Текст книги "Стисни зубы и умри"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Что ты ищешь? – спросила я.

– Мастера. – Он начал наклоняться ко мне, медленно, давая мне достаточно времени, чтобы остановить его.

– Что это значит? – переспросила я.

– Гордость и другие говорили, что мы сами должны быть своим собственным Мастером, что мы сильнее, чем большинство вампиров у власти, и, может быть, так и есть. – Его лицо было так близко, что его волосы упали вперед, щекоча мне щеки. – Но я не хочу быть сильнее тебя. Я не хочу бороться с тобой. Я чувствую себя так, словно всю свою жизнь ждал, чтобы принадлежать... – его рот завис над моим.

Я прошептала ему в губы:

– Принадлежать чему?

– Тебе, – и он поцеловал меня. Он поцеловал меня, и на вкус он оказался слаще меда.

Глава 42

Мы, наконец, начали делать нечто подобное тому, чем занимались Жан-Клод и Ричард, только на кровати. Во-первых, я ниже Ашера, причем намного. Во-вторых, я не умею заниматься оральным сексом на скорую руку, а когда приходится стоять на коленях на каменном полу, иначе как по-быстрому, не получается. Я откинулась назад, прижавшись к телу Ашера. И сразу же почувствовала своей задницей, насколько одновременно мягкими и грубыми были его кожаные штаны. Он все еще был одет, как и Жан-Клод во время прелюдии, а я не хотела, чтобы Ашер оставался одетым. У нас в кровати был новый мальчик, высокий, спортивный и достаточно крепкий – прямо как Ричард, и Ашеру нравился этот тип телосложения. Он никого особо не выделял, но прежде всего ему нравились высокие спортивные мужчины. А новый парень, в свою очередь, очень интересовался мной. Он, казалось, не возражал против других мужчин, и ему нравился Мика, но он не заглядывался на них так, как заглядывался Ашер в нашей компании. Ричард обвинил Ашера в том, что ему больше нравятся парни, чем девушки, потому что если бы это было не так, то он предпочитал бы быть первым у женщин. Но Ашеру нравились опытные женщины и опытные в постели с женщинами мужчины, к тому же ему нравилось быть первым мужчиной у парней. Мои общие с Жан-Клодом воспоминания это подтверждали. И Мефистофель, возможно, принадлежал к тому самому типу мужчин, который нравился Ашеру. Но пока Ашер не выяснил, каковы его шансы, он прятал свои шрамы.

Пока мы с Микой раздевали друг друга, мне пришла в голову мысль, что могла быть и другая причина того, что Ашер все еще был одет. Он поимел Жан-Клода так, как давно уже хотел, а тот вместе с Ричардом получал сейчас огромное удовольствие от новой девушки. Беспокоило ли Ашера то, что Жан-Клод показывал такое решительное предпочтение тем частям тела, которых не было у него, или я просто себе напридумывала? Возможно, но с Ашером все могло быть.

Я стянула с Мики его рубашку, а он снял с меня лифчик, мы все еще стояли на коленях на кровати, но уже голые по пояс. Я гладила его предплечья, а он приблизился ко мне так, что наши обнаженные части тел соприкоснулись. Объятие превратилось в поцелуй, который начался вполне невинно, но затем перерос в ласкание друг друга языками и нежные прикусывания зубами.

– Я не знаю, куда мне пристроиться, – произнес Мефистофель, что заставило нас прекратить поцелуй и повернуться к нему.

Мы как будто забыли о нем на мгновение, вероятно, так и случилось.

– Прости, – сказала я, – Не знала, как ты отнесешься...

– Отнесусь к чему? – спросил он.

Я посмотрела на Мику, затем оглянулась назад на Ашера, который все еще стоял в изголовье кровати, просто наблюдая за нами. Сквозь его сияющие волосы я могла видеть его прекрасное и высокомерное лицо. Это напомнило мне о взглядах, которые бросали Гордость и Мефистофель, когда только пришли к нам. Ашер скрывал свои чувства. Он не хотел пугать нового парня.

Я поглядела на Натаниэля, который принес один из стульев от камина и поставил его так, чтобы у него открывался хороший вид на кровать. Натаниэль пожал плечами и улыбнулся.

Я оглянулась на Мику, и он сказал:

– Ты можешь присоединиться к нам, Мефистофель, в любое время, когда захочешь.

Лицо Мефистофеля осветилось яркой улыбкой, и он поднялся к нам на кровать. На нем все еще были джинсы, но обувь он снял. Он пополз к нам, извиваясь, и кровать была достаточно большой, чтобы ему было где развернуться. Он двигался изящно и похотливо, все его тело обещало секс, как воздух обещает дождь перед грозой. Каждому было понятно, что любой, кто способен так двигаться, сможет оправдать все ожидания. Я еще не встречала никого, кто бы умел делать такое и не сдержал обещания, данные своим телом.

Стоя на четвереньках, он прижал свое лицо к моему животу, затем, фыркнув, начал слегка водить губами по моей коже. Приблизившись ко мне, он поцеловал мою грудь, но это был легкий поцелуй, до тех пор, пока он не встал передо мной на колени. Тогда он посмотрел на меня сверху вниз, и в его глазах зажегся тот самый огонь, которым всегда горят глаза у мужчин в подобные моменты. Он наклонился, и я подняла лицо к нему. Он поцеловал меня, и на этот раз поцелуй получился совсем не нежным. Он целовал меня как Мика, засовывая мне в рот язык и прикусывая губы. Его большие руки двинулись мне за спину, но не для того, чтобы обнять, а чтобы потереться о мою кожу, подобно коту. Он прекратил поцелуй, с трудом переводя дыхание, словно ему не хватало воздуха. Я сама немного запыхалась.

– У тебя шрам на спине. Можно посмотреть?

Я просто повернулась, чтобы он мог его увидеть.

– Как ты его получила? – поинтересовался он, и кончики его пальцев уже касались шрама, деликатно прослеживая его линию.

– Сломанным деревянным колом, – ответила я.

– Ты упала на него?

– Нет, человек, находящийся под властью вампира, попытался заколоть меня.

– У меня тоже есть один, и он гораздо больше.

– Да? – поощрила его я.

Он повернулся так, чтобы я могла видеть его спину, и у него действительно оказался шрам, намного длиннее, хотя мой был шире. Мужчины всегда больше впечатляются длиной, чем шириной. Поскольку он, казалось, ожидал этого, я провела по шраму кончиками пальцев. Это была белая тонкая кривая линия справа от позвоночника.

– А ты как получил свой? – поинтересовалась я.

Он обернулся:

– Мой кузен Торн порезал меня на тренировке.

– Вы на тренировке пользуетесь настоящими серебряными клинками? – удивилась я.

– Если не использовать серебро, тогда не узнаешь свою реакцию на раны. Боль – всего лишь теория, пока тебя не ранят по-настоящему. Нужно знать, как отреагируешь на самом деле.

Я задумчиво посмотрела ему в лицо, пытаясь увидеть то, что скрывалось за этой красотой и страстным желанием.

Мика пояснил:

– Торн – один из вертигров, которых мы не взяли на встречу с тобой.

Я посмотрела на него:

– А что не так с этим кузеном Торном?

– Он пытался показать характер и обращаться со мной, как с коротышкой.

– Да, такие вещи не украшают его в моих глазах.

– Я сказал Джейку, что Торн может остаться, только если не будет создавать проблем. Если он начнет доставлять неприятности, тогда он уже не наша проблема, и ему придется уехать, – произнес Мика.

Мефистофель коснулся бугорков шрама на моей левой руке:

– Это сделал оборотень?

– Вампир, и шрам на ключице – тоже он.

Мефистофель провел по нему кончиками пальцев, потом коснулся моего плеча и блестящего плоского шрама на нем.

– Пуля, – пояснила я.

– Серебряная?

– Это было до того, как я стала человеком-слугой Жан-Клода, поэтому – нет.

Он коснулся крестовидного шрама от ожога со следами когтей, которые немного искривили его линии:

– А это?

– Ренфилд одного вампира решил, что было бы забавным заклеймить меня.

Он проследил следы когтей кончиками пальцев.

– Это – оборотень.

– Ведьма-оборотень, не ликантроп.

– Ты говоришь о ведьме, которая использовала для обращения магический пояс из шкуры одного из наших?

– Да, – сказала я.

– И что стало с этой ведьмой?

– Умерла, – ответила я.

– Так они действительно все мертвы, все те, кто причинил тебе боль?

– Да, – произнесла я.

Он посмотрел на Ашера.

– Джейк рассказал нам, что с вами сделала церковь. Можно мне посмотреть?

Ашер подошел совершенно бесшумно, так тихо, как мог научиться двигаться лишь проживший столетия. Он убрал волосы в сторону, открывая свои шрамы на лице.

Мефистофель подполз к нему на коленях и без спроса коснулся лица Ашера, и, как и у меня, проследил его шрамы кончиками пальцев. Я знала, насколько деликатным было это прикосновение, как случайное касание крыльев бабочки. Ашер никак не реагировал, пока его трогал другой мужчина.

– Мой кузен Мартино стал бы сильно завидовать.

Ашер посмотрел на меня. Я спросила:

– Завидовать чему?

– Мартино думает, что он – самый красивый мужчина на свете, но он Ашеру и в подметки не годится. Или Жан-Клоду, если на то пошло, но все равно ты – самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел.

Ашер отодвинулся от него, позволив волосам прикрыть его лицо.

– Ты только что касался моих шрамов; ты знаешь, что это – неправда.

– Изуродована всего лишь небольшая часть твоего лица, – он потянулся, чтобы коснуться шрамов снова. Ашер повернул свою голову так, чтобы Мефистофель не смог до них дотронуться. Но тот был настойчивым мальчиком, и его большой палец скользнул по нижней губе Ашера.

Ашер отдернулся:

– Зачем ты это сделал?

– Потому что захотел, – ответил он так, словно в этом был какой-то особенный смысл, и предполагаю, что действительно был.

– Я некрасив, – произнес Ашер и начал расстегивать свою рубашку. Он расстегнул плотную белую ткань и распахнул ее так широко, чтобы выставить напоказ и гладкие мускулы, и глубокие ручейки шрамов, словно приглашая сравнить, как все выглядело "до" и "после".

– Ничего себе, наверное, было больно, – заметил Мефистофель.

– Ты понятия не имеешь, насколько, – отозвался Ашер.

Мефистофель протянул руку, чтобы потрогать. Ашер начал пятиться, и тут Натаниэль не выдержал:

– Ты же хочешь, чтобы он тебя коснулся, разве не так?

Ашер кинул на него не очень дружелюбный взгляд, но позволил вертигру провести его деликатными пальцами по шрамам и затем по нетронутой стороне. Он водил руками вверх и вниз по обеим сторонам тела Ашера, исследуя различия в структуре.

– Как далеко вниз идут шрамы?

– Ты пытаешься вытащить меня из моей одежды? – поинтересовался Ашер.

Мефистофель удивился и спросил:

– Разве это не то, что мы все собираемся сделать? В смысле, раздеться...

– Да, – согласился Натаниэль и посмотрел на Ашера. Его взгляд ясно говорил: "Не порть все только потому, что ты такая заноза в заднице".

– Так я могу посмотреть? – уточнил Мефистофель.

Ашер посмотрел на меня. Не знаю зачем, так как я сама была в полной растерянности. И в тот же момент Мика спросил:

– Разве ты не хочешь этого?

Ашер опять оглянулся на меня, и я, наконец, поняла его мольбу. Я подползла к нему так, чтобы я была с одной стороны, а Мефистофель с другой, и спросила:

– Хочешь, я тебе помогу немного?

Ашер кивнул. Я поняла, что он нервничает. Мужчина, к которому его влекло, пытался заставить его раздеться и назвал его самым красивым человеком, которого он когда-либо видел. Полагаю, Ашер думал, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и это пугало его. Я не могла винить его за это. Я провела несколько лет, наблюдая за тем, как он подбивал клинья к парням, которым не настолько нравились мужчины, насколько ему, и как он едва ли не с презрением относился к тем, кому нравился сам. Это был хороший рецепт, чтобы быть несчастным всю оставшуюся жизнь.

– Откинься назад, – произнесла я.

Ашер заколебался, но затем сделал то, что я просила, откинувшись назад на подушки. Его волосы рассыпались вокруг лица, но он уже не пытался его спрятать. Он просто лег на спину, и я была согласна с Мефистофелем – Ашер был одним из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела.

Мика придвинулся к длинным, стройным ногам Ашера.

– Сначала сапоги, – произнес он.

Натаниэль взобрался на кровать и оказался на моей стороне, но опустился ниже, чтобы зеркально повторить движения Мики.

– Я думала, ты собирался просто смотреть, – заметила я.

– Я передумал, или ты не хочешь впятером?

Я улыбнулась ему:

– Я согласна, если Мефистофель не против.

Но Мефистофель уже поглаживал пальцами тело Ашера над самым краем его кожаных штанов. Он исследовал текстуру его кожи, очень осторожно, не торопясь спускаться вниз, или, возможно, она просто была более сложной в области пояса, где вместо ремня для штанов был засунут шнурок.

Ашер наблюдал, как Мефистофель поглаживает его кожу. Неприкрытое желание, которым раньше горел его взгляд в этой же самой комнате с Жан-Клодом и Ричардом, исчезло. Его лицо выглядело очень настороженно, но глаза следили за движениями другого мужчины.

– Думаю, что Мефистофель не против, – заметил Натаниэль.

Трое из нас обменялись взглядами, и затем я кивнула.

– Сначала сапоги, – скомандовала я.

Они вдвоем начали снимать с его ног мягкие кожаные сапоги. Я пододвинулась к верхней части его брюк и развязала шнурок. Мефистофель помог мне слегка приспустить их:

– Мне нравятся брюки.

– Но они закрывают обзор, – сказала я. Брюки Ашера были достаточно расстегнуты, чтобы Мефистофель мог увидеть, что шрамы спускаются ниже линии штанов. Его прикосновения были такими нежными, когда его пальцы двинулись внутрь брюк Ашера, прослеживая линию шрамов, и он как будто совсем не беспокоился о том, что засовывал руки в брюки другого мужчины.

Глаза Ашера закрылись, но я успела поймать его взгляд. Если бы Мефистофель по-настоящему трогал его там, он был бы самым счастливым вампиром, но другой мужчина сказал:

– Шрамы дальше не идут. – Если Мефистофель и счел это возбуждающим, то никак этого не показал, ни голосом, ни какой-либо иной реакцией, вытаскивая свою руку.

– Не совсем так, – заметила я Мефистофелю, – Но мы должны будем заставить его снять брюки, чтобы показать тебе, что я имею в виду.

Мика и Натаниэль стянули с Ашера сапоги, и Натаниэль бросил их рядом с кроватью. Мефистофель живо помог мне спустить с Ашера кожаные брюки. Он никак не среагировал, когда увидел его обнаженным. Но когда он увидел, что шрамы спускаются ниже сбоку по бедру Ашера, то начал прослеживать их тонкие линии. Мика и Натаниэль полностью стянули брюки с его длинных ног, и единственной одеждой, которая осталась на Ашере, была лишь расстегнутая рубашка.

Мефистофель вернулся к его шрамам на груди и животе.

– Они гораздо глубже. – Его пальцы потянулись вниз к бедру и тонкой линии, которая сползала от бедра к паху. – А этот более поверхностный. – Он посмотрел на лицо Ашера.

– Похоже на то, будто они не собирались сильно портить твое лицо или гениталии.

– Они не сделали с моим лицом того, что с грудью, – произнес он, – Но больше они меня нигде не пощадили. Я не был обрезан. Крайняя плоть получила ужасные повреждения. Я не мог... функционировать больше века.

– Шрамы были по всей крайней плоти?– спросил Мефистофель.

– Да, – ответил он.

– Зачем они это сделали? – поинтересовался Мефистофель.

– Они хотели очистить меня от дьявола.

– Есть еще шрамы, – сказала я и повернула бедро Ашера так, чтобы стал виден тонкий шрам на его внутренней стороне.

Мефистофель пробежал кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Ашера точно так же, как и по всему остальному. Он сконцентрировался только на структуре кожи, и, казалось, не различал того, чего он касался, сосредоточившись только на своих ощущениях.

В то время, как Мефистофель это делал, я поглядела на лицо Ашера. И на мгновение мы встретились глазами. Он не дал мне ключа к разгадке того, что чувствовал, но, возможно, догадался, о чем именно я думала.

– Есть еще один шрам, – добавила я и провела рукой по яичкам Ашера. Он среагировал, слегка изогнувшись на кровати. У Мефистофеля я вообще не увидела никакой реакции. Я подвинула свою руку достаточно, чтобы показать тонкую белую линию, которая пересекала сморщенную кожу.

Его пальцы исследовали этот шрам, как и любой другой. Не было ни момента гомофобного колебания. Я не могла сказать, волновала ли его нагота Ашера или нет. Его реакции были странными, и потому трудно было понять его чувства, но он явно не был обеспокоен. Я знала по опыту, что шрама на яичках Ашера труднее касаться, так как кожа на них перемещается. Чтобы действительно почувствовать его, приходилось сделать больше, чем просто пробежать по нему пальцами.

Мефистофель понял это и аккуратно зажал кожу между пальцами, так, чтобы можно было дотронуться до шрама и сзади, и спереди. Тело Ашера начинало реагировать на эти прикосновения. Я взяла рукой его член и стала поглаживать, в то время как Мефистофель играл с его яичками. Способ, которым он играл с ними, был не тем, который нравился Ашеру. Главным образом он трогал их по линии шрама, но не прекратил изучать их, когда я стала ласкать Ашера рукой. Только вот, хоть убейте меня, я не могла точно сказать, нравилось ли Мефистофелю касаться другого мужчины, или же он просто не считал, что делает что-то сексуальное.

Ашер стал длинным и твердым в моей руке. Мефистофель продолжил исследовать его ниже. Теперь он не просто исследовал структуру шрама, но и структуру кожи и отдельных частичек внутри. Он даже закрыл глаза, чтобы можно было сконцентрироваться только на ощущении от прикосновений.

Я не знала, как заставить нас продвинуться дальше, и стоит ли вообще это делать. Ашер получил от нового парня прикосновений больше, чем от кого-либо вообще до вчерашнего дня. Я не хотела портить ему удовольствие, но... я посмотрела на Мику в поисках подсказки или помощи.

Помощь пришла от Натаниэля:

– Нас тут достаточно, чтобы удовлетворить орально двоих из нас одновременно, – произнес он.

Отчего Мефистофель открыл глаза, хотя его руки все еще оставались на теле Ашера.

– Кто кем займется? – поинтересовался он.

– Ты хочешь сам пристроиться к кому-нибудь снизу, или чтобы кто-то ласкал снизу тебя? – спросил Натаниэль. Я поняла, что среди нас троих он был наименее взволнован.

Мефистофель усмехнулся. Его рука прекратила играть с Ашером и оперлась на его бедро в очень уютном жесте.

– Ты говоришь об оральном сексе. Конечно, я хотел бы, чтобы кто-то мной занялся.

– Если тебя будут ласкать снизу, ты не сможешь никого трахнуть, – сказал Натаниэль.

Он нахмурился:

– Трудный выбор.

– Насколько ты хорош в оральном сексе? – поинтересовался Натаниэль.

Он усмехнулся и выдал самодовольный взгляд:

– Жалоб не поступало.

– А похвал? – спросила я.

Мгновение он казался озадаченным, но затем сказал:

– Было несколько, но в основном в качестве похвалы я получаю крики и закатывающиеся глаза.

Он снова выглядел самодовльным.

– Крики, так по-девчачьи, – заметила я.

– По большей части, да, – сказал он, – Но оральный секс похож на поцелуи: достаточно закрыть глаза, и уже невозможно сказать, кто тебя целует, только то, что это классно. – Его лицо стало несчастным. – За исключением волос на лице – я так и не смог смириться с этим.

– Ни у кого на этой кровати нет на лице волос, – произнесла я.

Он улыбнулся:

– Тогда все получится!

Я хотела уточнить, на самом ли деле у него нет предпочтения в плане парней или девушек, но боялась, что если задам этот вопрос, он вдруг решит, что есть. Я предположила, что если мы продолжим действовать так, будто в этом нет ничего особенного, то он не остановится. Я никогда не была с кем-то вроде него, у кого не было однозначного предпочтения в отношении тех или других. И это немного нервировало.

– У тебя когда-нибудь отсасывал вампир? – спросил Ашер.

– Нет, – ответил он.

– Тебе нравится боль?

– Ты имеешь в виду во время секса?

– Да.

– Не так, чтобы очень...

Ашер широко открыл рот, сверкая аккуратными, но все же клыками.

– Тогда ты не захочешь, чтобы я делал тебе минет.

– Верное наблюдение, – и затем он рассмеялся над своей собственной нечаянной шуткой. – Тогда, я сделаю тебе минет?

Ашер моргнул и затем, не меняя выражения лица, произнес:

– Меня это устроит.

Глава 43

Обычно мне крайне тяжело раздеваться перед чужими, но Мефистофель настолько не стеснялся, настолько вел себя как дома, что рядом с ним почти невозможно было испытывать неловкость. Если у него действительно было так мало комплексов, как казалось, это было бы чертовски приятно.

Одежда была сброшена, и Мефистофель оправдал все наши ожидания. Некоторые мужчины, как и некоторые женщины, готовы на минет, но они делают его так, будто это обязанность, что-то, чего от них ожидают, а не то, что доставляет удовольствие им самим. Новый мужчина закрыл глаза и занялся членом Ашера, как занимался нами, исследуя шрамы, словно хотел ощутить каждое изменение структуры кожи на теле другого мужчины. Он сосал его, перекатывал во рту, касался губами, целовал и просто наслаждался всем, что мог делать с Ашером.

И только когда Ашер вздрогнул, выгнув спину, откинув голову на подушки, Мефистофель поднял голову и посмотрел вдоль длинной линии тела Ашера. Он убрал от него свой рот с улыбкой, все еще удерживая руками основание его члена.

– Судя по вкусу, ты скоро кончишь.

Ашер смог только кивнуть.

Мефистофель взглянул на нас троих на другой стороне кровати.

– Почему вы просто смотрите?

– Мне нравится смотреть, – ответил Натаниэль.

– Я хотела посмотреть, как Ашер отреагирует на то, что ты делаешь, – произнесла я.

Мика добавил:

– Я знал, что они хотели понаблюдать.

Мефистофель улыбнулся всем нам, его руки все еще играли с членом Ашера так, что он оставался длинным и твердым и не утратил ни дюйма.

– Смените меня, – попросил Мефистофель.

Мика и я моргнули. Я переспросила:

– Что?

В то же время Натаниэль ответил:

– Хорошо.

Он пошевелился между нами и пополз к ним. Я начинала думать, что Натаниэль во многих ситуациях вел себя более раскованно, чем мы, но когда с ним в кровати не было никого настолько же раскрепощенного, как и он, то он подстраивался под наши вкусы.

Мика решительно поместил меня перед собой. У меня создалось отчетливое впечатление, что спустя два года он, наконец, смог перейти черту, с одной стороны, ради Натаниэля, с другой – для постороннего мужчины. Я бы сказала, что руковожу процессом, но крепкая хватка его рук на моих плечах, и то, как он вытянул мое тело вдоль своего, когда лег на кровать, все это зеркально повторяло то, что делали Жан-Клод и Ричард с Завистью. Мика явно воспринимал мое тело как надежную защиту своих сексуальных предпочтений.

Я была полностью захвачена созерцанием того, как к нам ползет Мефистофель, голый и все еще возбужденный, а Натаниэль устраивается между ног Ашера. Наблюдая, как рот Натаниэля скользит по телу Ашера, я почувствовала, как у меня сжало, стянуло низ живота. Мне нравилось смотреть, как Мефистофель спускается по телу Ашера, и еще больше я наслаждалась реакцией Ашера. Но наблюдение за Натаниэлем и Ашером возбудило меня еще сильнее. Сейчас я смотрела не просто на трахающихся мужчин, а на моих любимых трахающихся мужчин.

Чьи-то руки погладили мои бедра, затем скользнули между них. Это заставило меня взглянуть вниз, на мужчину, который устраивался между моих ног. Он засунул руки под мою задницу.

– Ты прекрасна, – пробормотал он, опуская свое лицо ко мне.

Я никогда не стремилась к подобной интимности с незнакомцем так быстро без ардера. Я никогда не пробовала ничего подобного, будучи в своем уме. Я почувствовала, как напряглось мое тело. Руки Мики накрыли мои груди чашечками, разминая их. Это заставило меня приблизить к нему мое лицо, чтобы он cмог поцеловать меня. В то же время Мефистофель коснулся меня своим ртом. Я видела Ашера и Натаниэля, когда мои веки подрагивали, то открываясь, то закрываясь снова. И тогда я сдалась на милость мужчин, которые прикасались ко мне, и утратила связь со всем остальным. Мика приподнял меня за подбородок, повернув мое лицо так, чтобы целовать и исследовать мой рот губами и языком. От этого поцелуя я прижалась к нему всем своим телом, и почувствовала, как твердеет его плоть у меня за спиной. Мефистофель лизнул меня между ног, заставив меня издать короткий звук, который Мика проглотил в поцелуе. Другая его рука сжалась на моей груди, – он знал, что мне это нравится. Мефистофель погрузил свой язык между моих ног, и я снова вскрикнула, вжимаясь в тело Мики, его рот прижимался к моему. Язык Мефистофеля нашел центр наслаждения между моих ног и начал его лизать долгими, медленными движениями. Я извивалась под его ртом, телом Мики, ртом Мики, и обеими его руками.

Движения Мефистофеля стали короче, он лизал меня вокруг и прямо там, проходя вверх и вниз по этому сладкому местечку. Касания его языка стали короткими, быстрыми, и я почувствовала, как теплая, тяжелая тяжесть растет между моими ногами. Я застонала прямо в рот Мики, в то время как он продолжал целовать и изучать меня. Он покатал мои соски между пальцами и ущипнул, зная, что немного боли доставит мне удовольствие.

Касания языка Мефистофеля становились все быстрее и быстрее: в одну минуту это было растущее тепло, тяжелое и восхитительное, но уже следующим касанием он заставил меня перешагнуть эту сладкую грань. Я простонала свой оргазм в рот Мики, мое тело билось между ними. Мефистофель обхватил меня ртом и сосал так, что оргазм все рос и рос. Он сжал руки на моих бедрах, чтобы не дать мне дернуться слишком сильно, а Мика держал меня обеими руками, чтобы я не шевелилась, или хотя бы оставалась настолько неподвижной, насколько это было возможно. Он, наконец, позволил мне оторвать от него рот, чтобы я могла простонать мое удовольствие.

Я почувствовала нерешительность Мефистофеля, словно я его напугала. Но затем он вернулся и продолжил сосать, пока мои глаза не закатились, а мое тело не стало вялым и не начало подрагивать между ними.

Мика прошептал мне в лицо:

– Достаточно?

Мне удалось похлопать рукой по кровати, что было одним из наших сигналов, когда мы были не в силах говорить от оргазма. Мика засмеялся и сообщил:

– Она готова.

Мефистофель лизнул меня в последний раз длинным движением, отчего я снова застонала и скорчилась у тела Мики. Я чувствовала его твердый и готовый член, прижимающийся к моей спине, и хотела ощутить его у себя между ног. Я так хотела этого!

Я почувствовала, как пошевелилась кровать – Мефистофеля больше не было между моих ног. Если бы я открыла глаза, я бы увидела, куда он ушел, но в эту минуту я уже не могла смотреть, только чувствовать. Его кончик толкнулся в меня, все еще лежащую спиной к Мике.

Я попыталась заставить мои глаза работать настолько, чтобы видеть его над собой, но пока я пыталась, головка его члена проскользнула внутрь, и мои глаза закатились, а тело содрогнулось рядом с Микой. Мефистофель начал проталкиваться внутрь меня, и он оказался настолько большим и широким, что только одно это продлило оргазм от орального секса. Мое тело сжалось вокруг него, и я почувствовала, как он задрожал надо мной.

Я пыталась открыть глаза и посмотреть на него. Мне удалось увидеть его лицо над собой, его тело опиралось на руки, а нижняя часть прижималась ко мне. Его глаза были закрыты, лицо повернуто в сторону. Я слышала, как он бормотал:

– Боже, она сжимается вокруг меня так крепко!

Мика сказал:

– В первый раз это просто изумительно.

– С ней всегда так? – спросил Мефистофель хриплым голосом.

– После орального секса – да, – подтвердил Мика.

Мефистофель продолжал проталкиваться, пока его не остановило мое тело. Мне пришлось открыть глаза и посмотреть вниз, и обнаружить, что он вошел в меня так глубоко, как только мог, и что наши тела слились воедино. Одна эта картина сорвала с моих губ стон, и я навалилась на него.

– Боже, – прошептал он: – Я не хочу причинить ей боль, но, Боже..!

– Ты не причинишь ей боль, – сказал Мика.

Я собралась с силами и прошептала:

– Трахни меня.

– Что?

– Трахни меня, – повторила я.

Мефистофель посмотрел на Мику. Тот кивнул:

– Сделай это.

Член Мики, прижимавшийся к моей спине, был таким твердым и большим, и таким же большим и твердым был другой мужчина, только внутри меня. От этого сочетания я застонала и попыталась вонзить ногти в чью-то плоть. Мика убрал мои руки и приподнял меня немного выше. Я задрожала между ними: это было именно то, что надо. Мефистофель вышел из меня почти до конца и начал меня трахать. Он отыскал глубокий, бьющий ритм, и благодаря тому, что мое тело было приподнято над Микой, он не мог войти достаточно глубоко, чтобы причинить мне боль. Это был просто глубокий, мощный, толкающийся трах, но Мика держал меня под таким углом, что Мефистофелю пришлось бы менять положение, чтобы ударять сильнее в конце каждого движения. Мика прижимался ко мне сзади. Он не входил в меня, даже не пытался, но я почувствовала, как он становится влажным, и знала, что мою спину смочила его собственная смазка, выступившая от возбуждения. От этой мысли я стала двигаться активнее для них обоих.

Мефистофель начал терять свой ритм, хотя я ощущала, что он пытается его сохранить до последнего. Он восстановил мощный, ударяющий ритм своего тела, и я почувствовала, как во мне нарастает глубокий, тяжелый оргазм. Я произнесла, почти задыхаясь:

– Скоро, уже скоро!

– Если она кончает, тебе лучше не отставать, – посоветовал Мика, – Поверь мне.

– Верю, – сказал он, и я почувствовала, как задрожало его тело, когда он заставил себя продолжить, входя и выходя из меня быстрее, сильнее, глубже, но не слишком глубоко, не слишком сильно, словно мог чувствовать это сладкое местечко внутри меня, и ощущала, как он гладит его снова, снова и снова. Член Мики затанцевал позади меня, вырастая и становясь твердым и мокрым. Следующий толчок Мефистофеля заполнил меня и привел к тому, что я закричала и прижалась к нему сильнее, упираясь спиной в Мику. Он прижимал мои руки к моему телу, и я боролась и дергалась между ними, мое тело содрогнулось и скорчилось, когда меня наполнило удовольствие, пролилось в меня, а потом Мефистофель вошел в меня в последний раз. Я чувствовала, как его тело содрогается надо мной и во мне. Я почувствовала, как он кончил, и застонала снова. Я ощутила, как содрогнулось тело Мики позади меня и пролилось горячим всплеском удовольствия. Я закричала снова, оттого что они оба одновременно кончили в меня и на меня, и, наконец, кончила, превратившись в безвольную, подергивающуюся счастливую лужицу между ними. Мика лежал позади меня на кровати. Я слышала, как он тяжело дышит, чувствовала его сердцебиение возле моего тела.

Мефистофель рухнул, наполовину вытянув себя из меня. Я снова содрогнулась, и Мика застонал позади меня, когда мое тело подпрыгнуло над ним. Мефистофель лежал на нижней части моего тела и Мики. Его дыхание было более тяжелым, более затрудненным, чем у Мики, но ему пришлось больше поработать.

Ашер застонал, и, обернувшись, я увидела, как его тело выгнулось дугой желания, а затем расслабилось. Натаниэль прижался к нему так сильно, как только мог. Ашер содрогался всем телом, глаза его то смыкались, то распахивались вновь, но только когда Натаниэль довел его до предела, только тогда он оторвался от тела другого мужчины. Глаза Натаниэля были слегка прищурены, губы приоткрыты, как будто он тоже кончил.