Текст книги "Мелкий Шрифт (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Итак, вот как ты размахиваешь своим шаром. – Он отводит руку назад, заставляя ее поворачиваться под странным углом. – Что заставляет твой последующий удар отклониться в сторону и направиться прямо к желобу. – Он демонстрирует, как моя рука раскачивается, словно маятник, в противоположном направлении. Я изо всех сил стараюсь не фокусироваться на его венах, когда он показывает мне правильное положение, но я теряюсь из-за того, как двигается его тело.

– Ты попробуй. – Он отрывает меня от моих мыслей.

Я пытаюсь сделать то, что он сделал, и терплю неудачу, судя по тому, как светлеют его глаза.

– Нет. Позволь мне помочь тебе. – Он кладет свой шар и встает позади меня. Тепло тела, исходящее от него, заставляет весь мой позвоночник согреться.

Вот об этом я и говорю.

Его рука касается моей руки, прежде чем обхватить мое запястье, словно наручник. Он придерживает ее самым нежным прикосновением, от которого мое сердце колотится в груди, а дыхание становится прерывистым.

Серьезно, он держит тебя за запястье. Давай же!

Его хриплый голос – всего лишь шепот на ухо, но я чувствую его до глубины души.

– Попробуй еще раз.

Я отвожу руку назад. Пальцы Роуэна остаются сомкнутыми вокруг моего запястья, направляя меня к правильному завершению. Он повторяет это движение несколько раз.

– А теперь попробуй сама. – Он снова проводит пальцами по моей руке, прежде чем они исчезают.

Я дуюсь от их потери, так как он меня не видит, и, ведя себя по – детски, специально испортила свой замах.

– Нет, но на этот раз тебе было лучше. – Он качает головой и тихо смеется.

Я вознаграждена возвращением его руки, держащей меня за запястье, когда он снова показывает мне. В тот раз, когда он отпускает меня, я пытаюсь по-настоящему. Мои усилия вознаграждаются одной из его маленьких улыбок.

– Идеально. Именно так. Ладно, теперь попробуй еще раз. – Он показывает в сторону дорожки.

Я делаю несколько шагов вперед и повторяю движение, которому он меня научил. Шар для боулинга вылетает из моей руки и катится прямо по натертому воском полу, следуя траектории крошечных стрелок.

Я делаю глубокий вдох, когда мой шар сталкивается с передними кеглями, заставляя одни из них лететь, а другие катиться в противоположные стороны. Все кегли падают, и над пустым местом загорается красный крестик.

Я кричу и бегу обратно к Роуэну, который смотрит на мои сбитые кегли. – Я сделала это! Я сделала это!

Он замирает, когда я обнимаю его за талию. Быстрое биение его сердца трудно не заметить, несмотря на громкую музыку и грохот кегель.

Его руки по-прежнему прижаты к бокам, как будто он не знает, как обнять кого-то в ответ. Это только заставляет меня смеяться ему в грудь.

– Ну же, вы двое! У нас уже почти нет времени! – кричит моя сестра.

Я вырываюсь из этого момента и отскакиваю от Роуэна. Его лицо остается пустым, но я знаю, как реагирует его тело, когда я прикасаюсь к нему.

И это довольно приятно – заставлять кого-то вроде него нервничать.

21

РОУЭН

– Так чем ты любишь заниматься по выходным? – Ани крадет кусочек сахарной ваты прямо с моего рожка, прежде чем вернуться на свою сторону скамейки.

Эта случайная скамейка на углу Дримленда стала местом наших еженедельных встреч. Хотя мое первоначальное намерение присоединиться к программе наставничества не было альтруистичным, я пришел, чтобы насладиться часовым перерывом в своем напряженном графике, потому что Ани – достойный компаньон. За то время, что я ее узнал, я понял, что она разделяет некоторые из лучших черт Захры. Она заполняет большую часть разговора, давая мне возможность расслабиться и послушать. Благодаря ей я могу провести час, не думая о Дримленде или требованиях сотрудников.

– Я мало чем занимаюсь, кроме работы.

Она притворно храпит. – Скучно.

– Чем ты занимаешься по выходным?

Она сияет. – Я тусуюсь с Джей Пи. Мы смотрим фильмы. Ходим в торговый центр и делаем покупки!

– Звучит забавно, – говорю я ровным голосом.

Она хихикает. – Тебе не нравятся эти вещи?

– Нет. От мысли о походе в торговый центр у меня мурашки бегут по коже.

– Захра тоже ненавидит торговые центры. – Ани усмехается.

– Не может быть. – Я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку. Ани всегда находит способ заговорить о Захре во время всех наших разговоров. Сначала я подумал, что это потому, что Ани боготворит свою старшую сестру, что она и делает, но ее истинные намерения стали ясны после нескольких встреч. Меня пытаются поймать в ловушку. Ани старается быть хитрой, но только слепой пропустил бы, как загораются глаза Ани, когда я в ответ задаю один или два вопроса о Захре. Она подпитывает мое любопытство, пока я развлекаю ее маленькой миссией.

Она оживляется. – На самом деле, у вас с Захрой много общего.

Вряд ли. Захра – моя противоположность во всех отношениях, что имеет значение. Я не могу сравниться с женщиной, которая может осветить комнату одной своей улыбкой. Она как солнце, и все вращаются вокруг нее, чтобы погреться в ее тепле. В отличие от меня, который отталкивает от себя людей только хмурым взглядом.

– Ты всегда находишь способ поднять тему своей сестры.

– И ты это знаешь откуда? – Мой голос сохраняет нейтральный тон, несмотря на мой растущий интерес.

– Она смотрит на тебя так, словно хочет иметь от тебя детей.

Я задыхаюсь от внезапного вдоха воздуха. Мой кулак ударяется о мою грудь, когда я делаю глубокий вдох. – Я определенно не думаю, что это правда.

– Ты прав. Я хотела увидеть твою реакцию. – Она пожимает плечами.

Невероятно.

– Ты жестокая женщина. – Я краду кусочек ее кренделя в отместку.

– Но моя сестра действительно улыбается тебе, – говорит она самым милым, самым невинным тоном.

– Она всем улыбается, – ворчу я себе под нос.

– Откуда тебе знать?

Дерьмо. Вопрос Ани звучит невинно, но он проливает свет на то, как много я обращаю внимания на Захру. Улыбка на лице Ани говорит мне, что она, вероятно, тоже заметила.

– Это трудно не заметить.

– Как мило! – визжит она. – Я так и знала!

– Знала что?

– Тебе действительно нравится моя сестра.

– Я этого не говорил.

– Нет, но ты улыбнулся.

Вот дерьмо. Я этого не заметил. Возьми себя в руки. – Люди улыбаются.

Ани только смеется и качает головой. – Не ты.

– Давай притворимся, что этого разговора никогда не было.

– Конечно, Роуэн. Конечно. – Она выхватывает у меня еще одну горсть сахарной ваты в качестве платы за хранение секрета.

Но что-то в ее улыбке говорит мне, что я совсем не в безопасности.

🏰 🏰 🏰

Я выключаю свет в своем кабинете и достаю телефон.

Я: Привет. Я закончил твой рисунок. Пришлю его завтра.

Мне нет необходимости писать Захре, но странно, что целый день прошел без разговоров с ней. Между моим напряженным графиком и отсутствием ее текстовых сообщений, я становлюсь беспокойным по мере того, как идет время. Это предупреждение о том, что я становлюсь зависимым от ее общества. И все же я не могу найти в себе силы остановиться.

Мой телефон вибрирует в руке. Захра прислала мне фотографию своего кабинета, где у нее на стене разбросаны сотни листочков.

Я: Ты все еще работаешь? Сейчас 10 часов вечера.

Захра: Да, дедушка. У меня была забавная идея, которую я хотела закончить до того, как пойду домой.

Я: Что может быть лучше сна?

Захра: Ужин.

Я хмурюсь, печатая свое следующее сообщение.

Я: Ты ничего не ела?

Захра: Нет. Я употребила все свои закуски несколько часов назад.

Я: Мне жаль тебя.

Я: Твоя трудовая этика напоминает мне Роуэна.

Я кусок дерьма, раз ссылаюсь на себя, но мне в какой-то степени интересно ее нефильтрованное мнение обо мне.

Захра: Да, правда! Я думаю.

Захра: Я думаю, что этот человек работает на солнечной энергии, потому что он никак не может быть человеком.

Я тихо хихикаю себе под нос. Это было бы удобно и намного экономичнее по времени, чем сон.

Я: Звучит правдоподобно. Это объясняет его потребность в прогулках во время обеденного перерыва.

Захра: Откуда ты это знаешь?!

Дерьмо. Да, Скотт, откуда ты все это знаешь?

Я: Все знают, что в полдень нужно избегать задней площадки.

Захра посылает несколько смеющихся смайликов и еще одно сообщение.

Захра: О. Я этого не знала!

Я: Это потому, что ты живешь внутри склада. Иди домой.

Захра: Я пойду. Пойду. Может быть, через час.

Я качаю головой и кладу телефон в карман. Хотя я рад, что некоторые Креаторы серьезно относятся к своей работе, как Захра, меня не радует, что она засиживается допоздна с пустым желудком.

Проход ко входу в ее рабочую зону находится недалеко от моего офиса. Проходя по туннелю, я обнаруживаю, что замедляюсь у входа на отдел Креаторов.

Ты мог бы войти и заставить Захру пойти домой, чтобы завтра она вернулась с полным желудком и хорошим ночным отдыхом.

Я поднимаюсь по ступенькам и открываю дверь, ни о чем не задумываясь. Я запомнил путь к кабинке Захры и обнаружил, что останавливаюсь у входа, чтобы посмотреть, как она работает. Это мой вид развлечения, когда она прикусывает нижнюю губу, хватает стикер и складывает его в аккуратный маленький квадратик. Она поворачивается и пытается бросить его в банку. Ее бросок слишком короткий, и бумажка падает на землю.

– Отличный бросок.

Захра подскакивает на месте. – Ты напугал меня! – Она поворачивается на каблуках и оглядывает меня с ног до головы. – Что ты вообще здесь делаешь?

Я лишаюсь дара речи. Что я здесь делаю?

– Я хотел проверить и посмотреть, работает ли кто-нибудь еще. – Это большая часть правды.

– Почему? – Она приподнимает бровь.

– Я хотел узнать чье-то мнение о кое-чем. – Ради всего святого. Иди домой, пока у тебя еще есть возможность.

– Ладно. Давай. – Она улыбается, прислоняясь к своему столу.

О чем, черт возьми, я могу спросить ее мнение?

– Роуэн, в чем дело?

– Я не был уверен, стоит ли оставлять наш самый старый аттракцион.

Все ее лицо светлеет. – О нет! Не избавляйся от него. Мне нравится… – Ее урчащий живот прерывает ее, меняя оттенок ее лица с коричневого на ярко-красный.

Я хмурюсь. – Ты пропустила ужин.

– Ммм… Откуда ты знаешь? – Цвет ее щек каким-то образом усиливается.

Да, Роуэн. Как ты узнал? Дерьмо. Сегодня я продолжаю все портить. Кто знал, что поддерживать две личности будет так сложно?

– Ты все еще здесь, работаешь.

– Верно. Я скоро закончу, так что я просто… – Ее желудок урчит еще громче, и моя кровь превращается в лаву, бешено колотясь в такт моего сердца.

Я достаю свой телефон. – Как ты относишься к китайской еде?

Она открывает рот. – Ммм… хорошо?

Я набираю номер местного заведения, которое я сохранил после слишком многих поздних ночей работы. Я не уверен, что нравится Захре, поэтому заказываю все подряд. Возможно, это перебор, но я бы предпочел, чтобы она ела то, что ей нравится.

Я вешаю трубку и обнаруживаю, что Захра все еще таращится на меня. – Что?

Она качает головой. – Я не ожидала, что ты купишь мне ужин.

– Я голоден. Можешь взять остатки, – отвечаю я так, как будто это все решит.

– Но я почти уверена, что ты заказал весь ресторан.

Я по-прежнему стою в тишине.

Ее брови сходятся вместе, прежде чем она стирает то выражение, которое было у нее на лице. – Хорошо. Так почему же ты думаешь избавиться от нашего старого аттракциона? – Она опускается на пол, где у нее лежит целый набор листочков, бумажек, маркеров и прочего.

Верно. Мнение, которое я хотел.

Я следую ее примеру и прислоняюсь к задней перегородке кабинки.

Захра смеется про себя, когда я снимаю пиджак и бросаю его у своих ног.

– Что тут такого смешного?

Она машет рукой на мое тело, как будто это решает мой вопрос. – Ты сидишь на полу.

Я смотрю на себя сверху вниз. – И?

– Это странно. – Она скрещивает ноги.

Я игнорирую ее. – Это старый аттракцион. Я не уверен, стоит ли его оставлять.

Она делает глубокий вдох. – Ты, должно быть, шутишь! Стоит ли его оставлять?!

Я киваю, зная, что такой вопрос может вызвать часовой разговор. И это именно так и происходит. Пока мы ждем доставку, Захра тратит время на то, чтобы объяснить историю первого аттракциона моего дедушки, как будто я не знал. Она вдается в мельчайшие детали, затрагивая все причины, по которым мы не должны осмеливаться изменить что-либо. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь больше, чем обычно, потому что ее энтузиазм и страсть заразительны.

Я несколько разочарован, когда приносят еду, потому что она замолкает.

– Тебе действительно нужно было заказать все меню?

Я пожимаю плечами. – Не был уверен, что тебе нравится.

Она смотрит на меня с прищуренным выражением лица. – И почему ты не спросил меня? – Она достает из сумки две картонные коробки и со вздохом прижимает их к груди.

Я молчу и достаю из пакета коробку жареного риса. Захра передает мне завернутую в пластик вилку, и мы оба приступаем к еде.

Она издает еле слышный стон, откусывая кусочек от своей еды. Я чувствую звук прямо в своем члене, и кровь начинает приливать туда, где ей не место.

Я делаю глубокий вдох. – Почему ты была здесь так поздно? На самом деле?

Она указывает через плечо на стеклянную банку, заполненную стикерами. – Я работала над новой идеей.

– И?

– И я потеряла счет времени.

– Это часто случается?

Она пожимает плечами. – У меня не так много других дел.

– Что тебе нравится делать для развлечения? – Вопрос звучит естественно, как будто я забочусь о других занятиях, помимо работы. Может быть, Ани подначивает меня своими личными вопросами.

Захра улыбается. – Я люблю читать.

– Для развлечения?

В конце концов, она откидывает голову назад и смеется. Вся моя грудь согревается при мысли о том, чтобы заставить ее так смеяться, и во мне растет маленькое зернышко гордости.

– Да. Некоторые люди читают не только для работы. – Она говорит задыхаясь. – Чем ты любишь заниматься, когда не работаешь?

Писать тебе. – Я бегаю.

– Данные. – Она закатывает глаза.

Волоски на моей шее встают дыбом. – Что это значит?

Она прочищает горло, как будто это может скрыть то, как ее щеки становятся светло-розового цвета. – Ничего. У тебя тело бегуна. – Ее глаза смотрят куда угодно, только не на мое лицо.

Хмм. Она меня разглядывала.

– Не то чтобы я рассматривала тебя или что-то в этом роде, – заикается она, и ее щеки только больше краснеют.

Я сажусь повыше, довольный этим новым развитием событий. – Точно.

– Только мазохист бегает ради удовольствия.

– Это проясняет мою голову.

– Я поверю тебе на слово.

Смех вырывается из меня, заставляя мои легкие гореть от прилива кислорода.

Захра усмехается. – Жаль, что ты не смеешься чаще.

Потому что у меня не так много поводов для смеха. Я дергаю за галстук, ослабляя его хватку на шее. – Не привыкай к этому.

– Я бы не посмела. Мне даже нравится тот факт, что это редкость, потому что это делает его еще более особенным. – Ее улыбка заразительна, заставляя уголки моих губ приподниматься в ответ.

Никто не называл мой смех особенным. Черт, я не думаю, что меня называли особенным каким-либо другим способом, который не был бы унизительным. Это заставляет меня чувствовать себя… хорошо. Ценным. Ценность, которая не имеет никакого отношения к тому, сколько денег я зарабатываю или какая у меня работа.

Я хочу видеть себя таким, каким она видит меня. Потому что в ее глазах я не чувствую себя мужчиной, несущим на своих плечах целую гору ожиданий. Я просто Роуэн, из тех парней, которые сидят на полу в дорогих брюках, едят еду на вынос из коробки и наслаждаются каждой секундой.

До меня доходит, когда Захра улыбается мне, что я хочу большего с ней. Мне нужно найти способ сделать так, чтобы это произошло, не привлекая внимания к тому факту, что я – два разных человека в ее жизни.

Если бы я только знал как.

22

ЗАХРА

Моя сестра что-то задумала. Это единственная причина ее импровизированного мероприятия по наставничеству друзей для всех нас четверых. Роуэн может быть занят, но я почти уверена, что моя сестра обвела его вокруг пальца. Ани думает, что она умная, но я ее раскусила.

Но как я могла сказать ей «нет»? Весь смысл этого проекта в том, чтобы помочь приятелям стать более самостоятельными, поэтому я была бы самым большим лицемером, если бы сказала своей сестре, что мне не нужна ее помощь.

Это казалось безопасным решением, но сегодня я очень сожалею об этом. С тех пор как она вошла в мою квартиру всего с двумя тыквами и хитрой улыбкой.

– Это не имеет большого значения. Люди все время что-то забывают. – Она улыбается, показывая крошечный блеск в ее глазах, который заставляет меня наклонить голову. Я только дважды видела такой взгляд на своей сестре, и обычно это приводило к тому, что нас наказывали.

– Как ты могла забыть две из четырех тыкв? – Я машу руками над массивными тыквами, из-за которых моя кухня выглядит еще меньше, чем на самом деле.

Она пожимает плечами. – На тыквенных полях все закончилось.

– Эта ложь быстро теряет смысл. – Я уперла руки в бока, как моя мать.

– Я не лгу. – Ее глаза бегают по всей кухне, чтобы не смотреть на меня.

– У них закончились тыквы в начале октября? – спрашиваю я самым сухим голосом.

– Как странно! Должно быть, дефицит.

Эта маленькая лгунья. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда моя сестра попытается сыграть роль моей свахи.

Я смотрю на Роуэна, гадая, что он думает. Он не утруждает себя тем, чтобы смотреть на нас, потому что слишком погружен в свой телефон.

Здорово. Какой он мне помощник.

Ани хватает одну из тыкв со стойки. – Мы с Джей Пи хотим сделать это вместе.

– Ты не говорила? – Я отвечаю сухо. Моя влюбленная сестра обычно очаровательна и мила. Но прямо сейчас? Это странно неудобно для меня.

Джей Пи выбирает именно этот момент, чтобы обнять мою сестру и поцеловать ее в лоб.

Фу. Кого я обманываю? Они все еще милые.

– Давай сделаем это! – Джей Пи выхватывает свою тыкву из рук Ани и уносит ее в столовую, где я должна была работать с ним.

Я вздыхаю и оборачиваюсь.

Я выстраиваю все принадлежности в ряд. – Тебе не обязательно это делать, если у тебя есть дела поважнее.

Он отрывает взгляд от телефона, нахмурив брови. – Я бы не появился, если бы не хотел этого делать.

– Почему ты здесь? – Я пристально смотрю на него.

Его лицо остается пустым. – Потому что твоя сестра попросила меня.

Мой желудок ныряет вниз вместе с моим настроением. Глупая девчонка, думала, что он пришел провести с тобой время. Конечно, он здесь из-за Ани. Он ее наставник.

– Разве ты не должен все еще работать? – Я интересуюсь. Может быть, если я напомню ему обо всех его обязанностях, он выбежит за дверь, вспомнив о каком – то электронном письме, которое забыл отправить.

– Сегодня суббота.

Все, что я могу делать, это смотреть на него. – Я думала, ты работаешь каждый день.

– Да.

– Нам действительно нужно поговорить о твоем балансе между работой и личной жизнью.

– Это легко, когда моя жизнь – это моя работа. Нет необходимости в балансе.

Я прижимаюсь к стойке и смеюсь. – Это самая печальная вещь, которую я когда – либо слышала от тебя.

Он смотрит на меня, сдвинув брови. – Почему?

– Потому что какой смысл иметь столько денег, если у тебя никогда не будет возможности ими насладиться.

Он моргает, глядя на меня. Неужели он никогда не задумывался об этом раньше? Он может быть сообразительным парнем, но ему не помешало бы какое-нибудь вмешательство в его пристрастие к работе.

Он трясет головой, как будто ему нужно выкинуть из головы все, о чем он думал.

– Если бы деньги не были проблемой, что бы ты сделала?

Я усмехаюсь. – Вариантов бесконечное множество.

Он приподнимает бровь. – Это ужасающее чувство, исходящее от тебя.

– Ну, для начала, я бы отдала деньги на благотворительность.

Он хмурится. – Мы поддерживаем благотворительные организации.

– Только потому, что это считается списанием налогов. Ты когда-нибудь посещал благотворительное мероприятие, на котором не было шампанского и икры?

– Не будь смешной. Икра отвратительна. – Его нос дергается, и я нахожу это очаровательным.

Очаровательным? Я внутренне стону.

– Ну, может быть, тебе стоит провести день, работая в приюте для бездомных. Может быть, ты бы дважды подумал, прежде чем ходить в обуви, которая стоит больше, чем чья-то арендная плата.

– Я не думал, что мой вопрос превратится в инквизицию.

Я пожимаю плечами. – Ты спросил. Я ответила.

– И это все, что ты сделаешь со своим бесконечным количеством средств? Жертвуешь?

Я смеюсь про себя. – Не все из этого. Я бы отложила немного для себя и купила первые экземпляры всех моих любимых книг.

– Книги. – Он смотрит в потолок, как будто Бог может вмешаться. – А как насчет твоих значков? Разве ты не хотела бы купить еще таких?

Я замираю. – Что ты имеешь в виду?

Его брови сошлись на переносице. – Ты не купишь больше значков?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что это не так работает.

– Тогда как это работает?

Я вздыхаю. – Это долгая история.

Он оглядывает пустую кухню. – И? Все, что у нас есть, – это время.

Мои мышцы напрягаются. – И это не то, чем я хочу с тобой делиться, – огрызаюсь я.

Дерьмо. Мои глаза расширяются, а рот приоткрывается, но я останавливаю себя, чтобы не извиниться.

Весь его лоб морщится. – Я не знал, что это деликатная тема.

Я не уверена, я ли это или мое воображение, но воздух между нами становится тяжелым, пока я первая не отвожу взгляд. – Это… просто не то, о чем я говорю со многими людьми. – Или с кем-нибудь, кроме моей семьи и Клэр.

– Понял.

Нет. Он действительно не понимает, но я не собираюсь раскрывать эту историю. Такой человек, как он, ни за что не поймет такого, как я. Он собран воедино, а я… была… сломлена.

Но больше нет. Теперь я лучше. Сильнее.

Я снимаю колпачок с перманентного маркера и двигаюсь к стеблю тыквы.

– Опусти оружие. – Рука Роуэна протягивается и останавливает мое движение, посылая волну электричества вверх по моей руке.

Его шутка снимает напряжение между нами.

– Из всего, что есть на прилавке, это оружие? – Я указываю на нож всего в нескольких дюймах от него.

– Это когда ты не знаешь, что делаешь.

– Прошу прощения? В прошлом году я выиграла наш конкурс по вырезанию тыкв в квартире.

Он приподнимает бровь.

– Хорошо, ну это с натяжкой, но я действительно получила почетное упоминание. Они дали мне ленточку и все такое.

Он откидывает голову назад и смеется. Это лучший вид смеха – грубый, с легким хрипом. Как будто он не может вдохнуть достаточно кислорода, чтобы поддержать такое редкое событие. Я позволяю звуку захлестнуть меня, и все, о чем я могу думать, это о том, как я могу заставить его сделать это снова.

Его глаза открываются, и он вздрагивает. – Что?

– Кто ты и что ты сделал с настоящим Роуэном?

Его брови сходятся вместе. – О чем ты говоришь?

Я нащупываю свой телефон. Ты мог бы сделать это снова?

– Посмеяться?

– Да. На этот раз мне нужно заснять это на камеру.

Он проигрывает битву, пряча улыбку. – Для чего?

– Потому что это история в процессе создания.

– Ты смешна. – Он переворачивает тыкву вверх дном.

– Невероятно смешна – заканчиваю я за него.

Его улыбка испаряется, как будто ее никогда и не было.

Я что – то такое сказала?

Может быть, он чувствителен к тому, что люди делают себе комплименты.

Я вглядываюсь в его абсолютно симметричный круг. – Что ты делаешь?

Он хватает нож и отрезает нижнюю часть тыквы. – Не задавай глупых вопросов.

– Эй! Что случилось с «глупых вопросов не бывает»?

– Хочешь угадать, кто придумал эту фразу? – сухо отвечает он.

Я отмахиваюсь от него за спиной.

Его улыбка появляется снова, и я считаю это маленькой победой.

– Я перефразирую свой вопрос. Почему ты решил вырезать крышку снизу?

Он отрезает последний кусочек тыквы, прежде чем положить нож. – Потому что так говорят эксперты.

– Эксперты?

– Да. Во всех статьях, которые я просмотрел, говорилось, что вырезание отверстия снизу предотвращает обрушение тыквы на себя.

– Ну, надо же. Я этого не знала. – Какой человек будет изучать, как вырезать тыквы?

Роуэн Пока-Не-Знаю-Что-Г-Означает Кейн, вот кто. Этот человек довольно скрупулезен во всем, что делает.

– Твоя сестра прислала мне твою фотографию с тыквой, заслуживающей почетного упоминания. Я думал, что окажу всем плохую услугу, если не приду подготовленным.

– Как ты узнал, что мы будем партнерами вместе?

Его брови сошлись на переносице. – Она говорила мне раньше.

– И ты все равно решила прийти? – Я держусь за стойку, чтобы не упасть.

Он пожимает плечами. Как он может так круто играть в такой момент?

– Почему ты пришел?

– Потому что мне так захотелось.

Я наклоняю голову в его сторону. Я не уверена, что делать с такого рода откровением. По какой – то странной причине Роуэн хочет быть рядом со мной. Он даже готов взять отгул.

Но почему? Что изменилось? Хотя у нас может быть эта странная химическая реакция друг с другом, между нами мало что изменилось, кроме ужина на складе.

И все же он пришел сюда, чтобы провести время с тобой.

– Твоя очередь. – Он пихает мне фаршированную тыкву.

– Отвратительно. Ани делает эту часть. – Я морщу нос, глядя на тыквенные мозги.

Он вздыхает и забирает тыкву обратно.

– Ты самый лучший! – Я ухмыляюсь, передавая ему мешок для мусора.

Он пытается скрыть улыбку, глядя вниз, но я все равно ловлю ее. Еще одна волна тепла прокатывается по мне.

Вместе мы с Роуэном работаем над тыквой. К тому времени, когда мы заканчиваем, я прихожу к выводу, что мне действительно нравится его компания.