Текст книги "Стисни зубы и умри"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Да, – повторил он, и его голос не сулил ничего приятного.

– Я чувствую себя так, словно мы вступили в бой, про который ничего не знаем. Если мы предлагаем нашу плоть и кровь, то я хочу знать, почему.

– Ты можешь предложить ее, Анита, если считаешь меня доминантом. А ты так не думаешь.

Я нахмурилась, потом повернулась к Жан-Клоду.

– Ты должен мне помочь. Что это значит?

– Он имел в виду, что ты предлагаешь ему кровь, только если считаешь себя слабее, чем Ашер. Если ты не думаешь, что он выше тебя по положению, то не предлагаешь кровь и можешь настоять, чтобы он сам предложил тебе свою плоть и кровь.

Я покачала головой и обратилась к Мике и Натаниэлю.

– Для вас обоих это тоже неожиданность?

Они оба кивнули, но Мика сказал:

– В последнее время Ашер стал более агрессивным.

– Например, пытался украсть поцелуй на концерте, – припомнила я.

Мика кивнул.

Я сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух, и сказала:

– Ашер, не делай этого, просто поговори со мной.

– Твой Мастер запретил мне поднимать определенные темы. Он почти не оставил мне возможностей продемонстрировать мое недовольство, но те, что оставил, я применю. Я хочу знать, какое положение занимает каждый, кто находится в этом зале. Я хочу знать, какое положение занимаю я по отношению к каждому в этой комнате, и я хочу знать это немедленно.

– Жан-Клод, просто скажи ему, что он может говорить со мной обо всем, о чем хочет. Если мы начнем эти игры с господством и подчинением, все пойдет кувырком.

– Охрана, оставьте нас.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – проговорил Истина.

– Я уверена, – сказала Клаудия, – что это очень плохая идея.

– Нам необходимо обсудить некоторые очень личные вопросы. Так что, ступайте.

Клаудия и Истина посмотрели на меня. Фредо и Нечестивец держали вампиров в пределах поля зрения, что было нелегко, так как они находились друг против друга, но мужчинам удалось.

– Не смотри на нее, – возмутился Ашер. – Ваш Мастер приказал вам уйти. Разве вы не слышали его?

– Он – не мой Мастер, – сказала Клаудия. – Я просто работаю здесь.

– Он – наш Мастер, – сказал Нечестивец.

– Нет, – сказал Истина, – это не так.

Братья посмотрели друг на друга, а затем перевели взгляд на меня. Я, кажется, начала понимать, о чем толковал Ашер.

– Если Жан-Клод приказал уйти – идите. С нами будет все в порядке.

– Плохая идея, – повторила Клаудия.

– Очень плохая идея, – поддержал ее Фредо.

– Я верю Жан-Клоду, и я верю Ашеру.

Этими словами я заработала взгляд Ашера, на этот раз не высокомерный и не враждебный. Это был почти больной взгляд, а потом он снова стал великолепным и нечитаемым.

Охрана начала двигаться к занавесам в том направлении, в котором ушли Джейсон и Джей-Джей. Ашер крикнул:

– Перс, Дарес, я хочу, чтобы вы остались!

Два оборотня-гиены заколебались. Затем невысокий, чернявый Перс ответил:

– Нас наняли охранять Жан-Клода и его людей.

– Речь идет не о том, кто выдает вам зарплату, – сказал Ашер. – А о том, кто в этой комнате твой хозяин.

– Не делай этого, – предупредил Мика, дав мне знать, что он видит какую-то опасность, которую я еще не раскусила.

– Ты подойдешь сюда и предложишь мне свою шею, король леопардов? – спросил Ашер.

Натаниэль загородил Мику собой.

– Я предложу.

– Ты вкусный, mon minet, но я знаю, что ты не станешь драться со мной. У нас с тобой нет спора о том, кто доминант.

Мика взял Натаниэля за руку и оттолкнул назад.

– Речь идет не о сексе, а о власти, Натаниэль. Он хочет, чтобы я признал его более могущественным.

– Были и другие вещи, которые я хотел получить от тебя, Мика. Но Макиавелли сказал: "Лучше внушать любовь, чем страх, но если вы не можете быть любимыми, сойдет и страх". Поскольку ты не любишь меня, я последую его совету.

– Ты делаешь все это только потому, что я не люблю мальчиков, – сказал Мика.

Ашер снова засмеялся, и этот смех причинял боль, словно в нем были маленькие осколки стекла, которые царапали кожу. Это была иллюзия, вампирская сила, и я должна была бы иметь против нее иммунитет... То, что я его не имела, означало, что сила Ашера возросла с того момента, как он в последний раз проделывал подобное.

– Когда я верил, что это так, я спускал это тебе с рук. Но я видел тебя сегодня вечером на танцах. Я видел тебя с твоим котеночком, и он тебе очень даже нравился.

– Подожди, ты делаешь все это потому, что думаешь, что Мика ... делает это с Натаниэлем, но не с тобой, не так ли? Господи, что за девчачья причина для ссоры...

– Нет, это не так, – сказал Ашер. – Это – очень мужская причина для драки. Эго мужчины не может вытерпеть столько отказов, Анита.

– Боже мой, – пробормотал Мика.

Он снова опередил меня.

– Что? Что ты понял такого, чего я все еще не понимаю?

Мика смотрел на Жан-Клода.

– Вы спите в одной постели с ним почти каждую ночь. Мы находим вас вместе, обнаженными, беспробудно спящими днем, если никто из нас не лежит с вами. И вы хотите сказать, что не...

– Не что? – не выдержала я.

Натаниэль ответил:

– Не любовники.

– Что? – изумилась я.

– Они– не любовники.

– Кто не любовники?

– Жан-Клод и Ашер, – сказал Натаниэль.

Я повернулась и посмотрела на Жан-Клода. Просто посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что даже когда я не с вами, вы по-прежнему не...

– Нет, он не бывает со мной, – уточнил Ашер, – и когда я говорю "Не со мной", я имею в виду "совершенно никоим образом". Он считает, что если бы ты зашла в комнату и поймала нас на этом, это бы тебя расстроило.

Поскольку то, что он сказал, значило сразу многое, я просто тупо пялилась на Ашера.

Ашер рассмеялся, и этот смешок был почти обычным.

– Посмотрите на их лица, Жан-Клод, наши родные и близкие думали, что мы вместе, как в старые добрые времена.

Я повернулась к Жан-Клоду.

– Ты хочешь сказать, что все это время он был в нашей кровати – в твоей кровати, голый, и вы до сих пор... не сделали... этого... Черт, вы до сих пор не любовники?

– А что бы ты сделала, если бы застукала нас занимающимися любовью, ma petite?

– Ну... я была бы намного больше расстроена, если бы я поймала тебя с другой женщиной, – заметила я.

– Но ты была бы расстроена, – сказал он.

– Я не знаю, я... мы вместе делаем это. Мы все были в постели, все пятеро, в разных комбинациях. Я имею в виду... Я честно думала, что вы занимаетесь более интимными вещами, когда меня нет.

– Ты приучила меня бояться своего морального компаса, ma petite. Я никогда больше не хочу оказаться на другой его стороне.

– Но это же Ашер. Это – Ашер, которого ты любишь, и ты любил его на протяжении веков.

– Он любит тебя больше, – сказал Ашер. – Он любит тебя достаточно, чтобы отказывать мне снова и снова, чтобы отвергать любое мое прикосновение и все мое тело. И если ты привлечешь еще одного чисто гетеросексуального мужчину в нашу маленькую группу, я сделаю что-то ужасное, – он снова засмеялся, и в его смехе чувствовалась печаль и горечь. – Но подождите, я решил сделать что-то ужасное прямо сегодня, – он посмотрел на охранников, которые застыли у драпировок, усиленно притворяясь, что ничего не слышали. – Перс, Дарес, подойдите ко мне.

Гиены обменялись взглядом, а потом блондин сказал:

– Мы предпочли бы просто оставить вас двоих обсудить это между собой. Кажется, это очень личный вопрос, не для телохранителей.

– Я не хочу, чтобы вы уходили. Я хочу прояснить ситуацию, и вы двое поможете мне в этом.

Он протянул руку и позвал их к себе. Позвал так, как Жан-Клод мог звать волков, а я – многих зверей. Он открыл свою силу, и она наполнила комнату, холодная и густая. Я чувствовала ее касание, когда она текла мимо меня, словно могла подержать ее в руках. Он призвал гиен, и они просто повернулись и направились к нему. Они заняли места около кушетки, за спиной Ашера. Все это четко показывало, что обе гиены с Ашером, а не с нами.

– Не делай этого, – попросил Мика.

– Тут нет леопардов, которые могут помочь тебе, маленький король. Нет и волков, чтобы помочь Жан-Клоду, а крысы не принадлежат вам. Я единственный Мастер в этом зале, который имеет поддержку.

– Это– неправда, – сказал Мика.

– Ты имеешь в виду нашего котенка? Не думаю, что ты рискнешь им.

– Я говорю не о нем, – Мика посмотрел на меня.

Я отрицательно покачала головой.

– Не заставляй меня это делать.

– Он устанавливает правила, а не я, – напомнил Мика

– Если ты имел в виду Аниту, то побереги дыхание, леопард. Мы с ней давно установили, что она мне подчиняется.

Я посмотрела на вампира.

– Что это значит?

– Ты даешь мне доминировать в спальне, как и наш котенок.

– В спальне все по-другому.

– Когда-то ты дала мне покормиться на тебе, и я почти осушил твои вены. Мы оба знаем, что я удержался от убийства; ты бы позволила мне сделать с собой что угодно, и наслаждалась бы этим до самого конца.

Он говорил о последнем разе, когда мы были одни, и он питался от меня. Его укус, благодаря вампирской силе, вызывал оргазм. Так все и было, и то, что он только что сказал, было правдой. В тот момент я не боролась за жизнь, это было слишком хорошо, чтобы остановиться. Мы раньше никогда никому не говорили всей правды об этом. Просто избегали оставаться наедине.

– Не провоцируй меня, Ашер.

– Или что? Ты убьешь меня? Я так не думаю.

– Как и ты не убьешь нас, – тихо проговорил Жан-Клод, – а раз смерть исключается, что ты пытаешься доказать?

– То, что я стал слишком сильным, чтобы быть твоим заместителем. Мне нужна своя территория и любовники, которые меня не стыдятся.

– Мы не стыдимся тебя.

– Мужчины стыдятся, – Ашер указал на Жан-Клода, – и он говорит, что отказывает мне потому, что ты уйдешь от него, если увидишь нас вместе. Я сказал ему, что ты была с ним и Августином, Мастером Чикаго, и не отвернулась ни от того, что произошло, ни от Жан-Клода. Но когда я увидел твоих котят, целующихся в общественном месте, я понял, что Жан-Клод солгал. У тебя нет проблем делить себя с мужчинами, которые делятся друг с другом, это Жан-Клод не хочет больше быть со мной. Ты – его оправдание, чтобы держать меня на расстоянии.

– Я не знаю, что ты подумал, увидев нас на концерте, – сказал Мика.

– Я увидел двух мужчин, которые любят друг друга и не боятся показать этого на публике. Не отрицай это.

– Я не собираюсь отрицать, что я чувствую к Натаниэлю, – Натаниэль положил голову на плечо Мики, и Мика поднял руку, чтобы коснуться его лица. Мне всегда казалось странным, что Натаниэль был выше Мики, но доминирование не имеет ничего общего с ростом.

– Пожалуйста, можно охранники пропустят оставшуюся часть этой дискуссии? – спросила я.

– Видишь, ты стыдишься меня.

– Мне стыдно в целом.

– Мне – нет.

Я посмотрела на его спокойное, надменное лицо и сказала:

– Хорошо, черт возьми, давайте выясним наши отношения, – я повернулась к Жан-Клоду. – То есть вы не были любовниками, потому что ты думал, что я брошу тебя?

– Ты уезжала на месяцы по значительно меньшим поводам из-за своей ханжеской морали.

– Это было давно, Жан-Клод, ты должен был больше доверять мне. Если ты и Ашер хотите быть вместе...

– Быть любовниками, – уточнил Ашер.

Я подарила ему далекий от дружелюбия взгляд, но повернулась обратно к Жан-Клоду.

– Хорошо, если вы и Ашер хотите быть любовниками, когда меня нет в постели, я разрешаю.

– Нет, ma petite, нет.

– Это ты боишься быть со мной, – сказал Ашер. – Я не могу так жить, и в конечном итоге я уйду к Нарциссу, потому что мне больше не к кому идти.

– Но я же говорю, что все в порядке, так почему нет? – спросила я у Жан-Клода.

– Ашер считает, что Мика и Натаниэль делают то, что я не делаю. Они – любовники?

Мне хотелось провалиться под землю от смущения, но я невозмутимо продолжила.

– Почему бы вам не спросить их, они прямо перед вами.

Он посмотрел на мужчин.

– Вы любовники?

Натаниэль сказал, что да, а Мика – что нет, одновременно. Ашер засмеялся по-настоящему весело.

– Как ты можешь не знать?

– Мика любит меня. Он заботится обо мне. Мы спим в постели обнаженными, даже если Анита не в городе. Я убираю его дом и готовлю ему еду. Мы касаемся друг друга. Мы просто не занимаемся определенными вещами.

– Например, анальным сексом, – предположил Ашер.

– Да, – подтвердил Натаниэль и даже улыбнулся, но не так, словно был счастлив. – Мы не делаем этого.

– Это не каждому по вкусу. Даже те, кто предпочитают мужчин, не всегда занимаются с ними анальным сексом, – сказал Жан-Клод.

– Но Мика не думает, что вы – любовники, не так ли, Мика? – спросил Ашер. Я поняла, что Ашер пытается не только разрушить то, что было у нас троих, он пытается разрушить все.

Мика сделал глубокий вдох и громко выдохнул.

– Думаю, я всегда считал, что если мы не трахаемся, то мы – не любовники.

– Так Натаниэль попал в ту же ловушку, как и я? Желать, но никогда не получать желаемого?

– Я думаю, что люблю девочек немного больше, чем ты, так что это не такая большая проблема для меня, – сказал Натаниэль.

– Если бы Мика захотел вставить тебе, ты бы отказался?

Мне так хотелось закончить этот разговор... Но это было похоже на автомобильную катастрофу: не хочешь смотреть, но смотришь.

– Да, – сказал Натаниэль.

– Лжец, – отметил Ашер.

Натаниэль поборол улыбку.

– Ты видел его обнаженным? У меня никогда не было никого с таким агрегатом. Думаю, это слишком больно.

– Ты – шлюха. И любишь боль, – сказал Ашер.

– В большинстве случаев – да, но я был изнасилован в детстве, так что я люблю анал и иногда скучаю по нему, но мне не нравится, когда это больно. Боль – как спусковой крючок. Если я чувствую боль, это словно меня опять насилуют, – он покачал головой, немного резко. – Думаю, если бы ко мне относились лучше, вероятно, мне нравилось бы это, но меня никто не жалел. Мы вместе делаем почти все, что я хочу делать.

– Мне жаль, Натаниэль, из-за своих раненных чувств я забыл, что чувства других людей тоже могут быть задеты, – извинился Ашер. – Но я не позволю даже твоей печальной истории остановить этот разговор. Мы дойдем до конца, а потом, когда мне откажут в последний раз, я уйду к Нарциссу и буду у него, пока мы не решим все вопросы с отъездом.

– Гиены являются третью или больше в системе безопасности Жан-Клода, – сказал Мика.

– Не моя проблема, – пожал плечами Ашер.

– Ты действительно готов подкосить наши силы, зная, что есть мастера, которые мечтают найти у нас слабое место, чтобы попытаться убить? – спросила я.

– Я не могу оставаться здесь и позволять разбивать мое сердце снова и снова, Анита. Я сойду с ума. Или я должен быть чьим-то любовником – или уйти.

– Подожди, – сказал, я, – ты – мой любовник. Ты – мой любовник во всех отношениях, так же, как и любой другой мужчина. Я не отказывала тебе ни в чем.

Он посмотрел на меня, и я взглянула на него в ответ.

– Вот только не надо, мне просто не нравится анальный секс. Никто другой тоже не получает его.

– Он хочет не тебя, – сказал Мика.

Ашер взглянул на него.

– Думаешь, я начал все это из-за тебя?

– Ты сказал, что Жан-Клод любит Аниту больше, чем тебя; что ж, ты любишь Жан-Клода больше, чем Аниту?

Ашер посмотрел на Мику, и, наконец, кивнул.

– Туше, Нимир-Радж. Я любил Жана-Клода на протяжении веков, так что – да. Знаете ли вы, что я выбрал Джулианну моим слугой-человеком, потому что боялся, что теряю любовь Жан-Клода?

Жан-Клод что-то быстро произнес на французском языке. Он сидел, смотрел вперед и, ко всему, выглядел ошеломленным.

Ашер продолжил.

– Я никогда не говорил тебе, потому что это выглядело бы слишком жалким. Ты знаешь, я люблю женщин, но мужчин я люблю больше. Неужели ты никогда не задумывался, почему я привязал к себе женщину, выбрав ее в качестве человека-слуги?

– Ты любил ее, – сказал Жан-Клод.

– Я полюбил ее со временем, но я выбрал ее для тебя. Я знал, что тебе понравится, и выбирал с намерением удержать тебя, а не для собственного удовольствия, и это сработало. Сработало лучше, чем я мог мечтать. Я не понимал, что отдаю всего себя двоим людям, которых люблю больше всего на свете, и которые любят друг друга больше, чем меня.

Жан-Клод сделал такое движение, словно хотел дотянуться до мужчины, а затем опустил руку.

– Мы не хотели причинить тебе боль.

– Ты никогда не хочешь причинить мне боль, Жан-Клод, но с удивительным постоянством продолжаешь это делать.

Он повернулся к нам.

– Что Мика не позволяет тебе делать, Натаниэль? Что ты хочешь от него такого, чего он не в состоянии дать?

Натаниэль посмотрел на Мику, и тот лишь кивнул. Никто не смотрел на меня в тот момент, они решали все между собой.

– Я хотел орального секса, и чтобы он помог мне рукой.

– Тебе отказывают в том же, в чем и мне. Как ты можешь быть счастлив?

– Я просто счастлив, – сказал Натаниэль.

– Ему отказывают не во всем, – добавил Мики.

– Я уже слышал его правду, – сказал Ашер.

Первый поток силы распространился от кожи Мики. Его зверь выглянул с гневом.

– Он сказал, что хотел орального секса, и чтобы я помог ему рукой.

– Точно.

– Ты слышишь только то, что хочешь слышать, Ашер. Скажем так, я могу доказать, что Натаниэль не имеет никаких рвотных рефлексов.

Воцарилась гробовая тишина. Мика смотрел на Ашера. Натаниэль выглядел довольным и пытался это скрыть. У меня не было ни одной безопасной точки, куда можно смотреть, и я не знала, какое выражение лица нужно состроить.

– Анита была с вами? – спросил Жан-Клод.

– Да, – сказал Мика.

– Ma petite.

Я не хотела смотреть на него.

– Ma petite, посмотри на меня.

Требовалось куда меньше мужества, чтобы смотреть на мужчин с оружием, чем встретиться глазами с Жан-Клодом в тот момент.

– Это случилось не так давно?

Я кивнула.

– Что ты думала? Как к этому отнеслась?

Я ужасно не хотела обсуждать эту тему при посторонних, но, черт возьми, если я на самом деле думала, что с этим все в порядке, почему должна была стыдиться? Блядство.

– Без ардер у меня рвотный рефлекс, а Мика...

– Хорошо оснащен, оui, – сказал Жан-Клод.

– Да. Так что в один день меня... подменили.

Я сказала это быстро, словно это могло сделать ситуацию более приемлемой для леди, но некоторые вещи просто не имеют ничего общего с поведением настоящих леди, и сосание члена – это одна из них. Я любила это делать, но... О, черт. Я покраснела так сильно, что чувствовала легкое головокружение. Я думала, что уже перестала вот так краснеть, вот незадача...

Мика и Натаниэль подали мне руки, и это значило, что я действительно пошатываюсь.

– Вы еще повторяли это с тех пор? – спросил Жан-Клод.

Я сглотнула слюну и сосредоточилась. Я бы не потеряла сознание. Я никогда не падала в обморок. Твою мать. Я взялась за обе предложенные руки и сказала:

– Не так, но Натаниэль занимался оральным сексом с Микой, да.

– И ты считаешь, что все в порядке?

– О Господи, Жан-Клод, я больше не та девственница из маленького городка, которой была много лет назад. Я стала чуть менее предубежденной. Мы втроем делим кровать в течение более чем двух лет.

– Ты права, ma petite, я, действительно, помнил только, какой ты была, и не доверял тебе.

– Таким образом, ты бы не протестовала против того, чтобы мы с Жан-Клодом были любовниками?

– Нет.

– И ты не возражала бы против того, что в постели с тобой мы бы касались друг друга? – спросил Жан-Клод.

– Зависит от характера прикосновений, но я люблю мужчин. Когда мы с тобой занимались сексом с Августином, я поняла, что мне нравится вид целующихся мужчин, и я люблю видеть, Натаниэля и Мику вместе. Я люблю... Слушай, не сваливай все на меня. Это не я запрещала тебе быть с Ашером, ты так решил, по своему усмотрению.

– Я думал, что защищаю тебя, но Ашер прав – все дело во мне самом, – он посмотрел на мужчину. – Ты почти поглотил меня тогда, до появления Джулианны. Не потому, что что-то в тебе разочаровало меня, но потому, что твоя сила работает и на вампирах тоже. Ты был очень близок к тому, чтобы сделать меня своим рабом. Я не хотел быть ни рабом Белль-Морт, ни твоим.

– Так что, мужчина или женщина – эффект был бы тот же? – спросил Ашер.

Жан-Клод улыбнулся и покачал головой.

– Нет, ты хорошо знал мое сердце. Как женщина, Джулианна имела все, о чем я мог мечтать в то время.

– Ты не должен утешать меня таким образом, Жан-Клод. Я знаю, ты любил ее; черт, я даже почувствовал отголоски тех воспоминаний.

– Человек, который любил Джулианну, умер, когда она погибла.

– Мы все умерли в тот день, – сказал Ашер.

– Да, – подтвердил Жан-Клод.

Несколько минут длилось молчание, наполненное старой печалью и старой потерей. Потом Мика сказал:

– Но раз Анита будет с тобой все равно, ты хотел бы быть любовником Ашера?

Жан-Клод посмотрел на Мику, потом на меня и, наконец, через комнату – на Ашера.

– Да.

– Пустые слова, – сказал Ашер, – просто чтобы сохранить гиен в своей обойме.

Жан-Клод встал и протянул руку ко мне. "Ma petite". Признаюсь, на миг я заколебалась, но потом подошла и взяла его руку. Жан-Клод повернулся и протянул руку другому вампиру.

– Прямо сейчас? – сказал Ашер.

– Ты говоришь, что слова пусты. Позволь мне показать тебе действия.

Я переводила взгляд с одного на другого и боролась с приливом внезапной паники в животе. Не потому, что я не хотела, но все это происходило слишком быстро для меня, и у меня все еще было неприятное чувство, что я что-то упускаю.

Ашер встал. Гиены позади него спросили:

– Что нам делать?

– То же, что вы делали до сих пор. Делайте свою работу.

Он подошел к протянутой руке Жан-Клода, даже не оглянувшись на оборотней. Поэтому Ашер, вероятно, никогда не будет иметь собственной территории. Это не отсутствие силы, а отсутствие желания власти. Он всегда позволял сердцу брать вверх над разумом, а Мастер города недолго протянет, если будет таким образом принимать все решения.

Жан-Клод повел нас к занавесам. Охранники, стоявшие там, рассыпались, словно мы выкрикнули "Бу!". Джейсон ожидал нас по ту сторону. Он поднял брови, и выражение его лица дало мне знать, что он слышал каждое слово и знал, что происходит. Я протянула свободную руку, и он дал мне свою. Как только я коснулась его, сила опалила меня, как жаркое летнее солнце. Это было так хорошо, я даже чувствовала запах деревьев, листвы, леса, и знала, что есть еще волки, рядом с выходом из подземелья.

Жан-Клод, Джейсон и я повернулись в сторону дальних драпировок, как раз вовремя, чтобы увидеть заходящих Джамиля и Шанг-Да. Они оба были высокие и мускулистые, Джамиль с длинными косичками и в костюме, Шанг-Дa – самый высокий китаец, которого я когда-либо встречала – с короткой стрижкой, его черный плащ приоткрывал кобуру. Как только я увидела их, я поняла, кто войдет следующим. И он вошел. Ричард, наш Ульфрик, наш царь волков. Он был одет в синие джинсы, куртку из кожи и джинсы, и кроваво-красную футболку. Его волосы длинной до плеч лежали мягкими волнами, в каштановом цвете которых угадывались проблески золотых и красных оттенков. Когда он вошел, с охранниками по бокам, мое сердце на мгновение остановилось. Ничто не могло заставить Ричарда выглядеть менее красивым: от носков коричневых ботинок, которые выглядывали из обливших его ноги джинсов и всего, что, как я знала, в них было, до верхней части тела, которая из-за занятий в спортзале стала еще шире и еще более впечатляющей, и лица. Когда-то я думала, что выйду за него замуж, и даже теперь мое сердце и либидо подпрыгнули, хотя разум говорил: "Нет, чего бы он ни хотел, ответ только – нет". Как только дела становятся хуже некуда, ни одна живая душа не может так вас подвести, как любовь всей вашей жизни, черт возьми!

Глава 6

Шанг-Да стал рядом с двумя вергиенами вблизи кушетки, его пиджак был откинут назад, чтобы отчетливо продемонстрировать оружие. Что же происходило? Джамиль остался рядом с Ульфриком, и в этом было что-то слишком официальное, слишком опасное для нашего обычно не-совсем-настроенного-на-конкретные-действия Ричарда.

Охранники рассыпались веером вокруг нас и выглядели немного неуверенными. Они тоже заразились общим настроением.

– Ричард, что случилось? – спросил Жан-Клод.

– Я вовремя, так что пока ничего, – сказал он.

Истина и Нечестивец встали перед ним и Джамилем.

– Ты двигаешься так, будто у тебя есть цель, Ульфрик, – сказал Истина. – Что это за цель?

Ричард позволил им остановить его.

– Я здесь, чтобы завершить триумвират силы Жан-Клода.

– Я ожидал тебя завтра для приема вертигров, – сказал Жан-Клод, – но твое сегодняшнее появление для меня сюрприз.

– Я что-то прервал?

– Да, – сказал Ашер, вложив в это слово много негатива.

– Тогда я как раз вовремя.

Мика подошел ко мне, буквально ведя Натаниэля за руку. Мика подал мне свободную руку, и я отпустила Джейсона, чтобы принять ее. Когда Ричард причинил мне боль, Мика и Натаниэль поддерживали меня больше других. Когда он оставил меня, он также ушел и от Жан-Клода, казалось неправильным плакать на плече Жан-Клода.

– Для чего ты привел охрану, Ричард? – спросил Жан-Клод.

– Надеюсь, просто так, но Анита постоянно жалуется, что я не достаточно осторожный, так что я пытаюсь это изменить.

– Истина, Нечестивец, достаточно.

Вампиры посмотрел на меня, и я кивнула. Только тогда они отодвинулись в сторону.

Мика сжал мою руку, и я наклонилась к нему, продолжая держать Жан-Клода за руку. Ричард посмотрел на Мику.

– Думаю, я заслужил этот взгляд, Нимир-Рaдж, Мика.

– Чего ты хочешь? – спросил Мика.

– Помочь. Клянусь вам, я здесь, чтобы сделать лучше, а не хуже.

– Это было бы что-то новое, – заметил Мика.

Вспышка гнева скользнула по красивому лицу Ричарда, а затем он кивнул.

– Я заслужил это. Он посмотрел на меня и проговорил: – Анита, я не знаю, что тебе сказать.

Я вздохнула.

– Ты сказал, что пришел, чтобы сделать лучше, так что давай, делай лучше, и мы посмотрим. Я встретилась с его идеально карими глазами, и он кивнул.

Затем обратился к Жан-Клоду.

– Я и тебе не знаю, что сказать, Жан-Клод.

– Начни с объяснения причин, по которым ты здесь, Ричард, – сказал он.

Ричард подошел к нам. Ашер придвинулся ближе к Жан-Клоду, словно хотел оградить его от другого мужчины. Обычно этого было бы достаточно, чтобы остановить Ричарда, но сегодня он продолжил идти. Он отвел волосы в сторону, открывая длинную, гладкую, мускулистую линию шеи.

– Во-первых, я хотел бы поприветствовать Мастера города.

Я ощутила, как Жан-Клод неподвижно замер рядом со мной, каменея в этой неподвижности, как это было свойственно старым вампирам. Оказывается, он так же не понимал, что происходит, как и я, и не доверял этому новому, более настроенному на сотрудничество Ричарду. Мы оба привыкли к тому, что он приходит и пытается, но, в конце концов, причиняет нам больше вреда, чем пользы, и подводит в самый критический момент. Он научил нас этому.

Жан-Клод отпустил обе руки: мою и Ашера. Он должен был принять предложенное приветствие – то самое приветствие, которое Ашер пытался навязать всем нам несколько минут назад. Это был почти сюрреалистический поворот событий, потому что Ричард никому не предлагал этого приветствия, и никогда прежде не делал этого – по своей воле.

Жан-Клод положил руки на плечи мужчины, чтобы не упасть, наклонился и легко поцеловал его в шею. Потом откинулся назад и изучающе посмотрел на Ричарда.

– Так почему ты пришел?

– Я останусь с вами сегодня, и завтра. Тебе понадобится твой волк сегодня, Жан-Клод.

– Мы не нуждаемся в тебе сегодня вечером, Ульфрик, – сказал Ашер, и подошел сзади к Жан-Клоду, обнимая его руками за талию, кладя голову ему на плечо и прижимаясь щекой к его лицу. Ашер спрятал свои шрамы под волосами, а та часть лица, что оставалась открытой, была высокомерной, чувственной, и собственнической.

Я ожидала, что Ричард отреагирует с отвращением, или гневом. Ему было не очень уютно, но он сказал: – О, я думаю, Жан-Клод нуждается, и Анита тоже. Я думаю, что очень нужен им сегодня.

– Они договорились провести сегодняшний вечер со мной в постели, Ульфрик. Жан-Клод и я станем сегодня любовниками, и ничто нам не помешает. – Он улыбнулся другому мужчине предельно неприветливо.

Ричард улыбнулся, и в его улыбке был гнев, как в улыбке Ашера – жестокость. В самом деле, когда до этого доходило, они оба могли быть довольно неприятными. Я никогда прежде не думала о них с этой точки зрения, но это была правда.

Ричард утихомирил свою силу, когда вошел в дверь, отгородившись из вежливости. Сейчас первая струйка теплой, вибрирующей силы потекла сквозь нас. Я вздрогнула, когда она коснулась меня и вцепилась в руку Мики. Жан-Клод не столько вздрогнул, сколько просто пригладил лацканы пиджака, но я знала – это был нервный жест.

– Я не буду предлагать сексуальные услуги тебе, Ашер, но, кроме этого, я не хотел бы ничего пропустить.

– Ричард, – сказала я, – ты ведь не это имеешь в виду.

Он посмотрел на меня и протянул ко мне руку.

– Если ты и Жан-Клод собираетесь это сделать, то именно это я и имею в виду.

Я уставилась на его руку.

– Что ты предлагаешь? – спросила я.

– Возьми меня за руку, Анита, пожалуйста, чтобы сила, чтобы общая сила сделала триумвират Жан-Клода тем, чем он должен быть сегодня, пока он обнимает Ашера.

Мика сжал мою руку. Я посмотрела на него, и его глаза сказали мне: "Сделай это". Я доверяла ему, так что потянулась. В тот же момент, как рука Ричарда коснулась моей, сила окатила мою кожу, как теплая вода, так что каждый волос на моей голове зашевелился. Моя голова запрокинулась, глаза закрылись, и сила ударила в руку Мики из моей руки и полилась в Натаниэля. Леопард был зверем моего зова, и Натаниэль был для меня тем, кем Ричард был для Жан-Клода. Последний раз, когда мы попытались объединить мой триумвират с триумвиратом Жан-Клода, Ричард не участвовал.

Рука Жан-Клода дотронулась до моего плеча, и сила распространилась и на него. Затем он приложил руку к моему лицу – касание голой кожи всегда было лучше. Ощущение было таким, словно сила была глубоким, неподвижным озером, а это последнее касание было огромным камнем. Вода всплеснулась, разлилась, и круги силы стали расходиться по ней все дальше и дальше.

Кто-то прошептал: "Ах, боже мой", и это не был один из нас, тех, кто касался, потому что у нас пока не было слов. Джейсон не дотрагивался до нас, но я чувствовала, что сила поразила и его, и он протянул руку, положил ее мне на спину, чтобы стать частью этого обмена. Ощущение было таким, словно в воду бросили другой камешек, поменьше, прежде чем она успокоилась после первого. Я почувствовала, как сила ударила в Нечестивца и Истину, потому что они принадлежали нам, а Джамиль был волком Ричарда, и его тело реагировало на силу. Затем на силу откликнулись веркрысы, потому что мы кормились на них через Крысиного короля, так что мы знали вкус веркрыс, и это было хорошо. А потом Шанг-Да ухватился за спинку кушетки, и я почувствовала, как его рука сомкнулась на ткани, поддерживая его. И, наконец, сила нашла Ашера, потому что все вампиры в этом городе были нашими, но он, должно быть, отошел от нас, чтобы быть рядом с Шанг-Да. Мы чувствовали, как он касается вергиен, и он был защищен от нас, от нашей разливающейся силы, нашего жара, нашего тепла, нашей смеси жизни и смерти. Он и его гиены были похожи на омываемые валуны, стоящие твердо и не унесенные потоком.