Текст книги "Хозяйка Мозеби (СИ)"

Автор книги: Лора Лей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Символом этого стал мой сын, Эйнар, зеленоглазое золотоволосое чудо, плод нашей любви (пусть это и высокопарно звучит) с мужем! Родился он – и мне казалось, мир заиграл новыми красками!

Я стараюсь не пропустить ни единого мгновения его роста:первый крик, первый глоток молока из моей груди, первую улыбку, первый самостоятельный переворот в кроватке, первый зубик, первый неловкий шажок и первое слово… «Папа!».

В тот момент надо было видеть ошеломленного Эйдана: он так смешно вытаращил глаза, тряхнул головой, подхватил сына и давай его тормошить, требуя повторить! Малыш заливисто хохотал, сверкая жемчужинками зубов, и удовлетворил просьбу, четко выговорив «Мама!»

Наверное, если бы не домочадцы и «старики– разбойники» в лице графов и герра Пауля, стала бы я типичной квочкой типа Наташи Ростовой, носящейся с испачканными подгузниками и махнувшей рукой на остальное окружение! И, слава богу, что не дали!

Одно меня расстраивало: я сожалела о том, что первому сыну, оставленному где– то в другой реальности, я не уделяла столько внимания и любви…То ли молодая была, то ли обстоятельства тому не способствовали, то ли все вместе…После родов я часто плакала, просила у ТЕХ моих родных прощения и у бога для них – мира и счастья…

* * *

У нас в Мозеби теперь целая ясельная группа «на выезде»! Рожали– то дамы по очереди, разница у детишек в два– четыре месяца, и эта точно будущая банда!

Первой на свет появилась дочка Петерсенов, Эллен или Элле, серьезное трудолюбивое (в мать) очаровательное каштановолосое создание, не склонное к авантюрам, но пользующееся всеобщей любовью семьи и всех обитателей Мозеби.

За ней последовали близнецы Лейф и Лиам –крепыши Гуннара и Аннегрете, чье рождение потрясло сдержанного бывшего воина до основания, можно сказать. Аннелиза, смеясь, поведала, что отчим долго молча сидел с каменным лицом, а потом разрыдался…Мужики подкалывали его, что, мол, испугался, что не прокормишь? Конечно, дело было в другом – Гуннар не мог поверить в свое счастье…Несмотря на трудности передвижения, следит и ухаживает мастер на все руки за детьми наравне с матерью и сестрой и очень гордится собой, жалея лишь об отсутствии Сорена.

Разродились и молодые: «детсад на лужайке» пополнился дочками Лейса и Матиаса и сыном Яниса. Айрис напугала меня тогда сильно: никто не ожидал, что у резвушки– горничной ребенок пойдет попкой…Девочка мучилась, и Фрида решилась на отчаянный шаг – попытаться перевернуть плод…

Лейс , по моему, поседел тогда, я и сама боялась так, что не знала, куда себя деть, и только вспоминала наше с ней знакомство, ее болтовню и заботу, свое раздражение по этому поводу и клялась, что не повышу на неё голос никогда впредь, лишь бы егоза справилась…Обошлось, хотя Айрис пролежала в постели две недели…Сейчас все забыто, бегает, как и их прелесть Агнета.

Дала всем прикурить и Ильзэ. Сигне оказалась слишком крупной для немолодой роженицы, у матери началось сильное кровотечение, хотя сами роды прошли на удивление быстро. Фрида не отходила от истощенной Ильзэ, поила какими– то травами, делала обертывания…да много чего. Сигурд тоже не удалялся от жены дальше, чем на пару шагов, пока повитуха не выгнала его заниматься ребенком, с чем он, к его чести, справлялась не хуже медбрата.

Кормили Сигне по очереди все мамочки – молока у Ильзэ почти не было, так, губки дочке помазать. И юная богатырша стала сестрой не только Эйдану, но и всем малышам сразу. Девочка, правда, выше всех ребяток, очень уверенная особа, целеустремленная и деловая.

Ильзэ, придя в себя, залилась слезами, благодарила за помощь и ругала себя за глупость. Но это прошло, она снова суетится на огороде, управляется с мужем и дочерью и обещает вырастить новый сорт любимой картошки!

Да лишь бы ей помогало! *

Глава 65

Из дневников Нинель Лунд, виконтессы Флетчер

Декабрь 1776 года, поместье Мозеби

Что изменилось в отношении хозяйства…Муж аккуратно принял на себя все вопросы экономической деятельности, чему я несказанно рада! Я занимаюсь сыном и немного творчеством, он – остальным .

А, кухня еще…Тут мы с Идой снова делим сферы влияния: на ней хлеб, каши, супы, на мне – соленья и всякие неместные вкусности… Внезапно интерес к кулинарии проявил Нильс Петерсен, тогда как Мадс, прирожденный управленец, все больше составляет компанию Эйдану и Лейсу.

Последний , к моей радости, взял курс на живопись. Ларс Бор губы дует по этому поводу, а я, наоборот, приветствую сие изменение. Талант у парня не только к цифири и обработке информации, но и к рисунку, да такой, что местным не снилось!

Удивительно, но в Данске совершенно не развита живопись – все портретисты (это основной жанр) приезжие и очень дорогие! Дворяне любят «картинки», но не считают это занятие себя достойным, относя к ремеслу, а не искусству. Об этом упомянул в одной из наших посиделок граф Ольсен

«Право слово, идиоты! Надо Лейса «продвигать» – ресурс административный есть, способ – начать с иллюстраций, а там, глядишь, и пойдет» – сделала себе заметку на будущее.

* * *

Вообще, совместные ужины и последующие долгие беседы стали традицией в нашем разросшемся семействе.

Сигурд, герр Хольгер (когда отдыхает весной (!) и осенью), герр Якоб, герр Пауль за рюмочкой настоечки как начнут перетирать историко– политические и иные темы, мы все уши развесим и слушаем!

Много чего узнали, много обсудили…Интересно, познавательно и конечно, продуктивно. Так, например, герр Хольгер, проведя пробный экзамен среди столичных чиновников, сократил по факту аппарат на треть: не прошли испытания некоторые крючкотворы…

Король, знакомясь с результатами тестирования, долго смеялся над глупыми ответами, а потом разозлился и приказал отправить не справившихся с элементарными, даже на его взгляд, заданиями в отставку «без суда и следствия».

Многие ушли сами, сопротивлявшихся понизили или предложили пересдать через год, что также привело к сокращению чиновников, но отнюдь не к снижению работоспособности правительства. Граф и принц, принимавший участие в компании, получили поощрения и «зеленый свет» на дальнейшую работу в этом направлении.

В ходе «спецоперации» выяснился один ньюанс, на который ранее указывал граф Ольсен: законодательство страны требовало пересмотра и обновления. Дело в том, что отвечая на вопросы юридического характера, респонденты давали иной раз ответы, которые комиссии пришлось принять как правильные, поскольку некоторые законы действовали по факту, но знали о них далеко не все!

Король издал указ, повелевавший наследному принцу возглавить процедуру пересмотра устаревших, дублируемых, противоречащих друг другу актов, и в течение года представить на рассмотрение регстага (совета при монархе).

И что бы вы думали? Герр Хольгер не стал мудрствовать лукаво и решил привлечь к этой неблагодарной работе переехавшего на ПМЖ, поближе к яхт– клубу «Расмуссен, Сольберг и сын», друга– приятеля герра Пауля и пишущего мемуары в тиши полей Мозеби герра Якоба! Ну и меня, на всякий случай!

В помощь возмутившимся был обещан десант из студентов столичного университета, подвизавшихся на ниве юриспруденции, во главе с Фродо и Олле, уже ставших своими в моем доме.

На мой резонный вопрос, что по чем, советник отмахнулся, типа, не ссы, цыпленок, не обижу.

– Ваша светлость, за доверие – мерси, как говорится. Да вот только задание– то дали наследнику, мы– то тут при чем? Как– то не хочется потом отвечать не по чину – задала я резонный, на мой взгляд, вопрос.

– Нинель, девочка моя, – начал граф, – прости! Стоило давно признаться…Но все было так хорошо!

«Что– то мне не нравится такое начало» – подумала и не ошиблась.

В общем, этот «продуман» решил познакомить будущего правителя с жизнью подданных методом погружения в естественную среду их обитания, для чего привозил наследника инкогнито в Мозеби последние несколько лет. То есть, я, сама того не зная, принимала за обычного (ну почти) мальчишку без пяти минут Фредерика VIII, гоняла его мыть посуду, за грибами и все такое!

Уже догадавшись, кого имеет в виду граф, все равно спросила:

– Кто? Кто знал? И почему…

– Фродо…Олле – действительно мой племянник – граф смотрел виновато (чуть– чуть). – Знал Якоб, догадались ярл и Пауль. Больше никто, слава богу! Нинель, не сердись, так было лучше! И тайна, все– таки, и тебе спокойнее…

– Нинель, дорогая, Хольгер прав, по большей части…До коронации осталось всего ничего –вступил в диалог бывший советник. – У мальчика не так много возможностей быть собой и быть свободным, а скоро станет еще меньше. Фродо…несчастный ребенок, на долю которого упал груз ответственности за страну в раннем возрасте. Он воспитывался дедом с этой мыслью с детства. Нынешний правитель –наш промах, к сожалению…Покойный Рики слишком любил и оберегал единственного сына, вот и вырос повеса, лентяй и пустобрех, прости господи…

– Предыдущий монарх оставил завещание, по которому престол перейдет Фродо в двадцать лет. Наш король не возражает, слава богу, его обязанности тяготят, он с радостью их скинет. Уже мечтает путешествовать…Я бы и раньше парнишку к тебе привез, но там артачилась королева, баба базарная…Граф, прости, но она такая: крикливая, неумная, капризная! А померла, упокой господи ее душу, мы сразу и приехали…– торопился высказаться герр Хольгер.

– Да знаю, чего уж, коли начали сор выносить…Нинель, пойми и не обижайся, пожалуйста, договорились? Фродо обязательно скажет тебе все сам, уверен. Ты поддержи видимость, ладно? Он очень счастлив здесь бывать, он как– то воспрял, что ли. Да ты и сама это видела… – увещевал меня старый царедворец.

Хоть и злилась, но в целом, я понимала этих интриганов. Смысл в обмане действительно был – я не напрягалась, следом за мной и остальные, а те, кто знал, намеренно держали рты на замке. Не уверена, что была бы в адеквате, если бы узнала сразу… Меньше знаешь – крепче спишь.

Да и Фродо мне нравился, чего уж там. И правда, судьба наследника – не фунт изюма. Для нормального человека, имею ввиду, ответственного и серьезного, а не властолюбца в короне.

Так что подулась и приняла ситуацию… Вот теперь думаю, к весне надо переезжать в Курцелитзее. Здесь, определенно, будет неудобно…

Да, за зиму надо бы закончить оформлять мемуары герра Якоба…Предложила сделать два варианта – серьезный и шутливый, с политико– историческими анекдотами под названием (всплыло в памяти) «Байки из склепа»! Поржали, но приняли, Лейс взялся рисунки сделать…

Еще хочу сподвигнуть на подобное ярла. Он – невероятный рассказчик! Его истории прям живые! Меня даже тоска охватывает, когда он рассказывает про Масленницу, гречневую кашу, клюквенный квас…Может, и тут гречку посадить? Кедр– то, из завалявшейся в сундуке шишки, Трюгве растит – четыре елочки выжили, нянчится садовод с ними как с детьми малыми…И будет в Мозеби кедрач…

Сигурд, помимо речистости, оказалось, рукастый: в Москвении, от нечего делать, освоил плотницкое мастерство, немного ювелирное, в пасеках разбирается…Списался с Брагау, тот летом выслал с кораблем сюда оборудование, накопленное Сигги «непосильным трудом». Теперь мужики в поместье работают над яхтами не на коленке…

Что– то я есть хочу…Надо проверить, как там кочанная капуста… Слюна вожжой, как подумаю…И чего это я раньше так не солила? Забыла, какая она, квашеная, вкусная! Порезать крупно, маслом полить…Ой, а чего это меня потянуло на капусту? Так, так, так, а когда…?

Да ладно?! Е– мое… Это когда же успели– то? Неужели в последний раз на яхте? Так вроде мы…Поплавали под луной, значит… Эх, Нина, Нина, старая ты кошелка, так и родишь между прочим – за делами не заметитьтакое! А ведь была мысля…

Зато…Господи, и кто бы мне сказал, что я, оказывается, довольно раскованная в некоторых вопросах дама, хи– хи! В этой жизни моя супружеская жизнь определенно удалась! То ли я стала свободнее и решительнее, то ли мужчина мне достался именно тот, кто нужен, только прочитанное когда– то воплощается мною в жизнь интимную регулярно и качественно… Ох, так я сейчас заведусь не на шутку…

С другой стороны, а чего это я должна сдерживаться? Эйдан всегда готов поддержать меня во всем, при чем, с огоньком и фантазией! А во время беременности, как ни странно, чувствительность повышается…О, только бы Эйнар сегодня спал крепко и не пожелал составить родителям компанию в их широкой постели…

Как вспомню, как недавно он во сне заехал пяткой отцу в глаз! Фингал был знатный, обхохотались утром! И ведь не накажешь ребенка…Да, надо уже отселять сына из комнаты, хоть и жалко: так он сопит сладко по ночам, аж сердце тает…Прям квинтэссенция счастья – мои мужчины рядом…

* * *

Хозяйка Мозеби закрыла дневник, потянулась, охнула, отругав себя за резкость, погладила живот, улыбнулась счастливо, представив лицо мужа, и пошла на кухню – проследить за приготовлением ужина: Нильс с Идой, наверняка, уже там… И дети тоже – на стульчиках, нравится малышне наблюдать за готовкой! «Сладкие мои, я иду!»

…Высокая стройная женщина поглядела в окно на пустые припорошенные снегом поля, сероватое небо, заметила вдали группу всадников и , чертыхнувшись, ускорилась – едут работники, а она тут размечталась! Делу время –потехе час! И капусточка, ммм…

«Быстренько, но аккуратненько, Нина, давай, давай!»

Глава 66

Поместье Мозеби вместе с присоединенным к нему Курцелитзее (ярл переписал имение на сына) получило статус баронства в 1780 году, по указу короля Фредерика VIII – за особые заслуги перед короной.

Некоторые представители старой данской аристократии высказывались неодобрительно на этот счет, но канцлер, граф Гёльдерстейн– Маассэ, попросил их назвать собственные достижения, позволяющие занимать нынешние места в геральдической иерархии, не ссылаясь на заслуги предков.

– Молчите? Вот и правильно. Тем более, что баронство Мозеби – это только титул, земли у них свои, корона не тратилась и никого не ущемила в этой части, так что, господа, оставьте силы на серьезные вопросы, а не на эти «обижульки». Давайте лучше обсудим представленный на ваше рассмотрение меморандум графа Ольсена о нейтральном статусе королевства. Вам предоставляется возможность поучаствовать беспрецедентном историческом деянии: сделать наше отечество свободным от войн, нападений, гибели подданных и падения экономики, заодно получить статус независимого арбитра в политических вопросах и хранилища ценностей, что также поднимет наш авторитет на международной арене. Детали изложены в бумагах перед вами. Приступим!

* * *

Король Фредерик VIII взорвал мировую общественность заявлением о новом статусе своей монархии, вызвав бурные дебаты политиков разного уровня, как на Континенте, так и за его пределами.

Были попытки усмирить выскочку: были попытки покушений на правителя, в прибрежных водах Дански курсировали корабли соседей, прощупывая оборону и серьезность намерений элиты островного государства…

Однако, монарх не позволил усомниться в себе и своем решении: флот Дански патрулировал морскую границу, пресекая любые провокации, сухопутная граница несколько лет работала в режиме круглосуточной бдительности, грузы досматривались, миграция строго контролировалась (вернее, ее существенно ограничили), мужское население принудительно проходило подготовку на военных ежегодных сборах, но оставалось на родине, военный бюджет не давил на казну…

Короче, уже через пять лет уровень поддержки молодого дерзкого короля и его политики в обществе достиг небывалых высот: Фредерика VIII разве что не боготворили, экономика Дански рванула ввысь и вышла практически на полную самообеспеченность, стали развиваться культура, образование, наука…

В столицу нейтрального государства потянулись представители творческой интеллигенции, дав толчок книгопечатанию, живописи, театральному искусству, тоненькой струйкой потекли и благородные металлы (сейф в виде острова вселял уверенность)…

Союз со Свеей, давно не интересовавшейся делами конфликтного Континента, лишь поднял престиж Дански в глазах соседей, сделав северные государства неприкосновенными для вооруженных столкновений.

И, как и предрекал канцлер Гёльдерстейн– Маассэ, к посредническим услугам дипломатов Дански действительно стали обращаться континентальные государства, предпочитая решать спорные вопросы за столом переговоров, а не на полях кровопролитных сражений.

* * *

Граф Ольсен дождался результатов долгих споров, ругани, обсуждений, протестов и одобрений проекта о нейтралитете Дански, посчитал свою жизненную миссию выполненной и тихо покинул земную юдоль однажды летним днем 1783 года в возрасте 85 лет…

Последние годы он, проживая в окружении членов семейства Сольбергов, был спокоен, доволен и , по его словам, абсолютно счастлив. Его и, по причудливому стечению обстоятельств ставшего ему приятелем старого Клауса– пасечника, нашли Матиас и Мадсен неподалеку от монастырского хозяйственно– складского комплекса: двое пожилых мужчин сидели рядышком на скамье под кустом боярышника за рядами более полусотни ульев, с застывшими на лицах мягкими улыбками, невидяще глядя в голубое чистое небо…

* * *

Граф оставил Сольбергам парусную мануфактуру (с прилежащими землями), и пришлось Эйдану и Нинель приложить немало усилий, чтобы превратить так и не справившееся с проблемой качества предприятие в прибыльное. После тщательного изучения проблемы и обсуждения с иностранными специалистами (Сигурд списывался и со свеями, и с московитами), учитывая снижение потребности в больших объемах парусины и укрепление экономических связей между странами, было решено перевести мануфактуру на мирные рельсы, сократив и перепрофилировав производство на изготовление плотных тканей разного хозяйственного предназначения, в том числе, для пошива ноской недорогой оригинальной одежды …

* * *

Мозеби в агарном плане сделало упор на выращивание и переработку маиса и подсолнечника, присланной из Москвении медоносной гречихи, что увеличила выход меда и, соответственно, воска, из которого местные стали делать свечи – простые и ароматизированные.

Последние были итогом кропотливых усилий садовника Трюгве Хольма: вдохновившись кедрами, бывший вояка убедил господ построить оранжерею (теплицу, вернее) и выращивает там лимоны, мандарины, южные розы и прочие пахучие растения для экспериментов по производству ароматов.

Зерновые не ушли с полей, но их объем сократился – только для удовлетворения внутренних потребностей жителей баронства.

Доход поместья складывается из продажи картофеля (очень успешно), костной муки, растительного масла (усовершенствовали выжимной пресс), меда, жмыха, сенажа, эксклюзивных дорогих яхт (одна в год стабильно) и, как ни странно, вязаных вещей, в изготовлении которых у островной артели «Петелька Мозеби» нет конкурентов на внутреннем рынке!

Смех смехом, но к спицам, видя явную выгоду, пристрастились и мужчины: постепенно носки, шарфы и разные модели шапок стали их сферой деятельности, в то время как женская часть команды сосредоточилась на свитерах, пуловерах и детских вещичках и мягких игрушках. Ну и на мозебикских пуховых платках, разумеется!

* * *

Из дневников Нинель Сольберг, баронессы Мозеби

Июль 1799 года, поместье Курцелитзее

Как же летит время…Вот и вторая моя жизнь клонится к закату…Могла ли я, Нинка Корзун, предположить, что проживу не только больше ста лет, но и две жизни в разных мирах? Господи, это немыслимо…Но факт…Уж не знаю, за что мне так повезло, но благодарности моей к небесам нет предела…

Всяко было, но здесь, в Данске, определенно я получила все, о чем только могла мечтать когда– то: семья, дети, любимый человек, верные друзья, близкие люди, полет фантазии, интересные дела, а главное, мирное небо над головой…

Три сына, у меня три сына! Второй раз, явно по воле божьей, я родила двойню, Эрика и Эвина, кальку с отца и деда! Как так получилось, не ведаю, но рады были все в семье: Эйдан хотел много детей, но возраст– то у меня не юный…А тут –бац, и двое разом!

Мальчики взяли от свейской родни цвет волос и глаз, лица, стать, черты характера…Упорные, рукастые, умные… Надеюсь, и от меня хоть малость тоже перепадет…Эвин, например, сочинять любит, фантазировать, а Эрик имеет склонность к морскому делу (я ж заядлая яхтсменка, ха!).

Эйдан гордится невозможно, носит меня на руках и каждый день повторяет, как он счастлив, что я приехала в Мозеби, приняла его предложение и стала его женой, подарив любовь и семью…Мне даже неловко порой, хотя чувства его взаимны – я благодарю судьбу за встречу с ним.

Надеюсь, что оставленные мной не по своей воле родные ТАМ живут спокойно – это единственное, о чем я не имею даже малейшего представления: ни снов, ни видений…Только молитва.

* * *

Столько лет я не бралась за эту тетрадь…Почему же сейчас? Грустно мне, высказаться надо, но остальным– то не слаще, чего перед ними ныть…

Жизнь такая – не обойтись без потерь. Одно утешает: я теперь знаю, что она продолжится где– то, пусть и не дано большинству об этом знать. А еще… Уход без сожалений и страданий – это ли не награда?

Да, сегодня прощались с Сигурдом, а три дня назад – с Ильзэ…Не захотел он без неё жить, по моему…Умер во сне: пришел с панихиды, лег на её подушку и заснул, чтобы не проснуться…

У Ильзэ был, наверное, инфаркт –просто раз и всё…Она жаловалась недавно, что как– то дышится ей тяжело и тоскливо, аж до слез…И так нас всех жалко…

Я ей еще сказала, что, мол, ты чего, подруга? Смотри, какие дети у нас, дом, жизнь интересная…Она посмотрела на меня, улыбнулась, обняла и говорит: «Как же хорошо, что ты сюда приехала, госпожа! Пойдем, выпьем?»

Выпили, как всегда, попросила анекдотик, потом долго сидела, смотрела на море, улыбалась…А вечером прибежал Сигги белый и слова сказать не мог…Нашел ее на грядке…

Ой, не могу! И понимаю всё, а так больно…Хватит, пойду к детям и мужу…

****

Из дневников Нинель Сольберг, баронессы Мозеби

Август 1799 года, поместье Курцелитзее

Они мне приснились! Вот на сороковой день, аккурат! Велели не плакать, жить счастливо и любить мужа, сыновей, племянницу…Они не могут сказать, где, но они вместе!!! Господи, пусть так и будет! Спасибо!

Ну, а мы продолжим жить здесь, сколько отпущено судьбой… Мироздание причудливо, вдруг встретимся на его просторах однажды, а? Всё может быть…Уж мне ли не знать!

Эпилог

Королевство Данска, о.Фалькстар,

12 июля 1800 г. от РХ

Мой дорогой дон Джеронимо, наконец-то я могу поделиться с Вами впечатлениями от своего путешествия в Данску. Нет, я собрал достаточно материала, чтобы отчитаться по приезде более подробно, но без осмотра острова Фалькстар он был бы не полным, а попасть сюда оказалось весьма непросто. Надо сказать, что этот небольшой кусок суши местные охраняют не хуже, чем стеклодувный Мурано.

Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы получить разрешение королевской канцелярии на поездку и личную встречу с фактическими владельцами острова, баронами Сольберг. Даже не так, с баронессой Мозеби, фру Нинель Сольберг! Я был несказанно удивлен этим обстоятельством, что только подогрело мой интерес к названному месту.

Мы с Вами в преддверии этой поездки обсуждали события не столь уж давнего прошлого, связанного с невероятным решением молодого тогда короля Фредерика VIII о нейтралитете Дански и последовавшим вечным союзом её и Свеи, самоустранившихся от конфликтов на Континенте.

Помните, как радовались одни и негодовали другие, называя обоих северных правителей слабаками и трусами, предрекая соседям стагнацию и потерю авторитета на международной арене?

И как теперь и те, и другие сожалеют о сказанном, наблюдая за не только неуклонным ростом благосостояния обоих государств, мощью их армий, но и несомненными успехами на ниве просвещения, что выражается в техническом прогрессе и привлекательности этого образа жизни для многих жителей соседних стран?

В то время, как мы, континентальные образования, страдаем от непрекращающихся политических разногласий и военных столкновений по любому поводу, в которых гибнут наши подданные и наносится ущерб экономике всех участников противостояния, Данска и Свея спокойно обеспечивают себя всем необходимым для жизни, не нуждаются в притоке дешевой рабочей силы и периодически удивляют остальной мир новинками и оригинальными идеями!

Взять хотя бы эти традиционные уже регаты на острове! Ну кто бы мог подумать, что гонки на яхтах и драккарах будут столь привлекательными для международной общественности?

Смотрите, с каждой следующей регатой число команд, заявивших о своем участии, растет, уже и Першия с Москвенией стали их постоянными членами, так сказать!

Желающие лично посмотреть соревнования отправляют заявки в оргкомитет сразу по окончании регаты и ждут два года, чтобы узнать, одобрена или нет их просьба!

Я ждал четыре! Я, известный кабальеро, дон Себастиан Гуттьерэс, секретарь Его Величества Алехандро Второго, милостию божией короля Иберии и Магриба! А знаете, какая причина была названа в вежливом отказе, присланном мне из Дански?

«В связи с отсутствием в числе участников регаты команды Иберии и большим количеством болельщиков из других стран вынуждены отказать Вам в этот раз. Просим с пониманием отнестись к трудностям оргкомитета (количество возможных зрителей ограничено) и напоминаем, что, согласно правилам регаты, наличие титула или положения не является причиной для особого отношения к гостям и спортсменам, только достижения и следование принципу равенства участников в ходе соревнований. Политике нет места в спорте!»

Я был так зол! Но, по размышлении зрелом, поразился предприимчивости и дальновидности устроителей: без давления и уговоров, такими лозунгами они умудряются повышать популярность соревнований и, как следствие, реноме своих стран!

Ведь гости, пребывая на остров, знакомятся не только с его природой, помимо наблюдения за соревнованием, но и скупают товары, производимые в этой островной стране: сувениры, продукты, книги!

Об этом расскажу Вам лично, но кое– что я приобрел, не мог удержаться, например, новый вид одежды под названием «джинсы», вошедший в моду некоторое время назад благодаря королю Фредерику VIII и его гвардии, носящей джинсовую форму цвета «королевский синий».

Видели бы Вы, дорогой дон, какими глазами таращатся на стройных высоких молодцов в неприлично узких брюках и коротких куртках с металлическими пуговицами (в срамном месте – тоже, к счастью, прикрытом полоской ткани) девицы и матроны! Дамы просто цепенеют от восторга, некоторые повизгивают от чувств…да– с.

К чести портных, должен сказать, смотрится фасон необычно, но, как ни странно, довольно уместно на мужских рослых фигурах. И, признаю, в носке эти брюки тоже удобные, хотя и плотные. Весьма оригинальная одежда, увидите, я и Вам купил.

Да, это меня тоже поразило: шьют джинсы массово, то есть, по неким усредненным размерам, есть узкие (эти, при желании, подгоняют), есть и широкие, для более солидных или возрастных покупателей.

Что– то я отвлекся…Про местное растительное масло, чистый мед, книги с рисунками (для детей – тоже!), вязаные тончайшие палантины и забавную закуску из маиса «поп– корн» расскажу по возвращении, как и обещал.

* * *

Так вот, про мирные сражения на Фалькстаре. Организаторы намерены расширить спектр соревнований и включить в программу регат еще и другие виды физических упражнений, как– то : стрельба из лука, фехтование, метание ядра, «поиск сокровищ», плавание!

Поговаривают даже, что и женщинам будет разрешено участвовать! Немыслимо, но одна команда яхтсменов, возглавляемая дочерью покойного ярла Сигурда Сольберга, Сигне, УЖЕ ходит под парусом и ВСЕ члены ее – свейки!

Ах, мой дорогой дон Джеронимо, я в полном раздрае по этому поводу, а местные не только посмеивались над моим возмущением, но и гордились такими перспективами, приводя в пример вышеупомянутую баронессу Мозеби, с чьим именем народная молва связывает все происходящие в Данске и Свее неординарные вещи.

То, что женщина может быть умна и предприимчива, я могу признать, но мало верил в масштабность ее деяний. Однако, похоже, я ошибся.

* * *

Баронесса приняла меня в поместье Курцелитзее благодаря Вашему письму к Фредерику, как я понимаю, предложила отобедать и, заодно, поговорить. Я, честно, был несколько смущен ее свободной манерой общения, легкостью речи и внешним видом.

Нинель Сольберг – высокая чуть полноватая дама лет пятидесяти (хотя, по слухам, ей много больше) с живым взглядом зеленоватых глаз, приятной улыбкой и просто чарующим голосом.

Пока готовился обед, хозяйка любезно сопроводила меня на прогулке по прекрасному парку вокруг особняка, структурой и ухоженностью дорожек, беседок и клумб напоминающим континентальные сады монарших особ, но при этом имеющим неповторимый шарм дикой природы, лишь немного облагороженной руками человека.

Пение птиц, шелест листвы, ласкающий нос запах разнотравья настроил меня на лирический лад…Я отдыхал душой в этом тихом месте… Мне показалось, я видел косуль или оленей, неспешно жующих зеленые побеги и совершенно не реагирующих на наше присутствие.

Фру Нинель подтвердила, что в баронстве проводится ежегодная охота (дабы поддерживать допустимую для лесного массива острова популяцию животных), но только для избранных, поскольку владельцы предпочитают покой и уединение.

– Нам хватает толп народа во время проведения регат –смеясь, рассказала госпожа Сольберг. – Палаточный городок, устраиваемый на берегу, увидите позже, всегда заполнен до отказа, а туристы (я так понял, приезжие) группами снуют по парку, несмотря на наши ограничения по времени и численности. Это утомляет, знаете ли. Курцелитзее – наш семейный дом, поэтому мы стараемся сохранять в нем атмосферу уюта, вот и не пускаем посторонних ни на постой, ни на частые экскурсии. Вы – исключение, поскольку меня просил об этом Фродо, простите, Его величество Фредерик.

Эта оговорка о многом свидетельствует, не находите, уважаемый дон Джеронимо? Думаю, надо крепко поразмыслить о будущем взаимодействии с Данской, мне кажется, стоит расширить контакты с баронством, направив сюда, на остров, для начала, команду наших моряков.

Мы, кстати, затронули тему международного патентного права, и госпожа баронесса была весьма «подкована» в этом вопросе. Она явно понимает суть права вообще, и столь узкой его направленности, в частности.

Она вообще прекрасный собеседник, с образным языком, широким кругозором и оригинальным мышлением, так что я склоняюсь к мысли о правдивости слухов об ее непосредственном участии в новаторском правлении Фредерика Данского.

Обед в поместье был выше всяких похвал! Не поверите, повар подал паэлью по валенсийскому рецепту (курица, кролик, рис, оливковое масло, помидоры, зеленая фасоль, перец, шафран и множество приправ), при чем, в ней наличествовала превосходная сокаррат (поджаристая корочка, самый смак этого блюда)!