Текст книги "Две жены моего мужа (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Две жены моего мужа

Пролог

Муж снова стонет во сне не то от боли, не то от повторяющегося ночного кошмара, в котором он летит с горы на лыжах и врезается в дерево. Снова и снова. Хочу зайти к нему в комнату, обнять, поцеловать, пожалеть, но гордость темной тенью вырывается вперед и преграждает путь, в немом крике обращаясь ко мне: “Неужели ты забыла позор и грязь, в которой он тебя измазал?”

Нет. Разве такое забудешь? Десять лет в любви и согласии растоптаны, растерзаны и выброшены на свалку. Моя любовь, его клятвы, наши планы на счастливое будущее и тихую старость. И не со мной ему было хорошо в последний год.

Закрываю уши ладонями и бегу вниз по лестнице только чтобы не слышать, как ему плохо. Иначе снова сорвусь, брошусь помогать и успокаивать.

Больше месяца в таком режиме и я уже на грани: вот-вот сорвусь в истерику, крики и прочие стенания. А ведь мама учила меня сдержанности и хорошим манерам, даже в Лондоне из меня делали леди. Если бы мисс Браун видела, как я сегодня схватила любовницу мужа за волосы и вышвырнула ее на улицу, она была бы в шоке.

Добираюсь до просторной кухни и включаю свет. Идеальный порядок и чистота – не моя заслуга, а нашей домработницы. Я вообще в последнее время всё запустила. В аптечке нахожу лекарство от головной боли, наливаю стакан воды и за одно мгновение осушаю его. Знаю, что скоро полегчает и я может быть даже засну и забудусь.

Снова поднимаюсь на второй этаж и бесшумно ступаю босиком по паркету. Мы с Каримом теперь спим в разных спальнях. Я так решила. Не могу лежать рядом с ним и вспоминать, как он любил меня когда-то до слёз, до мурашек, до смятых и сгоревших от нашей страсти простыней… А потом с ужасом осознавать, что это же тело и душа сливались воедино с другой женщиной. В ином городе. В чужой постели.

Он все еще мучается, продолжает стонать, но не просыпается.

– Ммм, Зара! Зара! – вдруг слышу, как Карим зовет меня.

Сердце рвется к нему, но ноги прирастают к полу. Я ведь все еще его законная жена, а он – мой муж. И мой долг в глазах общества – заботиться о супруге, прикованном к кровати. Поддерживать его, обещать, что он скоро встанет на ноги и восстановится, давать ему надежду.

Но я не могу. Потому что каждый раз, когда захожу к нему, представляю рядом с ним другую. Жить так – наказание и пытка. Я привязана к Кариму общественным мнением, мольбами наших матерей, и слезами дочери, которая души не чает в отце.

– Зара! Помоги! – в его мычании я вдруг различаю эти слова.

Сдаюсь и все-таки захожу к нему. Новая спальня мужа – просторная и стильная гостевая. Комнату освещает лишь лунный свет, в котором лицо Карима кажется еще более бледным и измученным. Он сильно оброс, появилась щетина и морщины в уголках глаз. Как же он постарел за эти страшные месяцы. А ведь ему всего 38.

Ложусь рядом с ним и шепчу:

– Карим, я здесь. Спи.

Впиваюсь пальцами в его плечо, чтобы почувствовал мою близость. Он так и не открывает глаза, но вскоре успокаивается, дыхание, наконец, выравнивается.

Сажусь на кровати, беру подушку и обнимаю ее, чтобы чем-то занять руки. Знаю, что надо уйти, но не могу пошевелиться. Смотрю на его красивое, изможденное лицо и невольно в памяти всплывает диалог с его токал, который я подслушала несколько часов назад в этой самой комнате.

Она гладила его по небритой щеке и приговаривала ласково:

– Карим, любимый, мы все равно будем вместе. Я люблю тебя. У нас будет сын. Ты же мечтал о мальчике!

Стараясь быть бесшумной и не дышать, я наблюдала за ними в узенькую щель двери. Увидев, как муж повернул голову к ней, замерла.

– Милая, ты пришла. Ты все-таки пришла, – произнес он негромко.

– Да, дорогой. Я рядом. Я позабочусь о тебе.

Последняя капля переполнила чашу терпения. Ворвавшись в спальню Карима с криком “Что эта шлюха делает в моем доме?”, я схватила токалку своего мужа за хвост и поволокла в холл.

В тот момент хотелось толкнуть ее со второго этажа и смотреть, как она будет лететь вниз. Но ведь она беременна, а я не убийца. Я не убийца…

– Это дом Карима! – кричала она. – Я пришла к нему. Отпусти меня!

– Закрой рот, шалава! – рычала я.

На вопли непрошенной гостьи прибежал охранник.

– Ахмед, уведи ее и выстави за ворота, – велела я, нацепив маску стервы.

– Слушаюсь, – кивнул мужчина и перехватил истеричку.

– Ты ничего уже не сделаешь! – орала она. – Он мой! Отдай его мне! Карим уже не любит тебя! Где твоя гордость?

– Пошла вон. Еще раз увижу здесь, спущу с лестницы.

Очнулась от воспоминаний в темной комнате и неожиданно обнаружила, что держку подушку над лицом мужа. Разглядываю некогда любимые глаза, брови, нос и губы. Карим напряжен даже во сне. В голове заезженной пластинкой крутится одна мысль: а что если я сейчас сделаю это и избавлю нас двоих от страданий? Его – от физических. Меня – от душевных.

Черная туча злости и ненависти нависает надо мной и затуманивает разум. Я будто больше не принадлежу себе. Я продала душу Дьяволу за кратковременное освобождение от страданий.

В меня вселяется монстр. Это он подносит орудие все ближе и ближе. Пальцы дрожат, кровь стучит в висках, а в голове гремит: “Я не убийца. Я не убийца”.

А потом Карим вдруг распахивает черные, как эта страшная ночь, глаза и выкрикивает мое имя.

Глава 1

Два месяца назад

Горы не прощают ошибок. Именно эту фразу Карим сказал мне, когда впервые поставил на лыжи. Он долго и обстоятельно рассказывал мне, как себя вести и что делать при спуске, а когда мы поехали, я разом все забыла и очень испугалась. Муж очень хотел, чтобы я полюбила и разделила его увлечение, но в первый же раз я жутко перепугалась и сказала, что лыжи – не мое. С тех пор я просто сопровождала его как на местные горнолыжные курорты, такие, как “Чимбулак” и “Табаган”, так и заграничные. Лично мне больше нравилось в Швейцарии. Он катался, а либо гуляла по окрестностям и магазинам, либо ждала его в отеле.

Сегодня они поехали на “Чимбулак” втроем: Карим, его младший брат Искандер и лучший друг моего мужа – Аслан. Мы с дочкой Дильназ остались дома и обнявшись смотрели ее любимый диснеевский фильм. На столике рядом с диваном зазвонил телефон. Я встала, взяла смартфон и удивилась, увидев на экране имя Аслана.

– Зара, у нас ЧП, – услышала непривычно сдавленный голос.

Сердце ухнуло с горы и кубарем покатилось вниз. Фраза гулким эхом отдавалась в голове. Поймав на себе заинтересованный взгляд Дильназ, я коротко улыбнулась и, сказала ей продолжать смотреть без меня. Выйдя из комнаты и прикрыв за собой дверь, я отошла чуть дальше прислонилась к стене в холле и еле сдерживая себя, спросила у Аслана:

– Что с Каримом?

– Мы не можем понять, как это произошло. Там, на трассе…он вылетел за ее пределы и ударился о дерево. Карим в больнице в тяжелом состоянии.

– Нет! Нет! – прикрыв рот ладонью, закричала я. – Как такое могло произойти? Вы же опытные лыжники, Аслан! Почему?

– Ничего непонятно. Все было как всегда. Мы знали этот маршрут, но скорее всего, Карим на что-то напоролся.

Второй самый страшный звонок в моей жизни. Первый был, когда мама сообщила, что папа умер от инфаркта. Он и Карим – самые любимые мужчины в моей жизни.

Нет, я не могу потерять Карима. Я люблю его, наверное, всю жизнь. С самого детства, когда они с братом не брали меня в свои игры, а я обижалась и дулась. Мы знаем друг о друге все, ведь наши родители дружили задолго до нашего рождения. Карим, Искандер, я и моя сестра Аделина выросли вместе. В 18 Карим уехал учиться в Америку. Мне на тот момент было 13 и я без него страдала, а он даже не догадывался. Окончив школу, поступила в Королевскую Академию музыки в Лондоне. Спустя несколько лет мы встретились вновь. Мои чувства к нему не угасли, а вскоре и он признался, что любит.

Карим – мое все. Моя жизнь, воздух и солнце. Моя половинка. Мой муж, друг, любовник, самый близкий человек. А еще он отец нашей любимой и единственной дочери.

Я хочу повернуть время вспять и не пускать его в горы. Вспоминаю, как мы обнимались, стоя у двери, и он поцеловал меня на прощание.

– Жалко, что вас не будет, – сказал Карим. – Подышали бы свежим воздухом, поддержали папу.

– У нас маленький спонтанный девичник, – прижавшись к нему, мазнула кончиком носа по шее.

– Тогда хорошо отдохни, потому что ночью я не дам тебе спать, – заговорщицки прошептал он на ухо, и тело мгновенно отозвалось на его красивый глубоки голос.

– Люблю тебя, – вздохнула я.

– И я, – отозвался он.

Невыносимо больно от того, что отпустила и не поехала с ним. Может быть ничего этого бы не случилось…

Возвращаюсь в гостиную, где меня ждет дочь. Дильназ девять и я очень боюсь ее напугать, ведь эта девочка такая же папина дочка, как и я когда-то. Приходится соврать ей, сказав, что нужно срочно выехать на встречу папе. Прошу нашу помощницу по хозяйству Нурию позаботиться о ней, пока меня не будет Ей я доверяю, как себе. Сначала я должна узнать, насколько все серьезно, а уже потом рассказывать дочери.

Все плохо. Очень. У Карима множественные травмы, перелом позвоночника, сильное сотрясение,несмотря на то, что он был в шлеме. Аслан говорит, Карим чудом выжил. У меня внутри все холодеет от мысли, что он мог бы умереть на месте. Друг мужа по своим каналам узнал, что Карима оперируют несколько врачей. Один из них – заместитель главного врача больницы – некий Арсен Ильясович. Сказали, что он хирург от Бога. Да поможет нам Всевышний!

Когда я приехала, операция все еще шла. Мы со свекровью сидели в больничном коридоре и поддерживали друг друга, как могли. Аслан и Искандер тоже были рядом и вместе с директором горнолыжного курорта пытались восстановить картину произошедшего. Снаружи собрались журналисты, ведь мой муж – известный в стране бизнесмен и меценат, глава крупной строительной компании, которую основали наши отцы.

– Врач! – от голоса Искандера я вся собираюсь и сосредотачиваюсь на высоком черноволосом мужчине в синей хирургической форме.

– Доктор, пожалуйста, скажите, как Карим Бегалин? – молю его, – Я – жена.

– Добрый вечер! – устало говорит доктор. – Операция прошла успешно, но мы ввели его в искусственную кому. Пока он пробудет в реанимации.

– К нему можно? – с надеждой смотрю на хирурга, но он отрицательно качает головой.

– Нет. В реанимацию мы не пускаем, – объясняет мужчина. – Скажу честно: ваш супруг родился в рубашке, но путь к восстановлению будет долгим.

– Спасибо, – только и могу выдавить я. – Простите, а как мы можем к вам обращаться?

– Арсен Ильясович. Я оставлю вам свои контакты.

Серые дни, наполненные страхом, отчаянием, болью и ожиданием сменяли друг друга. Мне пришлось все рассказать дочери и крепко обнимать ее, пока она плакала и звала отца.

Я почти не сплю и не ем. Не появляюсь в музыкальной школе, бросив все дела на помощницу.

Каждый день я приезжаю в больницу и просто хожу под окнами реанимации, в которую меня по-прежнему не пускают. А так я по крайней мере рядом с любимым.

На девятый день мне звонит Арсен Ильясович и сообщает, что Карима вывели из комы и он очнулся. Бросаю все дела и несусь в клинику. Пока еду к Кариму, благодарю Аллаха за второй шанс и молю его о скором выздоровлении. В больнице встречаемся с Искандером. Все это время он находится рядом с нами, в Алматы, хотя живет и работает в столице. Если бы не он – мы бы со свекровью давно сошли с ума. Все-таки мужчины ставят на первое место разум, а не чувства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Зара, сестренка, не трясись. То, что он вышел из комы, уже победа. А вот и Арсен Ильясович.

Мужчины пожимают друг другу руки, а с нетерпением жду хороших новостей.

Но первая же фраза подкашивает.

– К сожалению, травма головы дала о себе знать, – серьезно говорит он.

– Что это значит? – мой голос дрожит и срывается.

– Карим не помнит, почему оказался в больнице и что случилось в горах, – Арсен Ильясович делает многозначительную паузу. – Он думает, что сейчас 2022 год.

– Вы хотите сказать, что мой муж потерял память?

– Частично. Для него сейчас ноябрь 22-го.

Держусь, чтобы не заплакать. Сейчас январь 24-го. Как такое может быть?

– Вам лучше поговорить с нашим нейрохирургом.

– Прямо сейчас можно? – с надеждой в голосе интересуюсь.

– Да, он вас ждет.

На состояние Карима повлияло два фактора: травма головы и кома. Доктор сыплет медицинскими терминами, говорит, что память может восстановиться частично и даже успокаивает: по крайней мере, большую часть своей жизни он помнит. Хирург говорит, что будет наблюдать за Каримом.

Через два дня Карима переводят в палату. Заместитель главного врача просит приехать и обещает пустить к нему.

Влетаю в приемный покой, быстро оставляю верхнюю одежду в гардеробной , а оттуда поднимаюсь по лестнице и бегу по коридору. Арсен Ильясович стоит у своего кабинета и на повышенных тонах разговаривает с какой-то женщиной. Вижу только ее спину и длинные черные, но голос кажется знакомым. Она активно жестикулирует и чуть не срывается на крик.

– Почему вы не хотите меня к нему впустить? Я тоже имею на это право!

– Нет, девушка. Не имеете. Покиньте, пожалуйста, отделение.

Склочная дама оборачивается, а я застываы от удивления, узнав в ней нашу родственницу Линару, которая работает в Астане ассистентом моего мужа. Столкнувшись со мной лицом к лицу, она сначала опешила, но через секунду странно на меня посмотрела.

– Линара? Что ты здесь делаешь?

Бросила быстрый взгляд на Арсена Ильясовича, который был явно растерян в этот момент.

– Я пришла к Кариму, – уверенно заявляет она и вздергивает подбородок.

– Зачем тебе Карим? Он не может сейчас заниматься делами. Тебе нужно к Искандеру, – вежливо советую я.

– Нет, я именно к Кариму. Я узнала, что он очнулся.

– Зара, пойдемте со мной, – твердо зовет Арсен Ильясович и затем обращается к Линаре. – А вам, девушка, лучше уйти.

– Я никуда не уйду, – взвизгивает она. – Я имею такие же права быть с ним, как и она.

– Ты что несешь? – цежу сквозь зубы и холодею от мгновенной догадки.

В голове проносится: “Нет, только не это! Только не мой Карим. Только не она”.

– Что слышала. Мы с Каримом любим друг друга. Я жду от него ребенка.

Глава 2

Когда-то давно мне снилось, что он разлюбил меня. Пришел и сказал открыто: “Зара, чувства угасли, я встретил другую и люблю её”. Я плакала во сне и наяву, разбудив своими всхлипываниями Карима.

– Зара, проснись. Почему ты плачешь? – удрученно спросил муж, нависнув надо мной.

Разлепив веки, долго вглядываюсь в красиво лицо в свете лампы. Иссиня-черные густые волосы, глаза, как два уголька, прямой нос и губы, по которым я уже много лет схожу с ума. Я гладила ладонями его щеки и пыталась удержаться взглядом дабы убедиться: то был только кошмар.

– Мне приснилось, что ты ушел от меня. Сказал, что любишь другую.

– Дурочка, ну что ты говоришь? – посмеялся он и забрал к себе под бочок, накрыв сильной рукой.

– Серьезно, Карим, – обняла его за талию, боясь отпустить. – Если это случится, я не переживу.

– Малыш, – поцеловал меня в макушку. – Я тебя очень люблю. Такого точно никогда не произойдет. Клянусь тебе.

Я подняла голову и прищурилась – не врет. Верю ему безоговорчно, потому что за десять лет он ни разу не дал усомниться в своей верности несмотря на то, что вокруг него всегда крутились красивые девушки.

Не знаю почему именно этот эпизод за считанные секунды пронесся в голове в тот момент, когда на меня с вызовом смотрела Линара. Я очень хочу не верить ее словам, но уверенность, с которой она держится и говорит, не просто настораживает – пугает.

– Что ты сказала? – переспрашиваю ее, хотя прекрасно все слышала.

– Я беременна от Карима. Я рожу ему сына, – шпарит она без остановки.

– Врешь, – выплевываю ей в лицо, не обращая внимания на то, что на нас смотрит не только доктор, но и медсестры.

– Зачем мне врать? Он мечтал о наследнике, разве нет? – сколько же в не желчи.

– Нет!

И это чистая правда – Карим никогда мне не говорил о том, что мечтает о мальчике. Просто второй малыш у нас никак не получался и тогда муж сказал: «Если суждено, будет. Нет – и так все прекрасно». А может, он сказал это, чтобы меня успокоить?

– Не знаю, что ты там себе нафантазировала, но уходи по-хорошему, Линара, – предупреждаю ее, а внутри все горит адским пламенем. – Арсен Ильясович, пойдемте.

Прохожу мимо нее, а она хватает меня за локоть и шипит:

– Ты меня не выгонишь! Я тоже имею право увидеть его. Он и мой муж тоже!

– Что ты несешь, дура? Какой он тебе муж? Ты ему никто.

– Я уже почти год его вторая жена. Мы живем с ним вместе в квартире, которую он мне подарил.

Ядовитыми стрелами меня пронзают ее слова. Живут вместе почти год? Начинаю судорожно вспоминать и понимаю, что за последние двенадцать месяцев он часто ездил в Астану из-за большого проекта. Чуть больше года назад муж стал генеральным директором компании, которую основали наши отцы еще в 90-е. Нам с сестрой тоже принадлежат ее акции, но мы никуда не лезем, потому что полностью доверяем Кариму. Его брат Искандер – тоже акционер и заместитель генерального директора. Масштабное строительство Ледового дворца требовало присутствие мужа. Поэтому он почти каждый месяц летал туда на неделю-две. А я еще недавно пошутила, что скоро начну ревновать его к столице, как к токалке. И он ответил строго: «Глупости».

– Линара, что ты здесь делаешь? – слышу за спиной знакомый голос и выдыхаю. Слава Аллаху, пришел Искандер. – Зачем прилетела?

Глаза ее внезапно забегали, а лицо покраснело.

– Я хотела увидеть Карима.

Искандер сжал переносицу двумя пальцами и вмиг изменился в лице.

– Тебе здесь нечего делать. Уезжай, – строго велит он.

– Но почему? – Линара растерялась. – Ты же сам сказал, что он пришел в себя.

– Искандер, что это значит? Почему ты докладываешь ей о состоянии Карима?

– Ты позвонила – я ответил, – разрезает воздух ладонью и гневно смотрит на нее. – Больше тебе знать не нужно. Идем, – он касается предплечья сумасшедшей и пытается увести из отделения.

– Пусти меня, пусти! Я хочу остаться! Дай мне его увидеть! – не унимается девка.

– Искандер! – зову я деверя.

Он поворачивает голову и смотрит на меня виновато. Я понимаю, что брат Карима знает гораздо больше, и как только вернется, я выпытаю у него все.

Мой подбородок дрожит, ладошки вспотели и стали липкими, на лбу выступили маленькие капли. В коридоре вдруг стало ужасно душно и тесто, словно стены медленно съезжаются к центру.

– Зара, я понимаю, что ситуация щекотливая, но если вы хотите видеть Карима, – говорит Арсен Ильясович за моей спиной, – то лучше идите сейчас.

– Да, я пойду, – медленно выдыхаю я и поворачиваюсь. Как же стыдно смотреть ему в глаза. – Извините, пожалуйста, за этот концерт.

– Ничего страшного, – понимающе кивает он, будто каждый день здесь закатывают подобные сцены. – У нас и не такое бывает.

Медсестра выдает мне бахилы, халат и шапочку. Быстро все надеваю и иду за ней в палату. Она сама открывает дверь и жестом предлагает мне войти.

– Пять минут, – вполголоса предупреждает она.

– Рахмет, – благодарю ее и захожу в комнату.

Карим лежит в платной одноместной палате. Плотные жалюзи не пропускают внутрь январское солнце. Наверное, ярки свет ему сейчас вреден. Муж спит на больничной койке. Больше чем за неделю он осунулся, оброс, стал будто совсем другим человеком, но по-прежнему любимый. Ставлю стул рядом с кроватью, сажусь на него и беру Карима за руку. Разглядываю его лицо, покрытое ссадинами и синякам, обращаю внимание, что правая ладонь забинтована и оттуда торчит катетер для системы. Мне ставили такой после кесарева.

– Карим, – тихо зову я и смахиваю с щеки одинокую слезинку.

Замечаю, как задрожали его веки. Пальцы в моей ладони ожили и он пару раз ими пошевелил.

– Зара, – позвал меня муж и медленно открыл глаза. – Любимая моя девочка.

– Я здесь, Карим. Тише-тише, не напрягайся, – успокоила его, когда он чуть дернулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Бывало и лучше, – измученно произнес он.

– Врач сказал, ты ничего не помнишь?

Карим посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

– Что последнее ты помнишь?

– Папа умер.

Боже, это как раз случилось чуть больше года назад. У свекра оторвался тромб и он скончался мгновенно. Карим был близок с отцом и эта утрата сильно его подкосила. Но он с головой ушел в работу и строительство Ледового дворца.

– Это все?

Карим молча кивает, а я не знаю, как спросить его о Линаре. Год назад она просто была одной из наших многочисленных родственников – вдовой двоюродного брата Карима – Санжара. Он погиб в автокатастрофе, когда они с Линарой возвращались из Борового. И я не могу поверить, что за 12 месяцев все могло кардинально поменяться.

– Что такое, Зара? Что ты не договариваешь?

Опускаю глаза и силюсь совладать с собой, но тщетно. В душе бушует ураган, что не стихает даже при касании к любимому.

– Линара приходила к тебе, – выговариваю, наконец.

– Что? – хмурится он. – Зачем?

– Говорит, что она – твоя токал. Вот уже год.

– Что? Нет!

Поджимаю губы, жмурюсь от слез и не могу нормально дышать.

– Нет. Она говорит, что беременна от тебя.

– Неправда. Я не изменял тебе, Зара! Верь мне! Слышишь? Не было ничего! С ней ничего не было!

Датчики на мониторах пищат. Вижу, как меняется в лице Карим. Он ложится на подушку и начинает стучать кулаком по кровати и кричать. В палату влетают медсестра и доктор.

– Покиньте палату! – требуют они.

– Давление подскочило! – последнее, что слышу.

*Боровое (с 2005 года – Бурабай) – живописная заповедно-курортная зона в Казахстане, занимающая территорию поросшего сосновым лесом перешейка, разграничивающего озера Боровое. Популярное место отдыха казахстанцев. От Астаны до Борового примерно три часа на машине.