Текст книги "Леди-вамп(ЛП)"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Это то, что ты обычно заказываешь в кафетерии в свой первый перерыв, – объяснил он, и она расслабилась. Этот человек, очевидно, обратил внимание на детали, планируя похищение.
– Да, я люблю ветчину, сыр и майонез, – тихо согласилась она.
Кивнув, Пол повернулся к двери. – Я вернусь так быстро, как я могу.
Жанна Луиза смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, потом откинулась на спинку кресла и снова закрыла глаза. Это было хорошо. Пикник на улице. Она подозревала, что он хотел, чтобы она узнала и полюбила Ливи в надежде, что она будет более сговорчивой, чтобы обратить девочку, но это также даст им шанс узнать друг друга лучше в более естественной обстановке. Она также сможет увидеть, есть ли другие симптомы спутников жизни. «А может, и нет», – подумала она, нахмурившись.
Неспособность читать смертного или бессмертного была лишь одним из признаков спутника жизни. Второе – возрождение аппетита. Многие бессмертные перестали беспокоиться о еде после первой сотни лет или около того, но Жанне Луизе было всего 102 года. Она все еще ела и в основном наслаждалась едой, хотя в последнее время заметила, что она не кажется такой вкусной, как всегда. Вот почему она была так удивлена, что еда, которую он предложил, когда она проснулась здесь, пахла и была вдвойне вкусной. Но он может быть просто хорошим поваром. Кафетерии не славились вкусной едой, и именно там она обычно завтракала.
Другие аппетиты тоже просыпались в бессмертных, когда они находили свою половинку. Например, секс, но для Жанны Луизы он еще не начал угасать, так что она не была уверена, что вообще сможет что-то сказать. На самом деле, в настоящее время она встречалась с милым, умным смертным, который был очень опытен в этой области. Настолько, что она почти никогда не брала его под свой контроль, чтобы побудить делать то, что ей нравилось. Что-то она не любила делать с самого начала, но иногда не могла устоять в пылу момента.
По правде говоря, Жанна Луиза не была уверена, что общение с Полом поможет ей понять, является ли он ее спутником жизни. «Но это тоже не повредит», – подумала она, и задалась вопросом, сколько времени у него уйдет на то, чтобы собрать пикник и вернуться за ней. Было бы здорово выбраться из этой чертовой кровати и выйти на свежий воздух. По ее предположению, был полдень или, возможно, полдень. Она сомневалась, что кто-нибудь вообще поймет, что она пропала, и задавалась вопросом, как скоро это будет замечено и что произойдет потом.
У Жанны Луизы сегодня вечером свидание со своим смертным, которого, очевидно, не будет. Но, кроме раздражения и неприятных сообщений на автоответчике, он, вероятно, ничего не сделает. Она держала свидания в стороне от остальной части своей жизни, так что он не стал бы звонить ее лучшей подруге Мирабо, ее братьям или отцу, чтобы узнать, почему она не появилась. Как и для любого, кто еще обнаружит ...
Она криво усмехнулась, зная, что, возможно, в воскресенье вечером, когда она не появится на работе, ее отсутствие будет замечено. Не то чтобы она вела одинокую жизнь. Отец часто навещал ее по выходным, как и братья. По крайней мере, ее старший брат Николас и его жена Джо часто навещали ее. Правда, Томас навещал ее гораздо реже, поскольку был в Англии со своей Инес. Хотя, когда он позвонил на прошлой неделе, Томас сказал, что Бастьен работает над переводом Инес в офис в Торонто, чтобы они были ближе к семье. Потом была ее подруга Мирабо, ее двоюродная сестра Лисианна, ее тетя Маргарет, и Рейчел, жена ее двоюродного брата Этьена. Она стала хорошей подругой с тех пор, как они поженились. Любая из женщин могла позвонить.
Тем не менее, они, вероятно, не будут беспокоиться о том, что она не ответит в течение нескольких дней, что может быть хорошо. Это даст ей время разобраться, является ли Пол спутником жизни и что с этим делать.
Глава 3
– А это мы с мамой на семейном пикнике. Мне было три года.
Жанна Луиза слабо улыбнулась фотографии, которую показывал ей Ливи. В три года девочка была прелестным ангелочком. Ее мать тоже была красавицей. Высокая, белокурая, с небесно-голубыми глазами, красивой улыбкой и идеальным телом. Этого было достаточно, чтобы подавить Жанну Луизу. Она не была высокой, не считала себя красивой и не обладала совершенным телом. По крайней мере, по сравнению со своей кузиной Лисианной, которую она считала красивой. Губы Жанны Луизы были чуть тоньше, глаза большие, но миндалевидные, а лицо скорее круглое, чем овальное. Кроме того, она была ниже ростом и с маленькой грудью. Она не думала, что сможет соперничать с совершенством первой жены Пола, особенно когда это совершенство было призраком, чья красота никогда не увянет в его памяти.
– Хватит фотографий, Ливи, – мягко сказал Пол. – Отложи их и съешь бутерброд, пожалуйста.
– Но я не хочу этого, – с несчастным видом сказала Ливи. – На вкус не очень.
– Но это же тунец, твой любимый, – нахмурился Пол.
– Я знаю, но у него странный вкус, – с несчастным видом сказала Ливи, и добавила жалобно: – Теперь все кажется странным.
Заметив растущую озабоченность на лице Пола, Жанна Луиза беспечно сказала: – Вкусы у всех меняются. Вот, попробуй это. – Она взяла половину своего бутерброда и поставила перед девочкой. – Это ветчина с сыром. Это мой любимый, а твой папа положил как раз нужное количество майонеза. Не слишком много, не слишком мало. Это прекрасно.
Когда девочка заколебалась, Жанна Луиза проскользнула в ее мысли, чтобы подбодрить ее, а затем осталась там, убедившись, что она откусила кусочек, прожевала и действительно наслаждалась вкусом. Ребенок весь состоял из костей; ей нужно было поесть, чтобы набраться сил. Поворот был жестокой атакой на тело. Ливи нужно быть сильнее, чтобы выжить ... если ее обратят.
– Вкусно? – спросила Жанна Луиза, когда Ливи проглотила, улыбнулась и откусила еще кусочек.
Ливи кивнула, слишком занятая жеванием, чтобы ответить.
– Слава Богу, – пробормотал Пол, и слова сорвались с его губ.
Жанна Луиза просто улыбнулась ему, сосредоточившись на том, чтобы Ливия продолжала наслаждаться и есть свой сэндвич. Когда ребенок закончил первую половину, Жанна Луиза молча передала ей вторую половину и продолжала заставлять ее есть.
– Вот.
Жанна Луиза взглянула на Пола и увидела, что он протягивает ей второй сэндвич из корзинки для пикника. Ему не потребовалось много времени, чтобы организовать пикник. Затем он вернулся в комнату, осторожно снял с нее цепи и вывел в небольшую беседку в центре двора. Он приковал лодыжку двумя цепями к столбу беседки. Затем Пол накрыл ее легким одеялом, чтобы скрыть их. Поколебавшись, он заверил ее, что скоро вернется, и направился к дому.
Жанне Луизе не нужно было читать его мысли, чтобы понять: он боялся, что она сбежит, пока его не будет. Но она даже не пыталась. Она осталась на месте, не обращая внимания на то, как он то и дело оглядывался через плечо, а потом выглянул в кухонное окно, собирая корзинку для пикника и Ливи, прежде чем выбежать обратно.
Облегчение на его лице, когда он вернулся и увидел, что она спокойно сидит там, где он ее оставил, почти заставило ее улыбнуться, но она взяла себя в руки и обратила свое внимание на Ливи, когда девочка начала показывать ей фотографии ее дорогой покойной матери.
– Спасибо, – тихо сказала Жанна Луиза, принимая его подношение. Она быстро развернула сэндвич и рассеянно откусила кусочек, сосредоточившись на Ливи. Но всплеск вкуса во рту заставил ее моргнуть, и ее усилия по контролю Ливи слегка сбились.
– Что-то не так? – спросил Пол, разворачивая свой сэндвич.
– Нет, – быстро сказала она, возвращая свое внимание к Ливи. – Это вкусно.
Краем глаза она заметила его улыбку и поняла, что он хотел сказать, что она сказала Ливи, что сэндвич был идеальным, даже не попробовав его сначала, но он придержал язык. «Наверное, боится, что девочка перестанет есть», – подумала Жанна Луиза, уговаривая Ливи доесть последний сэндвич.
– Я принес чипсы, – объявил Пол, откладывая свой сэндвич в сторону, чтобы достать из корзинки для пикника два пакета чипсов – шашлык и сметану с луком. – Я видел, как ты ешь оба вида, но не был уверен, какой из них твой любимый.
– И тот и другой, – призналась Жанна Луиза со слабой улыбкой. – Иногда я предпочитаю шашлык, а иногда другое. Все зависит от настроения.
– А что бы ты предпочла сегодня? – спросил он, приподняв бровь.
– Шашлык, – решила она.
– И в каком ты настроении? – с интересом спросил Пол.
– В настроении для острого? – рассеянно предположила Жанна Луиза, все еще сосредоточившись на Ливи.
– Хм, – пробормотал он, и она услышала шорох, когда он открывал чипсы.
Ливи доела последний кусочек, а Жанна Луиза еще мгновение держала мысли девочки под контролем, чтобы убедиться, что желудок ребенка не взбунтует от такой сытости, и что все в порядке, затем отпустила ее, чтобы переключить внимание на собственную еду. Ее глаза расширились, когда она увидела небольшую гору картофельных чипсов на своей тарелке рядом с сандвичем, который она развернула.
– Спасибо, – пробормотала она и, взяв чипсы, отправила их в рот. Взрыв вкуса на языке на этот раз заставил ее закрыть глаза. Господи, она и забыла, как они хороши. Или, возможно, они просто не были такими вкусными какое-то время. Жанна Луиза поняла, что ее вкус угасает. Но он определенно вернулся. Эта мысль заставила ее снова открыть глаза и посмотреть на Пола. Тогда он определенно был для нее подходящей парой. Она не знала, радоваться ей или огорчаться. «Это не будет легко, любым способом», – подумала она, посмотрев на него. Лучше, если все пойдет наперекосяк и она потеряет Пола, чем если все получится.
Поняв, что Пол вопросительно смотрит на нее, она заставила себя прожевать и проглотить уже мокрый кусок, а затем взяла свой сэндвич.
– А-а-а, – вдруг сказал Пол, и Жанна Луиза, взглянув на него, поняла, что он обращается к Ливи. Девушка снова взяла свой фотоальбом и придвинулась с ним поближе к Жанне Луизе. – Пусть сначала Жанна Луиза поест.
– Но ... – запротестовал Ливи.
– Почему бы тебе не выпустить Бумера из гаража? – прервал ее Пол. – Я отнес его туда, пока миссис Стюарт была здесь, и забыл выпустить, когда вернулся. Он, наверное, с ума сходит от беготни по двору.
Ливи вскочила на ноги и побежала к дому. Жанна Луиза с улыбкой проводила ее взглядом, а потом взглянула на Пола, приподняв бровь. – Бумер?
– Ши-тцу, – сказал он со слабой улыбкой. – Я купил его для Ливи, когда Джер ... ее мать умерла. Ей было всего три года. Вскоре после последней фотографии, которую она тебе показала. Ливи продолжала кричать «Бум-бум», когда она гонялась за ним по ночам, когда я привел его домой, поэтому я назвал его Бумер.
Жанна Луиза усмехнулась при этих словах, а затем испуганно ахнула, когда маленький пушистый комок бросился на нее, испугав и опрокинув ее на пол беседки. Мохнатый комочек последовал за ней, приземлившись ей на грудь, передними лапами на подбородок и бешено облизывая ее лицо маленьким розовым язычком.
– Ты ему нравишься! Я знала, что так и будет! – Ливи взвизгнула от восторга, а Жанна Луиза расхохоталась, но тут же оборвала себя и закрыла рот, потому что пес тут же обратил на нее внимание.
– Бумер! – сказал Пол голосом, который, как она подозревала, должен был быть твердым. Однако эффект был несколько испорчен его смехом.
Понимая, что все зависит от нее, она обхватила извивающееся маленькое тельце руками и осторожно опустила его к себе на колени. Бумер, однако, ничего не имел против, но продолжал вырываться из ее рук и снова лизать ее лицо. Она смутно осознавала, что Пол встал и отошел, но он быстро вернулся и помахал маленьким розовым шариком перед мордой собаки.
– Апорт, – сказал Пол и бросил мяч.
Жанна Луиза инстинктивно отпустила животное, когда он бросился за ним.
– Извини, – криво усмехнулся Пол, протягивая ей салфетку. – Он ласковый малыш.
Жанна Луиза усмехнулась и быстро вытерла лицо, затем огляделась в поисках бутерброда и с облегчением увидела, что он все еще лежит там, где она его поставила, не потревоженный приходом Бумера. Она подняла его, ища глазами Бумера и Ливи, чтобы увидеть, как девочка бросает мяч собаке и радостно воркует, когда он приносит его обратно.
– Ливи давно не была такой оживленной. За последнюю неделю она почти ничего не ела, – тихо сказал Пол, наблюдая за игрой дочери.
Девочка не прыгала, она просто стояла и бросала мяч, но Жанна Луиза не удивилась, услышав, что это было активно для ребенка. Если бы Ливи не захотелось есть, у нее вообще не было бы сил играть. Они должны заставить ее есть больше.
– Ты ей нравишься.
Жанна Луиза взглянула на Пола и заметила, как он смотрит на нее. Наполовину заинтригованный, наполовину расчетливый. Это напомнило ей о предложении, которое он сделал ей.
Пожав плечами, она подняла половину своего сандвича, и поднял ее ко рту, сказав: – Она мне тоже нравиться, – прежде чем укусить. Это была правда. Ливи ей действительно нравилась. Девочка была милой, любящей и хорошенькой, как кукла, или станет такой, когда немного откормится и станет выглядеть менее изможденной.
– Это хорошо, – серьезно сказал Пол, его глаза скользнули обратно к дочери, когда она снова бросила мяч Бумеру и хихикнула, когда собака побежала через двор за ним. Это был большой двор, окруженный десятифутовой стеной из розового кирпича, который не позволял ей догадаться, где они находятся. Из-за стены не доносилось ни звука, который мог бы ей что-то сказать. Насколько она знала, они могли быть за городом или в городе.
– Почему стена? – спросила Жанна Луиза, вместо того чтобы спросить, где они.
– Я люблю загорать в обнаженном виде.
Ответ застал ее врасплох, Жанна Луиза подавилась только что съеденным бутербродом, а Пол расхохотался и быстро похлопал ее по спине, чтобы помочь.
– Извини, я не смог удержаться, – сказал Пол с усмешкой, когда она взяла себя в руки, и добавил, – мы недалеко от шоссе, и стена блокирует звук. Кроме того, Ливи маленькая, и я не хотел беспокоиться о том, когда она будет играть на заднем дворе с Бумером.
Жанна Луиза кивнула, избегая смотреть на него. Она знала, что покраснела. Кроме того, если бы она посмотрела на него, то подумала бы, что он голый. Если быть честной с собой, то она уже покраснела, и это не помогло, поэтому она упорно смотрела в тарелку и ела сэндвич, кусая его. Но это не слишком помогло ей избавиться от образа его обнаженного тела. Черт бы побрал этого человека.
– Как давно ты работаешь в «Аржено Энтерпрайзиз»? – спросила Жанна Луиза, как она закончила последний сэндвич. Это был приятная, безопасная, не голая тема.
– Уже два года и четыре месяца, – ответил Пол, не сводя глаз с дочери. – Я начал работать там чуть больше месяца спустя смерти матери Ливи.
Жанна Луиза кивнула. – Как она умерла?
– Она возвращалась с работы за неделю до Рождества, когда пьяный водитель ослепил ее. Она врезалась в телефонный столб и прожила пару недель, почти до Нового года, но – ... Он вздохнул и печально пожал плечами.
Жанна Луиза помолчала с минуту, но затем отвела разговор от его прекрасной жены, спросив: – Так Ливи почти шесть?
– Через месяц будет шесть, – пробормотал Пол.
«Он наблюдал, как умирает его жена в течение двух недель, а теперь наблюдает, как уходит и его прекрасная дочь», – серьезно подумала Жанна Луиза, она понимала, что отчаяние заставило его похитить бессмертного. Что ж, если она права насчет мотива, побудившего его похитить ее, а она была абсолютно уверена в своей правоте, остается только один вопрос ... – Почему я?
Он удивленно взглянул на нее. – Почему ты что?
– Зачем ты меня похитил? – объяснила Жанна Луиза. – В «Аржено Энтерпрайзиз» работает много бессмертных. Почему я?
Он нахмурился, мельком взглянув на дочь, а затем признался: – Я просто... – Он беспомощно покачал головой и посмотрел на нее с недоумением. – Ты была первой, кто пришел мне на ум, когда я ...
Жанна Луиза с минуту наблюдала за ним, но он не закончил свою мысль. – Когда я решил, что мне нужен бессмертный, чтобы спасти мою дочь. – Он еще не был готов признать это. Без сомнения, он хотел убедиться, что ей действительно, действительно очень понравится Ливи, прежде чем он сделает ей предложение. По его мнению, это увеличит его шансы на то, что она обратит девочку. Но тогда он понятия не имел, о чем будет просить ее. Или что он потеряет, если она сделает так, как он хочет.
– Я несколько раз замечал тебя на работе, – неожиданно сказал Пол, снова глядя на дочь. – Мы делаем перерывы одновременно. Мы вместе обедали, делали перерывы на ленч и завтракали, не разделяя стол в течение последних почти двух с половиной лет.
Жанна Луиза сглотнула, но промолчала. Он был в столовой три раза в день в течение двух лет и четырех месяцев, и она никогда не замечала его. Она, наверное, тысячу раз проходила мимо него в «Аржено», даже не взглянув в его сторону, не говоря уже о том, чтобы попытаться прочесть его мысли. Если это так … «Боже милостивый, ее спутник жизни был так близок к ней все это время», – подумала Жанна Луиза с ужасом и тревогой.
– Ты всегда выглядишь такой чопорной и профессиональной от щиколоток и выше, но носишь чертовски классные туфли, – неожиданно весело сказал Пол.
Жанна Луиза моргнула и посмотрела вниз, но ее ноги были укрыты одеялом, скрывающие кандалы на лодыжке. Если бы это было не так, она бы смотрела на черные пятидюймовые туфли на высоком каблуке с заклепками на каблуках. Проклиная себя? Они были такими же сексуальными, как и все туфли, которые она покупала. Но она думала, что они были скрыты длинными брюками, которые она всегда носила. Когда Жанна Луиза сидела в кафетерии, скрестив ноги или лодыжки, она думала, что ее штанины задрались и показались туфли. Она никогда не думала об этом. Никогда не думала, что кто-нибудь заметит. Очевидно, Пол так и сделал.
– Папочка, мы с Бумером можем посмотреть фильм о приручении драконов?
Жанна Луиза улыбнулась Ливи, когда та подошла с Бумером на руках, и нахмурилась, заметив бледность на лице девочки. Проскользнув в сознание девушки, она тут же ощутила боль, заставившую ее вздрогнуть и зажмуриться. У ребенка разболелась голова. Жанне Луизе потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к боли, затем она снова открыла глаза и попыталась облегчить ее. Если бы ее спросили, она не смогла бы объяснить, как она это сделала, но она использовала ту же технику, которую ее учили использовать при кормлении с копыт, чтобы ее жертвы не чувствовали боль от ее зубов, погружающихся в их шеи.
– У тебя опять болит голова, детка? – спросил Пол с глубокой тревогой в голосе.
–Я... – Ливи нахмурилась, она поднесла руку ко лбу, словно проверяя, на месте ли она, удивленно сказала: – Было больно минуту назад, но не сейчас.
– Ну... – Пол казался озадаченным, но Жанна Луиза не оглядывалась, все еще сосредоточившись на Ливи, продолжая работать, чтобы облегчить боль. К сожалению, ее мысли означали, что Жанна Луиза чувствует боль, даже если Ливи сейчас нет. Это была невыносимая, пульсирующая боль, которая отдавалась в ее черепе. Она не знала, как ребенок вынес это, не плача и не причитая. Она хотела, и она была взрослой. Прикусив губу, чтобы не застонать, она сглотнула и попыталась не обращать внимания на тошноту, растущую в животе.
– Ну, – повторил Пол, вставая. – Возможно, отдых за просмотром кино – это к лучшему. Да, вы с Бумером можете посмотреть фильм.
Жанна Луиза чувствовала, что он смотрит в ее сторону, но уже делила свое внимание между попытками уберечь Ливи от страданий и попытками придумать, как уберечь ее от них после того, как девочка уйдет. Не было никакого способа, она знала это. Она должна была видеть девочку, чтобы контролировать ее разум и не дать ей почувствовать боль.
– Жанна Луиза? Ты в порядке?
– Все хорошо, – сказала она напряженно.
– Ты побледнела, – снова обеспокоенно сказал Пол. – Тебе нужно...
Он спрашивал про кровь, предположила она. И, очевидно, он думал, что она зациклилась на Ливи, потому что видела в ребенке большую закуску. По крайней мере, так решила Жанна Луиза, когда он внезапно появился в поле ее зрения, заслонив от нее ребенка.
Жанна Луиза перевела взгляд на его лицо, увидела в нем защитную злость и поняла, что права. Пол подумал, что она смотрит на Ливи, как на большой сочный стейк. «Идиотка», – подумала она, а затем попыталась заглянуть за его спину на Ливи, когда ребенок внезапно судорожно втянул воздух. Теперь, когда Жанна Луиза не контролировала боль, она, без сомнения, ударила ее в полную силу, как кувалда ударила бы по голове.
К счастью, Пол тоже услышал этот звук и подошел к девочке, позволив Жанне Луизе снова увидеть ее. Она тут же вернулась к своим мыслям и снова взяла себя в руки, быстро избавив от боли Ливи. Жанна Луи заскрежетала зубами, когда она начала колотить ее собственный разум.
– В чем дело, милая? – спросил Пол.
– Н-ничего, – дрожащим голосом ответила Ливи, положив руку на лоб. – Она снова исчезла.
Жанна Луиза краем глаза заметила, что Пол смотрит в ее сторону, но проигнорировала его. Секунды тикали, как часы, пока он смотрел на нее, и она знала, что он пытается понять, что происходит. Очевидно, он не думал, что в этом есть что-то хорошее, потому что внезапно развернулся, повернувшись спиной к ней, в то время как он держал Ливи перед собой, блокируя взгляд Жанны Луизы на ребенка еще раз и снова разрывая связь.
Она совсем не удивилась, услышав стон ребенка спустя мгновение.
– Ливи? – с беспокойством спросил Пол.
– Моя голова, – жалобно простонала она.
Жанна Луиза тут же отодвинулась в сторону, чтобы еще раз взглянуть на девочку и сосредоточиться на ее мыслях. Секунду спустя Ливи обмякла и моргнула с чем-то вроде замешательства. – Оно снова исчезла, папа, – прошептала она, как будто боялась, что разговор вернет боль.
– Исчезла? – спросил Пол и оглянулся через плечо на Жанну Луизу, увидев, что она тоже повернулась, чтобы посмотреть на девочку.
Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но сосредоточилась на девочке, пытаясь понять, как лучше облегчить боль для них обоих. Жанне Луизе не хотелось страдать больше, чем хотелось бы ребенку.
– Что ты делаешь? – спросил, наконец, Пол, с неуверенностью в голосе.
Жанна Луиза поколебалась, а потом заставила Ливи заснуть. Это было единственное, что она могла придумать. Пол с беспокойством прижал девочку к груди, когда она безвольно прижалась к нему. Затем он вопросительно взглянул на Жанну Луизу.
– Она спит, – тихо сказала она. – Теперь она не будет чувствовать боли. Человеческий организм посылает эндорфины во время сна, что предотвратит ее страдания.
– Ты заставила ее спать? – неуверенно спросил он.
– Это было единственное, что я могла придумать, – тихо сказала Жанна Луиза.
– Она будет спать, если тебя не будет рядом? – нахмурившись, спросил Пол, обнимая дочь.
– Она должна. Если ты толкнешь ее и разбудишь, когда уложишь спать, приди за мной, и я снова усыплю ее, – просто сказала она.
Пол поколебался, но потом кивнул и встал, чтобы отнести дочь в дом. Бумер последовал за ним, трусцой шагая рядом, его внимание было приковано к спящей девочке так же, как и внимание Пола.
Как только он ушел, Жанна Луиза подняла руку и потерла лоб. Находясь в сознании ребенка, она страдала от боли так же ясно, как обычно страдала Ливи. Эта боль была невыносимой. Она не знала, как ребенок справляется с этим. Она сама едва могла это вынести, и она была не только взрослой женщиной, но и бессмертной. Наночастицы вливали эндорфины в ее организм, пытаясь облегчить дискомфорт. Она не могла себе представить, что у нее будут такие повторяющиеся, сокрушительные головные боли в течение нескольких дней, не говоря уже о неделях. Наверняка есть что-то, что они могут дать девочке?
Жанна Луиза легла на одеяло, которое Пол расстелил на деревянном полу беседки. Она закрыла глаза и с несчастным видом потерла лоб, когда воспоминания о боли начали исчезать. Затем она обратила свое внимание на то, что нужно было сделать. Она не могла читать Пола, а еда была восхитительной на вкус с тех пор, как она проснулась прикованной к кровати. Она была на 90 процентов уверена, что Пол – ее спутник жизни. Ей просто нужно было последнее доказательство. Еда, которую она ела с тех пор, как оказалась здесь, была в десять, может быть, даже в сто раз вкуснее, чем день назад. Если бы то же самое было с сексом с Полом ...
Что ж, говорят, что спутники жизни падают в обморок от страсти, переполняющей их во время секса, и она могла понять, как это могло бы быть, если бы секс был в сто раз сильнее. Она должна это выяснить, и быстро. Совесть Жанны Луизы просто не позволит ей оставить Ливи страдать в таком состоянии. И она не могла обратить ее. Ей придется ускорить ухаживания. Она должна соблазнить мужчину и получить последнее доказательство того, что он ее спутник жизни. А потом она должна каким-то образом заставить его полюбить ее и согласиться провести с ней вечность, прежде чем объяснить, что она может обратить только одного из них. Но если она обратит его, он сможет использовать свой единственный ход, чтобы спасти свою дочь.
Если ей это удастся, все будет хорошо. Они станут семьей. У нее будет спутник жизни и дочь. Эта мысль заставила ее слабо улыбнуться. Это было похоже на сбывшуюся мечту. Жанна Луиза не только всегда хотела иметь собственную семью, она любила детей. Последние десять лет или около того она испытывала тоску. Но ситуация усугубилась сначала рождением у Лисианны и Грега маленькой Люси, а затем дяди Люциана и Ли объявили о том, что Ли снова беременна. Хотя Ли и потеряла своего первого ребенка на втором месяце, она была уже на седьмом месяце, и чувствовала по-видимому себя хорошо. Все с нетерпением ждали рождения ребенка.
Жанне Луизе было все равно, что она не родила Ливи. Она примет ее как родную и будет заботиться о ней, как только сможет. Что было не очень хорошо, предположила она. Она понятия не имела, как быть матерью, кроме того, что видела, как это делают Лиссианна и Грег.
На самом деле, внезапно поняла Жанна Луиза, Ливи была примерно одного возраста с Люси. «Они обе были красивыми маленькими блондинками», – подумала она с улыбкой. Они могли бы пройти обучение, чтобы питаться вместе, без сомнения, были бы в одном классе, могли бы даже стать лучшими подругами. Фантазия о счастливой семейной жизни с Полом и Ливи росла в ее голове, когда звук шагов заставило ее открыть глаза. Она моргнула, увидев Пола, стоящего над ней с мрачным выражением лица.
– Тебе нужно кое-что объяснить, – холодно сказал он, и фантазии Жанны Луизы о счастливом будущем лопнули, как мыльный пузырь.
Глава 4
Жанна Луиза медленно села, выражение ее лица оставалось невозмутимым, но нервы внезапно напряглись. Он волновался, и его беспокойство выливалось в гнев. И он волновался, потому что не понимал, что она сделала.
– Наночастицы дают нам способность блокировать болевые рецепторы человека или заставлять его спать. Полагаю, это было необходимо, чтобы помочь в охоте за кровью, – сказала она спокойно, прежде чем он успел что-либо спросить. – Чтобы кусать смертных так чтобы они не почувствовали боль, и заставить их спать, чтобы не почувствовали укуса. Я сделала это для Ливи, чтобы облегчить ее боль.
– Ты заблокировала боль, а потом усыпила ее? – медленно спросил Пол, словно желая убедиться, что он не ошибся.
Жанна Луиза кивнула.
– Как? – тихо спросил он.
Она колебалась. Хотя Жанна Луиза знала, что для этого ей нужно проникнуть в сознание человека, на самом деле она знала не намного больше. Это было что-то вроде инстинкта. Хотя это не имело значения, она не думала, что было бы хорошо признать, что она могла войти в умы, как она это делала. Наконец она сказала ему полуправду. – Я не знаю точно, как это делается. Это своего рода инстинкт. Но я должна быть в состоянии хотя бы видеть ее. С некоторыми мы должны быть в физическом контакте, чтобы управлять им.
Пол помолчал минуту, обдумывая услышанное, а затем спросил: – И она съела весь сэндвич?
Жанна Луиза колебалась. Она понимала, о чем он спрашивает, но признать – означало бы признаться в том, что она способна контролировать разум, а она не хотела этого делать. Поэтому она просто сказала: – Она явно больна. Возможно, ее болезнь каким-то образом влияет на ее вкусовые рецепторы, например, когда вы простужаетесь или гриппуете. Ничто не имеет такого вкуса, как обычно, когда вы больны. Я бы попробовала с ней другую еду.
Пол медленно расслабился и кивнул, очевидно, найдя этому разумное объяснение. – Я буду кормить ее бутербродами с ветчиной и сыром каждый раз, когда она будет есть. Она так быстро похудела.
Жанна Луиза хранила молчание, но ей хотелось облегчить его беспокойство. На лице мужчины появились морщинки, и она подозревала, что их, вероятно, не было до того, как Ливи заболела. Она могла бы облегчить это беспокойство, предложив обратить его, чтобы он потом обратил Ливи, но тогда она рискнет провести остаток своей долгой жизни в одиночестве, если он не захочет быть ее спутником жизни. Смертному может показаться, что это эгоизм – ставить свою потребность в спутнике жизни выше жизни ребенка, но их с рождения учили сохранять определенную эмоциональную дистанцию между собой и смертными. Каждый из них столкнулся бы с сотнями смертных, которые им могли нравиться, о которых они заботились бы или даже немного любили, но они просто не могли спасти их всех. Они могли обратить только одного и мысль о том, чтобы провести века или даже тысячелетия в одиночестве ... что ж, это было неприемлемо.
Несмотря на это, у Жанны Луизы все равно возникло искушение сделать предложение, но она подавила его и вместо этого спросила: – Неужели врачи ничего не могут дать ей от боли?
Пол покачал головой, и устало провел рукой по шее. – Они дали ей самую сильную дозу, на которую только посмели, учитывая ее возраст и рост, но, похоже, это больше ничего не дает. Следующий шаг – держать ее под наркозом в больнице, но ...
Но он не хотел, чтобы ее положили в больницу, где она будет умирать. «Он хотел спасти ее», – мысленно закончила Жанна Луиза, когда он замолчал.
– Думаю, мне следует отвести тебя обратно. Я не хочу оставлять ее одну на случай, если она проснется, – резко сказал Пол.
Жанна Луиза кивнула и начала собирать остатки пикника, ее взгляд скользнул к нему, когда он опустился на колени, чтобы помочь. Когда все вернулось в корзину и одеяло, на котором они сидели, а также то, что прикрывало ее ноги, было сложено, она встала и молча ждала, пока он быстро снимет с нее кандалы. Она несла одеяла, он – корзину и конец цепей, и Жанна-Луиза не могла не чувствовать себя дрессированной собакой, пока они шли к дому. Это медленно пробудило в ней гнев, но она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и подавила его.
