала голая под одеялом, а моя одежда бесследно исчезла. Вместе с рюкзаком и ножом.

– Есть тут кто? – Я надеялась, что меня кто-нибудь да услышит, не испытывая ни малейшего желания покидать относительно безопасный тюфяк и идти куда-то в одном лишь сари из одеяла.

Кто знает, вдруг вид моих обнаженных плеч расценят, как преступление, заслуживающее немедленной казни. Насколько я помнила, мои костлявые ключицы отнюдь не услаждали взгляд.

Импровизированная дверь распахнулась, и на пороге возникли мои вчерашние спутницы. Одна держала традиционный гаитянский наряд: яркую юбку и белую хлопковую блузку. Вторая несла чашу с водой и лоскуты ткани. Женщины положили все это на стол, улыбнулись, поклонились и вышли, не промолвив ни слова.

Не теряя времени, я умылась, прополоскала рот и облачилась в новую одежду. В юбку были завернуты трусики, но бюстгальтера не нашлось, сколько бы я ни трясла вещи.

Ну и ладно.

Деревенские жители сновали туда-сюда как заведенные – что-то таскали, носили, строили, шили, чинили, стряпали, как будто готовились к чему-то особенному. Возможно, за ними строго следили, но я не заметила надзирателя либо кого-то подобного.

На мгновенье показалось, что я явственно вижу у кромки леса давешнего зомби – пожирателя носов. Но стоило мне моргнуть, как он испарился.

А поскольку ни один человек, тем более зомби, не мог двигаться с такой скоростью, я решила, что у меня разыгралось воображение. Но спросить все же стоило.

Мои фрейлины поджидали меня у очага возле хижины. Завтрак – жареные бананы и теплые лепешки – стоял на низком камне, заменяющем стол.

– Эту деревню кто-нибудь охраняет?

Близняшка с красным браслетом перевела взгляд с огня на меня:

– Пьер.

– Нет, не он. Такой здоровяк, любит лакомиться носами. Он напал на нас по ту сторону водопада.

Красный Браслет покачала головой:

– Любой человек по ту сторону водопада – из другого мира, жрица. Тот, о ком вы говорите, не мог прийти отсюда.

Полагаю, я получила ответ на вопрос. Или нет.

– Что случилось с моими вещами?

– Ваша одежда в стирке.

– А рюкзак? Нож?

– В безопасном месте.

– Но…

– Вам все вернут.

Я захлопнула рот. Нельзя винить их за то, что забрали оружие. Я и сама поступила бы так же, только гораздо раньше.

Мой взгляд привлекла хижина, в которой ночевал Мерфи. За окном не было видно никакого движения; домик казался необитаемым. Мерфи, как пить дать, проспит до обеда.

Я быстро поела, радуясь горячей пище после походного сухого пайка. Впрочем, лепешки оказались пресными, как детские крекеры, а бананы столь же безвкусными. Видимо, сахар и специи тоже входили в список деревенских табу.

На мой вопрос о чае женщина наморщила нос и покачала головой:

– Не положено, жрица. Такие продукты только для лоа.

С каких это пор? Конечно, кофе и табак оставляли для лоа, но я никогда не слышала, чтобы им подносили чай. А даже если и так, люди с тем же успехом потребляли эти дары, по крайней мере, в других местах.

Но жаловаться я не могла, поскольку не распоряжалась этой общиной. Церковь вуду не имела верховного иерарха, который наставлял бы нас на путь истинный. Каждый хунган устанавливал свои правила и ритуалы.

Во времена рабства на Гаити все негритянские сообщества вносили крупицы своей религии в новый культ, зарождающийся в среде закованных в цепи невольников. Они не все были выходцами из Нигерии, не все родились в Конго, но всем было под силу исповедовать вуду. Когда рабов силой обратили в католичество, они пожали плечами и переняли некоторые новые обычаи в дополнение к старым. Поэтому вуду не исключительная, а всеобъемлющая религия.

Судя по здешним законам, Мезаро вел свой корабль твердо и слегка одержимо, но меня его дела не касались. Я должна была узнать то, за чем пришла, а потом вернуться обратно в мир кофе, чая и презервативов.

Чтоб тебя! Хорошо бы еще искоренить фривольные мысли.

– Мезаро сегодня вернется?

– Хозяин? – поморщилась ближайшая ко мне гаитянка.

Черта с два. Я не собиралась называть этого типа хозяином.

– Точно. Могу я его увидеть?

– Он пришлет за вами, когда будет готов.

Я снова стиснула челюсти. Нет, с этим тоже надо было завязывать, иначе я рисковала сточить зубы под корень к тому времени, когда настанет пора уходить.

Я направилась через центр деревни к хижине Мерфи. Женщины торопливо шагали за мной. Я никак не могла решить, кто они – стражницы или помощницы. В любом случае они меня раздражали.

– Подъем! – Я откинула занавес.

Я и сама не знала, как сильно хотела застать Мерфи голым и взлохмаченным в кровати – или голым и взлохмаченным вне кровати – пока мой желудок не ухнул вниз при виде пустой комнаты.

Хижина выглядела так, словно несколько месяцев стояла необитаемой. В кровати либо никто не спал, либо ее уже застелили, а потом припорошили все вокруг толстым слоем пыли.

– Где он?

Служанки недоуменно переглянулись:

– Кто?

– Мерфи? – Последовал новый обмен взглядами, и я нетерпеливо взмахнула рукой. – Мужчина, с которым я пришла.

– Но, жрица, – сказала та, что вроде бы говорила всегда, – вы пришли одна.

Глава 15

– Это он вас подговорил? – спросила я. – Очень смешно. Мерфи! Выходи!

Обе женщины смотрели на меня, как на полоумную. В этом не было ничего необычного, только сейчас я совершенно точно не бредила.

Я медленно огляделась, ожидая, что Мерфи выскочит из-за деревьев, сверкая серьгой и улыбкой. Но этого не случилось.

– Начинаю злиться, – проворчала я.

– Жрица.

Я резко обернулась, заставив своих спутниц отпрянуть, и поняла, что сжимаю кулаки.

– Простите, – сказала я и постаралась взять себя в руки. – Просто покажите, где он.

– Не знаю, о ком вы говорите.

– Мерфи. Высокий, белый и… – Я чуть было не сказала «красивый». – С пиратской серьгой? Блондин с бусинками в волосах. Такого трудно не заметить.

Гаитянка беспомощно развела руками.

Мне не привиделось путешествие через горы с Девоном Мерфи. Это было невероятно как…

Зомби? Оборотни? Исчезающие водопады?

Я начала обходить все хижины и кусты в округе. Мерфи был где-то здесь. Он прятался от меня или меня скрывали от него?

Прислужницы шли за мной по пятам, объясняя что-то по-креольски односельчанам, смотревшим на меня с разной степенью жалости.

Я обошла всю деревню, так и не обнаружив следов Мерфи. Потом озадаченно поглядела на густые джунгли, которых здесь по идее быть не должно. Разве я отважилась бы пройти через них без Мерфи?

– Жрица, вы пришли одна.

Я посмотрела в черные глаза своей словоохотливой стражницы. Либо она хорошо притворялась, либо действительно верила в то, о чем говорила, но это не имело смысла.

Если только им всем здесь не промыли мозги.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Хелен.

– Хелен, я не придумала Мерфи.

– Уверены?

Ее вопрос заставил меня задуматься. За время моего пребывания на Гаити произошла череда очень странных событий. Где реальность, а где вымысел? Я не сомневалась, что Мерфи человек из плоти и крови – во всяком случае, смела на это надеяться по разным причинам.

– Уверена, – твердо сказала я. – Без него я бы сюда не попала.

– Но вы не попали бы сюда с ним.

У меня начала болеть голова, а было только… Я посмотрела на свои часы – они остановились. Понятно.

– Я хочу увидеть Мезаро.

– Увидите. – Добрая и злая близняшки повернулись и пошли обратно к моей хижине.

Весь оставшийся день я посвятила поискам Мерфи. Я даже зашла в лес, собираясь идти по тропе. Но тропы нигде не было, и это не сулило ничего хорошего. Особенно если придется выбираться отсюда в одиночестве. Я и в трех соснах могла заблудиться.

К вечеру я вся извелась, переживая за Мерфи, за себя и свой разум. Поклевав ужин – кому-то действительно следовало научить Хелен готовить, – я демонстративно подавила широкий зевок и ретировалась к себе еще до захода солнца.

Надо было подумать. Составить какой-никакой план. Но прошло несколько дней, а я все еще торчала в деревне. Ни Мерфи, ни Мезаро, ни плана.

Я отправилась в горы и пропала, как многие другие. Эдвард попытается найти меня, но вряд ли сумеет. С Мерфи я верила, что есть шанс вернуться. Теперь же я не была в этом так уверена.

Вдруг Мезаро никогда не объявится? Вдруг его выдумали? Вдруг я не сумею овладеть нужными знаниями? Вдруг сумею, но не смогу добраться до Калифорнии и Сары? Вдруг это станет нескончаемой мукой? Осознавать, что могу, но не имею возможности воскресить дочь? Похоже, вместо волшебной страны мы угодили в ад.

Миновала еще одна ночь, и я начала отчаиваться.

В деревне было очень тихо, но жизнь шла своим чередом. Выглянув в окно, я всегда видела хлопотавших по хозяйству людей. Неужели у них действительно столько работы? Их трудолюбие граничило с одержимостью.

Помимо этого я обнаружила еще нечто странное: деревню населяли только крепкие молодые люди. Детей, якобы спавших в ночь нашего появления, здесь не было, как и стариков. Я начала проводить параллели со Степфордом – городком, созданным с единственной целью, только я не представляла, какую цель преследовали в этом селении.

Я лежала на своем тюфяке и не знала, что делать. Если я не могла исследовать джунгли в дневное время, то заниматься этим при свете горбатой луны и подавно не собиралась. Оставалось лишь ждать, когда Мезаро соизволит со мной поговорить или когда объявится мой якобы несуществующий друг.

– Помоги, – прошептала я. Это единственное слово прозвучало испуганно, одиноко и растерянно.

Должно быть, я задремала, потому что, очнувшись, вдруг поняла: я не одна в хижине. Повернув голову на тихое шипение, я увидела змею.

Большинство женщин пришло бы в ужас, но я даже до появления домашнего питона никогда не боялась змей. Они меня завораживали. Эта тонкая, зеленая и очень длинная змея походила на винную.

Змей был символом лоа Дамбалы, моего мет-тет, иными словами «хозяина головы». Подобно ангелу-хранителю в христианской религии мет-тет сопровождает человека на протяжении его жизни.

Разглядывая змею, я вспомнила свой призыв о помощи.

Я медленно села; рептилия скользнула к двери и замерла на пороге, как будто ожидая меня. Тогда я встала и поспешила за ней.

Деревня казалась более тихой и безлюдной, чем прежде, хотя и не совсем пустынной. Я ждала, что кто-нибудь, увидев меня, поднимет тревогу.

Куда подевался мой эскорт? Однако никто словно и не заметил, как я иду за змеей в джунгли.

Хотя тропа так и не появилась магическим образом, змея вела меня к цели, скользя через коряги и камни, ныряя под кусты и выныривая с другой стороны. Она ползла медленно, так что я без особых усилий за ней поспевала.

Мелькнула мысль: а вдруг я все еще сплю? Это объяснило бы, почему никто не заинтересовался моим уходом, и как я с такой легкостью передвигаюсь по непроходимым ранее джунглям. Но тут я наступила на камень самой серединкой стопы. Боль пронзила ногу, и мне пришлось прикусить язык, чтобы не всхлипнуть. Тут-то и стало понятно, что я еще никогда так не бодрствовала, как сейчас.

Мы продолжали углубляться в ночь, темноту и неизвестность. Возможно, меня наказывали за невнимательность к своему мет-тет. В последнее время я была немного занята оборотнями и не оставляла подношения в виде еды, рома и блестящих безделушек. И конечно же я забывала надевать белое по четвергам, то есть носить цвет Дамбалы в его день.

Лоа могли становиться чрезвычайно раздражительными, когда их игнорировали. Если меня заведут в лесную чащу и бросят там, это будет заслуженной карой.

Стоило мне подумать, что именно в этом и заключается замысел, как деревья расступились, и хижина возникла так внезапно, что я споткнулась на ровном месте.

– Какого черта? – громко воскликнула я.

Змея не ответила. Посмотрев вниз, я обнаружила, что она испарилась.

– Чудно! Я забралась в самое сердце тьмутаракани, чтобы обдумать свои прегрешения. Наверное, мне следовало сказать спасибо за крышу над головой, если не за сытый желудок.

Откинув занавес на дверном проеме, я переступила порог. В хижине кто-то был. Впрочем, человек у дальней стены лежал неподвижно.

Я оглянулась на джунгли. Возможно, мне не следовало сюда заходить. Быть может, здесь обитал отшельник, какой-нибудь ненормальный, который покрошит меня в капусту за незаконное вторжение. А что, это вполне вероятно.

Охваченная тревогой, я снова посмотрела на фигуру в тени. Сама не понимая почему, шагнула внутрь комнаты и увидела под другим углом, как лунный свет озаряет бусинки, вплетенные в выгоревшие на солнце волосы.

– Мерфи! – крикнула я, бросилась к нему, упала на колени и протянула руку, но тут же ее отдернула, коснувшись его кожи.

Мерфи был холодный, жесткий и…

Мертвый?

Глава 16

– Нет, – решительно произнесла я. Мерфи не мог умереть. Я бы ему не позволила.

Перевернув его на спину, я приложила кончики пальцев к впадинке на шее под подбородком. Мягкие распущенные волосы коснулись моего запястья. Закрыв глаза, я сосредоточилась и уловила легкое, как перышко, биение пульса.

– Аллилуйя, – прошептала я, наклонилась и прижалась щекой к груди Мерфи. Он не надел рубашку. Его кожа была немного холодной и влажной.

Хоть я и почувствовала пульс, однако не могла расслышать сердцебиение. Возможно потому, что быстрый стук собственного сердца слишком громко отдавался в ушах.

Я села. Грудь Мерфи вздымалась и опадала – пусть медленно и неглубоко, но он дышал. Пожалуй, чересчур медленно и неглубоко. Он выглядел чуть ли не одурманенным.

– Мерфи! – Я легонько похлопала его по щекам.

Никакой реакции.

Оглядевшись по сторонам, поискала воду, чтобы плеснуть ему в лицо.

И снова неудача.

Как он сюда попал? Почему остался? Разве что его изначально одурманили.

Я потрясла его, ущипнула повыше локтя, шлепнула по пяткам, испробовала все известные мне способы разбудить человека, но он так и не проснулся, и меня начал охватывать страх. А вдруг Мерфи умирает?

– Помогите, – пробормотала я.

Нагнувшись, приподняла веко, пытаясь разглядеть, подвижен ли зрачок, однако было слишком темно, чтобы сказать наверняка. Я вздохнула. Моя голова медленно склонялась, пока я не оказалась нос к носу с Мерфи.

– Ну же, Мерфи, – прошептала я.

Он распахнул глаза и уставился на меня.

Вскрикнув, я выпрямилась, да так резко, что хрустнул позвоночник. Попыталась отскочить назад, но тут Мерфи сел, словно получил удар электрошоком, схватил меня повыше локтей и втащил к себе на колени.

– Что?.. – только и успела выговорить я, прежде чем он меня поцеловал.

Я была тоже чертовски рада его видеть, поэтому не сопротивлялась. Да и не хотела. Мерфи был настоящий, живой, и как же он целовался!

На вкус он был как лакрица – терпкий и сладкий. Он дразнил языком мои губы, потом скользнул в рот, исследуя его. Вздохнув, я крепко обняла Мерфи за шею и позволила себя целовать.

Его кожа все еще оставалась холодной, однако руки дарили тепло, когда он провел ладонями от локтей до плеч, потом спустился вниз к изгибу талии и передвинул меня так, что я задела его возбужденный член. Мы застонали в унисон. Звук завибрировал у наших соединенных губ, и мои начало покалывать.

Запутавшись пальцами в его волосах на затылке, я притянула Мерфи ближе и наклонила его голову, чтобы в полной мере изучить рот.

От широкой голой груди веяло холодом, и я принялась водить по ней руками, растирая ее в попытке согреть Мерфи. Большие пальцы потянулись к затвердевшим соскам, скользнули по ним раз, второй, третий.

Словно в ответ на мои ласки Мерфи оторвал ладони от моих бедер, пробежал по ребрам, добрался до нестесненных лифчиком грудей под свободной хлопковой блузкой и подушечками больших пальцев принялся так же ритмично поглаживать вершинки.

– Кассандра, – прошептал он у моих у губ. – Я думал, ты умерла.

Мы оба заблуждались, и поэтому то, чем мы занимались, из обыденного превратилось в празднование жизни. Пять минут назад мне было так страшно и одиноко. Я нуждалась в нем прямо сейчас. А после смогу отринуть все страхи и одиночество.

Я поерзала, ища удобную позу. Мы сидели совсем неправильно. Я попыталась перекинуть ногу через ногу Мерфи и оседлать его, но колени запутались в юбке. Нетерпеливо выругавшись, я задрала ее выше талии, устроилась у него на коленях и тесно к нему прижалась.

Мерфи прислонился к стене. Глаза закрыты, волосы спутались. Я снова пробежала ладонями по его груди, рукам, кончиком пальца проникла под пояс штанов.

Губы Мерфи изогнулись в улыбке. Он открыл один глаз, протянул руку, ухватил меня за блузку и рванул на себя, снова прижимаясь губами к моим губам.

Распластавшись на нем, я пощипывала его губами, покусывала, исследовала руками. Затем мы сбавили обороты, однако тем самым лишь подхлестнули возбуждение.

Чем меньше он давал, тем большего мне хотелось. То, что раньше казалось плохой идеей, сейчас воспринималось замечательной мыслью. Мое охваченное огнем тело льнуло к его, скованному холодом.

Было восхитительно ощущать его ледяные пальцы на разгоряченной коже живота, на ребрах, где Мерфи выводил замысловатые узоры. Когда он переключился на мои груди, я задрожала, откинувшись назад, стянула блузку через голову и, не мешкая, отшвырнула ее в сторону, подставляя обнаженное тело мужчине и струившемуся в крошечное оконце лунному свету.

Я не задумывалась о том, что веду себя непривычно, ведь мне казалось, что в те минуты я больше чем когда-либо походила на настоящую меня. А может, то была новая я – женщина, возродившаяся из пепла старой.

Язык Мерфи затейливо кружил вокруг моего соска, а наши тела покачивались в танце, придуманном задолго до нашего рождения

Раскинув ноги и сжав коленями бедра Мерфи, я ерзала на его члене. Одежда, которая поначалу вызывала приятное трение, теперь превратилась в досадную преграду. Я была на грани чего-то захватывающего и всем своим существом стремилась к развязке.

Я завозилась с его молнией. Мерфи оттолкнул мои руки и, непостижимым образом извернувшись, избавился от штанов, в то время как я с не меньшей ловкостью стянула трусики с одной ноги, чтобы Мерфи мог погрузиться в меня.

Моя юбка окутала нас, когда я ухватилась за его плечи, он сжал мои бедра, и мы вместе устремились к кульминации того, что началось в переулке Порт-о-Пренса.

Я выгнула спину, тело натянулось как струна. Мерфи прихватил зубами сосок. От остроты ощущений у меня перехватило дыхание, я стиснула зубы, а потом содрогнулась, когда на меня нахлынуло освобождение. Мерфи не отрывался от моей груди, нежно посасывая вершинку в ритме, в котором билось мое сердце.

Позже он привлек меня к себе. Я прижалась щекой к его волосам, а Мерфи уткнулся лицом в ложбинку между грудями. Когда его холод передался мне, я нащупала одеяло и, накинув его сверху, поместила нас в кокон, который вскоре наполнился нашим теплом. Так мы и сидели в обнимку, не разъединяя тел, пока выравнивалось дыхание и мы медленно возвращались на землю.

Однако мы не могли вечно вот так сидеть. В конце концов мне пришлось слезть с Мерфи. Я уселась рядом и перешла к расспросам.

– Ты вошел в ту хижину в деревне, а на следующее утро исчез, и мне сказали…

– Что я умер? О тебе мне сказали то же.

– Вообще-то, мне сказали, что тебя не существует и я пришла в деревню одна.

– Бред какой-то.

– А что тут не бред? К примеру, как ты оказался в хижине в такой глухомани?

– Точно не знаю. Я проснулся здесь на следующее утро после нашего прибытия. Ну или по крайней мере я думаю, что это было следующее утро. У меня кружилась голова, бил озноб. Со мной был Пьер. Он наказал мне держаться подальше от деревни, так как у меня лихорадка. А потом поведал, что она уже унесла твою жизнь.

Он снова обнял меня, чем тронул до глубины души.

– Как ты меня нашла?

Я не стала отвечать, не желая вдаваться в подробности того, что змея являлась моим хранителем и так далее. У нас имелись более насущные вопросы.

– Почему тебя оставили без воды? Без лекарств? Без еды? Тебя осматривал врач?

– Сомневаюсь, что у них он имеется. Пьер велел мне голодать. Сказал, что, лишь очистившись, я смогу излечиться.

В этих краях серьезно подходили к очищению – ни чая, ни специй, ни воды, ни еды.

– Большей ерунды мне слышать не доводилось, – пробормотала я.

– Меня это не очень-то волновало. Однако каждая моя попытка подняться заканчивалась падением на задницу. Поэтому я решил проспать, сколько смогу, и по возможности набраться сил.

– Без еды и питья?

Он пожал плечами.

– У меня не было особого выбора.

Что-то тут не так. Я еще могла понять стремление изолировать Мерфи, но зачем томить его жаждой и морить голодом? Такое ощущение, что его пытались убить. Тогда почему бы просто не прикончить? Пожалуй, был лишь один способ выяснить.

– Давай вернемся в деревню.