Текст книги "Две жены моего мужа (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Карим

Сегодняшний отчет о передвижениях Зары выбил меня из колеи. Как умалишенный прокручиваю те четыре фотографии, на которых она стоит с Асланом. И не просто стоит – он прижимает ее к груди и смотрит так, что у меня внутри все клокочет от гнева и безысходности.

Увеличиваю снимок, всматриваюсь в лицо то друга, то жены. Она растеряна и смущена, он как всегда слишком серьезный. Но что-то едва уловимое, другое мелькает в его взгляде даже через экран. И мне это очень не нравится.

Нахожу его номер в телефонной книге, нажимаю на вызов и, стиснув зубы, жду. когда снимет трубку.

– Да? – Аслан спокойный, как удав.

– Вечером можешь заехать? – без приветствий, сходу спрашиваю.

– Что-то случилось?

Заинтригован. Неужели не понимает, почему я звоню? Он же знает, что Зару “ведут”.

– Поговорить надо.

– Хорошо. К семи подъеду.

Отключаюсь. Снова захожу в мессенджер и открываю ее фотографии. Я теперь как чертов сталкер – наблюдаю за любимой женщиной издалека, слежу за каждым ее шагом, но уже не имею никакой власти над ней.

И снова возвращаюсь к снимку у ресторана. Аслан открывает Заре дверь. Она улыбается. Следующий кадр – они стоят непозволительно близко друг к другу.

Раздраженно опускаю руку, в которой держу телефон, на кровать. В памяти выуживаю эпизод десятилетней давности, когда сам же и познакоми Аслана с Зарой. Что он тогда сказал? “Какая красивая девушка. У нее есть парень?”

А я ответил: “Я ее парень. Это моя девочка”.

Удивительная вещь – человеческая память. Я не помню ровным счетом ничего, что случилось со мной за последний год, но помню, как увидел Зару впервые после ее возвращения из Англии.

В тот день мы с Асланом занимались его новой машиной, которую он только купил в салоне. Он просил меня ему помочь, так как впервые взял автомобиль в масле и даже боялся ездить на нем по городу. Он радовался, как ребенок, хотя для меня тачка из центра давно не была чем-то сверхъестественным.

После обеда позвонила мама и спросила, могу ли я приехать домой,так как у них сейчас Сатаевы. Наши с Зарой родители часто собирались друг у друга, а мне это было неинтересно. Но мама, чуть понизив голос, сказала:

– Они привезли с собой Зару. Она недавно прилетела из Лондона.

Наверное, мама поняла, что эта девчонка зацепила меня еще тогда, когда я пялился на ее фотографию с концерта. Ту, где она была в черном платье.

– Я с Асланом сейчас, – объяснил матери.

– Приезжайте вместе. Весь день катаетесь, хоть пообедаете нормально.

Тогда я не стал говорить Аслану, что к моим родителям мы едим, чтобы посмотреть на мелкую, которая с детства ходила за нами с Искандером хвостиком. Ее сестра Аделина, или Ада, была всегда серьезная и неприступная. А Зара – ну просто шило в одном месте.

Еще на ступеньках дома я на секунду замер. Из открытых окон доносились звуки рояля, и у меня от этого внутри все замерло, словно сердце сначала оставили, а потом запустили.

– Это твоя мама играет? – поинтересовался Аслан.

– Нет, – покачал я головой, уверенный, что за роялем Зара.

Конечно, это была она. Помню, как еще школьницей она играла у нас, но мне всегда было все равно. Более того, это раздражало. А теперь хотелось слушать и смотреть на нее – хрупкую, тонкую, нежную. А еще почему-то врезался в память ее образ: белая юбка, небесно-голубая блузка в тонкую белую полоску и в тон ей лента в волосах. В тот день она была похожа на гимназистку.

Мы остановились в дверях гостиной и смотрели, как Зара своими длинными изящными пальцами перебирала клавиши рояля. Она играла по памяти, и была погружена только в музыку, будто никого вокруг не существовало. Только она и Шопен, которого, как я потом узнал, она очень любит.

Во мне в тот момент что-то щелкнуло, словно кто-то поднял тумблер и внутри все заискрилось и засияло. Не видя ее лица, я от одного ее присутствия чуть не сошел с катушек и пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы кое-кого усмирить.

Наконец, она закончила, поставив плавную точку.

– Браво, – произнес это как можно громче, чтоб уж наверняка, все поняла и обернулась.

– Карим, – спокойная улыбка озарила ее лицо. Не было больше надоедливой девчонки-хвостика. Передо мной стояла девушка, которая знала себе цену. Но все-таки подойдя ближе и приобняв ее в знак приветствия, я понял, что ее напускная холодность – лишь маска. Сердце Зары стучало так, что я его услышал. Остальное уже не имело знания.

За столом мама забросала Зару вопросами об учебе, потому что сама в юности занималась музыкой. Ее ответы я пропускал мимо ушей, больше смотрел, но так, чтобы было незаметно. Хотя это и было сложно. Ей было 23, мне 28, но в тот момент я чувствовал себя мальчишкой. На моем фоне Аслан казался, наверное, старше и серьёзней1. Он говорил о политике и экономической ситуации в стране моим отцом и Габитом – папой Зары.

После обеда мы уехали по делам. Аслан осторожно вел свой новенький “Лексус” и внимательно следил за дорогой. На светофоре он неожиданно сказал, все также глядя в лобовое стекло:

– Слушай, а ты давно знаешь Зару?

– С пяти лет, – я мгновенно напрягся. – Со дня ее рождения. А что?

– Очень красивая девушка. Интересно, парень есть, – это был не вопрос, а его мысли вслух.

Я прочистил горло и отчеканил твердо:

– Я ее парень. Это моя девочка, брат.

Он повернул голову и быстро посмотрел на меня.

– Всё понял, – коротко кивнув, он вцепился в руль и нажал на газ.

Больше о Заре он меня не спрашивал, а вскоре и у него появилась девушка. Правда, за пару недель до нашей свадьбе они расстались и Зара предположила, что ему может понравится ее подруга Индира. Но искра между ними не проскочила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Снова глядя на фотографии в телефоне, начинаю звереть и до приезда Аслана, чувствую себя неважно. Проще говоря, я на взводе.

В этом дурацком настроении позвонил Чингизу – директору столичного филиала и ору на него за то, что не поставил меня в известность об их с Зарой разговоре. Это ведь он сказал ей, что Линара получала от меня больше миллиона. Умом понимаю, что он не виноват в моей семейной драме, но ничего не могу с собой поделать. Бедный Чингиз, который работает в Астанинском офисе еще со времен моего отца, стал козлом отпущения. Стыдно за то, что я сорвал на нем злость перед визитом друга. Потом позвоню и попрошу не держать зла.

***

– Привет, брат! – зайдя в гостевую спальню, Аслн подходит ко мне и пожимает руку, которую я ему протянул. – Что-то случилось?

– Случилось, – севшим голосом заявил я и отдал ему свой смартфон. Увидев себя на снимках, он насупился.

– И?

– Что ты делал там с моей женой?

– Случайно оказались в одном ресторане, – заявляет Аслан. – Она сидела там с Индирой. Я был на встрече по своим делам.

Знаю я. что у него за дела. Он успешно инвестирует в ценные бумаги и консультирует в этом вопросе нас с братом. Аслан сильный финансист и прекрасный друг, которому я доверяю, как себе. Но сегодня его тон меня настораживает.

– Потом?

– Мы вышли, она чуть не упала, я ее удержал, – пожимает плечами. Черные брови все также сведены к переносице.

– Удержал или обнимал? – резко обрываю его я и тычу пальцем в телефон. – Это бл**ь что?

Аслан чуть наклоняется, еще раз смотрит на экран и цедит сквозь зубы:

– Это бл**ь паранойя, Карим. Я просто ей помог, чтобы она не упала. Всё. Я не моральный урод, чтобы делать то, о чем ты подумал.

– Я еще ни о чем не подумал.

– И не надо. Я уже говорил тебе, что Зара спрашивала меня о тебе и Линаре. Кстати, вместо того, чтобы изображать Отелло, прими к сведению: она знает, что твоя токалка продала квартиру в Астане и переехала сюда.

– Она не моя токалка, – нервно рявкаю. – Как Зара узнала?

Аслан разводит руками и усмехается.

– Мой тебе совет: огради жену и дочь от нее, пока не поздно. Эта женщина слишком многое себе позволяет. Или ты сам ей потакаешь?

Глава 16

Зара

Въезжаю во двор и замечаю машину Аслана. Тут же ежусь от холода, хотя салон хорошо прогрет. Не слишком ли его много за один день?

Припарковав автомобиль в гараже, захожу в дом и вижу, как друг Карима спускается по лестнице. Он на взводе, но увидев меня, останавливается и смотрит будто хочет что-то сказать.

– И снова здравствуй, Аслан, – нарушаю столь неловкое молчание.

– Здравствуй, Зара, – севшим голосом отзывается он.

– Все нормально? – нахмурившись, интересуюсь .

– Вполне. Приехал по рабочим вопросам. Но мне пора.

Он пытается скрыть свою злость, но я понимаю, что встреча с Каримом прошла не очень хорошо. Интересно, в чем дело? В компании проблемы? Или снова обсуждали токалку моего мужа?

– Может, чаю? – из вежливости предлагаю я, проявляя традиционное казахское гостеприимство.

– В другой раз, – строго кивает он. – Мне правда нужно ехать. Рад был снова видеть.

– Взаимно, – держусь с ним вежливо и отстраненно, как и полагается жене лучшего друга.

Мужчина проходит мимо меня, открывает шкаф и достает свое пальто.

– На фирме все хорошо? – поддерживаю светскую беседу, пока он обувается.

– Да, Искандер старается, Карим тоже вникает в последние проекты за этот год.

– Отлично. Спасибо тебе, Аслан.

– Не за что. Это моя работа, Зара. Пока.

Он быстро открывает дверь и за пару секунд скрывается за ней. Что-то не так в его поведении, я это чувствую. И вышел он от Карима злой и недовольный.

Сгорая от любопытства, решаю все-таки зайти к мужу и узнать, что же у них произошло с Асланом, ведь я никогда не слышала, чтобы они ругались. И даже рабочие моменты и споры заканчивались строго в кабинете.

У двери в гостевую спальню набираю в легкие побольше воздуха и стучу два раза по дереву.

– Да, – слышу грозный голос Карима.

– Я столкнулась с Асланом в холле, – говорю без лишних приветствий и подхожу к кровати. – Вы поругались?

– С чего ты взяла? – как-то странно косится на меня муж.

– Он был раздражен, – пожимаю плечами.

– С каких пор тебя волнуют его чувства, м? – Карим воинственно вскидывает подбородок и смотрит испытующе. – Ты о нем никогда раньше не спрашивала.

– Теперь спрашиваю, – не уступаю я.

– Почему? – дожимает он.

– Интересно, что за черная кошка между вами пробежала. Вы же были не разлей вода, а теперь он выходит от тебя как ошпаренный, да и ты какой-то нервный.

– Хочешь знать, что за кошка между нами пробежала? Так это ты, – недовольно высказывает Карим.

– Я? – тычу указательным пальцем в грудь. – При чем здесь я?

Карим отводит взгляд в сторону и тяжело дышит. Затем протягивает руку и хватает с тумбочки телефон.

– Объясни мне и ты, что это было? – муж протягивает мне смартфон и мне словно с разбега кто-то невидимый ударяет по грудной клетке.

– Следишь за мной? – швыряю телефон ему на грудь, от чего он моментально корчится от боли.

– Тебе охраняют.

– От кого? От твоей придурочной любовницы? – злая ухмылка вырывается наружу, как и вся моя темная натура, дремавшая столько лет.

– Зара, – предостерегающе тянет муж.

– Что Зара? Будешь мне предъявлять за случайную встречу с твоим другом? Уверена, он тебе уже все объяснил, так что мне больше нечего добавить.

– Не встречайся с ним больше, – требует муж.

– Серьезно? Что ты еще хочешь? Может, мне еще покрыться (надеть хиджаб-прим.авт.), чтобы ты здесь спокойно лежал?

– Не усложняй, – жестко говорит он.

И эта простая фраза почему-то странно на меня действует. Я швыряю телефон на его грудь и делаю ему больно. Он сдавленно мычит, касаясь рукой того самого места, куда угодила железка.

– Я буду встречаться с кем хочу, – предупреждаю его я, сжав кулаки от злости. – Это раньше ты был для меня идолом, а я твоей послушной женой. А тебе, оказывается, страсти не хватало, секса на столе в кабинете, в гостинице и где вы там еще трахались с этой шлюхой, которую ты называешь Линой?

– Все не так, – противостоит муж.

– Не так, потому что ты этого не помнишь. А у меня до сих пор перед глазами твоя фотография в ее кровати. И эта чертова татуировка! После всего этого дерьма у тебя больше нет права указывать мне, что делать, Карим. Я не та влюбленная в тебя дурочка.

Выкрикнув последние слова, разворачиваюсь и ухожу. Он зовет меня и требует, чтобы вернулась, но я и не думаю.

Следующие десять дней вообще не захожу к нему днем. С утра до вечера работаю, а все свободное время провожу с дочерью, помогаю ей с уроками или просто позирую ей, пока она пишет мой портрет. Дильназ не унаследовала мою любовь к музыке, но увлеклась живописью. Индира считает, что у нее талант…и вовсе не потому что она ее обожает, как дочь.

А вот ночами над нашим домом,похоже кружит что-то сверхъествественное, иначе, как объяснить, что я на ступаю себе на горло, переступаю через обиду, и иду к нему, когда он зовет. И каждую ночь одно и то же – ему снится кошмар, он кричит, я прибегаю, даю ему воды, а он просит посидеть с ним. И я сижу и жду, пока не уснет. Иногда засыпаю прямо на стуле, а потом просыпаюсь от того, что затела шея. Интересно, сколько еще я продержусь в таком режиме?

Вот так пролетает полторы недели и настает день день, когда мы, наконец, узнаем результаты теста ДНК. Свекровь звонила накануне и сообщила, что приедет после того, как заберет конверт с результатом в клинке. Она сдержала обещание и все сама проконтролировала. Я не хочу присутствовать на оглашении, но ене уверена в непогрешимости своего сына и надеяется, что когда я узнаю, что ребенок Лины не от Карима, сменю гнев не милость.

И вот мы сидим втроем в комнате мужа и напоминаем участников дешевого ток–шоу, где все собрались узнать, от кого залетела непутевая героиня.

– Мама, давай сделаем это быстрее, – умаляет Карим и я с ним солидарна.

– Конечно, – цокает она. – Мне это тоже неприятно. Никогда не думала, что именно ты поставишь нас в такое положение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ты это уже говорила, мам, – раздраженно замечает мужчина.

– Я тоже хочу скорее закончить этот фарс, – отзываюсь я, пытаясь утихомирить шторм внутри.

Свекровь достает из сумочки конверт, вскрывает его и расправляет белый лист. Быстро читает написанное и постепенно меняется в лице. Она ахает, прикрывает рот ладонью и роняет документ на пол.

– Что там? – Карим хмурится и берет маму за руку.

А она стоит, прикрыв глаза, и качает головой.

– Карим, сынок, что же ты наделал?

После этих слов он смотрит в ужасе то на нее, то на меня. Я подхожу к енешке, опускаюсь на колени и поднимаю с пола листок. Ищу в таблице и ненужной информации графу “Результат”. В глазах темнеет от того, что я вижу. Если все эти дни во мне теплилась хоть какая-то надежда, то прямо сейчас она умерла.

Часто моргаю, чтобы прогнать с глаз выступившие слезы и снова натыкаюсь на одну единственную фразу:

“Вероятность отцовства: 99,9999999998 %

Глава 17

– Зара, вернись! Вернись, кызым! – кричит мне вслед свекровь, но я не думаю останавливаться.

Лечу вниз по лестнице, чуть не спотыкаюсь и не падаю, но вовремя хватаюсь за перила. На крики из кухни выбегает Нурия в фартуке и смотрит на меня с болью и жалостью, что выть хочется.

В холле у входной двери запрыгиваю в угги, достаю пуховик и шапку. Мне надо проветриться и понять, что делать дальше. Я не могу сейчас находится с ним на одной территории, знать, что он лежит в соседней комнате, а ночью подавать ему стакан воды. Пусть это делает его мать, брат, специально нанятый человек. Кто угодно, только не я.

– Зара, прошу тебя, не сбегай, – енешка берет меня за руку и пытается остановить. – Мы что-нибудь придумаем. Этого ребенка не будет.

– Мама, что вы говорите? – ахаю я и гляжу на нее воспаленными глазами. – Этот ребенок уже есть. И он плод его измены! Понимаете? Она говорила правду! Карим спал с ней. Не раз и не два. Мне как с этим жить?

Никогда прежде я не позволяла себе разговаривать со свекровью в таком тоне. Она ведь тоже мой близкий человек, который знает меня с детства. Но ее желание спасти нашу семью теперь только раздражает.

– Зара, дочка, – мама Карима берет мое лицо в ладони, – Не оставляй его. Он не сможет без тебя. Он тебя любит.

– Мне не нужна такая любовь, – вспыхиваю я. – И он без меня прекрасно смог. В Астане, в Актау, и, наверное, в других городах, куда он брал с собой эту шлюху. Вы ведь знаете, что он ей платил из денег компании? Несколько месяцев она была его содержанкой, токалкой. А теперь лежит весь такой больной – тут помню-тут не помню – и поет мне песни о вечной любви.

Меня накрывает цунами злости и ненависти. Стихийное бедствие, которое камня на камне не оставило от моей жизни, моей семьи, моего светлого чувство, которое я пронесла через всю жизнь. Я любила его, когда была девочкой, девушкой и женщиной. Сколько себя помню.

Рукой отстраняю свекровь и иду к лестнице.

– Зара, куда ты? – ошарашенно зовет она.

– Зара, девочка, остановись, – дрожащим голосом умоляет Нурия.

Но я никого не слышу. Встаю на первой ступеньке и ору дурниной на весь дом, чтобы Карим точно услышал.

– ТЫ! Слышишь меня? Я тебя ненавижу! Я даже смотреть на тебя не могу, потому что хочу убить! Но Аллах уже наказал тебя тем, что ты лежишь и не можешь встать. Так тебе и надо! Слышишь, да? Мне тебя не жалко! Ты заслужил все, что с тобой произошло! Живи теперь с этим, Карим!

Поворачиваюсь и вижу сначала Нурию, вжавшуюся в стену, затем плачущую свекровь и нового персонажа нашего театра абсурда – Искандера. Тот только вошел и стоит у двери с раскрытым от удивления ртом.

– Что здесь происходит? – спрашивает и сводит брови к переносице.

– Происходит то, что твой идеальный брат заделал ребенка токалке, – в ярости выплевываю каждое слово.

Решительно возвращаюсь к своим вещам, набрасываю пуховик и даже не застегнув его, выбегаю на улицу. Ледяной ветера обжигает мокрые щеки. Я глотаю ртом холодный воздух, не думая о том, что могу заболеть. Да что там! Я готова бежать по снегу, только бы оказаться подальше от мужа-предателя и этого дома, который мы строили, чтобы встретить в нем старость.

– Зара, не делай глупости, тебя нельзя за руль!

Искандер берет меня за локоть и резко разворачивает к себе.

– Отпусти! – кричу на него.

– Что за истерика? – орет на меня в ответ. – Совсем с ума сошла?

– Да кто ты такой, чтобы называть меня истеричкой и сумасшедшей? – цежу сквозь зубы.

– Кто я? Я твой старший брат. Всегда им был и останусь. Ты не можешь водить машину в таком состоянии.

Воинственно вырываю свою руку из его захвата.

– Могу. Не стой у меня на пути, Искандер!

– Зара! Зара!

– Нет больше Зары! – бросаю на ходу.

Выезжаю из коттеджного городка, давлю на газ и плачу. Жгучие слезы застилают глаза и дороги уже не разобрать. Искандер был прав – мне нельзя было садится за руль. Но назад дороги нет. Съезжаю на обочину, глушу двигатель и сижу несколько минут в полнейшей тишине и в лютом холоде – без работающей печки тепло испарилось быстро. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, затем беру салфетку и протираю глаза. Тушь потекла, глаза опухли, нос покраснел. Сейчас я меньше всего похожа на себя прежнюю, и ведь правда – нет больше прежней Зары.

В сумке звонит телефон и я даже знаю, кто это. Достаю смартфон и истерично смеюсь, потому что угадала – это мама.

– Зара, вернись домой! – требует она.

– Уже доложили?! – злая ухмылка вырвалась неожиданно.

– Я боюсь за тебя, сейчас везде гололед, а ты в таком состоянии, – тут же смягчается она.

– Нет, я не готова пока туда ехать.

– Тогда приезжай ко мне, – просит мама.

– Нет, но у меня к тебе просьба. Ты не могла бы забрать к себе Дильназ? Она заканчивает сегодня в четыре, я попрошу водителя, чтобы он отвез ее к тебе. А ей я придумаю, что сказать.

Мама тяжело вздыхает и отвечает:

– Хорошо. Только куда ты поедешь?

– К Индире, – озвучиваю первую же мысль. – Может, даже переночую у нее, если разрешит.

– Телефон только не отключай, – умоляет мать.

По крайней мере моя Диля будет с бабушкой, и мне от этого легче. Она не должна видеть меня такой раздавленной, сумасшедшей и на грани нервного срыва. Завершив разговор с мамой, звоню лучшей подруге. Она берет со второго гудка.

– Привет, дорогая! – радостно приветствует она.

– Инди, прости, – мямлю, чувствуя как новая волна слез и паники накрывает меня. – Ты сильно занята?

– Что случилось? Ты плачешь? – тревожится она.

– Я…Индир, мне сейчас очень плохо. Мы узнали результаты. 99 и 9 процентов. Он отец ее ребенка, Инди! – всхлипываю я.

– Где ты? – строго спрашивает подруга.

– В машине. Можно я приеду?

– Давай сразу ко мне домой. Я тоже выдвигаюсь из студии, – велит Индира.

– Спасибо, – шмыгаю я.

– Сейчас успокойся, веди осторожно, встретимся у меня. Там и поплачешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я знаю, что смогу выплакаться на ее плече, потому что мы с юности во всем друг друга поддерживали. И Индира права: сейчас мне надо как-то собраться, доехать без эксцессов и еще найти в себе силы придумать какую–нибудь легенду для Дили. Господи, что же я ей скажу?

Опускаю автомобильное зеркало и приглаживаю ладонями растрепанные волосы, а потом несколько секунд прожигаю взглядом собственное отражение. Что там Нурия говорила про джинов и шайтанов? Кажется, один из них только что вселился в меня, потому что ни с того ни с сего я начинаю истерично стучать по рулю и кричать на весь салон.