Текст книги "Бессмертный, который любил меня(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Элви через минуту. – Узнать все эти вещи о твоей матери, твоем зачатии и твоем отце ... – Она пожала плечами. – Ты в порядке?

– Не знаю, – призналась Шерри, – по правде говоря, я даже не знаю, что должна чувствовать.

– Нет никакого «должна», – тихо сказала Элви. – Ты чувствуешь то, что чувствуешь.

Шерри торжественно кивнула.

– Мне кажется, ты сейчас испытываешь самые разные чувства. Злость на то, что он сделал с твоей матерью, но и смущение, потому что это причина твоего рождения.

– Моя бедная мама, – грустно сказала Шерри.

– Он не изнасиловал ее, – успокаивающе сказала Элви. – По крайней мере, не обычным способом. Ее влекло к нему, и он просто мысленно скрывал причины, по которым она не могла спать с ним, подавляя ее совесть. И, – добавила Элви, – она исключила тебя из сделки. И хотя твоя мать, очевидно, не завела бы с ним роман без его влияния, я уверена, она была рада, что ты стала ее дочерью, Шерри. Любая мать была бы. Особенно после смерти твоего брата.

– Да, но, может быть, если бы я действительно была папиной дочерью, они бы не развелись. Я имею в виду, это могло быть объединить их. Может, он почувствовал, что я не его. Если бы я была его дочерью, возможно, они бы больше работали над семейными отношениями, чтобы остаться вместе.

– Шерри, ты никогда не могла быть его дочерью. Ты можешь существовать только как дочь Александра и твоей матери, – мягко заметила она, а затем добавила: – И это не гарантия, что брак сработает в любом случае. Насколько я понимаю, многие пары не переживают смерть ребенка. Особенно, когда пара обвиняет друг друга в смерти, и это то, что произошло с твоими родителями.

– Да, – призналась она, а затем обиженно добавила: – Но Александр также контролировал и меня. Заставлял меня делать вещи, которые я не хотела делать.

– Разве это не забота родителей? – спросила Элви, а потом добавила: – Не контролирующая часть, но заставляющая ребенка делать то, что он не хочет делать. Хотя, – задумчиво сказала она, – даже контроль – это то, что родители тоже должны использовать, только обычно это связано с вознаграждением и угрозами наказания, а не с прямым контролем.

– Тебя действительно возмущает, что ты теперь успешная бизнесвумен, которая сама добилась успеха, а не курящая травку в маленькой лачуге с кем-то, кто думает, что моногамия и работа для идиотов и дураков?

– Нет, но…

– Прости, милая, – перебила Элви. – Но я знаю многих родителей, которые не хотели бы контролировать своего ребенка, но потом увидели, что совершили огромную ошибку. И в защиту Александра говорит то, что он принял твои интересы близко к сердцу.

– Хорошо, – согласилась она. – Но насколько я самодостаточна, если он взял меня под контроль и заставил делать то, что, по его мнению, я должна была делать?

– Ты сказала мне, что твой друг Лекс, то есть твой отец Александр, предлагал тебе деньги на открытие собственного магазина, когда ты окончишь учебу, но ты отказалась сама, – напомнила она ей.

– Да.

– И он позволил тебе сделать это, вместо того чтобы взять тебя под контроль и заставить думать, что это хорошая идея, взять деньги, – заметила она. – Тогда бы ты сэкономила деньги на открытии магазина.

– Страховка моей матери помогла, – заметила Шерри.

– Это позволило тебе открыть его на пару лет раньше, чем ты планировала, – признала она. – Но остальное ты сделала сама. И я предполагаю, что ты сама спроектировала и оборудовала магазин.

– Да, – призналась Шерри со слабой улыбкой, – Лекс улетел на свою предполагаемую работу в Африку, а я еще не наняла Зандера.

– Тогда твой успех зависит только от тебя, – заверила ее Элви. – Ты проделала потрясающую работу. Неудивительно, что Маргарет так нравится твой магазин.

– Маргарет? – спросила Шерри, вспомнив это имя по первой ночи в доме силовиков. Золовка Люциана? Мне показалось, что я узнала ее.

Элви кивнула. – Она говорила об этом магазине, о том, как ты прекрасна и все, что в нем было тоже, когда я видела ее в последний раз. Она сказала, что там светло, просторно и уютно ... как она выразилась? «Даже в середине зимы кажется, что в магазин приходит теплый весенний день», – вспомнила Элви и улыбнулась. – Она была права. Мне нравится это.

Шерри улыбнулась. Именно такой эффект она и надеялась произвести, и, похоже, ей это удалось.

– Я совершенно уверена, что твой отец не имеет к этому никакого отношения, – серьезно сказала Элви и улыбнулась. – Мужчины довольно бесполезны, когда дело доходит до декора и кухонной утвари, – она немного подумала, а затем добавила, – наверное, поэтому твой отец чувствовал, что он мог оставить тебя в покое так скоро после смерти матери. Он знал, что не сможет помочь с подготовкой и открытием магазина, и знал, что это займет тебя.

– Если он вообще уехал из города, – сказала Шерри.

– Ну, скорее всего, нет, – признала Элви. – Возможно, он уже тогда присматривал за тобой на расстоянии, как делал это, когда твои родители были еще женаты. Я думаю, он действительно любит тебя и хочет для тебя самого лучшего, Шерри, – тихо сказала она. – И я надеюсь, что ты дашь ему шанс стать частью твоей жизни после того, как все уладится.

– Не знаю, как ты, а я бы не отказалась от чего-нибудь выпить после всего этого разговора, – сказала Элви, когда Шерри промолчала.

– У меня есть кофемашина «Keurig», – сказала Шерри, оглядываясь.

– Я хочу один из тех холодных кофе-фраппе, и я почти уверена, что видела одну модную кофейню за углом, где продают их.

– Звучит неплохо, – согласилась Шерри.

– Тогда я пойду и попрошу кого-нибудь из ребят принести нам парочку. Сейчас вернусь!

Шерри кивнула и проводила ее взглядом, потом повернулась и посмотрела в окно. Бэзил и Люциан сбились в кучу, разговаривая с Деккером, Андерсом, Виктором, Башей и Маркусом. Пока она смотрела, Элви бросилась к их группе. Через пару минут Баша и Маркус были теми, кто направился к двери. Шерри предположила, что они и сами хотят выпить. Или Деккер и Андерс не могут покинуть магазин.

Элви повернулась, чтобы уйти, но Виктор поймал ее и притянул к себе для поцелуя. Шерри улыбнулась, когда Элви обняла его и поцеловала в ответ, оторвав одну ногу от пола и повиснув в воздухе. Шерри всегда считала, что такое бывает только в классических фильмах. Очевидно, нет. Ей стало интересно, делала ли она это, когда Бэзил целовал ее.

– Ах, разве это не мило? Это должно быть настоящая любовь, да?

Шерри резко обернулась и увидела Леониуса, который стоял рядом с ней, наблюдая за людьми внизу.

Глава 16

Шерри, задыхаясь, отшатнулась, чуть не споткнувшись о собственные ноги в неуклюжей попытке вырваться. Но Лео схватил ее за руку, удерживая. Его хватка также не давала ей вырваться.

– Осторожнее, неуклюжая Кэти, – упрекнул он, привлекая ее к себе. – Я не хочу, чтобы ты упала и ушиблась.

– Меня зовут Шерри, а не Кэти, – вызывающе сказала она.

– Да, но неуклюжая Кэти звучит лучше, чем спотыкающаяся Шерри, тебе не кажется?

Шерри проигнорировала вопрос и сердито спросила: – Как ты попал в мой кабинет?

Лео поднял брови и сказал: – Есть такая штука как дверь ... – Он склонил голову набок. – Тебе следует запирать свою. Я имею в виду, я знаю, что ты должна держать дверь открытой для клиентов, но, а задняя дверь, ведущая в переулок? Ты должна была запереть ее за Джастином и папой.

– Ты видел, как они уходили?

– Да. Я прятался в твоем мусорном контейнере. К счастью, ты не продаешь продукты питания, поэтому я просто сидел на корточках среди картонных коробок и прочего дерьма. Тем не менее, это довольно недостойная вещь, – указал он. – Однако когда я услышал, как Брикер сказал, что внедорожник стоит в переулке, и понял, что он выйдет через эту дверь, мне ничего не оставалось, как прыгнуть в твой синий мусорный бак.

– Ты слышал?

– Я много чего слышал. Вы, люди, любите поговорить, а я был там с тех пор, как Деккер оставил свою позицию за задней частью магазина, и побежал к передней, – сообщил он ей. – Вообще-то, я собирался зайти после того, как ушли Бэзил и Люциан, но потом Элви – так кажется, ее зовут? – вошла, и я решил подождать. Должен признаться, однако, что я терял терпение и подумывал взять вас обоих, когда она наконец-то вышла.

Он посмотрел мимо нее и прищелкнул языком. – Кстати, об Элви, мне кажется, она уже закончила шуры-муры с мужем и собирается прийти сюда. Нам пора. Иначе нам придется взять и ее с собой. Держа ее за руку, Лео подтолкнул ее к двери, ведущей в переулок. – И ты знаешь старую поговорку: двое – компания, а трое – массовое убийство.

– А я-то думала, что трое – это толпа, – пробормотала Шерри, безуспешно пытаясь отвлечь его, и, схватив со стола нож для вскрытия конвертов, спрятала его у себя под боком.

– Только когда ты говоришь об Аржено. Три из них определенно слишком много, – заверил он ее, таща вниз по лестнице. – Кстати, я слышал, что ты – спутница жизни дяди моей матери Бэзила.

– Разве это не делает его твоим двоюродным дядей? – спросила она, когда он остановился, чтобы приоткрыть дверь и осторожно выглянуть в переулок.

– Нет. Я не Аржено. По крайней мере, не кровью. Я уверен, что это большое разочарование для моей матери.

Шерри с любопытством посмотрела на него, когда он широко распахнул дверь и вытащил ее наружу. Когда он это сказал, в его голосе послышались боль и гнев.

– Кстати, о разочаровании родителей, – остановившись за дверью, когда она закрылась, Лео выгнул бровь, – куришь травку, Шерри? Правда? Непослушная, очень непослушная.

– Я была ребенком, – процедила она сквозь зубы, когда он повернулся, чтобы идти дальше.

– На самом деле тебе было двадцать, – поправил он. – Экстренное сообщение, нелепо лгать человеку, который может читать твои мысли, так что не беспокойся.

– Ладно, мне было двадцать. Это все еще ребенок, – сказала она, защищаясь.

– Только для тех, кому за тридцать, – заверил он ее и добавил: – В конце концов, в армии считают, что восемнадцатилетние достаточно взрослые, чтобы отнять жизнь у врага. Лично я начал убивать гораздо моложе. Так что двадцать – это достаточно большой возраст, чтобы знать, что лучше не делать.

– Неважно, – устало ответила Шерри, отказываясь от попыток. – Какое это имеет значение?

– Нет, никакого, – заверил ее Лео. – Просто приятно знать, что я не единственный, кто разочаровал своих родителей. Хорошая новость в том, что теперь, когда ты со мной, ты можешь делать все, что захочешь. Мне нравится кормиться от обкуренных женщин. Они гораздо меньше кричат, таким образом, и насколько я наслаждаюсь ужасом, крик, как правило, обеспечивает мне головную боль. Кроме того, мне нравится кайф, который я получаю, когда их наркотическая кровь попадает в мой организм. Но наркотики – это так плохо. Тебе так не кажется?

Шерри покачала головой, понимая, что следить за его разговором и в то же время думать о том, как бы от него отделаться, – это слишком. – Я думала, ты любишь наркотики.

– Да, конечно, но это всегда приводит к большему и не всегда к лучшему. Как и для тебя, это начнется с наркотиков и перейдет к тому, что ты окажешься связанной в полуразрушенном здании со мной, большим противным, разрезающим тебя и медленно берущим твою жизнь, – помолчав, он повернулся к ней с улыбкой и добавил: – О, и не утруждай себя, пытаясь использовать «свинорез», который ты схватила со стола. Я остановлю тебя, и это все равно ничего не даст. Пусть у меня нет клыков, как у других, но я исцеляюсь так же быстро, как любой бессмертный, – Лео подмигнул, а потом добавил, – хоть держись за это. Я получу удовольствие, используя твой собственный нож для писем на тебе.

– Ты – больной щенок, – мрачно сказала Шерри, снова пытаясь высвободить руку.

– Удивительно, но ты не первая женщина, которая это говорит, – сказал ей Лео, а затем повернулся, чтобы посмотреть в конец переулка, внезапно нахмурившись. – Кстати, о щенках ... где же мальчики?

Шерри проследила за его взглядом и увидела начало переулка футах в десяти впереди. Там не только не было его мальчиков, но и никого не было, заметила она, нахмурившись. Переулок выходил на оживленную боковую улицу. Там должны были проходить люди и ...

– Мамочка!

Шерри моргнула, услышав испуганный крик Лео, когда Баша внезапно встала перед ними. Затем она ахнула от удивления, когда Лео спрятал ее за собой, как будто она была шоколадным печеньем, и он пытался помешать увидеть Баше, как он выхватил его из банки.

Конечно, это была нелепая реакция. Она не была чертовым печеньем, и Баша могла видеть ее, особенно когда наклонилась, чтобы посмотреть за спину Лео.

Она с облегчением увидела, что Баша не одна. Маркус, Брикер и ее отец Александр вышли следом за матерью Лео.

– Ты убила собственных внуков, – с тревогой сказал Лео.

– Только двоих, – спокойно ответила Баша.

– Лео четыре и шесть, – прорычал Лео. – Мои самые старые и любимые.

– Одиннадцать и двадцать еще живы, – сказала она.

– Ненадолго, я уверен, – сказал он сухо. – Смертельно ранить их и бросить связанными на заднем сиденье внедорожника было очень не по-матерински. Особенно когда было бы добрее просто убить. Ты же знаешь, что Совет прикажет их убить. Черт, теперь на всех нас действует постоянный приказ KOS.

– Что такое приказ KOS? – спросила Шерри, переводя взгляд с Баши на Лео.

– Убей на месте, – ответил Лео, нахмурившись.

– Ты имеешь право предстать перед Советом, – мрачно сказал Баша. – Если ты…

Баша остановилась, когда ее сын повернул назад, туда, откуда они с Шерри пришли, но затем Лео резко остановился снова, и Шерри увидела, что Деккер, Люциан, Бэзил, Андерс и Виктор рассыпались по всей ширине переулка позади них, в таком порядке слева направо. Люциан положил руку на плечо Бэзила, словно удерживая его, а Элви встревоженно стояла в нескольких футах позади них.

Выругавшись, Лео повернулся к матери, волоча за собой Шерри. – Так чего же ты ждешь? Я перед тобой. Убей меня.

Баша пошевелилась, ее рука сжала меч, который она держала, и слегка подняла его, но затем опустила его и покачала головой. – Это не должно быть так, Лео. Ты тоже имеешь право предстать перед Советом.

– Только через труп Шерри, – прорычал он, волоча ее перед собой.

– Лео, – сказал Баша, делая шаг вперед. – Не делай этого.

– Ты о чем? Свернуть ей шею, как прутик? – спросил он, схватив Шерри за подбородок и повернув ее голову направо. – Или, может быть, я просто разорву ей горло своими не бессмертными зубами. Без клыков было бы очень больно, да? Или может быть ... – может быть, я просто поверну ее прямо здесь и сейчас, когда вы все наблюдаете, беспомощные, чтобы что-нибудь сделать.

– Дерьмо, – пробормотала Шерри, думая, кто же тот идиот, который не позволил Бэзилу обратить ее прошлой ночью, чтобы предотвратить подобные вещи?

– Ты, – сказал Лео, и Шерри огляделась, гадая, с кем он разговаривает и почему остановился.

Лео устало вздохнул, дернул ее за подбородок, чтобы привлечь внимание, и сказал вполголоса: – Ты тот глупый идиот, который не позволил Бэзилу обратить тебя прошлой ночью.

– Да, – прошептала она в знак согласия и тут же пожалела об этом всем сердцем. И не только потому, что это, вероятно, спасло бы ей жизнь, но и потому, что в тот момент, когда она не знала, свернут ли ей шею, разорвут ли ей горло или ее обратит беззубик, Шерри увидела себя и свою жизнь с ясностью, которой никогда раньше не испытывала.

У нее было хорошее детство ... даже после смерти брата. Ее мать и Александр всегда были рядом, предлагая поддержку и любовь. И да, Александр контролировал и делал вещи, которые она теперь не ценила, но разве он не делал их, чтобы гарантировать, что она не сделает ошибок и не потерпит неудачу? Разве не все хорошие родители делают все возможное, чтобы помочь своим детям жить лучшей жизнью?

А еще был Бэзил. Он сказал, что они были спутниками жизни и хотел обратить ее, чтобы они могли провести остаток своей жизни вместе. И прошлой ночью он предложил обратить ее, чтобы убедиться, что она в безопасности. Его отказ от единственного шанса был даже большим, чем ее согласие на поворот, но он был готов сделать это, несмотря на то, что она еще не согласилась стать его спутницей жизни. Она могла бы позволить ему обратить себя, а потом продолжать жить без него, оставив его в одиночестве. Тем не менее, он был готов сделать это, чтобы защитить ее. Если это не любовь, то она не знает, что такое любовь.

Ей предложили любовь двое замечательных мужчин, к ней хорошо относились все остальные, стоявшие сейчас вокруг нее, и она не ценила ничего из этого до момента, когда могло быть слишком поздно сделать это. Она была больше чем идиотка, но пришло время перестать вести себя как беспомощная идиотка и сделать что-то самой.

Сжав в руке нож для вскрытия писем, Шерри внезапно воткнула его в ногу Лео. Он закричал от боли, и когда его рука ослабла на ее подбородке и руке, она отстранилась и сделала несколько шагов в сторону, пока не столкнулась с твердой грудью.

– Шерри, слава Богу, – выдохнул Бэзил, обнимая ее.

Она начала поднимать голову, но затем повернула ее, чтобы посмотреть на Лео, когда свистящий звук разрезал воздух позади нее. Она увидела Лео, наклонившегося вперед и вцепившегося в ручку ножа для вскрытия писем. Она не попала ему в ногу, как думала, поняла Шерри. Больше похоже на пах. Баша воспользовалась своим положением, и Шерри увидела, как она опустила меч, который только что подняла, одним движением обезглавив Лео. По крайней мере, Шерри подозревала, что она обезглавила его. Она не видела. Бэзил схватил ее за голову и быстро повернул лицом к себе, и она пропустила удар.

Она не жалела об этом. Звуки, сопровождавшие этот акт, и кровь, которая лилась на них и на стену позади нее и Бэзила ... что ж, сочетание было достаточно отвратительным. Она была более чем благодарна, когда Бэзил подхватил ее на руки и поспешил к задней двери магазина. Она не хотела видеть выражение лица Леониуса Ливия в смерти. Был ли он удивлен, что его мать фактически закончила его несчастную жизнь? Или благодарен ей за это?

Лично Шерри была уверена, что он искал свою мать, чтобы она убила его. Иначе, зачем бы ему понадобилось приезжать в Торонто, где находилась база силовиков?

Несмотря на нежелание видеть Лео, Шерри поймала себя на том, что поворачивает голову, чтобы посмотреть на сцену позади нее. Она успела увидеть, как Баша, рыдая, рухнула в объятия Маркуса. Шерри предположила, что женщина оплакивает ребенка, которого вырастила, а не мужчину, которым он стал, и знала, что это, вероятно, самое трудное, что когда-либо приходилось делать Баше Аржено. Она надеялась, что так оно и есть, и сочувствовала бедной женщине.

Пока Шерри смотрела, Маркус подхватил Башу на руки так же, как это сделал с ней Бэзил. Только он вынес женщину из переулка в противоположном направлении.

Шерри перевела взгляд на остальных. Виктор шел впереди Элви следом за ней и Бэзилом, но остальные, включая ее отца Александра, стояли вокруг тела в переулке и тихо разговаривали.

– Я не знаю его фамилии.

Бэзил взглянул на Шерри и увидел, что она смотрит через его плечо на сцену, с которой он только что ее забрал. – Ливий, – сказал он. – Его звали Леониус Ливий.

Она покачала головой. – Я не о нем. Мой отец. Я знаю, что его зовут Александр, но понятия не имею, какая у него фамилия. – Она внезапно напряглась, ее глаза метнулись к его лицу, когда она спросила: – Он ведь не Аржено, правда?

– Нет. Мы не родственники, – сразу же заверил он ее.

Шерри с легким вздохом расслабилась. – Хорошо. Я имею в виду, что было бы, если бы ты был моим двоюродным братом или дядей?

– Это сделало бы нас несчастными, – сухо сказал он.

– Да уж, – пробормотала она и оглянулась, когда он остановился. Увидев, что они подошли к двери, она потянулась, чтобы открыть ее, не дожидаясь приглашения. Бэзил придержал ее ногой, распахнул пошире и нырнул внутрь вместе с ней. Когда она вздохнула и прижалась щекой к его плечу, он крепче прижал ее к себе, желая, чтобы она осталась здесь навсегда.

Никогда в жизни Бэзил не был так напуган, как тогда, когда выбежал из магазина и увидел Шерри в объятиях Лео. Несколько мгновений назад все были в напряжении. Во-первых, Брикер позвонил и сказал, что заметил мальчиков Лео в кофейне прямо напротив входа в переулок позади магазина. Люциан приказал ему припарковаться и преследовать их.

Брикер направился через магазин, намереваясь добраться до Шерри и убедиться, что с ней все в порядке. Люциан последовал за ним, позвав Башу, и перехватил ее, как только она достигла входа в кафе и заметила мужчин внутри. Люциан приказал ей подождать Брикера и Александра, а затем помочь им справиться с четырьмя мужчинами. Едва Бэзил повесил трубку, как Элви внезапно выскочила из двери кабинета. Ему не нужно было, чтобы она кричала о том, что Шерри пропала, и у них проблема – бледного и испуганного выражения лица женщины было достаточно, чтобы заставить его пробежать мимо нее в офис. Однако на верхней площадке он остановился, увидев, что Шерри действительно там нет.

– Задняя дверь, – рявкнул Люциан прямо у него за спиной, и Бэзил снова двинулся вниз по лестнице в переулок. Он запомнит тот момент, когда увидел Лео и Шерри, на всю оставшуюся жизнь. Это было выжжено в его сознании, в самом сердце. Чудовище завладело его женщиной, и он был бессилен сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти ее. И все же он попытался бы. Он бросился вперед, намереваясь схватить ублюдка, который, вероятно, убил бы Шерри или, по крайней мере, ранил, но он не думал об этом в тот момент. К счастью, Люциан был рядом и поймал его за руку, чтобы остановить.

Дойдя до кабинета, Бэзил пересел на стул за столом Шерри. Он собирался усадить ее в кресло, но, как только добрался до него, устроился сам, посадив ее к себе на колени. Он не был готов отпустить ее. Он больше никогда ее не отпустит.

– Что мне делать? – спросила Шерри, и он заглянул ей в лицо.

– Ты не позволила мне обратить тебя, как я хотел сделать прошлой ночью, – твердо сказал он, и когда ее глаза расширились от удивления, он внезапно разозлился. – Ты могла умереть, Шерри. Лео схватил тебя, а я ничего не мог с этим поделать. Ты могла умереть.

Шерри замешкалась, но затем мягко указала: – Бессмертие не защищает от этого, Бэзил. Лео был бессмертен, а теперь он мертв.

– Когда Бэзил непонимающе уставился на нее, она вздохнула и призналась: – Вообще-то я спрашивала, что мне делать, с тем, что я не знаю фамилии отца.

– О. – Он нахмурился, а затем посмотрел на дверь, когда она открылась, и Виктор завел Элви внутрь.

– Ты в порядке? – с тревогой спросила Элви, бросаясь к ним из-за стола.

– Да. Я в порядке, правда. – Шерри попыталась сесть, но Бэзил удержал ее на месте. Она удивленно посмотрела на него, а потом обернулась, когда Элви снова заговорила.

– Я до смерти перепугалась, когда вернулась и поняла, что тебя нет, а потом увидела, что задняя дверь приоткрыта, и поняла, что Лео, должно быть, проник внутрь, – пробормотала Элви, сжав руки, она добавила: – Слава богу, с тобой все в порядке.

– Да, но еще важнее то, что Стефани теперь в безопасности, – с улыбкой заметила Шерри, и Бэзил готов был свернуть ей шею. Кого волнует, что Стефани в безопасности? Стефани была в безопасности в Порт-Генри. Это она чуть не умерла, черт возьми!

– О боже, – выдохнула Элви, ее глаза расширились. Очевидно, эта мысль еще не пришла ей в голову. Теперь, когда это произошло, Бэзил не мог сказать, разрыдается она или закричит от радости. Слезы победили, и Элви повернулась к Виктору и уткнулась лицом в его грудь, ее плечи дрожали.

К большому удивлению Бэзила, Виктор посмотрел на свою женщину так, словно она сошла с ума.

– Милая, все хорошо, – заметил он, автоматически обнимая ее.

Элви подняла голову, всхлипывая: – Я знаю, – и снова уткнулась лицом ему в грудь.

– Она просто счастлива и чувствует облегчение, – сказала Шерри, сочувственно поглаживая спину подруги, – должно быть, она ужасно боялась за Стефани, и еще ее добило то, что она уехала в Торонто.

– Да, да! – воскликнула Элви, еще глубже зарываясь Виктору в грудь.

Виктор беспомощно переводил взгляд с женщины на брата. – Я... э ... я думаю, что должен ... э ... – сдавшись, он подхватил Элви на руки и повернулся к лестнице, но остановился, чтобы пропустить Люциана и Брикера в комнату. Как только путь был свободен, он направился вниз по лестнице, ведущей в магазин.

– Что, черт возьми, происходит? – с удивлением спросил Брикер, наблюдая, как Виктор выносит Элви. – Сначала Бэзил уносит Шерри, потом Маркус тащит рыдающего Башу, а теперь Элви рыдает, а Виктор играет роль Хи-Мэна. Женщины сошли с ума или это бессмертная конвенция пещерных людей?

Люциан протянул руку и ударил молодого человека по затылку.

– Ой, – пожаловался Брикер, потирая место удара. – За что?

– Прояви уважение, – рявкнул Люциан. – Баша только что убила человека, которого на протяжении двух тысячелетий считала своим сыном. В ее рыданиях нет ничего постыдного.

– Точно, – согласился Брикер. – Я понимаю это.

Люциан хмыкнул и повернулся, чтобы посмотреть на Бэзила, но нахмурился, когда молодой охотник сказал: – А как же Элви и Шерри?

– Я хотел как можно скорее увезти Шерри с места преступления. Она не плакала, – заметил Бэзил. – Но она смертная. Наблюдение за обезглавливанием человека и борьба с последствиями для нее не обычное явление.

– О'кей, это я тоже понимаю, – согласился Брикер, а затем перевел взгляд с Бэзила на Люциана и спросил: – Но почему плакала Элви?

Люциан нахмурился, когда молодой человек пристально посмотрел на него. Бэзилу казалось очевидным, что его брат понятия не имеет, почему плакала Элви, но вместо того, чтобы сказать об этом, он просто предположил: – Ей не нужна причина, чтобы плакать. Она просто сделала это.

Шерри издала звук, подозрительно похожий на фырканье, ее тело дернулось навстречу Бэзилу, а затем она объяснила Брикеру: – Элви просто рада, что жизни Стефани больше ничего не угрожает. Ей было очень тяжело так долго переживать за девушку.

– А, – понимающе протянул Брикер. Но теперь Люциан нахмурился еще сильнее.

– Теперь она должна быть счастлива. Стефани в безопасности, – заметил Люциан.

– Она счастлива, – терпеливо заверила его Шерри. – Вот почему она и плакала.

Во всяком случае, это, казалось, смутило Люциана еще больше. Покачав головой, он повернулся к Брикеру и сказал: – Как тебе уже и сказали, женщинам не нужна причина, чтобы плакать. Они просто делают это.

– Да, точно. Но лучше не намекай на то, что Ли – плакса, – сказал Брикер с усмешкой, – она самая сильная женщина, которую я знаю. Ей приходится мириться с тобой.

Люциан сердито посмотрел на него. – Она плакала, только когда была беременна. Много раз. Маргарет называла это гормональным всплеском, – добавил он угрюмо, а потом вздрогнул и признался: – Я рад, что мы можем иметь детей только раз в сто лет.

Бэзил широко улыбнулся. Он знал, что Люциан обожает свою жену так же, как он сам обожает Шерри, и было чертовски приятно видеть, что он снова ведет себя как человек. Его улыбка погасла, когда он погрузился в собственные мысли. Он обожал Шерри?

Да, признал Бэзил. Он так и делал. С самого начала он просто отметил, что не может читать или контролировать ее, и признал, что она была его спутницей жизни. Это было так просто, как A + B = C, его неспособность читать плюс неспособность контролировать, равнялась спутнице жизни в его голове. Конец истории. Но это было тогда. Теперь он узнал ее лучше.

Бэзил узнал об амбициях Шерри, ее решимости, даже о том, как она ненадолго сбилась с пути. Он наслаждался ее чувством юмора, умом и добротой. Она обладала порядочностью, которая делала мир лучше, и страстью, равной его собственной. У нее также была смелость. В предпоследний момент, когда Лео держал ее жизнь в своих руках, никто не мог спасти ее от него, не рискуя ее убить. Знала она это или нет, но не стала жертвой этого ублюдка, беспомощной перед его капризами и ожидающей спасения, а ударила его ножом по яйцам и убежала от него. В конце концов, Шерри спасла себя сама.

Даже если бы там никого не было, и если бы Баша не подошла и не отрубила ему голову, как только Шерри отошла в сторону, Бэзил был совершенно уверен, что Лео не смог бы быстро оправиться после раны, нанесенной ему Шерри. Мужчина был готов рухнуть на землю, крича в агонии, когда Баша навсегда заставила его замолчать своим мечом. Если бы Шерри была там одна, он был уверен, что у нее было бы достаточно времени, чтобы сбежать, прежде чем Лео исцелится настолько, чтобы последовать за ней. И Бэзил чертовски гордился этим. Но больше всего он любил ее за это. И теперь он хотел большего, не просто, чтобы она обратилась и согласилась стать его спутницей жизни. Он хотел, чтобы она любила его. Даже нуждался в этом.

– Мой отец все еще в переулке? – спросила Шерри, врываясь в его мысли.

Бэзил взглянул на Люциана и заметил, что тот смотрит на него с молчаливой сосредоточенностью. Без сомнения, Люциан слушал его откровения. Ему было все равно. Он был бы счастлив, кричать с крыш, что любит эту женщину.

– Нет, – ответил Брикер, когда Люциан просто продолжал смотреть на Бэзила. – Деккер и Андерс отвезли его в дом силовиков вместе с остальными.

– О нет. Мы должны что-то сделать, – Шерри попыталась встать, но Бэзил сначала снова удержал ее, но потом отпустил и тоже встал. Он знал, что она хочет узнать фамилию отца. Вероятно, она надеялась спросить его, прежде чем его увезут.

– На самом деле, в данный момент ее больше беспокоит его динь-дон, чем фамилия, – прорычал Люциан, доказывая, что он был не только в мыслях Бэзила, и все еще там находился, но и в мыслях Шерри.

– Его что? – вздрогнув, спросил Бэзил.

– Наказание за вмешательство в жизнь замужней женщины, – напомнил ему Люциан. – Они разорвут его на куски. Термин Брикера, не мой, если ты помнишь, – добавил он с достоинством.

Бэзил огляделся, намереваясь успокоить Шерри, но она каким-то образом исчезла в те несколько секунд, когда он отвлекся.

– Куда она подевалась? – пробормотал он, направляясь к площадке между лестницей, ведущей в магазин, и лестницей, ведущей к двери в переулок. Обе двери были закрыты, и он понятия не имел, куда она вышла.

– Она потащила Брикера через магазин, – спокойно сказал Люциан, следуя за Бэзилом, когда тот бросился вниз по лестнице. – Она хочет, чтобы он отвез ее в дом силовиков.

Когда Бэзил вошел, магазин показался ему пустым, но он огляделся, чтобы убедиться. Но никого не увидел, выскочил на тротуар и стал вглядываться то в одну, то в другую сторону. Выругавшись, когда не увидел ни Шерри, ни молодого охотника, он нетерпеливо повернулся к магазину, а затем поспешил обратно к двери и открыл ее, чтобы крикнуть: – В какой стороне внедорожник?