Текст книги "Бессмертный, который любил меня(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Боже, да! – воскликнула Шерри и обхватила одной ногой его бедра. Другой ногой она уперлась в кровать, чтобы не упасть, и обеими ногами отталкивалась назад, встречая каждый толчок своей собственной страстью. А потом Бэзил отпустил ее бедра, предоставив ей скакать на нем, как она хотела, а сам наклонился вперед, чтобы погладить ее грудь.

Шерри прижалась к нему, вскрикнув от возбуждения, когда он ущипнул ее за соски, и снова дернулась, когда он просунул руку между ними и грубо провел большим пальцем по ее возбужденному бугорку. Как бы чувствительна она ни была, ее удовольствие было почти болезненным от смелого прикосновения, и она обезумела, толкаясь, брыкаясь и выкрикивая непристойности, когда она скакала на его члене к своему собственному удовольствию ... и его.

На этот раз Шерри проснулась первой. Воспоминания о том, что произошло, пришли к ней не сразу. Только когда она попыталась сесть, и связанные запястья и тело Бэзила помешали ей, она вспомнила. Покраснев до кончиков пальцев ног, она на мгновение закрыла глаза.

«Господи, кто знал, что у нее такой рот?» – думала она, вспоминая, что кричала в конце. Закусив губу, она посмотрела на голову Бэзила и попыталась представить, что он сейчас о ней думает ... и что будет, когда он проснется. Она поняла, что должна попросить его развязать ее, и закрыла глаза, представляя, как страдает от его понимающих взглядов, когда он это делает…

Шерри моргнула, когда он повернулся. На этот раз она посмотрела вниз и увидела, что его глаза открыты и он наблюдает за ней.

– Привет, – сказала она слабым голосом, а затем откашлялась и спросила: – Как ты думаешь, сможешь меня развязать?

Бэзил лениво улыбнулся ей, а затем отодвинулся от нее и подполз к изголовью кровати, чтобы осмотреть пояс халата.

– Я думаю, тебе нужно подняться повыше, чтобы пояс немного поддавался, – сказал он, хмуро рассматривая натянутую ткань.

Шерри заколебалась, потом перевернулась на живот и опустилась на колени, пробормотав: – Спасибо, – когда он потянулся назад, чтобы взять ее за локоть и помочь ей доползти до кровати на коленях. Теперь они оба стояли на коленях на подушках бок о бок, и Бэзил быстро провел рукой по ее спине, прежде чем приступить к завязыванию пояса.

– Спасибо, – снова прошептала она, когда ему удалось развязать конец пояса.

– Рад помочь, – заверил он, повернулся и поцеловал ее.

Шерри ответила на поцелуй, жадно посасывая его язык, прежде чем ударить его своим. Она почувствовала, как одна его рука взяла ее грудь и прижалась к ней, затем застонала, когда его другая рука скользнула вниз по ее спине, чтобы погладить ее ягодицы, прежде чем скользнуть между ее ног сзади, чтобы найти влажный жар, растущий там.

– О Боже, – простонала Шерри, когда он прервал поцелуй, чтобы прикусить ее ухо. Она сидела верхом на его руке, ее возбуждение вернулось и ярко горело, а затем Бэзил внезапно выругался и прекратил то, что он делал, чтобы переместиться позади нее и схватить ее за бедра. Он остановился, хотя и сделал глубокий вдох.

– Я должен закончить развязывать…

Она подняла руки над головой, чтобы он мог дотянуться до них, и он быстро принялся за работу, застонав, когда она потерлась ягодицами о его эрекцию. Это было безумие, и она знала это. Они только что сделали это дважды, ну, не совсем так, но они оба достигли удовлетворения дважды, и все же все, что ему нужно было сделать, это прикоснуться или поцеловать ее, и она горела так ярко, как римская свеча, отчаянно пытаясь найти это освобождение снова.

– Поторопись, – настаивала она, сильнее прижимаясь к нему и задыхаясь от удовольствия, которое он посылал через них обоих. Когда ее руки внезапно освободились, Шерри схватилась за спинку кровати и потерлась об него в последний раз, прежде чем он схватил ее за плечо одной рукой и за бедро другой и потянул назад, даже когда рванулся вперед.

Она застонала, когда он наполнил ее, ее тело сжалось вокруг него, пытаясь удержать его на месте. Затем она просунула руку между ног, чтобы погладить себя, ее пальцы играли на скользкой коже, когда он входил и выходил из нее. Она была на грани оргазма, когда он вдруг потянулся, чтобы найти и ущипнуть один из ее сосков. Это было то, что ей нужно. В следующее мгновение они оба закричали от переполнявшего их удовольствия.

Глава 12

Когда Шерри проснулась в следующий раз, она была в постели одна. Сонно пошевелившись, она повернулась на бок, собираясь снова заснуть, но остановилась, увидев электронные часы на прикроватном столике. Было девять утра ... и Люциан должен был вернуться сегодня утром. Вздохнув, она неохотно откинула одеяло, выбралась из постели и направилась в ванную. Она открыла дверь и вошла, прежде чем ей пришло в голову, что там может быть Бэзил.

К счастью, это было не так. Хотя в комнате было тепло и немного душно, что наводило на мысль, что он недавно принимал душ. Решив, что душ – хорошая идея, и надеясь, что он разбудит ее, и она не будет чувствовать себя так, будто смерть согрела ее, Шерри закрыла дверь.

Через пятнадцать минут Шерри приняла душ, почистила зубы и аккуратно убрала с лица влажные волосы. Она посмотрела на себя в зеркало и поморщилась, увидев круги под глазами. Потянувшись за косметикой, она признала, что прошлой ночью им следовало сразу лечь спать…

Краска залила ее бледные щеки, когда она вспомнила, что они сделали, и она взяла косметику, слегка покачав головой.

– Ты – животное, – сказала она тихо своему отражению, и это было то, что она чувствовала. Необузданное, дикое, отдайте его мне сейчас. Если бы ее руки не были связаны в первый раз, и если бы она не стояла к нему спиной в последний раз, его спина и, возможно, даже его передняя часть были бы в массе царапин сегодня.

«Может, поэтому он ее и связал», – внезапно подумала она. Она была уверена, что пометила его во время их первого раунда в Порт-Генри ... хотя, несмотря на то, что он был быстрым целителем, не было никаких доказательств этого, когда она увидела его спину на следующее утро. Почему-то с Бэзилом ... она ничего не могла с собой поделать. Она стала этой безмозглой дикой тварью, интересующейся только собой…

– Боже, я люблю член, в конце концов, это больше чем он мне просто нравится, – пробормотала она с самоуничижением, а затем добавила про себя, ну, по крайней мере, Бэзила. Ни один из предыдущих любовников не сводил ее с ума так, как он. Не то чтобы у нее их было много или что-то в этом роде. Она могла сосчитать, сколько любовников было у нее по пальцам на одной руке, что было довольно скромно для тридцатидвухлетней женщины в современном мире. Тем не менее, она то думала, что у нее был горячий секс раньше, но это было за пределами нормы.

Сделав все возможное, Шерри направилась в спальню, чтобы одеться. Когда она потянулась, чтобы снять с вешалки майку, она заметила, что ее запястья были потрескавшимися и ушибленными от попыток освободиться от пояса. Она не исцелилась за одну ночь, как это сделал бы Бэзил. Поморщившись, она оставила майку, которую первоначально собиралась надеть, и потянулась за блузкой с длинными рукавами.

Когда она открыла дверь спальни, из коридора донеслись голоса. Она узнала голоса Дрины, Харпера и Бэзила, но тут заговорила женщина, и она не узнала этот новый голос. Нахмурившись, Шерри замедлила шаг, дойдя до конца коридора, а затем остановилась, чтобы рассмотреть людей в гостиной.

Люциана, Брикера, Дрину, Харпера и Бэзила она знала. Однако она не узнала ни незнакомую женщину в комнате, ни мужчину, стоявшего рядом с ней. Женщина – высокая, стройная, одетая во все черное, с несколькими пистолетами на поясе и ногах, определенно производила впечатление. Но самым примечательным в ней были ее волосы: ледяной блонд от макушки и на три дюйма ниже сменялся на более темный цвет, который был смесью коричневого и красного в течение следующих шести дюймов или около того. Шерри не могла сказать, была ли это краска, которая отросла, или она была специально так окрашена, но она была поразительной и странно привлекательной. Мужчина был светловолосым и не менее привлекательным.

– Это Баша Аржено и Маркус Нотте.

Шерри оглянулась на это тихое объявление и подняла брови на Стефани, которая теперь стояла рядом с ней. – Кто они?

– Баша – племянница Люциана и Бэзила, – объяснила Стефани. – Маркус – ее спутник жизни.

– Хорошо, но почему они здесь? – спросила Шерри, уточняя свой предыдущий вопрос, – они охотники, как Дрина?

– О, – ответила Стефани с гримасой. – Нет... ну, вроде того. По крайней мере, сейчас, – добавила она, – Баша – мама Лео.

– Что? – Шерри ахнула от изумления, ее глаза недоверчиво расширились.

– Она сказала, что я мать Лео.

Голова Шерри откинулась назад от этого спокойного заявления, тревога пробежала по ней, когда она обнаружила, что Баша пересекла комнату и теперь стояла прямо перед ней. Заметив это, мужчина, которого Стефани назвала Маркусом, встал позади Баши и обнял ее за талию, словно защищая.

Шерри молча смотрела на них, не зная, что сказать. Должна ли она извиниться? Посочувствовать ей? Попросить женщину взять сына в руки, чтобы она могла вернуться к своей жизни?

– Извинения не нужны, – спокойно заверил ее Баша. – Сочувствие, однако, приветствуется, и если бы я могла «взять сына в руки», как ты выразилась, я бы сделала это давным-давно, вместо того чтобы быть тем, кто сейчас должен усмирить его, как бешеную собаку.

– А, – пробормотала Шерри и нахмурилась. – Люциан заставляет тебя позаботиться о сыне? Это жестоко.

– Не так жестко, как можно было бы сделать, – тихо сказал Баша. – Лео был у них пару лет назад. Я помогла ему сбежать. Я не знала, что он делал и делает, – тихо добавила она. – Но это не имеет значения. Дело в том, что после этого он снова убил, и я несу ответственность за эти потерянные жизни. Совет мог бы привлечь меня к ответственности и наказать. Вместо этого они ожидают, что я уберу свой беспорядок ... и я намерена это сделать.

– Мы намерены это сделать, – торжественно произнес Маркус, притягивая женщину к себе.

– Да, – вздохнула она и откинула голову назад, чтобы благодарно улыбнуться мужчине.

– Если вы закончили представляться, – сухо добавил Люциан в наступившей тишине.

Баша слабо улыбнулся, увидев встревоженное выражение лица Шерри. – Он лает хуже, чем кусается.

– Нет, это не так, – сухо сказал Маркус, обнимая Башу и поворачивая ее спиной к дивану.

Шерри и Стефани молча последовали за ним, оба подошли к Бэзилу, который подвинулся, освобождая им место на диване, который занимал до этого один.

– Доброе утро, дорогая, – прошептал он, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать, когда Шерри устроилась рядом с ним.

– Ты должен был разбудить меня, – пробормотала она, нежно сжимая его руку.

– Ты так мирно спала, что у меня не хватило духу, – серьезно сказал Бэзил, а потом иронично улыбнулся и добавил: – А еще я боялся, что если я это сделаю, то мы никогда не выберемся из комнаты.

Шерри слабо улыбнулась, молча признавая, что он, вероятно, прав.

– Я ввел Башу и Маркуса в курс дела с тех пор, как Лео появился в твоем магазине, – объявил Люциан, привлекая всеобщее внимание.

Услышав эту новость, она тут же перевела взгляд на Башу, и ей стало интересно, что чувствует женщина, зная, что ее сын – такое чудовище. Все это должно было быть трудно для нее.

– Харпер сделал копии твоего списка, Шерри, – сказала Дрина, указывая на несколько стопок бумаги на кофейном столике. – Хочешь кофе и чего-нибудь поесть, прежде чем мы пройдемся по ним?

Шерри поколебалась, потом встала. – Все в порядке. Давай, я возьму себе кофе, пока ты будешь перечислять имена. Я их уже знаю.

– В буфете есть рогалики, а в холодильнике – сливочный сыр, хлеб, арахисовое масло, мед и джем, если ты предпочитаешь тосты.

– Спасибо, – пробормотала Шерри, протискиваясь между коленями Бэзила и кофейным столиком и направляясь на кухню. Сначала она направилась прямо к кофейнику. Он был почти пуст. Она налила себе последнюю чашку и стала готовить свежий кофе, раздумывая, что бы такое съесть на завтрак. Она никогда не любила завтракать, но прошлой ночью потратила много сил, поэтому решила съесть рогалик.

Шерри ела на острове, вместо того, чтобы поесть перед другими. Когда она закончила, свежий кофе тоже был готов, поэтому она схватила кофейник, чтобы взять с собой, если кто-то захочет кофе.

– Кто-нибудь хочет еще кофе? – спросила она, когда присоединилась к ним у диванов. – Я могу принести сливки и сахар, когда заберу кофейник.

Люциан поставил чашку на стол, не отрывая взгляда от списка имен, Шерри догадалась, что это была его версия «Да, пожалуйста». Но Бэзил, Брикер, Баша и Маркус действительно сказали эти слова.

– Шерри? – задумчиво пробормотала Дрина, глядя, как она наливает кофе в чашку Бэзила.

– Да? – Шерри перешла к Баше и Маркусу, наполняя их чашки.

– Я быстро все осмотрела, и здесь нет никого, кто был бы в твоей жизни больше десяти или одиннадцати лет, – заметила Дрина, нахмурившись.

– Да, это так, – согласилась Шерри, останавливаясь, чтобы наполнить чашку Брикера.

– Этого не может быть, – возразила Дрина. – Для того, чтобы ты смогла создать сопротивление, должен быть бессмертный, который был неотъемлемой частью твоей жизни, по крайней мере, добрых двадцать лет.

Услышав эту новость, Шерри подняла брови и направилась к чашке Люциана. Пожав плечами, она сказала беспомощно: – Ну, я не знаю, что тебе сказать. Единственные люди, которые были в моей жизни в течение двадцати лет или больше, – это тети и дяди, кузены и друзья моей мамы.

Она выпрямилась с почти пустым кофейником в руке. – Я совершенно уверена, что никто из них не бессмертен. Но кроме этого, ни один из них не был неотъемлемой составной частью, если вы имеете в виду, что они проводят много времени со мной. Я вижу свою семью только по праздникам и дням рождения, и так было всегда. Что касается друзей моей мамы, то последний раз я видела их на ее похоронах три года назад, а до этого я видела их не чаще раза в год или два, – пожала плечами она, – на самом деле нет никого, кто был бы в моей жизни ежедневно в течение двадцати лет.

– Есть, – объявил Люциан, потянувшись за кофе. Слова были произнесены с непоколебимой уверенностью, но Шерри подозревала, что мужчина всегда так говорит. Он был таким парнем.

Узнав, что спорить с такими людьми – пустая трата времени, она отвернулась и мягко сказала: – Как скажешь.

– Это был сарказм? – услышала она рычание Люциана, когда убежала на кухню.

– Нет, – с улыбкой заверил его Бэзил. – Я думаю, что она потакает тебе.

Шерри не слышала ответа Люциана, но он нахмурился, когда она вернулась в комнату с ложками, сливками и сахаром.

– Ты упомянула дядю Эла, друга твоей матери, – заметила Дрина, когда Шерри снова устроилась на диване. – Но не записала его фамилию.

– Потому что я ее не помню, – призналась Шерри, заметив удивление на лицах окружающих, прежде чем продолжить, – я всегда называла его просто дядя Эл. Но, как я уже сказала, на самом деле он не был дядей. Он был другом семьи. Он проводил много времени с нами, и он действительно поддерживал маму, когда они с папой расстались, но потом он просто перестал навещать нас и все такое. К тому времени, когда я поступила в университет, он был просто приятным воспоминанием

Дрина моргнула и медленно откинулась на спинку стула.

– У нее есть несколько таких примеров, – тихо сказал Бэзил.

– Чего? – спросила Шерри, смущенно поворачиваясь к нему. – Друзья семьи, фамилий которых я не помню?

Бэзил покачал головой. Блокнот со списком лежал на кофейном столике рядом с ручкой. Он взял оба листка, быстро что-то нацарапал и закрыл блокнот. Положив его на колени, он повернулся к Шерри и спросил: – Ты сказала, что не часто ходишь на свидания?

– Нет, – призналась Шерри. – У меня нет времени. Я могу встречаться позже. Прямо сейчас я просто хочу, чтобы магазин работал и преуспевал.

Бэзил кивнул. – Но когда-то ты была помолвлена с художником.

Шерри кивнула.

– Что там произошло?

Шерри пожала плечами. – Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему.

Бэзил протянул блокнот Дрине. – Открой и прочти, что я написал.

Брови женщины поднялись, но она открыла блокнот и ее глаза расширились, когда она прочитала, что он написал.

– В чем дело? – спросила Шерри, нахмурившись, и Дрина перевернула блокнот, чтобы прочесть. Она произнесла это вслух, нахмурившись и поджав губы: – Я просто хочу, чтобы магазин работал и процветал ... Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему.

Прочитав это, Шерри откинулась на спинку стула и в замешательстве посмотрела на Бэзила. – Что...?

– Это то, что ты говоришь каждый раз, когда затрагиваешь эти темы. Когда мы разговаривали на крыльце коттеджа Кейси, я заметил, что магазин уже запущен. В этом не было смысла. Ты сказала, что магазин преуспевает и даже получает прибыль, но затем продолжала повторять, что тебе нужно, чтобы магазин работал и процветал, прежде чем ты сможешь потратить время на свидания. Каждый раз одна и та же фраза, – поморщился он, – я думал, что это было всего лишь раз, но ты сказала то же самое, когда мы с Элви и Виктором обсуждали эту тему за обедом. У тебя также была еще одна фраза, которую ты повторила, когда тема твоей личной жизни поднялась за обедом. Ты упомянула о твоей расторгнутой помолвке, и когда она спросила почему, ты объяснила…

– Просто ничего не вышло. Такое случается. Это к лучшему, – сказала Шерри и в ужасе прикрыла рот рукой, поняв, что говорит именно то, что он написал. Они просто выскользнули, как реакция коленного рефлекса.

– Эти мысли пришли тебе в голову, – тихо сказала Дрина. – Как и твой ответ на вопросы о дяде Эле.

– На самом деле он не был дядей. Он был просто другом семьи. Он действительно поддерживал маму, но потом…

– Он просто перестал навещать меня и все такое. К тому времени, как я поступила в университет, он был просто приятным воспоминанием, – сказала Дрина.

Шерри откинулась назад, уверенная, что вся кровь отхлынула от ее головы. – Кто-то контролирует меня?

– Нет, – заверил ее Бэзил. – По крайней мере, не напрямую. Это объяснения, которые были вложены в твою голову. Но для того, чтобы ты повторяла их так верно, они должны быть твердо и часто вложены в твою голову ... и усилены в течение долгого периода времени. – После паузы он прокомментировал: – Дело в том, что есть автоматический ответ на вопросы о дяде Эле…

– На самом деле он мне не дядя. Он был очень ... – поймав себя на том, что повторяет эту фразу, Шерри оборвала себя так резко, что едва не прикусила язык. Помрачнев, она пробормотала: – Ты что-то говорил?

– Я просто хотел сказать, что это может указать пальцем... на дядю Эла, – закончил он.

– Но его не было в моей жизни пятнадцать или шестнадцать лет, – заметила она, нахмурившись.

– Ты уверена? – спросил Бэзил. – Как он выглядел?

Шерри удивленно посмотрела на него и пожала плечами. – Он был ...

– Какого цвета были его волосы? – спросила Дрина, когда Шерри замолчала, нахмурившись.

– Они были ... – Она нахмурилась и покачала головой. – Я не знаю ...

– Какого он был роста?

– Он был толстый или худой?

– Как он одевался?

Шерри тупо уставилась на них. Ответов на их вопросы просто не было. Она не могла вспомнить. Она не могла представить себе этого человека. Она пыталась нарисовать моменты в своей жизни, когда она точно знала, что он был там: похороны ее брата, ее дни рождения, ее выпускной ... Но все, что она увидела, был нечеткий силуэт мужчины, как будто кто-то стер изображение.

– Все в порядке, – тихо сказал Бэзил, нежно беря ее за руку. – Дыши.

Шерри на минуту сосредоточилась на дыхании, но голова у нее шла кругом. Старый добрый дядя Эл.

– Это ужасно, – выдохнула она.

– Нет. Это хорошо, – заверил ее Бэзил. – Мы на шаг ближе. Дядя Эл был бессмертным.

– Но его не было в моей жизни…

– Очень может быть, Шерри, – тихо сказал Бэзил и добавил: – Иначе, зачем бы ему стирать твои воспоминания о том, как он выглядел?

– Ты хочешь сказать, что он стер мою память о том, как он выглядел как дядя Эл, чтобы быть в моей жизни кем-то другим? – спросила она, нахмурившись. – Это вообще возможно?

Какое-то время все молчали, но Шерри не могла не заметить, что они обменялись взглядами, а потом Дрина вздохнула и сказала: – Ему пришлось бы действовать осторожно. Уйти из твоей жизни на пару месяцев, чтобы позволить памяти немного исчезнуть естественным образом, а затем просто добавить к ней некоторый контроль над разумом, когда он снова появится.

– И он, вероятно, изменил бы свой облик, когда вернулся в твою жизнь, – тихо добавил Бэзил. – Другой цвет волос и стрижка, другой стиль одежды, волосы на лице или отсутствие волос на лице, в отличие от того, как он выглядел как дядя ... твой дядя, – быстро спохватился он, а затем добавил, – возможно, даже другой контекст.

– Другой контекст? – неуверенно спросила Шерри.

– Кто-то, связанный с университетом или работой, а не с домом и семьей, – объяснила Дрина. – Люди часто мысленно разделяют это. Мы автоматически разделяем нашу жизнь на дом, школу и работу. Мы обычно не смешиваем эти три компонента.

Шерри покачала головой, смущенная и сбитая с толку, а затем разочарованно спросила: – Зачем бессмертному тратить столько сил, чтобы проводить со мной время?

На мгновение воцарилось молчание, все переглянулись, потом Бэзил вздохнул и взял ее руки в свои руки. – Есть только две возможные причины. Во-первых, ты можешь быть возможной спутницей жизни для него или нее, они поняли это, когда ты была совсем молода, и с тех пор были частью твоей жизни, ожидая, когда ты станешь старше, прежде чем приблизиться к тебе.

Шерри моргнула от удивления по предложению, а потом спросил с раздражением: – Ну, ради бога, сколько мне лет, люди? Мне тридцать два, я уже не малолетка.

– Да, но, возможно, он или она ждали, когда ты преуспеешь в своих начинаниях, чтобы обрести больше уверенности в себе и быть самой собой, – тихо сказал он. – Со спариванием между смертным и бессмертным, который прожил столетия или даже тысячелетия, возможно, смертный будет подчиняться бессмертному и никогда по-настоящему не вступит в свои права.

– Ну, это просто глупо, – раздраженно сказала Шерри.

– Правда? – спросил Бэзил со слабой улыбкой. – Теперь ты можешь так думать, но ты прожила немного и добилась некоторых успехов. Представь себя, когда ты только что окончила среднюю школу. Представь, что ты узнала о существовании бессмертных и о том, что ты можешь стать их спутницей жизни. – Он позволил ей подумать минуту, а затем продолжил: – Если бы он или она были постарше, как я, и богатые, тебе не нужно было бы работать. Возможно, ты не получила бы высшее образование и степень MBA. Возможно, ты даже не преследовала бы свою мечту открыть магазин. Или ты могла бы, используя деньги, которые дал твой друг, что не придало бы столько уверенности, сколько, если бы было сделало все самостоятельно.

Шерри нахмурилась, неохотно признавая, хотя бы про себя, что он прав. На самом деле, она предполагала, что дело зашло бы дальше. Зная, что ее супруг прожил так долго, видел и испытал так много, она, вероятно, разработала бы своего рода поклонение герою для него, подчиняясь ему во всем, а, не полагаясь на свой собственный интеллект и инстинкты. Она полагала, что это действительно могло помешать ей стать ее самостоятельной женщиной.

– И все же, – сказала она, – я осуществила свои мечты и открыла магазин три года назад. Конечно, если бы кто-то был, он бы уже подошел ко мне?

– Да, – сказал Люциан, впервые вступая в разговор. – Вот почему я подозреваю, что бессмертный в твоей жизни – твой отец.

Шерри повернулась к нему с изумлением. – Мои родители расстались после смерти брата. Мой отец тогда переехал в Британскую Колумбию. Он не был в моей жизни с тех пор, как мне исполнилось восемь лет.

– Я говорил не о муже твоей матери, – сказал Люциан.

На мгновение его слова потеряли для нее смысл, а затем Шерри откинулась назад, как будто он ударил ее. Она покачала головой.

– Я просеивал твои воспоминания, когда ты говорила с Дриной о том, что в твоем списке нет никого, кто прожил бы в твоей жизни больше десяти или одиннадцати лет, – сказал Люциан. – Ты прокручивала список в голове, пока говорила, и вспоминала всех с детства, – сообщил он ей.

Шерри не удивилась, что он просеял ее мысли, и она знала, что быстро просмотрела список людей в своей жизни.

– Судя по воспоминаниям, которые пронеслись в твоей голове, у тебя форма глаз и губ твоей матери – Линн Харлоу Карн, – сказал Люциан. – Но все остальное – цвет глаз, цвет кожи, нос, форма лица... – покачал он головой, – ничего похожего на твою мать и на человека, которого ты знал как своего отца, Ричарда Карна.

Шерри почувствовала, как у нее перехватило дыхание. То, что он сказал, было правдой. Он был не первым, кто это прокомментировал. У нее не было отцовских черт. Ее родители были белокурыми и голубоглазыми, а она – темноволосой и темноглазой, и кожа у нее была скорее бежевого цвета, чем цвета слоновой кости. И хотя у нее были большие, как у матери, глаза лани и полные губы, ее нос был почти римским по своей прямоте, а лицо овальным, а не длинным и тонким. Она также была невысокой и пышной по сравнению с ее высокими, стройными родителями. Ее тетя Ви даже однажды прокомментировала это и пошутила, что ее подменили в роддоме.

Шерри покачала головой, прогоняя эти мысли. Они сошли с ума. Сумасшествие. Это не могло быть правдой. Черт, если бы ее отец был бессмертным!

– Я не бессмертна, – резко сказала она, уверенная, что это опровергает теорию.

– И не должна была быть, – тихо сказала Баша, – как я недавно узнала, ребенок принимает природу матери. Если она бессмертна, ребенок будет бессмертен. Если она эдентант, то и ребенок будет такой же. И если она смертна…

– Ребенок будет смертным, – закончила за нее Шерри, – но если моя мать была спутницей жизни бессмертного, почему он не обратил мою мать и не сделал ее такой же?

– Она не была его спутницей жизни, – уверенно сказал Люциан.

– А может, и была, но он уже воспользовался своим единственным поворотом и не смог повернуть ее, – быстро сказал Бэзил, бросив на Люциана взгляд, который ясно давал понять, что он считает его бесчувственным.

Люциан нахмурился в ответ. – Ты не спасаешь ее чувства, предполагая, что между ними были отношения, которых не существовало. В конце концов, она сама придет к этим выводам, – он повернулся к Шерри и сказал: – Возможно, он и заботился о твоей матери, но она не была его спутницей жизни. Если бы это было так, он не смог бы держаться от нее подальше.

– Но если ты прав и он был в моей жизни все эти годы, то он не остался в стороне, – заметила Шерри, – может быть, он был ее спутником жизни и ...

– Он остался в твоей жизни, а не в жизни твоей матери, – прервал его Люциан.

– Она тоже была там, – быстро сказала Шерри.

– Она также была замужем и спала со своим смертным мужем, – мрачно сказал Люциан. – Спутник жизни не может стоять в стороне и терпеть это.

Шерри нахмурилась и покачала головой. – В любом случае, все это глупые домыслы. Мои родители поженились за год до моего рождения. Моя мать была не из тех, кто изменяет. И она сказала бы мне, если бы мой отец не был моим отцом.

– Ты уверена в этом? – спросил Люциан, явно не соглашаясь с ней.

– Это объясняет отсутствие отца в твоей жизни, – мягко заметил Бэзил. – Если бы он знал, что ты не его ребенок ...

Какое-то время Шерри просто смотрела на него с тревогой, а затем, пошатываясь, поднялась на ноги и, спотыкаясь, прошла мимо Стефани в холл, ведущий в спальни. Ей вдруг отчаянно захотелось побыть одной.

Глава 13

– Отпусти ее. Она хочет побыть одна.

Бэзил оторвал взгляд от удаляющейся Шерри и хмуро посмотрел на руку брата, удерживающую его запястье. Ее потрясенное лицо при мысли о том, что Ричард Карн не может быть ее отцом, немного приостановило его, и он не спешил следовать за ней. Но сейчас он отчаянно хотел подойти к ней и помочь пройти через это.

– Убери свою руку, или я уберу ее сам, брат, – холодно сказал Бэзил.

Люциан мельком взглянул на него, пожал плечами и отпустил. Как только он это сделал, Бэзил обошел кофейный столик и направился в спальню, которую делил с Шерри прошлой ночью. Его взгляд быстро скользнул по этой пустой комнате, когда он вошел. Простыни были смяты, ночная пижама разбросана повсюду, но Шерри нигде не было видно. Однако дверь в ванную была закрыта.

Закрыв за собой дверь спальни, он пересек комнату и, поколебавшись, приложил ухо к двери. Он слышал только ее сердцебиение и дыхание.

– Шерри? – тихо позвал он. – Ты в порядке?

Последовало короткое молчание, а затем: – Да.

Бэзил взялся за ручку и обнаружил, что дверь заперта. Отпуская ее, он спросил: – Могу я войти?

– Нет.

– Шерри ... – начал он обеспокоенно.

– Я в порядке, Бэзил. Я просто... Я завью волосы и поправлю макияж. Возвращайся и помоги со списками. Я скоро выйду.

Бэзил переступил с ноги на ногу, посмотрел на дверь затем снова встал на ноги. Ей было больно. Он знал, что ей больно. То, что они предложили, потрясло ее, потрясло весь ее мир. Он хотел утешить ее, но, похоже, она не хотела утешения. Ей очень хотелось побыть одной.

Отвернувшись от двери, он снова оглядел комнату и собрал их одежду. Аккуратно сложив, он положил ее на стул и застелил кровать. Все это время он прислушивался к звукам из ванной, решив, что если услышит что-то похожее на всхлипывания или плач, то ворвется и утешит ее, хочет она того или нет.

Но он этого не услышал. Вместо этого раздался случайный металлический щелчок и лязг, который, как он подозревал, исходил от ее щипцов для завивки волос, которые она положила на стойку, пока собирала новые пряди, чтобы обернуть вокруг них. Он понял, что она действительно завивает волосы, и покачал головой. Когда он сдался и вышел из комнаты, чтобы оставить ее в покое, Бэзил признал, что понятия не имеет ни о чем, когда дело касается женщин.

Мужчина избил бы кого-нибудь или что-нибудь после таких новостей, но женщина? Его женщина? Она не плакала, не выла и не била никого, она завивала волосы.

– Я говорил тебе, что она хочет побыть одна, – сказал Люциан, когда Бэзил вернулся к ним в комнату.

– Заткнись, брат, – пробормотал Бэзил.

В ванной Шерри отключила плойку и, оставив ее остывать на стойке, и начала расчесывать волосы. В голове у нее было совершенно пусто. Ей хотелось побыть одной, чтобы осознать, что ее отец – это не ее отец, и она знала, что не сможет сделать этого с Бэзилом. Он бы обнял ее, предлагая утешение, но это превратилось бы в страсть и ... казалось бы, лучше побыть одной. Но даже в одиночестве ее разум, казалось, не воспринимал этого. Это было похоже на то, как если бы кто-то сказал вам, что небо желтое, когда вы знали и видели его синим всю свою жизнь. Это просто не было вычислением.