Текст книги "Полночная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28

Я наклонила голову влево, затем вправо. Потом придвинулась к зеркалу, моргнула, и с губ сорвался смешок, хотя мне было скорее не по себе. У меня голубые глаза. Всегда такими были.

Просто сон напугал меня сильнее, чем следовало. Перемена цвета глаз, без сомнения, вызвана освещением в ванной.

Рациональное осмысление ситуации позволило задышать спокойнее. Мне всего-то приснился сон. Приняв это объяснение, я оделась, заварила чашку чая и с головой ушла в бумажную работу.

Два часа спустя я уже полностью была готова открывать магазин. Зашла в зал, и Лазарь словно взбесился – шипел и раз за разом бросался на прутья клетки. С ним определенно что-то не так.

– Надо бы свозить тебя к ветеринару, – сказала я, и мой голос как будто еще больше разозлил питона. Он удвоил мощь и частоту бросков, что привело только к расквашенному носу и обмороку.

Я открыла клетку и вытащила бесчувственного питомца, хорошо понимая, что прохлаждаться не стоит. Есть у Лазаря привычка просыпаться и до дрожи пугать людей. Для змеи он тот еще шутник.

Быстро переложив его в переноску, я пролистала телефонный справочник и начала обзвон. В конце концов мне удалось найти ветеринара, который лечит рептилий.

Полчаса спустя я уже мчалась по мосту через Миссисипи к Гретне, живописному историческому предместью, расположенному на другом берегу реки. Основанная немецкими эмигрантами, Гретна обладала всеми преимуществами маленького городка, но находилась в считанных минутах езды от шумного мегаполиса.

Конечно, «Катрина» затронула и ее – нельзя жить с видом на реку и избежать наводнения. Однако Гретна быстро вернулась к нормальной жизни. Проезжая по главной улице, я почти не видела разрухи. Наконец я припарковала машину у клиники.

Лазарь очнулся, если можно так утверждать, судя по разъяренному шипению и глухим ударам в стенки переноски. К счастью, она представляла собой обычный ящик с ручкой, и я видела Лазаря не больше, чем он меня. Так с чего бы ему так буйствовать?

Я зашла в приемную, и уже ожидающие там три собаки завыли в унисон. Хозяева попытались их утихомирить, но ничего не вышло. Завывая, псы поглядывали в мою сторону.

– У вас там кошка? – сумел перекричать какофонию один из собаководов, кивая на мою переноску.

– Питон, – ответила я.

Мужчина нахмурился:

– Мой пес никогда так не реагировал на змей.

Сидящая рядом с ним женщина потянула за поводок своей пастушьей овчарки, но собака этого как будто не заметила.

– Кинг ни разу не видел змею.

Я направилась к стойке, за которой сидел испуганный секретарь. Не успела я сделать и двух шагов, как собаки забились под стулья хозяев, и вой перешел в скулеж.

На шум вышел ветеринар, мужчина среднего возраста с седеющими висками.

– Что тут происходит?

Собаководы указали на меня, и я подняла свободную руку:

– Я ничего не делала.

– У нее питон, – объяснил первый мужчина. – Собаки перепугались.

– Идемте со мной, – сказал ветеринар, и я с радостью за ним последовала. Он указал на открытую дверь, я вошла и поставила переноску на стол для осмотра.

– Странно, – заметил подошедший врач. – Никогда не видел, чтобы собаки так возбуждались от присутствия змеи.

– А я думала, змеи им не нравятся. – Как и большинству млекопитающих.

– Я не говорил, что собакам змеи по душе, просто обычно они не воют и не прячутся от пресмыкающихся. Скорее наоборот, собаки любопытны, и поэтому мне приходится их лечить от змеиных укусов.

– Ага, теперь понятно.

Ветеринар улыбнулся. Его загар был явно не из солярия, а в темных глазах плясали искорки. Он аккуратно открыл переноску и вытащил Лазаря.

– Рассказывайте, что с ним не так.

– Он…

Едва я заговорила, как Лазарь зашипел и принялся метаться. Ветеринару явно приходилось иметь дело со змеями, потому что он тут же схватил моего питомца чуть ниже головы, и Лазарю пришлось успокоиться. Тихо ругнувшись, доктор засунул его обратно в переноску и закрыл крышку. Лазарь еще немного побился о стенки и затих.

– Вот именно это меня и беспокоит, – сказала я. – Он постоянно психует.

– Это ваш питомец? – нахмурился ветеринар.

Вряд ли имеет смысл объяснять ему про мет тет. Да, мы в Новом Орлеане, но сомнительно, что местечковый ветеринар знает, что это такое. Кроме того, если мы не берем в расчет слово «друг» (что тоже было бы сложно объяснить), «питомец» – вполне подходящее слово.

– Да, – кивнула я. – Мой.

Переноска опять затряслась.

Ветеринар смерил меня взглядом.

– Вы не похожи на любительницу змей.

– Внешность обманчива. – Потому что я именно такая. – Мне нравятся змеи. Всегда нравились.

В детстве я бредила рептилиями – книги про змей, фильмы про змей, плюшевые змеи. Мама не позволяла мне купить живую змею, и Карл тоже. Один из главных плюсов выбранной мной стези – возможность наконец обзавестись питоном.

– И как давно он у вас?

– Три года.

Половина срока, отпущенного Саре. Не удивительно, что я так к нему привязалась.

– Вы знаете, сколько ему лет?

Сердце тревожно забилось.

– В неволе питоны живут вечно.

– Ну, не вечно, – смягчился ветеринар. – Скорее, лет сорок-пятьдесят. Однако я не думаю, что он умирает, спросил просто из любопытства.

– О. – Я прерывисто вдохнула. И с чего так занервничала?

Потому что любовь Лазаря была единственной постоянной величиной в моей жизни после того, как я стала жрицей Кассандрой. До появления Дианы он был моим единственным настоящим другом. А теперь словно меня возненавидел.

– Когда я его покупала, мне сказали, что ему примерно года два. Так что сейчас ему около пяти.

– Молодой еще. Может, вступил в переходный возраст? – Увидев мое потрясенное лицо, врач рассмеялся. – Шучу, конечно. Может быть, ему нужна дама.

– У вас есть какая-нибудь на примете?

– У моей подруги самка питона. Могу спросить насчет случки.

– По-вашему, причина в этом? – Никогда не думала, что интим важен для питонов, но откуда мне знать?

– Сложно сказать. Однако вреда от свидания точно не будет.

– Наверное. – Я потянулась к переноске, и Лазарь снова зашипел и принялся бросаться на стенки с такой яростью, что едва не перевернул свою тюрьму.

Улыбка доктора тут же сменилась озабоченностью.

– Возможно, вам стоит оставить его на пару дней здесь. Проверим на паразитов и вирусы. А если моя подруга согласится, перед этим важным днем его нужно будет несколько недель подержать при более низкой температуре.

– Несколько недель?

Мне стало не по себе при мысли о столь долгой разлуке с Лазарем. Однако мое присутствие явно его беспокоило.

– Ладно, – согласилась я, и как только отпустила ручку, Лазарь затих.

– Как его зовут?

– Лазарь.

– Потому что он будет жить долго-предолго? – усмехнулся ветеринар.

Я покачала головой:

– Ему нравится притворяться мертвым.

Врач посмотрел на меня, ожидая смеха, но я не шутила.

– Ему кажется смешным, когда я лезу проверить, жив ли он, а он внезапно воскресает.

– Я это запомню.

Я отвернулась – глаза горели от подступивших слез.

– Дайте знать, если что-то обнаружите.

– Первым делом.

Я вернулась на Роял-стрит, и потекли нормальные дни – точнее сказать, нормальные для жрицы вуду.

Большинство посетителей моего магазинчика были туристами. Их интересовали книги, экскурсии и оздоровительные гри-гри. Конечно же, я умела делать и более сильные амулеты.

Гри-гри – это такие мешочки с травами и другими секретными предметами. Сам термин происходит от французского названия серого цвета и символизирует черно-белую природу магии.

В Новом Орлеане мы называли белую магию джуджу, а черную – моджо. Я никогда не делала черные гри-гри, хотя меня много раз об этом просили. В мире и так достаточно зла, и я не хотела его приумножать.

Неужели я правда верю, что мешочек с травами может помочь или навредить, спросите вы? Да. Я своими глазами видела, как это работает.

Моя община росла медленно, вероятно, потому, что я была стройной белой женщиной, практикующей африканскую религию, но все-таки росла.

Я была занята с утра до ночи, но все равно чувствовала себя одинокой. Диана звонила, а один раз даже приехала в гости вместе с Люком. Этот парнишка – самое милое существо на двух ногах в мире. Мне хотелось обнять его и разрыдаться, что вообще на меня не похоже.

Диана нервничала не меньше моего: мы обе ждали полнолуния и никак не могли ускорить его наступление.

Мерфи как в воду канул – не звонил, не писал. Я задумывалась: вдруг он в тюрьме или вообще мертв. Только этими двумя причинами можно было объяснить то, что он не пытается стащить у меня бриллиант, ранее украденный у Мезаро.

Хорошая новость в том, что критические дни начались строго по графику, так что о приключениях в стране, где не водятся презервативы, можно забыть.

Если бы Мерфи не снился мне каждую ночь, я бы дергалась меньше. Но хотя бы леопард больше не появлялся. Думаю, снова увидев этот сон, я совсем слетела бы с катушек.

А я была близка к этому как никогда. Возможно, потому что лунный диск с каждым вечером становился все больше, и скоро в небе появится большая круглая морозная луна, как обычно в ноябре. Мне придется воскресить покойницу, и если это сработает, к декабрьской холодной луне Сара ко мне вернется.

Но что-то эта мысль уже не приносила такой радости, как раньше.

Лазарь все еще жил у ветеринара. Никаких патологий доктор не нашел, но назначил дату случки с самкой питона. Он хотел наблюдать за процессом, что мне показалось извращением, но кому что. Поэтому большая клетка Лазаря пустовала.

За две ночи до полнолуния я сидела у окна в спальне, попивая красное вино. После возвращения с Гаити оно нравилось мне больше белого.

Возможно, проведенные в джунглях недели нарушили баланс железа в организме. Только этим я могла объяснить неожиданную тягу к красному мясу, тогда как всю жизнь предпочитала птицу и рыбу.

Порыв прохладного ветра и тумана задул в окно, напомнив о джунглях и водопаде. Но за туманом слышался гул Бурбон-стрит – смех, музыка, звон бокалов. И тут я услышала громкий визг, сначала показавшийся звериным, а затем женским.

Я тряхнула головой. Туман искажает пространство: делает тени больше, а звуки громче. Однако где-то вдалеке завыли сирены.

Все как всегда во Французском квартале. Здесь постоянно что-то происходит, а это означает непрекращающуюся хронику происшествий.

Я отвернулась от окна, оставив его открытым. Ночь выдалась теплой, но не настолько, чтобы включать кондиционер.

Здесь я в безопасности. Не только потому, что двор вокруг моего храма обнесен стеной, а ворота заперты – скорее из-за того, что люди меня побаивались. Ходили слухи, что я умею вызывать лоа, и хотя кому-то это помогало, большинство считало подобное умение жутковатым.

Допив вино, я в одних трусиках и тонкой майке легла в кровать. Сирены так и выли, пока я засыпала, и последовали за мной в царство снов.

Бэйсин-стрит возле Кладбища Святого Людовика № 1, опасный район, в который туристам рекомендуют ходить только в светлое время суток. Я уловила запах духов, такой резкий, что едва не чихнула. Стук каблуков по тротуару был настолько громким, что я морщилась при каждом шаге. Чем ближе я подходила, тем быстрее она шагала, словно знала, что я приближаюсь, и боялась того, что случится.

Женщина повернула направо, по направлению к кладбищу № 2, еще более стремному месту. Я пыталась окликнуть ее, предупредить об опасности, но почему-то не могла говорить. Поэтому я ускорила шаги, но и она пошла быстрее.

Из тумана выступил силуэт – определенно, женщина. Она тяжело дышала, явно перепуганная. Я уловила запах страха, смешанный с ароматом духов. Незнакомка поминутно оглядывалась, что замедляло ее ход и позволяло мне сокращать расстояние между нами. Мне хотелось ее успокоить, но я не могла побороть немоту.

Наконец женщина впала в панику и побежала, и мне пришлось бежать за ней, иначе я бы ее потеряла. В ночи я учуяла запах еды, и рот наполнился слюной, а желудок заурчал. Какие все-таки странные эти сны.

Никогда не умела быстро бегать, но сегодня я словно летела, обладая бесконечной выносливостью и впечатляющей способностью к ускорению. Я поняла, что такое эйфория бегуна, потому что меня накрыла именно она, и голова стала легкой-легкой, а сердце трепещущим.

Женщина споткнулась на старом разбитом тротуаре и закричала, падая. Туман стал гуще, и я видела только силуэт, но слышала перепуганные вздохи и лихорадочные попытки встать.

Эхо моих шагов глушил туман, вот только что-то с ними было не так. Поначалу я подумала, что звуки, как обычно по ночам и в тумане, кажутся громче. А мои шаги наоборот слышались глуше, будто я шла босиком, и, судя по их частоте, шагали явно не две ноги. Я оглянулась, но никого за собой не увидела.

Когда я вновь посмотрела вперед, туман немного развеялся. Женщина вытаращила глаза и завизжала, отчего у меня по коже поползли мурашки. Я открыла рот, чтобы ее успокоить, но исторгла только низкий рык.

От шока я должна была проснуться, раз уж не проснулась ранее от воплей несчастной, на которую охотилась. Однако я ощутила прилив силы, опьяняющий коктейль из мощи и магии, и всецело отдалась зверю, задрав голову и завыв.

Желудок протестовал, требуя еды. Мне хотелось, чтобы женщина побежала, и она так и сделала. Я дала ей несколько секунд форы и ринулась следом.

Я позволила ей поверить, что получится уйти, подождала, пока ее дыхание не стало ровным, а шаги – спокойными. А потом прыгнула, пролетела по воздуху и врезалась ей в спину, швырнув на землю и подмяв под себя.

Прежде чем она успела закричать, я вырвала ей горло. Кровь на вкус была лучше вина.

Наконец я проснулась. На щеках подсыхали слезы. Я села, глядя на свои руки и потирая их в тщетной попытке стереть невидимую кровь.

Где-то вдалеке с визгом умерло некрупное животное, и я в темноте подскочила и повернулась к окну, но тут же замерла.

В моей комнате стоял человек.

Глава 29

Нож оказался в руке прежде, чем незваный гость успел заговорить. Этот человек мог быть кем – или чем – угодно.

– Нервничаешь, милашка?

Мерфи. Следовало бы догадаться.

– Даже не представляешь, как, – пробормотала я и сунула нож под подушку. Если бы он хотел причинить мне боль, давно бы это сделал.

Я знала, за чем он пришел, и не собиралась давать ему возможность спросить прямо. Отдам ему бриллиант и навсегда с ним распрощаюсь. Больше не буду ждать его прихода – каждый день, каждую ночь, – и это будет хорошо. Правда.

Свесив ноги с кровати, я удивилась, когда Мерфи шагнул ближе и положил руку мне на грудь.

– Куда собралась?

– Принести…

Он накрыл мои губы своими, и я приняла решение. Почему бы не отдаться ему напоследок? Я знала, чем это чревато. Он пришел не за мной, а за камнем.

Вот только Мерфи мог бы забрать его и уйти. Конечно, я положила бриллиант в сейф – не такая уж я дура, – однако вряд ли комбинация цифр остановила бы такого, как он. Возможно, камень уже у Мерфи.

Я провела руками по его груди, и Мерфи ответил мне тем же. Груди, казалось, набухли и идеально легли в его ладони. Я забыла обо всем, наслаждаясь его языком во рту и прикосновениями: его ко мне, моими к нему.

Я по этому скучала. Черт, я скучала именно по нему.

Но первым делом я хотела проверить его карманы, что оказалось довольно легко. Я гладила его, изображая прелюдию – провела ладонями по ягодицам, затем по внутренней стороне бедер, где обнаружила кое-что твердое, но не бриллиант.

Может, Мерфи не смог открыть сейф. Может, подумал, что после секса я сама отдам ему что угодно.

Но прежде мы уже занимались сексом, и после я не демонстрировала невиданной щедрости. Последний человек, пытавшийся чего-то от меня добиться, отбывает двадцатилетний тюремный срок.

Я слегка улыбнулась, не прерывая поцелуя. Пусть попытается лаской выманить у меня бриллиант – необязательно говорить, что я сама охотно его отдам.

Разве что после.

Он сунул палец под резинку моих трусиков и погладил нежную кожу внутренней поверхности бедра. Желая прикоснуться к обнаженной коже, я потянула его за футболку, и Мерфи сдернул ее и бросил на пол.

Опустившись на колени у моих ног, он поцеловал мое бедро, развел ноги в стороны и приник ко мне сквозь тонкий хлопок. Я рухнула на кровать и позволила ему избавить меня от белья, что он проделал очень быстро.

Если бы я не собиралась отдать ему бриллиант, его ласки убедили бы меня это сделать. Проворные губы, дразнящий язык, опытные пальцы… Через считанные минуты я хныкала, молила, цеплялась за его плечи.

Мерфи встал и принялся раздеваться, а я тем временем нашла презерватив и бросила в его сторону.

– Ты, часом, не пытаешься запереть дверь амбара, когда лошадь уже сбежала? – поинтересовался он.

– Пришло время начать все заново.

– А-а. – Он разорвал упаковку и ловким движением натянул защиту. – Я как раз хотел спросить.

Подобные ему редко интересуются такими вопросами, но я уже много раз ошибалась, приписывая Мерфи несуществующие качества. Он присоединился ко мне на кровати и погрузился в меня до основания, а потом вышел, оставив после себя пустоту – вверх-вниз, быстрее и быстрее. Он такой прекрасный любовник. Даже лучше леопарда из моего сна.

Я напряглась, и Мерфи что-то забормотал мне на ухо – бессмысленные слова, которые скорее возбуждали, нежели успокаивали. Он думал, что я кончаю во второй раз, и чувствуя, как он изливается, я подумала: «Собственно, какого черта?», и так и сделала.

Он приподнял голову. От чего-то в его взгляде у меня перехватило дыхание – духовная связь беспокоила больше, чем физическая.

– Jolis yeux verts, – пробормотал Мерфи и поцеловал меня.

Наверное, в данной ситуации французский более чем уместен. Текучие слова и соблазнительный акцент заставили меня закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях – скольжении кожи по коже, мягкости волос под моими пальцами, присущем Мерфи запахе дождя, вкусе его губ, форме рта.

Он замер во мне – финальный аккорд – но я не хотела, чтобы он уходил. Я держала его в объятиях, не выпуская из своего тела и не поддаваясь воспоминаниям.

– Кассандра, – прошептал он, снова подняв голову в ожидании, когда я открою глаза, но я не могла. То, что произошло между нами сегодня, было одновременно больше и меньше, чем прежде, и я не знала, что сказать и что сделать.

Спустя секунду он скатился с меня и пошлепал в ванную. Щелкнул выключателем, спустил воду в унитазе, открыл кран.

– Выключи свет, – попросила я, не желая видеть его лица, когда он спросит о бриллианте, заберет его и уйдет навсегда.

Навалилась темнота, и Мерфи вернулся в спальню. Он лег рядом со мной, укрыл нас обоих одеялом и притянул меня к себе.

– Поспи, – прошептал он.

И хотя я знала, что допускаю ошибку, все равно расслабилась в его объятиях и провалилась в сон.

Проснулась я в одиночестве. Не знаю, чему удивилась. Если бы на теле и постельном белье не было красноречивых следов секса, я бы подумала, что видела Мерфи во сне.

Приняв прохладный душ, я надела шорты и свободный сетчатый топ и с чашкой чая пошла в кабинет. Окинула взглядом стол: вроде как ничего не трогали. Набрала комбинацию цифр сейфа, открыла дверцу и уставилась на пустое место, где раньше лежал бриллиант. Я знала, что Мерфи его забрал, но сердце все равно ухнуло вниз.

При внезапном стуке в дверь я подскочила и пролила кипяток на голую ногу. Выругавшись, закрыла сейф и через полутемный магазин поспешила ко входу. Ну кого принесло в такую рань?

На секунду я представила на пороге Мерфи, и сердце жалко затрепетало, но тут включился разум. С чего бы ему стучать в дверь, если ночью он преспокойно забрался в открытое окно?

Кстати, об этом: как он перебрался через довольно высокую стену с колючей проволокой наверху? Для Мерфи она, вероятно, обернулась досадной двухминутной задержкой.

Едва я открыла дверь, Диана помахала перед моим носом утренней газетой.

– Ты это видела?

И, не дожидаясь моего ответа, прошагала в сторону кухни.

– Вряд ли ты образумилась и начала пить кофе, да?

– Нет.

– И не сжалилась над лучшей подругой настолько, чтобы завести для нее турку?

– Нет.

– Дерьмо. Ладно, в таком случае придется пить чай.

– Побольше радости!

– С чего бы мне радоваться?

– Однажды ты скажешь мне спасибо.

– Но не сегодня, потому что от дефицита кофеина у меня голова раскалывается.

– Вот поэтому тебе и нужно завязывать с кофе. Чего хорошего ждать от напитка, к которому привыкаешь как к наркотику?

– О, вот только не надо нотаций, – пробурчала Диана.

– Встала не с той ноги, что ли?

– Адам все еще в отъезде. – Она вздохнула. – Не могу спать, когда его нет дома.

Эта парочка настолько влюблена, что аж тошно – особенно в случае, когда я думала, что нашла любовь, а оказалось, что ничем таким и не пахло. Каково это: любить мужчину настолько, чтобы быть готовой ради него на все?

– А ты, я смотрю, в приподнятом настроении. – Диана прищурилась, и я отвернулась, чтобы заварить ей чай.

Я не собиралась рассказывать о том, что ночью ко мне нагрянул Мерфи и мы занимались сексом. Она только пожурит меня за то, что я на это пошла. А зачем я это сделала, действительно? Неужели мне настолько одиноко?

Ой, к черту.

– Так что там в газете? – спросила я.

– Нападение животного.

Сердце пропустило один удар, но тут же бешено заколотилось.

– Волк?

– Как всегда, никакой конкретики.

– Я думала, Адам ликвидировал все порождения Анри.

– Не все из них остались в Новом Орлеане, отсюда и его частые командировки.

Диана сгорбилась, глядя на газетный лист. Адам подолгу отсутствовал дома, разыскивая оборотней, которых породил и выпустил в мир его предок, и параллельно стреляя серебром во все сверхъестественное, что попадалось на пути.

– Женщина погибла в городе, а не на болоте, – продолжила Диана. – Конечно, это не значит, что в ее смерти повинны не оборотни Анри. Они шастают где им вздумается.

Я шла к столу, и рука затряслась настолько, что я пролила чай на пол. К счастью, Диана была поглощена чтением и ничего не заметила. Я растерла пятно ногой по линолеуму, поставила чашку перед Дианой и села напротив.

– Женщина? – переспросила я и возгордилась собой, поняв, что голос не дрогнул.

– Ага. Неподалеку от Кладбища № 1. Мы же в курсе, что там постоянно множатся чудовища.

Перед глазами заплясали черные точки. Я несколько раз моргнула и отпила большой глоток чая. Боль в обожженном языке вернула меня к реальности.

Я не могла превратиться в животное и убить женщину. Прошлой ночью я была здесь. С Мерфи.

Кроме того, меня не кусал волк, а значит, я не могу быть оборотнем. Не то чтобы заразиться ликантропией в наши дни можно только от укуса…

– Как они поняли, что напало именно животное? – спросила я.

– Жертве разорвали горло. Как обычно. – Диана прикусила губу. – Надо позвонить Эдварду.

– Давай сначала проверим место преступления, – быстро предложила я. – Нет смысла вызывать Эдварда, пока мы не убедились, что это необходимо.

– А мы разве не убеждены? Когда это во Французском квартале случалось нападение животного, которое не было оборотнем?

– Все бывает в первый раз, – пробормотала я, искренне надеясь на то, что окажусь права.

– Хорошо, давай сходим посмотрим, – согласилась Диана.

Мы закрыли магазин и пешком направились к Бэйсин-стрит. Что хорошо во Французском квартале – куда угодно можно дойти пешком.

Еще до того, как мы подошли достаточно близко, чтобы разглядеть желтую полицейскую ленту, я увидела собравшуюся толпу и еле сдержалась, чтобы не сорваться на бег. Люди стояли на том самом месте, которое я вчера видела во сне.

Мы остановились на другой стороне дороги.

– Пока тут все эти люди, ничего узнать не получится, – вздохнула Диана. – Копы не пропустят нас за ограждение.

Я углядела в толпе знакомую блондинистую голову.

– Разве что удастся разговорить Салливана.

Раньше мы уже сталкивались с детективом из уголовного розыска. Мы не шибко ему нравились – детектив догадывался, что мы чем-то занимаемся, но не мог понять, чем именно. Но все равно не повредит спросить, что ему известно.

– Детектив! – крикнула я и подняла руку, когда он повернулся в нашу сторону. Судя по нахмуренным бровям, он меня не забыл.

Мы не поладили во время инцидента с лу-гару. Начали пропадать тела, а когда такое случается, полиция – по крайней мере, в Новом Орлеане – первым делом идет в местный магазинчик вуду, прибежище зомби, гри-гри и колдовства.

При допросе жрицы вуду детектив Салливан – урожденный янки – позволил себе несколько язвительных фраз, и я не преминула съязвить в ответ. С тех пор все и пошло наперекосяк.

Конечно, мертвецы воскресали оборотнями и убегали из моргов, но тогда мы этого не знали. А Салливан не знал и поныне.

Как примерный бойскаут, детектив посмотрел сначала налево, потом направо, и пересек улицу легкой походкой, которой вряд ли стоило ожидать от человека, сложенного как атакующий полузащитник. Рост Салливана приближался к двум метрам, весил детектив килограммов сто двадцать, и вдобавок обладал огромными руками, крепкими ногами и здоровыми зубами, хотя редко демонстрировал их в улыбке. Не будь у него пунктика на забавные галстуки в сочетании с темными костюмами, я бы сказала, что у Салливана вообще отсутствует чувство юмора.

Сегодня его галстук пестрел тыковками – такими маленьким, что сначала они показались мне оранжевыми пятнышками, пока я не пригляделась, и пятнышки не превратились в хэллоуиновские тыквы с забавными рожицами.

Я улыбнулась и подняла глаза. Улыбка тут же увяла, когда я натолкнулась на холодный взгляд детектива.

– Жрица, – рявкнул он.

– Детектив.

Салливана дико бесило, что я отказывалась назвать свою фамилию – как будто в городе есть какая-то другая жрица Кассандра. Уверена, он пробил меня по базе и нашел фальшивую личность, укомплектованную дурацкой фамилией Смит, которая, должно быть, показалась ему еще более подозрительной, нежели титул «жрица». Однако он никогда не сумеет доказать, что эта ложь неправдива. У меня новый номер социального страхования, новые водительские права, черт, да новое все. Увы, единственное, чего мне хочется – вернуть дочь из старой жизни.

– Как мило, что вы сюда заявились. – Он перевел взгляд с меня на Диану. – Что же вас задержало?

– Мы просто гуляем, – ощетинилась я.

– Вот просто так гуляете рядом с Кладбищем № 1? – переспросил детектив. – А прошлой ночью около двух вы здесь, случайно, не прохаживались?

– К сожалению, нет.

– А алиби у вас есть?

– А оно мне нужно?

– Может понадобиться.

– Зачем?

Салливан поджал губы и уставился на желтую ленту.

– Это тело тоже исчезнет?

Мы с Дианой переглянулись.

– С чего вы взяли? – спросила она.

Салливан поколебался, затем пожал плечами.

– В газетах уже сообщили, что произошло нападение животного. Видимо, это вас сюда и привело.

Мы промолчали.

– Специалист по бешенству, которого нанял департамент, отрапортовал, что на болотах завелся бешеный волк и он его ликвидировал. Хотя так и не объяснил, откуда взялся волк в городе, где десятилетиями никаких волков не было.

Эдварда ставили в известность при любых случаях нападения животных на людей. Затем он приезжал сам или присылал оперативника со стандартной отговоркой ягер-зухеров о вспышке бешенства. Оборотней уничтожали, а для населения имелось объяснение. Но в последнем случае Эдвард проделал не слишком хорошую работу.

– Уверены, что это был волк? – спросила Диана.

– Не совсем. Мы ждем зоолога из… – Он оборвал фразу и посмотрел на Диану. – Вы же зоолог.

– Криптозоолог, – поправила она.

– Вы эксперт по волкам.

– И что?

– У нас есть кое-какие улики. Хочу, чтобы вы взглянули.

Он бросил взгляд на другую сторону улицы. Поскольку мы с Дианой именно за этим и пришли, то поспешили перейти дорогу.

– Волчьи следы напоминают следы крупных собак, – сказала Диана.

– Вот только у нас нет следов, только помет.

– Помет? – переспросила я.

– Если говорить языком любителей, детектив хочет, чтобы я посмотрела на собачьи какашки.

– Вам ведь знакомы волчьи фекалии? – уточнил Салливан.

– Больше, чем хотелось бы.

– Великолепно. – Он провел нас мимо накрытого брезентом трупа, на который я безуспешно попыталась не коситься. На тротуаре бурели пятна крови, а в канаве валялась туфля на шпильке. Та же туфля, которую я видела во сне.

К горлу подкатила тошнота. Ну как мне могло присниться то, что случилось здесь на самом деле? Неужели наконец-то начали приходить видения, о которых я мечтала, когда только начала практиковать вуду? Прямо сейчас мне хочется от них отказаться.

– Вон куча, – Салливан указал на дерьмо посреди тротуара.

Если бы не размеры, я бы подумала, что кто-то гулял с собакой и забыл дома пакетик для экскрементов. Вот только никогда не видела, чтобы собака навалила такую кучу. Не то чтобы я внимательно изучала этот вопрос. Однако Диана изучала.

– Это не волчий помет. – Диана, присматриваясь, села на корточки. Внезапно я поняла, что очень люблю свою работу. Диана подняла глаза и с непроницаемым лицом посмотрела сначала на меня, потом на Салливана. – Похоже, его оставил кто-то из семейства кошачьих.