Текст книги "Бессмертный, который любил меня(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Расскажи мне об этом, – рассмеялась Шерри, подходя к заднему окну и глядя на веранду во дворе. У нее была квартира в Торонто. Дом принадлежал ей, а не сдавался в аренду, и был приличного размера, но ни рядом с ним, ни рядом с магазином не росло много деревьев. Она не часто видела такую зелень и не понимала, как сильно скучала по ней до этого момента. Взглянув на Бэзила, она вдруг спросила: – Так почему ты здесь впервые?

Бэзил повернулся и выгнул бровь. – Кто это сказал?

– Элви сказала, что не встречала тебя раньше, – объяснила Шерри, снова поворачиваясь к окну. – Значит, либо ты приезжал, когда ее не было, либо нет ... – Она пожала плечами, оставив остальное невысказанным.

– Очень хорошее дедуктивное мышление, доктор Ватсон, – поддразнил его Бэзил, а затем признался: – Я собирался прилететь на встречу с новой спутницей жизни Виктора, но всегда вмешивались бизнес или семья.

– Прилететь? – спросила Шерри.

– Я живу и работаю в Нью-Йорке.

– О. – Это ее удивило. Она просто предположила, что он из Торонто, как и она.

– В любом случае, я должен был встретиться с Элви на свадьбе, но меня задержали в Европе, – сказал он сухо.

– Задержали? – спросила Шерри. – Например, задержала служба безопасности аэропорта?

– Нет, – усмехнулся он. – Я должен была лететь обратно в ночь перед свадьбой, но разразился сильный шторм. Никто не полетел. Мы уехали, как только смогли, но все равно оказались в Нью-Йорке через четыре часа после свадьбы. К тому времени, когда мы проехали через пробки в городе, даже прием закончился.

– Элви и Виктор поженились в Нью-Йорке? – удивленно спросила она.

Бэзил кивнул. – Это была большая свадьба. Несколько пар поженились одновременно. Среди них были Элви и Виктор.

– А, – пробормотала она, но затем спросила: – Так чем же ты занимаешься в Нью-Йорке?

– Пасу стадо моих детей, извожу моего брата Люциана междугородними звонками и зарабатываю деньги для себя и Совета, – сказал он, пожимая плечами.

Она ухмыльнулась, заметив, что он немного изводит своего брата, но спросила: – И работа приносит тебе столько денег?

– В настоящее время я юрист, но также управляю полудюжиной компаний под одной большой зонтичной компанией и управляю несколькими инвестициями, которые я создал за эти годы.

– Хорошо, – медленно произнесла она. – Я забыла, что ты стар, так что ты чертовски богат.

– У меня много денег, но я не заметил, чтобы они издавали какой-нибудь неприятный запах, – заверил он ее.

Если бы она не заметила огонька в его глазах, Шерри подумала бы, что он понял ее буквально. Однако она заметила это, поэтому просто улыбнулась и спросила: – В какой области юрист?

Бэзил поколебался, потом повернулся и сел на диван, прежде чем ответить: – В настоящее время я занимаюсь в основном коммерческим правом, хотя у меня есть лицензии в области уголовного, гражданского и иммиграционного права.

– Конечно, – сухо ответила она и, покачав головой, села на другой конец дивана. – Полагаю, такая долгая жизнь позволяет немного разнообразить жизнь.

– Да, – согласился он. – Я не всегда был юристом. Я занялся этим только в прошлом веке или около того.

Она с любопытством посмотрела на него. – Кем ты был до того, как стать юристом?

Бэзил поморщился, потом улыбнулся и признался: – За прошедшие столетия я сменил много профессий. Когда-то я был охотником на изгоев, воином, врачом, су-шефом, музыкантом, художником…

– Художник? – спросила она с интересом. – И врач?

– Я был плохим художником, – признался он, – и просто хорошим музыкантом, но я был довольно хорошим врачом.

– Ну, ты определенно любишь разнообразие, – сказала она сухо.

– Это помогает снять скуку от долгой жизни, – тихо сказал он.

Она кивнула и выглянула на проезжающие машины на улице перед домом на мгновение, прежде чем сменить тему, и с любопытством спросила: – Ты сказал, бегаешь за стадом детей. Сколько их у тебя?

– Двадцать два, – легко ответил он.

Шерри замерла, а затем повернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Что?

Бэзил взглянул на нее, заметил выражение ее лица и сказал чуть более осторожно: – Двадцать два.

– У тебя двадцать два ребенка?

Бэзил медленно кивнул, явно озадаченный ее смятением.

– Почему? – спросила Шерри.

Он удивленно поднял брови. – Что почему?

– Почему двадцать два ребенка? – уточнила она. – Я имею в виду, что вижу троих или четверых, но ... двадцать два?

– Вообще-то у нас их было двадцать шесть, но в живых осталось только двадцать два, – тихо сказал Бэзил. – А у нас их было так много, потому что ... Ну, мы с Мэри оба любим детей. Нам разрешено иметь их каждые сто лет, и так оно и есть. Нашему младшему двадцать пять. Мы очень им гордимся.

– Мы? – с тревогой спросила Шерри. – Твоя жена еще жива? Я имею в виду, я знала, что ты, должно быть, был когда-то женат, чтобы иметь Катрисию, но она родилась в ... Ну, давным-давно, ради бога. Я думала, твоя жена уже умерла. Но она все еще жива? Ты все еще женат? – визжала Шерри под конец, она была так напугана этой новостью. Здесь все кричали о том, что она его спутница жизни, и делились этой радостью и бла-бла-бла, а мужчина был женат, ради Бога.

– Дыши, – успокаивающе сказал Бэзил, нежно сжимая ее руку. Он дал ей время, чтобы она успокоилась, а потом сказал: – Мария и я не сейчас, и никогда не состояли в браке. Мы всего лишь друзья.

Шерри несколько раз моргнула, а затем резко ответила: – Друзья, у которых было двадцать шесть детей, но вы не женаты? Это звучит чертовски запутанно для меня.

Бэзил поморщился и покачал головой. – Ты должна понять…

– Понять что? – огрызнулась она, а затем саркастически сказала: – Нет, дай угадаю. Она тебя не понимает. Или она фригидная и не позволяет тебе прикасаться к ней, но вы остаетесь вместе ради детей. Или, о, у нее отношения с водопроводчиком, но она не согласится на развод, потому что она католичка. Ради бога, – прорычала она. – Вы…

– Мы не женаты ни по закону, ни даже по обычному праву. Мы не живем и никогда не жили вместе. Мы всегда были только друзьями и со-родителями. Дети были ... – Он, казалось, пытался найти слова, чтобы объяснить, а затем вздохнул и потянул ее за руку, приглашая сесть рядом с ним. – Шерри, такая долгая жизнь звучит великолепно и чудесно, – торжественно произнес он, когда она устроилась на диване рядом с ним. – Никто не думает, что хочет умереть, но правда в том, что это чертовски повторяется. Ты встаешь, кормишься, работаешь, спишь, а потом встаешь и делаешь все снова.

Плотно сжав губы, он повернулся, чтобы выглянуть в окно, а затем сказал: – Это означает, что я видел примерно 1 291 370 восходов и закатов. Я ел, спал, работал ... Честно говоря, это чертовски скучно. Вот почему некоторые из нас становятся изгоями и начинают плохо себя вести. Они истощены, им скучно и нужно что-то, чтобы заставить себя чувствовать живым снова. Спутник жизни может облегчить это. Но ожидание, чтобы найти, спутника жизни – это ад. Я побывал в этой шкуре. Мне нужно было что-то, что давало бы мне повод смотреть вперед, что-то, что захватывало бы и удерживало мой интерес.

– Мы с Мэри вместе выросли. Мы были больше друзьями, чем кем-либо еще. Мы умеем читать мысли друг друга, и я, как старший, думаю, что могу контролировать ее, хотя никогда и не пытался. Поэтому, когда она призналась, что устала от жизни, я все понял. А потом, когда она сказала, что, по ее мнению, рождение ребенка облегчит ее жизнь, даст ей кого-то, о ком можно думать и заботиться, кроме нее самой, я подумал ... Ну, я подумал, что стоит попробовать, черт возьми. Это, конечно, лучше, чем самоубийство охотника на изгоев, так что я согласился.

– Мы не думали, – тихо признался он. – Мы ничего не планировали, мы просто делали это. И это сработало. Габриэль был нашим первым ребенком, красивым мальчиком. Он дал нам обоим повод вставать по вечерам. Он оживил нас. Мы оба живы и относительно здоровы спустя эти столетия благодаря Габриэлю, Катрисии, Криспину, Марии, Флавии и всем остальным. И я никогда не жалел об этом. Я не пожалею. Я люблю своих детей, каждого из них, и я также благодарен им, потому что они спасли мой рассудок и мою жизнь ... и Мэри тоже.

Шерри помолчала минуту, а затем спросила: – Ты не жил с Мэри? Даже когда дети были маленькими?

– Нет, – заверил он ее. – Мы – не пара, Шерри. Ты не понимаешь, что это значит. Мы можем читать мысли друг друга. Трудно жить с тем, кто может читать твои мысли. Мы должны охранять каждую мелочь, которая проходит через разум, даже одна шальная мысль может случайно ранить. Можно начать день со всего хорошего, но одна случайная мысль, и бум, это мировая война в середине вашего дома.

Она слегка улыбнулась и сказала: – Это не может быть так плохо.

– Поверь мне, это так. Подумай о некоторых своих мыслях в течение дня. Каждая из них безобидная?

Шерри нахмурилась, обдумывая свои мысли. Насколько она знала, у нее не было оскорбительных мыслей.

– Ты качаешь головой. Ты не можешь придумать ничего оскорбительного, что ты могла бы подумать лучше? – спросил он и, когда она снова покачала головой, кивнул. – Мы часто даже не осознаем этого. Хорошо, ты идешь в офис, или, в твоем случае, в свой магазин, одна из девушек входит, выглядя немного изможденной, с серым лицом, мешками под глазами и т. д... Ты действительно никогда не думала: «Вау, она выглядит как ад»?

Шерри закусила губу. Она действительно так думала. Конечно, она никогда бы этого не сказала вслух, но она так думала.

– Или ты никогда не смотрела на кого-то и думала, что они набрали пару фунтов, или эти штаны делают их зад огромным?

Шерри поморщилась. Да, она так думала.

– Или ты тренируешь новую сотрудницу, и она, кажется, медленно учится, ты ненадолго теряешь терпение и думаешь: «Господи, она иногда такая тупая», прежде чем сделать вдох и попробовать еще раз?

– Ах, – вздохнула Шерри.

– Или ты думаешь, что чей-то смех звучит как гвозди на доске. Или кто-то фальшиво напевает, и ты думаешь, что им медведь на ухо наступил. Или…

– Я понимаю, – перебила его Шерри и, поморщившись, призналась: – Да, наверное, у меня возникали мысли, которые можно считать оскорбительными, и чаще, чем я думала.

– Ты не считаешь их оскорбительными. В конце концов, это твои мысли, их никто не слышит, – тихо сказал Бэзил.

– Но бессмертные могут, – вздохнула Шерри. – Думаю, с таким трудно жить.

– Все немного сложнее, – тихо сказал Бэзил. – Молодые бессмертные обычно не могут читать старших бессмертных, если мы охраняем свои мысли, но невозможно постоянно охранять свои мысли. Ну, не невозможно, но это стресс и охранник может поскользнуться. И, конечно, смертные не могут читать бессмертных, но они и не охраняют вообще свои мысли, а быть постоянно бомбардируемыми случайными мыслями, оскорблениями и фантазиями может быть так утомительно.

– Могу себе представить, – тихо сказала Шерри, нервно прикусив губу, а затем спросила: – Но ты не можешь читать мои мысли, верно? Или можешь сейчас? Стефани теперь может.

– Нет, я не могу читать тебя, – заверил ее Бэзил. – Что делает тебя самой спокойным человеком в коттедже Кейси.

– Спокойной женщиной? – спросила Шерри, поморщившись. Это прозвучало так же сексуально, как сопли.

Бэзил усмехнулся, увидев выражение ее лица. – Поверь мне, это делает тебя самой привлекательной женщиной в мире. Я могу расслабиться только с тобой, Шерри. Обычно я могу расслабиться только тогда, когда я один, но одиночество это ... ну, тяжело, – сказал он сухо. – Приятно иметь возможность наслаждаться обществом, не будучи настороже. Я не наслаждался этим со времен Аканты.

– Аканта? – спросила Шерри. – Где это?

– Аканта – не место, она была моей первой половинкой, – тихо сказал он.

– Твоя первая половинка? – удивленно спросила она. – Значит, я не первая?

– Нет, – серьезно ответил он. – Мне посчастливилось встретить спутницу жизни, когда я был совсем молод. К сожалению, она пробыла со мной недолго.

– Что с ней случилось? – спросила Шерри.

– Атлантида пала через шесть месяцев после нашей свадьбы. Она не выжила, – помолчал он и добавил: – Аканта была учительницей. Школа, где она преподавала, взорвалась во время первого землетрясения. Она попала в пламя ... – он сглотнул и объяснил: – По какой-то причине наночастицы делают нас очень огнеопасными. У нее не было шансов.

– Прости, – тихо сказала Шерри.

– Ладно, – торжественно произнес он и признался: – В то время мне казалось, что наступил конец света, и мне стыдно в этом признаться, но я просто сел и... – он пожал плечами. – Я не был мотивирован бороться за выживание. Я бы умер там вместе со всеми, если бы не Люциан. В основном он вытащил меня из Атлантиды, меня и нашего брата Жан-Клода, хотя я не знаю, где Люциан нашел волю или желание жить сам. Осенью он потерял не только свою половинку, но и детей.

– Это ужасно, – пробормотала Шерри.

– Да, – вздохнул Бэзил и посмотрел на нее с ироничной улыбкой. – И это ужасно удручающий разговор. Кроме того, все это случилось очень давно. У всех нас было более трех тысяч лет, чтобы оплакать потерю Атлантиды и всех тех, кто умер вместе с ней, семью и друзей, дома, жизни, которые никогда не вернутся обратно.

Шерри кивнула и уставилась на их переплетенные руки, пытаясь придумать другую тему, менее удручающую для обсуждения. – Если Атлантида была так продвинута тогда, представь, как далеко она продвинулась бы сейчас.

– Хм-м-м, – пробормотал Бэзил, а затем указал: – С другой стороны, они могли бы в конечном итоге найти решение проблемы нано, и тогда я не был бы здесь, чтобы встретиться с тобой.

Она молча кивнула, признавая, что это правда. Она знала этого человека недолго, но определенно была рада с ним познакомиться ... пока что.

– Так... почему магазин кухонной утвари? – внезапно спросил Бэзил.

Шерри удивленно посмотрела на него и улыбнулась, увидев его несколько озадаченное выражение лица. Она предположила, что для мужчины открытие магазина кухонной утвари будет последним, что он подумает сделать. Особенно если он не ел целую вечность. Пожав плечами, она просто ответила: – Потому что я люблю поесть.

Бэзил на мгновение задумался над ее ответом, но выражение его лица не прояснилось, и он, наконец, спросил: – Ну, тогда почему не ресторан?

– Потому что я плохо готовлю, – честно призналась она и усмехнулась, увидев смятение на его лице. – На самом деле я не такая уж плохая хозяйка, но не настолько хорошая, чтобы управлять рестораном. Кроме того, я люблю все гаджеты, и они есть в моем магазине: лапшерезки, мороженщики, овощерезки, и универсальный измельчитель ... – Она пожала плечами. – Есть так много отличных вещей, которые облегчают приготовление пищи для таких женщин, как я, которые заняты и хотят сэкономить время. И затем есть прекрасные сервировочные наборы, красивые винные графины, прохладные каменные кубики льда и так далее. Так много нововведений и они появляются почти еженедельно.

– И, наверное, все они у тебя на кухне, – предположил он с усмешкой.

– Да, – призналась она с самоуничижительной улыбкой, а затем призналась: – У меня есть все необходимое, чтобы устраивать потрясающие званые обеды. К сожалению, я никогда не использую их. У меня никогда не было времени на это, а даже если бы и было, у меня не было времени на друзей. У меня есть парочка, но я была так занята, открывая и развивая магазин, что потеряла много друзей.

– Значит, светская бабочка, которую сдерживает работа? – мягко предложил Бэзил.

Шерри поразмыслила над этим, затем улыбнулась и с самоуничижением сказала: – Или это, или подражательница светской бабочки, которая прячется за своей работой.

Бэзил был удивлен ее откровенностью, и просто спросил: – Как долго ты владеешь магазином?

– Три года, – ответила Шерри.

– А сейчас тебе тридцать два? – спросил он.

– Да, я открыла его в свой двадцать девятый день рождения.

Бэзил поднял брови и тихо присвистнул. – Впечатляюще.

Шерри слабо улыбнулась и покачала головой. – Не настолько впечатляюще. Хотя после университета я много работала и откладывала каждый лишний пенни, я все равно не смогла бы открыть магазин такой молодой.

– Тогда как? – с любопытством спросил он.

Шерри пожала плечами и, уклонившись от ответа, сказала: – Я могла бы открыть его на шесть или семь лет раньше. Лютер предложил мне деньги, чтобы открыть магазин, когда мы окончим университет, но я отказалась.

– Лютер? – спросил Бэзил с явным любопытством.

– О. – Она слегка рассмеялась. – Друг. На самом деле его зовут Лекс, но я в шутку называла его Лекс Лютер, а потом как-то так получилось, что он стал просто Лютером. – Она пожала плечами, потом улыбнулась и сказала: – Он мой лучший друг. Мы познакомились в университете, в конце концов, оба сняли комнаты в одном доме, когда я переехала из кампуса после первого курса, и мы все еще друзья сегодня, хотя я больше не встречаюсь с ним.

– Во всяком случае, он из богатой семьи, – добавила она. – Поэтому, когда прошел выпускной, он предложил мне деньги на магазин. Мы были бы партнерами. Но... – она замолчала и поморщилась. – Я хотела сделать это сама. Я хотела доказать себе, что могу это сделать, и у меня был план. Кроме того, я не хотела рисковать его деньгами. Я бы никогда себе не простила, если бы магазин обанкротился, и я потеряла бы его деньги.

– Это тот самый Лютер, с которым ты встречалась, но не была близка?

Шерри заметила, что он говорит об этом в прошедшем времени, как будто она согласилась разорвать свои случайные отношения с мужчиной, с которым встречалась. Но она оставила это и покачала головой. – Нет. Лютер всегда был только другом. – Она улыбнулась и добавила: – Вообще-то я не видела его много лет. Примерно в то же время, когда я открыла свой магазин, ему предложили очень хорошую должность в одной компании в Саудовской Аравии, и, если не считать редких писем по электронной почте, мы почти не разговаривали. Но до этого он был чем-то вроде комбинированной подруги и старшего брата в одном лице. И я думаю, что он гей, хотя он не признался мне. Шерри задумалась, удивляясь, почему Лютер не признался ей в этом. Ее бы это не волновало.

– Во всяком случае, он предложил мне деньги, чтобы открыть магазин, но я отказалась и решила сделать это сама. Согласно моему большому жизненному плану, к тридцати четырем годам я скопила бы достаточно денег, чтобы открыть собственный магазин, и владела бы им бесплатно и без долгов.

– Но вместо этого ты смогла открыть его в двадцать девять, – пробормотал он, а затем спросил: – Что случилось? Ты выиграла в лотерею?

– Хотелось бы, – тихо сказала Шерри и покачала головой. – Нет. Боюсь, моя мать умерла. Сердечный приступ в пятьдесят четыре.

– Мне очень жаль, – тихо сказал Бэзил.

– Как ты сказал о своей жене, мне тоже.

– Полагаю, ты использовала свое наследство, чтобы открыть магазин пораньше? – догадался он.

Шерри кивнула. – У мамы был страховой полис. Я вложила его в покупку магазина. Думаю, она бы этого хотела. Она всегда поддерживала мою мечту.

Бэзил кивнул. – А твой отец? Братья и сестры?

Шерри пожала плечами. – У меня был брат, Дэнни. Он был на год младше меня, но ...

Она сделала паузу и сглотнула, а потом вдруг это вырвалось наружу, сорвалось с губ, как пробка из бутылки с вином, и она выпалила всю историю о том, как потеряла брата.

– Он утонул, когда мне было восемь. Мы были на лодке в Сидар-Пойнт с несколькими другими семьями, с которыми часто плавали. Мы приехали незадолго до обеда и должны были посетить на следующий день парк. В тот вечер лодочники решили устроить барбекю на пристани, чтобы сэкономить деньги на следующий день. На берегу стояли скамейки для пикников и все такое, чем могли пользоваться лодочники. Мы, дети, играли, пока взрослые жарили хибачи ... хот-доги и гамбургеры. Мама забыла булочки с хот-догами. Папа послал Дэнни к лодке, чтобы взять их. – Она снова посмотрела на задний двор и сказала: – Потребовалось время, чтобы кто-нибудь понял, что он не вернулся обратно с булочками. Когда они пошли проверить, как он, Дэнни плавал между лодкой и причалом. Он был хорошим пловцом. Мы оба были, но на лбу у него была рана. Они думают, что он поскользнулся, садясь в лодку или выходя из нее, и ударился головой.

– Такой молодой, – печально покачал головой Бэзил. – Должно быть, вам всем было тяжело.

Шерри кивнула. – Мои родители так и не оправились. Они винили друг друга и себя. Если бы она не забыла булочки, если бы он сам пошел за ними ... – Она покачала головой. – Вскоре они развелись. Папа переехал на Запад, женился на женщине с двумя детьми, и с ней завел еще двоих, и с тех пор я его не видела.

Бэзил нахмурился. – Он никогда не связывался с тобой или ...

– Он звонил пару раз. Писал по электронной почте тоже, – призналась она. – Но я была не очень восприимчива. Мне казалось, что я потеряла брата, а потом он бросил нас. А еще я чувствовала, что безразлична ему, что Дэнни – это все, что имело для него значение, и только меня было недостаточно, чтобы удержать его там, – тихо призналась Шерри.

– Я уверен, что это неправда, – тихо сказал Бэзил.

Шерри пожала плечами. – Когда я перестала отвечать на его звонки, он не очень-то старался со мной видеться и разговаривать, – заметила она, а потом вздохнула и сказала: – Но все в порядке. Это было очень давно.

– Значит, ты одна на свете? – спросил Бэзил.

– Нет. У меня три тети со стороны мамы и их семьи. Они сплотились вокруг меня и очень поддерживали, когда умерла мама. Они и сейчас такие. Они всегда включают меня в праздники и дни рождения. И у меня есть друзья.

Бэзил только кивнул в ответ и спросил: – Так что ты изучала в университете? Бизнес?

– Да, – улыбнулась она. – Это казалось разумным, если я хотела иметь свой собственный бизнес в один прекрасный день.

– Разумно, – согласился он. – И ты воспользовалась этими знаниями перед тем, как начать свой бизнес?

– Конечно. Я работала в офисе крупного международного строительного подрядчика в Торонто. Это была хорошая работа, платили превосходно, иначе я никогда бы не смогла так экономить. И они были готовы платить все сверхурочные, которые я хотела отработать, – усмехнулась она. – Я много работала сверхурочно.

– Ах, – кивнул он. – Значит, ты никогда не была замужем?

Она посмотрела на него в замешательстве. – Какое отношение сверхурочная работа имеет к браку?

– Ты говоришь, как женщина, которая никогда не была замужем, – весело заметил он. – Муж бы протестовал против такой сверхурочной работы.

– О, – покачала головой она. – Нет. Мне не очень везло в любви. У меня ужасный вкус на мужчин. Мне попадались неудачники и гниды, – сказала она с усмешкой, а затем добавила, – хотя я была помолвлена однажды, ненадолго.

– Что привело к разрыву помолвки? – с любопытством спросил Бэзил.

Шерри пожала плечами. – Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему.

Он кивнул и слегка улыбнулся. – Ну, для меня это, конечно, лучше.

– Как это? – спросила она.

Бэзил замялся, а потом сказал: – Спроси меня об этом еще раз через неделю.

Шерри с любопытством посмотрела на него, но затем повернулась, чтобы снова выглянуть наружу. Из соседнего дома только что вышла женщина в перчатках, шляпе от солнца и с корзинкой, полной садовых инструментов. Шерри увидела, как женщина подошла к розовым кустам, стоявшим перед домом, поставила корзину, взяла ножницы и принялась за работу.

– Прекрасный день, – тихо сказал Бэзил.

– Да, прекрасный, – вздохнула Шерри и добавила: – Когда я заговорила о солнечном свете и о том, что у твоих людей с ним нет никаких проблем, ты рассказал о нанотехнологиях. Это значит, что в отличие от вампиров Стокера, у вас нет проблем с солнечным светом?

– Нет.

Она подняла бровь. – Но традиционные вампиры не выносят солнечного света ... или чеснок ... или религиозные символы, такие как крест.

– Ах. – Бэзил слабо улыбнулся, наблюдая за работой женщины. – Ну, хотя мы и не вспыхиваем пламенем, когда на нас падает солнечный свет, он повреждает нашу кожу, так же как и у смертных. Традиционно мы избегали и до сих пор избегаем солнечного света. Среди нашего народа ты не найдешь ни одного поклонника солнца. Чем больше повреждение, тем больше крови надо. Потребность в большем количестве крови за один раз – больший риск быть пойманным. Теперь это просто означает, тратить кровь, которая является ценным товаром. У наших банков крови столько же проблем с заменой, сколько у Красного Креста и банков крови смертных, – пожал плечами он. – Поэтому мы избегаем этого, насколько это возможно. В прошлом это означало большую часть дня оставаться дома и жить в основном ночью. Но сейчас мы гораздо свободнее. У нас есть УФ-защитное остекление на окнах, как в наших домах, так и в автомобилях, так что это просто вопрос передвижения от автомобиля до здания или наоборот, что позволяет получить достаточно мало повреждений.

Шерри переключила свое внимание на настоящее стекло окна, из которого она смотрела, предположив, что у него, вероятно, была это УФ-защитное покрытие.

– Что касается церквей и религиозных символов, – продолжил Бэзил, – они для нас не проблема.

Снова переключив внимание на него, она спросила: – Вопрос был скорее дразнящий, чем серьезный.

– Лично я люблю чеснок, – заверил он ее. – Ну, я бы не стал есть его до свидания, но иначе ... – пожал он плечами, – нам это не повредит. – Он поджал губы, а затем добавил: – Мой брат Жан-Клод ненавидел чеснок, хотя, возможно, именно из-за него и возникла вся эта история с чесноком.

Шерри с сомнением посмотрела на него, удивляясь, как неприязнь одного человека к чесноку может превратиться в миф о вреде чеснока для здоровья вампиров. Но Бэзил только покачал головой и пробормотал: – Долгая история.

– Ты пару раз упоминал своего брата Жан-Клода. Он живет в Канаде или США?

– Он жил в Канаде, но умер несколько лет назад, – ответил Бэзил.

– О, – поморщилась она. – Прости.

Бэзил пожал плечами. – Это один из недостатков жизни, смерть – постоянный спутник.

– Для твоего вида это менее важно, чем для моего, – сухо заметила она.

– Возможно, мне следовало бы сказать, что потеря – постоянный спутник жизни, – сказал он торжественно. – За то время, что я живу, я был свидетелем и оплакивал потерю бесчисленных членов семьи, друзей и знакомых.

– Вау, ты действительно пытаешься продать этот бизнес бессмертия, – поддразнила Шерри. Мужчина не делал его привлекательным.

Бэзил поморщился. – Я никогда не пробовал себя в профессии продавца. Я знал, что у меня не получится.

Шерри пожала плечами. – Я тоже плохо разбираюсь в продажах.

Бэзил рассмеялся. – У тебя есть магазин. Продажи – это твой бизнес.

– Это другое дело. Люди приходят в поисках чего-то, и мы помогаем им найти это. Мы не затаскаем людей с улицы и не пытаемся им что-то впарить.

– А, – улыбнулся он. – Да, я вижу разницу.

Они оба помолчали в течение минуты, и тогда Шерри спросила: – Тебе нравится жить в Нью-Йорке?

Бэзил пожал плечами. – Все в порядке. Но, конечно, было бы неплохо увидеть больше деревьев и травы. Наверное, это единственное, чего мне не хватает в Нью-Йорке. Конечно, есть парки, и у меня есть пара деревьев в горшках на моей террасе, но это не то же самое, что жить где-то вроде этого места.

– Нет, конечно. Вот как я отношусь к своей жизни в квартире в Торонто, – согласилась Шерри.

Бэзил кивнул. – С другой стороны. Обычно я работаю, так что все равно не смогу наслаждаться деревьями.

– Да, – согласилась Шерри с ироничной улыбкой. – Со мной то же самое. Кажется, я тоже всегда работаю. Не то чтобы я возражала, – быстро добавила она. – Это моя мечта. Любовь к труду, значит ... – пожала она плечами.

– Но это оставляет так мало времени для семейной жизни? – предположил он.

– О, я не возражаю, – заверила она его, и он удивился.

– Неужели? – спросил он. – Биологические часы не тикают? Нет тоски по браку и детям?

Шерри покачала головой и нахмурилась. – Я привыкла. Когда я была моложе, я часто думала о том, чтобы найти любимого человека, выйти замуж и остепениться. Но теперь я просто хочу, чтобы магазин работал и процветал.

– Ты же начала три года назад? – спросил он.

Шерри кивнула.

– Разве он уже не самоокупается? Обычно магазину требуется около трех лет, чтобы найти опору.

– Да, – согласилась она.

– А твой – нет? – спросил он.

– Да, конечно. Это было удивительно хорошо с самого начала, и так как я заплатила за это наличными и не имела кредитов, мы стали получать прибыль почти сразу, – призналась она.

– Тогда ему больше не понадобится дополнительная работа, – рассудил он.

– Да, но я просто хочу, чтобы магазин работал и процветал дальше, – повторила она, когда ее взгляд остановился на кофеварке «Keurig» рядом с телевизором. – Интересно, они не будут возражать, если я выпью кофе? Все эти разговоры вызывают у меня жажду.

Бэзил с минуту молчал, наблюдая за ней, потом слегка покачал головой, встал и подошел к кофеварке. – Конечно, они не будут возражать.

Шерри встала и присоединилась к нему, заметив, что аппарат стоит на черном металлическом держателе для маленьких чашек, похожем на тот, что был у нее в кабинете. Открыв ящик, она обнаружила в нем различные сорта кофе. Рядом с машиной стояли чашки, а на серебряной решетке лежали ложки. Был даже сахар. Ее взгляд скользнул к кулеру с водой, стоящему рядом с полкой, и она улыбнулась. – Держу пари, в холодильнике есть сливки.

– Холодильник? – с сомнением переспросил Бэзил.

Улыбнувшись, Шерри опустилась на колени и открыла нижнюю часть холодильника, открыв маленькую холодильную камеру и сливки. Были также некоторые безалкогольные напитки. – У меня в кабинете такая же установка. Охладитель воды с холодильником. Он поставляет воду для моего «Keurig», и я могу держать молоко холодным, поэтому я никогда не должна выходить из своего офиса, чтобы захватить кофе во время работы. Экономит время.

– Умно, – заметил Бэзил, когда она взяла сливки и встала.

– Или аппарат для ленивых, – весело призналась она. – Это также дешевле, чем установить раковину и холодильник в моем офисе.

– Я очень удивлен, что Виктор пьет кофе, – сказал Бэзил, когда она выбрала ванильную чашку с фундуком и поставила ее в кофе-машину. – Вообще-то, я заметил, что все охотники пьют его, что меня удивляет.

– Почему? – Шерри схватила кофейную чашку, поставила ее на серебряную решетку и нажала среднюю кнопку. Она отодвинулась и прислонилась к полке, ожидая ответа Бэзила.

– Кофеин может сделать бессмертных немного ... – Он замялся, явно подыскивая подходящее слово. Наконец, он пожал плечами и сказал: – Ну, я считаю, что современный термин – подключенный.

– В достаточном количестве, – весело сказала она, а затем подняла брови и спросила: – Наночастицы не заботятся о кофеине в ваших телах?