Текст книги "Очень дорого сердцу (СИ)"
Автор книги: Лия Болотова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Сон первый. Глава 1.
Начало 2000-х гг, областной центр ЦФО.
Узкий коридор кажется бесконечным, все четыре двери на его правой стороне открыты, впуская яркий солнечный свет. Светлые полосы чередуются с тенью от простенков, заползают на глухую левую стену, отчего все пространство кажется изогнутой пешеходной зеброй. В квартире тихо, только в ярких полосках света в медленном танце кружится пыль. От этой тишины становится немного жутко. Я пячусь, зная, что за спиной должна быть дверь. Почему тогда не могу обернуться и выйти из квартиры как все нормальные люди? Будто чего-то жду… Или кого-то… Странно, ведь квартира мне не знакома…
Вдруг, без единого звука, из самой дальней двери в коридор выкатывается детский трехколесный велосипед. Он едет прямо на меня, колеса крутятся все быстрее, словно кто-то невидимый давит на педали. Отступаю еще на шаг назад, ощущаю спиной холод дерматиновой обивки двери. Что это в конце концов?! Надо поскорее выбираться отсюда! Всё также, не оборачиваясь, нащупываю дверную ручку, но она не поддаётся… Велосипед всё приближается…
– Аля, вставай, ты можешь опоздать.
Голос идёт издалека, с каждым словом всё набирая силу. Бабушка. Когда открою глаза, её уже не будет в комнате, меня всегда было легко будить. «Полежу ещё минуту, приду в себя». Неприятный осадок остался в душе после этого непонятного сна. Не страх, просто как-то неуютно.
Часы за стеной пробили семь раз, возвращая меня к реальности, и всё опять завертелось, как это бывает утром: душ, плотный завтрак (как говорит бабушка, чаем и бутербродами завтракают только в заграничных сериалах), макияж. Внутренние часы начали обратный отсчет: успеешь или опоздаешь?
В обычные дни, не такие суматошные, как сегодняшний, я хожу на работу пешком – всего лишь четыре квартала, неплохая утренняя зарядка. Ощущение беспокойства, точнее, ожидание чего-то, вспыхнуло во мне, как только за спиной захлопнулась дверь подъезда. В то время, как голова пыталась разобраться с чувствами и ощущениями, ноги несли меня к автобусной остановке. Заметила я свою оплошность уже на перекрестке, на квартал ниже от дома и, соответственно, дальше от магазина. «Ну что ж, автобус, так автобус. Значит, судьба», – пронеслось у меня в голове.
Уже давно я вывела одну теорию – маршрутки (как и любой общественный транспорт) заставляют думать, по крайней мере, меня. А что еще остаётся делать хрупкой девушке в окружении чужих спин, когда городской пейзаж можно увидеть, только встав на цыпочки? Всё, с сегодняшнего дня начинаю откладывать деньги, хотя, кого я обманываю, с чего там откладывать?
Эти мысли крутились в голове, пока автобус, сильно кренясь на поворотах, вёз меня на работу. Кстати, зовут меня Аля (по паспорту Алевтина) Стрельцова, от роду мне двадцать лет (в июле исполнится двадцать один), рост средний, глаза жёлто-карие, волосы темно-русые. О таких как я говорят: в толпе не заметишь.
Такое определение нисколько не задевает, наоборот, я только рада этому. Постоянно быть на виду, в центре внимания – это для Ленки, моей лучшей подруги. Спешила я сейчас в магазин (хотя владелица настаивает, чтобы его называли Салон), в котором работала продавцом, потому что на сегодня назначена глобальная проверка – сама Мадам обещала присутствовать, а я, как назло, опаздываю.
Мне не было еще и четырех лет, когда родители попали в автокатастрофу, после чего меня забрали на воспитание бабушка и дедушка по материнской линии. Деда и ба (как я их называю) у меня просто великолепные, благодаря им я никогда не чувствовала себя сиротой, как говорили многие тетки в нашем дворе. После школы, которую я окончила с серебряной медалью, пыталась поступить в местный университет на факультет журналистики, но на общих основаниях не поступила. Эта была первая встреча с реальностью, я поняла, что мои знания мало что значат без увесистого кошелька или «выгодных» связей. Одна сердобольная тётенька из приемной комиссии предложила мне поступать на платное отделение, но я даже думать не смела, ведь пенсии моих стариков не хватило бы и на один семестр обучения. Не говоря уже о том, чтобы пройти по квоте как сирота. Я никогда не выставляла это напоказ и еще в детстве дала себе слово не использовать свое сиротство как оправдание поступкам или как средство достижение целей. Поэтому, при поступлении в университет, не указала этот факт в анкете. Всю жизнь задаваться вопросом «Неужели я до такой степени тупая, что могу выехать только на смерти родителей?» было не по мне. Чтобы не терять год, документы отнесла в ближайший к своему дому заочный институт. Так я и попала на факультет «Экономики предприятия» и через год буду (по крайней мере, надеюсь на это) дипломированным специалистом.
Вот и моя остановка. Почему, когда в маршрутку «вносят», никто даже не пытается спросить твоего мнения, а когда выходишь, найдется масса недовольных и ворчащих? Хотя ни один из них даже не попытался помочь справиться с «трудным положением» – другими словами попытку покинуть злополучную маршрутку не назовешь. Переведя дыхание, собрала силы для последнего броска: время бежит, а рабочее место не становится от этого ближе. Пробралась через толпу горожан, которым еще не посчастливилось попасть в маршрутку. Из-за всей этой толкотни, суеты и давки настроение начало портиться. Вдобавок ко всему, почувствовала, как что-то зацепилось за мои колготки и они, не выдержав, стрелкой устремились через всю ногу. Набрала в легкие воздух, подбирая в уме подходящие ругательства, чтобы обрушить их на голову виновного. Мой взгляд остановился на молодом человеке, который сидел передо мной на корточках и с интересом рассматривал мимику моего лица. Одновременно он пытался отцепить замок своего портфеля от колготок и тем самым «начертил» ещё одну параллельную прямую на них. «Ну, голубчик, ты попался!» – я была готова броситься на обидчика, как бык на красную тряпку.
– Я понимаю, что доставил вам неприятности, – вдруг заговорил он, – но здесь столько людей…
– Людей действительно много, – перебила его, – но колготки вы порвали почему-то именно мои.
Вот и что мне ему сделать? Стукнуть по голове пару раз сумкой, пока он так "удачно" сидит передо мной? «Спокойно, Аля, без глупостей. Дыши ровно и глубоко». Молодой человек, оставив, наконец, в покое мою ногу, поднялся в полный рост, и я увидела, как на его лице расплылась, как он считает, обворожительная улыбочка. Весело тебе, значит. Это что, новый способ знакомства?!
– Прошу прощения за этот казус, – произносит он. – Может, зайдем ненадолго… тут, за углом…
Пока незнакомец говорил, продолжая смотреть на меня снизу-вверх, мои глаза непроизвольно остановились на запястье его левой руки: на часах без пятнадцати девять. «Чёрт! Я должна быть на работе как минимум десять минут назад!». Из двух вариантов – запинать убийцу моих колготок или попробовать всё-таки успеть на работу – выбрала последнее, и, как заправский спринтер сорвалась с места, оставляя за спиной и чёртов портфель, и его незадачливого владельца.
На двери магазина всё ещё красуется вывеска «Закрыто», и висеть ей ещё минут пятнадцать, пока не закончится проверка. Я только успела бросить сумочку в раздевалке и нацепить бейдж (всё-таки молодец, что униформу надела дома), как в магазин вплыла наша Мадам (как за глаза называли Фаину Алексеевну Кулабухову). Это была дама за сорок пять лет (точнее никто не знал), с фигурой как у Некрасовских женщин «из русских селений», причём её личная портниха могла делать талию в любом месте ниже груди. Обладая немалыми финансовыми возможностями, Мадам не утруждала себя таким пустяком, как чувство вкуса. В своё время Фаина Алексеевна была заведующей обыкновенного советского продмага. 90-е годы сделали свое дело, и магазинчик, каких в городе было сотни, перешёл в крепкие частные руки нашей мадам, превратившись в ООО «Фаина». Вначале вся торговая площадь сдавалась в аренду к немалой радости челноков – здание находилось в центре города, что обеспечивало большую проходимость. Но времена менялись, «Фаина» закрылась, чтобы через несколько месяцев поразить всех полным евроремонтом торгового зала и заново отделанным фасадом, превратившись в Салон-бутик одежды и обуви «Подиум». Денег в перепланировку и ремонт было вложено немало, торговую площадь салона разбили на залы, в которых можно было найти всё от нижнего белья до обуви. Было сделано всё, чтобы Фаина Алексеевна могла приумножить свой капитал и войти в новое тысячелетие законной миллионершей.
Если у Мадам всё было строго распланировано, то я попала в магазин по чистой случайности. Тётя Люся, мама моей подруги Ленки Городовой, вращалась в кругу людей, которые, кто по своей должности, кто по сплетням, знали всё обо всех и всём в нашем городе. Ей стало известно о грандиозном открытии Салона «Подиум». Она же, наведя справки о вакансиях, посоветовала мне устроиться туда продавцом.
– Оденься скромнее, но со вкусом, впрочем, тебе об этом напоминать не стоит, – готовила меня тетя Люся к предстоящему собеседованию. – Фаине отвесь пару комплиментов, она это любит, и, как бы ненароком, в ходе беседы намекни, что прийти в магазин тебе посоветовала Ольга Петровна, давняя подруга Татьяны Николаевны.
Естественно, ни Ольги Петровны, ни Татьяны Николаевны, я в жизни не видела. Наставления тёти Люси не прошли даром, и уже через неделю я числилась в штате на должности «продавец». То, что мне придётся и работать, и учиться, меня ничуть не пугало, в семнадцать лет всё кажется простым. В общем, началась моя взрослая жизнь, о которой я до сих пор нисколько не сожалею.
– Доброе утро, Аля. Как твои дела?
Голос Фаины Алексеевны мягкий и спокойный, но глаза, выдавая её придирчивость, пытались найти даже малейший недочёт во вверенном мне отделе. Рядом с Мадам стоял Сергей, наш управляющий. Ни для кого не секрет, что Фаина Алексеевна имела слабость к мужчинам по моложе, и голубоглазый симпатичный Серёжа как нельзя лучше подходил для этого. Так же знали, что отношения управляющего и директрисы только деловые – у Серёжи была красавица-жена и милый сынишка трех лет. Однако Фаина Алексеевна хотела от него большего и при каждом удобном случае, жестом, взглядом, а иногда словом, давала это понять. Всё это я знаю от самого Серёжи, который, после очередного такого жирного намёка почему-то решил «выплакаться» именно мне, хотя в тот день жилетки на мне не было. Он несколько раз собирался увольняться, но его сдерживала хорошая зарплата и неработающая жена. Сделав свой выбор, Серёже оставалось только отшучиваться и делать вид, что не понимает намеков Мадам. Бывало, Фаина Алексеевна как будто забывала свой нездоровый интерес к управляющему. Но стоило Сергею немного расслабиться, осада со стороны Мадам возобновлялась.
По его хмурому лицу я поняла, что сегодня как раз и закончилась почти двухмесячная спокойная жизнь. Я отвела взгляд от лица управляющего, пожалев его про себя. Тем временем Мадам не спеша прохаживалась по отделу, демонстративно касаясь указательным пальцем обувных полок, проверяя наличие пыли на них, поправляла расставленные пары, видимо считая, что «так лучше».
– Даже удивительно, Серёженька, но у меня нет нареканий к этому отделу.
В тоне Мадам я легко распознала разочарование.
– Аля, вы подготовили отчет по ассортименту? – «Вы» в данном случае не дань приличию и вежливости, а жирная черта, которая разделяет наёмного рабочего и хозяйку. – Передайте Сергею Владимировичу. – Взгляд директрисы остановился на мне. – По-моему, я погорячилась, сказав, что нареканий нет. Алевтина, неужели я так мало плачу, что вы не можете позволить себе являться на работу в подобающем виде? Хотите попытаться найти более лояльного начальника? Сколько лет я работаю в торговле, но впервые сталкиваюсь с таким наплевательским отношением к своему гардеробу!
«Боже, колготки!». Рука непроизвольно пыталась прикрыть дыру, хотя стрелки, разбегающиеся от неё словно рельсы на станции Москва-товарная вряд ли чем можно было замаскировать. Но Фаину Алексеевну было уже не остановить, голос её звенел на весь магазин – отчитывать провинившихся продавщиц при всех было её любимым занятием.
– Фаина Алексеевна, – пыталась я вставить слово, – это нелепое недоразумение! Мне…
– Недоразумение!!! Да вы сами сплошное недоразумение, и не надо перекладывать вину на кого-то, умейте отвечать за свои ошибки! – голос Мадам грозил перейти в ультразвук, а глаза так и полыхали победным блеском, но, сумев каким-то чудом взять себя в руки, она прошипела: – Надеюсь, десяти минут хватит, чтобы исправить это не-до-ра-зу-ме-ние.
По щекам пошли пятнами от такого унижения. Мне ещё повезло, что в магазине пока нет покупателей и всё это слышали только работники Салона. Закрыла пылающие щёки руками и услышала:
– Марина, присмотри за соседним отделом, Алевтина ненадолго отлучится.
– Ничего не скажешь. Многообещающее утро, – пробормотала я, ища кошелек в сумке, – а ведь, с самого начала чувствовала, что что-то случится.
– Ты как, в порядке? – послышался за моей спиной шёпот Маринки. – Не переживай из-за девчонок, все понимают, что Мадам специально визжала на весь магазин. Кстати, с чего она так взъелась?
Маринка добрая девочка, немного взбалмошная и простоватая на вид. Но за полтора года совместной работы я поняла, что внешность бывает очень обманчивой – Марина оказалась замечательной. Она работала по соседству, что позволяло нам не только тесно общаться, но и присматривать за отделами друг друга в случае большого наплыва посетителей.
– Ты же знаешь, Мариночка, Мадам только дай повод, – наигранно-весёлым голосом старалась показать, что разнос меня не задел, – но сегодня повод оказался прекрасным.
С этими словами я указала соседке на колготки. Глаза Маринки расширились до размеров блюдцев, она даже на корточки присела:
– Вот это стрелочка! Аль, ты что, через весь город шла в таком виде?
– Ну спасибо, подруга, и ты туда же! Я думала, ты обо мне лучшего мнения! – вспылила я, но вовремя остановилась: не стоит срывать зло на невинном. – Присмотри за отделом, вернусь и всё расскажу.
Далеко идти не надо было, колготки продавались в соседнем отделе, правда стоили они здесь… На покупку я потратила почти все оставшиеся деньги, придётся занимать – до зарплаты ещё целая неделя. А может посидеть на диете? Нет, это уж совсем ни к чему, мои сорок восемь килограмм не имеют запасов для кризисных диетических ситуаций.
Переодев колготки в примерочной, я выбросила испорченную пару в урну, вкладывая в движение всю свою злость. Блин, а ведь даже не сама порвала! Всё-таки не к добру был дурацкий сон.
В моём отделе уже копошились первые покупатели. Завидев меня, Марина облегченно вздохнула и убежала обслуживать своих клиентов. Теперь рабочий день начался по-настоящему:
– Я могу Вам чем-нибудь помочь?..
Глава 2
Первая волна жаждущих новой пары обуви схлынула. Вообще, всех покупателей для себя я делила на три категории. Первые делали покупку в спешке, чаще всего покупая первое, что подходило, но такие в наш магазин попадали редко – не та ценовая политика. Вторые точно знали, чего хотят, потому что обошли не один магазин и покупали ту пару, которую присмотрели заранее, примерив на всякий случай еще две-три модели. К третьей категории относились дамочки с большим количеством «лишних» денег и для которых поход по магазинам был чем-то вроде хобби. Этих посетительниц продавщицы знали в лицо
Из всех перечисленных последняя категория меня, честно говоря, раздражала – эти пассии не могли вести себя по-человечески: как же с такими деньжищами и без выпендрежа? Но самое главное, что многие пытались строить из себя интеллигенцию, именно строить, потому что от них за версту несло нуворишеством. С ними очень тяжело было работать, а иногда просто не хватало терпения. Но работа – есть работа, приходилось изощряться, чтоб продержаться на этой должности хотя бы до окончания учебы.
– Аль, ты освободилась? – подала голос Марина – Ты хотела мне что-то рассказать.
– Сейчас расскажу, – ответила я, – только ты будешь смеяться.
Я и сама усмехнулась, вспомнив утренний инцидент. Теперь-то мне смешно, а вот пару часов назад…
– Слушай, раз не терпится, – начала я. – Сто раз зарекалась не ездить по утрам на общественном транспорте…
– Причем здесь маршрутки? – заглянула к нам Оля, продавец отдела нижнего белья.
– Маршрутка здесь ни причем, а вот остановка…В общем, один чересчур ловкий парень сумел в толпе прицепиться замком своего портфеля к моим колготкам. Вы бы видели меня тогда: я опаздываю, а он смотрит на меня снизу-вверх, пытаясь меня «освободить», извиняется. Да только его труды все равно кончились плачевно для моих колготок. Мало того, он имел наглость на кофе пригласить, пойдемте, говорит, тут не далеко, и рукой на кафе указывает.
После этой фразы мы расхохотались. Сквозь слезы, Олька спросила:
– Он хоть симпатичный?
– Кто симпатичный? – не поняла я.
– Как кто? Парень тот, – поддержала Олю Марина, – мне тоже интересно, какой он.
– Честно говоря, я даже не рассмотрела его, – немного подумав, ответила я. – Выше меня, наверно, на голову, на вид – лет двадцать пять. Вот и все.
– А глаза какие? – не унимались девчонки.
– Да не помню я. Пока он бубнил, я убежала, так как боялась на работу опоздать.
От моего объяснения все снова покатились со смеху.
– Аль, ну ты даешь! – переведя дух, сказала Марина – Он тебя приглашает, а ты сбегаешь от него, как от маньяка…
– Ну почему же сразу от маньяка, – перебила Оля, – Алечка решила немного побыть Золушкой.
– А он, скорее всего, решил, что она чокнутая, – продолжила Маринка. – Надо было ему хоть сказать что-нибудь или убегать вместе с чемоданом. У него бы появился повод тебя найти.
Вдоволь насмеявшись и перебрав все возможные ситуации, заговорили серьезно:
– Зато нашей Мадам лучшего повода и не нужно было, чтоб прицепиться к тебе, – посочувствовала Марина. – Я думала, она завелась на целый день. А ты так спокойно держалась…Твоей выдержке можно только позавидовать!
– Да какая к черту, выдержка, – отмахнулась я. – Фаина и слова не дала мне вставить. Оставалось только слушать и ждать: она же только начала свой…
Слова застряли у меня в горле: навстречу ко мне, за спинами девочек, шел тот самый молодой человек, о котором я рассказывала всего минуту назад. Правда, я подумала, что это просто воображение сыграло со мной такую злую шутку.
– Оля… ущипни меня, – прошептала я, не отрывая взгляда от приближающегося незнакомца.
– Ты чего заикаться начала? – Оля непонимающе смотрела на меня.
– Это он. – Я кивком указала на парня.
– Кто? – хором переспросили девочки.
– Убийца моих колготок.
– Понятно, – так же хором сказали они и, переглянувшись, разошлись по своим отделам, оставив меня одной встречать своего гостя.
То, что он направляется именно ко мне, было понятно по его улыбке и взгляду.
– Все-таки я был прав, – сказал незнакомец, поравнявшись со мной, – вы здесь работаете?
– Да, но как вы догадались? – я была откровенно удивлена и его появлению. И его умозаключениям.
– Когда вы так стремительно сорвались с места, даже не дав мне договорить, я сначала опешил. А потом я, может это смешно звучит, побежал за вами.
– Бежали за мной? Зачем?!
– Я хотел загладить свою вину перед вами: порвать девушке колготки – не лучшее начало дня. Вот и проследил, как вы добежали до магазина и вошли, хотя на входной двери висела табличка «Закрыто». Из этого я сделал вывод: или вы здесь работаете, или здесь работает кто-то из ваших знакомых. Я подождал минут 10 – вы не вышли. Значит, работаете, пришел я к логическому заключению.
– Да, в логике вам не откажешь. Я действительно здесь работаю.
Это единственное, что я могла сказать в тот момент – его появление просто выбило меня из колеи. Повисло молчание, но отнюдь не тяжелое. Просто мы оба рассматривали друг друга, причем я даже не чувствовала смущения от его взгляда, что было действительно странно.
Незнакомец оказался достаточно красивым, но, по-моему, красота для мужчины, настоящего мужчины, не так уж и важна. Все эти слащаво-смазливые личики из рекламных роликов и журнальных постеров были не для меня. Лицо мужчины напротив притягивало, с первого взгляда стало понятно, что это сильный, волевой человек: резко очерченная линия нижней челюсти, широкий лоб, нос с легкой горбинкой. Впечатление угловатости сглаживала форма губ с приподнятыми уголками. А глаза!.. Немного раскосый разрез (последствия татаро-монгольское ига до сих пор живет в крови русских), необычный серебристый цвет, именно серебристый, как новые пятирублевые монетки, но это нисколько не придавало холодности его взгляду. «Да, такие глаза уж никак блеклыми не назовешь! И если он продолжит так на меня смотреть, мои щёки не смогут оставаться аристократически-бледными».
Я несколько раз моргнула, пытаясь справиться с зарождающимся волнением, и как нельзя кстати отвела взгляд, заметив вошедших посетителе. Женщины потоптались перед полками с весенней коллекцией и вышли. А незнакомец всё ещё был около меня, просто ждал продолжения нашего разговора.
– И что вы намерены делать теперь, после того как нашли меня? – выпалила я первое, что пришло мне на ум, лишь бы избавиться от неловкого молчания.
Его улыбка стала шире:
– Для начала я хочу представиться, может тогда ты перестанешь говорить мне «вы» и оставишь официальный тон. Зовут меня Демид.
– Аля, – коротко ответила я, в доказательство указав пальцем на свой бейдж.
– Очень приятно. Хотя, познакомиться при других обстоятельствах было бы намного приятнее.
– Зато наше знакомство получилось очень даже оригинальным, – заметила я. усмехнувшись.
– Это точно, – поддержал меня Демид, – еще раз извини.
С этими словами он протянул мне небольшой пакетик. Инстинктивно спрятав руки за спиной (с детского садика помню, что у чужих брать ничего нельзя, поинтересовалась:
– Что это?
– Бери, это для тебя. – Мужчина просто вложил пакет в мои руки. – Кстати, во сколько закрывается магазин, в восемь? Ты не против, если мы вечером посидим где-нибудь?
Я вошла в ступор от презента и на все его вопросы просто кивала головой. Неужели это всё происходит наяву? Демид же, не обращая внимание на мое состояние, продолжал:
– Не буду тебя больше задерживать, да и мне самому уже надо бежать. Увидимся в восемь возле магазина. Пока.
С этими словами он пошел к выходу, оставив меня стоять с открытым ртом. Почти у самой двери он обернулся. Я на автомате помахала ему рукой, устыдилась своего поступка и спрятала виновницу за спину. Демид улыбнулся в ответ и шагнул в открытую дверь.
Не успела я прийти в себя от разговора с новым знакомым, как на меня обрушился новая волна вопросов, теперь уже со стороны девчонок:
– Чего он хотел? Это правда он? О чем вы так мило беседовали?
– Фигура хорошая и попка ничего, жаль только, что не блондин, – не дожидаясь мои ответов, высказалась Оля.
– Ты что, Оль, наоборот, хорошо! Стрельцова блондинов не любит.
– Все, девочки, прекращаем болтовню, если хотите услышать что-нибудь от меня, – перебила я обеих. – Это действительно он, зовут его Демид. Вечером он будет ждать меня около магазина…
– Неужели свидание?! – ахнула Марина. – Я надеюсь у тебя хватило ума не отказаться.
– Да какое там свидание, просто кофе попьем. – Говорила я может быть равнодушно, но сердечко дрогнуло от осознания предстоящего
– И как это, по-твоему, теперь называется?
– А что это у тебя? – вклинилась в нашу «беседу» Оля, указав на пакетик, который я до сих пор держала в руках.
Обе девушки с интересом смотрели на меня.
– Честно говоря, даже не знаю. Это он принес…
– И ты до сих пор не посмотрела?! – возмутились они.
– Нет, вас ждала.
– Ну так доставай скорее, интересно ведь, – не унималась Оля
– Любопытство не порок… – бормотала я, запуская руку в пакет.
Наших эмоций хватило только на «Ах!», когда я извлекла на свет красивую коробку. Это были дорогие французские колготки, о которых я могла только мечтать (сознательность не позволяла потратить свой недельный заработок на такую пару).
– И почему этот Демид не порвал колготки мне? – мечтательно вздохнула Оля.
– Твой автобус не приезжает на нужную остановку.
– Если ты не пойдешь вечером на свидание с ним… – начала поучительным тоном Марина, но, увидев мою попытку протеста, исправилась: – Ну хорошо, просто выпить кофе, если тебе так больше нравится, то будешь полной дурой. И это при всем моем к тебе уважении.
– Вообще-то, я собиралась пойти. Кстати, кто что говорил о его попке?..
Мне пришлось буквально разгонять девчонок, приврав, что идёт Мадам, по-другому они бы просто не успокоились. Оставшись одна, я решила обдумать все сегодняшние события. Мне действительно понравился Демид, и дело было не только в его внешности. Я пожалела, что пришла на работу сегодня в форме и не взяла с собой никакой одежды, чтобы переодеться. У Фаины какой-то пунктик навязчивый был по поводу внешнего вида своих работников. Нам (продавщицам) даже лекцию прочитали перед открытием Салона, как мы должны выглядеть (неброский макияж, запрет ярких помад, маникюр только натуральный, волосы убраны в тугой низкий узел), заказали всем одинаковую форму (зимой – водолазка и юбка ниже колен, летом – футболка и юбка, немногим короче зимнего варианта, всё чёрное) и как должны себя вести (никаких разговоров на работе на личные темы – это мы нарушали по сто раз на дню, никаких заигрываний с клиентами, никаких обсуждений клиентов и их разговоров). Делать нечего, придётся идти так. Блин, а ведь хотела утром надеть терракотовый свитер и короткую тёмно-синюю юбку в крупную складку…
В этот момент, отвлекая меня от ненужных размышлений «как я могла бы выглядеть, если бы надела сегодня…», в мой отдел заглянул Сергей:
– Ну как, оправилась от утреннего разгона?
– Вполне. Спасибо за беспокойство.
– Не за что. Вы же понимаете, – нарочито серьёзно продолжил наш управляющий, – следить за сотрудниками магазина входит в мои обязанности. Можно сказать, деньги за это получаю.
Я улыбнулась, отдавая должное Серёжиной попытке подбодрить меня.
– Аля, вообще-то я зашел к тебе по поводу отчёта.
– Что-то не так? – удивилась я
– Да нет, наоборот. Отчет отменный, даже я не смог бы написать лучше. При первой же возможности поделюсь своим мнением с Фаиной Алексеевной, может зарплату тебе повысит.
– Серёжа, даже не вздумай! – запротестовала я. – Ты же знаешь, что просить надбавку – это чистой воды самоубийство. А уж если ты будешь за меня ходатайствовать…Даже не представляю, какая война развернется. Мне бы доработать спокойно до того момента, как получу диплом, а потом будь что будет. Кстати, отчет у меня хороший потому, что в институте как раз эту тему разбирали. Мне осталось только применить теорию на практике.
– С таким отношением к работе и знаниями тебе можно рассчитывать на большее. Не думай, это я говорю тебе не как друг, а как специалист с опытом работы.
– Спасибо еще раз на добром слове. Но я потерплю пока.
На этом мы распрощались. Конечно, в его словах была доля правды. В других магазинах платили больше, да и условия работы были мягче. Однако я знала и то, что не все хозяева относились бы столь лояльно к моим сессионным отпускам. Фаина Алексеевна в этом вопросе была просто супер:
– Договаривайся, Аля, со своей сменщицей, чтобы на время твоей сессии она работала без выходных. Если Наташа согласна, у меня претензий нет.
Наташа, моя сменщица, тоже не имена претензий, ведь и зарплата у нее будет соответствующей.
– Для молоденькой девушки деньги лишними не бывают, – приговаривала Наташа, хотя ей приходилось работать при этом две-три недели без выходных. – Ты же меня всегда выручаешь. Пусть не по две недели, так ведь и я не экзамены сдаю.
Действительно, пару раз были случаи, когда в мой последний рабочий день Наташка прибегала в магазин с горящими глазами и тараторила, не успев отдышаться:
– Алечка, поработай за меня несколько дней, пожалуйста! Мы с Масиком на базу уезжаем, друзья пригласили. А одного его отпускать нельзя, девок ушлых много, задурят мальчику голову.
Я знала, что Масику, который на самом деле был Никулиным Максимом, не так уж легко было задурить голову. Мы несколько раз общались, и я видела, что он очень привязан к Наташе, которая в ответ любила его до беспамятства. Ну как тут отказать?
А вот и очередные покупательницы. Я поднялась с высокого стула, который давал возможность отдыха моим ногам, навстречу двум входящим в отдел женщинам и, нацепив рабочую улыбку, сказала:
– Добрый день.
