Текст книги "Стисни зубы и умри"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Я – нет, – сказал он.

– Я припомню это тебе в следующий раз, когда ты посетишь нас, – сказала я тихо.

– Жан-Клод помог тебе окрутить меня, Анита. Без него я бы окрутил тебя, и наша структура власти была бы пересмотрена. Он необходим тебе, чтобы помочь контролировать кошек.

– Я думаю, Хейвен убьет нас обоих, если мы попытаемся заняться с ним сексом.

– Жан-Клод пробовал новых женщин, которых Хейвен набирает в свой прайд? Они не такие пустышки, как та, что он привел в качестве Регины; я думаю, тебе и Жан-Клоду они понравятся больше.

– Ты помог их найти?

– Да.

– И ты собирался рассказать нам это... когда?

Я услышала, как он глубоко вдохнул, а затем выпустил воздух, и в этот момент я ощутила, насколько его энергия может быть горячее, чем у большинства вампиров. Его энергия была на грани тепла животных его зова, теплее, чем у любого другого мастера, которого я когда-либо встречала. – Я чувствую ее за твоей дверью, просто впусти ее. Я помогал искать женщину, с которой ты бы действительно могла ужиться, и которая на самом деле могла бы понравиться Жан-Клоду.

– Ты имеешь в виду, понравиться как...? – спросила я.

– Жан-Клод дитя Белль больше, чем я, Анита. Вся ее власть над ее животными пришла в результате секса. Пусть он попробует некоторых кошек, и посмотрите, приобретет ли он способность вызывать их. Это сделало бы его гораздо более могущественным и означало бы, что он сможет помочь тебе контролировать все кошачьи группы.

– Ты говорил с ним об этом?

– Честное слово, это будет столь же большим сюрпризом для Жан-Клода, как и для тебя.

– Не веди себя со мной, как Макиавелли, Огги, я не люблю этого.

– Скорее Амур, чем Макиавелли. Поставь на Жан-Клода и приручи ваших котят до того, как кто-то пострадает.

– Как мне укротить его? – спросила я.

– Позволь мне с ним драться, – зарычал Никки.

Огги произнес:

– Если бы ты победил, это бы осадило Хейвена, но он хорош в бою.

– Я могу это сделать, – сказал Никки, потершись лицом о мои волосы.

– Как еще? – спросила я.

– Секс будет временным решением. Он угомонит его только на ночь.

– К тому же, я награжу его за его плохое поведение, – сказала я.

– Какие у тебя планы на сегодня, Анита?

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Что ты хочешь, чтобы случилось со львами прямо сейчас?

– Я хочу, чтобы все пережили ночь. Никто не умер. – Я думала об этом. – Я бы хотела, чтобы все мы стали единым целым. Мы должны разобраться со своим дерьмом, особенно после того, что только что произошло с Дражайшей Мамочкой.

– Тогда предложи ему секс, если он отошлет большую часть львов домой. Он Рекс, так что его право оставить пару телохранителей.

– Ты на самом деле думаешь, что ради секса со мной он отправит их домой?

– Вспомни, с кем ты говоришь, Анита. Все, что я смог сделать после секса с тобой и Жан-Клодом – это не остаться в Сент-Луисе, как какое-то животное. Поверь мне, он скажет "да".

– За метафизические игры всегда отвечал Жан-Клод, Огги. Хейвен на это не пойдет.

– Спроси Жан-Клода, что он может сделать, чтобы устроить игры, не дотрагиваясь до Хейвена. Кроме того, ты полностью окрутила другого верльва. Он чертова Невеста Аниты, или, думаю, Жених, но как бы там ни было, ты можешь это сделать, если свернешь со своей дороги.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что тебе неловко за то, что ты сделала с другим верльвом.

– Я отняла у него свободу воли, Огги, никто не имеет на это право.

– Я не буду спорить с тобой о том, что правильно, а что нет, дитя, но лишь скажу, что если Хейвен будет в таком же восторге от тебя, как Никки, тогда орды разгневанных верльвов не станут штурмовать ваши стены.

Я не знала, что на это сказать, а Никки обнял всех нас крепче.

– Черт, Анита, если бы ты только приняла его в качестве своего Рекса, как приняла Нимир-Раджа, он был бы более управляемым. Я бы не послал его к тебе, если бы думал, что ты будешь колебаться. Он слишком опасен, чтобы болтаться попусту. Тебе нужно или сберечь его или убить, Анита.

– Могу ли я отправить его назад к вам домой?

– Нет, он был Рексом, если ты отправишь его обратно, мой Рекс убьет его. – Я слышала, как ткань скользнула по телефону, когда он сменил положение. – Но, если ты хочешь отправить его сюда, чтобы мы убили его вместо тебя, я могу это устроить.

– Нет.

– Для твоей совести так было бы легче, – сказал он.

– Если ты так думаешь, ты вообще не понимаешь мою совесть, Огги.

– Так много веков прошло с тех пор, как она у меня была, что я не совсем понимаю ее проявления в других.

– Мне не станет легче оттого, что я отправлю его домой на верную смерть.

– Тогда, что ты собираешься делать? – спросил он.

– С убийствами я способна разобраться сама.

– Тогда сделай это, Анита. Сделайте это, прежде чем он разрушит ваш дом.

– Я не хочу его убивать.

– Убей его, трахни его, сделай его своим Рексом, как Мику, сделай его своим животным зова, как Натаниэля, сделай его своим Женихом, как Никки, но ты должна что-то сделать.

Телефон Домино зазвонил снова. Он обернулся, чтобы взять его, но положение его плечей дало мне знать, что новости не улучшились.

– Спасибо за ободряющую речь, Огги.

– Ты должна помочь Жан-Клоду привести его дом в порядок, Анита, как раньше. Ты должна сделать то, что нужно, или Мать всей Тьмы съест нас: и живых, и немертвых.

– Ты говоришь почти в точности то же, что и Вивиана.

Домино произнес:

– Что нам делать? Львы говорят, что они идут к тебе на помощь. Охрана может открыть дверь, или они разобьют ее, но так или иначе они попадут внутрь.

– Сколько их? – спросила я.

– Двадцать пять.

– Черт, у него нет столько солдат, значит, он привел пушечное мясо тоже.

– Если Жан-Клод займется сексом с одной из женщин львов, а ты займешься Рексом, он, возможно, сумеет стать проводником силы, не касаясь Хейвена, – сказал Огги.

– Я позже разберусь с подозрениями насчет того, что ты и Жан-Клод затеяли это все, чтобы он мог трахнуть другую женщину, но сейчас мне нужно решить, что сказать львам.

Огги сказал:

– Я знаю, что сначала следует говорить с тобой.

Я посмотрела на Домино.

– Скажи Хейвену, что нам нужно время, чтобы привести себя в порядок, тогда мы встретимся с ним и некоторыми из его львов.

– Сколько из них вы пустите внутрь? – спросил Домино.

Я оглянулась на Жан-Клода, Ричарда, и Мику у двери. – Жан-Клод, сколько львов можно впустить?

– Как можно меньше.

– Так сколько? Я пытаюсь понять, после какого количества сделке конец, Жан-Клод.

Он посмотрел на меня, склонив голову набок, словно задумавшись, а потом обратился к Домино. – Сколько охранников у нас под рукой?

– Вы имеете в виду, сколько телохранителей? – спросил он.

– Да, это я и имею в виду.

– Двенадцать.

– Как быстро могут подойти другие? Я хотел бы, чтобы их было как минимум два к одному.

– Позвольте мне спросить Клаудию. Она знает ресурсы веркрыс лучше, чем я.

Ашер развернулся у меня на коленях, чтобы взглянуть на Жан-Клода.

– У нас более сотни вергиен, которые могут бороться, и двадцать пять, кому я доверил бы противостоять Хейвену и его людям.

Я произнесла:

– Я думала, ты грозился забрать своих вергиен и поиграть в другом месте.

Он повернул голову, развернув плечи у меня на коленях, так что Натаниэлю пришлось помочь мне удержать его, чтобы он не соскользнул. Ашер взглянул на меня своими бледно-голубыми глазами.

– Мать всей Тьмы преследует всех нас. Я не буду разделять наши силы, но ты знаешь, почему я хотел уйти, Анита. Ты знаешь, что мне было нужно, чтобы остаться, и теперь у меня это есть. – Он улыбнулся.

Я улыбнулась ему, потому что я видела его не только своими глазами, но и через это сияние десятилетий воспоминаний, когда Жан-Клод действительно любил его.

– Тогда, сколько времени потребуется вергиенам, чтобы добраться сюда?

– Полчаса, 45 минут, в зависимости от того, как вы хотите, чтобы они вооружились.

Я посмотрела на Жан-Клода.

– Как они должны вооружиться?

– Можем ли мы убить твоих львов, mа petite?

Я задумалась.

– Я не хочу им зла, но если они пытаются бороться с нами, тогда они больше не мои львы. Они просто опасность для нас.

– Ты потеряешь своего Куки-Монстра, если мы убьем его.

Я улыбнулась тому, что он употребил мое прозвище для Хейвена, но отрицательно покачала головой.

– Мне жаль того, кем он мог бы для меня стать, но он никогда не был моим парнем и едва ли был любовником. Сегодня он или подчинится требованиям, или должен будет уйти. Огги говорит, что если мы отправим его домой, местный Рекс убьет его. Я не позволю кому-то другому делать за меня грязную работу.

Жан-Клод коснулся моей щеки, а затем повернул меня, чтобы я взглянула на него. Я даже не поняла, что смотрела вниз.

– Если так, тогда мы можем закончить этот вечер, прежде чем все плохие маленькие вампиры должны будут оказаться в постели. Ашер протянул руку, лаская бедро Жан-Клода. Он придвинулся к нам ближе, так что Ашер мог скользнуть рукой вверх по задней части его бедра.

Я кивнула.

– Я позвоню ему, если у него телефон с собой. Мы приведем себя в порядок и сделаем это.

Я не хотела убивать Хейвена. Я никого из них не хотела убивать. Но он не мог приводить вооруженных людей в наш дом и требовать, чтобы их пустили внутрь. Мы не могли это так оставить, и он должен был это понимать. Когда я принимала короткий душ, чтобы не идти на встречу покрытой слизью оборотня, я поняла, что Хейвен тоже решил покончить со всем сегодня. Он специально привел сильнейших из своих людей, с тем, чтобы если мы убьем их всех, прайд вернулся к тому, что было до его прихода. Он был бы слаб, но зато открыт для прихода другого Рекса и устройства его таким, каким он хотел бы его видеть.

Хейвен осуществлял свою версию самоубийства с помощью копа, и этим копом были мы.

Глава 15

Через час мы сидели в гостиной Жан-Клода и ждали львов. Хейвен согласился почти со всем, о чем я просила, практически без переговоров. Он оставил двоих охранников, что было нормально для лидера оборотней. Если бы он не просил, чтобы они спустились с ним по длинной лестнице, я не позволила бы ему прийти вовсе, потому что для меня это означало бы, что он собирается заставить меня убить его. Я все еще надеялась спасти положение до того, как оно примет вид кучи дерьма размером с мамонта. Хейвен сообщил о том, что привел двух новых женщин-львов к нам на встречу, и благодаря разговору с Огги, я сказала: ''замечательно''.

Жан-Клод сидел рядом со мной на большом белом диване, смотрящем на занавески и наружную дверь за ними. Мы приняли душ, но не успели ничего больше, кроме как убрать с волос слизь, так что наши волосы все еще спадали влажными кудрями вокруг плеч и вниз по нашим спинам. Шелковые рубашки также стали влажными, так что Жан-Клод сделал выбор в пользу другой пары его неизменных кожаных штанов, которые выглядели нарисованными на его теле. Его рубашка была черной сетчатой футболкой с длинными рукавами, которая покрывала всю его бледную грудь, позволяя видеть его кожу сквозь ткань, как призрак. Он выбрал одну из моих любимых пар сапог, те, которые зашнуровывались по задней стороне ноги от щиколотки до вершины его бедра, так что брюки казались излишними, словно бы сапоги были созданы для ношения с очень короткими шортами.

Ричард вернулся в тех же самых джинсах, в которых пришел ночью, но его красная футболка не подлежала ремонту, так что кожаный жилет, который все еще покрывал его мускулистую верхнюю часть тела, заменял ему рубашку. Его каштановые волосы выглядели очень темными, почти как у брюнета прямо из воды. Он снова завязал их в хвост, так что создавалась иллюзия, что у него были короткие волосы. Я честно ожидала, что он уйдет, прежде чем мы встретимся со львами. Он сказал:

– В последний раз, когда Хейвен был в этой комнате, он пытался серьезно ранить кое-кого из ваших львов, и мне пришлось выбить из него дерьмо, чтобы он оставил их в покое. Я не могу уйти, пока не буду уверен, что никому не угрожает опасность. Жан-Клоду, возможно, потребуется сегодня его триумвират.

Я не могла поспорить с его логикой, но впервые за очень долгое время Ричард сидел по другую сторону Жан-Клода, так что наш "мастер" был в середине. Шанг-Да и Джамиль стояли за диваном за его спиной, вместе с Нечестивцем и Истиной. Клаудия и Домино были позади меня. Фредо, еще две веркрысы и вервольф были у двери. Я не могла призывать веркрыс, но они не раз доказывали свою лояльность ко мне. Они оба исполняли мои приказы прежде приказов Жан-Клода, и Клаудия явно недолюбливала Ричарда. Она думала, что он просто еще один парень, который хотел, чтобы его подруга ходила босиком и беременная. Так как я какое-то время ощущала в его отношении то же самое, мне было трудно переубедить ее.

Черно-белые кудри Домино соответствовали его черному прикиду. Обычно он носил красные футболки, чтобы показать, что он хочет быть или донором крови, или секса, но Жан-Клод хотел, чтобы мы выглядели, как будто мы на одной стороне. Я не спорила. Домино тоже не спорил.

Криспин был дальше по коридору, подальше от борьбы. Он не был обучен обращению с оружием. На руках он боролся достаточно хорошо, но если бы нам пришлось убивать львов сегодня вечером, ему пришлось бы использовать огнестрельное оружие. Любому, кто не был стрелком среди нас, следовало держаться подальше от этой встречи. Джейсон был в своей комнате с Джей-Джей. Я предложила ему отвезти ее на ночь в гостиницу, но она отказалась ехать. Кардинал ждала Дамиана в его комнате. Мы настолько освободились от штатских, насколько могли.

Даже после всего того, что все мы делали в постели, Ричард до сих пор не хотел, чтобы Жан-Клод находился посередине, но следом за мной был Натаниэль, и рядом с ним – Дамиан. Жан-Клод решил, что пришло время взять мой триумвират на прогулку. Он был там, чтобы помочь мне, и я должна была научиться тому, что он только что сделал с Ричардом и мной, но Хейвен был моим котенком зова, а не Жан-Клода. Огги был прав, кошки были моими. Я должна была приручить их; пока мы не выясним способ, которым Жан-Клод мог получить власть надо львами, я должна была сделать все, что в моих силах. Я действительно задумалась о том, что ему, возможно, следует переспать с одной из новых женщин-львов. Я пыталась выкинуть из своей головы образ Жан-Клода, спящего с другой женщиной, и спрашивала себя настолько честно, насколько могла, как бы я к этому отнеслась. Я не была уверена в своих чувствах, но если бы у нас появилась возможность контролировать львов не только с моей помощью, а напрямую, сейчас это было бы очень хорошо.

Натаниэль и я, оба были в обычных черных футболках, изготовленных из мягкого трикотажа. Его футболка слишком плотно облегала мышцы груди, так что одежда намекала на все, что находилось под ней. Моя сидела хорошо, но к счастью не так туго, поверх черного бесшовного бюстгальтера, который я носила. Я была в черных джинсах и черных ботинках выше лодыжки. Они представляли собой компромисс между кроссовками, которые я хотела надеть, и более высокими каблуками, которые хотел Жан-Клод. Ботинки были действительно удобными, и я могла в них двигаться. Натаниэль был в синих джинсах, настолько выстиранных, что они стали почти белыми, здесь и там усеянные дырами. Именно такие вещи надевали оборотни, когда думали, что придется быстро обращаться и не хотели разорвать что-нибудь хорошее. Он свернулся босиком рядом со мной на диване, опять же на случай, если придется обращаться быстро. Его волосы были заплетены в косу, спускающуюся по спине. Он был готов к борьбе, и мне это не нравилось. Ричард был намного более сильным бойцом, и он чуть не проиграл Хейвену. Если дело дойдет до рукопашной между львом и Натаниэлем, я просто пристрелю Хейвена. Я уже приняла это решение.

На мне был мой Браунинг BDM на его сделанном по заказу ремне с кобурой, а также запасной пистолет в маленькой кобуре за моей спиной. Специально изготовленные ножны позволяли мне носить покрытый серебром нож длиной с мой локоть, вдоль спины. Мои волосы скрывали рукоять. На мне даже были оба моих серебряных ножа в ножнах на запястьях. Я набросила один из моих черных костюмных пиджаков поверх, так чтобы не выглядеть чересчур вооруженной. Единственной уступкой, чтобы действительно не убивать Хейвена, было то, что в магазине моего Браунинга был обычный свинец. Он причинит боль, и его телу нужно будет исцелиться, но он не убьет его. Мой запасной пистолет был наполнен серебром. Если я использую 14 пуль на Хейвена и вынуждена буду воспользоваться своим запасным пистолетом, я буду стрелять на поражение.

Только одну вещь, которую я обычно носила на стычки, я оставила в спальне: мой крест. Поскольку я собиралась попытаться вызвать к жизни свой собственный триумвират, и технически это было проявлением силы вампира, носить священный объект, который горел, когда использовались силы вампира, казалось плохой идеей. Он никогда не светился, когда я делала всякие вампирские вещи раньше, но если бы вдруг что-то изменилось, это было бы не очень удачное время. Единственной вещью на моей шее был небольшой амулет с многоголовым котом на золотой цепочке. Защититься от Матери Всей Тьмы казалось очень хорошей идеей, на самом деле, с этого момента я решила спать в нем, а крест просто положить на ночном столике. Амулет, талисман, или как там его, казалось, не возражал против того вампирского дерьма, что происходило вокруг него.

Дамиан был по другую сторону от Натаниэля в черных брюках с соответствующей курткой, его белая футболка очень выделялась на фоне всей остальной черноты. Его длинные мокрые рыжие волосы смотрелись как красный неон на черной куртке.

Два кресла с мягкой обивкой и серебряными и золотыми подушками были поставлены по обоим концам дивана. Мика сел в кресло ближе к Дамиану... это был он, мой триумвират. Он был в черном костюме, но в футболке глубокого соснового зеленого цвета, из-за чего его шартрезовые глаза выглядели более зелеными, чем желтыми. Как правило, футболка делала его глаза очень зелеными, но Дамиан сидел слишком близко к нему, и у него были самые зеленые глаза, которые я когда-либо видела.

Ашер сидел в большом мягком кресле со стороны Ричарда и Жан-Клода, которое стояло перед псевдокамином. Несмотря на потенциальную катастрофу, в случае, если Мать Всей Тьмы подымет сегодня свою страшную голову, Ашер был самым счастливым и расслабленным, каким я его когда-либо видела. Ну, лично я. У меня были воспоминания Жана-Клода из далекого прошлого, но для этого времени и места Ашер был очень счастливым мальчиком.

Он свернулся в кресле, словно был без костей, в этом удобном положении, которое могли принимать Жан-Клод и Натаниэль. Ашер носил кожаные брюки такого же цвета, что и у Жан-Клода, но его сапоги были простого черного. Наряд Ашера завершала черная футболка из какого-то блестящего, цепляющегося материала, так что, возможно "футболка" было не совсем правильным словом.

Его золотистые волосы до плеч были мокрыми из душа и выглядели более коричневыми, но на фоне черноты рубашки золото просвечивало сильнее. Я знала, что когда волосы высохнут, контраст усилится.

Тот факт, что он хотел, чтобы его видели публично с волосами, достаточно мокрыми, чтобы он не мог скрыть шрамы на лице, говорил больше всего остального о том, как хорошо он себя чувствует. Приятно было видеть. Жан-Клод взглянул на меня, и я поймала улыбку. Я была не единственной, кто был рад видеть нашего угрюмого мальчика более оптимистичным. Я пыталась не смотреть на другого угрюмого мальчика вместе с его телохранителями-вервольфами. Забавно, они оба вели себя замечательно. Хейвен, видимо, пытался компенсировать их обоих. Может быть, только нам было позволительно быть настолько счастливыми, без угрюмого товарища, который бы все это балансировал? Когда-нибудь мне хотелось бы дожить до того момента, когда все будут в хорошем настроении в одно и то же время, но это явно было не сегодня днем, или, вернее, ночью.

Обе вергиены Ашера были по одну сторону от его стула, но он казался больше заинтересованным в Жан-Клоде и даже Ричарде, которого он спросил, может ли он прикасаться к нему вне спальни. Ричард мудро сказал:

– Давай определим понятие "касаться". – Что на языке парней означало "нет".

Жан-Клод сказал Ашеру не давить на него, хотя и в гораздо более вежливых выражениях, но смысл был тем же. Ашер даже не расстроился, снова впервые.

Я отослала Никки дальше в подземелье, в ту часть, где хранилось продовольствие на случай новых изменений. Продовольствием был скот, по большей части очень маленький, или свежее мясо. Никки не хотел оставлять меня, но, поскольку он был одним из главных больных мест Хейвена, если бы он остался стоять рядом со мной в форме полу-льва, к тому же полностью голый, едва ли это могло нам помочь.

У Мики за спиной тоже были два охранника, но, как и у меня, у него было недостаточно леопардов, чтобы стать вокруг. У него был Лисандро, высокий, смуглый, красивый с черными волосами до плеч, забранными в хвост. Он был около шести футов ростом, и только Клаудия была выше, хотя охранник рядом с ним недалеко от него ушел. Абрахам, Брам для краткости, был новичком в Сент-Луисе. Волосы у него были коротко побриты и плотно прилегали к голове, подчеркивая высокие скулы и правильные черты его лица. В результате чего он выглядел одновременно резко и одновременно как некое разгуливающее произведение искусства, как если бы костная структура была слишком совершенна, и волосы лишь отвлекали бы от нее. Его кожа была так близка к черной, что отсвечивала синим и фиолетовым при ярком свете. Я никогда не видела никого настолько темного. В форме леопарда он был блондином. Оказалось, что цвет в форме животного диктует вовсе не генетика человека. А генетика оборотня, который их заразил. Мика и Натаниэль были обращены черными леопардами и поэтому в форме животного были черными. Брам был обращен желтым барсом, поэтому он был желтым. То же самое относилось и к меху волка, и именно поэтому у Ричарда был самый красный мех среди всех в его стае, он получил ликантропию из-за плохой партии вакцины, а не от члена стаи.

Мика пояснил:

– Вот почему некоторые вымершие подвиды до сих пор существуют как штаммы ликантропии, когда реальное животное полностью уничтожено.

Круто.

Брам все еще стоял по-военному прямо. Стрижка тоже была в военном стиле. Он недолго был гражданским, но поскольку он не мог пройти тест на кровь, не раскрыв своей ликантропии, его демобилизовали по состоянию здоровья. Один из новых вергиен, Арес, находился в дозоре в верхней части цирка вместе с веркрысами, которые имели снайперскую подготовку. Ашер позвал его, когда мы не были уверены, уйдут ли другие верльвы и позволят ли их лидеру войти внутрь без них.

Арес был частью группы снайперов и корректировщиков, которых посылали, когда на стороне плохих парней был оборотень. Снайперы использовали боеприпасы с серебряным покрытием, чтобы убирать оборотней с безопасного расстояния. По-видимому, вергиена догадался и подобрался не очень хорошо, не совсем безопасно, и ох-как-близко. Опять же, поскольку анализ крови Ареса показал ликантропию, такова была политика: увольнять по медицинским показаниям, хотя он получил "болезнь" в результате исполнения служебных обязанностей. У Ареса все еще сохранился золотой загар откуда-то из жарких и сухих мест, его желтые волосы были острижены так же коротко, как у Брама, но за исключением определенной военной выправки, они не были похожи друг на друга. Брам говорил:

– Снайперы думают иначе, чем люди моей специальности.

– А какая ваша специальность? – спросила тогда я.

Он слегка улыбнулся мне и сказал:

– Тесное сотрудничество. – И это все, что он сказал.

Мика выглядел маленьким рядом с Лисандро и Брамом, нависшими над ним, но думаю, не меньше, чем я смотрелась рядом с Клаудией и Домино позади меня, или в том случае, когда я сидела с двумя шестифутовыми и выше парнями по обе стороны от Натаниэля и меня. У Мики тоже был пистолет на пояснице. Одна из вещей, которые мне нравились в Мике с самого начала, – это то, что он был стрелком. Мы оба провели годы, будучи самыми маленькими людьми в комнате, а когда все в комнате больше, чем сильные люди, либо натренированы в качестве опытных истребителей так же, как вы или лучше, пистолет просто необходим. И правило гласит: если вы носите пистолет, вы должны быть готовы его использовать. Если вы сомневаетесь насчет пистолета, в таком случае вы можете его не носить, потому что колебания убьют вас быстрее, чем если бы его вовсе не носили. Каждый год находятся люди, у которых плохой парень отнимает их собственный пистолет, а затем стреляет в них из него. Если вы носите оружие, то должны быть готовы нажать на курок, а если думаете, что будете колебаться, тогда не носите. Мика не колебался, и я – тоже. Это нам друг в друге нравилось.

Я знала, что все за моей спиной были вооружены и не будут колебаться. Если Хейвен хотел умереть сегодня вечером, он пришел в нужное место. Я ощутила внутри себя ту свою часть, которая помогала мне смотреть вдоль ствола пистолета и нажимать на спусковой крючок. Я чувствовала себя далекой и пустой. Это было почти чистое чувство: никаких отвлечений, никаких сомнений, только то, что должно быть сделано. Я не то, чтобы находилась в этом белом статичном центре, когда нажимала на курок, но я действовала таким образом. В тот момент, когда я ощутила себя далекой и пустой, я знала, что часть меня решила убить Хейвена. Часть меня хотела сохранить ему жизнь, но она была не так велика, как я думала. Из-за этого я почувствовала себя немного плохо, но не сильно. Год назад я была бы раздавлена этим ощущением, но не сейчас. Теперь я ждала, даст ли мне Хейвен основание сохранить ему жизнь или даст повод убить его.

Мы, вообще-то, снабдили всех наших охранников гарнитурой, состоящей из наушников с микрофоном для связи со мной и Жан-Клодом. Я должна была дать зеленый свет стрелкам. Голос в наушниках заставил меня вздрогнуть, я так и не привыкла к ним. – Орел здесь, дорогая. – Южное протяжное произношение Бобби Ли почти поражало после стольких месяцев его отсутствия. Он уезжал на какие-то таинственные работы для веркрыс. Они выполняли работы на заказ, чтобы заработать деньги для своей группы. Бобби Ли не было в течение длительного времени. Он вернулся более загорелым, чем когда уходил, более худым и слегка обносившимся. Как говорила старая британская поговорка, с войны. Вероятно, это было ближе к истине, чем я хотела знать.

– Да, – сказала я, пульс подскочил в моем горле, – в смысле, Черная королева здесь.

Орлом был тот, кто отвечал за всю смену охранников. Черная королева была моим позывным. Нет, это была не моя идея, но пока я пыталась придумать что-то получше, я не могла особо возникать. Да, Жан-Клод был черным королем. И никто не собирался это разгадывать.

– Львы находятся на пути вниз. Это Рекс, два телохранителя, две новые женщины-льва и два других самца, которых Хейвен с тобой согласовал для кормления, как вы договорились, дорогая, но эти двое выглядят не очень.

– Хватит называть меня "дорогая", и что это значит... Орел?

– Значит, что кто-то выбил из них дерьмо. Их сейчас приведут к вам вниз.

– Какого хрена, – сказала я.

– Ты спрашиваешь, какого хрена он избил их? – спросил Бобби Ли.

– Да, спрашиваю, – сказала я.

– Белый король, похоже, считает, что ты трахала их больше, чем его. А ему это не нравится. "Белый король" было кодовым словом не для Хейвена, а для любого VIP из группы вампиров или животных, прибывших с визитом. Чтобы иметь свое собственное кодовое обозначение, надо было быть более желанным гостем.

– Иисус, – прошептала я, – Я кормилась не на многих... О, чёрт. Нет, он этого не сделал.

– Ты должна закончить предложение, Черная королева, прежде чем я смогу дать тебе ответ, – сказал Бобби Ли.

– Черт, я не знаю, как это сделать и не сказать имена. – Я посмотрела на Жан-Клода.

Он прикрыл свой микрофон и тихо произнес:

– Как ты думаешь, кто это?

– Ноэль и Тревис, – сказала я. Они были в колледже, и были теми двумя, кто выжил со времен лидера старого прайда и до нового режима Хейвена. Я использовала их, чтобы помочь себе контролировать своего льва, когда Никки не было, но я не кормила на них ардер, потому что они были слишком молоды. Они были совершеннолетними, но у них не было опыта. Насколько я могла понять, Ноэль был девственником. Так что я не собиралась стать его первой. Я пыталась убедить старого Рекса, Джозефа, что они слишком нежны, чтобы бросить их на ардер, но он не понял. Видимо Хейвен тоже не понял. Это просто было очередное недоразумение.

Жан-Клод произнес своим неразличимым голосом.

– Джо Колледж и Рождество – те, о ком беспокоится Черная королева.

– Беспокойство по адресу, Черный Король.

– Дерьмо, – сказала я.

– Ага, – сказал Бобби Ли, – точнее и не скажешь, Черная Королева.

Я не хотела отрицать в открытом эфире, что у меня был секс с Тревисом и Ноэлем, кроме того, я давно усвоила, что доказывать обратное бесполезно. Ты можешь доказать, что что-то сделал, но черта лысого докажешь, что ты чего-то не делал.

Натаниэль сказал это мне, поскольку он был без гарнитуры.

– У тебя не было секса с Ноэлем и Тревисом.

– Я знаю, однако, Белый король так не считает. Я порылась в гарнитуре, пытаясь отключить на минуту микрофон, но не могла вспомнить, как это сделать. Я была зла. До сих пор я не сердилась. У меня появилась идея.

– Орел, насколько зол Белый Король?

– Достаточно зол, чтобы поджарить твой бекон на расстоянии.

– Знаешь, можешь дать отдых своим причудливым южным выражениям, Орел.

– Вы пренебрегаете моим наследием, Черная Королева?

– Нет, просто сержусь. – Я обратилась к Жан-Клоду: – Помоги мне отключить это.

Он нажал что-то, и я вдруг снова оказалась наедине со своей головой. – Ты что-то придумала? – спросил Жан-Клод.

Я кивнула. – Я могу кормиться гневом, помнишь?

– Помню, ma petite.

– Хейвен сердится, я покормлюсь на нем.

– Если ты станешь кормиться его гневом, он может воспринять это, как одну из форм нападения, – сказал Ричард.

Я посмотрела мимо Жан-Клода на него.

– Если он ранил Ноэля и Тревиса так сильно, как говорит Бобби Ли, тогда я не уверена, что меня волнует, подумает ли он, что подвергся нападению или нет.

– Если ты убьешь его, прекрасно, но убедись, что убьешь его, потому что его нужно убить, Анита, а не только потому, что ты злишься на него, – сказал Ричард.

Я начала что-то сердито отвечать, но Натаниэль коснулся моей руки, а секундой позже Дамиан дотронулся до моего плеча. Они оба были спокойнее, чем я, и часть этого спокойствия проникла в меня. Она помогла мне сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть. Я кивнула.