Текст книги "Земля - 2 (СИ)"

Автор книги: Лия Светлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

Когда Джей жил в деревне, он плавал в море до боли в ногах и руках. Он изучил возможности тела и изводился до крайности, оставляя силы только чтобы доплыть до мели и выползти на берег, собирая мокрой кожей и губами колючий песок. Он уставал так, что мог задремать, спрятав ноги в мягких волнах, пока силы не возвращались снова.

Здесь, в Нью-Тауне, он разгружал груз с продуктами для кафе Тони. Иногда Джей отстранял остальных рабочих, беря всю партию на себя. Тони платил, этих денег хватало на жизнь, но гораздо важнее было устать.

Джей много думал. Он ничего не забывал: Елена, Чарльз Стоун, красный отдел, Мишель, – все, что прожил, не становилось воспоминаниями, вызывавшими остывшие эмоции, как терпкий дым над сырыми дровами. Для него не существовало прошлого, пока он не добился свободы. Боль всегда была с ним.

Но только физический труд и усталость делали из него мужчину. Измотав тело, он верил: что-то действительно происходит в реальности, а не только в планах.

Он прислонил к стене кладовой последний на сегодня мешок с сахаром и вышел на улицу. Тони рассчитался с поставщиком и подошел к нему, отсчитывая купюры с гривастыми львами.

– Перекусишь у меня? – Тони мотнул головой в сторону кафе.

– Сигаретой, – Джей взял протянутые деньги и положил в карман, из которого достал пачку с куревом.

– Сегодня, кстати, выпустили Родди...

Асфальт белел мучной пылью, капельки скупого дождя тревожили пустой пакет от чипсов. Тони схватил метлу и начал собирать мусор в кучку перед черным входом.

– Думаешь, он сдал нас? – не вынес Тони резкого скрежета сухой метлы об асфальт, от которого молчание становилось тревожней.

– Может быть... А они ждут, что мы выйдем с ним на связь.

Самого главного вслух не произносили: Венди.

– В субботу прилетит Фитс.

Тони кивнул.

Джей глубоко затянулся и выдохнул, будто от усталости.

– Даже не знаю, как долго меня не будет.

Он поднял с земли пакет, который зашуршал с протестом, и выбросил в урну.

– Мне кажется, ты прекрасно проведешь время, Джей.

– Мне тоже так кажется.

Он засунул левую руку в карман пыльной рабочей куртки и нащупал предмет, который купил утром. Весь день это беспокоило его. Он подавился дымом от волнения.

От удивления Тони чуть не споткнулся об метлу, но ничего не понял.

– Надеюсь, ты не болен!

Джей прокашлялся, одновременно мотая головой. Не докурив, сбил пепел и выбросил сигарету, будто запустил бумажный самолет, прямо в урну.

– Лучше выспись, Эдвард сам приглядит за Келли.

"Выспаться? В другой раз!"

– Я решил, что теперь мне хватит и одного имени, останусь Джоном Ившемом, – он сжал предмет в кармане и, не выпуская, пошел в сторону Гордон-Стрит.

В тот раз Келли навестил Чандлер. Он чуть не напал на председателя, да Эдди вовремя остановил, указав, что свет в окне Келли погас, когда Марк уже садился в машину. Значит, Келли жива.

Если они захотят убить ее прямо в квартире, он бессилен помешать: консьерж, мать его, не свой. После комендантского часа он впустит только львов и полицию. Остается надеяться, что ее действительно выдадут замуж, и это не ложный маневр чтобы сбить бдительность.

* * *

Еле выбрав из полсотни сорочек одну, но оставшись недовольной, Наташа все-таки переоделась ко сну. Она перекинула волосы через правое плечо и поплыла из гардероба в спальню, будто несла на голове корону, а на плечах – мантию.

На круглой кровати уже лежал Марк, почесывая живот под одеялом. Она устроилась рядом в привычной за много лет позе, от которой должны бы появиться пролежни на левом боку. Он повернул голову и намочил губами ее макушку. На этом – все. Мужу больше нравилось любоваться, чем пользоваться ее красотой.

– Теперь ты знаешь, да?

– Не страшно, Наташа, – ничего в его сосредоточенном лице не изменилось. "Ни одна морщина не отреагировала", – подумала она.

– Ну, раз так... Я могу и дальше их навещать?

– Разумеется!

– О чем размышляешь?

"О том, как приятно чесать живот под одеялом? Да, я слышу, как шуршит шкура..."

– О лидерах оппозиции. Где их искать?

– Тут я помочь не могу. Но... Нельзя давить на своих, Марк. Тебе нужны друзья, а не соперники. Нам придется дать львам что-то взамен отнятых развлечений.

– Им всегда мало!

– Ну и пусть! Только так ты и сохранишь власть! Если будешь держать их за столом совета круглосуточно, рано или поздно встретишь соперника. А сейчас они настроены против тебя.

– И что?

– Я подготовлю вечеринку! По всем правилам, как им нравится. Танцовщицы, пару девочек из деревни, море и фейерверк! Сам знаешь.

– Вижу, тебе самой это интересно.

– Да! Это будет маскарад, – она показала пальцами маску.

– Займись этим.

– Есть, сэр! – передразнила Наташа Луиса, но никто из них не улыбнулся.

Она снова заметила на себе его довольный взгляд. Мысли читались легко: Марк радовался, что не ошибся с выбором. Он хотел красивую жену, не имевшую ничего общего с прочими кланами. Она оправдала его надежды, став царицей при главном льве.

– На следующей неделе отправлю Чарльза в научный город.

Он говорил об этом так просто, будто покупал рубашку в ее отделе.

– Чарльз смотрит на меня так жалобно, что жду с нетерпением, когда избавлюсь от него, – холодно ответила Наташа, отбрасывая в сторону невидимое препятствие. – Давно пора было так и сделать!

– Лео предложил оставить Келли здесь или увезти в деревню.

Она кивнула, не глядя на мужа.

– Что ты хочешь с ней делать?

Прямого вопроса он не ожидал. Нервно натянув одеяло по плечи, Марк шепнул "Не знаю". Точно не будет качать наркотиками, наскучило, понимала Наташа.

– Интересно... – протянула она вслух.

Он шмыгнул, чтобы хоть как-то отреагировать. Слов не было, и Наташа знала, что удивила его.

– Наташа, хотел посоветоваться... Что скажешь о чистке в классе D?

– То есть?

– Мне кажется, большинство революционеров – D. Легче будет направить удар на них, чем делать чистку в классе C и тем более в В. Остальные революционеры успокоятся, когда увидят, как мы разгромим крайние кварталы и расфасуем жителей по камерам Мелроуза.

Это будет легко: кварталы низшего класса занимали последние круги Нью-Тауна.

– Я думаю, только последний дурак после этого заикнется о демонстрации! – засмеялась Наташа.

Она зажмурилась, засыпая под его тяжелой рукой, а в темноте под веками уже сверкали искры фейерверка.

Глава 22

Двадцать шестое октября началось с обычного утра.

Люди проснулись и отправились по своим делам, не подозревая, что накануне председатель Марк Чандлер при полном единодушии ОП подписал три приказа. Первый объявлял подпольное движение врагом общества, сеющим вражду и смуту. Второй приказ – о дополнительном наборе на военный факультет и принятии всех желающих абитуриентов, увеличив стипендию на восемь процентов. Трудоустроенным же подняли зарплату. Третий представлял собой веление начать "чистку" – полностью освободить Нью-Таун от революционеров, начав аресты с класса D, как самого располагающего к развитию разного рода антисоциальных элементов.

Двадцать шестое октября завершилось необычным вечером.

После сирены в девять тридцать улицы опустели.

В назначенный час из гаража возле пятого учебного корпуса выехали двадцать автобусов по десять вооруженных военных в каждом – весь не задействованный в охране объектов состав, включая выпускной курс и преподавателей. Автобусы проехали в ворота Львиного города и выпустили пассажиров перед зданием совета. Там их ждал председатель. Он говорил недолго, только дал приказ, о котором они уже слышали от командира, и отправил на выполнение.

Автобусы разъехались в разных направлениях: у каждой группы были свои кварталы, у каждой десятки – свои дома и квартиры.

Консьержей предупредили об операции перед самым прибытием автобусов. Каждый открыл дверь по первому звонку.

И началось.

На первом этаже консьержи слышали, что происходит. Люди кричали, ревели дети, гремела мебель, билась посуда, стекло. Время от времени раздавались автоматные выстрелы, трещало дерево взламываемых дверей, когда кто-то не впускал военных.

В одной квартире оглушительно залаяли несколько собак. Многие знали Лоуков, заядлых собаководов. Лай смешался с визгом, режущим уши. Выстрел за выстрелом становилось все тише, пока не успокоились все пять животных. В том доме больше не сопротивлялись.

В другом доме военные столкнулись с необычно сильным сопротивлением. Йен Миделл был революционером, многодетным отцом. Он не стал притворяться законопослушным и набросился на курсанта. По неопытности тот уронил автомат, но напарник не растерялся. Йена наградили тремя пулями, его рыдающей дочери пяти лет хватило и одной.

Ни в одном доме не обошлось без убитых.

В каждый автобус село уже не меньше двадцати человек – с задержанными. Автобусы снова направились в центр, но уже в полицейский участок. В тот вечер камеры забились битком.

Дведцать седьмое октября началось с телепередачи. Как всегда в случае трансляции, телевизоры включились сами, в этот раз – в четверть восьмого. Люди уже проснулись, но еще не покинули дома.

После вступительного слова ведущей на экранах появился председатель, облаченный в синюю военную форму. Головы золотистых львов ярко блестели на погонах. Форма была к лицу и выгодно сочеталась и с сединой, и с морщинами на лбу. Даже с голосом, как никогда выразительным своей суровостью.

– Я обращаюсь к Нью-Тауну! К каждому из вас! В последний год покой и налаженную жизнь города портят лжецы и клеветники. Все мы знаем, о ком речь. Они распространяют грязные сплетни, которые могут придумать только сумасшедшие, которые стыдно произносить вслух. Пока эти отбросы не вмешались в вашу жизнь, не разделили отцов с сыновьями, ОП приняло меры. Кем бы они себя ни называли, мы объявляем их врагами общества и террористами! Они лгут, когда говорят вам, что не пьют максинал!

Последняя демонстрация доказала, что большинство революционеров – класс D. Вчера вечером военные провели спецоперацию по задержанию преступников. Три внешних круга Нью-Тауна очищены! Задержано почти четыреста человек, которые могли уничтожить наш мир и все, чем мы с вами дорожим! Пусть все жители объединятся против заразы! Только сообща мы искореним гниение! Сообщайте в полицию о каждом, кто связан с подпольем! У этого города есть свои герои, которые не поддадутся лжи и клевете! ОП отблагодарит каждого гражданина. Мы дадим общий отпор врагу!

После этого снова показали ведущую.

– Статистику смерти от болезни Грея и другие подробности вы сможете узнать в свежем номере "Голос Нью-Тауна", – сообщила она и попрощалась.

Экраны потухли.

***

Келли действовала быстро. Она собрала в рюкзак деньги и драгоценности, немного одежды и села в такси.

– Парк!

Водитель кивнул. По пути их остановил полицейский с автоматом, которых на улице было как никогда много.

– Почему не на работе? – обратился сержант к пассажирке, глядя мимо водителя.

Она достала бейждик, радуясь предусмотрительности.

– Вы меня подозреваете?! Я в отпуске!

Сержант кивнул, увидев здание нотариальной палаты на печати, и отпустил их.

Водитель вытер мокрый лоб и все-таки доставил ее на место. Там она села в другую машину.

– Улица Грея, десять.

Слежки не было, она тщательно проверила.

Выйдя у десятого, Келли прошлась пешком до нужного дома и позвонила. Консьерж открыл ей.

– К Ившему.

– По-моему, его нет, мисс.

Она почувствовала, как потеет от страха и холодеет.

– Проверьте, пожалуйста.

– Как вас представить?

– Кэти!

Консьерж позвонил, и ему ответили. Он что, ошибся?

– Проходите, – он так низко кивнул, словно иначе она бы не прошла.

Лифт ехал так медленно, что хотелось поднять его самой. Не своей походкой она дошла до двери и позвонила, борясь с искушением нажать раз пять-семь.

Джон открыл, она прошла в переднюю. Оба чего-то ждали друг от друга, молчали и пытались прочесть по лицам.

– Тебе не до меня, я понимаю.

Она поправила воротник без нужды на то и бросила на мужчину быстрый взгляд. Джон держал сигарету в одной руке, но не курил. Другая все еще сжимала ручку уже закрытой двери, будто он хотел выпроводить ее.

– Я просто хотела убедиться, что ты жив. Трубку не брал...

Келли вздохнула и провела пальцами по волосам. Ей хотелось сложить себя, как свитер, и лечь на полку. Она не знала, что делать, куда себя деть.

Джон сделал короткую затяжку, все еще не отвечая.

– Ну, убедилась! Мешать не собираюсь.

Она замерла с протянутой рукой, не решаясь прикоснуться к нему, открывая дверь. Теперь Джону было очень просто ее обнять.

– Я немного удивился, вот и все, – признался он. – Ты была искренней. Теперь я знаю, когда ты притворяешься, а когда говоришь правду.

– Что, было забавно поиграть мною? – обиженно спросила она.

– Теперь я тебе верю.

Верно, она доказала, что не равнодушна к нему. Будь иначе, не высунулась бы из дома, боясь встретиться с "врагом общества".

Келли прижалась лицом к его шее, глубоко вдыхая запах, запомнившийся еще с тех пор, когда он обнимал ее, успокаивая после нападения Стоуна. Душистое мыло, пряный дым и доминирующий естественный аромат. Висок чуть кололи щетинки, его пальцы крепче вжались в спину.

– Раз, два, три, четыре... – считал он позвонки снизу вверх.

Она вздрогнула смехом, и он поспешил сменить тему.

– Я попросил консьержа никого не впускать ко мне. Он наш. А его сменщик – нет, к сожалению. Но мы успеем уехать.

Значит, планы в силе, успокоилась Келли.

– Ты тоже считаешь, что придут и к остальным?

– Не знаю! Львы действовали наугад, напали на слабейших. Среди D есть и наши, но в основном задержаны непричастные.

– Я так и знала!

Она хотела поцеловаться. Не столько из страсти, сколько для успокоения, но боролась с этим эгоистичным желанием.

Тут они услышали шорох, будто скомкали много бумаги.

– Кто там?

– Это друг. Расправился с газетой.

– Я читала! Наверно, они всю ночь не спали, печатая эту грязь!

Джон отстранился, она чувствовала, как с трудом разрывается между ними теплая паутина.

– Пойдем, вам надо познакомиться.

В другой комнате было слишком дымно, они накурили вместе. На столе стояли чашки с недопитым чаем и нетронутые бутерброды. Пепельница наполнилась окурками с горкой. Растрепанный паренек сидел на подоконнике. Черные волосы торчали во все стороны, расстегнутая рубашка была местами заляпана и прожжена. Длинные босые ступни торчали из потертых джинсов. Он был худоват для своего роста, а на лицо Келли не смогла взглянуть второй раз. Несмотря на свежий синяк под глазом, было видно, что мальчик, иначе назвать нельзя, много плакал.

В противоположном углу валялся скомканный номер свежего "Голоса".

– Это Келли, ты знаешь.

– Эдди, – сипло представился паренек. – Эдди Миделл.

Келли села рядом, но не смогла ничего ответить. Журналисты написали о Миделлах, а она не умела утешать, даже будучи искренней в сочувствии.

– Он полетит с нами, – сообщил Джон, набирая чей-то номер, и ему как раз ответили.

– Ты остаешься за главного, следи за ситуацией! Я уже... – при слове уже он запнулся, осознав, что действовал не в опережение событий, и пнул в дверь шкафа. Она ударилась и отскочила, пиджаки на вешалках безмолвно закачали рукавами. – Я приказал уничтожить все улики и следы, Тони сжег тираж листовок. Марсия любезно предупредила Кина, – он бросил взгляд на Келли – она ничем не выдала чувств, – Все будут сидеть тихо. Тебе остается только реагировать на неожиданности и проконтролировать дело той женщины, если что-то изменится.

Он замолчал, выслушивая собеседника.

– Черт возьми, кто еще?! У Тони слишком людно, он привлечет внимание. У Майкла есть дело, про Марси даже не заикайся! У тебя самое надежное положение, вне подозрений. И ты знаешь все семьи. Сходи в свою поликлинику для отвода глаз, получи справку и передай по цепи, что мы прокладываем путь. Скажи, что день уже близок! Сейчас им надо это услышать!

Он снова замолчал, жестко добавил, – Делай! -отключил вызов и собрал какие-то вещи в дорожную сумку.

– Нам пора.

Эдди спрыгнул с подоконника и пошел за ними.

***

Марк позвонил Маллигану.

– Как с порядком на улицах?

– От поствых донесений нет, тихо, сэр.

– А в участке?

– Ночью стоял настъящий вой, а теперь женщины затихли.

Маллиган заглатывал "о", мешая сонному Марку быстрее понимать смысл.

– Проведи допрос! Ну, это простая формальность... – он задумался, не стоит ли принять участие? – Готовь приказы о переводе в Мелроуз. На всех! Без долгого разбирательства!

Он положил трубку, не желая больше разбираться с Маллиганом.

Послышались шаги и голос Наташи, похолодевший до нижней отметки, если можно было бы измерить температуру. Так она разговаривала только с двумя людьми, и один из них уже входил в кабинет.

– Утречко слишком доброе?

Лео развалился в кресле. На щеке краснела длинная царапина, которую мужчина хотел скрыть небритой щетиной. Но Марк-то был внимательным к таким моментам. Мэрил забавлялась ножиком? Наверно, больно было, и страшно...

Он протер глаза и постарался не отвлекаться.

– Ну, что, Лео?

– Есть идейка, всю ночь не мог уснуть из-за нее.

Его губы растянулись в длинную волнистую линию жестокой улыбки.

– Наташа готовит праздник в знак победы над подпольниками. Не забудь пригласить еще одного человечка.

– Кого это я могу забыть?

– Келли! С ней там будет гораздо веселее!

Он даже облизнулся, и Марк увидел, как он болен этой женщиной.

– Определись уже, ты сам не знаешь...

– Знаю! – перебил Лео, – Сначала возьмем ее с собой на праздник, а дальше – сюда, в Львиный город. Мэрил такая забавная, когда ревнует! Поселим Келли у меня, а когда наскучит, отправим в деревню.

Наверно, Лео напрягал свой маленький комок мозгов не одну неделю.

– Зачем она тебе?

Лео засунул руки в карманы, зашуршав содержимым.

– Ненавижу сильных женщин.

Он редко говорил таким спокойным тоном, обычно подслащал голос чрезмерной вежливостью. Марк понял, что Лео, впервые в жизни, искренен.

– Я подумаю.

На самом деле, он уже все решил, и гораздо интересней, чем Пушистик.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ОСТРОВ

Глава 1

– Хочу предупредить, тебя ждет кое-что неприятное.

– И что это?

– Прости, Келли! Но это неизбежно. Увидишь.

– "Очень интересно!"

– Прости, – повторил он, и она с удивлением поняла, что Джон действительно смущен.

– Я хотел проверить водный путь на яхте, но на остров придется лететь вертолетом. А вот вернемся по морю, как раз между теми рифами. Строители вот-вот закончат работу, с ними и приплывем.

Келли не отвечала, расстроенная его предупреждением.

Свой таксист подвез их за черту города, где ожидал вертолет.

– Вероятно, Фитс набрал только твоих людей?

– Да, охрана и доктор Дарлингтон – наши.

Джон наклонил голову, напряженно глядя под ноги.

– А я и забыла о нем, представляешь? Он в вертолете? Ты имел в виду, что я расстроюсь из-за него?

– Да...

– Я давно смирилась, если честно!

Питер радостно улыбнулся, открывая им дверь изнутри.

– Привет!

Между тем и Келли, и Джон хмурились, не говоря уже об Эдди.

– Что с вами?

– Не читал новостей?

– Нет, я только на склад успел заехать, не до газет было.

Они взобрались в кабину, и Джон рассказал о случившемся.

Настроение Питера упало, а Келли покраснела от стыда за то, что переживает больше о себе.

– Келли, ты простишь нас за ту проделку?

Он был очарователен как человек, но, конечно, не трогал ее как мужчина.

– Впредь буду держаться от тебя подальше, – качая головой, она отвернулась к боковому окну.

– А я ведь не только для дела старался, были и свои мотивы.

Она улыбнулась из вежливости, приняв за шутку.

– Давай, взлетай, – процедил Джон.

Иногда Келли становилось дурно в лифте, поэтому она поднималась по лестнице несколько этажей до своей двери. Так же дурно ей стало сейчас. Больше всего она опасалась, что ее вырвет в присутствии мужчин. Вертолет – это не автомобиль, из окна голову не высунешь, посадки не потребуешь. Тогда Келли придвинулась ближе к Джону и положила голову ему на плечо, стараясь уснуть.

Джон и сам хотел бы забыться сном. Никогда не отличавшийся сдержанностью, сегодня ему приходилось давить самое себя и терпеть. Они с Эдди пришли с ночного дежурства, когда их сменил Дэнз. И началось. Сначала проклятый Чандлер "пожелал доброго утра", потом Эдди не мог дозвониться до родителей. Когда он догадался набрать номер консьержа, они узнали, что Йен и малышка Летти убиты. Лору забрали в участок, а детей оставили себе соседи. Пришлось не просто уговаривать Эдди остаться, а даже дать кулаком, чтобы стих и не сбежал. Его ведь тоже задержат!

Эдди – самый младший из задействованных, один из немногих, кто лично знаком со всей пятеркой.. Йен и Джон воспитывали в нем мужчину вместе, доверяли выполнение заданий, поддерживали огонь искренности в юноше. Эдди понял на себе, как трудно бороться не только на словах. Но парень не готов, не готов похоронить семью! Сейчас сидел, тихий и молчаливый, переживая горе. Еще неизвестно, как это повлияет на него! Да и на остальных...

Судьба бросила Джону еще одну карту, и снова не козырь. Но все – в масть: трагедии близких, страдания хороших людей. А в рукаве – туз. Он взглянул в лицо дремлющей девушки. Тело оживало там, где она прикасается к нему, и он становился другим, не зная, что делать с новым Я.

Он вздрогнул и чуть не вскочил: забыл? Потом пошарил в кармане – на месте!

Келли капризно поерзала, еще крепче обхватила его руку и затихла. Он отвел глаза от родинки на пальце, но уже вспомнил о красивых ключицах. Джон опустил веки, и тут приятные мысли растаяли в черном тумане. Елена.

Ее фотография была с ним. Она верила, что он старается для нее. Так и было до какого-то момента. Теперь он не мог избавиться от вины. Дело ведь не в том, что Елена не любила. Она верила, он позволил верить, а это значит не меньше любви.

Ладошка Келли опустилась и легла ему на пальцы. Сердце заныло от непривычной, и оттого еще более острой нежности к тоненьким пальцам с гладкой кожей. Он накапливал, как мелочь в карман, моменты их прикосновений. А потом, будто пересчитывая монетки, вспоминал. Сначала – в кабинете у Андерсена. Он совсем забыл, что надо стучать в двери к начальникам. Ворвался и застыл, увидев ее спину и густые волосы. Она обернулась, и Джон растерялся. Можно смотреть издали, разглядывать фотографию. Но как устоишь, если она – вот, перед тобой? И тебе известно, что она пережила. Редкое в природе сочетание красоты, ума и стойкости. Анализируй, сколько угодно, а в ее присутствии все равно теряешь разум. Он так хотел прикоснуться, что чуть не толкнул ее плечом.

Ее слезы, не притворные, а самые искренние, намочили ему грудь, когда Чарльз сошел с ума. Келли не понравилось, что он стал свидетелем ее рыданий. А для Джона это значило много. Искренность – чувство интимное, как занятие любовью. Искренность проявляется при самых близких людях. Для остальных человек сдерживает себя. Даже с врагами. У Келли уж точно было так. Джон надеялся, что еще тогда она начала любить его.

Любить. Слова с таким корнем всегда были для него расплывчатыми понятиями. Даже когда он, еще подросток, думал, что влюблен в Елену. Есть чувства к родственникам, но когда говорят "любовь", подразумевают именно женщину и мужчину. Граждане редко заговаривали об этом, где им знать! Раньше отгонял мысли и Джон. Теперь его мечта-мираж из глубин души обрела отчетливые формы и лицо.

Он уснул.

***

Они проснулись вместе, и Джон снова переборол свою нетерпеливую натуру: не поцеловав ее, такую близкую и желанную.

– Посадка прошла удачно, девочки и мальчики. Можете выходить, или оставить вас тут?

Они не ответили.

– Сюрприз, – Питер довольно потянулся.

– Это же... солнце! – Келли сощурилась от непривычно ярких лучей.

– Тут тебе не Нью-Таун!

– А это?..

– У нас ведь много друзей, – улыбнулся Джон. – Мы заказали чуть больше домов, чем ты думала.

Это был целый поселок. Келли не смогла от растерянности сосчитать количество домов, но их было не меньше полусотни. Они весело ярчели красным, зеленым, синим профлистом, которым обшили каркасы.

– Люди собирали на это деньги целые годы. Мы ждали случая, к счастью, он произошел.

– Вы прикрылись моим именем и нотариальной палатой!

Келли покачала головой: ловко! Выселяться за пределы Нью-Тауна запрещено. Но когда участок отдавали в частное владение – другое дело, это уже считалось чертой города. Затем они получили дарственную. То есть пятерка максимально соблюла закон, хотя скоро максимально нарушит его.

– Вам приготовили два соседних дома, – Питер рассчитывал, что Джон и Эдди будут жить вместе.

– Мебели – минимум, сами понимаете. Скоро ужин, думаю, вы не против разделить его с геологами? Или у себя?

Келли сжала его ладонь.

– Поедим у себя, мы еще успеем с ними встретиться. Они же не в курсе нашего приезда?

– Как и договаривались, не в курсе.

– Теперь можешь сообщить. А мы отдохнем.

Они спрыгнули на землю и сразу сняли куртки от жары.

– Не верю.

– Не верь, пока все не переселятся.

– Прости, я слишком далека от вашего дела.

– Я знаю, что с тобой творится.

Они оглянулись.

Здесь было непривычно много зелени, розовели пышные цветы вьюнов, густо росли высокие деревья с плодами и зелеными листьями. Это были даже не иголки, а листья! Небо и море светлее и синее, чем в Нью-Тауне, вода спокойная и тихая. Голоса птиц были громче!

– Я пойду спать, – сказал им Эдди и побрел к домам, спрятавшимся среди деревьев.

– Он останется тут, да?

– Верно, в городе его ищут.

Он обнял ее за талию и повел к дому. Не обсуждая, решили жить вместе. Точно также они не говорили вслух о любви, но ведь каждый понимал другого, а в таких случаях не обязательно озвучивать мысли.

– Осталось только дать название острову.

– Не было времени придумывать, – пожала она плечами.

Внутри было прохладно, пахло стружкой и краской. Кто-то, может быть, сам Питер, постелил тонкий матрас и одеяло. На подоконнике стояла самая необходимая посуда, на полу – несколько деревянных коробок, видимо, для личных вещей.

– Выживем? – засмеялся Джон.

– И даже будем счастливы!

Джон снял ботинки и свитер и лег на матрас. Келли перекладывала из рюкзака в ящик мыло, зубную пасту и другие мелочи.

– Ты же не против, что я не называю тебя Джеем?

– Это ведь не совсем имя. Когда мать родила, она боялась, что нас отберут. Она долго не давала нам имен, думала, так легче будет. Ну, а нас все не отбирали и не отбирали. Она назвала меня просто одной буквой – J, а брата – Блэком, он был смуглым. Теперь Джеем меня называют только наши люди, но многие не знают меня в лицо. А ты не хочешь быть Кэрри?

– Я привыкла быть Келли. Ответь, кто вам рассказал?..

– Кое-что получили из биржи, но самое главное сообщил некто заинтересованный из Львиного города. Мы надеемся, что нам помогут оттуда.

– Не может быть!

Она села рядом.

– У одного человека просто нет другого выхода.

Джон привстал и обнял ее. Она сразу прильнула к нему и затихла. Может, сейчас? К чему откладывать? Все решено.

Он достал из кармана коробочку и вынул оттуда кольцо. Келли ничего не замечала. Взяв ее левую ладошку, он сначала погладил ее, а потом надел кольцо на безымянный палец.

– С размером не ошибся?

Он ощутил дрожь ее тела, увидел, как побледнело лицо. Медленно, словно кольцо было глыбой гранита, она подняла ладонь и взглянула.

Тонкая золотая линия уверенно обхватила палец.

– Это предложение?

Будь они в противоположных углах этой маленькой комнатки, он не разобрал бы шепота.

– Разве я что-то предложил? Это свадьба!

Келли рассмеялась, но за то, что он хотя бы из приличия не спросил, отомстила по-своему. Она укусила его! Прямо в шею! Это было не больно, но достаточно ощутимо.

Джон хотел ответить, но в дверь постучались.

– Да!

Вошел Питер с кастрюлькой в руках.

– О, устроились?.. Э... Наверно, вы голодны?

– Спасибо, – поблагодарил Джон, и без церемоний выпроводил его за дверь.

– Так мы женаты? – не отошла от потрясения Келли. – Я согласна, слов нет... Ты считаешь, что теперь мы?.. Этого достаточно? – она посмотрела на кольцо.

– Если мы оба этого хотим, то достаточно.