Текст книги "Исчезновение"

Автор книги: Лиза Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 36

Среда, 11.13

Кимберли расхаживала перед телефоном-автоматом, когда включилась рация. Это был Мак.

– У нас проблемы. Нужно немедленно встретиться возле «Уол-марта».

– Похититель вышел на связь? – Кимберли тут же направилась к парковке; уровень адреналина в ее крови заметно возрос.

– Больше похоже на то, что детектив Гроув пропала.

– Что?!

– Да-да.

Кимберли запрыгнула в машину и взяла курс на «Уол-март».

Среда, 11.18

Перед магазином уже собралась толпа любопытных, загораживая проход. Митчеллу трижды пришлось просигналить, прежде чем зеваки неохотно расступились.

Следуя за белым фургоном, Кимберли насчитала полдесятка патрульных машин и три полицейских седана, стоящих на парковке. Репортеров пока не было, но, взглянув вверх, Кимберли заметила вертолет прессы. Никто не собирался сообщать об этой ситуации журналистам – но они уже были здесь.

Митчелл припарковался на лужайке, Кимберли последовала его примеру. Вылезая из машины, она увидела, как помощник шерифа вытянул шею и кивком указал на вертолет.

– Это то, о чем я думаю? – спросил он у Мака.

– Да.

– Черт, но это же нечестно. Большинству из нас даже помыться было некогда!

Мак и Кимберли обменялись взглядами. Взяв измученного Митчелла под руки, они отправились к «Уол-марту». Шелли Аткинс была уже там, вместе с лейтенантом Мосли и какой-то полной женщиной в пестром платье. Судя по бейджику, ее звали Дороти – менеджер магазина.

– Да, по всему помещению установлены камеры. Конечно, вы можете просмотреть пленки. И все-таки не понимаю, что могло случиться. Просто как гром среди ясного неба. Все было в полном порядке. – Дороти переваливалась с боку на бок, и под ее платьем как будто ходили волны.

– Понимаю, – утешила ее Шелли. – Но в том и прелесть камер видеонаблюдения. Они замечают все, даже в самый обычный день.

Аткинс заметила приближение Мака и Кимберли и жестом предложила им подойти поближе.

– Мистер Митчелл, это Дороти Уотсон. Она отведет вас в операционный отдел и покажет записи, сделанные камерами видеонаблюдения. Я хочу, чтобы вы просмотрели всю запись начиная с девяти сорока пяти и заканчивая половиной одиннадцатого. Особенно обратите внимание на подходы к телефонам-автоматам. Я хочу знать, когда здесь появилась детектив Гроув, и по возможности понять, куда она делась. Понятно?

Митчелл кивнул. Он по-прежнему разглядывал вертолет и нервно оттягивал ворот рубашки. Очевидно, еще не был готов к теледебюту. Иногда быть полицейским очень тяжело.

Когда Дороти и Митчелл ушли, Шелли сообщила Маку и Кимберли последние новости.

– Мы ничего не знаем, – честно сказала она. – Детектив Гроув приехала вовремя. Передала по рации Кинкейду описание мужчины, который говорил по одному из телефонов. Сержант ответил, что прибудет подкрепление. И больше от Элан Гроув не было ни слуху ни духу.

– Во сколько она разговаривала с Кинкейдом? – спросила Кимберли.

– В восемнадцать минут одиннадцатого.

– Подкрепление прибыло?

– С этим хуже. Кинкейду потребовалось десять минут, чтобы найти свободного человека, и еще десять, чтобы Блэни дотащил сюда свою задницу. На улице он не увидел ни Элан, ни незнакомца, поэтому припарковался и вошел внутрь. «Уол-март» – большой магазин. Блэни болтался там еще минут пятнадцать, а потом занервничал и снова связался по рации с нами. Кинкейд посоветовал ему объявить территорию закрытой. Блэни вызвал менеджера, и Дороти закрыла магазин. После этого они вдвоем прочесали все метр за метром, включая служебные помещения, туалет, склад и так далее. Никаких следов Элан Гроув найти не удалось.

– А ее машина?

– Стоит на парковке.

– Черт!

– Это сущий кошмар, – вмешался лейтенант Мосли. – Даничич только что провел персональную пресс-конференцию и сообщил, что наша некомпетентность стала причиной похищения Дуги Джонса. Если узнают, что на этот раз Эн-Эс средь бела дня похитил полицейского…

– Я уверена, что детектив Гроув цела и невредима, – резко сказала Кимберли. – Давайте не будем сгущать краски.

– Ракурс определяют СМИ, вот что я пытаюсь вам объяснить. Наш Эн-Эс играет на публику. И репортер «Дейли сан» играет на публику. А мы не делаем ничего. Сколько еще людей, черт возьми, будет похищено, прежде чем мне позволят выполнить мою работу?

Кимберли округлила глаза и начала угрожающе краснеть. Мосли тем не менее не испугался. Он вытащил мобильник и стал набирать номер.

– Вы готовы? – спросил он у Шелли.

– Полагаю, здесь у нас все будет под контролем.

– Отлично, тогда я еду в департамент. Посмотрю, не удастся ли мне образумить Даничича, – а может, мне крупно повезет, и я напишу официальное заявление для прессы. Пора наконец брать дело в свои руки. Все это, – Мосли указал на реющий вертолет, – сплошное дерьмо.

Он вышел, прижимая мобильник к уху. Кимберли изо всех сил старалась успокоиться.

– Подумать только… – начала она.

Мак успокаивающе положил ей руку на плечо:

– Он делает свою работу. Так же как и мы все. Итак, по порядку: кто-нибудь звонил по телефону-автомату?

– Мы не знаем, – ответила Шелли.

– Значит, единственный человек, заметивший здесь какую-то активность, – это детектив Гроув, но она исчезла.

– Так.

– Мне это не нравится.

– Мне, честно говоря, тоже.

На поясе у Шелли загудел пейджер. Она нахмурилась, читая сообщение, и отстегнула рацию.

– Шериф Аткинс.

Послышался треск, затем раздался голос оператора:

– Нам звонит неизвестный мужчина, который настоятельно требует, чтобы ему позволили поговорить с вами. Он не называет ни своего имени, ни причины звонка. Просто твердит, что вы наверняка захотите с ним пообщаться.

Шелли подняла бровь и обернулась к Маку и Кимберли:

– Отлично, я поняла. Соедините его.

Мак и Кимберли придвинулись поближе. На секунду воцарилась тишина, потом послышался мужской голос:

– У меня есть информация о заложниках. Я хочу знать, какое будет вознаграждение.

– За то, что вы выполните свой гражданский долг?

Мужчина продолжал, словно не слыша ее:

– Я читал в газете, одна женщина получила семьдесят тысяч за то, что помогла поймать убийцу. У меня есть информация, которая может спасти жизнь двум людям. Полагаю, она стоит по меньшей мере сто штук.

– Хэл Дженкинс, ах ты чертов кусок дерьма! – воскликнула Шелли. – Ты и впрямь думаешь, что я не узнаю твой голос лишь потому, что ты говоришь по рации? – Последовала долгая пауза. Шелли прищурилась. – Ты ведь был сегодня утром в «Уол-марте», верно? На тебе была синяя рубашка. Подумай хорошенько, прежде чем ответить, у нас есть пленки с камер видеонаблюдения.

Хэл выругался.

– Вот именно. Сейчас я тебе все объясню насчет вознаграждения, Хэл. Я отправлю к тебе своего помощника. И ты без лишнего шума сядешь к нему в машину, ты приедешь сюда и расскажешь мне с глазу на глаз все, что тебе известно о пропавших. Тебе придется выложить все, Хэл, или я разнесу твой дом по кирпичику. Я ведь еще вчера предупредила, что мы не в игрушки играем, и я свое слово сдержу.

– Я всего лишь хочу немного денег, – мрачно возразил Хэл. – Другим ведь дают вознаграждение. Не понимаю, что в этом плохого.

– Выходи на крыльцо, Хэл. Мой помощник сейчас приедет.

Шелли переключилась на вторую линию и приказала помощнику привезти Хэла в «Уол-март». Потом она потребовала соединить ее с окружным прокурором и рассказала о несостоявшейся попытке шантажа, после чего попросила ордер на обыск, мотивируя это подозрениями, что Хэл, очевидно, связан с похищением сотрудника полиции.

Кимберли была потрясена.

– Я думала, вы оставите его в покое, – сказала она.

– Я соврала. К тому времени как мы получим ордер, Хэл успеет рассказать нам все, что нужно. А потом мы сделаем мистеру Дженкинсу приятный сюрприз. Кроме того, я дожидаюсь такой возможности уже давным-давно. Ненавижу смотреть дареному коню в зубы.

Хэл появился через двадцать минут. На этот раз Митчелл подтвердил, что Хэл Дженкинс действительно разговаривал по телефону, когда приехала Элан Гроув. Судя по записи с видеокамеры, Гроув вошла в магазин. Вскоре после этого Хэл двинулся в сторону парковки и исчез из поля зрения. Затем возле телефонов опять показалась Гроув и также отправилась на парковку. В кадре она больше не появлялась.

– На самой парковке нет видеокамер? – сердито поинтересовалась Шелли.

– Камеры наружного наблюдения находятся лишь перед входом в магазин и въездом на парковку, – сказал Митчелл. – С одной стороны, мы знаем, какие машины покидали стоянку сегодня утром – на пленке отчетливо видны даже номера. С другой стороны, у нас уйдет некоторое время на то, чтобы их все отследить, – а еще надо учесть, сколько народу пришло пешком!

– Сделаем то, что должны. Отправим пленку Кинкейду, а он пусть передаст ее в лабораторию. Кое-кому сегодня придется потрудиться.

Шелли снова достала рацию. Кимберли воспользовалась возможностью позвонить отцу.

– Как дела? – негромко спросила она, отодвигаясь подальше от возбужденно болтающих зевак и непрерывного гула висящего в воздухе вертолета.

– У нас проблемы, – отозвался Куинси.

– Мы, похоже, нашли зацепку. Нам известно, кто говорил по второму телефону. Этот человек сообщил, что у него есть информация о Рэйни и Дуги.

– Этот тип давно должен был позвонить и потребовать денег, – сказал Куинси. – Он перестал ломать комедию.

– Мак сообщил что в новостях появилось фото. Это доказывает, что сегодня утром Рэйни и Дуги были живы.

– Это доказывает, что жив Дуги. Рэйни – на заднем плане. Она лежит. Глаза закрыты. Снимок сейчас передо мной.

Кимберли прижала телефон плотнее, а свободной рукой заткнула второе ухо, чтобы не мешал посторонний шум. Отец говорил очень тихо – это было совсем на него не похоже. Она слышала тревогу в его ровном голосе и понимала всю глубину его отчаяния.

Приехала патрульная машина; водитель включил сирену, чтобы пробиться через толпу. Кимберли взглянула на человека в синей рубашке, который сидел на заднем сиденье, – опущенные плечи, небритое лицо.

– Привезли Хэла Дженкинса, – сообщила она. – Через пятнадцать минут я тебе перезвоню.

– «Навигатор» все еще у тебя? – спросил отец.

Кимберли нахмурилась:

– Да. А что?

– Пообещай, что не снимешь его.

– Ты меня пугаешь, папа.

– Мы не заплатили преступнику ни гроша. Но если он и в самом деле похитил Гроув, то…

– …получил семь штук.

– Об этом стоит подумать, – сказал Куинси.

Хэл Дженкинс вылез из патрульной машины. Шелли замахала Кимберли рукой, и той пришлось убрать телефон. Она чувствовала, что наступающий день не сулил им ничего хорошего.

Среда, 11.35

Хэл Дженкинс был настроен недружелюбно. И, судя по всему, у него были претензии к Шелли Аткинс.

– Только суньтесь ко мне домой – и я вам ни хрена не скажу, – предупредил он вместо приветствия.

– Хэл, уговор есть уговор.

– Мне, черт возьми, он нужен в письменном виде.

Шелли зевнула, насмешливо взглянула на Хэла, потом равнодушно пожала плечами:

– Ладно, Хэл, если это тебя порадует… – Повинуясь ее жесту, Митчелл принес блокнот и ручку. Шелли демонстративно написала: «Я, шериф Шелли Аткинс, торжественно обещаю не обыскивать недвижимость, принадлежащую Хэлу Дженкинсу, жителю округа Тилламук, если он добровольно расскажет все, что ему известно о пропавших Лорейн Коннер, Дугласе Джонсе и детективе Элан Гроув», – и размашисто подписалась.

Хэл сердито взглянул на нее:

– Кто такая Элан Гроув?

Шелли впервые запнулась.

– Сначала расскажи, что ты знаешь о Рэйни Коннер и Дуги Джонсе, – потребовала она.

– Секундочку. Это не та девушка, которая болталась возле телефонов? Такая, со спортивной сумкой? Я сразу подумал, что это коп. Эй, мать вашу, вы ведь не собираетесь повесить это на меня, а? Я о ней ничего не знаю. Я ее увидел и подумал: зачем она тащит сумку с собой в магазин? Только и всего. А потом она куда-то ушла, а я свалил по своим делам.

– Почему ты звонил из телефона-автомата, Хэл?

– У меня есть право на личную жизнь!

– Почему ты решил использовать общедоступный телефон?

– Слушайте, у всех есть свои… как это… маленькие тайны.

Шелли покусала губу. Судя по всему, она боролась с желанием как следует врезать Хэлу.

– Так ты здесь был?

– Да.

– И звонил по телефону?

– Возможно.

– Хэл, учти, у нас есть возможность это проверить.

Хэл, казалось, снова пал духом.

– Да, эти заложники… – сухо сказала Шелли. – Они превратили твою жизнь в полное дерьмо.

– Не ругайтесь, вы же приличная женщина.

– Хэл, ты, видно, считаешь меня круглой дурой. Скажи, кому ты звонил.

– Не важно, – кратко отозвался Хэл – видимо, он пришел к какому-то выводу. – Главное то, что я уронил четвертак.

– Уронил четвертак?

– Ну да. А когда нагнулся за ним, увидел, что приклеено к телефону снизу.

– Живее болтай языком, Хэл. У нас нет времени.

Хэл тем не менее уже сказал достаточно. Он полез в задний карман, вытащил помятый белый конверт и помахал им перед собой.

– Я отдам вам это письмо, если вы отдадите мне расписку.

Шелли немедленно протянула ему свое письменное обещание не обыскивать дом. Хэл вручил ей выцветший конверт.

– Это оно? – уточнила Шелли.

– Да. Ей-богу, я в это дело никак не впутывался и никого не трогал. Я сказал, похищения – не мое хобби.

– Ты прочел письмо?

– Разумеется. И все еще думаю, что мне положено вознаграждение. Вы, борцы с преступностью, я вроде как неплохо вам помог.

– Надень ему наручники, – сказала Шелли, обращаясь к Митчеллу.

– Что?!

– Забери его и проверь информацию. Посмотрим, подтвердится ли то, что он наплел.

– Эй, с добрыми самаритянами так не обращаются! – возопил Хэл.

– Брось, Хэл, все не так плохо. Между прочим, несколько славных ребят только что выехали, чтобы обыскать твой дом.

– Но вы обещали!

– Хэл, – добродушно сказала Шелли, – я не буду обыскивать твое жилище. Этим займется окружная прокуратура.

– Сука! – гаркнул Хэл.

– Не шуми, Хэл. Лучше улыбнись. – Митчелл указал вверх. – Тебя снимают.

Глава 37

Среда, 11.38

Вода поднималась. Рэйни чувствовала ее приближение – от пальцев ног к щиколоткам, потом к голеням. Сначала подъем казался едва заметным, вода прибывала понемногу. Это пугало, но причин для паники пока еще не было.

Потом ситуация изменилась. Может быть, труба дала течь или уже существующая брешь увеличилась от напора воды. Звук стал нарастать, из шипения превратился в мощный гул.

Рэйни знала, что такое вода. Ей приходилось расследовать дела об утоплении, вытаскивать раздувшиеся трупы из бурных весенних потоков, пару раз даже извлекать машины, которые свернули не туда, когда дорога внезапно сделала крутой поворот. Она видела сорванные ногти и переломанные, скрюченные пальцы людей, боровшихся за жизнь до конца. Одна женщина ухитрилась даже просунуть руку сквозь двухдюймовую трещину в боковом стекле. Этот образ преследовал Рэйни несколько недель. Бледное лицо, прижатое к стеклу, и окровавленная рука, неистово тянущаяся к свету.

Вода была силой, живущей по собственным законам и повинующейся собственным прихотям. Она пропитала одежду Рэйни, смочила джинсы. Холодные ручейки сомкнулись вокруг щиколоток, лизали кожу, пронизывая тело леденящим холодом.

Скоро вода подойдет к груди, выжимая воздух из легких. По злой иронии судьбы воздух покажется холодным, а вода теплой. Будет проще погрузиться в ее глубины. Позволить ей щекотать губы, скользить в желудок.

Потом вода ворвется в легкие, вызвав последний приступ кашля, но будет уже слишком поздно. Вода сомкнется у Рэйни над головой, принимая ее и Дуги в свои холодные объятия.

Вода разрушает. Но и оживляет. Рэйни ощутила ее ледяное прикосновение к горячему колену. Освежающие капли влаги успокоили боль в руках и в голове. Рэйни пила затхлую, маслянистую воду, и та смягчала пересохшее горло. Вода скорее всего убьет ее. Но по крайней мере сначала заложница почувствует себя лучше.

Она медленно поднялась со ступенек, пошатываясь, встала. И обратилась к единственной надежде, которая еще у них оставалась.

– Дуги, – негромко позвала Рэйни.

– Д-д-да?

– Ты умеешь играть в «Бим-бом»?

– Д-д-да.

– Бим.

– Бом.

– Бим.

– Бом.

Она нашла во мраке его съежившееся тельце, привязанное к трубе.

– Дуги, – сказала Рэйни, – не шевелись.

Среда, 11.45

Во время неудавшейся попытки бегства она припрятала в ладони осколок стекла – в тот момент, когда, неистово шаря пальцами вокруг себя, искала оружие. Может быть, надеялась найти длинный гвоздь, который можно будет воткнуть в горло или в почки похитителя. Ей не повезло. Все, что нашла Рэйни, – это узкий осколок стекла, примерно в полдюйма толщиной. Он казался невероятно хрупким. И очень острым на ощупь.

Ей пришлось повозиться, чтобы ухватить осколок онемевшими, замерзшими пальцами. Рэйни начала перерезать нейлоновый шнур, которым были связаны запястья Дуги, и тут же уронила стекло. Она разыскала его в воде, но тут же выронила снова. Когда она в третий раз взяла осколок, вода уже дошла Дуги до колен и мальчик дрожал всем телом.

– Ты пьяная, – укорил ее Дуги.

– Нет.

– Я видел тебя с бутылкой.

– Я искала не выпивку, Дуги. Я искала оружие.

Рэйни пилила нейлоновый шнур острым краем стекла, и ей показалось, что он слегка поддается. Разумеется, в тот же самый момент она снова уронила стекло.

– Врешь, – сказал Дуги.

Рэйни наклонилась, начала шарить в воде. Осколок отнесло в сторону, она бросилась за ним.

– Хочешь знать правду, Дуги? Я и в самом деле много вру. Каждый раз, когда меня била мать, я врала учителям и говорила, что свалилась с велосипеда. Каждый раз, когда я напивалась, я врала самой себе и говорила, что это в последний раз. Я врала своему мужу. Врала друзьям. Да, я врала тебе. В мире много вранья, Дуги. Мы врем, чтобы защитить других, врем, чтобы защитить себя. Я уверена, что у меня было и то и другое. И у тебя, наверное, тоже.

Дуги ничего не сказал. Рэйни нашла осколок и сжала его кончиками пальцев. Колени Дуги уже скрылись под водой, которая теперь подбиралась к его бедрам. Рэйни слышала бульканье – вода вырывалась наружу, проделывая в трубе новые бреши.

– Несколько месяцев назад, – спокойно продолжала она, – я начала принимать таблетки. Я надеялась, что они мне помогут. Может быть, даже избавят от желания выпить. К сожалению, это не те таблетки, которые можно перестать принимать просто так. Когда меня похитили, этот тип не позаботился прихватить мою сумочку. Сейчас я такая не потому, что пьяна. Это из-за лекарства. И будет еще хуже.

– Ого, – тихонько сказал Дуги и с любопытством добавил: – Тебе плохо?

– Раньше было лучше.

– И тебе хочется выпить?

Рэйни снова приступила к работе, перепиливая шнур.

– Ты ведь любишь спички, Дуги?

– Я хотел бы, чтобы сейчас у меня была спичка, – отозвался мальчик.

– Вот примерно так же я отношусь к выпивке. Но я не должна пить, Дуги. Так же как ты не должен играть с огнем.

Пальцы соскользнули, и стекло вонзилось в ладонь. Рэйни вздрогнула, поблагодарила Бога за то, что ее онемевшие руки почти ничего не чувствуют, и извлекла верткий осколок. Она снова начала дрожать. Холод или ломка – непонятно. Она очень устала. Нужно вернуться на лестницу. Посидеть, отдохнуть. Потом она опять займется Дуги…

– Рэйни, ты веришь в рай?

Рэйни так удивилась, что снова чуть не порезалась.

– Хотелось бы верить, – задумчиво ответила она.

– Первые приемные родители сказали мне, что моя мама попала в рай и что она меня ждет. Как ты думаешь, мама меня сейчас видит?

– Думаю, да, – ответила Рэйни.

– Стэнли говорил, что я огорчаю свою маму. Он говорил, что каждый раз, когда я развожу костер, она плачет. Рэйни, как ты думаешь, она все еще меня любит?

– Дуги… – Рэйни запнулась, искренне не зная, что сказать. – Мать никогда не перестает любить свое дитя.

– Я сжег ее фотографию.

– Это всего лишь фотография. Наверное, мама все поняла.

– Я поджег дом моих первых приемных родителей и вторых приемных родителей. Если бы у меня были спички, я бы поджег и этот дом. Но здесь сыро, – Дуги нахмурился. – Сырое плохо горит.

Рэйни подняла бровь и снова принялась резать шнур.

– Знаешь что, Дуги? Матери всегда любят своих детей, просто им не всегда нравится то, что их дети делают. Я уверена, мама тебя любит, но, наверное, ей не нравится, что ты устраиваешь пожары.

– Я плохой, – равнодушно отозвался Дуги. – Я очень непослушный. Никто не любит непослушных детей.

– Ты приберег для меня печенье. Вряд ли плохой мальчик оставил бы печенье для своего друга.

– Я выпил всю воду.

– Ты ведь не знал, что я хочу пить. А еще ты пытался позвать на помощь. Ты побежал, когда я велела тебе бежать. Вряд ли плохой мальчик проявил бы такую смелость, чтобы помочь другу.

Дуги ничего не сказал.

– Я думаю, Дуги, – сказала Рэйни, помолчав, – что ты такой же, как и все мы. Ты одновременно и хороший, и плохой. Как и я хорошая и плохая. Каждый день мы выбираем, какими будем сегодня – хорошими или плохими. Это наш выбор. Твой выбор. Мой выбор. И лично я в последнее время стараюсь в нем не ошибиться.

– Стэнли никогда меня не бил, – тихо произнес мальчик.

– Знаю, Дуги. Знаю.

Она услышала щелчок. Нейлоновый шнур соскользнул и упал в воду. Дуги наконец освободился.

Среда, 11.53

– Твоя очередь, Дуги. – Рэйни протянула ему осколок.

Дуги запрыгал, весело шлепая по воде. Рэйни с испугом увидела, что вода доходит ему уже до пояса.

– Перережь веревки, Дуги, – сказала она резко. – И тогда мы отсюда выберемся.

Мальчик перестал прыгать, но осколок не взял. Несколько секунд они стояли молча. Рэйни чувствовала, что Дуги за ней наблюдает, но на расстоянии она не могла разглядеть выражения его лица.

– Дуги, – позвала она.

Тишина.

– Дуги, вода поднимается очень быстро. Я собираюсь забраться по лестнице. Наверное, тебе тоже надо это сделать.

Но даже когда она была на полпути, Дуги не последовал за ней.

– Дуги, что ты делаешь?

– Я не могу, – негромко сказал он.

– Чего ты не можешь?

– Не могу. Я пообещал. Поклялся. Я не могу.

– Дуги?

– Я не знаю, – уныло отозвался он. – Не знаю.

Рэйни спустилась ступенькой ниже.

– Он угрожал тебе, Дуги? Этот человек пообещал, что убьет тебя, если мы сбежим? Тебе больше не нужно его бояться. Когда мы отсюда выберемся, я сделаю все, чтобы ты был в безопасности.

– Я не хотел сжигать мамины вещи, – сказал Дуги. – Но я их сжег. А когда огонь начинает гореть, уже ничего не вернешь. Огонь – это навсегда. Огонь настоящий.

– Помоги мне, Дуги, – настойчиво, уже на грани паники, попросила Рэйни. Она попыталась подавить страх и сделать так, чтобы в голосе звучала сила. – Перережь веревки. Мы выберемся отсюда!

Тишина.

– Дуги?

Тишина.

– Дуги!!!

Из темноты донесся шепот:

– Я ее убил. Я не хотел. Но она ушла и больше не вернется. Потому что я был плохим мальчиком. Никто не любит плохих детей. Даже мама. Я скучаю по маме. Я хочу ее увидеть.

Рэйни услышала всплеск, бросилась вниз по лестнице и снова погрузилась в воду.

– Дуги! Дуги! Дуги!

Но водная гладь оставалась спокойной. Дуги исчез в ледяных глубинах.