Текст книги "Полночная луна (ЛП)"
Автор книги: Лори Хэндленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6
Я пропустила эту реплику мимо ушей. Возможно, Мерфи хотел меня напугать. А если и нет, мне было все равно.
Я вышла за ним в холл:
– Слыхала, тебя называют Ковбоем.
Мерфи дернул плечами, прилаживая рюкзак за спиной:
– Такие прозвища губят людей.
– Только не Джона Уэйна, – возразила я. – Он никогда не умирал. Во всяком случае в кино.
– Еще как умирал. В «Ковбоях». Разве не смешно? Кажется, он еще погибает в одном из своих военных фильмов. Вроде бы в «Зеленых беретах». Или в «Песках Иводзимы».
– Ты любишь Джона Уэйна?
– А кто его не любит?
– Я думала, Джона Уэйна обожают только в Америке. Разве европейцы не воспринимают его как печальную пародию на нашу ковбойскую нацию?
Теперь уже я забрасывала удочку, стараясь выудить у Мерфи откуда он родом. Он лишь пожал плечами, и мне пришлось удвоить усилия:
– Почему они называют тебя Ковбоем?
– Они называют меня Кобоем, – уточнил он, сказав это слово на креольский манер.
– Да без разницы, – фыркнула я. – Почему?
– Здесь всех американцев так называют.
«Ага!» – подумала я, а сама сказала:
– Только не меня.
Мерфи смерил меня взглядом от носков новеньких походных ботинок до ничем не покрытой макушки. Надо будет поскорее отыскать свою кепку, чтобы не заработать солнечный удар. Видите, я кое-что знала о тропиках.
– Ты не похожа на ковбоя, – констатировал он.
Я точно так же оглядела его с ног до головы. С перьями в волосах и серьгой в ухе он скорее походил на индейца, даже несмотря на почти белокурую шевелюру. Браслеты он снял, а вот серебряное кольцо на пальце оставил. Вспомнив слова бармена о драках, я подумала, что это не украшение, а кастет.
– Так ты американец? – не унималась я.
– Ты так думаешь? – нахально улыбнулся он.
Он опять заговорил с акцентом, еще больше коверкая слова. Господи, как же он меня раздражал.
Не дожидаясь ответа, Мерфи начал спускаться по лестнице. Я пошла следом и через пару ступеней налетела на своего застывшего провожатого.
– Что… – начала было я, но Мерфи осадил меня, подняв руку. Он наклонил голову, прислушиваясь к чему-то или к кому-то внизу. Он был так напряжен, что я сочла за лучшее замолчать.
– Наверху, – сказал бармен. – Но он с женщиной.
Я поморщилась, а Мерфи, не обратив на это никакого внимания, чуть ли выпихнул меня на лестничную площадку.
Устремившись вперед, он попутно схватил меня за руку и потащил за собой вниз по черной лестнице – узкой, скрипучей и шаткой. Мы выскочили из таверны в проулок, где стоял видавший виды джип.
Мерфи отпустил меня и запрыгнул на водительское сиденье. Я на всех парах обогнула капот и только успела нырнуть в машину, как Мерфи дал по газам, чиркнув пассажирской дверью по забору из сетки-рабицы.
Мы вылетели на улицу. Мерфи бросил взгляд в зеркало заднего вида и как ни в чем не бывало сказал:
– Пригнись.
Я ошалело уставилась на него. Тогда он наклонился, притянул мою голову к себе на колени и сам тоже пригнулся. И тут же грохнули выстрелы. Не остановившись и даже не вздрогнув, Мерфи просто крутил баранку, и очень скоро мы оторвались от преследователей.
Его бедро прижималось к моей щеке, а молния царапала затылок. Мы тряслись в машине, все еще с рюкзаками за плечами, и мой неудобно свесился набок, а его – почти вдавливал Мерфи в руль.
Я выпрямилась – Мерфи не возражал, – отстегнула свою поклажу и перекинула назад, затем помогла Мерфи сделать то же самое. Какое-то время мы ехали молча, но меня не устраивал подобный расклад.
– Твои друзья? – спросила я.
– Не очень-то они дружелюбные.
– Чего хотели?
– Моей смерти, наверное.
– Вполне понятное желание, но все же, чего они хотели?
Мерфи коротко хохотнул и посмотрел на меня с любопытством:
– Ты хочешь моей смерти, сладенькая?
А вот и южный акцент пожаловал.
– Ну, может, и не смерти, – расщедрилась я.
В конце концов, он оказался единственным, кто был готов и, возможно, способен доставить меня к бокору.
– Если не смерти, тогда чего?
– Откровенности.
Знал ли он на самом деле, где искать бокора? Или вез меня в горы, положив глаз если не на меня лично, то на мои жизнь и кошелек. Я украдкой коснулась ножа на поясе. Я действительно хотела, но не могла доверять Мерфи.
– Как только ты будешь откровенной со мной, милая, я сразу отплачу тебе той же монетой.
Я нахмурилась. Тут не поспоришь. Однако я не собиралась рассказывать Мерфи, какие цели преследую, пока мы не отъедем как можно дальше от Порт-о-Пренса, чтобы он не вернулся и не сдал меня в ближайшую психбольницу.
– У меня голова раскалывается от твоей манеры менять акценты, – пробурчала я.
– Голова раскалывается? – Южный. – Что ж, мы не можем этого допустить. – Английский. – Какой акцент ты предпочитаешь? – Американский.
Я ничего не ответила – так хотелось дать ему в нос.
– Пожалуй, выберу один, – решил он. – Кажется, американский котируется здесь больше всего. Ума не приложу почему, ведь вы, ребята, вторглись сюда совсем недавно.
Десять лет назад, но кто ведет подсчет? Возможно, гаитяне?
– Ну да, вторглись, – холодно согласилась я. – Но мы лишь хотели помочь.
Его подчеркнутое «вы, ребята» заставило меня усомниться в своих выводах. Я опять не знала, какой он национальности.
Мерфи посмотрел в зеркало заднего вида и нахмурился. Я так резко обернулась, что хрустнула шея, но дорога позади нас оказалась пуста.
– Я не знаю этих парней, – тихо сказал Мерфи.
– Зачем же мы тогда побежали?
– Я тут задолжал немного и хотел рассчитаться, как только вернемся.
– Кто бы сомневался.
– В этих краях опасно не платить по счетам.
Я подумала о своем муженьке-наркоторговце и его наемниках.
– Это опасно повсюду.
Мерфи быстро покосился на меня. Ой. Должно быть, я чуть-чуть переборщила с экспрессией. Теперь я очень редко совершала подобные промахи. Я постаралась придать лицу вежливое выражение, которое оттачивала с тех пор, как стала жрицей Кассандрой. Однако Мерфи вряд ли купился на эту уловку.
– Если кто-то приходит в «Морской конек» и спрашивает меня – это обычно мой кредитор.
– Я стала исключением.
– Да, разбавила унылые будни.
– Могу поспорить, но вернемся к нашим стрелкам. Кто они, если не твои кредиторы и не их прихвостни?
– Прихвостни? – Мерфи заразительно улыбнулся, и я чуть не улыбнулась в ответ. – Надо взять на вооружение это словечко.
– Если оно тебя не смущает.
Мерфи сосредоточенно хмыкнул и заложил крутой вираж, чтобы не переехать бездомного пса, решившего вздремнуть посредине дороги.
– Они могли прийти по твою душу.
– Но почему-то спросили тебя.
– Видимо, потому, что меня искала ты. По всему городу, насколько я понял.
Могли ли люди Карла явиться в таверну? Прошло столько лет с тех пор, как моя жизнь изменилась, и не было ни единого намека на то, что меня кто-то ищет. Я начала чувствовать себя в безопасности и, похоже, совершила большую ошибку.
Мой приезд на Гаити послужил для них сигналом. Никто не стал бы разбираться в причинах моей гибели. По крайней мере, так рассуждали убийцы. Они вряд ли подозревали об Эдварде и его собственной армии прихвостней.
Однако я не много выиграю, если Эдвард выяснит, что меня убила прошлая, а не настоящая жизнь. Я все равно буду мертва. И моя девочка тоже.
– За мной никто не охотится, – соврала я. – Я всего лишь дружелюбная жрица Кассандра из Нового Орлеана, исповедующая религию вуду.
– Кто-кто?
– Ой, я забыла об этом упомянуть?
Мерфи сердито покосился на меня.
– Прости, – повинилась я без капли сожаления в голосе. – Это всего лишь моя работа. Не беспокойся.
Желваки Мерфи заходили, когда он стиснул зубы. Я все-таки вывела его из себя, даже не прилагая усилий.
– Ты приехала на Гаити, – начал он, кипя от злости, – и попросила меня отвести тебя в горы к черному колдуну, но забыла сообщить, что ты жрица вуду. И что прикажешь об этом думать?
– Я тебе плачу не за то, чтобы ты думал.
– Некоторые, на свою беду, не могут не думать. Даже если им за это не платят. – Мерфи скользнул по мне взглядом. – Ты не похожа на жрицу вуду.
– Да, многие так говорят.
Мы покинули Порт-о-Пренс, двигаясь на север вдоль побережья, а потом свернули вглубь острова к дальним горам. Никто не стрелял в нас, никто не пытался остановить.
На Гаити, конечно, было всего два основных шоссе. То, по которому мы ехали, вело к Кап-Аитьен. Бывшая столица Ла-Кап служила отправной точкой к расположенным неподалеку пляжам полуострова Лабади. Солнце, песок и прибой – жаль, что времени у нас в обрез.
Второе шоссе огибало юго-западную часть острова и заканчивалось у Ле-Ке. По остальным дорогам можно было передвигаться только на джипе, грузовике или своих двоих.
День клонился к закату, и у меня уже ныли челюсти, которые я неустанно сжимала, боясь прикусить язык, пока мы пересчитывали все ухабы и рытвины этой страны. С наступлением сумерек Мерфи свернул на укатанную грунтовую дорогу.
Мы остановились у подножия покрытой деревьями горы. Вид лесной чащи стал такой неожиданностью, что мне оставалась лишь хлопать глазами. Занемевшую кожу покалывало, в ушах звенело от воцарившейся тишины.
– Устроимся здесь, – сказал Мерфи.
– Уже?
Мерфи подозрительно взглянул на меня, как пить дать, прикидывая в уме, нет ли тут скрытой иронии. Я и сама не знала. Мы ехали очень долго, но пока не шли пешком. И у нас был час в запасе до наступления темноты.
– На сегодня хватит, – ответил он, принимая вопрос за чистую монету. – Завтра утром со свежими силами двинемся дальше.
– Деревья, – прошептала я.
– Ты в порядке? – нахмурился Мерфи.
– Да просто… здесь их вроде бы быть не должно, и вдруг… – Я повела рукой.
– Это южная часть национального парка у цитадели Ла-Ферьер.
– Цитадели? – я посмотрела на окутанную синими сумерками гору, возвышающуюся над нашими головами.
В начале девятнадцатого века король Анри Кристоф воздвиг крупнейшую крепость западного полушария на высоте тысячи метров над уровнем моря. Стены толщиной три метра и крепостные валы высотой сорок, должно быть, впечатляли любого, кто сумел взобраться на такую высоту и увидеть их воочию.
– Бокор живет в национальном парке? – Мне с трудом в это верилось.
– Не совсем, – ответил Мерфи и взял свой рюкзак.
Я вышла из джипа и ничком повалилась на землю.
– Что с тобой? – подскочил ко мне Мерфи.
– Ноги затекли.
– Зря мы не остановились и не перекусили по дороге.
– Я и не заметила. – Я потеряла интерес к еде, когда мне стало не о ком заботиться, кроме себя самой.
Мерфи помог мне встать, но не отпустил мою руку.
– Хочешь отдать богу душу, дорогуша?
Он не спускал с меня взгляда серо-голубых глаз. Не будь я настороже, он выведал бы все мои тайны, а среди них были такие, к которым я не хотела возвращаться.
– Ты заговорил стихами? – беззаботно сказала я, высвобождая руку. – Прошу, прекрати.
– Только если ты станешь налегать на еду.
– Я и раньше забывала поесть, и все было нормально. Сама не знаю, как так вышло.
– Это все жара.
– Нет, это не жара. Ты попробуй поживи в Новом Орлеане.
– А по выговору и не скажешь, что ты из Нового Орлеана.
– То есть если ты говоришь так, словно ты откуда-то родом, значит, ты оттуда и есть?
– Твоя правда. Но голод, помноженный на всплеск адреналина от погони со стрельбой, мог привести к головокружению и обмороку.
– Ну теперь-то я буду как огурчик.
– О чем это ты?
– Мы оторвались от преследователей. Так что больше никаких погонь со стрельбой.
– Твои слова да богу в уши, – проворчал Мерфи.
– В каком это смысле?
– Как только сунемся туда, – Мерфи указал на деревья, – откроется сезон охоты.
– Да ты шутишь.
– А ты думаешь, почему никто не согласился стать твоим проводником?
– Потому что никто не знал, где обитает бокор?
Мерфи покачал головой, и блеснувшая в его ухе серьга стала оранжевой в свете заходящего солнца.
– Местные жители лучше всех знают дорогу сюда. Они называют эту гору Montagne sans retour. Невозвратной горой.
– А почему они ее так называют?
– Потому что люди имеют нехорошую привычку пропадать, отправляясь на поиски Мезаро.
Это звучало не очень-то хорошо, но я отказывалась бояться слухов и имен. Тем не менее я с опаской посмотрела на окрашивающиеся черным тени.
– Наверное, нам лучше прекратить произносить это имя.
– Почему?
– Он – бокор, колдун. Когда мы произносим его имя вслух, то позволяем ему видеть и, может быть, слышать нас. Он узнает о нашем приближении задолго до нашего появления.
– Да уж.
– Как еще объяснить исчезновение людей?
– Даже и не знаю. – Мерфи развел руками. – Вдруг это большие злые охранники избавляются от нарушителей?
– Может быть.
Но я сомневалась в этом, ведь как только Мерфи упомянул имя бокора, я ощутила на себе чей-то взгляд. Как там говорится: если вы параноик, это вовсе не значит, что за вами не следят.
Глава 7
Ночь накрыла нас прохладным бархатным покрывалом. Я никогда не спала под открытым небом. Мне и теперь не спалось. Несмотря на изнеможение, забвение никак не наступало.
Мерфи не испытывал подобных трудностей. После того как мы разделили холодные бутерброды и теплую воду – о костре в такую жару и речи быть не могло, – он завернулся в спальный мешок и с тех пор не произнес ни слова. По крайней мере он не храпел.
Я плохо сплю, с тех пор как несколько лет назад потеряла все. Всякий раз, закрывая глаза, я вижу дочь такой, какой видела ее в последний раз.
В гробу. Ни одна мать не должна видеть подобного.
Может, посчитать звезды? Их, вероятно, триллион. Если не вырублюсь со скуки, присваивая им номера, меня уже ничто не усыпит.
Я досчитала до восьмисот десяти, когда шорох листьев заставил меня напрячься и сбиться со счета.
Задержав дыхание, я прислушалась и принялась выжидать. Потом выждала еще немного. Только я начала расслабляться, решив, что ничего не слышала, а если и слышала, то всего лишь змею или грызуна, как звук повторился. В этот раз ближе. Кто-то гораздо крупнее грызуна и намного тяжелее змеи.
Мой нож валялся рядом на земле, а всего в полуметре от меня лежало ружье Мерфи. Еще у него где-то имелся пистолет. Я видела, как мой проводник выудил его из огромного кармана своих мешковатых штанов, после чего мне стало интересно, что еще он в них хранит.
Слишком часто и слишком восторженно я размышляла о содержимом штанов Мерфи. Жаль, что мне довелось увидеть его задницу.
Ну не так уж сильно я жалела. Девушка имеет право помечтать.
Шорох не прекращался. Тихий и осторожный, он исходил с другой стороны лагеря. У меня возникло сильное желание обернуться и посмотреть, вот только я сомневалась, что сумею что-либо разглядеть. На небе тускло сиял серп луны, так что, несмотря на триллион звезд, света было совсем немного.
Тем не менее я перебирала пальцами по земле, пока не накрыла рукой ружье. Потом подтянула его к себе, вздрогнув, когда металл заскреб по грунту.
Спящий красавец так и не проснулся. Тоже мне защитничек.
Другой рукой я осторожно взяла фонарик, который захватила на случай, если бы посреди ночи мне приспичило совершить набег на уличное биде. Однако учитывая раздающийся оттуда шорох, лучше потерпеть до утра.
Я медленно повернула голову, как раз когда в ночи раздался едва различимый грохот. Отдаленный раскат грома? Или рычание находящегося поблизости хищника?
Учитывая количество звезд на ясном ночном небе, я была почти уверена, что попала в беду.
Я включила фонарик. Ярко-желтый луч, заскользив по деревьям и растительности, высветил пару глаз.
– Черт! – воскликнула я и села, неловко вертя в руках ружье. На самом деле я не ожидала кого-либо увидеть!
– Какого?..
Мерфи наконец-то проснулся, но у меня не было времени на объяснения. Кусты зашевелились, тот, кто в них скрывался, припал к земле и, не моргая, подполз ближе. Я выронила фонарик, и яркий свет залил землю.
Последовал стремительный бросок, хрустнули ветки, посыпались камни. Хоть я и понимала, что поступаю глупо, все равно выстрелила.
Хлопок был до неприличия громким, а повисшая после него тишина – еще оглушительнее.
– Какого черта? – Мерфи вырвал у меня ружье.
Я, пошатываясь, встала на ноги. До меня дошло, что стоя проще уберечь горло.
– Там… Там… – Похоже, я только и могла что тыкать пальцем и повторяться.
Мерфи сразу понял, что я хотела сказать, и, вскинув ружье на плечо, повернулся лицом к опасности. Меня поразили его скорость, проворство и смелость, когда он крадучись зашагал к тени деревьев.
Я ожидала, что оттуда вырвется кто-то большой и свирепый. Кто-то до крайности разъяренный моим выстрелом.
Ничего не произошло. Возможно, я пристрелила зверюгу.
Подхватив с земли фонарик, я поспешила вслед за Мерфи.
– Оставайся на месте, – приказал он.
Не послушавшись, я посветила туда, где видела глаза. Мерфи протянул руку и раздвинул листву.
Я взвизгнула. Колеблющийся свет фонарика выхватил из тьмы траву, грязь, деревья и ничего больше.
Мерфи бросил на меня недовольный взгляд.
– Уверена, что тебе не приснился кошмар?
– Я еще не спала, чего не скажешь о тебе.
– Вообще-то ночью полагается спать.
– Ты должен был меня сторожить.
– Не припомню, чтобы охрана входила в договор. Я веду тебя к бокору.
– Ты не сможешь отвести меня к нему, если я умру!
Вообще-то мог бы, но это было бы как-то жутко.
– Я проснулся, – проворчал он.
– После того как я обо всем позаботилась.
Мерфи по-прежнему хмуро глядел в темноту.
– Уверена, что тебе не померещилось?
Я всмотрелась в кромешную тьму, осветила фонариком землю. Ни крови, ни отпечатков лап. Черт. Может, и правда померещилось.
Хотя вряд ли.
– Не стоит стрелять в людей, – сказал Мерфи. – Наживешь неприятности, особенно если попадешь в цель.
– Кто говорил о людях?
– А кто еще мог к нам подкрадываться?
– Кто-то рычащий со сверкающими глазами: желтыми или зелеными – в темноте трудно различить. Примерно вот такого роста. – Я поместила руку на уровне талии.
Мерфи уставился на меня как на сумасшедшую.
– Думаешь, ты видела зверя?
– Не думаю, а знаю. Я не спятила. – За эти дни. – И мне не померещилось.
Покачав головой, он вернулся к спальному мешку, а ружье положил рядом.
Я последовала за ним.
– Не станешь нас охранять?
– От кого?
– Ну… от… – Я нахмурилась.
– Вот именно. – Он подложил сцепленные руки под голову и закрыл глаза.
– Волка?
Его губы дрогнули, но глаза остались закрытыми.
– На Гаити?
Волки обычно обитают в местах с более прохладным климатом. Если только они не оборотни.
Я снова взглянула на деревья. Если бы там находился оборотень, он бросился бы на меня, а не умчался прочь. Такие они весельчаки.
Я повернулась обратно.
– Ягуара?
– Нет.
– Пумы. Леопарда. Койота.
– Не здесь.
– А кто здесь обитает?
Мерфи открыл один глаз.
– Фламинго частенько встречаются.
– Это не фламинго.
А если вдруг он, то очень-очень большой. На самом деле в этом новом мире, который я обнаружила несколько месяцев назад, такое возможно. И все же, неважно до каких огромных размеров вырастали фламинго, они вряд ли умели рычать.
– Кто-нибудь покрытый мехом? – надавила я.
– Почти всех диких животных истребили несколько веков назад, но даже до этого на Гаити не водились крупные млекопитающие.
Все так говорят. А потом смерти, трупы, оборотни.
Взять, к примеру, Новый Орлеан – город, в котором волки вымерли около столетия назад. И на тебе сюрприз. Несколько там все-таки водилось, но только когда всходила луна.
Однако, вопреки расхожей легенде, тамошний оборотень оказался лу-гару и был обречен бегать в волчьем обличье не под полной луной, а под ущербной. Число массовых убийств возросло вдвое, поскольку данная фаза бывает как при растущей, так и при убывающей луне.
По словам Эдварда, оборотни эволюционировали: применяя различную магию, множились, становились сильнее и смертоноснее. Возможно, здешние начали практиковать вуду.
– Ложись спать, – проворчал Мерфи. – Сейчас тут только ты, я и наши спальники.
Мой взгляд приковали возвышавшиеся над нами горы.
Почему-то я в этом сомневалась.
Глава 8
Той ночью мне так и не удалось заснуть. Да и как я могла?
Я улеглась, предварительно пододвинув спальный мешок вплотную к Мерфи. Не потому, что хотела быть к нему поближе. Просто меня внезапно потянуло к его ружью.
Как только солнце выглянуло из-за горизонта, Мерфи проснулся.
– Нужно поторапливаться. – Несмотря на имидж беспечного бездельника, постоянно ошивающегося на пляже, парень отличался изрядным трудолюбием. – Чем раньше затеряемся в горах, тем проще будет оставаться впереди тех, кто нас преследует.
– Я думала, мы от них оторвались.
– Может, да, а может, и нет. Лучше убраться отсюда прежде, чем узнаем наверняка, oui?
– Oui, – ответила я и нахмурилась. – Мне казалось, ты определился с национальностью.
– Так и есть, – произнес он с ирландским акцентом.
Чем дольше я находилась в обществе Мерфи, тем больше любопытства он вызывал, что, вероятно, было не так уж хорошо, учитывая, как долго я воздерживалась. Вместо того чтобы плотно сворачивать спальный мешок и закреплять его на рюкзаке, я наблюдала за движениями Мерфи. Меня завораживали его высокая гибкая фигура и то, как искрилась на солнце серьга и золотились пряди его волос.
Вплетенные в волосы перья во сне спутались, и эта картинка породила в моем воображении сотни других. Мускулистые руки напрягались, пока Мерфи наполнял рюкзак, а длинные проворные пальцы заставляли меня дрожать, несмотря на жаркое утро. Понравилось бы мне, если бы он провел серебряным кольцом, которое носил на большом пальце, по моему телу?
Чертовски понравилось бы.
С трудом оторвавшись от созерцания наклонившегося Девона Мерфи, я занялась делом. Нечего мечтать об этом мужчине. Нечего мечтать о любом мужчине. Секс был частью той жизни, которая осталась позади.
Тогда почему я непрестанно о нем думала?
– Готова? – спросил Мерфи.
Нагрузив рюкзаки, мы отведали изысканные зерновые батончики и запили их восхитительно теплой водой.
– Оставишь его там? – Я кивнула подбородком в сторону джипа.
– Не могу придумать, как взять его с собой.
На мой взгляд, брошенная машина, словно большая стрелка, указывала, куда мы направились.
– Это перекресток, – сказал Мерфи уже серьезнее. – Уверен, ты понимаешь, что это значит.
Я кивнула в знак того, что понимаю.
Перекрестки и кладбища считались средоточием черной магии. Ни один уважающий себя гаитянин и близко не подойдет к этому месту.
Мы с Мерфи безостановочно поднимались по склону. У меня ныли ноги, а из-за тропической жары пот стекал из-под кепки с эмблемой «Нью-Орлеан Сэйнтс» на дорогущие новенькие туристические ботинки.
Почти всю лесистую местность на Гаити расчистили под сельскохозяйственные угодья, которые впоследствии засеивали так часто и нещадно, что почва истощилась. Однако здесь ничто на это не указывало. Чем выше мы поднимались над уровнем моря, тем плотнее росли деревья. Некоторые участки настолько заросли, что Мерфи пришлось прорубать путь мачете.
К полудню я совсем перестала ориентироваться. Солнце могло бы помочь, но сквозь густой полог листвы проникали лишь редкие вспышки света. По моим подсчетам, мы отдалились от утеса на несколько километров.
– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила я.
– Не думаешь же ты, что я подрядился бы в проводники, если бы не знал свое дело?
Я полагала, за деньги Мерфи сделает что угодно. Интересно почему? Он получил образование… где-то. Явно имел склонность к языкам. Если бы снял перья и бусы, мог бы работать в ООН. Ну и почему он здесь?
– А почему бы и нет? – спросил Мерфи.
Ой. Кажется, я высказала последнюю мысль вслух.
– Ты живешь в лачуге над таверной, прорубаешь путь на гору, увиливаешь от кредиторов и уклоняешься от пуль. Ты заслуживаешь большего.
Он глянул через плечо.
– По-моему, и так довольно захватывающе.
– Ищешь острых ощущений?
– Кое-что да, ищу, – пробормотал он.
Во второй половине дня жара, скорость передвижения и на удивление вездесущие джунгли свели разговоры к минимуму. В преддверии сумерек я учуяла запах воды.
Поначалу я подумала, что это сводящий с ума аромат Мерфи в сочетании с моей неутолимой жаждой. Мы пили регулярно, но понемногу. Для такого путешествия воды не напасешься.
Когда я осознала, что запах и правда исходил откуда-то неподалеку, а не от Мерфи… Слава богу. А то я уже начала воображать, как лижу кожу Мерфи и ощущаю вкус кристально-чистой воды. Теперь мне приходилось бороться с желанием толкнуть его на землю и пробежать по его спине.
В последний раз взмахнув мачете, он могучим ударом разрубил лианы, и перед нами открылся уединенный пруд, окруженный папоротниками. Тихо плескалась о берега вода, воздух был напоен влагой, веяло приятной прохладой. Я снова призадумалась, уж не наткнулись ли мы на затерянное место.
Я сделала несколько поспешных шагов к воде. Мерфи выбросил руку вперед, чтобы меня остановить.
– Убери ее или умрешь, – выкрикнула я.
– Там могут водиться змеи.
– У меня живет ручной питон. Змеи не проблема.
Мерфи очень медленно моргнул, чем лишь подчеркнул длину черных ресниц.
– Кто у тебя живет?
Полагаю, непосвященному это показалось странным.
– Я жрица вуду. Мне нужна змея.
– Как скажешь.
Вообще-то, змея мне была не нужна. Я сама захотела ее завести.
Лазаря не назовешь приятным, однако после предательства мужа и смерти дочери все умильное меня раздражало. В то время идея завести змею в качестве компаньона показалась мне удачной. Лазарь был верным и редко писал на ковер.
– Будь осторожна у воды. – Мерфи убрал руку.
– На Гаити не водятся ядовитые змеи.
– Так говорят. – Мерфи не выглядел убежденным.
Припав ртом к чистой, изумительно холодной воде, я пила несколько долгих чудесных минут, потом окунула голову, плеснула на шею и болтала руками под водой, пока жара не отступила.
Вновь почувствовав себя человеком, я осмотрелась кругом, полагая, что Мерфи занят тем же, чем и я, либо разбивает лагерь. Вместо этого он пялился на меня.
Капли воды сверкали в его волосах, стекали по шее, смачивая ворот футболки. Я вытерла губы тыльной стороной ладони. Его зеленые глаза подернулись дымкой, словно сливаясь с листвой, когда он проследил за моим жестом.
– Ты и правда не понимаешь? – прошептал Мерфи.
– Не понимаю чего?
Он легкой неторопливой походкой направился ко мне и все же, казалось, сгорал от нетерпения.
– Как ты чертовски сексуальна с разгоряченной кожей и холодными губами.
Мои холодные губы раскрылись.
– Я не понимаю, и я не…
– Может, и не понимаешь, но ты сексуальна.
– А?
«Ну и кто теперь сексуален?» – пронеслась насмешливая мысль.
Впрочем, я не хотела быть сексуальной. У меня не было времени на свидания, на мужчин, вообще ни на что, кроме миссии по спасению Сары.
Вот только из-за этого мужчины я постоянно думала о сексе. О безудержном сексе посреди джунглей, на земле, в воде, у дерева. Черт, да где угодно, везде и всюду, как он пожелает.
Мерфи подошел так близко, что я почувствовала жар, который, подобно пару, поднимался от его кожи. Он опустил глаза, и я проследила за его взглядом.
Во время омовений моя майка намокла. А лифчик – всего-навсего клочок хлопка – благодаря которому соски не должны были неприлично проступать под тканью, не справлялся со своей задачей. Неудивительно, что Мерфи не мог оторвать от меня глаз. От них. Они практически молили, чтобы на них смотрели. Прикоснулись к ним.
Я попыталась отвернуться, но Мерфи меня остановил, дотронувшись кончиками пальцев до руки.
– Что ты ищешь, Кассандра?
Вопрос был настолько не к месту, что я едва на него не ответила. Почему Мерфи так интересовало, что я делала в джунглях?
– Отличная попытка. – Я чуть отодвинулась.
Вместо того чтобы отпустить, Мерфи рванул меня в свои объятия.
Может, его интерес все-таки не был наигранным. На это намекали неистовый поцелуй и явно возбужденный член.
Я почти ничего не знала о мужчинах, зато слышала, что они могут возбудиться при малейшем поощрении вроде небрежного «привет» или, возможно, секундной демонстрации затвердевших сосков.
Я не сомневалась, что Мерфи меня хотел, но еще он хотел знать правду. Очень жаль, что я не собиралась ее выдавать. Однако я могла дать ему кое-что другое.
Потому что целовался он как дьявол. Ну или так, как по моим представлениям мог бы целоваться дьявол, если бы тратил на это время.
И почему он этим не занимался, если умел так целоваться? Сатана завербовал бы огромное число душ, предлагая поцелуи, а не желания или что там полагалось нынче в обмен на душу.
Мерфи не деликатничал; у него не было причин в чем-либо меня убеждать. В следующую секунду он впился в мои губы. Я вцепилась в его плечи, прижалась грудью к груди, удерживая его член в колыбели своих бедер, пока он исследовал руками мои ягодицы.
Несмотря на солнце, пот и жару, на вкус он был как вода и ночь. Целуясь, он работал языком так же умело, как и во время разговоров. Я проследила длину его языка своим.
Мерфи царапнул зубами мою нижнюю губу, сильно, почти до боли, однако это лишь подхлестнуло мое возбуждение. В ответ я его укусила, и он зарычал. Ну или по крайней мере я подумала, что рычал он.
Звук не завибрировал у моих губ, я не ощутила рокот в груди Мерфи, а должна была, учитывая близость наших тел.
Тихое рычание повторилось, и я вспомнила о ночном звере. О звере, который, по уверениям Мерфи, мне померещился.
Я оторвалась от его губ и взглянула на деревья.
Похоже, моя греза следовала за нами.
