Текст книги "Мелкий Шрифт (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

46

ЗАХРА

Я наслаждаюсь вкусом свежего апельсинового сока. Мне понадобилась целая неделя после возвращения из больницы, чтобы восстановить свои вкусовые рецепторы. Хотя я, возможно, немного сходила с ума от постельного режима, я была благодарна за отдых от Роуэна и команды Креаторов. Я не была уверена, что у меня хватит сил находиться с ним в одной комнате, чтобы не плакать и не кричать.

Вчерашний день стал хорошей проверкой моих сил, и я выдержала ее блестяще. Я смогла остаться сильной и посмотреть Роуэну прямо в его опустошенное лицо, не поддавшись на его просьбу.

– Это оказалось в моей стопке почты. – Клэр опускает конверт перед моей тарелкой.

– Это двухнедельной давности! – Я указываю на дату.

Она пожимает плечами. – Я знаю, и мне очень жаль. Я обещаю быть более организованной на следующей неделе.

Я смеюсь без всякой боли сегодня. – Ты всегда так говоришь! – кричу я ей в спину.

Она хихикает под нос, возвращаясь в свою беспорядочную спальню.

Мои пальцы касаются моего имени, написанного курсивом старой чернильной ручкой. Обратный адрес указан как «Компания Кейн».

Странно. Я беру кухонный нож и делаю надрез сверху.

Мои пальцы дрожат, когда я достаю сложенный лист бумаги. Я открываю его, и у меня открывается рот.

Брейди Кейн прислал мне письмо! Оно датировано временем до его несчастного случая, примерно в то же время, когда мы доделывали последние штрихи в «Земле туманностей».

Дорогая Захра,

Заранее прошу прощения, если мои слова будут разрозненными. Трудно выразить мою благодарность, но я попытаюсь, хотя бы потому, что вы заслуживаете знать, какое влияние вы оказали на мою жизнь. Даже такой старик, как я, может выучить несколько новых трюков или, по крайней мере, вспомнить старые, которые давно забыты.

Благодарность? От Брэди, мать его, Кейна?! Это я должна быть благодарна за то, что он нашел время поработать со мной целый месяц.

До того, как мы встретились с вами по поводу вашего предложения, я был в мрачном состоянии. Я чувствовал себя потерянным и неуверенным в себе впервые за много лет. Но потом вы вошли в мой офис с огромной ухмылкой и со всем этим сдерживаемым воображением, ждущим своего часа. Меня сразу же поразили ваш острый ум и честное сердце. Мне потребовалось время, чтобы понять, почему я почувствовал привязанность к вам, но я понял, что это потому, что вы напомнили мне меня самого в молодости. Того, кого еще не тронули деньги, слава и ожидания, которые притупляют даже самые сильные творческие умы.

У меня болит грудь, а дыхание становится все более неровным с каждым предложением. Это не связано с остаточными явлениями моей болезни, это связано с чувствами, которые вскипели внутри после признания Брэди.

Я знаю, что вы мечтаете однажды стать Креатором. И когда вы почувствуете, что наконец-то достойны (что бы это ни значило – я справился с образованием в муниципальном колледже, и вы тоже сможете), я хочу помочь вам осуществить эту мечту. Так что, где бы вы ни были и чем бы ни занимались, знайте, что у вас всегда будет работа в Дримленде, если вы этого захотите. Все, что вам нужно сделать, это связаться с моей старой секретаршей Мартой, и она подготовит для вас контракт. Никакого собеседования не требуется.

Слезы наворачиваются на мои глаза. Брэди бесконечно поддерживал мою мечту, хотя я постоянно говорила ему «нет». Думаю, он бы гордился мной, если бы знал, каких успехов я добилась за последние несколько месяцев.

У меня есть одна маленькая просьба в ответ. В своем завещании я попросил своего внука стать директором Дримленд на шесть месяцев и создать специальный проект, направленный на улучшение парка.

Что?! Я вцепляюсь в письмо смертельной хваткой.

Я лично выбрал вас для участия в качестве члена моего комитета с правом голоса. Вы должны будете либо одобрить, либо отвергнуть планы Роуэна.

Я?! О мой гребаный Бог. Неужели Роуэн все это время знал, что я должна быть в этом комитете? Кислота в моем желудке вызывает желание извергнуться в ближайший туалет, но я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжить чтение.

Вы напомнили мне, почему я создал Дримленд. Ваша страсть к парку была той, которую я потерял на этом пути, а ваши уникальные идеи пробудили во мне давно забытый азарт. Благодаря этому я знаю, что вы именно тот человек, который поможет мне в последний раз. Это может показаться большой просьбой, но вы одна из тех, кого я хочу видеть среди людей, причастных к переменам, в которых нуждается Дримленд. Поэтому, пожалуйста, присоединитесь к моему комитету и проголосуйте за будущее парка.

Мои руки дрожат, когда я читаю остальную часть письма Брэди Кейна, обсуждая семантику и расписание. Перечитав его дважды, оно выскальзывает из моих пальцев и падает на пол.

Знал ли Роуэн все это время, что его дед хотел, чтобы я проголосовала за проект, над которым он потратил месяцы работы? Иначе зачем бы он нанял меня – кого-то, кто, по его словам, не настолько важен, чтобы его хватились?

Нет. Этого не может быть. Верно? Он никак не мог знать.

Но зачем еще ему нанимать кого-то вроде тебя с ограниченной квалификацией, которая разнесла в клочья самый дорогой аттракцион Дримленда?

У него бесконечный поток креаторов, которых он мог бы нанять, чтобы гарантировать, что Дримленд будет в лучших руках, чтобы выиграть это голосование. Причина, по которой он притворился Скоттом, казалась разумной, но теперь я задаюсь вопросом, не было ли это очередной уловкой, чтобы выведать, признаюсь ли я, что являюсь частью комитета по голосованию. Что если вся его вчерашняя речь в моей кабинке была способом успокоить меня, чтобы я не подвела его?

С каждым вопросом мои сомнения становятся все сильнее.

Что, если все, что было между нами, всегда было ложью?

🏰 🏰 🏰

Клэр поднимает подушку с моего лица и прижимает ее к своему телу, садясь в кресло. – Что не так?

– Тот факт, что Роуэн родился.

– Я думала, мы внесли его имя в черный список этой квартиры!

– Это было до того, как я получила письмо от Брэди Кейна, которое разоблачило его внука.

Глаза Клэр могли выскочить из своих глазниц. – ЧТО?!

Слова вырываются из меня, пока я рассказываю историю о голосовании и все теории, которые у меня есть. Я даже рассказываю ей о том, как Роуэн пытался пригласить меня к себе домой после всего, что только усиливает мои подозрения.

Клэр каким-то образом сдерживает свои эмоции, пока я не заканчиваю. Она вскакивает с дивана и хватает свой телефон из спальни. Я слежу за ее шагами, пока она стучит по экрану, ее щеки раскраснелись, а волосы разметались.

– Этот нехороший, кусок дерьма…, – хмурясь, она тычет пальцем в экран своего телефона.

– Что ты делаешь?

– Я пытаюсь выяснить, как долго человек может прожить от потери крови после кастрации.

Я откидываю голову назад и смеюсь. – Физическая агрессия – это не выход.

Клэр похлопывает меня по руке, садясь обратно и убирая телефон в карман. – О, Захра. Это мило, как невинно ты смотришь на мир.

– И как же?

– Как будто тебе никогда не говорили, что Санта-Клаус не настоящий.

Я раскрываю рот в притворном шоке. – Что?! Санта Клаус не настоящий?

Клэр полусерьезно закатывает глаза. – Дурочка.

– Серьезно. Твой ответ на все – резать, калечить и убивать. Это не совсем то решение, которое я ищу.

– Только потому, что после этого ты не сможешь позволить себе хорошего адвоката.

Мы обе смеемся над этим.

Я толкаю ее ногой. – Серьезно. Кастрация?

– Знаешь, как говорится. Ведешь себя как член, потеряешь член.

Из меня вырывается громкий смех. – Никто так не говорит!

– Тогда, возможно, пришло время. Этот ублюдок всерьез думает, что может так манипулировать тобой? Невероятно! У него хоть совесть есть?

У меня все тело болит от этой мысли.

– Спорный вопрос. – Вздыхаю я. Когда-то я думала, что у него есть, но кто теперь знает. Хотя он казался искренним, когда заходил в мою кабинку, я больше не могу быть уверена, кто такой настоящий Роуэн.

47

РОУЭН

Я прихожу на последнее собрание Создателей перед праздничным перерывом. Пока сотрудники могут взять отгул, я буду работать день и ночь, чтобы закончить свою презентацию для совета.

Дженни стоит у входа в зал, и все кивают в мою сторону, когда я занимаю свое место. Я сканирую комнату, ища ту единственную женщину, которая не выходит у меня из головы. Обычное место Захры занято другим Креатором.

Давление сковывает мою грудь, делая дыхание неровным. Дженни ничего не говорит об отсутствии Захры.

Первый Креатор представляет какую-то приличную идею, которая никогда не выйдет за рамки сегодняшнего заседания. Я уже наложил на нее вето в своей голове.

Позади меня со скрипом открывается дверь. Я поворачиваюсь и вижу, что Захра входит молча, без своего звенящего рюкзака. Это возвращает меня к нашей первой встрече. Призрак улыбки появляется на моих губах, прежде чем они снова становятся ровными.

Ее глаза сканируют комнату, прежде чем опуститься на единственный свободный стул, расположенный прямо рядом со мной. Если ее и раздражает такое расположение кресел, она этого не показывает. Она отодвигает кресло и опускается на свободное место. Все клетки моего тела срабатывают в унисон, когда я вдыхаю ее слабый аромат.

Пока докладчики поднимаются, Захра остается неподвижной, игнорируя мое присутствие. Это раздражает меня больше, чем я хочу признавать.

К тому времени, когда наступает очередь Захры выступать, я ерзаю на своем месте и пытаюсь думать о чем-нибудь, кроме нее.

Она встает и прочищает горло.

Я застываю на своем месте, проверяя, нет ли у нее признаков недомогания. Она делает глоток воды, прежде чем встать за трибуну.

– Сегодня я представляю нечто немного другое. Это не совсем для аттракциона, так что я пойму, если это не будет принято как вариант для проекта мистера Кейна. – Она даже не удосуживается посмотреть в мою сторону, пока говорит обо мне, что только усиливает давление в моей груди.

– Я заинтересована в том, чтобы сделать Дримленд более инклюзивным для наших гостей. Работая в салоне, я встречала много детей, которые сталкивались с тяжелейшими жизненными испытаниями. Я начала замечать и записывать их проблемы. После нескольких лет работы я пришла к одному выводу. Как сестра человека с проблемами, я поняла основные жалобы гостей – хотя я думаю, что моя сестра ударила бы меня по рукам, если бы услышала, как я использую это слово на букву «И».

Некоторые Креаторы смеются. Я в восторге от нее и от той уверенности, которую она демонстрирует. Она совершенно не похожа на ту женщину, которая считала себя недостойной быть Креатором.

– Дримленд создан не только для привилегированных людей, которые могут позволить себе быстрый пропуск, стодолларовые входные билеты, завышенные цены на еду и напитки. Он создан для людей с ограниченными возможностями. Для тех детей, которые родились с преимуществом – без каламбура. Поэтому моя идея заключается в том, чтобы изменить саму основу парка и изменить наше отношение к гостям.

Все, что я могу сделать, это молча смотреть, как она демонстрирует различные слайды, рассказывающие о разных идеях. От костюмов для инвалидных колясок до сенсорных часов для детей с аутизмом, Захра удовлетворяет потребности как детей, так и взрослых, которых часто обходят вниманием в Дримленде. Она рассказывает обо всем с самой большой улыбкой на лице. Чем больше она говорит, тем сильнее становится тоска в моей груди.

Я хочу украсть ее у всех и сказать ей, как я горжусь ею. И признаться, как я сожалею обо всем, что сделал и сказал.

Потому что она мне дорога.

Потому что я хочу быть с ней, несмотря ни на какие препятствия.

И потому что я хочу быть мужчиной, которым гордилась бы моя мать, и я хочу сделать это рядом с Захрой.

Я приподнимаюсь в своем кресле, желая привлечь ее внимание. Чтобы она улыбнулась мне, чтобы она увидела, как я горжусь ее идеей. Но она не смотрит на меня. Даже не удосуживается повернуться в мою сторону. Как будто меня не существует. Я задаю вопросы, пытаясь заставить ее посмотреть на меня, но она отвечает ровно, глядя прямо перед собой.

Если кто-то и замечает что-то неладное, он не показывает этого.

С каждой упущенной возможностью чувство в моей груди усиливается. Жжение только усиливается, когда Дженни встает и обнимает Захру.

– Потрясающая работа, Захра. Однажды ты добьешься таких больших успехов. Я просто знаю это. Жаль, что после каникул тебя здесь не будет.

Я моргаю пару раз. – Повтори.

Позвоночник Дженни выпрямляется. – О, простите, мистер Кейн. Я не думала, что вы хотите, чтобы вас держали в курсе таких вещей.

Я игнорирую ее и смотрю на Захру. Впервые ее глаза находят мои, но они лишены всяких эмоций.

Я ненавижу это всеми фибрами своего существа. – Ты уходишь?

– Во вторник я уведомила Дженни о своем увольнении за две недели.

Я подсчитал. Если она подала заявление несколько дней назад, а на следующей неделе каникулы, значит, она не вернется. Осознание этого оседает в моем желудке как камень.

Она смотрит на меня с пустым выражением лица.

– Сегодня твой последний день? – огрызаюсь я.

Дженни решает играть в пацифиста. – Нам всем будет ее очень не хватать.

Она не уволилась после возвращения с больничного, так что же изменилось? Я молчу, размышляя о возможных причинах, по которым Захра подала заявление за две недели. Дженни хлопает в ладоши и желает всем счастливого праздника.

Каждый сотрудник подходит к ней, обнимает и дает пять, прощаясь.

Черт. Нет. Этого не должно было случиться.

Почему ты ожидал, что она останется после всего, что ты сделал? Что ты доказал ей, кроме того, что ты эгоистичный ублюдок, который каждый раз выбирает себя?

– Все свободны, кроме мисс Гулян. – Я делаю шаг к трибуне, надеясь загнать Захру в клетку.

Тело Захры замирает. Наши взгляды сталкиваются, когда я оказываюсь в поле ее зрения.

Креаторы двигаются вперед, как будто я не смотрю в лицо Захры. Каждый из них желает мне счастливого Рождества, прежде чем выйти из комнаты, гудя от волнения, что их отпустили раньше времени.

Я стою между трибуной и дверью, не оставляя ей другого выбора, кроме как пройти через меня. – Ты не можешь уволиться.

– Я могу, и я это сделала.

Я сжимаю кулаки по бокам. – Но мы же договорились.

Она пожимает плечами. – Сегодня был последний день наших презентаций. Теперь это не в наших руках.

– Будут и другие идеи, которым нужен вклад Креаторов.

Она поднимает подбородок. – Это больше не мое дело.

– Захра…

Она поднимает руку, останавливая меня. – Почему ты нанял меня?

Я не моргаю. – Потому что ты хороша в своем деле. Сегодняшний день – прекрасный пример того, насколько ты талантлива. Представь, что еще мы могли бы сделать, если бы ты…

Я практически вижу, как одна за другой рушатся ее стены. Вся ее манера поведения меняется: плечи опускаются, глаза затуманиваются.

– Почему ты не мог оставить меня в покое? – Ее голос трещит. – Зачем тебе понадобилось манипулировать моими чувствами к тебе?

Я глубоко вдыхаю воздух. – Что?

Она смотрит в сторону, пряча от меня туманность своего взгляда. – Ты нанял меня в качестве Креатора, потому что хотел, чтобы я эмоционально вложилась в проект до голосования твоего дедушки?

Голосования? Ни хрена подобного.

– Голосования?

Ее маленькие кулачки сжимаются. – Я была выбрана в комитет Брэди, но я уверена, что ты уже знаешь об этом. Не так ли?

Захра в комитете? Это должно быть какая-то больная космическая шутка. Из всех людей, которых мог выбрать мой дед, он выбрал ее?

Все части соединяются. В моем письме он упомянул, что встретил кого-то в Дримленде, кто помог ему осознать свои ошибки. Не знаю, как я раньше не подумал, что это Захра. Дедушка был не из тех, кто встречается со случайными сотрудниками, но он обсуждал с ней «Землю туманностей». Он даже помог ей переделать дизайн. Его чертова записка в ее деле была самой большой подсказкой из всех, и я совершенно не обратил на нее внимания.

Черт. И то, как она смотрит на меня – как будто не узнает меня. Это пронзает мое чертово сердце.

Я облажался. Очень сильно.

– Было ли что-нибудь из этого настоящим? – Ее голос срывается.

– Конечно, было —. Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее щеки, но она делает шаг назад.

Это очень хреново.

– Я никогда не знал о том, что тебя выбрали для голосования, – говорю я.

– И что, я должна верить всему, что выходит из твоих уст? Ты только и делаешь, что лжешь или говоришь полуправду с тех пор, как мы познакомились. – Ее смех звучит так глухо и непохоже на нее, что у меня начинает болеть в груди.

Вместо того чтобы просить Захру остаться в Дримленде и работать на меня, мне теперь придется убеждать ее, что я никогда не знал, что это был его план.

Удачи тебе в этом. – Ты должна мне поверить. Я знал, что голосование состоится – это правда, – но я понятия не имел, кого выберет мой дедушка.

Она качает головой. – Неважно, что ты говоришь. Я не могу тебе доверять.

Я беру ее руку и прижимаю к своей груди. Тепло ее ладони смешивается с теплом в моей груди. – Клянусь, я не лгу. Я знаю, что мог скрывать некоторые истины и лгать тебе в прошлом, – она вздрагивает от моих слов, – но я бы никогда не использовал тебя для чего-то вроде голосования. Я лучше этого.

Она вырывает свою руку из моей хватки. – В том-то и дело, Роуэн. Я думаю, ты считаешь себя лучше, но из всего, что я видела, у меня нет причин верить, что ты не эгоист. Ты предпочитаешь думать об одном человеке и только об одном – о себе.

Ее слова врезаются в меня, затрудняя дыхание. Она смотрит на меня с прищуренным выражением, и я достаточно много раз видел такой взгляд в глазах своего отца, чтобы определить его как отвращение. В этот раз мне гораздо больнее, когда я знаю, что это исходит от Захры.

Она обходит меня, чтобы взять свои вещи. – Я ухожу, потому что мне больше не интересно работать на тебя или твою компанию. Я хочу работать в компании, которая хочет реально изменить жизнь людей, потому что им не все равно, а твоя компания не такая.

Она выходит из комнаты, оставляя мне только запах ее духов и воспоминание о ее слезящихся глазах, смотрящих на меня с ненавистью.

48

РОУЭН

После приземления в Чикаго мне следовало ехать домой, но я говорю своему водителю, чтобы он отвез меня к отцу. После всего, что произошло после презентации Захры, мне что-то не давало покоя. Мне потребовался целый полет, чтобы понять, что у меня есть незаконченные дела, которые нужно уладить, прежде чем я смогу, наконец, двигаться дальше.

Давление, которое я взвалил на свои плечи, чтобы соответствовать какой-то недостижимой цели – доказать, что мой отец неправ, – уже достаточно отравило мою жизнь. Я хотел, чтобы он признал мою ценность в течение многих лет, когда он даже не мог видеть дальше своего собственного страдания. И теперь с меня хватит. Я отпускаю того мальчика, который хотел, чтобы его увидел совсем не тот человек.

Я нажимаю на дверной звонок одним пальцем в перчатке. Мой отец открывает дверь своего таунхауса на окраине города только через несколько минут.

Его глаза расширяются за стеклами очков. – Роуэн. Заходи. – Он пропускает меня внутрь.

Я на мгновение оцениваю его. Его глаза кажутся ясными и трезвыми, а изо рта не пахнет виски, который я привык ассоциировать с его пьяными вспышками.

Думаю, он достаточно трезв, чтобы выдержать этот разговор.

Я поднимаю руку. – В этом нет необходимости. У меня есть пара вопросов к тебе.

Его брови сходятся вместе, но он все равно кивает. – Хорошо.

– Как ты думаешь, мама гордилась бы тем, каким человеком ты стал после ее смерти?

Мой отец открывает рот. Кажется, я еще не видел, чтобы он так удивлялся. Цвет вытекает из его и без того бледного лица, делая его призрачным.

Сильный порыв ветра дует в нашу сторону, вырывая его из раздумий.

– Нет. Я не думаю. – Он склоняет голову.

– Почему ты изменился?

– Потому что я был злым, жалким человеком, который хотел утопить всех в своем горе, чтобы им было так же больно, как мне.

Я моргнул, застигнутый врасплох его откровенным ответом. Из всех ответов, которые я рассматривал, его слова даже не попали в список.

Он вздыхает, как будто этот разговор высасывает из него всю энергию. – Есть еще вопросы?

– Жалеешь ли ты о том, что влюбился в мою мать?

– Вовсе нет.

Я мог бы поклясться, что он скажет «да». Как он мог не согласиться после всей той боли, через которую он явно прошел? – Почему нет?

– Ты узнаешь, что лучшие награды сопровождаются самыми большими последствиями. Потому что ничто великое не даруется. – Он закрывает глаза.

Если бы такой человек, как он, сделал бы все это снова, это все, что мне нужно было услышать. Потому что если он готов пережить десятилетия горя, зная, что это приведет к такому же результату, значит, в любви есть что-то такое, что стоит боли.

Я совершил огромную ошибку, основываясь на полной лжи, которую я твердил себе годами. Я всю жизнь считал, что любовь делает людей бессильными, и это действительно так. Мой отец – живое доказательство этого. Любовь действительно делает людей беспомощными, но только потому, что они добровольно принимают ее. Потому что любить кого-то другого означает доверять ему настолько, чтобы не злоупотреблять властью, которую он имеет над тобой.

Несмотря на то, как Захра может относиться ко мне, я доверяю ей. Я доверяю ей все свое чертово сердце и свое будущее. В мире нет ни одного списка «за» или «против», который мог бы удержать меня от нее.

Я знаю, что я должен сделать. Решение приходит легко, снимая часть напряжения, давящего на мою грудь, как наковальня.

Я киваю. – Это все, что мне нужно было знать. – Я поворачиваюсь и ухожу, оставляя отца, смотрящего мне в спину, наконец-то сбросив последний груз, удерживающий меня от того, чтобы жить дальше.

Теперь мне нужно сообщить новость моим братьям.

🏰 🏰 🏰

Деклан зачерпывает очередную порцию картофельного пюре, как будто я не сказал ему, что не вернусь в Чикаго после голосования. – Нет.

Мои кулаки остаются спрятанными под его обеденным столом. – Я не спрашивал твоего разрешения.

Кэл смотрит на нас. – Мы серьезно собираемся ссориться на Рождество?

Я игнорирую его. – Я не вернусь.

– Ладно. Думаю, да. – Кэл берет свой бокал и поднимает его в мою сторону в знак солидарности. – Наконец-то настала твоя очередь хоть раз побыть проблемным ребенком. Добро пожаловать в клуб. – Он делает глубокий глоток.

Деклан хмурится на Кэла, а затем переводит взгляд на меня. – Мы уже обсудили это подробно.

– Неважно, что мы решили раньше. Все меняется, и я не собираюсь отказываться от должности директора, так что ищи нового финансового директора.

Мышцы на челюсти Деклана дрогнули. – Как ты можешь предпочесть должность директора парка развлечений должности финансового директора одной из крупнейших компаний в мире?

– Потому что я встретил кого-то особенного и не собираюсь отказываться от нее ради какой-то чертовой офисной работы за тысячи миль оттуда, где я буду несчастен без нее.

Деклану кажется, что он теряет дар речи.

– Вот дерьмо, – шепчет Кэл себе под нос. – Ты серьезно?

Я киваю.

Кэл дважды моргает, прежде чем заговорить снова. – Что ты скрывал?

– Ничего, чтобы ты совал свой нос куда не надо.

– Теперь мне определенно нужно посетить Дримленд. Наш младший брат хранит от нас какие-то большие секреты. – Кэл с улыбкой пихает Деклана локтем.

Деклан отпихивает Кэла. – Это считается секретом, только если я об этом не знал.

Кэл пристально смотрит на Деклана. – Ты знал все это время и не сказал мне?!

– Он взял отпуск. Это само по себе было поводом для тревоги. Попытайся использовать те немногие клетки мозга, которые у тебя остались, Кэллахан.

– Пошел ты. – Он посмотрел на Деклана, а затем повернул голову в мою сторону. – Ненавижу чувствовать себя брошенным.

Деклан переключает свое раздражение на меня. – Ты делаешь все это из-за девушки?

– Нет. Я делаю это, потому что мне нравится, кем я стремлюсь быть, когда я с этой девушкой.

– Черт. Роуэн может говорить мало, но когда он говорит… – Кэл делает жест поцелуя шеф-повара. – Поэзия.

Деклан качает головой, явно не разделяя настроения Кэла. – Ты совсем сошел с ума, черт возьми.

Я пожимаю плечами. – Может быть. Но, по крайней мере, это весело.

Кэл смеется.

– Через шесть месяцев ты будешь умолять меня о должности финансового директора. – Деклан скрещивает руки.

Я качаю головой. – Не буду.

Кэл с улыбкой хлопает Деклана по плечу. – Не унывай, лютик. Я могу протянуть руку помощи и помочь тебе с твоими обязанностями, пока ты не найдешь новую замену.

– Эта работа требует больше математических способностей, чем сложение два и два.

– Думаю, мой маленький мозг справится. – Кэл постукивает себя по виску. У него может быть СДВГ, но у него самый высокий IQ из всех нас. Если бы только у него было желание приложить усилия.

Я говорю. – Знаешь, Айрис могла бы помочь тебе с некоторым объемом работы. Я видел, как хорошо вы работали вместе, и она определенно могла бы справиться с некоторыми твоими задачами, пока ты ищешь жену.

Деклан потирает подбородок. – Возможно. Мне нужно все обдумать.

– Роуэн, мы должны протестовать против того, чтобы Айрис работала больше часов. – Кэл вздыхает. – Бедная девочка, наверное, забыла, как выглядит солнце за все те часы, что Деклан заставляет ее работать.

Мне плевать на Айрис и ее график, пока я получаю то, что хочу. Хотя я могу быть заинтересован в изменении некоторых своих старых привычек, я никогда не перестану быть жадным, когда дело касается Захры. Она всегда будет исключением из правил и единственным человеком, ради которого я готов перевернуть весь мир. Потому что если она не будет счастлива, я разрушу все, что украло ее улыбку, включая себя.

🏰 🏰 🏰

Я хватаюсь за пластиковый пакет мертвой хваткой, когда нажимаю на дверной звонок квартиры Захры. После того, как мой самолет был задержан сегодня на лишний час из-за рождественского трафика, я не смог вернуться так рано, как надеялся. Но я уже здесь и готов поговорить с Захрой. Поскольку с должностью директора все решено, я могу использовать ее как козырь, чтобы показать ей свою добрую волю.

Я не хочу, чтобы она покинула Дримленд из-за меня. Я хочу работать с ней бок о бок и сделать это место таким, о котором она мечтала.

Клэр открывает дверь, нахмурившись. – Что тебе нужно?

– Захра дома?

– Сегодня Рождество.

– Но ты здесь, и она не оставила бы тебя одну в праздник.

Ее глаза сужаются до двух крошечных щелочек, и я понимаю, что раскусил ее. – Она не хочет с тобой разговаривать.

– Я позволю ей решить это, – отвечаю я ровным тоном.

Она скрещивает руки. – Почему ты действительно здесь?

– Потому что мне нужно с ней поговорить. Это важно.

Она поднимает бровь. – На Рождество?

– Клэр? Кто там? – Захра поворачивает за угол и замирает в прихожей.

Я внимательно смотрю на нее. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, который так и хочется распустить, а тело скрыто под самыми отвратительными рождественскими пижамами. У меня руки чешутся схватить ее, но я остаюсь, прислонившись к дверной раме.

– Захра. – Мой голос звучит хрипловато.

Она игнорирует меня. – Я справлюсь, Клэр.

– Ты уверена? – Взгляд ее подруги скользит от Захры ко мне, за секунду превращаясь из мягкого в жесткий.

Захра кивает и идет к двери. Клэр не смотрит в мою сторону, пока идет по коридору обратно в свою комнату.

– Что тебе нужно, Роуэн? – Захра скрещивает руки.

– Я хочу поговорить.

– На Рождество?

Что происходит с этими двумя и Рождеством? Это просто праздник – скорее неудобство, чем что-то еще.

Я делаю глубокий вдох и подношу пакет к ее глазам. – Я принес занятие, чтобы убедить тебя дать мне час на разговор.

Ее глаза выпучиваются. – Ты серьезно?

Я хмурюсь. – Да? Я изучил лучшие стратегии по изготовлению пряничных домиков и подумал, что мы можем попробовать, пока ты будешь меня слушать. Я даже купил палочки для мороженого, чтобы они работали как стабилизаторы.

Она ничего не говорит.

Ну же. Скажи что-нибудь. – Я подумал, что мы можем сделать домашнюю глазурь, потому что та, что в коробке, выглядит отвратительно.

Что бы я ни сказал, это вывело ее из задумчивости. – Боже мой. Ты действительно думаешь, что пряничный домик улучшит ситуацию?

Дерьмо. – Ну, нет. Но я помню, как ты упоминала, что они тебе нравятся, и…

Она поднимает руку. Ее лицо скривилось, как будто ей больно говорить со мной. Мой тошнотворный желудок опускается на опасную территорию. Я устал от того, что меня тошнит. Это заставляет меня чувствовать себя отвратительно жалким и погружаться в себя, а я презираю любую жалость к себе.

– Роуэн, ты покончил со мной. Мы не можем просто взять и вернуться к тому, на чем остановились, и притвориться, что у нас снова что-то случайное.

– Хорошо, потому что я больше не хочу ничего случайного.

Ее глаза блестят. – Ты делаешь все это только из-за голосования.

Я испускаю разочарованный вздох. – Я делаю это не ради чертова голосования. Если ты хочешь проголосовать против меня, то сделай это. Черт, я призываю тебя к этому, если только ты дашь мне шанс объясниться.

Ее рот открывается, а затем снова закрывается.

Я протягиваю руку, чтобы заправить прядь ее волос за ухо. – Я серьезно. Иди и сделай то, что считаешь правильным. Голосование – последнее, о чем я сейчас думаю. Ты важнее.

Она опускает голову, делая глубокий вдох. Она снова смотрит на меня слезящимися глазами, и это пронзает меня прямо в грудь. – Я бы хотела верить тебе. Я действительно хочу. Но я устала давать людям все шансы в мире, только для того, чтобы они в конце концов поняли, что я этого не стою. Потому что я стою, и никто больше не убедит меня в обратном. Даже ты. Я не хочу, чтобы меня использовали для развлечения, чтобы скоротать время, так же как и не хочу, чтобы на меня навесили ярлык какой-то ошибки. – Ее слова пронизаны болью, и это только еще больше расстраивает меня.

Я жалею, что сказал ей такие вещи. Когда я порвал с ней отношения, я думал, что поступаю правильно, пока все не вышло из-под контроля. Правда в том, что это уже произошло, а я был слишком глуп, чтобы понять это.

Я бы предпочел чувствовать себя неуправляемым и все еще иметь Захру, чем, черт возьми, быть без нее. Я не могу вернуться к тому, что было до того, как она вошла в мою жизнь.

– Счастливого Рождества, Роуэн. – Не дожидаясь моего ответа, она закрывает дверь перед моим носом, оставляя меня с тяжелым чувством в груди.

🏰 🏰 🏰

Захра, игнорирующая меня, – это просто вызов. Я решаю, что единственный способ привлечь ее внимание – это сделать что-то нелепое. А под нелепостью я подразумеваю самостоятельное изготовление этого чертова пряничного домика и отправку ей фотографии. Конструкция повреждена после большого количества падений, чтобы их сосчитать, и крыша продолжает соскальзывать, но я полон решимости.