Текст книги "Земля - 2 (СИ)"

Автор книги: Лия Светлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Светлова Лия
Земля – 2

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: НЬЮ-ТАУН

Пролог

Двадцать восемь лет назад

– Лиза Воулинг? – спросила медсестра, дождалась, пока она выпьет пилюлю максинала и поставила галочку в графе напротив ее имени.

– Будьте здоровы, мисс Воулинг! – произнесла она обычную фразу.

Полицейский выпустил Лизу из сырого подъезда, его прищуренный взгляд обратился к следующему по очереди жителю многоэтажки.

Лиза доплелась до одной из машин такси и села, уставившись в спинку переднего сиденья.

– Куда вам, мисс? – не выдержал тишины водитель. Утро, как всегда, с трудом пробивалось через красно-серое месиво неба, и он еще не совсем проснулся. От пробки долгого молчания в горле голос просипел, резанув Лизу по ушам и заставив подпрыгнуть на месте.

Она работала корректором в отделе новостей на радио. Должность незначительная – всего лишь проверяла ошибки в тексте диктора, но ей нравились коллеги и некоторая приближенность к Объединенному Правительству. Ведь эти новости одобряет сам председатель! Может, есть профессии важней... Ее двоюродный брат после жеребьевки первоклассников попал на военный факультет, и теперь имеет честь охранять научный городок. По крайней мере, она не в классе D, которым достаются самые унизительные профессии. До вчерашнего дня Лиза была счастлива.

– В поликлинику, пожалуйста.

Таксист выехал из частокола красных многоэтажек для класса С в административную часть Нью-Тауна. Четверть часа за окном мелькали только красные стены и окна, на внутренних кругах города они сменились невысокими зданиями из светлого кирпича. Водитель остановился возле ворот поликлиники и пожелал доброго дня. Она хотела поблагодарить, да не хватило сил на вежливость.

На свежем воздухе закружилась голова, и она поспешила к регистратуре, выбрав свободное окошко.

– Найдите, пожалуйста, результаты медосмотра на имя Лизы Воулинг, – попросила она. Ей хотелось удостовериться. Не может быть, что все предыдущие медосмотры она была абсолютно здорова, а на последнем обнаружилось такое!.. Ее же сочтут преступницей!

Женщина за стеклом глядела с неприязнью, ее приоткрытые губы с опущенными уголками походили на носок порванного ботинка. Наверно, помнила ее и считала, что Лиза пропускала прием максинала. Но это же не так! Лиза схватилась за крупную пуговицу на плаще, будто это помогло бы устоять на ногах. Стоять оказалось все трудней. В виске закололо, пересохло в горле. Шум в ушах нарастал и заполнял голову горячей болью. Она оглянулась, нашла кушетку и бросилась туда. Лиза не успела добежать.

***

Миссис Воулинг приехала через полчаса после сообщения. У нее уже умер муж, а теперь она потеряла единственную дочь, судя по документам.

Главный врач Эмильен Жермен уже поджидал поступления Лизы, а ее мать встретил лично у входа в поликлинику повел по белым коридорам, мимо белых людей.

– Соболезную, у меня нет слов, нет слов...

– Как это произошло?

И она разрыдалась, не в силах сдерживаться из приличий перед представителем класса А.

– Похоже, мисс Воулинг пропускала прием максинала, но это трудно доказать. Она сообщила, что вчера у нее обнаружили бесплодие?

– Нет!

Женщина остановилась, пораженная сообщением. Глаза расширились, открывая слишком много белков, одна рука застыла с платком у лица, а другая искала какую-нибудь опору.

– Об этом... напишут?..

Жермен уже достаточно насмотрелся на таких же испуганных матерей и отцов.

– Этого не избежать, к сожалению... Граждане должны знать, что бывает, если не пить максинал. Летальный исход неизбежен!

– Какой позор...

Он провел ее в крематорий, где лежало тело Лизы, укрытое белой простыней до шеи, показал заключение о смерти и получил подпись к разрешению на кремацию.

– Процедура назначена на 16:30. Можете попрощаться наедине, миссис Воулинг.

Она покачала головой.

– Моя дочь – преступница! Поверить не могу...

– В конце концов, она преступница перед самой собой, а не перед нами. Ей, позвольте заметить, еще повезло – "быстрая" форма болезни Грея, без сыпи и гниения заживо. Это видно по внешнему виду и бесплодию, как основному симптому.

– Как она могла не доверять?! Зачем было обманывать всех?

– Не знаю, миссис Воулинг... Такие глупышки иногда встречаются, что-то не так с психикой. Может, синдром навязчивых состояний...

Она насупила брови и приоткрыла рот в непонимании.

– Какая-то мания, например, – пояснил Жермен.

– Какой позор...

Она насухо вытерла глаза и решительно выдохнула.

– Мне надо жить дальше. Смириться и жить дальше!

– Благодаря верности таких граждан, как вы, человечество еще существует. Я провожу вас к такси, миссис Воулинг.

Он направил ее к выходу. По белым коридорам, мимо белых людей.

***

Лиза очнулась в незнакомом месте, в чужой кровати. Нос чесался от другого запаха порошка, которым постирали постельное белье. Из окна ничего не было видно, рядом сидели какие-то женщины. Еще она различила странный шум, доносящийся с улицы.

– Где я?

– В деревне, дорогуша!

– В деревне, в деревне... – эхом откликнулась другая, часто кивая головой с острым подбородком.

– В какой еще деревне?!

Лиза вскочила, но не знала, что делать дальше.

– В деревне, где живут такие же, как ты! Девушки, не пившие максинал, – пояснили ей.

– Но я пила максинал!

Она помнила только, что подошла к окошку регистратуры, а дальше – забытье.

– Ага, как же, все мы так говорим в первый день, – с горечью сказала та, что до сих пор молчала.

Лиза выбежала на улицу, и увидела беспорядочно расставленные домики на песчаном берегу... воды. Много-много шумной, рокочущей, как кипяток, воды. Кажется, это называют морем...

***

Лиза лежала на самом краю кровати. Если не шевелиться, кажется, будто ее не существует. Если не нравится реальность – придумай свою или притворись, что тебя нет. Да только мужчина придвинулся ближе и погладил ее по волосам.

– Я поселю тебя в отдельном доме, и никто нам не помешает. Будем почти как муж и жена. Никому еще так не везло, Лиза.

Она впилась зубами в простыню, чтобы он не услышал плач.

– Я не могу запретить остальным мужчинам приходить к тебе, пойми. Они пока не в курсе, что в деревне новенькая, и какое-то время у тебя буду только я, красавица!

Она притворилась, что уснула.

***

Лизу вырвало при нем уже дважды, он не мог не отреагировать.

– Иди-ка сюда, красавица.

Она подошла к кровати, прижимая руки к животу. Он долго смотрел ей в лицо, потом повернул ее и посмотрел на живот сбоку.

– Плоский.

– К-конечно, плоский.

– Но ты же беременна?

– Мне кажется, я отравилась...

Он вытер мокрый лоб и схватился за подбородок.

– Скажи-ка правду, красавица!

Скрывать, на самом деле, бесполезно.

– Кажется, я беременна.

Он вскочил и заходил по комнате, метясь из угла в угол.

– Вот тебе и "бесплодная"! И кто отец? – спросил он.

– Кажется, вы.

– "Кажется" ей!..

Он остановился перед ней и положил руки Лизе на плечи.

– Если хочешь жить, отцом должен быть председатель, настоящий или будущий, понимаешь? Да и это не гарантия, если честно!

Он снова вытер пот со лба.

– Но хотел бы я сам быть отцом этого ублюдка, – признался он.

Лиза подумала, что еще есть надежда.

– Вы спасете нас?..

Он начал одеваться, кусая губы от злости. Спрашивать дважды она побоялась.

– Ничего не обещаю, – все-таки высказался мужчина и выскочил из комнаты. Через минуту она услышала, как взревел мотор, подбежала к окну и увидела, как машина несется в Нью-Таун, взметая песок, как желтый дым.

"Спасет, спасет, спасет", – повторяла она шепотом, вверяясь этому слову и мужчине. Если все сбудется, для нее не будет человека дороже него. Она тоже желала, чтобы отцом ребенка был он. Если не нравится реальность – придумай свою.

Шесть лет назад

– Еще раз проверьте, сходится ли «шапка» с образцом на доске! – звонко говорила директриса, прохаживаясь меж рядами желтых парт. Каждый третий слог совпадал с ударом одного из каблуков.

Шестнадцатилетняя Кэрри Амстронг кивала, когда по ее лицу, не задерживаясь надолго, проходил взгляд наставницы.

– Пишите искренне, без заумных слов и терминов! Будьте собой! У вас нет цели кому-то угодить! Это всего лишь "пробное" сочинение.

Директриса направилась к столу в правом переднем углу класса и села, придерживая широкую серую юбку длиной до щиколоток. Она носила одежду только этого цвета, считаясь примером целомудрия для школьниц. За десять лет учебы Кэрри насчитала не меньше пятидесяти оттенков серого в гардеробе миссис Верден. При этом женщина была удивительно привлекательна: темно-золотистая кожа, зеленые глаза, волнистые черные волосы. Кто-то из ее родителей был, вероятно, либо мулатом, либо чернокожим.

"Итак, сочинение! "Моя планета и мой город", – напомнила себе Кэрри и взялась за карандаш.

Она быстро взглянула на соседку по парте Долорес и на второй ряд, где сидели мальчишки. Все или задумались, глядя на лист бумаги, или уже писали. Знают ли они, что эти работы проверит специальная комиссия? Чтобы получить аттестат, не обязательно сдать на "отлично" и "хорошо" все предметы. Главное, пусть им понравится твое сочинение. Хотя это лишь пробный экзамен. Впереди же еще четыре года учебы! Комиссия понимает, что мировоззрение граждан начинает формироваться в юном возрасте, а в двадцать лет может быть слишком поздно. Преступника надо ловить сразу, не дожидаясь распространения заразы.

Из всего класса только Кэрри могла провалиться, имея пятерки по остальным дисциплинам. Ведь у нее, в отличие от одноклассников, не было искренности. Может, многократные тренировки с Софи помогут?..

"На Земле-2 большую часть года – осень. Через мутную грязь неба просвечивают багровые разводы космических процессов, о сути которых не известно даже ученым. Люди надеются, что они не опасны, уже больше сотни лет с тех пор как переселились на эту планету. Солнце скрыто за облаками, как за траурной вуалью, а его восходы и закаты окрашивают горизонт в страшное месиво красного и серого.

Когда идти больше некуда, если во всей Вселенной это единственное место хотя бы для какого-то существования, то жаловаться не приходится. Заставляешь себя привыкнуть к мрачным пейзажам и надеешься, что умрешь естественной смертью. Надо благодарить Объединенное Правительство и за это пристанище. В трудные для человечества времена власть не оставила народ на гибель, нет! ОП организовало экспедицию в космос, нашло новую планету и позаботилось о людях.

Первым ступил на сырую почву Земли-2 Джон Грей и, невзирая на приказ командования, снял шлем от скафандра. Грей знал только одно: надо спешить! Некогда брать пробы и ждать результатов из лаборатории. В нос ему ударил запах мокрой земли и озона. Астронавт вдохнул полной грудью и не умер ... сразу. Он смертельно заболел. Ценой его жизни мы знаем, как опасно жить на Земле-2, но возможно, если пить максинал", – она отложила ручку и перечитала.

"Грей получил медаль за смелость и отвагу посмертно. На самом деле он был русским, но поменял имя и фамилию, потому что новый мир нуждался в сплоченном обществе, гражданах одной страны. Раньше астронавта звали Иван Серов. Его примеру последовали остальные, пока имена не были унифицированы. Большинство людей в год галактического переселения говорили на английском, и он стал родным следующим поколениям".

Все-таки ей не хватало чувств! Учитель истории рассказывал о важности ассимиляции с большим пылом, он даже краснел и задыхался.

"Последние ученые спешно провели ряд исследований и дали добро: жить можно. Сколько – неизвестно, но дольше, чем на истощенной Земле, обреченной на гибель возле умирающего Солнца.

Три миллиона человек совершили галактическое переселение. На борту корабля ученые разработали уникальный лекарственный препарат, помогающий адаптироваться на новой планете.

Это были ослабевшие, полуголодные люди. Они покинули душную, опустошенную Черной войной и жадным потреблением планету. Два миллиона людей не достигли пункта назначения, затерявшись в бескрайнем космосе. Часть из них, возможно, умерли на старой планете: за ними так и не вернулись. Хороших пилотов не хватало, еды и воды – тоже. Не говоря уже о неожиданных опасностях вроде астероидов. У каждого корабля имелись десятки верных причин, чтобы не долететь".

Кэрри схватила ластик и стерла о людях, погибших на старой планете. Это была только ее догадка, и если хоть один учитель прочтет такое, ее могут обвинить в измене. Якобы, она очернила святое Объединенное Правительство.

"Люди начали жизнь заново. Акклиматизация проходила трудно. Высокая влажность и постоянные ветра, отравления и аллергия от местных плодов, шок и депрессия от пережитого... Проблем хватало. Умерли десятки людей, отказавшихся от приема максинала, после чего пить его стало обязанностью.

Отталкивающий вид незнакомых животных какое-то время не позволял употреблять их мясо в пищу. Когда же в рацион все-таки поступил белок, стало легче. Через несколько месяцев палаточного быта заговорили о строительстве города. Под руководством Объединенного Правительства в течение полувека поднялись ввысь небоскребы, зацвели цветы, заработали фабрики и заводы. Государственная власть передавалась по наследству, от родителей – к детям, и никто не имел желания оспорить закон. Опыт старой планеты показал, что наследственная власть не хуже выборной, а народ един перед постоянной династией, но разделен перед партиями".

Ей надо было хвалить ОП, а не просто перечислять исторические факты! Она приписала кое-где эпитеты и личные благодарности.

"Самым болезненным явлением стало бесплодие. С помощью анализов установили, что им одинаково часто страдают и мужчины, и женщины. Что именно было причиной – определенно ответить трудно. Неизвестный фактор из местных условий, как и в случае с так называемой "болезнью Грея". Через десять лет после Великого галактического переселения население сократилось на полмиллиона. Ученые усовершенствовали максинал, теперь он стимулировал и работу половой системы. Таблетки принимали под строгим контролем полицейских. Через два года статистика показала увеличение рождаемости на семь процентов. Дозу начали постепенно увеличивать. Бездетных семей почти не осталось.

Обеспечение здоровья каждого индивидуума стало государственной обязанностью. Лекарства абсолютно бесплатны, каждый год проводится полное медицинское обследование. Бесплодие обнаруживают рано, его лечат вплоть до двадцати трехлетия – брачного возраста. Если к этому сроку болезнь не проходит, бесплодных мужчин и женщин женят только друг на друге. Составление брачных пар и заключение браков лежит обязанностью на государственных структурах. Для выживания и сохранения Homo Sapiens стоит пренебречь такой мелочью, как взаимная любовь. То же самое относится к выбору профессии. Первоклассники проходят жеребьевку и получают случайную профессию. Образование начинается с шести лет и заканчивается в двадцать. С первого класса ученик имеет профиль: гуманитарный, физико-математический, педагогический, строительный и т.д. Мир на стадии построения нуждался в специалистах всех отраслей. Человек может не выжить, если каждый начнет жениться, на ком хочет, и выбирать профессии по душе. Почти два века спустя мы все еще слабы перед Космосом, малочисленны и убоги. Только благодаря покровительству ОП люди существуют как вид. Граждане знают, как важно следовать пути первых переселенцев, подчиняясь тем же законам и нормам морали. Еще не время выбросить максинал и самому выбирать супруга и профессию".

Тут Кэрри закрыла глаза: писать это было тяжелее всего. Они с Софи еще могли мириться с искаженной историей, но с искаженным настоящим?!

"Обжили только ближайшие к месту посадки территории. Район с примерным диаметром в шестьсот километров, протянувшийся вдоль берега Северного моря. Построили небольшой флот, но дальних путешествий не предпринимали. С каждым годом нефтяники и газовики продвигаются все глубже по материку в поисках ископаемых. Темпы освоения до сих пор остаются медленными, т.к. ресурсов оказалось более чем достаточно. Но главную роль оказал психологический фактор: мы – другие! Мы не желаем отвечать на вызов природы и предпочитаем существовать в обжитых условиях. Синица в руках. Достаточно нам горького опыта старой планеты и тех, кто по глупости посмел не доверять ОП, отказавшись от максинала. До сих пор мы читаем из газет о бесплодии и смерти тех, кто не верит ОП, ухитряется не пить максинал! Глупцы за все расплачиваются сразу..."

Кэрри отложила карандаш, размышляя, что они с Софи, однако, живы и здоровы.

"На Земле-2 больше не выросло ни одного города. Это не трусость, а довольство малым, сплоченность и верность граждан единственной силе, способной сохранить наш род, – ОП.

Также нет места потребительскому отношению к жизни. Никакой праздности, пустословия, расточительства, выпивки, наркотиков, чрезмерного веселья и развлечений. Близость моря означает только рыбную ловлю и водный спорт во время отпуска, без распространения аморальности. Никаких музыкальных исполнителей и писателей, сеющих смуту в обществе. Взамен люди получают стабильный заработок, экологически чистые продукты, спокойное существование. Не так уж и мало для потомков тех, кто сожрал целую планету!"

Кэрри перечитала сочинение и решила добавить больше информации о населении умершей Земли: упомянула о разврате по вине женщин, о постыдных половых заболеваниях, переедании, уродствах и других кошмарах. Она даже начала надеяться, что получит хотя бы "удовлетворительно". Лишь бы не неуд!

Ко звонку она успела переписать текст в чистовик, сдала работу миссис Верден и пошла с Долорес в буфет.

Учебный центр делился на пятнадцать корпусов с разными пристройками, образовывающими круг. Так как планировка Нью-Тауна тоже была круглой, Учебный район ломал ровность десятого ряда. Кэрри нравилось это, потому что потом ей приходилось возвращаться в высотку из красного кирпича, в каких жили граждане класса С. Из окон квартиры можно было увидеть только много-много таких же унылых гигантов из красного кирпича, выстроившихся в безупречные круги. Иногда она представляла, как с моря дует черный штормовой ветер, обрушая многоэтажки. И горы красных обломков катятся к центру – к Львиному городу, где жил класс А, по другому – ОП, верхушка общества. Их дома, похожие на дворцы, оказываются погребены под тоннами обломков...

Буфет, маленькая двухэтажная коробка из бежевого кирпича, напоминавшего картонку, был в центре района.

– Хоть бы успеть! – простонала Долорес, увидев, как десятки студентов идут на обед. Там продавалось любимое лакомство подруги – хрустящие коржики с пышно взбитым заварным кремом и дроблеными орехами. Она частенько не успевала купить их из-за длинной очереди.

– Бабушка научилась готовить коржики, приходи к нам в воскресенье, – пригласила Кэрри.

– Не могу, родителям выдали совместную путевку на море, и мне придется присматривать за Одри. С ней не особо по гостям разгуляешься...

Она произнесла это не без гордости, далеко не каждым выдавали такие путевки. Теперь ее семья считается уважаемой: двое детей, трудовые заслуги.

На лестнице они слились с десятиклассницами из строительного факультета, носившими такие же синие платья.

Кэрри потеряла Долорес, пока искала на ходу деньги в рюкзаке. Пришлось смириться, она вошла в зал на первом этаже и встала в очередь. Простояв минут пять, Кэрри купила чай и булочку. Она пошла к столам, разыскивая Долли или свободное место, но не нашла. С трудом разглядев в дальнем углу пустой стул, она побрела туда, боясь расплескать чай, и не успела – стул заняли. Тут с места встал один студент и вышел. Обрадовавшись, она села и собралась, наконец, перекусить. Только Кэрри разломила булочку пополам, как замерла от неудобства: на нее пялились все, кто сидел за столом.

– Мы же не в классе! – сказала она студентам. Только в классах мальчики и девочки сидели в отдельных рядах, а в буфете и библиотеке правило не соблюдалось.

Они, молча, принялись за еду, и ей показалось, что она помешала разговору.

Наспех съев неказистый обед, она поспешила удалиться. В дверях стояла Долорес.

– Кэрри! Как ты могла?!

– Я не знала, где тебя искать, Долли, не обижайся!

– Причем тут это...

Подруга схватила ее за руку, сильно дернула и потащила за собой.

– Ты сидела рядом с Гарри Кином!

– Это же буфет!

– Я не об этом, глупая ты! Говорю же, ты села рядом с Кином, а он!.. – Долли оглянулась по сторонам с вытаращенными от страха глазищами, – не пьет таблетки! Вот!

Кэрри закрыла ладонями лицо, что Долли приняла за испуг.

– Это тот, который был возле тебя, а не напротив. Светловолосый и тощий такой, поняла?

Она кивнула.

– Ладно, не бойся ты... Впредь будешь умнее! Думай о своей репутации!

Но Кэрри не испугалась, нет. Она обрадовалась. Возможно, она не единственная студентка, которая не пьет максинал. Не единственная преступница.

– Удивляюсь, как его не сдадут полиции! – негодовала Долли. – Он же не скрывает! Держись от него подальше, вдруг он заразит тебя болезнью Грея?

– Да ну... Она не заразная.

– А вдруг? Вот увидишь, он умрет, если говорит правду, или упадет в низший класс, и кого-нибудь за собой потянет! Будет работать на самой унизительной должности, и поделом.

– Поняла я, поняла.

– Скоро звонок! Бежим скорее на ОМЗ!

Она еле поспевала за подругой, ноги, как никогда раньше, путались в длинном подоле школьной формы. На лестнице Кэрри так и наступила на него и чуть не упала. Потом приказала себе: "Спокойно! Никто не знает про меня", – и пришла в себя.

Основы медицинских знаний преподавала медсестра с двадцатилетним стажем миссис Лоуренс, у мальчишек же был медбрат. Кэрри понимала, что главная цель курса – воспитать из них на протяжении всех четырнадцати лет учебы идеальных родителей. Материнский инстинкт просыпался и в ней, она не оставалась равнодушна к этим занятиям, сдобренным эмоциональными фотографиями, фильмами и рассказами. Но Кэрри знала, что ОП использует этот инстинкт, чтобы граждане пили максинал и боялись пропустить дозу.

Миссис Лоуренс, излучая полным румяным лицом, как солнцем, счастье и добро, заявила в начале урока:

– Сегодня, мои родные, начнем новую тему: грудное вскармливание. Долорес, Анна! Раздайте всем мамочкам их маленьких деток!

Девочки пошли к шкафам и разнесли однокурсницам кукол, похожих на грудных детей. Они передавали их так бережно, будто те были живыми.

– Можете поупражняться в пеленании, пока я ставлю обучающее видео. После просмотра вы сможете попробовать сами!

Теперь Кэрри поняла, почему у десятого курса пуговицы на платьях, а у младших их нет.

Чтобы не отличаться, она распеленала и запеленала своего Арни, как значилось на бирке вокруг запястья.

– Девочки, у кого Арни? – жалобно спросила Оливия.

– У меня, а что? – повернулась к ней Кэрри.

– Давай поменяемся? Я всегда беру Арни...

– Хорошо.

Оливия вскочила, передала ей свою Джиллиан и с самой настоящей нежностью взяла на руки Арни.

– Мой котенок!

Кэрри улыбнулась, будто все понимает. Все оставшееся время до звонка она повторяла реакцию Долли на грудное вскармливание, и притворство вымотало ее.

– Пойдешь со мной на футбол? Наши играют против кого-то, – предложила Долли.

– Нет, я устала и хочу домой.

Она не питала родственной приязни к студентам юридического факультета только потому, что они вместе учатся. Подруги расстались, и Кэрри побрела на улицу, раздавленная одиночеством.

Во дворе было безлюдно, только два студента сидели на ступенях буфета. Кэрри застыла, узнав в одном из них Гарри Кина, если верить Долли. Он рвал лепестки с сорванного из клумбы ириса, мял их и бросал под ноги. Второй, смуглый, заметил, что Кэрри смотрит на них. Она покраснела и быстрыми шагами пошла к воротам. У всех студентов мужского пола формы были единообразны: черный брючный костюм и галстук, цвет которого зависел от факультета. Но они свои галстуки сняли, как многие делали после уроков. По самому Гарри судить сложно даже о его возрасте: он худой, даже тощий. А вот его товарищ выглядел слишком взрослым для выпускника.

Она оглянулась и увидела, что студенты идут за ней. Показалось, что Гарри торопится, а второй его сдерживает. Тогда Кэрри побежала, выскочила за ворота и спустилась в метро. Рабочий день был в самом разгаре, людей тут почти не было, а электрички ходили только по утрам и вечерам, в часы пик. Она вышла с другой стороны возле стоянки такси, посмотрела в сторону Учебного района – Гарри там не было. Его друг, или кто он там, заметил Кэрри и даже махнул рукой.

Она села в такси, пылая от стыда.

– На тридцатый, сэр, – попросила она.

***

Бабушка заметила, что с ней что-то не так, но списала на пробный экзамен. Пока не вернулись с работы родители, Софи и Кэрри могли откровенно поговорить.

– Я уверена, они ничего не заподозрят, – мягкий голос женщины обычно успокаивал. – Хорошо, что ты относишься к этому серьезно, но на самом деле обнаружить изменника по сочинению трудно. Тем более у тебя нет нарушений. И вообще, это только наши подозрения! Может, сочинения ничего не значат...

При родителях, законопослушных гражданах, они даже наедине не разговаривали об этом.

Целую неделю Кэрри не решалась рассказать Софи о Гарри, таком же, как они двое. Откуда он узнал правду? Как он жил все это время? Знает ли других?

Несколько раз они виделись на переменах. Конечно, ничего не значит, что он смотрел на нее. С чего бы ему ею интересоваться? Он же не знает, что она тоже не пьет наркотики. И Кэрри поняла, что влюбилась. Вот почему она боялась рассказать о нем Софи.

Однажды она осталась в библиотеке без Долли, конспектируя параграф из учебника по ОМЗ. Ни по одному предмету их не заставляли писать так же много. Она постоянно отвлекалась на других студентов, а потом увидела, что в читальном зале сидит и Гарри Кин. Он перехватил ее взгляд и улыбнулся, хулигански подмигнув.

Людей становилось все меньше. Скоро Кин пересел на ее ряд, а потом и вовсе на соседний стул. У нее в животе защекотало от волнения, она сжалась над своими книжками и тетрадками, раскиданными по столу.

– Кэрри, да? – шепотом спросил он.

Она огляделась – в зале никого не осталось.

– Да...

Кэрри выпрямилась, попыталась расслабиться, но стала чувствовать себя еще более скованно.

Он наклонился к ее тетрадям, улыбаясь.

– Будешь хорошей матерью?

– Н-наверно.

Ирония в его голосе заставила ее покраснеть. Она уже заметила, что он самоуверенный человек. А вот Кэрри была очень не решительной, постоянно боялась, что ее "раскроют".

– Ты красивая!

Она опустила голову, зная, что так разговаривать не положено. А Гарри придвинулся ближе, приподнял ей голову за подбородок, и поцеловал.

Кэрри вытаращила глаза от испуга, и застыла, как каменная статуя. Парня не смущала ее скованность, он зажмурился, как ей показалось, от наслаждения. Потом оторвался от нее, улыбаясь.

– Откуда ты знаешь?..

Она не посмела добавить вслух "... что я не пью максинал?"

– Что я тебе нравлюсь?

Кэрри поняла, что ему неизвестно, но не успокоилась, а разочаровалась. Она-то решила, что он как-то догадался и потому проявил к ней интерес!.. Тут он снова ее поцеловал, тихо простонав. Ей стало противно, она собралась вырваться и вскочить...

– Вот это да!

Гарри и Кэрри подпрыгнули от ужаса. Перед ними стояла Полина Миллоуэн, библиотекарша. Одна из самых строгих женщин Учебного района, с которой даже миссис Верден здоровалась первой.

– Похоже, низший класс D пополнят еще два преступника, – прошептала она, облизывая тонкие губы цвета блеклой курятины. – Я звоню в полицию!

Три года назад

Келли прошла через вооруженную охрану у ворот на территорию Львиного города. Как раз начался сезон цветения ирисов, и вся земля района стала фиолетовой. Она выбрала одну из множества тропинок, пролегающих через ирисовые заросли, и пошла к школе, обходя коттеджи класса А. Дворцы. Фонтаны с прохладной водой, усыпанные разноцветными камнями по дну. Глубокий бассейн у дома Лео Морли. Обманчивая роскошь, как ловушка. Лживая тишина после еще одной жуткой ночи, о которой она услышит из разговоров в классе.

– Келли!

Она вздрогнула и повернулась направо, откуда ее позвали. Сначала она встревожилась, что это стерва Мэрил Канзак, но, конечно, мощный трубный голос принадлежал Крошке Бетти. Увидев, что Келли остановилась, Бетти побежала к ней.

– Привет!

– А ты опять всю ночь ревела? – не стала Келли обмениваться любезностями, сразу заметив красный носище и опухшие веки.

– Не трудно догадаться, – пробубнила та, заправляя за ухо тонкие волосы.

– Расскажешь?

– А толку-то скрывать? Лео придет в школу, начнет издеваться, и ты все услышишь. Вчера мой собственный отец...

Она всхлипнула, вытерла глаза кулаками и продолжила.

– Отец и Лео сыграли вчера... на меня. Сама знаешь, что у нас не дом, а казино какое-то!

Келли училась в этой школе несколько лет и узнала о классе А много ошеломляющих подробностей. Там, в гражданском секторе, ей не поверили бы и сдали в полицию за клевету, если бы она рассказала об их оргиях.

– Лео напился и начал приставать к отцу, что не может угадать, кто из его детей – дочь.

Они сели на ступени школы, зная, что пришли слишком рано.

– А потом я отвлеклась, кто-то просил еще шампанского. Не знаю, что произошло: или отец решил от меня всерьез – всерьез, Келли! – избавиться, или Лео хотел выиграть меня и поиздеваться... Или... Не знаю! Они стали играть на меня в карты!

Бетти уткнула лицо в толстые бедра и колени, жалобно ноя. Келли было жаль, но утешать она не умела, и отвела взгляд в сторону красных высоток за Львиным городом и коттеджами класса В. Не врать же, что Бетти красива и совсем не мужланка!

– Я побежала за Марком Чандлером, но знаешь, что он сделал? Стал свидетелем! Он отказался меня защитить! Когда отец ругался, что не смог от меня избавиться, Марк хохотал вместе с Лео!

Марк и Лео, несмотря на разницу в возрасте, были друзьями, потому что их отцы тоже дружили.

– Тебе надо было обратиться к самому председателю.

– Он, как всегда, был в деревне с Робертом Морли!

Она ударила кулаками по бедрам и уставилась на дом Чандлеров.

– Однажды я всем им отомщу, Келли Мид! Ты – мой свидетель. Отомщу! Они представляют себя всемогущими, играются гражданами, как куклами и верят, что так будет всегда! А я обещаю тебе, что не оставлю ни одного из них в живых!

***

Выполнив лабораторную работу по химии, Келли сдала тетрадь и вышла из класса до звонка. В пустом коридоре было прохладно и... пустота – это почти свобода. Она подошла к окну, отыскивая свой дом среди остальных красных гигантов.

Позади хлопнула дверь, она обернулась и столкнулась с вечно улыбающимся Лео Морли.

– Испугалась!

– Это тебе надо бояться!

Улыбка растаяла, он ткнул в нее пальцем и зашептал: