Текст книги "Бессмертный, который любил меня(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Я – твоя должница? – переспросила она с недоверием, подчеркнутым гневом, и повернулась к Бэзилу, когда он коснулся ее руки.

– Возможно, тебе стоит послушать, что он скажет, – тихо предложил он, а затем указал ее, – иначе ты не потеряешь к этому интерес.

Шерри нахмурилась, желая отказаться и просто уйти. Но она знала, что он прав. Она бы интересовалась. Глубоко вздохнув, она кивнула и повернулась, но обнаружила, что не может встретиться с ним взглядом. Она не могла даже смотреть на него. Она просто стояла, глядя на логотип магазина на его рубашке, и ждала, когда он заговорит.

– Я встретил твою мать в баре, – медленно начал Зандер, и когда она быстро взглянула на него, иронично улыбнулся и добавил, – На самом деле, у барной стойки. Я сидел за дальним столом, и она подошла, чтобы заказать напитки для себя и своих подруг, которые были там с ней.

– Она была красивой женщиной, твоя мать, – добавил он с улыбкой. – Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами и обаятельной улыбкой. Надень на нее крылья, и она могла бы сойти за ангела, ходящего по земле.

Шерри почувствовала, как сжались ее губы, и снова посмотрела на свои руки. Она видела фотографии своей матери, когда была маленькой, и она была прекрасна. Много раз Шерри жалела, что была не похожа на нее. Теперь она представляла себе, как эту красивую молодую женщину превращают в надувную секс-куклу, заставляя делать то, что хочет этот бессмертный мужчина.

– Я всегда питал слабость к красоте, – торжественно сказал Александр. – Я бесстыдно флиртовал с ней.

Когда он замолчал, Шерри бросила на него недовольный взгляд и увидела, что он проводит руками по волосам с виноватым выражением лица. Через мгновение он опустил руки и покачал головой.

– Ты думал, она вернется, потому что ей интересно, – сказала Шерри, когда он замолчал.

Он кивнул.

– Но ты – бессмертный. Ты можешь читать мысли, – сказала она обвиняюще.

– Я читал ее мысли, – заверил он ее. – К сожалению, все, что я сделал, – это нырнул недостаточно глубоко, чтобы увидеть, что она тоже находит меня привлекательным. Не знаю, эго это или нет ... – покачал головой Александр, – я не стал углубляться в ее мысли и выяснять что-либо еще о ней. Я был увлечен, она была увлечена, и это было все, что имело значение для меня. Она была смертной, – сказал он, пытаясь объяснить. – Она не была возможной спутницей жизни. Больше и быть не могло ...

– На одну ночь, – мрачно предложила Шерри, когда он запнулся.

Он сделал легкий поклон, а затем торжественно признался: – Я должен был смотреть глубже. Если бы я это сделал, я бы понял, что, хотя она и находила меня привлекательным, она никогда бы не преследовала эту привлекательность, потому что она недавно вышла замуж и любила своего мужа.

Александр снова провел рукой по волосам, а затем сказал: – К сожалению, это быстрое погружение – все, что я потрудился сделать, и поэтому, будучи высокомерным дураком, я решил, что она притворяется, что ее трудно получить и просто нуждается в небольшом умственном толчке, чтобы помочь ей расслабиться.

– Поэтому я заказал выпивку для ее столика и присоединился к их компании. Там было пять молодых женщин, все, кроме нее, были немного пьяны и праздновали предстоящую свадьбу одной из женщин. Твоя мать была подружкой невесты, и она играла роль матери на этой вечеринке. Они объединили свои деньги, и она покупала напитки, но не пила сама, и должна была проводить их всех домой в целости и сохранности.

– Это объясняет, почему она все время подходила к барной стойке, – заметила Шерри.

Он кивнул. – Да. Хотя тогда я об этом не догадывался.

– Конечно, нет, – сухо ответила она.

– Я уже упоминал, что тогда был высокомерен, – тихо напомнил ей Александр. – Я понял это позже, слишком поздно, чтобы предотвратить то, что произошло.

Шерри нахмурилась, но прежде чем она успела спросить, что это значит, он сказал: – Твоя мать молчала, когда я подошел к столу и попросил присоединиться к ним, но две другие девушки были пьяны, одиноки и жаждали приветствовать меня. Они также дали понять, что будут рады моему вниманию, но я предпочел твою мать.

– Которая не заинтересовалась тобой, – холодно ответила Шерри.

– Я думал, она просто…

– Играет в недотрогу, – устало сказала Шерри, а потом раздраженно отмахнулась. – Просто продолжай.

Зандер пожал плечами. – В конце ночи твоя мать вызвала два такси. Она отправила половину девушек с первой машиной, оставив себя и двух других на второе такси. Когда через десять минут машина не приехала, я предложил отвезти их троих домой. И снова твоя мать была сдержанна, но двое других были более чем счастливы, принять мое предложение, а она должна была позаботиться об их безопасности, поэтому согласилась. Сначала я высадил двух других, а потом отвез ее домой. Или в то место, которое как я считал, было только ее домом. Позже я узнал, что они с твоим отцом жили в маленькой холостяцкой квартирке. Он учился на последнем курсе бизнес-колледжа, и твоя мать работала, чтобы содержать их обоих. На следующий год он собирался работать и поддерживать их, пока она закончит учебу.

– В тот вечер твоего отца не было в городе, он был на мальчишнике. По-видимому, мужчины отправились в поход на ночь для своей версии празднования.

Он замолчал и поднял на нее глаза. – Тогда я всего этого не знал. Я действительно думал, что она просто кокетничает ... и ее тянуло ко мне ... – Александр покачал головой, а затем снова опустил ее, уставившись на свои руки, и признался: – Если бы знал, то прочитал бы, что она замужем. Кроме того, я знал, что ее влечет ... так что все, что я сделал, это заставил ее думать, что все в порядке. Чтобы она провела со мной ночь. Что в этом нет ничего плохого. Что она может делать то, что хочет, без чувства вины и последствий…

– Без чувства вины? Я думала, ты не знаешь, что она замужем, – огрызнулась Шерри.

– Нет, – заверил он ее. – Я просто думал, что она хорошая девочка, у которой не бывает секса на одну ночь. Именно это я и имел в виду, – объяснил он и на мгновение опустил голову, прежде чем снова посмотреть на нее. – Я знаю, ты считаешь, что я изнасиловал твою мать, но в тоже время я этого не делал ... что, полагаю, говорит о моем характере. Но в свою защиту скажу, что меня воспитывали в убеждении, что мы, бессмертные, выше смертных. И я думаю, что у меня было слишком много лет, чтобы получить то, что и кого я хотел. Но это были восьмидесятые. Секс был дешевым, и он был везде.

– В любом случае, поскольку я думал, что она просто притворяется, что ее трудно уломать, я не стал стирать ее память. Я просто поблагодарил ее и пошел своей дорогой. Я не ожидал увидеть ее снова.

– Но ты увидел ее, – заметила она.

– Да, – подтвердил он. – Спасибо маленькому мальчику, который оторвался от матери и выбежал перед моей машиной. Это было два месяца спустя, дождливым вечером. Я не мог остановиться вовремя, чтобы не ударить его. К счастью, я притормозил достаточно быстро, чтобы он просто упал, но он ударился головой довольно сильно, было много крови, и его мать была в панике. Казалось, проще и целесообразнее просто отвезти их в больницу, чем ждать полицию или скорую помощь, поэтому я посадил мать и сына в свою машину и отвез их в ближайшую больницу скорой помощи.

– Травма головы мальчика оказалась не серьезной, и я уже уходил, когда подъехала скорая. Я отступил назад, чтобы дать дорогу врачам скорой помощи, и, когда каталка проехала мимо, я посмотрел вниз ... это была твоя мать.

Шерри напряглась. – Моя мать?

Он кивнул. – Я сразу узнал ее и заглянул в сознание медиков, чтобы выяснить, что случилось. Я был шокирован и еще больше встревожен, узнав, что она перерезала себе вены.

Глава 15

От этого заявления у Шерри отвисла челюсть, ноги внезапно подкосились, и она села на угол стола, не обращая внимания на предметы, которые оказались под ее задницей. Никто никогда не говорил ей, что ее мать пыталась покончить жизнь самоубийством. На самом деле, ей было трудно в это поверить. Ее мать была не из таких женщин. Шерри всегда знала, что она оптимистка. Ради всего святого, женщина пела «Завтра», когда мыла посуду и занималась другими домашними делами.

– Как я уже сказал, я тоже был потрясен, – торжественно произнес Александр. – Достаточно того, что я хотел знать, что произошло, поэтому я развернулся и последовал за ними, взяв под контроль любого, кто пытался остановить меня. Но, конечно, никто в больнице не знал, почему она сделала то, что сделала, и она была без сознания. – Он сделал короткую паузу, а затем сказал: – Я был потрясен, когда приехал молодой человек, и я, прочитав его мысли, узнал, что это ее муж.

– Между его мыслями и мыслями твоей матери, когда она очнулась, я узнал, что когда я встретил ее, она была замужем всего три месяца и очень счастлива. Что, хотя ее и влекло ко мне, она любила своего мужа и никогда не изменила бы ему, если бы я не контролировал ее разум и не помог ей преодолеть сопротивление. Что после того, как я оставил ее, она испытывала ужасную вину и стыд за то, что произошло. И она была ужасно смущена всем этим. В ее памяти, она была вежлива со мной, но сопротивлялась, а затем внезапно ... не сопротивлялась... и она не знала, почему и как это произошло.

– Она боролась со своей виной и стыдом в течение двух месяцев с тех пор, как я видел ее в последний раз, но когда она узнала, что беременна, она поняла, что это не от мужа. Они всегда пользовались презервативами. Мы с ней – нет. Она была уверена, что это мой ребенок, и не могла жить с осознанием того, что она не только неверна, но и беременна от другого. Она не могла так поступить с мужем ...

– Пыталась покончить с собой, – тихо сказала Шерри.

Александр со стыдом кивнул. – Я взял красивую, энергичную молодую женщину и устроил беспорядок в ее жизни. Их жизни. Конечно, я должен был это исправить. Но это было не так просто, как оказалось. Я стер из ее памяти то, что произошло между нами, вложил в их головы мысль, что, возможно, они не всегда были так осторожны в использовании защиты, как могли бы, кроме того, защита никогда не бывает стопроцентной, и что ребенок был его. Но твоя мать жила с этими воспоминаниями два месяца, и простое стирание памяти не всегда может помешать им, всплыть. Итак, я остался в их жизни, подружившись с мужем и став его приятелем.

– Дядя Эл, – сказала она, снова вставая и скрещивая руки на груди.

– Тогда я был просто Элом и никогда не собирался быть дядей Элом, – признался он извиняющимся тоном. – Я думал, что смогу уехать, когда ты родишься, и она увидит в тебе их ребенка, но в тот момент, когда я увидел тебя ...

В его глазах мелькнуло сильное волнение, а затем он сказал: – Я хотел быть частью твоей жизни. Итак, я стал добрым старым дядей Элом, другом семьи, на окраинах твоей жизни, но, по крайней мере, все еще способным видеть тебя пару раз в неделю.

– Пока не умер мой брат, – хрипло произнесла Шерри.

Александр кивнул. – Пока не умер твой брат и не распался брак твоих родителей. Это не моя вина, – быстро добавил он.

– Я знаю, – тихо сказала она. – Он винил ее в смерти моего брата, а она винила его.

– Они не смогли забыть это, – печально сказал он. – Твой отец, в конце концов, съехал, а мать подала на развод.

– И ты начал видеть меня каждый день, – сказала Шерри. – Забирал меня после школы, водил на балет, гимнастику или просто играл со мной в бейсбол.

– Это были лучшие годы моей жизни, – сказал он торжественно. – И самые страшные.

Ее брови поползли вверх. – Страшные?

– Ты – смертная, – тихо сказал он. – Очень хрупкая. Смерть твоего брата заставила меня вспомнить об этом. Падение, болезнь, пожар, утопление, автомобильная авария ... все что угодно могло забрать тебя у меня в мгновение ока. Я стал одержим идеей защитить тебя. Я наблюдал за тобой, даже когда ты не знала, что я наблюдаю за тобой, – Александр сглотнул и признался: – Я даже подумывал использовать свой единственный шанс против тебя. Единственное, что меня остановило, это то, что мне придется рассказать тебе, что я сделал, как ты родилась, и я знал, что ты возненавидишь меня за это.

Шерри просто опустила голову, не зная, что ответить. Ненавидит ли она его? По правде говоря, она уже не была уверена в своих чувствах. Ее чувства были в полном хаосе. Она вспомнила, как она обожала своего замечательного дяди Эла, сестринскую любовь к своему лучшему другу Лексу и дружбу с Зандером, а затем поставила это рядом с отвращением и яростью при мысли о том, что ее мать контролируется и используется как надувная секс-кукла. Ей хотелось возненавидеть этого человека за то, что он сделал с ее матерью ... но ее разум утверждал, что он пытался загладить свою вину. После встречи в больнице он остался, чтобы убедиться, что все в порядке. Другой человек, возможно, не сделал бы этого, или другой бессмертный.

И все же он почти уничтожил ее мать. Она чуть не лишила жизни не только себя, но и ребенка в своей утробе, пытаясь покончить с собой, и он довел ее до этого своим эгоистичным, высокомерным и безразличным использованием. С другой стороны, если бы он этого не сделал, ее бы вообще не существовало.

Бэзил обнял ее за спину и притянул к себе, и Шерри взглянула на него. Он нежно улыбнулся ей, а затем повернулся к Александру – ее отцу, и спросил: – Полагаю, это ты подошел к ней в примерочной комнате в Лондоне?

– Да, – торжественно ответил Александр.

– Почему ты хотел, чтобы она думала, будто встретила Лео? – спросил Бэзил, и, не давая ему объясняться, продолжил: – Я предполагаю, что это должно было заставить ее покинуть Порт-Генри и вернуться в Торонто.

– Да, – признался Александр. – Джоан позвонила мне после беспорядков в магазине и до того, как пришли твои люди, чтобы стереть память и навести порядок. Между тем, что она сказала, и тем, что я знаю о Леониусе Ливии, я знал, что Шерри взяли бы под защиту ... и я знал ... Я знал, что охотники поймут, что в ее жизни много лет был бессмертный, и захотят узнать, кто это был и почему. Я знал, что, в конце концов, все выяснится, если я не увезу ее, и я просто запаниковал.

– Как ты проследил за нами до Порт-Генри? – спросил Бэзил.

– Я знал, где находится дом силовиков, как и большинство бессмертных в этом районе, – добавил он, а затем продолжил: – Я припарковался на улице и оттуда наблюдал за воротами в бинокль. Когда появился внедорожник с Шерри, тобой и остальными, я последовал за вами в Порт-Генри.

– И следил за домом, а на следующий день последовал за нами в Лондон? – догадался Бэзил.

Александр кивнул. – Я не знал, что она была твоей спутницей жизни, когда впервые подошел к ней в магазине и начал внушать мысль, что она видела Леониуса, – заверил он Бэзила. – Я прочел это в ее мыслях, когда перестраивал ее воспоминания, и как только понял это, попытался отменить перестановку. – Он поморщился и добавил: – Похоже, я все испортил.

«Бэзил утвердительно хмыкнул, а ее отец, – мрачно подумала Шерри, – печально вздохнул».

– Прости, – сказал он. – Я просто пытался присмотреть за тобой, Шерри.

– Ты? – с сомнением спросила она, прищурившись.

– Да, – заверил он ее. – Это все, чего я хотел с самого твоего рождения.

Шерри молча смотрела на него. Она вспоминала те фразы, которые повторяла, когда речь заходила о каких-то предметах. Те, что касались дяди Эла, очевидно, были призваны защитить его, чтобы никто не расспрашивал ее слишком глубоко о дяде, которого больше не было рядом. Возможно, даже объясняющие ей, если у нее возникнут вопросы по поводу его отсутствия. Но как насчет двух других? О ее разорванной помолвке. И о том, что у нее нет времени на свидания, пока ее магазин не заработает?

Теперь, когда она думала о своем разрыве с Карлом, художником, она не могла вспомнить, почему они расстались. Хуже того, она даже не помнила, как это было на самом деле.

– О чем ты сейчас думаешь? – тихо спросил Александр и потянулся к ней, но Шерри отступила на шаг. Они сказали, чтобы она сопротивлялась тому, чтобы ее мысли читали вообще, но более конкретно, бессмертные в ее жизни. Этот человек. Она подозревала, что он должен прикоснуться к ней, чтобы прочитать ее мысли, и определенно контролировать ее, и она начинала подозревать, что он контролировал ее большую часть жизни.

Подняв подбородок, она посмотрела на него. – Просто ничего не вышло. Это к лучшему.

Александр замер, тревога вспыхнула на его лице.

– Ты вложил эту мысль в мою голову, так же как и мысль о том, что дядя Эл просто исчез из моей жизни, – обвинила Шерри.

– Да, – тихо признался он и поспешил продолжить: – Это было для твоего же блага, милая. Карл был пустой тратой времени. Он только курил травку и расхаживал с кистью в руке. Ты была намного лучше. Ты была трудолюбива и честолюбива, а он был якорем, тянущим тебя вниз.

– Я любила его, – воскликнула Шерри, хотя не была уверена, что действительно любила. Ее воспоминания о том времени были в лучшем случае туманными.

– Шерри, он подсаживал тебя на травку и другие наркотики. Ты теряла нить своей жизни, – тихо сказал он.

– Нет, – выдохнула она с недоверием. – Я никогда в жизни не употребляла наркотики.

– Ты делала это с ним, – возразил Александр. – Сначала нет, но однажды вечером после вечеринки, на которой ты слишком много выпила, ты выпила с ним пару коктейлей, а потом это повторилось снова и снова. А потом он заставил тебя попробовать кислоту и грибы ... – сжав губы, он продолжил: – Ты сходила с рельсов. Купилась на его глупости о том, что никто не должен работать, что птицы не одеваются в костюмы и не ходят в офис каждый день, и люди тоже не должны.

– Вовсе нет, – возразила Шерри, но уже не так горячо. Эта фраза показалась ей смутно знакомой. – Птицы, может, и не носят костюмов, но они работают. Они строят гнезда и охотятся за пищей.

– Именно так ты и говорила, когда была трезва. Но как только он начал втягивать тебя в наркотики, ты начала ускользать. И в тот день, когда ты повторила мне его глупую фразу о птицах, как Евангелие, я понял, что должен вмешаться.

Шерри молчала, в голове у нее царило смятение, воспоминания нахлынули на нее. Прохлаждаясь на диване в марихуановой дымке, танцуя по парку, наблюдая за легкими следами светлячков на кислоте, галлюцинации после грибов.

– Твоя мать очень беспокоилась о тебе и пыталась поговорить, чтобы ты поняла, что происходит. Но в глубине души ты винила ее в разводе. Если бы она не винила мужа, если бы просто попыталась поговорить с ним, они могли бы быть все еще вместе. Поэтому чем больше она критиковала и говорила, тем больше ты бунтовала и тем больше позволяла Карлу убеждать тебя, – мрачно сказал он.

– Ты начала пропускать занятия. Твоя успеваемость начала падать. Все твое будущее превращалось в дым, и я размышлял о том, что делать, а потом в тот день, когда ты застала его в постели с соседкой…

– Что? – Шерри пронзительно вскрикнула, когда в ее голове возник образ.

– Ты была в бешенстве, и когда пришла ко мне и рассказала, я надеялся, что ты наконец-то покончишь с этим, но потом появился он и начал нести какую-то чушь о том, что человек не моногамен от природы, что большинство животных не моногамны, и все это было круто, он все еще любил только тебя, но почему бы вам обоим не повеселиться. Я могу сказать, что ты была в замешательстве. Я боялся, что ты собиралась вернуться к нему, так что я ...

– Значит, ты взял надо мной контроль, разлучил нас и стер все это из моей головы, – медленно произнесла Шерри.

– Так было лучше, – заверил ее Александр. – Ты сразу же вернулась на правильный путь. Твоя успеваемость повысилась, ты была более прилежна и решительна, чем когда-либо.

Она медленно кивнула и просто спросила: – А что насчет желания, чтобы магазин заработал, прежде чем начинать встречаться?

– Я... это было то, чего ты хотела. И ты не взяла у меня денег. Я думал, что если бы ты была стабильной, с постоянным доходом, я мог бы меньше беспокоиться о тебе. А у тебя такой плохой вкус на мужчин, милая.

Он снова потянулся к ней, и Шерри снова отпрянула.

– Сколько ошибок, подобных Карлу, художнику, ты предотвратил? – мрачно спросила она.

– Что? – осторожно спросил он.

– Сколько раз ты вмешивался в мою жизнь? – спросила Шерри стальным голосом, – со сколькими «неправильными мужчинами» ты мне помешал встречаться? От скольких плохих решений ты удержал меня? Какая часть моей жизни на самом деле принадлежит мне? – тяжело закончила она.

– Я... – Александр беспомощно покачал головой. – Я просто пытался уберечь тебя от ошибок.

– Это были мои ошибки, – отрезала Шерри, – это была моя жизнь. Это часть взросления.

– Я просто делал то, что сделал бы любой родитель, – нетерпеливо сказал Александр. – Каждый родитель старается удержать своего ребенка от ошибок.

– Да, – согласилась она, – но не каждый родитель может взять под контроль своего ребенка, стереть или заменить воспоминания и заставить его делать то, что он не хочет. Ты буквально управлял моей жизнью. Теперь я не знаю, кем была я, и кем был ты. Я вообще хотела иметь свой собственный бизнес или это что-то, что ты вбил мне в голову?

– Да, – заверил он ее. – Это было то, чего ты хотела, когда была маленькой. Я просто помог тебе получить это.

– Чтобы я не сошла с рельсов, – предположила она.

– Именно. Я держал тебя на верном пути, – сказал Александр с облегчением, теперь, когда она, казалось, поняла.

– Ты управлял чертовым поездом, который был моей жизнью, – отрезала Шерри. – Ты завладел моей жизнью и управлял ею по своему желанию.

– Ты хотела иметь собственный бизнес, – в отчаянии возразил он.

– А до этого я, наверное, хотела стать балериной или певицей, – сухо сказала она и тут же вспомнила: – Когда я поступила в университет, меня не так сильно интересовали курсы бизнеса, как я думала, но мне нравились курсы психологии, и я подумывала сменить специальность. Ты имеешь какое-то отношение к моему пребыванию в бизнесе?

– Никто не получит работу со степенью в одной из ологий, если не пройдет весь путь, чтобы получить докторскую степень, – нетерпеливо сказал он.

– Одна из ологий? – переспросил Бэзил.

– Психология, социология, археология, – выпалил Александр. – Би-Эй в любой из них в основном туалетная бумага.

– Это твое мнение, – отрезала Шерри. – И кто сказал, что я не прошла бы весь путь, чтобы получить докторскую степень?

– Твоя мать не могла позволить себе довести тебя до докторской степени, – раздраженно сказал он.

– Я сдавала экзамены на сто процентов. Университет предложил помощь. Они сказали, что есть гранты для людей, которые также хорошо учатся, как и я, – холодно напомнила она ему. – Ты же знаешь. Я говорила тебе, когда ты был Лексом Лютером ... Боже мой, ты действительно мой Лекс Лютер, – внезапно поняла она. – Ты плохой парень в моей жизни.

– Нет, – запротестовал Александр. – Я просто пытался помочь.

– Помогая мне стать такой, какой ты хотел, – отрезала она и повернулась к Бэзилу. – Я слышала достаточно. Я... – она резко остановилась, заметив кого-то, справа от себя. Повернувшись, она уставилась на Люциана Аржено. Она чуть было не спросила, когда он приехал и как долго слушал, но это не имело значения. Даже если бы он не слышал всего этого, быстрое чтение ее мыслей сказало бы ему все, что нужно.

– Если ты закончила говорить с отцом, я попрошу Брикера отвести его в дом силовиков, – мягко сказал Люциан.

– Зачем? – неуверенно спросила она.

– Потому что я нарушил один из наших законов и вмешался в смертный брак, – тихо сказал Александр, проходя мимо нее к Люциану, когда Брикер сошел с лестницы и подошел к нему. – Пора взглянуть в лицо музыке.

– Его будут держать до тех пор, пока Совет не соберется, не рассмотрит его дело и не вынесет решение, – тихо объяснил Бэзил.

– Мы не пользуемся наручниками, приятель, – сказал Брикер, когда отец протянул ему руки. – Бессмертные все равно могут их сломать. Я просто поверю, что ты не попытаешься убежать и провожу до внедорожника.

Александр опустил руки, но затем повернулся к Шерри. – Я сделал с тобой много ошибок, Шерри. Извини. Мое единственное оправдание в том, что ты мой первый ребенок и я ... – Он вздохнул и покачал головой, а затем сказал: – Я знаю, что такое наказание, и я приму его. И хотя я сожалею, что причинил эмоциональную боль твоей матери, я не сожалею о том, что сделал, и, зная все, что я знаю сейчас, я бы сделал это снова. Если бы я этого не сделал, мы с твоей матерью не получили бы тебя, и я думаю, она согласилась бы со мной, что ты стоишь эмоциональной боли, которую она перенесла, и ты, безусловно, стоишь физической боли, которую я испытаю. – Он поднял руку, словно хотел погладить ее по щеке, но потом опустил ее и вздохнул. – Надеюсь, после этого мы сможем поговорить, и я все еще буду частью твоей жизни. Я люблю тебя, дорогая. Ты – моя дочь.

Он повернулся к Брикеру и кивнул. Джастин взял его за руку и подтолкнул к лестнице, ведущей вниз, к двери, ведущей в переулок.

– К счастью для тебя, мы припарковались в переулке, вместо того чтобы попытаться найти место на улице, – объяснил Брикер ее отцу, когда они остановились у задней двери, и он отпер ее.

– В чем мне так повезло? – сухо спросил Александр.

– Потому что Виктор и Элви приехали сегодня и стоят перед магазином, – объяснил Брикер, отпирая дверь. – И я почти уверен, что Элви хочет надрать тебе задницу за то, что ты появился в Лондоне и напугал ее до чертиков тем трюком, который ты сыграл в примерочной – сухо сказал Брикер.

– Я и близко не подходил к Элви, – тихо сказал он.

– Да, но даже намек на то, что Лео был поблизости, заставил их вытащить Стефани из Порт-Генри, а Элви – мама-медведь, которая теперь хочет разорвать бессмертного, который встал между ней и ее медвежонком, – криво усмехнулся Брикер.

– Хорошо, – вздохнул Александр, когда Брикер открыл дверь и вывел его из кабинета.

Задняя дверь захлопнулась, и Шерри в замешательстве уставилась на нее. Она злилась, и ей было больно, и она больше не знала, кто она такая. Она понятия не имела, какая часть ее жизни зависела от ее собственных решений, а какая от Александра. Это просто не было той проблемой, которую она когда-либо представляла себе, прежде чем узнать о существовании бессмертных.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Люциан Бэзилу.

Поколебавшись, Бэзил повернулся к Шерри и обхватил ее лицо руками. Вглядываясь в ее глаза с тревогой, он спросил: – Я могу оставить тебя одну?

Шерри кивнула и откашлялась. – Конечно. Я просто... – Она неопределенно махнула рукой в сторону стола, не зная, что сказать. Сидеть и думать обо всем, что она узнала, наверное. Попытаться разобраться, сколько жизненных решений она принимала сама и действительно ли она хотела быть там, где была, или вместо этого она была там, где Александр хотел ее видеть.

– Ты уверена? – нахмурившись, спросил Бэзил.

«Очевидно, она была неубедительна», – подумала Шерри и расправила плечи. – Я в порядке. Иди и поговори с Люцианом. Я буду ждать здесь, когда ты закончишь.

Бэзил все еще выглядел обеспокоенным, но он нежно поцеловал, а затем отпустил ее лицо и последовал за Люцианом в магазин. Шерри проводила их взглядом, затем повернулась к своему столу, но остановилась, когда звук отъезжающего автомобиля заставил ее снова посмотреть на дверь. Брикер отпер ее, чтобы уйти, но не смог запереть снаружи. Она подумала, что должна сделать это сейчас, но остановилась и посмотрела на дверь магазина, когда та открылась.

– Шерри? – позвала Элви, а потом сказала «О», когда увидела ее наверху лестницы. – Можно мне подняться? – неуверенно спросила она.

– Конечно, – тихо ответила Шерри.

Кивнув, Элви проскользнула в дверь и поспешила вверх по ступенькам, чтобы присоединиться к ней на площадке между двумя лестницами. Она заколебалась, а потом крепко обняла ее. – Мне очень жаль, Шерри. Я не должна была говорить такие вещи. Я просто боялся, что мы потеряем Стефани. Это не оправдание, я знаю, но мне действительно очень жаль.

Шерри без колебаний обняла женщину в ответ. – Понимаю. Все в порядке. Я все понимаю.

– Но ты можешь простить меня? – спросила Элви, отступая назад, – я была жестока и противна, а я никогда такой не была.

– Ты была медведицей, защищающей своего детеныша, – сказала Шерри, вспомнив слова Брикера. Она похлопала Элви по плечу. – Виктор все объяснил, и я действительно понимаю. Стефани тебе как дочь.

– Да. Наверное, это родительская забота, – криво усмехнулась Элви. – Иногда мы совершаем глупости, потому что нам чертовски не все равно. Но почему-то мы никогда не ожидаем, что наши родители будут людьми и тоже могут ошибаться. Я не знаю, что бы я сделала, если бы узнал, что Стефани принимает наркотики. Ну, если бы она была смертной, и я могла бы контролировать ее, я бы, вероятно, сделала то же, что и твой отец, и просто взяла бы под контроль и заставила ее остановиться. В чем, полагаю, ужасно признавать, – добавила она.

Шерри медленно прищурилась, а затем беззлобно спросила: – Снова читаешь мои мысли?

– Вообще-то нет, – ответила Элви и, не скрывая недоверия, добавила: – В магазине был включен интерком. Мы все слышали.

– Что? – Шерри ахнула и повернулась к столу. Она заметила панель интеркома в углу стола ... и он все еще был включен. «Должно быть, она случайно включила его, когда сидела там, в начале разговора с отцом», – поняла она, и бросилась, чтобы выключить его.

– Все в порядке, – успокаивающе сказала Элви, когда Шерри со стоном запустила пальцы в волосы. – Деккер и Андерс взяли под контроль твоих сотрудников и отправили их обедать, затем заперли двери и повесили табличку «Закрыто», чтобы никто из клиентов не вошел и ничего не услышал.

– Но они слышали, – вздохнула она. – И ты тоже, и кто бы там ни был.

– Хм-м-м, – Элви виновато кивнула. – Извини. Если бы я была лучше, я бы вышла из магазина и подождала, пока все закончится, прежде чем вернуться, но ... – Она беспомощно пожала плечами, – наверное, я не такой хороший человек, каким всегда себя считала.

– Или ты такая же любопытная, как и весь остальной мир, и не смогла устоять, – сказала Шерри и похлопала ее по руке, – не волнуйся, я не сержусь. Наверное, я бы тоже не смогла заставить себя уйти. Это как авария на обочине дороги – никто не может не замедлиться, чтобы посмотреть, что проходит.

– Хм-м-м, – с другой стороны, любой из нас мог бы прочитать твои мысли, когда бы ты вышла, чтобы узнать, что случилось.

Шерри усмехнулась, понимая, что именно так бы и случилось, если бы интерком не был включен. Казалось, среди этих людей не было такого понятия, как уединение. Это заставило ее задуматься, должны ли они быть лучше из-за этого. Она определенно обнаружила, что постоянно редактирует свои мысли ... и она даже не считала себя плохим человеком, но иногда у нее были мысли, которые могли быть обидными или грубыми, если озвучить их.