Текст книги "Полночная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Я ожидала, что Мерфи заспорит и потребует, чтобы мы бежали отсюда сломя голову, однако он снова меня удивил.

– Давай, – ответил он и начал одеваться. – Ты виделась с бокором?

– Нет. Мне твердят, что он придет, когда придет.

– Боже, ну и зануды, – пробормотал Мерфи, и мои губы изогнулись в улыбке.

Он встал, слегка пошатываясь.

– Ого. Голова кружится.

– Жаль, я не принесла ни еды, ни воды.

– Обойдусь.

Когда мы вышли из хижины, я осмотрела местность. Змея исчезла. Похоже, мы предоставлены самим себе. Я направилась туда, откуда пришла.

Мерфи пристроился рядом, и я сбавила шаг. Меня тревожила его чрезмерная бледность. Несколько дней на жаре без еды и питья даже без лихорадки кого угодно свалят с ног. Если он отключится, я его не дотащу.

– Пожалуй, я лучше вернусь и приведу подмогу.

– Думаешь, люди, которые оставили меня здесь, а тебе сказали, что я не существую, будут рады помочь?

«Ненавижу, когда он прав», – подумала я, а вслух предупредила:

– Когда совсем ослабеешь – скажи.

– Если уж я способен удовлетворить женщину, то точно смогу дойти до деревни.

– Вот дьявол, – пробормотала я.

Мы все еще находились на земле, где про презервативы и не вспоминали. И я тоже про них забыла.

– А по-моему, боже, как хорошо.

Ирландский акцент меня не очаровал.

– Презерватив, – сказала я.

– Дьявол, – повторил он и остановился.

– Слишком поздно. – Я потянула его за руку. – Молоко пролито.

– Не молоко, к сожалению.

Опять английский выговор. Бедняга Мерфи. Он аж позеленел. Я сжала его пальцы.

– Неблагоприятный период, нам повезло.

– Под повезло ты подразумеваешь…

– Беременность.

Он начал задыхаться.

– Дыши! – велела я. – Я имела в виду, что не забеременею. Нам повезло не забеременеть.

Он кивнул. Через несколько секунд Мерфи пришел в себя и заговорил:

– Ребенок не единственная забота. Но тебе не о чем беспокоиться… Ну, я никогда этого не делал.

От неожиданности я захлебнулась смехом.

– Ты не был девственником, Мерфи. Не думаешь же ты, что я поверю в такую чушь.

– Приму это за комплимент. Я имел в виду, что никогда не занимался сексом без презерватива.

– За всю жизнь? – В это тоже слабо верилось.

– Клянусь. – Он поднял руку вверх.

– И что на тебя нашло сегодня?

– Ты.

– По-моему, все было наоборот.

– Я потерял голову, – признался он. – Обычно я думаю. Прости.

И я потеряла, но не собиралась ему об этом говорить. Мы оба взрослые люди. Однако я не могла признаться, что нуждалась в нем так отчаянно, что тоже обо всем забыла. Это кратчайший путь к разбитому сердцу. А от моего и так мало что осталось.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – съязвила я.

– М-м-м. Долг платежом красен, милочка.

– А?

– Я поведал тебе про свой сексуальный опыт, теперь…

– О! – Было бы о чем рассказывать. Количество мужчин, побывавших в моей постели, достигло колоссальной цифры два. – У меня… э-э-э… никого не было после… – Мой голос замер. Мерфи и так поймет.

– Мужа, – закончил он. – Что с ним случилось?

Я снова пустилась в путь, шла быстро, совершенно позабыв, что Мерфи ослаблен. Однако он без труда меня нагнал и крепко схватил за руку повыше локтя.

– Кассандра, по-моему, я имею право знать.

Так и есть. Но это не значит, что я буду столь любезна и все ему расскажу.

– Карл меня предал, из-за него убили нашу дочь, и теперь он сидит в тюрьме. Чтоб он сгнил.

Мерфи шел в ногу со мной.

– Что он сделал?

Я не хотела об этом говорить. Но ведь я недавно отдала этому мужчине свое тело. Почему бы не поделиться и своим прошлым?

– Он лгал.

– О чем?

– О том, кем был, чем занимался.

Мерфи ничего не ответил. Когда я посмотрела на него, он отвел глаза.

– Не понимаю.

– Карл был бизнесменом. Я никогда не спрашивала, чем он занимался. Он преуспевал. У нас водились деньги. Много денег. Карл оплачивал счета, а я вела хозяйство и заботилась о Саре.

Мой голос дрогнул, и я замедлила шаг. Мерфи взял меня за руку. Никогда бы не подумала, что он умеет утешить. Я судила о нем неверно. Я о многом судила неверно.

– Он не был бизнесменом? – Мерфи потер большим пальцем мою ладонь.

– Он был крупнейшим наркоторговцем на Западном побережье. – Мерфи округлил глаза. – Ума не приложу, как я не догадалась. Полагаю, неведение меня устраивало.

– А Сара?

– Карл рассорился с поставщиком. Ее похитили и убили.

– И что потом?

Потом я провела много времени наедине с бутылкой, о чем не собиралась упоминать. Пропустив несколько месяцев, я ответила:

– Потом явились федералы. Им требовалась информация о Карле.

Мерфи нахмурился.

– Но ведь ты ничего знала.

– Тогда нет, но потом узнала.

– Как?

Я вздрогнула, и Мерфи крепче сжал пальцы.

– Я притворилась, что простила его.

– И что потом? – повторился он.

– Я разузнала все, что могла, дала показания и упрятала его за решетку на веки вечные.

«Надеюсь, что так».

Когда молчание затянулось, я взглянула на Мерфи, но не смогла понять, что выражало его лицо.

– Ты удивительная, – сказал он.

– Не правильнее ли сказать – мстительная?

– Я дважды подумаю, прежде чем перейти тебе дорогу.

Шутливый тон противоречил серьезному выражению лица. Не то чтобы я винила Мерфи за беспокойство, но что мог скрывать такой, как он?

– Как ты увлеклась вуду?

– Мне снилась змея. Снова и снова, и снова. – Увидев его непонимающий взгляд, я пояснила: – Видеть во сне змею, то есть Дамбалу, – к тому, что тебе суждено стать жрецом.

– На Гаити!

– На самом деле везде, где ты изучаешь вуду, чтобы принять сан. Дамбала – очень могущественный лоа. Мой гуру был впечатлен.

Поначалу я делала все, что полагалось, желая что-нибудь получить от новой религии, не давая ничего взамен. Белой богатенькой католичке из солнечного штата – мекки любителей серфинга – было не так-то легко поверить в вуду.

Когда Дамбала стал являться мне раз за разом, я уверовала, что избрала верный путь, единственно возможный путь.

– Я чувствовала себя потерянной, – пояснила я. – Сбитой с толку, неуверенной и одинокой. Я отправилась на поиски и обрела цель. Я найду способ воскресить Сару. Я уверена.

– Кассандра, это безумие.

– Неужели? Поживем – увидим. – Я глубоко вдохнула. – Мне потребовалось сменить личность, и на свет появилась блистательная жрица Кассандра.

Мерфи стрельнул в меня взглядом.

– Ты в программе защиты свидетелей?

– С чего ты взял?

Я никому не имела права рассказывать о программе защиты свидетелей, даже мужчине, которого недавно впустила в свое тело и с которым вытворяла такое, чего не делала ни с кем другим.

Мне втолковали правила. Чтобы исчезнуть, необходимо оставить прошлое позади. Само собой, отринуть его полностью мне не удалось из-за Сары.

Однако я придерживалась остальных правил, а именно: никогда никому не говорить, что я в программе защиты свидетелей, никогда не называть свое настоящее имя. Даже мужчинам, с которыми встречаюсь, даже новому мужу, если решусь снова вступить в брак. Поскольку ничего такого я не планировала, то с легкостью согласилась на эти условия.

– Назови свое настоящее имя, – надавил Мерфи.

– Оно и вполовину не такое чудесное, как Кассандра.

– Я не люблю спать с женщиной, не зная даже ее имени.

– Мы не спали.

– Не передергивай.

– Для человека с бусами в волосах и серьгой в ухе ты очень консервативен. – Его лицо не просветлело. Он не сводил с меня взгляда. – Меня зовут Кассандра, Мерфи, и никак иначе.

– Девон, – поправил он.

– Что?

– Меня зовут Девон. По-моему, после французского поцелуя ты, по меньшей мере, могла бы звать меня по имени.

– Не уверена. – Он выругался. Кажется, по-французски. – Сколько языков ты знаешь?

Мерфи пожал плечами.

– Несколько.

Я обнажила перед ним душу, ну или то, что от нее осталось. Теперь его черед.

– Почему ты постоянно меняешь акценты?

– Потому что умею.

– И откуда такое уменье?

Он не ответил, избегая моего взгляда.

– По-моему, после французского поцелуя ты, по меньшей мере, мог бы сказать, откуда ты родом, – передразнила я его.

– По-твоему, да?

– Я правда хочу знать, – прошептала я.

Мерфи так долго молчал, что я уж решила, он не ответит. Потом слова посыпались, спотыкаясь друг о друга, словно он торопился высказаться.

– Я родился в Теннесси. В горах. Я насто-я-щий деревенщина.

Он говорил как главный герой фильма «Деревенщина из Беверли-Хиллз», но что-то в его взгляде заставило меня удержаться от смеха.

– Ты американец.

– Как уголь, который добывал мой отец. Десять детей. У нас ничего не было. Потом шахту закрыли, а мама умерла.

– Сколько тебе было?

– Пятнадцать. На следующий день я ушел из дома.

– В пятнадцать?

– А почему нет? Я уже был практически предоставлен самому себе. И не собирался спускаться в те шахты, даже если бы их не закрыли. Я подумывал стать моделью. – Он усмехнулся. – Дома меня считали очень привлекательным.

Могу себе представить. Он по-прежнему очень привлекателен.

– Я всю жизнь мечтал быть богатым.

– Это не так здорово, как кажется.

– Попробуй побыть бедной и поголодать, а потом уж решай.

Он прав. Я понятия не имела, каково это, когда нечего есть, нет работы и нормального образования.

– Прости.

Я задумалась, не являлись ли бусы и перья, серьга и кольцо на большом пальце невольным бунтом против нищенского детства. Или, возможно, Мерфи обзавелся ими из простой любви к милым блестящим безделушкам.

– Не бери в голову. – Он глубоко вдохнул, выдохнул. – Меня иногда заносит.

Рассказывая о прошлом, он говорил с легким провинциальным акцентом, который подобно теплой воде струился по моей коже. Передернув плечами и прочистив горло, он продолжил ровным безличным тоном ночного диктора:

– Преисполнившись надежд, я приехал в Нью-Йорк, но затерялся в большом городе, где смазливых мордашек пруд пруди. Какое-то время жил на улице, совершая поступки, которыми нельзя гордиться.

И это я могла представить.

– Потом обнаружил, что с легкостью перенимаю акценты и языки; в Нью-Йорке их немало. Я нашел работу, ушел с улицы, однако всегда находился лишь в шаге от того, чтобы снова туда вернуться.

Учитывая, что Мерфи ушел из дома в пятнадцать лет, все обернулось не так уж плохо. Способность освоить столько акцентов и языков, его находчивость и умение излагать мысли говорили об изрядном уме.

– Как ты оказался на Гаити?

– Я работал в сфере строительства. После последнего урагана, обрушившегося на Карибы, меня попросили приехать и помочь.

– Бесплатно?

Мерфи вскинул бровь.

– Я похож на альтруиста? Правительство выделило субсидию.

– После последнего урагана? – Я нахмурилась. – Но ведь он был год назад.

– Работа закончилась, я остался.

– Почему?

Он взглянул на деревья.

– Мне здесь нравится.

Будучи человеком, исповедующим любовь к деньгам, Мерфи осел не там, где надо.

Внезапно он споткнулся. Я потянулась к нему. К счастью, он сам удержался на ногах, иначе мы оба оказались бы на земле.

– Ты ослаб, – сказала я. – Изголодался.

Он выпрямился.

– Это не из-за голода. Я испытывал голод. Черт, да я мог бы пробежать несколько километров, прежде чем отключиться.

– Давай обойдемся без бега и просто пошагаем, ладно?

Мерфи улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Не знаю, что в нем такого – может, все дело в отличном сексе – но благодаря ему на душе становилось легче.

Он откровенно говорил о себе и своих желаниях. У Девона Мерфи не было ни тайн, ни скрытых мотивов. Для женщины, скрывающейся под чужим именем, чью жизнь разрушили секреты, такой мужчина как Мерфи был слишком необычным, чтобы перед ним устоять.

Хотя к заброшенной хижине меня привела змея, я без труда отыскивала обратную дорогу. Казалось, ноги сами несли меня по незримой тропе. Когда до деревни, по моим подсчетам, оставалось несколько минут пути, мы, пробравшись сквозь гущу деревьев, вышли на незнакомую поляну.

Я же говорила, что совсем не умею ориентироваться.

Меркнущий лунный свет просачивался сквозь кроны деревьев, серебря проклюнувшиеся ростки на недавно вспаханном поле. До восхода солнца оставалось меньше часа. Поверить не могу, что проблуждала всю ночь.

– Что это? – спросил Мерфи.

На другом конце поляны стояла хижина.

Мерфи рванул туда, огибая возделанный клочок земли. Я поспешила следом.

Когда я его нагнала, он как раз отодвинул занавеску, которая заменяла дверь, и шмыгнул внутрь. Я напряглась в ожидании крика. Может, мы и находились в сельской местности, однако это не давало нам права входить в чужую хижину без приглашения.

Ничего не услышав, я подкралась поближе.

– Мерфи!

– Тебе лучше войти.

Беспокойно оглядевшись вокруг, я вошла в хижину.

Увидела внутри кровать, мебель – самодельную, но стул есть стул, а в этих краях они были в дефиците, – книжные полки с настоящими книгами и алтарь. Вероятно, хижина принадлежала очень богатому гаитянину.

На стене висела шкура леопарда. Не только накидка, но и голова с разинутой в грозном рыке пастью и сверкающими ярко-зелеными глазами, которые казались почти живыми.

– А это зачем? – не сводя глаз со зверя, спросил Мерфи.

– Для украшения?

– Не вудуистское одеяние?

– Мне подобное не встречалось, что вовсе не означает, что это не оно. И все же… – Я покачала головой. – Символами вуду обычно выступают неодушевленные предметы: камни, деревья, сердца, кресты. Если нам хочется неистовства, мы используем гром, молнию, радугу или змею. Но не огромное разъяренное животное.

Однако вопрос Мерфи всколыхнул воспоминания.

– Помнишь, в пещере я почувствовала мех и хвост, и ты сказал, что…

– Возможно, кто-то носил одежду из меха.

Мы уставились на шкуру.

– Странно, – прошептал Мерфи.

Не то слово.

– Пожалуй, лучше убраться отсюда.

Если кто-то был достаточно странным, чтобы по какой-то причине расхаживать в шкуре леопарда, то я совсем не желала встречаться с ним или с ней.

– Минутку. – Мерфи принялся обыскивать хижину.

– Что ты делаешь?

– Никогда не знаешь, что найдешь.

– Это кража со взломом.

– Было не заперто.

– Это хижина. Она не запирается.

Он меня проигнорировал и продолжил обыск. Меня притянул алтарь. Рядом с ним лежала асон – трещотка, используемая в ритуалах вуду. Сделанная из полой тыквы, она была заполнена змеиными костями и украшена нитками бус яркой расцветки.

– Что это? – Мерфи потянулся к трещотке.

– Не смей! – Я перехватила его руку. – К асонам могут прикасаться только жрецы или жрицы, которым они принадлежат. Это священные символы нашей веры.

– Жрецы?

Мерфи со странным выражением смотрел поверх моего плеча, и я вдруг поняла, что означала асон.

– Мезаро, – выдохнула я.

– Вы меня искали?

Глава 18

Голос был басистым и бархатным, из-за легкого французского акцента почти завораживающим.

Я обернулась. Мужчина, стоявший в дверном проеме, не соответствовал моим представлениям.

Худой и элегантный, в льняной рубашке и брюках, с идеальной осанкой, благодаря которой казался выше, хотя на самом деле ему, вероятно, недоставало нескольких сантиметров до ста восьмидесяти.

Короткие темные волосы без единого седого волоска, вокруг тонких губ и зеленых глаз залегли морщинки. Кожа цвета кофе с молоком говорила о том, что кто-то из его предков прибыл сюда в кандалах.

– Жрица Кассандра, oui? – Он резко качнул подбородком, и я сбросила с себя оцепенение.

– Oui. То есть да. Сэр.

Он улыбнулся, демонстрируя многочисленные белые ровные зубы. Или мне только показалось, что их много из-за того, что они такие мелкие. Ну не могло у него быть больше зубов, чем у обычного человека. Я просто устала, разволновалась и растерялась, ведь он застукал нас, когда мы обшаривали его дом.

– Извините… – начала я, и Мерфи ткнул меня локтем под ребра. Я закашляла.

– Вы Мезаро? – спросил он.

– Жак Мезаро, oui, а вы тот, кто должен был умереть.

Мерфи вздрогнул, но быстро оправился.

– Ну а вы тот, кто пытался меня убить.

– Уверена, он имел в виду лихорадку, – вставила я.

– Нет, – отрезал Мезаро с сильным французским акцентом. Я почти ожидала, что он щелкнет каблуками, но он был бос. – Месье Мерфи прав – я пытался его убить.

– Я же говорил. – Мерфи медленно выступил вперед.

Я оттолкнула его плечом назад. Мы немного поборолись, однако Мерфи был сильнее и победил.

Мезаро наблюдал за нашей стычкой с явным удивлением.

– Жрица, почему ты его защищаешь? Он тебя предал.

Хоть я и понимала, что это невозможно – не считая французского поцелуя, я едва знала этого мужчину, поэтому как он мог меня предать? – тем не менее напряглась. Одного предательства хватило с лихвой.

– Кассандра… – начал Мерфи.

– Молчать! – прогремел Мезаро.

Несмотря на худобу, он обладал самым басистым и громким голосом из всех, что мне доводилось слышать. Кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом. Этот голос казался почти нереальным.

Мезаро шагнул вперед и, схватив Мерфи за глотку, поднял более крупного противника на цыпочки. Его невероятно длинные пальцы и еще более невероятные ногти до крови впились в шею Мерфи.

– Прекратите! – запротестовала я.

Мезаро и бровью не повел. Он сунул руку в большой карман штанов Мерфи, извлек что-то оттуда и оттолкнул Девона.

Тот споткнулся, но я успела его подхватить, не дав упасть. Мой взгляд остановился на его шее, где уже проступили крошечные красные рубцы.

– Я же говорил, что он псих, – выдавил Мерфи.

– Вообще-то, ты сказал, что он опасен. – Я взглянула на Мезаро, чьи глаза сверкали словно изумруды. – Полагаю, ты был прав.

– Он вор и лжец, жрица, и заслуживает смерти.

Мезаро раскрыл ладонь, показывая то, что достал из кармана Мерфи – бриллиант размером с мячик для гольфа.

Я не сдержалась и разинула рот. Я никогда не видела ничего подобного. Камень был совершенным.

– Он пришел ради него, – прошипел Мезаро. – Не ради тебя.

Я знала, что Мерфи подрядился моим проводником не по доброте душевной. Я ему заплатила. Однако я дивилась, почему он согласился помочь за столь умеренную плату.

– Он и раньше пытался пройти сквозь водопад, – добавил Мезаро. Что объясняло, откуда Мерфи знал его местонахождение. – Но лишь достойным дозволено пройти, а он таковым не является.

– Тогда как он прошел? – спросила я.

– Он держал тебя за руку, когда вы шли под водой?

Я встретилась взглядом с Мерфи. Его лицо предусмотрительно ничего не выражало.

– Да.

Мезаро изысканно, но все же иронично фыркнул. Я чувствовала себя дурой. Я считала Мерфи милым, любезным и смелым. Но я и раньше ошибалась в мужчинах.

– Полагаю, ты позволила ему тебя поиметь. – Меня передернуло от его слов и правоты. – Дура, – пробормотал Мезаро. – Он использовал тебя с самого начала.

Поскольку Мерфи ничего не сказал в свою защиту, пришлось мне.

– Но… это я его нашла.

Мезаро скривил рот.

– Ты пришла в город. Расспрашивала обо мне. Даже я слышал, что ты разузнавала дорогу сюда.

Я навострила уши. Каким образом он слышал? Собственными волшебными ушами? Или от своих гнусных шпионов?

– Думаешь, Мерфи не известили? И он не мог подослать человека, чтобы тот направил тебя к нему?

Я же говорила, что не в ладу со всякими шпионскими штучками. И, вероятно, никогда не буду.

– Что делает меня достойной? – спросила я.

– Ты пришла не ради себя, а ради другого.

Мерфи наконец заговорил окрепшим, но все еще хриплым голосом:

– Вряд ли бокору есть до этого дело.

– Месье, вы понятия не имеете, до чего мне есть дело. А теперь вам лучше уйти. – Он щелкнул пальцами, и в дверном проеме появились двое крепких крестьян.

– Нет! – чересчур громко выкрикнула я.

– Ты защищаешь его после того, что он сделал? – спросил Мезаро.

– Я не желаю ему смерти.

– Я думал, все женщины, которых предали, желают предателю смерти.

– Но не я.

«Лгунья», – нашептывал разум. Я желала Карлу смерти.

Однако предательство предательству рознь. Мерфи не сделал ничего, о чем бы я не просила. Даже если он играл со мной, я получила, что хотела. А я очень хотела секса.

Мезаро сказал что-то по-французски своим прислужникам, что-то слишком сложное, чтобы я смогла разобрать, и те схватили Мерфи.

– Погодите… – начала я, но Девон меня прервал.

– Он приказал им посадить меня в тюрьму.

– До тех пор, пока я не решу, как с вами поступить. – Мезаро слегка улыбнулся. – Вас очень трудно убить.

– Кассандра, не верь тому, что он говорит. – Прислужники потащили Мерфи прочь. – Он еще больший лжец, чем я.

Мезаро улыбнулся шире, когда Мерфи исчез за дверью.

– Вы подослали того мужчину в наш лагерь, – прошептала я.

– Он вне игры.

– Его было довольно трудно убить.

– Боюсь, он не совсем в своем уме.

– Я так и поняла, когда он попытался откусить Мерфи нос.

Мезаро цокнул языком.

– Я же сказал… – Он покрутил пальцем у виска – всем известный жест, который означает «сумасшедший». – Зато хорошо исполняет приказы.

– Не похоже, чтобы Хелен было о нем известно.

– Хелен известно только то, что я позволяю ей знать.

Еще она сказала, что парень, скорее всего, не из этих мест. А теперь Мезаро говорит, что он здешний. Кто-то из них лжет. Кто бы мог подумать?

– Ну и где он? – спросила я.

– Ты его очень тяжело ранила: вонзила нож в спину, пустила пулю в плечо, кольнула распятьем в шею.

– И все равно он поднялся и ушел.

– Разве не удивительно, сколько способно выдержать человеческое тело?

Я сомневалась, что он человек, однако на время выбросила это из головы.

Мезару подбросил бриллиант в воздух. Большой тяжелый камень приземлился обратно на его ладонь.

– Мерфи вор, жрица, и был им долгое время.

– Кто бы говорил, – проворчала я.

– Намекаешь, что я украл бриллиант?

– Меня не интересуют бриллианты.

– Только мои знания.

– Да. – Зачем лгать? – Вы бокор? – надавила я. Он опустил подбородок. – Почему?

В его глазах мелькнуло замешательство.

– Почему нет?

– Вам нравится быть злым?

– Ты слушала не тех людей, жрица. Охватив темную сторону, удваиваешь свою силу.

– Не сомневаюсь, – сухо сказала я.

– Хунганы или такие мамбо, как ты, – начал он, заменив «жрицу» на термин вуду, – которые изучают только светлую сторону магии, пожинают лишь половину плодов. Но если охватить белую, черную и все оттенки между ними, обретешь силу, о которой и мечтать не смеешь. В глубине душе ты наверняка это понимаешь, иначе не пришла бы сюда.

Ненавижу, когда злые колдуны правы.

Повисла тишина, нарушаемая лишь трелью перекликающихся снаружи насекомых. Я не знала, что еще сказать. Как просят воскресить умершего?

Я перевела взгляд на шкуру леопарда.

– Что это?

Мезаро пересек комнату и погладил шкуру.

– Фамильная ценность. Знаешь, что такое игбо?

Я вспомнила, что мне рассказала Рене.

– Тайное общество в древнем Калабаре.

– Очень хорошо. Игбо было карающей десницей эфиков.

– Которые торговали людьми.

– Горькая правда. Игбо называли обществом леопарда. Глава носил эту шкуру, когда объявлял приговор преступникам. За ним обычно следовало наводящее ужас изощренное наказание, чтобы другим впредь неповадно было.

– Когда рабов больше, чем тюремщиков, необходимо сеять страх.

– Точно. – Мезаро широко улыбнулся мне, словно отличнице.

– Значит, вы глава, – заключила я, и бокор выпятил подбородок. – А эти люди ваши рабы?

Он прищурился.

– Почему ты так решила?

– Они работают денно и нощно там, откуда невозможно сбежать.

– Жители деревни сами пришли сюда в поисках лучшей доли.

– Они зовут вас хозяином.

– Это просто вежливое обращение. Я возглавляю их, но они вольны уйти в любое время.

– Но как? Водопад исчез.

Мезаро наклонил голову.

– Ты, вероятно, переутомилась. Уверен, если вернешься в пещеру, водопад окажется там, где и был.

Поживем – увидим.

Я указала подбородком на шкуру леопарда.

– Вы носите ее подобно костюму? Ходите на руках и ногах? Рычите?

Мезаро нахмурился.

– Она висит на стене с тех пор, как я построил дом. Это старинная вещь. Я не стал бы так неуважительно обращаться с фамильной ценностью.

Ладно, следующий вопрос.

– Никто из ваших людей не видел ночью волка? Не слышал необъяснимый вой?

Его хмурый взгляд превратился в улыбку.

– Не знал, что ты еще и ягер-зухер.

Я изобразила на лице любопытство.

– Что такое ягер-зухер?

– Ну хватит, жрица. Волки на Гаити? Вряд ли. Если конечно они не оборотни.

– Ну и?

– Нет. – Он поднял правую руку ладонью ко мне. – Клянусь, на этом острове нет ни волков, ни оборотней, ни других подобных тварей.

Я не знала, верить ему или нет. Однако я приехала сюда не из-за волков.

– Откуда вам известно о сообществе ягер-зухеров?

– Мне известно больше, чем ты можешь себе вообразить.

В душе затрепетала надежда.

– Вы знаете, как возвратить умершего к жизни?

– Разумеется.