Текст книги "Полночная луна (ЛП)"
Автор книги: Лори Хэндленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Даже тех, кто не должен был умереть? – осведомилась я.
– Кто вы такая, чтобы судить, кто должен, а кто не должен умереть? Только Великий Господин вправе это решать.
В целом я была согласна с Маву. Однако Сара все равно не должна была умереть.
Маву оказалась очень проницательной для ходячего трупа. Она схватила меня за руку костлявыми пальцами. Я постаралась не отпрянуть, боясь прихватить с собой некоторые части ее тела.
– Смерть – это только начало, – прошептала она.
– Чего?
– Следующего приключения на нашем пути.
Далекое рычание какого-то большого мохнатого зверя заставило нас всех повернуть головы.
– Рысь, – пролепетала я, от всей души надеясь, что так оно и есть на самом деле.
Лицо Маву сковал страх.
– Хозяйка, прошу вас, отправьте меня обратно. Скорее.
– Ты знаешь, как вернуть ее в могилу? – спросил Эдвард.
Я подняла руку и дунула солью в лицо Маву. Королева вуду взорвалась миллионом серебряных искр, и яркая вспышка едва меня не ослепила. Когда я снова открыла глаза, ее уже не было. Я принялась складывать свою утварь в сумку.
– По словам Рене, только бокор может воскрешать мертвых, – изрек Эдвард.
– И?
Шеф вступил в круг и прижал к моему лбу серебряное распятие.
Я отпрянула.
– Уберите это немедленно!
– Ты только что оживила покойника. Получается, ты злая колдунья.
– Вы же сами мне приказали!
Эдвард фыркнул.
– Это не делает тебя менее злой.
– Ничего я не злая! По крайней мере, не злее других. И хватит тыкать в меня серебром.
Я пошевелила пальцами, унизанными серебряными кольцами, которые носила с тех пор, как повстречала Анри. Затем подняла нож и указала на свой порез.
Эдвард пожал плечами:
– Кто знает, а вдруг на колдунов серебро не действует.
Глава 33
Через десять минут мы подъехали к особняку.
– Я действительно верила, что у нас все получится, – пробормотала я.
– Ты ведь ее оживила, – сказала Диана. – Ничего подобного я прежде не видела.
– Оживила, да что толку.
– Мы узнали, что Анри должен принести великую жертву, чтобы исцелиться.
– Только не узнали, какую.
Мы вместе вздохнули.
Я оставила Диану и Эдварда в особняке, а сама вернулась в магазин, но, едва переступив порог, снова ощутила тоску по Лазарю и шороху, с которым он скользил по полу. В доме стало очень одиноко, и это начинало меня угнетать.
Возможно, на меня подействовали сегодняшние события. Или их результат. Я была на грани истерики, распрощавшись с заветной мечтой.
Вероятно, поэтому и не заметила мужчину в своей спальне, пока он меня не схватил. Я не очень сильна в рукопашном бою, зато прекрасно владею ножом, жаль только нож этот остался в сумке, а сумка – в машине.
И где были мои мозги?
Наступив негодяю на ногу, я услышала знакомое шипение, резко повернулась и узнала спутанные волосы Мерфи в серебристом свете полной луны, льющемся в открытое окно спальни.
Он перехватил мой занесенный кулак.
– Где ты пропадала?
– Черт, Мерфи! – В ответ на попытку вырваться он только крепче прижал меня к себе. – Я ведь могла тебя зарезать.
Свободной рукой Мерфи охлопал меня, задерживаясь в тех местах, за прикосновение к которым настоящему копу вчинили бы иск.
– Чем? Что-то я не вижу никакого ножа.
Внезапно я ощутила такую усталость, такую подавленность, такие чертовски глубокие тоску и одиночество, что захотела расплакаться и даже, к своему ужасу, всхлипнула.
– Эй! – Мерфи наклонился и заглянул мне в лицо. А слезы уже лились по щекам. – Что случилось?
– Я… я… я воскресила королеву вуду.
– Сегодня? Я думал, ты станешь прыгать от счастья, а не рыдать.
– Кончай притворяться ирландцем, – буркнула я.
– Прости.
– Я воскресила ее, но…
Я быстро поведала Мерфи, в чем состоит это «но».
– Получается, Мезаро может создавать этих незомби-зомби лишь потому, что он вервольф?
– Не волк. Леопард. Я так думаю.
– Точно. Леопард. Твоя взяла.
– Ты мне не веришь.
– Ты сама себя слышишь, Кассандра?
– Ты видел зомби, водопад и бака. И все же не желаешь поверить в леопарда-оборотня?
– Всему есть предел, – проворчал Мерфи.
– Я убила его, – произнесла я. – И похоронила все шансы на новую встречу с Сарой.
– Возможно, это и к лучшему.
– Ты никогда никого не любил так, как я любила дочку, – заявила я, оттолкнув Мерфи.
– Так одержимо?
– Я не одержима. Я мать.
– Не вижу разницы.
– Ничего не могу с собой поделать, – тихо сказала я.
– Знаю.
– Я-то думала, ты уже бьешь баклуши на каком-нибудь пляже. Где ты был?
– Там, сям.
Я вскинула бровь:
– Какой исчерпывающий ответ.
– Мне казалось, ты не хочешь меня видеть. – Он провел кончиками пальцев по моей щеке.
– Зачем же ты пришел?
– А как по-твоему?
Я отклонилась назад, и рука Мерфи застыла в воздухе рядом с моим лицом.
– За бриллиантом.
Мерфи опустил руку.
– Он и так у меня.
– Где у тебя?
– В надежном месте.
– Диана полагает, что по городу рыщет кто-то из леопардов игбо, охотясь за этим камнем. Нам надо его вернуть.
– Что нашел, то мое.
– Ты не нашел его, а стащил!
– И что?
Я не ответила, потому что у меня появилась одна идея.
– Если и существует приверженец игбо, который покрывается мехом и бегает по Новому Орлеану, убивая людей, то это оборотень.
– Разве ягер-зухеры не истребляют этих тварей?
– Да, – рассеянно ответила я. – Но вдруг я смогу заставить одного из игбо убить меня?
– Кассандра, ты начинаешь меня пугать, – мягко сказал Мерфи.
– Только начинаю?
Он не улыбнулся.
– Я уже проводила обряд, – выпалила я. – И вполне успешно. Я это доказала. Но если надо стать оборотнем, чтобы оживить ходячего мертвеца, что ж, я готова.
– Я тебе не позволю.
– И как ты меня остановишь?
Мерфи выругался на неизвестном мне языке, провел пятерней по волосам, затем подошел к окну, словно намереваясь сбежать. Я его не винила, ведь это чистой воды безумие.
Но вместо того чтобы сигануть на улицу, он прислонился к подоконнику и глубоко вдохнул серебристый ночной воздух, потом тихо рассмеялся и повернулся.
Не успела я и глазом моргнуть, как он преодолел разделявшее нас расстояние, притянул меня к себе и поцеловал. Надо было оттолкнуть его, но я не смогла. Я хотела, чтобы он прикасался ко мне, заставляя ненадолго отрешиться от моей жалкой жизни, которая, вероятно, навсегда такой и останется.
Поцелуй был жадным и грубым, словно наши губы, языки и зубы сошлись в отчаянной схватке. Казалось, Мерфи охватило то же безумие, что и меня, уж не знаю почему. Однако я не собиралась приставать к нему с вопросами, а то он, неровен час, возьмет и одумается.
Его проворные руки были повсюду: поглаживали, дразнили и распаляли меня. Губы проложили влажную дорожку по моей шее.
– Касс, – прошептал он.
Я схватила его за голову, вскинула ее и пробормотала: «Молчи», затем снова прильнула губами к его губам, пропустив пальцы сквозь его волосы.
Еще никто не называл меня Касс, вероятно, потому, что Кассандра даже не мое имя, а вот Мерфи взял и назвал, усугубив нашу близость и поселив во мне страх.
Мы с Мерфи были любовниками без любви, партнерами без доверия. Мы как два корабля, которые столкнулись в ночи. Если я не буду осторожной, то пойду ко дну океана депрессии, когда Мерфи отчалит. Нельзя позволить себе влюбиться.
Да, он вернулся, даже заполучив бриллиант, но только из-за секса. Я не настолько безумна и никогда не поверю, что парень вроде Мерфи и жрица вуду вроде меня когда-нибудь будут вместе. Особенно после того, как я превращусь в оборотня и оживлю свою дочь.
Я выкинула эту мысль из головы, решив не портить себе настроение.
Стремясь заполнить чем-то пустоту, я сосредоточилась на ощущениях от губ Мерфи, от его рук на моей коже, от прикосновения его волос к моей щеке.
Я дотронулась до его члена через ткань свободных брюк, проведя пальцем по всей длине. Мерфи хрипло вздохнул и схватил меня за запястье, но я вырвала руку.
Всякий раз, когда он хотел снизить темп, я ускорялась, применяя на практике все, что знала о нем и о сексе. Вскоре он распалился не хуже меня и, не выдержав очередной ласки, сбросил с себя одежду и повалил меня на кровать.
Мной овладело отчаянное желание забыть обо всем на свете в этом бездумном экстазе и ощутить, как возрождается все, что казалось загубленным: мечты, дочь и жизнь.
Кожа горела, и меня посетило новое, но уже знакомое чувство, что она мне мала. Я вся пропиталась жаром, влагой и возбуждением, но для вожделенной разрядки не хватало небольшого рывка.
– Прошу, – прошептала я, направив Мерфи в себя.
И он, впервые на моей памяти, беспрекословно подчинился. Жестко и быстро он заставил меня позабыть обо всем на свете, кроме нас двоих, сплетенных в единое целое.
Я почти достигла вершины, когда он застыл во мне и сказал:
– Посмотри на меня.
Я не хотела, но он отказывался двигаться. Даже когда я выгнула спину, пытаясь добиться желаемого, он лишь сильнее придавил меня всей тяжестью тела, чтобы удержать под собой в этом подвешенном состоянии.
Кожа головы зудела, в носу свербило, кончики пальцев пощипывало. Только оргазм мог прекратить эту муку, но его не добиться, не посмотрев на Мерфи.
Я открыла глаза, готовая зашипеть от злости, но тут он слегка наклонился и осыпал поцелуями мои лоб, щеку и подбородок с такой нежностью, что у меня сдавило горло от нахлынувших чувств, которые я не взялась бы описывать.
Потом Мерфи вздохнул и уткнулся своим лбом в мой, отгородив волосами точно завесой наши лица от всего остального мира. Все перемешалось, и я подрагивала, ощущая на губах его дыхание.
Когда полная луна заглянула в окно, окутав спальню серебряными тенями, он качнул бедрами, совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы коснуться меня так, как никто никогда не касался.
– Девон? – шепнула я, ощутив нечто неизведанное, пугающее и вместе с тем окрыляющее.
Оргазм настиг нас одновременно, когда последние отзвуки имени растворились в ночи. Мы дрожали, сжимая друг друга в объятиях, и далекое рычание дикой кошки звало меня за собой.
Даже забывая, я не могла забыть.
Когда последняя дрожь унялась, Мерфи скатился с меня, оставив внутри пустоту. Что со мной? Раньше мне никогда не хотелось его удержать.
Я повернула голову, он тоже повернул.
– Спасибо, – сказала я. Это прозвучало весьма неуклюже, но Мерфи улыбнулся.
– Jolis yeux verts, – пробормотал он сонно.
– Что это значит?
– Прелестные зеленые глаза, – ответил он, уже засыпая.
Выскользнув из кровати, я бросилась к зеркалу. На лице сияли изумрудные глаза дикой кошки.
Глава 34
Голову пронзила такая сильная боль, что я рухнула на четвереньки, корчась в страшных муках. Я попыталась позвать Мерфи, но издала лишь жалобное, похожее на звериное скуление, заглушенное боем уличных часов, отсчитывающих полночь.
Дыхание перехватывало, каждая клеточка тела пылала. Хотелось прижаться щекой к прохладному полу ванной, но что-то мешало: между кожей и гладкой поверхностью кафеля словно образовалась преграда.
К счастью, новая волна боли ввергла меня в забытье.
Очнулась я в переулке. Каждый голос эхом отдавался в голове, каждый запах бил в ноздри. Я посмотрела на полную луну, обрамленную черным небосклоном. Яркий серебряный диск словно вибрировал вместе со звуком и светом, отдаваясь в пульсации моей крови.
Кстати, о крови…
Я глубоко вздохнула. Где-то поблизости ее было с избытком.
Я медленно встала на четвереньки и увидела в нескольких шагах от себя мертвого человека с развороченной глоткой. Заурчавший желудок свело от голода. Почему я внезапно учуяла запах мяса?
Было очень странно ощущать себя слабой и растерянной, и вместе с тем сильной и ловкой. Конечности отказывались повиноваться, так что передвигаться можно было только на карачках.
Попытка вспомнить, как я оказалась здесь, привела к новой вспышке боли. Я опустила голову, спасаясь от яркого лунного света, и, лишь когда боль отступила, снова открыла глаза.
Только для того, чтобы воззриться на чертову пару лап.
Я подняла взгляд, ожидая увидеть перед собой леопарда, но переулок был пуст.
Тогда я снова уставилась вниз. Лапы смотрели не в ту сторону, чтобы принадлежать кому-то еще, кроме меня.
«Опять сон!» – решила я и попыталась рассмеяться, но изо рта вылетел яростный рык дикой кошки.
Я попятилась от мертвеца, снедаемая желанием обнюхать его, отведать его плоти, но зная, что этого не следует делать, ведь стоит только один, даже самый крошечный раз, попробовать, и сон окажется явью.
Разве не этого мне хотелось?
Я подалась вперед, чувствуя трепет и отвращение от того, что собиралась сделать. Во мне сочетались леопард и женщина. Жрица и ягер-зухер. Две сущности, один разум.
Склонившись над телом, я провела по нему носом, и тут тишину расколол щелчок взводимого курка.
Я вскинула голову. На входе в переулок стоял человек. Свет фонаря обрисовывал его темный, но такой знакомый силуэт.
Эдвард не стал ждать объяснений – словно я могла их дать в таком состоянии, – а просто взял и выстрелил.
Впрочем, я тоже пришла в движение, как только узнала шефа, и пуля, предназначавшаяся моей голове, угодила в плечо. Ощутив резкую жгучую боль, я споткнулась, однако не взорвалась и потому побежала дальше.
Я оказалась у пристани, неподалеку от дома. Держась в тени зданий и виляя из стороны в сторону, я легко оторвалась от Эдварда.
Сознание человека, тело кошки – не так уж и плохо, кабы не жажда крови.
Через пару минут я добралась до своего магазина и запрыгнула в открытое темное окно – кошачьи лапы имели массу преимуществ.
Мерфи уже ушел. И на том спасибо. Потому что, едва оказавшись дома, я снова потеряла сознание.
Проснулась я, когда солнечный свет упал на лицо. За окном щебетали птицы. У меня были ноги, а не лапы. Жизнь, можно сказать, удалась.
Я покрутила плечом и, не почувствовав боли, попыталась нащупать пулевое отверстие, но ничего не нашла. Мало того, на порезанной накануне серебряным ножом руке не было ни повязки, ни затянувшейся раны, ни даже шрама.
Я потерла лоб, и что-то зашуршало. Когда я опустила руку, на пальцах остались хлопья засохшей крови.
Бросившись в ванную, я случайно запулила ногой под кровать какой-то маленький твердый предмет. Мне было некогда выяснять, что же это такое – я еле успела добежать до унитаза, и меня сразу вырвало.
Немного оклемавшись, я приняла душ и почистила зубы. Еще даже не взглянув в зеркало, я уже знала, что там увижу. Мои глаза стали зелеными и так и не вернулись к исходному цвету.
Пронзительно зазвонил телефон, и я резко, потрясенно вздохнула, скорее даже взвизгнула. Бросившись в спальню, я схватила трубку, пока она не разразилась новой трелью. Этот визгливый звук действовал мне на нервы.
– Я выяснил, что произошло с вашим питоном.
Я совсем забыла про Лазаря в этом круговороте событий.
– Вчера ассистент забыл запереть одного из пациентов, – продолжил вещать ветеринар. – Тот бродил вокруг Лазаря, и ваш питон чуть не сошел с ума.
– Я что-то не совсем понимаю. Какой пациент?
– О, – засмеялся мой собеседник. – Кот. Некоторые змеи их не выносят. Лазарь, видимо, как раз такой.
Эта новость, пришедшая вслед за моим кошмаром, который не был кошмаром, очень многое объясняла.
– У меня нет кота, – оцепенело сказала я.
– Ну, может быть, вы брали чье-то животное на руки? Тогда на вас остался кошачий запах. А змеи порой очень восприимчивы.
Лазарь наверняка. Он первый почуял, что происходит.
Мои глаза зеленели даже на Гаити, но я списывала эту перемену на слишком большое влияние магии джунглей.
Я стала острее чувствовать, немного быстрее исцеляться. Разумеется, этому не было никаких разумных объяснений, наподобие хороших генов и здорового образа жизни.
До прошлой ночи.
Должно быть, я ответила на все вопросы ветеринара, потому что он попрощался. Повесив трубку, я тяжело опустилась на кровать.
Может, это очередной сон? Но как тогда быть с засохшей кровью, мгновенным заживлением руки, не говоря уже об огнестрельной ране? И была ли вообще эта рана?
Я заглянула под кровать и стала исследовать пол в поисках того маленького твердого предмета, который чуть раньше задела ногой на бегу. Серебряная пуля нашлась очень быстро. Очевидно, мое тело отторгло ее, когда я снова превратилась в женщину.
– Весьма полезный талант, – промурлыкала я, кладя пулю на тумбочку.
Похоже, мне больше не надо превращаться в оборотня. Я уже им стала.
Но как? Меня никто не кусал.
– Как и Анри.
Звук собственного голоса заставил меня подскочить. Разговаривать самой с собой, вероятно, не самая лучшая идея, но мне больше не к кому было обратиться. Если поведать Диане о своих подозрениях, она, чего доброго, поделится ими с Эдвардом, а мы уже знаем, как он поступит.
– Выстрелит в меня серебром, хотя оно, кажется, не работает.
Тем не менее в моих размышлениях имелся существенный недочет. Я считала, что не смогла поднять живого зомби, потому что не была оборотнем. Но я-то была! Так почему же у меня ничего не получилось на кладбище?
Дверной звонок начал трезвонить без остановки. Либо кнопку заклинило, либо произошло ЧП, которые время от времени случаются, так что я набросила на себя первую попавшуюся под руку одежду и поспешила в магазин.
Считая нарушителем спокойствия Диану, я распахнула дверь и вздрогнула, увидев на пороге Эдварда. Я подумала, что он снова выстрелит в меня, но шеф пришел безоружным. Чудеса, да и только!
– Рене звонила. – Он без приглашения протиснулся мимо меня в магазин. – Люди на Гаити продолжают пропадать. А ты утверждала, что бокор мертв.
– Был. То есть, мертв, – поправилась я.
– Ты проверяла?
– Э-э…
– Не проверяла? – завопил Эдвард.
– Не лично. – Я была немного не в себе, убив человека. – Это сделал Мерфи.
Эдвард скривился.
– Ты хотя бы серебром стреляла?
– Выстрел или удар ножом, какая разница?
Первое, чему научил меня Эдвард: серебро убивает людей и чудовищ. Но, видимо, не каждое чудовище от него умирало.
– Он не взорвался? – гнул свое Эдвард.
– Нет.
– Людей вроде бокора просто так не убьешь. Особенно когда они и не люди вовсе.
– Думаете, он не человек?
– А ты?
– Он не был вервольфом.
Где-то с минуту Эдвард смотрел на меня, а потом произнес:
– Ночью я выстрелил в леопарда, но тот не взорвался. Эта тварь загрызла человека.
Я тихо вздохнула. Тварь была мной, и человека убила я, хотя и не помнила об этом. Слишком много провалов в памяти за последнее время.
Эдвард бросил на меня колючий взгляд.
– Брезгливым в наших рядах не место.
Я кивнула, ничего не сказав, но шеф и не ждал ответа.
– Нет гарантии, что убитый не восстанет. Я выстрелил в него серебром, хотя оно, похоже, не действует. Полагаю, оборотней-леопардов надо отстреливать чем-то другим.
Я тоже так полагала.
– Я позвоню Рене и поручу Диане расследование. – Эдвард открыл дверь, и нас озарил солнечный свет. Нахмурившись, шеф взял меня за подбородок и приподнял голову. – Твои глаза. Они были голубыми.
Вот черт! Я совсем про них позабыла, и неудивительно. Я же не обрела вдруг способность видеть окружающий мир через зеленые стекла вместо голубых.
– Линзы, – выпалила я.
Эдвард прищурился, вглядываясь в мои радужки.
– На тебе нет линз.
– Вы позвонили прежде, чем я успела их надеть. – Я отстранилась. Казалось, цепкие пальцы Эдварда оставили вмятины на моем теле. – Вам ведь известно, что я в программе защиты свидетелей. – Шеф кивнул. Он все знал. – Я начала носить контактные линзы, решив подстраховаться.
Эдвард хмыкнул и ушел. Но он еще вернется, вооружившись полной обоймой того, что сможет убить оборотня-леопарда.
У меня подгибались ноги, так что я плюхнулась в кресло, опустила голову между коленей и попыталась дышать. Да, я хотела стать оборотнем, чтобы оживить своего ребенка. Но мне не приходило в голову, что при этом я умерщвлю много других людей.
Я содрогнулась, представив, как убиваю кого-то, потом пью его кровь и ем плоть. Если я и впрямь стала леопардом, разве это не приводило бы меня в восторг?
Оборотни становятся чудовищами, когда обращаются. Почему же я не такая?
Входная дверь распахнулась. Это наверняка вернулся Эдвард с новыми вопросами о контактных линзах. Я даже сама удивилась, когда он купился на мое объяснение.
Надо было бежать из Нового Орлеана, пока еще имелась такая возможность, но теперь уже слишком поздно.
Я подняла голову, собираясь рассказать всю правду, но слова застыли на губах, когда я увидела на пороге Жака Мезаро.
Глава 35
– Жрица. – Мезаро затворил за собой дверь, заслоняя льющийся свет. – Сегодня тебе открылся совершенно новый мир, верно?
Я только и могла, что пялиться на него. Хоть я и подозревала, что он не умер, все равно было очень странно его видеть.
Мезаро предстал в том же виде, что и на Гаити. Льняная рубашка и брюки, зачесанные темные волосы, зеленые глаза, ярко выделявшиеся на затененном лице. Единственным отличием была обувь – сандалии, – ну и то, что он обернулся живым.
– Ч-что? Как?
– Скоро ты получишь ответы на свои вопросы.
Он улыбнулся, и меня вновь поразили его многочисленные мелкие зубы. Я провела языком по своим. Не стало ли их больше, чем было вчера?
– Но сперва, жрица, вопрос задам я. Где бриллиант?
– У меня его нет.
Мезаро отвесил мне такую оплеуху, что я влетела в стойку с бутылками и костями. Уцелела я одна, остальное разбилось вдребезги.
– Я знаю, что он у тебя.
Я тряхнула головой. Не шумит. Не считая осколка стекла в заднице, я не пострадала.
– Нет. – Я не собиралась говорить ему, что бриллиант у Мерфи, хоть и не сомневалась, что он сам вскоре догадается. Надо потянуть время. – Убедитесь сами.
Мезаро перевернул комнату вверх дном. Я не препятствовала. Да и как бы я его остановила и что бы это изменило? Он прав: сегодня мне открылся новый мир, и я сомневалась, что смогу и дальше оставаться в нем жрицей вуду во Французском квартале, даже если мне удастся избежать гнева Эдварда.
Эта мысль меня огорчила. Когда получалось забыть, почему я сюда приехала, мне здесь нравилось.
– Я попыталась воскресить зомби, – сказала я.
– Дай угадаю. – Разбив одну из витрин, Мезаро перерыл выставленные товары. – Твой зомби не совсем удался.
Я вспомнила разлагающееся лицо королевы вуду.
– Не то слово.
– Лишь в полнолуние, ровно в полночь, во время обряда, проводимого леопардом-оборотнем, можно воскресить мертвого.
– Другой оборотень не подойдет?
– У нас закрытое общество.
Кто бы сомневался.
– Я была оборотнем, – протянула я. – Только не осознавала этого.
– Нет, тогда ты не была леопардом-оборотнем. Первое превращение требует времени. Ты не замечала, что понемногу меняешься? – Он небрежно махнул рукой на мои глаза. Я не потрудилась ответить. Пусть соображаю медленно, но я не слепая. – До той полночной луны, когда ты впервые полностью обратилась, ты не была одной из нас и не обладала силой оживлять зомби.
Это имело смысл. Ну или столько смысла, сколько все остальное в последнее время.
– Итак, полночная полная луна. – Я отогнула один палец. – Обряд, проводимый леопардом-оборотнем. – Еще один. – Это все, что нужно, чтобы заклинание сработало?
– Это и чертов бриллиант!
По спине пробежал холодок.
– Нам нужен бриллиант?
– А почему, по-твоему, я за ним гоняюсь?
– Из-за его дороговизны?
Мезаро бросил на меня испепеляющий взгляд:
– Умея воскрешать мертвых, думаешь, я испытываю недостаток в деньгах?
И то верно.
Он так быстро преодолел разделявшее нас расстояние, что я не заметила этого, пока мы не оказались лицом к лицу.
– Где он?
– Я не знаю. – В этот раз я ожидала удара и успела перехватить руку Мезаро. – Как вы это со мной сотворили?
Я оттолкнула его, и он, спотыкаясь, отступил на пару шагов.
Мезаро был силен, но теперь я ему не уступала. В том, что я стала леопардом-оборотнем, имелись свои преимущества. Если бы не тяга к жестоким убийствам, это могло бы мне понравиться.
– Почему ты злишься? – Мезаро кружил вокруг меня, словно зверь, которым, в сущности, и являлся. – Ты пришла ко мне. Попросила разделить с тобой мою тайну.
Я тоже не безвинна. Однако я считала, что просто из вежливости следует предупреждать человека, прежде чем превращать его в леопарда-оборотня.
– Что именно вы сделали?
– Небольшое проклятье. – Мезаро наклонил голову – жест, свойственный скорее собачьим нежели кошачьим. – Ничего такого, из-за чего стоило бы тревожиться.
– Не помню никакого проклятья.
Правда, после чашки клерена я вообще мало что помнила.
– Скорее зелье.
Ага. Вот почему я плохо соображала, выпив его ром, и осталась вменяемой, выпив свой.
– Из чего оно? – требовательно спросила я.
– Это секрет, передающийся из поколения в поколение.
Судя по ухмылке, рецепт он выдавать не собирался.
– Где-то бегают другие леопарды-оборотни?
– Пока нет. – Мезаро наклонился ближе и глубоко вдохнул. – Ты так вкусно пахнешь, – проурчал он. – Пожалуй, мы могли бы творить себе подобных естественным путем.
– Ага. Мечтайте.
Я толкнула его в грудь. В этот раз Мезаро остался там, куда отступил.
– Ты передумаешь. – Окинув меня взглядом, он облизнул губы. Внезапно я ощутила потребность встать под обжигающе горячий душ и намылиться дегтярным мылом. – Чем дольше ты бегаешь в обличье леопарда, тем больше на него походишь. Скоро ты уподобишься мне. Азарт погони, восторг от убийства – это даже лучше, чем секс.
От его слов я содрогнулась, вспомнив чужие сны, которые видела.
– Я помню то, чего не было.
– Я могу проникать в твои сны, жрица. А ты можешь проникать в мои, если захочешь.
– Я не злая, – прошептала я.
– Станешь, – улыбнулся Мезаро.
– Я убила человека.
– Прошлой ночью? Нет. Я убил. Но в следующем месяце предоставлю это тебе.
– Что, если я не захочу?
– Мы должны отведать человеческой крови в ночь полнолуния, иначе сойдем с ума.
– Но я не пила кровь!
– Нет, пила. Ты просто не помнишь.
Я вспомнила, как проснулась – руки и лицо в крови. Похоже, Мезаро говорил правду. Меня вновь затошнило, но на недомогание не было времени.
– Мы можем обращаться по ночам, когда вздумается, – продолжил он. – В такие ночи я охочусь забавы ради.
– То есть мы совсем как волки-оборотни.
– Я ничего не знаю о волках-оборотнях, да и не хочу знать.
– Серебро нас не убивает.
– Нам все нипочем.
Почему-то я сомневалась, но подумаю над этим позже.
– Почему зелье, а не укус?
– Мы не заражены, – огрызнулся Мезаро.
– Всего лишь прокляты.
– Я предпочитаю верить, что меня благословили.
– Разумеется.
Я обдумала сказанное бокором. Превращение вызвано не вирусом, а значит Элиза не сможет меня излечить, как не смогла излечить Анри.
Когда я начала размышлять об излечении? Вероятно, когда заметила кровь под ногтями. Нет, ну правда, не могу же я каждое полнолуние обращаться в леопарда, после того как воскрешу Сару. Что скажут соседи?
– Я не обратилась, когда взошла луна, – указала я.
– Подобно солнцу, которое достигает зенита в полдень, луна оказывается в наивысшей точке в полночь. Для первого превращения требуется такая сила. После – сила уже в тебе. – Мезаро потер руки. – Вернемся к бриллианту.
– Я думала, мы всемогущи. Зачем нам камень?
– Бриллиант фокусирует лунную энергию и магию. Его нашли на родине.
Я нахмурилась.
– В Германии?
– Ты слишком много общаешься с Манденауэром. Бриллиант рожден на африканской земле. В каждой грани – многовековая сила. Когда игбо только образовалось, бриллиант был средоточием всего. Вглядываясь в его искрящуюся сердцевину, члены общества познали тайну смены обличья.
Чушь какая-то. Впрочем, как и большинство легенд.
– Хотите сказать, игбо – это общество леопарда, в котором состояли настоящие леопарды?
– А как же иначе рабов держали в узде?
– Пытали?
– Так, конечно, веселее, однако гораздо эффективнее, когда на твоих глазах человек обращается в леопарда, вырывает пару сердец, выпивает немного крови. К тому же существовала реальная угроза, что рабов превратят в зомби.
– Игбо превращали людей в зомби?
– Дорогуша, а с чего, по-твоему, все началось?
Парадная дверь с грохотом распахнулась. Девон Мерфи вошел в дом с двумя чашками кофе и пакетом из булочной. С каких пор он пользуется парадной дверью?
Он не заметил нас с Мезаро в полумраке магазина. Не заметил, что комната разгромлена. Он был слишком занят тем, что пытался захлопнуть дверь ногой и при этом не уронить кофе и пончики.
Мезаро хищно улыбнулся. Его многочисленные зубы, казалось, заострились.
– Может, ты и не знаешь, где бриллиант, жрица, зато он точно знает.
Услышав голос Мезаро, Девон обернулся. Ему удавалось удерживать завтрак, пока бокор не выбил ношу у него из рук.
Я бросилась между ними.
– Нет, – твердо сказала я. – Он ничего не знает.
– Я приказал его арестовать, – прошипел Мезаро, чем напомнил мне Лазаря. – Но бриллианта при нем не было.
– И нет, – постаралась уверить я.
Мерфи не отдаст ему камень, даже если тот все еще у него. Он скорее позволит бокору себя убить.
Мезаро рассмеялся.
– Он отдал его тебе, вернее, спрятал в твоем багаже, а потом забрал, вскружив тебе голову. – Бокор покачал головой. – Я думал, ты умнее, жрица, а ты всего лишь женщина.
Стиснув зубы, я сдержалась.
– Я не видела бриллиант с тех пор, как покинула Гаити.
– Может, это освежит твою память.
Я ожидала, что Мезаро оттолкнет меня в сторону и попытается схватить Мерфи, который раздражающе молчал во время нашей перепалки с бокором. Но вместо этого он выудил нож с деревянной рукояткой, сделанный из темного камня. Когда он прижал его к моему горлу, кожа задымилась, и я закричала.
– Какого черта! – Мерфи дернул меня назад.
Мы немного проскользили по луже пролитого кофе, потом Девон обхватил меня руками и притянул к себе.
Мезаро вскинул бровь:
– Я не задумываясь воткну нож ей в грудь, и она взорвется огненным шаром.
Моя рука метнулась к ноющей шее.
– По-моему, вы говорили, нам все нипочем.
– Я солгал.
– Что происходит? – требовательно спросил Мерфи.
– Кажется, он превратил меня в леопарда-оборотня.
Мерфи застыл.
– Касс…
– Не время спорить. Даже если ты в это не веришь, он верит.
Грудь Мерфи поднялась и опустилась.
– Вам нужен бриллиант, – выдохнул он.
– Ты всегда отличался сообразительностью. Проще говоря, верни то, что принадлежит мне, и я ее не сожгу.
Интересно, сумею ли я перехватить нож прежде, чем Мезаро вонзит его мне в грудь. Я двигаюсь быстрее, чем вчера, однако бокор пробыл мохнатой кошкой дольше. Едва ли я смогу тягаться с ним в скорости.
Надо бы отстраниться, чтобы Мерфи не обратился в пепел вместе со мной. Или лучше и дальше загораживать его собой, чтобы Мезаро не пырнул его ножом? Острый черный камень убьет Мерфи так же легко, как и меня, пусть и без фейерверка.
Мерфи принял решение за меня.
– Я отдам вам бриллиант.
Мезаро, как и меня, ошеломило, что Мерфи так быстро сдался.
– Я пойду с тобой.
– По-вашему, я оставил такого размера бриллиант в номере отеля или сейфе? Я спрятал его в надежном месте. Там, откуда доверенный мне человек сразу же его заберет, если за камнем явится кто-то, кроме меня, или даже если кто-то придет вместе со мной.
