Текст книги "Две жены моего мужа (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28

– Признаюсь, когда Арсен в двух словах описал мне вашу ситуацию, я и не думал, что будет настолько интересно, – поправив очки, говорит гипнотерапевт Андрей Владимирович Кривицкий, который попросил называть его просто Андреем.

У него хороший кабинет: светлый, просторный, не заставленный кучей умных книг, как показывают в кино. Наоборот, из-за минималистической обстановки здесь будто бы легче дышать. Стены выкрашены в стильный серый, а мебель – стол, стул, мягкая кушетка и кресло цвета слоновой кости. Примечательно и растение в горшке, название которого я не знаю. Оно стоит на краю стола и листья устремляются к потолку. Это, пожалуй, единственное очень яркое пятно в кабинете.

Сам доктор хоть и старше меня на два года, но выглядит моложе. Андрей высокий, худощавый, гладковыбритый мужчина. Одет в джинсы и голубую рубашку, что поначалу никак не вязалось у меня с образом психиатр и гипнотерапевта, потому что в голове засел стереотип о бородатом старичке. Но отчего-то сразу при первой встрече к нему появилось доверие. То ли это связано с рекомендацией Арсена Ильясовича, то ли я настолько хочу вспомнить всё, что хватаюсь за него, как за соломинку.

– А я признаюсь, что дошел уже до ручки. Хочется напиться и забыться, но алкоголь мне теперь противопоказан, – невесело усмехаюсь я. – То, что мне приписывают, совсем не в моем характере. Однако все улики, как говорится, против меня.

– То, что в вашей памяти всплывают некоторые моменты из прошлого – хорошо, – доктор говорит размеренно, без напряга. – Значит, в состоянии сна сам мозг подкидывает вам картинки. И даже если они искаженные, это говорит о том, что здесь, – он касается указательным пальцем виска, – материнская плата еще не сгорела и ее еще можно отремонтировать.

– Очень надеюсь на это, – тяжело вздыхаю и впиваюсь ладонями в подлокотники.

– Мозг человека – самый удивительный и потрясающий орган, который не только контролирует наши чувства, память и эмоции, но и способен работать намного больше, чем мы можем себе представить. На данный момент из-за травмы головы определенный участок вашего мозга вышел из строя. А мы попробуем постепенно его восстановить. Но сразу предупрежу, что гипноз – это не волшебная палочка. И внезапного восстановления памяти как по щелчку не ждите.

– Да, я понимаю.

– Но все-таки мы сейчас заглянем именно в тот эпизод, который вы частично вспомнили.

– Отлично, – вздыхаю с облегчением.

– Карим, пересядьте, пожалуйста, в кресло.

Пока я перехожу в другую зону кабинета, Андрей тоже встает и идет за мной. Я делаю то, что он просит, а сам доктор садится на стул напротив меня. На низком столике со стеклянной поверхностью стоит метроном.

– Карим, вы даете свое согласие на использование гипноза?

– Конечно, – киваю ему.

– Хорошо, – улыбается Андрей, – это я обязательно спрашиваю перед введением пациента в транс.

Он замолкает и смотрит прямо в глаза. А когда начинает говорить, его голос меняется, становится ниже и мягче, успокаивает и обволакивает.

– Итак, что такое гипноз? Это способ сделать так, чтобы вашими действиями руководило подсознание, а не сознание, как в вашей обычной жизни. Вы будете слушать мой голос. Сконцентрируйтесь именно на нем, все остальное перестает входить в зону вашего внимания.

Речь врача монотонная, тихая, однообразная. Я уже чувствую легкую слабость в руках и ногах, а голова словно в тумане. Но мой взгляд все еще сфокусирован на докторе.

– Усаживайтесь поудобнее. Сосредоточьте свое внимание на моем голосе. И пока вы будете погружаться в состоянии гипнотического транса, какая-то часть будет оставаться в бодрствующем состоянии и будет слушать все, что я говорю…А теперь закройте глаза, сделайте глубокий вдох и расслабьтесь. С каждым вздохом пусть реальная жизнь отойдет на второй план...

Закрываю глаза и через несколько секунд оказываюсь в плотной темноте, сквозь которую меня ведет все тот же спокойный голос.

– А сейчас медленно откройте глаза и скажите, что вы видите?

***

Как по щелчку пробуждаюсь, но вовсе не в кабинете гипнотерапевта, а в своем столичном. Сижу за рабочим столом, одной рукой подношу ко рту чашку с кофе, другой стучу по клавиатуре.

Тук-тук-тук-тук…

– Войдите, – говорю я.

– Карим Даниалович, документы на подпись, – в кабинет входит Линара и идет столу. Остановившись, протягивает мне увесистую папку. Открываю ее и пробегаюсь по документам. Срабатывает эффект дежавю – я все это уже видел, читал и подписывал.

Листаю папку, ставлю везде свою подпись и слышу, как она спрашивает:

– Я заберу чашку?

– Да, конечно.

– Как вам кофе? – улыбается загадочно.

– Вкусный, как всегда, – коротко хвалю и продолжаю изучать документы.

– Спасибо.

***

– Карим, – надо мной звучит голос Андрея, – опишите, что сейчас происходит.

– Сейчас она наклоняется над столом и протягивает руку, чтобы забрать чашку, но касается пальцами моей ладони…

– Что вы сделали при этом?

– Сразу же убрал ее.

***

– Ой, простите, пожалуйста. Случайно, – извиняется Лина.

– Ничего, – бросаю, не глядя на нее.

Внимательно читаю последний документ в стопке, подписываю. Лина все еще стоит рядом, и я вдруг отчетливо слышу знакомые цветочные нотки. Аромат – уютный и манящий – щекочет ноздри, и я втягиваю воздух носом, как наркоман… потому что это запах моей жены.

***

– Что происходит? Почему вы напряглись? – вновь спрашивает врач.

– Это странно, но ее запах…он как у моей жены.

– Какой он? Опишите?

– Это парфюм “Armani/Prive”, аромат пиона и розы – ее любимых цветов. Зара пользуется им уже несколько лет, и на ее столике всегда стоит этот флакон. Она его очень любит.

– С чем он у вас ассоциируется?

– С ней. С тем, как она наносит его и улыбается.

– Хорошо. А теперь вернитесь в офис. Что происходит там сейчас?

***

Закрываю толстую папку, поднимаю на нее глаза.

– Это все?

– Да, – кивает она и ее губы расплываются в мягкой улыбке.

Мысленно ругаю себя за то, что внезапно зависаю на ее губах. Это неправильно. И, наверное, все дело в духах.

Она берет папку и идет к двери. Я же встаю и шагаю к шкафу, куда она днем повесила мой пиджак.

– До свидания, Карим Даниалович, – говорит, взявшись за ручку.

– Хорошего вечера, Лина, – надеваю пиджак, поправляю рукава. Пытаюсь быть с ней дружелюбным, но вижу, что она замешкалась и так и стоит у двери.

– Что-то еще?

Она делает шаг навстречу и кладет папку на край стола.

– Я хотела еще раз выразить вам соболезнования, – кротко шепчет Линара. – Ваш папа был очень добрым, щедрым человеком.

– Так и есть. Спасибо, – от мыслей об отце и его скоропостижной смерти снова становится не по себе.

– И я вас прекрасно понимаю. Тяжело терять близкого, любимого человека, – замечаю, что глаза ее вмиг увлажняются. – Ни дня не проходит, чтобы я не вспоминала Санжара.

– Понимаю, – становится неловко от того, что секретарша оказывается рядом и резко обнимает меня.

– Вы даже не представляете, Карим Даниалович, как вы мне его напоминаете. Вы так похожи.

Линара поднимает влажные от слез глаза, встает на носочки и неожиданно касается губами моих губ.

– Линара, нет, – резко отстранив ее, вытираю губы внутренней стороной ладони. – Что с тобой происходит?

– Простите, пожалуйста, Карим Даниалович, – Лина закрывает лицо ладонями и начинает плакать. – Я сама не знаю, что случилось. Извините. Накатило просто.

– Можешь идти, – проговариваю твердо.

– Вы теперь меня уволите? – всхлипывает она.

Мне ее жаль, несмотря на то, что сделала. Сейчас самым правильным было бы перевести ее в другой отдел.

– Нет, просто иди, – повторяю я.

– Простите еще раз. Такого больше не повторится. Я обещаю!

Она хватает папку, прижимает к себе обеими руками и вылетает из офиса.

***

– Карим, вы готовы вернуться? – доносится до меня вопрос психиатра.

– Да, – хрипло отзываюсь.

– Тогда я сейчас буду считать. Когда вы услышите цифру один, я щелкну пальцами, и вы откроете глаза.

– Хорошо.

– Пять, четыре, три, два, один, – слышу звук, о котором он предупреждал, и возвращаюсь в реальность.

– Как вы себя чувствуете? – интересуется Андрей и снова поправляет очки.

– Очень странно. Как будто я смотрел на себя со стороны.

– И как?

– Необычный опыт. Но теперь у меня еще больше вопросов.

– Например?

– Я понял, почувствовал, что она меня совершенно не привлекала. Более того, я оттолкнул её. Но тогда почему у нас это случилось в гостинице?

– На следующем сеансе мы можем попробовать заглянуть туда. О том эпизоде у вас были какие-нибудь сны, видения?

– Нет, – качаю головой.

– Будет сложно, – хмыкает врач. – Но мы попытаемся.

Как говорится, попытка – не пытка. Но мне до чертиков страшно оказаться в той точке невозврата.

Глава 29

Зара

Мы с Каримом не виделись почти месяц и за это время я что только себе не надумала. Сначала дико скучала по нему, потом настолько же сильно ненавидела, затем яростно ревновала к Линаре. Где он? С кем он? С ней? Или уже с другой? Думает обо мне? Страдает? Тоже ненавидит?

Собственные страхи породили во мне неуверенность, с которой я много лет жила, смотря, как Карим встречается с другими девчонками из школы, а меня – мелюзгу – даже не замечает. Хотя нет. Когда мы пересекались в школьных коридорах, я краснела, а он и смеялся и спрашивал: “Мелкая, тебя никто не обижает?” Мне было двенадцать, ему семнадцать, и половина девочек сохла по нему и завидовала мне, потому что мы с ним хоть как-то общались.

Воспоминания прохладным апрельским ливнем смыли мою прежнюю злость. Я сидела у подъезда его дома и ждала Дильназ. Ее водитель заболел и сегодня я сама забираю дочь от отца. А еще у него как назло не работают ворота в подземный паркинг, поэтому приходится ждать на улице. Знаю, что спустится вместе с ней, потому что мы никогда не отпускаем ее одну. Знаю и трясусь от предвкушения первой за долгое время встречи, ведь несмотря на ненависть я все еще его люблю. Интересно, сколько времени нужно женщине, чтобы разлюбить мужчину?

Как только думаю об этом, задняя дверь открывается и на сидение запрыгивает дочка.

– Мам, привет! – смеется она. – Такой дождь сильный!

Замечаю, как рядом с машиной стоит Карим и держит в руках большой, черный зонт. Он улыбается.

– Пап, пока! – машет рукой девочка.

– Пока, родная.

Наклонившись к Диле, Карим целует ее в щеку, после чего захлопывает дверь. Мои пальцы уже лежат рычаге коробки передач, но я внезапно вздрагиваю от стука в дверь. Поворачиваю голову и вижу бывшего мужа, который смотрит в окно и ждет. Приходится открыть.

– Ты что-то хотел? – спрашиваю сухо, хотя внутри все снова переворачивается.

– Привет, – уголки его губ дрогнули. Хотел улыбнуться, но сдержался.

– Привет.

– Как ты? – взгляд цепляется за его руку, которая крепко держит зонт. Отчего он так напряжен?

– Отлично. Ты? – односложные вопросы, односложные ответы – вот такая проза жизни разведенных .

– С переменным успехом, – вздыхает. – Прекрасно выглядишь.

– Ты тоже. Честно.

Да, действительно, за этот месяц ему заметно стало лучше и он постепенно приходит в форму. Вот только мне кажется, или я вижу серебристые нити в его волосах?

– Хожу и слава Богу. С остальным разберемся, – наконец, улыбается он.

– Карим, дождь хлещет, – хмурю брови. – И нам уже пора.

– Да, конечно. Хорошо погулять.

Не ответив ему, сама закрываю дверь и выезжаю с парковки.

– Папа скучает по тебе, мам, – Дильназ нарушает минутную тишину.

– С чего ты взяла? – бросаю на нее мимолетный взгляд в зеркало заднего вида и продолжаю следить за дорогой.

– Я знаю. Вижу. Он про тебя спрашивал, как только я вчера приехала.

– Что именно?

– Как у тебя дела, чем занимаешься, куда ходишь.

Вслух усмехаюсь, а в уме думаю: “То-то он не знает! Небось до сих пор следит за мной!”

– И что ты сказала?

– Что у тебя все отлично, – хмыкнула дочь, но по изменившейся интонации, я поняла, что она лукавит. Что-то мне подсказывает, что она и ему сказала: “Мама по тебе скучает”.

– Правильно. У меня все отлично. А станет еще лучше, когда мы купим тебе платье.

Одноклассница пригласила Дилю на день рождения, и дочка решила, что ей непременно надо быть в платье. Пока ходим из бутика в бутик и примеряем наряды, я расслабляюсь и думаю о том, как же здорово, что у меня девочка, да еще и такая взрослая. Когда она была крошкой, я наряжала ее в розовые платьица, делала хвостики и заплетала косички. Мы играли в куклы, дочки-матери, много рисовали и лепили, потому что она была усидчивая и схватывала на лету. А теперь Дильназ кружится перед зеркалом, сияет и спрашивает:

– Мам, ну как тебе это?

– Тоже классное. Мне нравится юбка! – подхожу к ней сзади и поглаживаю приятную ткань.

– А можно вот это, – Диля прикладывает ладони к груди, – и то, бордовое?

– Можно, – киваю и дочка радостно обнимает меня.

– Спасибо, мамулик!

Со стороны может показаться, что я ее балую, но она у меня одна и я хочу, чтобы у нее было все самое лучшее, как и у нас с сестрой в ее возрасте. Купив два платья и туфли, спускаемся на первый этаж торгового центра, где находится “Zara”. Когда Дильназ научилась читать по-английски, она смеялась и говорила, что магазин зовут, как маму. Мы тогда с Каримом расхохотались.

– Давай зайдем. Может, что-нибудь себе тоже куплю, – говорю дочке и она берет меня под руку.

– Тоже платье? Тебе, мама идет, белый, – улыбается она, а потом вдруг резко останавливается.

– Что такое, зайка? – я смотрю на нее и вижу, как она изменилась в лице. Поворачиваю голову и вижу, как Лина перебирает вешалки с блузками. Свободная ладонь лежит на животе и меня пронзает догадка, что она должно быть на пятом месяце.

– Пойдем, мам, – чуть ли не хнычет Диля, но поздно: Линара нас заметила и расплылась в довольной улыбке.

– Какие люди! – заявила она громко и сделала шаг в нашу сторону.

Я инстинктивно встала впереди, закрыв собой дочь.

– Давно не виделись. Зара, – скалится токал моего бывшего мужа. Хотя, какая она теперь младшая жена, если у него и старшей нет. – Как поживаешь?

– Пока тебя не увидела, все было прекрасно, – цежу сквозь зубы.

– Ну здесь ты меня уже не унизишь, как у себя дома, – зло усмехается нахалка. – Кстати, спасибо, что освободила место.

– Мама, пойдем, – Диля тянет меня за руку.

– Если ты не знала, то Карим сделал мне предложение и через месяц мы поженимся. Сынок должен родиться в законном браке, – стерва демонстративно гладит живот, а меня это выводит из себя.

– Неправда! Она врет! – Дильназ бросает пакеты на пол и встает передо мной. – Мама, не верь ей. Папа никогда на ней не женится!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Маленькая невоспитанная врунья, – ее глаза блестят ненавистью. – Ты просто ревнуешь, потому что папа будет уже не только твоим. А мужчины всегда хотят сыновей, наследников.

На нас уже смотрят другие покупатели и консультанты. Хочется снова вцепиться в ее волосы, но мы в общественном месте и надо вести себя прилично. Дильназ открывает рот, чтобы ответить, но я хватаю дочь за запястье и пытаюсь увести.

– Это ты врешь! Папа никогда не женится на такой дуре, как ты! – сквозь слезы кричит Диля. – Он любит маму!

– Нет, он ее не любит, – стоит на своем наглая Линара.

– Все-все, Дильназ. Пойдем!

А моя девочка в гневе похожа на меня. Брыкается, злится, краснеет от гнева.

– Мам, ты ведь знаешь, что это не так?! Она соврала, – лопочет она, пока я тяну ее в сторону парковки.

– С чего ты взяла? Он уже свободный человек и может жениться на ком хочет, – сама же не верю своим словам.

– Не может. И не хочет. Потому что ты его жена!

– Мы развелись, Диля! Нашего брака больше нет.

– Брака нет, а любовь есть! – неожиданно выдает мой девятилетний ребенок, а я резко торможу, разворачиваюсь и прижимаю ее к себе.

– Маленькая моя девочка! – шепчу я и целую ее в макушку. – Дай Аллах, чтобы ты никогда не узнала и не чувствовала того, что сейчас чувствую я.

После неприятной встречи в торговом центре, мы с Дильназ не пошли в кафе, как планировали, а вернулись домой. После ужина дочке позвонила подруга и она хоть немного отвлеклась, а я, набравшись смелости, набрала номер бывшего.

– Зара? Что-то случилось? – родной голос с хрипотцой чуть не лишил меня дара речи.

– Случилось. Звоню поздравить тебя с предстоящей свадьбой! – язвительно чеканю.

– Какой свадьбой? – опешил Карим.

– Твоей. Линара сегодня сообщила нам с Дилей, что ты на ней женишься. Совет да любовь, как говорится! – сама не знаю, что говорю от боли, раздражения и обиды.

– Где?

– В торговом центре. Она снова довела нашу дочь до слез. Мне все равно женитесь вы или нет, но мой тебе совет: покажи ее психиатру. Она у тебя совсем больная и обнаглевшая.

– Во-первых, я не собирался и не собираюсь на ней жениться, – он вовсе не оправдывается – я не слышу этого в его голосе. – Во-вторых, я не вижусь с ней и она, вероятно, опять все придумала. И в-третьих…

– Есть еще и в-третьих? – снова ехидничаю.

– Есть, – рычит он. – В-третьих, она – не моя. У меня была, есть и будет только одна женщина. И это ты.

Приоткрываю рот, но слова застревают в горле. Молчу несколько долгих секунд, кажущихся вечностью.

– Зара, – зовет Карим

– Мне нужно идти. Я сказала все, что хотела.

Глава 30

Карим

– Я предупреждал тебя, что если сунешься к моей жене и дочери – тебе конец? – рычу в трубку.

– Она твоя бывшая жена, – мямлит Линара. – И она меня спровоцировала, назвала нашего ребенка уродом и ублюдком.

– Линара, – с нажимом говорю я, – ты думаешь, я поверю тебе, а не жене и дочке, которую ты снова довела до слез?

Поняв, что я сейчас зол, как дикий зверь, она вдруг резко поменяла тактику.

– Прости, любимый, захныкала Лина. – Я больше так не буду. Это все гормональный сбой. Я не хотела обижать Дилю. Но она же должна понимать, что у нее родится братик и она больше не будет твоим единственным ребенком. Тем более, Диля – уже большая девочка.

– Дура! Как ты меня достала! – ору и бросаю трубку.

Я совершенно не знаю, как разговаривать с этой сумасшедшей, которая не просто меня не слышит, а живет в каком-то выдуманном мире. Только почему я оказался в нем главным героем?

Все эти дни я много анализировал наш разговор и поцелуй в кабинете, который частично вспомнил. Итак, я оттолкнул Линару и подумал, что ее надо бы перевести в другой отдел. Почему она осталась на прежнем месте? И почему я взял ее с собой в Актау? Мне срочно нужно было найти ответы на эти вопросы, но как назло, у меня не было ни малейшей зацепки, ни одного даже самого крохотного воспоминания о том, что произошло в том номере.

Не дождавшись запланированного сеанса с Андреем, я приехал к нему на следующий же день, в надежде попасть на прием в его окно. К счастью, время для меня нашлось, да и сам врач очень заинтересовался моим делом.

Я вновь устаиваюсь в кресле, а Андрей садится напротив. Перед началом сеанса он предупреждает:

– В этот раз все может быть сложнее, потому что у вас нет якоря, за который можно было бы удержать. Я имею в виду хотя бы малейшее воспоминание о событие. Но вы назвали дату и место, поэтому будем отталкиваться от этого.

Молча киваю, а сам уже нервничаю от нетерпения.

– Расслабьтесь, Карим, – низкий голос доктора успокаивает. – Не нужно так напрягаться, иначе у нас ничего не получится. Закройте глаза.

Под его монотонную, спокойную речь прикрываю веки, делаю глубокий вдох и выдох, позволяющий выровнять дыхание. Он просит меня очистить голову от лишних мыслей, чтобы эффективней погрузится в транс.

– С каждым вздохом пусть реальная жизнь отойдет на второй план.

Мне кажется, что Андрей отдаляется, его голос звучит еще тише, чем раньше. Я же вновь пробираюсь сквозь мрачные дебри своей памяти и когда он щелкает пальцами и просит открыть глаза, я оказываюсь в гостиничном номере.

Лежу в одежде на широкой кровати, а ощущение такое, будто под ней не пол, а вода. Меня качает на волнах, все расплывается, затылок тянет, в висках стучит. Кажется, я сильно напился. Неужели я мог себе позволить сделать это перед партнерами?

– Что вы сейчас чувствуете, Карим?

– Меня тошнит. Сильно. И голова кружится, все плывет.

Сажусь на кровати, пробую встать, но меня тянет назад. Надо же было наклюкаться до чертиков! А может, у меня алкогольное отравление? Прикладываю ладонь к холодному лбу. Немного знобит. На полке оживает телефон. Смотрю на дисплей и вижу фотографию Зары. В поездках мы всегда созваниваемся ближе к ночи. Но когда я протягиваю руку, чтобы взять его, полка отъезжает. Чертыхаюсь. В горле страшно пересохло. Нащупываю рядом открытую бутылку с водой. Не помню только, откуда я ее взял и как открыл. Делаю несколько жадных глотков, чтобы утолить жажду. А потом происходит нечто странное. Слышу сначала, как хлопнула входная дверь, а потом как застучали каблуки по паркету.

– Карим, – зовет женский голос и я открываю глаза.

Сначала все снова плывет, но затем я различаю силуэт…своей жены.

– Зара? Ты что здесь делаешь? – внутренней стороной ладони протираю глаза, думаю, что это галлюцинация. Но нет – передо мной стоит Зара в своем черно-белом облегающем платье чуть ниже колен. Оно очень ей идет.

– Приехала к тебе, чтобы ты не скучал, – отвечает тихо.

Подбираюсь к краю кровати и сажусь на нее, поставив ноги на пол. Она же встает между ними и запускает пальцы в волосы. Обнимаю ее за талию, упираясь лицом в живот.

– Мне плохо, – жалуюсь жене. – Я отравился.

– Сейчас будет лучше. Я тебе помогу, – обещает она и начинает расстегивать пуговицы на рубашке. – Я тебя вылечу.

Ее пальцы сжимают обнаженные плечи, пробегаются по груди и касаются пряжки ремня.

Толчок и все вокруг снова кружится и плывет, а меня засасывает черная воронка. Я проваливаюсь в липкую темноту, из которой пытаюсь выбраться. Хочу вернуться в номер и узнать, что там делала Зара, но больше не могу.

– Карим, откройте глаза! Открывайте! – требование врача возвращает меня в кабинет психиатра.

Разлепив веки, понимаю, что меня больше не тошнит, не знобит и не разрывает от головной боли. Но вопросов теперь больше.

– Что вы видели? Вы изменились в лице, постоянно вертели головой, – сводит брови Андрей.

– Свою жену, – до боли в пальцах сжимаю переносицу. – Но ее там не должно было быть.

– Точно? Вы уверены? – все также бесцветно спрашивает врач.

– Конечно. Это была деловая поездка. Черт, я ничего не понимаю!

Порывисто встаю, запускаю ладонь в волосы и ерошу их.

– Такое впечатление, что я постепенно схожу с ума. У меня голова кругом и ни одного ответа!

Изливаю душу врачу, потому что больше некому. После предательства я не доверяю ни брату, ни другу. Да я уже не помню, когда в последний раз говорил с ними. Искандер пару раз звонил, но я отклонил его звонки. Больше он не пытался. Знаю, с делами справляется. Но только я еще не готов ни возвращаться, ни вести диалог.

– Может, вам следует поискать эти ответы не только здесь? – после непродолжительной паузы, предлагает психиатр.

– В каком смысле? – хмурюсь я.

– Понимаете, Карим, иногда полезно вернуться в определенные декорации или пройти по тому же маршруту, чтобы разобраться. Знаете, ведь не зря полицейские проводят следственные эксперименты на месте преступления.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Внимательно смотрю на него и до меня постепенно начинает доходить смысл его слов.

Выйдя на улицу, тут же набираю жену. Она не сразу, но все-таки поднимает трубку.

– Чего тебе Смагулов? – ворчит Зара.

– Ответь честно на один вопрос. Когда я был в Актау, ты ко мне приехала?

– Чтоо? – тянет недовольно. – Психоз передался тебе половым путем?

– Просто скажи, – твердо молю ее.

– Нет. Конечно же меня там не было. Пока ты был в Актау и зажигал с любовницей, я лечила дома Дильназ. Она тогда подхватила вирус.

Этого я тоже не помню. Значит, все видение в гостиничном номере мне просто почудилось? Что же это на самом деле: игры воспаленного разума, или искаженная реальность?