Текст книги "Стисни зубы и умри"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Я понимаю, что большой плохой волк следил за стадом, в то время как они думали, что ты -овчарка.

– Ты права. Они называют меня дядя Джейк.

– И если бы я была достойным, но жестоким человеком, ты бы все равно предложил их мне, как ягнят на заклание.

Он посмотрел на меня. Карий считается теплым цветом, но в тот момент в его взгляде не было ничего теплого. Он был одним из самых холодных и безжалостных, какие я только видела, а я повидала немало самых разных.

– Да, – сказал он, – Я бы предложил.

– Злой старый дядя Джейк, – сказала я.

Он кивнул.

– Да.

– Я не смогла бы быть злой тетей Анитой, – сказала я.

– Даже ради того, чтобы не позволить Матери Всей Тьмы распространиться по всему миру злом и несущей смерть чумой?

Мне хотелось отвести взгляд, но я заставила себя смотреть ему в глаза. И, наконец, сказала правду.

– Не знаю.

– Нет, знаешь, – возразил он. – Тебе просто не нравится, что твой ответ будет таким же, как и мой.

– Если мы творим зло во имя добра, это все равно зло, Джейк.

– К счастью для меня, в глубине души ты – хороший человек, Анита Блейк. И сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не навредить им, так что на этот раз я могу исполнить свой долг и не быть злым. Но я никогда не лгу самому себе. Я знаю, что единственное, почему передавая тебе этих детей, я не совершаю зла, – это твоя собственная врожденная доброта. Но будь ты злейшей сволочью на планете, если бы это спасло остальных, я бы отдал тебе всех моих золотых котят, и тогда это было бы злом.

Он протянул мне руку. Я взяла ее, ожидая, что он ее пожмет, но он поднял ее ко рту и запечатлел короткий поцелуй на моих пальцах.

– Спасибо, что позволила мне исполнить свой долг и при этом не поступать, как долбаный ублюдок, которым, я опасался, мне придется стать.

Он встал и отвернулся, но я успела заметить блеск слез в его глазах. Он сказал, что никогда не лжет себе, но он солгал. Он сказал, что не любит их, как детей, но в тот момент я поняла, что любит.

Глава 33

Мы вышли за дверь и спускались вниз по лестнице, когда мой телефон зазвонил снова, прервав тишину звоном церковных колоколов. Я произнесла краткую молитву и нажала на прием.

– Блейк слушает.

– Проверьте вашу электронную почту, Маршал, – это был Клейтон.

– Что вы мне отправили?

– Видео. Я обожаю эти новые устройства, а вы? – и он повесил трубку.

Я вздохнула.

– Поговори со своими тиграми. Я должна посмотреть, что мне послал плохой парень.

– Что за плохой парень? – спросил Джейк.

Я покачала головой и протянула телефон Никки.

– Помоги мне запустить видео, которое он мне отправил.

– Ты знаешь, что у нас должны быть шпионы почти в каждом крупном городе, Анита. Они у нас есть в каждом крупном городе.

Я повернулась и посмотрела на него.

– Что ты предлагаешь?

Он оглянулся на своих тигров, окруженных нашими охранниками.

– Скажи мне, что происходит, и я скажу, есть ли у нас кто-то или что-то, что может помочь.

– Я открыл его, Анита, – перебил Никки.

– Запомни эту мысль, – сказала я Джейку и повернулась к Никки. Он передал мне телефон и остался рядом, так что ему все было видно через мое плечо. Я ничего не имела против. Если бы мне понадобилось приостановить видео или запустить его снова, мне бы в любом случае потребовалась его помощь. Мне действительно пора было уже научиться работать с этой проклятой штукой.

На экране все было четко видно, как в маленьком телевизоре. На месте преступления появилась фигура в белом комбинезоне, закутанная с ног до головы, даже в накинутом капюшоне и маске на лице. Она ползла по земле перед камерой. Я знала, что это "она", потому что она кричала: "Нет, пожалуйста, нет!"

Мимо камеры протянулась гнилая рука с проглядывающими через распадающуюся плоть костями. Девушка завопила, быстрее карабкаясь на руках и одной здоровой ноге. Другая ее нога была покрыта кровью, комбинезон порван, так что можно было увидеть, как с каждым биением сердца из вены под ее коленом вырывается струйка крови. Что-то напало на нее внизу в склепе. Другие вампиры были живы и все еще безумны, и как только погаснет дневной свет, они выберутся наружу. Однако их Мастер явно не боялся дневного света.

Он схватил орущую девушку за раненую ногу и рывком подтащил ее назад к себе. Затем сел ей на талию, прижав ее к земле. Она продолжала кричать, один длинный рваный крик следовал за другим, когда он сдернул с нее капюшон, распуская ее длинные каштановые волосы, и сорвал ее маску своей гниющей рукой, открыв ее лицо перед камерой. Он хотел, чтобы я увидела, насколько она была напугана.

Я что-то шептала себе под нос снова и снова, когда он потянулся к ее горлу. Он схватил ее спереди за горло и сжимал до тех пор, пока ее лицо не потемнело, стало фиолетовым от недостатка воздуха, а затем отпустил ее. Он позволил ей вдохнуть и снова потянулся к горлу.

– Не надо, – прошептала я.

– Он убил ее до того, как послал это, Анита. Это происходит не сейчас. Ты не можешь ее спасти, – сказал Никки.

– Откуда ты знаешь?

– Ему потребовались бы обе руки, чтобы отправить видео, – сказал он.

Это было настолько практичное объяснение тому, что женщина была уже мертва, что я немного успокоилась. Это помогло мне смотреть дальше, но на этот раз он ее не душил; он вонзил свои толстые, распадающиеся пальцы спереди ей в горло и разорвал его, как спелый фрукт. Кровь хлынула вверх и наружу. Ее глаза закатились, и она начала издавать ужасные, мокрые, захлебывающиеся звуки.

Камера оставалась сфокусированной на ней, пока ее глаза стекленели, а тело продолжало подергиваться. Она была мертва, просто еще не прекратила двигаться.

Он навел камеру на свое лицо, и я увидела хэллоуиновскую маску, заменяющую ему лицо при дневном свете. Даже гниющие вампиры, которые не боялись света, не могли днем сойти за человека, но сейчас это не имело значения, потому что Клейтон больше не пытался скрываться. Лицо, которое на меня смотрело, было лицом монстра, и он был вполне доволен собой.

– Приди и возьми меня, Анита Блейк. Приди и возьми меня, потому что я и мои вампиры будем убивать столько, сколько сможем, и так долго, как только сможем.

Его щека с одной стороны провалилась, и я могла видеть, как у него во рту двигается язык. Это не должно было меня волновать, но волновало. После всего того, что он сделал, это вызывало у меня отвращение. Никогда не знаешь, что станет последней каплей, пока это не произойдет.

Из динамиков прогремел выстрел, и его тело дернулось. Он передвинул телефон, и я увидела, как второй выстрел прошел через его грудь.

– Ой, смотрите-ка, свежее полицейское мясо.

Он повернулся, и камера качнулась, позволяя увидеть всю сцену: офицер в униформе продолжал стрелять, в то время как вампир шагнул к нему, не колеблясь, как будто пули для него ничего не значили. Ружье грохнуло за камерой, тело вампира вздрогнуло и развернулось к старшему полицейскому, целящемуся в вампира через капот своей машины. Вампир рассмеялся им обоим в лицо и выплюнул:

– Пули не могут мне навредить, пока я в таком виде.

Он снова засмеялся, и когда раздались следующие выстрелы, экран погас.

Я уставилась на экран.

– Блядь, твою мать, блядь!

Джейк подошел ко мне.

– Что случилось на этот раз?

Я набрала номер телефона Финнегана, размышляя, был ли он еще жив, чтобы ответить. Включилась голосовая почта, и мое сердце ухнуло в пятки. Когда телефон зазвонил, я испуганно пискнула. Твою мать.

– Блейк, – произнесла я.

– Вы звонили, – это был Финнеган.

– Вампир все еще на кладбище? – поинтересовалась я.

– Нет. Он прорвался через офицеров и ушел. Он – гниющий труп, и он просто исчез. Как мы не смогли понять этого? – он почти кричал.

– Он прислал мне видео, – сказала я.

– Что?

– Я думаю, он воспользовался телефоном Моргана, чтобы послать мне видео.

– Перешли его мне.

– Вам не захочется на это смотреть.

– Перешли его.

– На нем он убивает одного из ваших техников и собирается убить полицейских. Пока он находится в форме гниющего трупа, он практически неуязвим для пуль. Но как только он станет выглядеть более твердым, больше похожим на человека, пули сработают.

– Почему? – спросил Финнеган.

– Не знаю. Просто так устроен этот вид вампиров.

– Как нам найти его, Блейк? И что, блядь, делать, когда мы его найдем?

– Сожгите его. Огнеметами.

– Группа истребления уже в пути. Мы сожжем вампиров в склепе. Почему он бросил их?

– Думаю, он ненормальный. Вампиры сходят с ума так же, как живые люди. Думайте о нем, как о серийном убийце, который превратился в свихнувшегося убийцу.

– То есть он просто убивает все, что видит.

– Вероятно, – сказала я.

– Как нам его найти?

– Следуйте за трупами. Если он станет прятаться, тогда используйте собак. Он – разлагающийся труп, Финнеган. Вот что он такое сейчас, возьмите несколько собак и выследите сукиного сына.

– Полицейских собак, тех, что ищут человеческие останки? – произнес он с вопросом в голосе.

– Да.

– Это – лучшая идея, которую я от кого-либо слышал. Я возьму их.

– До наступления темноты пули не причинят ему вреда. Только огонь, поэтому у каждой команды с собаками должен быть огнемет.

– У нас нет такого количества поисковых собак, или такого количества команд с огнеметами.

– Ни в одном городе нет. Как сказал Морган, вампиры этого типа очень редко встречаются в США.

– Я вызову собак. Пришлите мне видео, Блейк.

– Будет сделано. Я могла бы быть на месте через пару часов.

– Через пару часов все будет кончено.

– Финнеган, – начала я.

– Нет, собаки – отличная идея. Вы все равно ничего не сможете сделать, кроме как следовать за собаками и командой с огнеметом, как и все мы, – он отключился.

Я задумалась. На самом деле у меня, возможно, получилось бы отследить вампира. Я была некромантом, но другим Маршалам не всегда были по душе мои психические способности, так что я отбросила эту идею. Кроме того, это была ловушка. Если бы я отправилась в Атланту, вампир попытался бы либо убить меня, либо сдать Мамочке Всея Тьмы. Без возможности прикоснуться к своим людям и получить всю метафизическую силу, было бы безрассудно встречаться с Дражайшей Мамочкой. Я понимала, что это было бы слишком рискованно, даже если бы на нас не охотились наемные убийцы.

– Ты понимаешь, что это ловушка? – уточнил Никки.

– Понимаю.

– И ты все равно пойдешь, если они тебя попросят?

– Не знаю, – я протянула ему свой телефон. – Отправь видео Маршалу Финнегану.

– Что это? – поинтересовался Джейк.

Я рассказала ему, потому что это все равно рано или поздно появилось бы в средствах массовой информации. Слишком много смертей, слишком много сенсаций, и они должны были предупредить всех. Это, вероятно, приведет лишь к тому, что весь город охватит паника, но, если полиция не предупредит население, и люди погибнут, ответственность за это ляжет на полицию, потому что все считают, что если бы они знали об опасности, то могли бы спастись. Я знала, что это не так, но иногда людям не остается ничего, кроме иллюзии безопасности. Я давным-давно была лишена даже этой иллюзии.

Глава 34

– Сегодня вечером Любовник Смерти нанес удар по Атланте. Завтра ночью он поразит другой город, – заметил Джейк.

– Сколько еще Мастеров Города принадлежат к его линии крови? – спросила я.

– Немного.

– Или делись информацией Джейк, или убирайся с глаз долой.

– Мы можем спасти других потомков Любовника Смерти, находящихся в этой стране, Анита.

– Как? – поинтересовалась я.

– Выбери кого-нибудь из моих котят, – ответил он.

– Знаешь, тот факт, что ты называешь их котятами, не сблизит меня c ними.

Он улыбнулся.

– Извини. Тебе станет легче, если ты узнаешь, что они все старше Цинрика из Лас-Вегаса?

– По нашим законам он уже совершеннолетний, – заявила я, решив, что лучшая защита – это нападение.

– А по слухам, ты была обеспокоена тем, что ему меньше восемнадцати. Прости, если я неправильно понял.

Я вздохнула.

– Нет, ты прав. Дело не только в возрасте. Он слишком невинен. В моей жизни нет места невинности. Я предпочитаю того, кто знает, что творится вокруг него.

– Печальная-но-мудрая-девушка, да? – заметил Никки.

Мы оба посмотрели на него.

– Ты цитируешь "Музыкального человека"?

Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы сказала, что он смутился. Он пожал своими мощными плечами.

– Что, мне не могут нравиться мюзиклы?

Я заморгала, глядя на него.

– Я думала, что ты из тех, кто слушает хеви-металл или клубные миксы.

Он усмехнулся.

– Мне нравятся клубные миксы, но танцевать под большинство хеви-металла нереально. Разве что, кроме Сайлоса.

– Ты уже целый год у нас, а я до сих пор не знала, что ты любишь танцевать.

– Потому что ты не любишь танцы. Ты можешь танцевать для Натаниэля, Мики и Жан-Клода, даже для Джейсона или Ашера, но ты не получаешь от этого удовольствия. Похоже, основная часть моих эмоций направлена на то, чтобы тебя радовать. Я тревожусь, когда чувствую, что ты мной недовольна. Если бы я предложил тебе потанцевать, ты почувствовала бы себя неуютно, и я бы начал беспокоиться. А оно того не стоит.

Я не знала, что ему ответить. Я посмотрела на Джейка.

– Что тебе известно об этом феномене Невест?

– Я видел подобное. Он действительно встречается очень редко. Такое обнаруживается только в линиях крови, произошедших от Отца Дня, как, например, в линиях Белль Морт или Дракона.

– Так это не сила Матери Всей Тьмы? – спросила я.

Он покачал головой.

– Вообще-то, Сладчайшая Тьма не приемлет долговременных отношений. Женихи могут ужасно обращаться со своими Невестами, но зачастую, вампир, который их создает, чувствует за них ответственность, и это становится чем-то вроде группового брака, хотя и с односторонней структурой власти.

– Есть ли предел тому, сколько я могу создать Невест? – поинтересовалась я.

– Их количество обычно ограничивается только твоими собственными возможностями: сколько крови ты можешь собрать на определенной территории, сколько вампиров у тебя может быть, чтобы они при этом не голодали.

– Какой предел тебе встречался?

– Двенадцать, – ответил он.

Я сделала большие глаза. Он пристально взглянул мне в лицо.

– Ты откладываешь встречу с вертиграми, почему?

– Я знаю, что это прозвучит грубо, или по-детски, или просто глупо, но я не знаю, как спуститься к твоим тиграм и выбрать того, с кем я буду спать, когда мы даже не знакомы .

– Есть веская причина тому, что большинство вампиров, у которых есть Невесты, – мужчины, – отметил он.

– И какая же? – спросила я.

– Женщины слишком все усложняют.

Никки издал звук, который тут же превратился в кашель, но я почти не сомневалась, что он едва не засмеялся.

– Ты хочешь что-то сказать, Никки?– поинтересовалась я.

Он восстановил дыхание, но его лицо просто светилось от так называемого "кашля".

– Нет.

– Отлично, значит, если бы я была парнем, я бы просто пошла туда и кого-нибудь выбрала. Зашибись.

– Почему бы Жан-Клоду не помочь тебе выбрать? – предложил Джейк.

Это была неплохая идея. Я была склонна выбирать слабых оборотней и вампиров, за редкими исключениями вроде Мики. На Жан-Клода же в этом плане всегда можно было положиться: оборотни или некроманты, которых выбирал он, всегда были близки к его уровню силы. Так что, если уж мы собирались добавить в нашу постель кого-то еще, хотелось бы, чтобы этот "кто-то" обладал достаточной силой, чтобы компенсировать смущение. Конечно же, мое смущение, а не Жан-Клода.

Глава 35

Вертигры были в гостиной, а остальные – в спальне Жан-Клода. Я сидела в одном из кресел у камина. Пила кофе и наблюдала, как мужчины моей жизни обсуждают выбор очередного кандидата в их ряды. Жан-Клод расположился в другом кресле. Натаниэль сидел, свернувшись клубком у камина, потягивая чай и за всем наблюдая. Дамиан, Ашер и Мика разговаривали, расхаживая по комнате.

Ричард был все еще в волчьей форме, так что его роль в обсуждении заключалась в том, что он сидел рядом с моим креслом и наблюдал. В одной руке я держала кружку с кофе, а другой ерошила ему мех на загривке. Он казался теплым и живым под моей рукой. Его мех цвета корицы был грубее, чем у большинства собак, но пульс и сердце, казалось, бились ближе к поверхности кожи. Большинство волков было размером с немецкую овчарку, но Ричард был таким, как и большинство оборотней: его волк по массе и высоте был где-то посередине между мастиффом и догом. Ни один современный волк не достигал таких размеров. Казалось бы, касаться его должно было быть приятно, как приятно прикасаться к собаке, но этого не было. Потому что эта "собака" наблюдала за тем, как беседуют другие мужчины, и его яркие янтарные глаза двигались туда-сюда, следя за разговором так, как не стала бы, не смогла, не сумела ни одна собака или волк. Собаке было бы абсолютно все равно.

– Анита, – Мика наклонился ко мне.

Я уставилась в его шартрезовые глаза, мигая.

– Что, прости?

Он коснулся моего лица.

– Твоя кожа холоднее, чем следует. Ты дрожишь, – он приложил тыльную сторону своей ладони мне ко лбу. – С Джейком произошло что-то, о чем ты нам не рассказала?

– Не с Джейком, нет, – отозвалась я, словно откуда-то издалека.

Он опустился на колени и посмотрел на меня. Волк повернулся и тоже посмотрел. В его глазах отражалось слишком много "личного". Сидя, волк был выше коленопреклоненного Мики, но ни одна из пар глядящих на меня глаз не была человеческой.

Жан-Клод смотрел мимо нас, на кого-то позади моего кресла.

– Никки, Анита делала с полицией что-то еще, кроме того, что говорила с ними по телефону?

– Я не знаю, что ответить, – отозвался Никки.

– Просто ответь на вопрос, – велел Мика, глядя мимо меня на другого мужчину.

– Анита должна приказать мне ответить, – сказал он.

– Ma Petite, ты запрещала Никки о чем-то рассказывать нам?

Мика накрыл своими ладонями мою руку у меня на коленях. Я не помнила, когда перестала касаться волчьего меха. Ричард положил свою огромную голову рядом со мной и понюхал мою кожу.

– Анита, ты велела Никки нам что-то не говорить?

Я покачала головой.

– Никки, – произнес Жан-Клод, – она лжет?

– Да, – сказал он.

Я повернулась слишком быстро, и Мике пришлось подхватить мой кофе, иначе я бы его разлила. Я посмотрела на Никки.

– Я не запрещала тебе говорить им.

– Ты велела никому не говорить о полицейской работе, потому что это – текущее расследование, и ни с кем нельзя делиться информацией.

Я задумалась.

– Я не имела в виду... то есть... Я хотела сказать... – я никак не могла собраться с мыслями.

Мика коснулся моего лица и заставил меня взглянуть на него.

– Скажи Никки, что он может рассказать нам все, что нужно.

Я кивнула.

– Скажи это вслух, – добавил Мика.

– Ты можешь рассказать всем, кто находится в этой комнате, о том, что произошло, – сказала я.

Никки и Дамиан вместе рассказали о видео с места преступления, потому что, когда я разрешила Никки говорить, я не назвала его имя, таким образом, позволив говорить им обоим. Но когда Никки начал рассказывать обо всем, что мы увидели по телефону, Мика крепче сжал мою руку, а Ричард положил голову мне на колени, закатив глаза, как обычно делают собаки, хотя в этих глазах было слишком много всего. Я положила свободную руку на его покрытую шерстью голову, но поняла, что собакам было хорошо не только из-за меха и ловкости, а потому, что у них не было никаких запросов. Глаза на волчьем лице Ричарда требовали слишком многого.

Жан-Клод приподнял мое лицо своими руками, заставляя меня посмотреть в его синие глаза.

– И ты собираешься флиртовать с новыми вертиграми и взять одного из них в свою постель, не придя в себя после этих ужасных событий?

Я молча взглянула на него снизу вверх.

Он поцеловал меня в лоб и прикоснулся щекой к моему лицу.

– Ma Petite, ma petite, ты не даешь себе времени прийти в себя.

Я отклонилась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– У нас нет этого времени. Мы должны сделать это сейчас, разве нет? – я начала сердиться и даже не знала, почему. Я встала, отодвинувшись ото всех. Я прошла в середину комнаты и окинула их взглядом – в тот момент я их ненавидела. Я хотела наброситься на них. Хотела причинить им боль. Я знала, что это нерационально. Знала, что несправедливо. Но гневу требовался выход.

Натаниэль встал, демонстрируя свои пустые руки, будто желая показать, что он безоружен. На нем была пара беговых шортов, туфли и топ. Волосы сзади были заплетены в тугую косу. Эту одежду он носил, когда был не на работе.

– Тебе нужно пробежаться или постучать по тяжелой груше. Тебе нужно выбросить все это из головы, а не держать в себе.

– Одна тренировка ничего не исправит! – закричала я на него.

– Нет, но она поможет. Гневу нужен выход. Я предпочел бы, чтобы он не вылился в борьбу с нами, и пока ты с ним как-то не справишься, ты не можешь находиться в одной комнате с новыми оборотнями. – Его лицо было таким нежным, когда он направился ко мне. Он двигался осторожно, словно я была самоубийцей, стоящей на краю, или диким животным, с которым нужно было справиться. Все было настолько ужасно? Я настолько приучила его себя бояться? Ответ, очевидно, был "да".

Мои глаза горели, а в горле пересохло, но я больше не хотела плакать. Я уже плакала, но это не очень мне помогло. Я оплакивала Хейвена, Ноэля, и то, что мне пришлось сделать. И то, что почти потеряла мужчину, который сейчас так осторожно двигался ко мне. Я кивала головой снова и снова.

Натаниэль взял меня за руку и повел к двери.

– Я забираю ее на тренировку. Вы, ребята, выбирайте, какой из тигров вам больше всего нравится, но думаю, выбрать должен Мика.

– Почему, потому что он – твой любовник, или потому, что он – твой Нимир-Радж? – спросил Ашер.

– Нет, потому что Жан-Клода, похоже, привлекают сложные люди – сильные, но с серьезными проблемами. У нас нет ни времени, ни сил, чтобы включить в нашу группу еще одного трудного человека. Я бы просто выбрал наиболее доминирующего; это то, что меня главным образом привлекает. Дамиан просто жутко хочет другую девушку. Он сам не свой от того, как много уже парней у Аниты в постели, так что он выбрал бы только девушку. Ашер еще раньше заявил, что он хотел бы другого мужчину, который бы не был настолько гетеросексуальным, но мужчина, который любит в основном мужчин, не годится для Аниты. Никки будет нас охранять, и самое большое его желание – доставлять Аните удовольствие, так что его мнение – это ее мнение. Даже если бы Ричард был в человеческой форме, ему с Анитой, кажется, нравятся одни и те же люди, хотя они и не желают этого признавать. Так что он не захочет никого. Последние два варианта Аниты оба были социопатами или близко к этому, – говоря это, он сжал мою руку, но я не могла с ним поспорить, так что и не пыталась.

– Мика – единственный из нас, кто, пожалуй, выбирает удачно, и у кого меньше скрытых мотивов. Он никогда не приводил в наш пард ни сумасшедшего, ни плохого, ни неуправляемого. Он заботится о том, чтобы каждый новый член сотрудничал с нами. Вот что нам нужно. Тот, кто работает с нами, а не против нас. Так что вы, ребята, встречайтесь с новыми вертиграми; ни мне, ни Аните там быть не обязательно. Я отдаю свой голос и голос Аниты Мике, если она согласна.

Он посмотрел на меня, и я кивнула:

– Я доверяю Мике.

Никки сказал:

– Я пойду с ними, но Натаниэль прав. Мой голос, если он у меня есть, я отдаю Мике. Он не ставит свои проблемы превыше других, как остальные.

– Джейсон отдал свой голос мне, – произнес Жан-Клод, – потому что его сегодня больше беспокоит Джей-Джей и ее новое влечение к лебедю.

Я совсем забыла о Джейсоне и его подружке. И поинтересовалась:

– С ними все в порядке?

– Джей-Джей и Бьянка одурманены друг другом из-за накрывшего их прошлой ночью ардера. Думаю, что со временем это пройдет, но сейчас Джейсона не очень-то хотят видеть в его собственной постели.

– Если бы это был кто угодно из лебедей, кроме Бьянки, – заметил Натаниэль, – они бы отлично разделили постель с Джейсоном, но Бьянка сильно пострадала от прежнего короля лебедей. Из-за этого она боится заниматься сексом с мужчиной.

Я вздохнула и придвинулась к нему, так чтобы он мог меня приобнять.

– Я не хотела профукать шанс Джейсона на счастье.

Натаниэль обнял меня и произнес:

– Ты не сделала ничего плохого.

– Ты помогла нам сохранить жизнь, – возразил Ашер, – Ты и Жан-Клод, и ваша магия. Если кого и можно винить, так это Мать Всей Тьмы и Любовника Смерти.

Я прижалась лицом к сладкому теплу шеи Натаниэля и прошептала:

– Я постараюсь в это поверить. – Затем отстранилась и пошла к двери, но его рука по-прежнему была в моей. – Забери меня отсюда.

Мика крикнул мне вслед:

– Я люблю тебя. Я люблю вас обоих.

Натаниэль сверкнул своей ослепительной улыбкой и ответил:

– Я тоже тебя люблю.

Я произносила слова, но не чувствовала их. Гнев угасал, оставляя после себя лишь онемение. Я хотела надеть тренировочный костюм и пропотеть до того, как онемение сменится чем-то более болезненным.

Мы вышли из дверей, Никки шел позади нас. На дверях стояли Фредо и Брам.

– Как Клаудия?

– Мы почувствовали твою энергию, Анита. Ты исцелила ее, их всех.

– Мы собираемся потренироваться, – сказал Натаниэль.

– Снова будете драться на ножах, Анита? – переспросил Брам.

– Конечно, – согласилась я.

– После того, как она сделает пробежку и поработает с грушей, – поправил Натаниэль.

– После всего этого она будет слишком уставшей, чтобы драться, как следует.

– Угу, – сказала я.

Натаниэль посмотрел на меня.

– А если ты будешь драться до пробежки или работы с грушей, что тогда произойдет?

Я посмотрела в сторону, нахмурилась, а затем встретила этот лавандовый взгляд. Это был слишком прямой вопрос:

– Я превращу его в реальный бой.

Натаниэль кивнул.

– Тогда для начала пропотей, а потом будешь бороться.

– Да, сэр, – отсалютовала я.

– Просто "Да, сэр", – поразился Фредо, – и никаких споров?

– Не сегодня, – вздохнула я.

– О'кей, теперь я счастлив, что мы решили не начинать с борьбы.

Я посмотрела на него.

– Почему?

– Потому что, если ты не хочешь спорить, гнев все равно найдет себе выход, и я действительно предпочитаю, чтобы он не оказался вырезанным на моей шкуре.

– Думаешь, я стала достаточно хороша, чтобы выиграть у тебя драку на ножах? – поинтересовалась я.

– Нет, но я не хочу причинять тебе боль, и если ты не будешь со мной также сдерживаться, тебе хватит мастерства меня порезать.

– Мне сказать "спасибо" за комплимент или рассвирепеть оттого, что ты полагаешь, что я настолько несдержанна, чтобы на самом деле тебя порезать?

– Мои поздравления, – сказал Никки. – Я никогда не слышал, чтобы Фредо признавал, что кто-то может ранить его ножом.

Я приняла комплимент:

– Спасибо, Фредо.

– Без проблем. У тебя настоящий талант к ножам, Анита.

– Мне нравится холодное оружие.

– Большинство людей их боится.

– Я – не большинство людей, – произнесла я.

– И это гребаная правда, – подтвердил Никки. Как правило, я бы разозлилась на последнее замечание, но сегодня просто оставила его без комментариев. Если это правда, зачем мне злиться?

Глава 36

Одну из пещер превратили в спортзал, в котором были беговая дорожка, гири, штанги и множество других игрушек. Была даже раздевалка. В ней у меня хранилась пара черных шорт для бега, черный спортивный лифчик, носки и обувь. Никки отошел от своего шкафчика в шортах и футболке, которая, казалось, сейчас треснет из-за всех его мускулов. Фредо переоделся в черные тренировочные штаны и футболку, но он не собирался бегать. Он шел к штангам, чтобы посмотреть с кем он может посоревноваться. Мы все заперли наше оружие в шкафчиках. Идея состояла в том, что здесь было достаточно безопасно, чтобы нам не понадобилось наше оружие. И, откровенно говоря, если бы кто-то попытался напасть на меня здесь, где было столько охранников, я бы в любом случае поставила на нас, независимо от того, были бы мы вооружены или нет.

Натаниэль, Никки и я делали растяжку, когда я услышала, как вниз в прихожую спускается толпа. Это был звук бурлящей мужской энергии. Охранники вышли из прихожей к нам, смеясь, полные силы, присущей крупным, спортивным мужчинам. Некоторые женщины принимают ее за агрессию, но это не так. Это своего рода взаимопонимание со своим телом, желание использовать его, почти животное ожидание. То, что они были оборотнями, только усиливало все это.

Арес шел впереди с Лисандро и Грэмом. Я вернулась к растяжке, прикасаясь лбом к колену, сидя на полу. Лиcандро я видела впервые с тех пор, как мы занимались сексом. Я не знала, что ему сказать в данной ситуации, поэтому решила сделать вид, будто ничего и не было, если, конечно, он позволит мне.

– Привет, Анита.

Я поднялась и увидела Грегори и Стивена, стоящих рядом с нами. Они оба завязали свои длинные светлые волосы в конские хвосты. Глаза у них были цвета синих васильков, а лица по-женски изящны; я видела достаточно фотографий, чтобы знать, что они были похожи на свою мать. Она умерла, когда они были маленькими, как и моя мама. Они были почти моего роста, плюс минус дюйм. Когда мы бывали здесь, то бегали вместе.

– Эй, не думала, что ты остался, Грегори, – сказала я.

– Мне сказали, что я пропустил оргию, – он сделал слегка обиженное лицо.

– Не начинай, – попросила я.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Натаниэль его перебил:

– Нет, не сегодня.

Грегори посмотрел на него, и между ними явно что-то произошло, потому что Грегори уступил, что было совсем на него не похоже.

– Ладно, проехали.

– Спасибо, – сказал Натаниэль.

Обычно я бы поинтересовалась, что такого сделал Натаниэль, чтобы заставить другого человека вести себя хорошо, но сегодня мне было все равно. Я была просто рада.

Они присоединились к нашим упражнениям по растяжке. Позади я увидела Клея и Брама. Также там стоял Сократ, который был вергиеной и экс-копом, с кожей цвета кофе со сливками; его волосы выглядели почти длинными по сравнению с военными стрижками Ареса и Брама. Большинство были веркрысами, а остальные – вергиенами. Из всех присутствующих здесь охранников только Клей и Грэхем были вервольфами. Стивен тоже был вервольфом, но он не работал в охране. Брам, Грегори и Натаниэль были верлеопардами. И только один из них был охранником. Не слишком ли сильно мы зависели от крыс и гиен? Похоже, что так. Следует ли нам это изменить? Вероятно. Я задвинула эту мысль подальше. Я должна была выкинуть все из головы и просто двигаться. Я обнаружила, что упражнения помогают справляться с гневом и гасить избыток энергии, из-за которого становилось тяжелее контролировать зверей внутри меня.

Я знала всех крыс по имени. Эммануэль был одним из немногих латиноамериканцев, обладавших серо-голубыми глазами, которых я когда-либо встречала. Его кожа была золотистой, и он испускал такие же экзотические флюиды, как и Вивиан, невеста Стивена. То, что Стивен все еще оставался здесь и не шел домой, означало, что что-то неладно в их отношениях. Но я не стала касаться этой темы. Если я не могу разобраться в своей собственной личной жизни, так какого черта мне лезть в чью-то другую?