Текст книги "Я люблю… тебя!"
Автор книги: Линдси Келк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Дева, – отозвалась я. – Законченная.
– Самый красивый знак зодиака. – В первый раз Дэн взглянул мне прямо в глаза. Он заправил прядку волос мне за ухо и задержал руку у моей щеки. – Этот цвет тебе очень идет.
– Разве я не визажист?
Мне хотелось поднять на смех его банальные дешевые комплименты, но я могла думать только о его руке на моей щеке. Кожа Дэна была теплой, а мою жгло.
– Цвета и оттенки – это ведь моя тема.
– Я бы мог стать прекрасным визажистом. – Он опустил руку.
Хм, кажется, мне вовсе не хотелось, чтобы он ее убирал.
– Тебя никто не считает плохим фотографом. – У этого разговора изначально была цель. Я намеревалась кое-чего добиться, но могу поклясться: не того, чтобы расстегнуть Дэну ширинку. – Хотя визаж, пожалуй, единственная профессия, где у тебя было бы еще больше женщин.
Он прищурился на меня из-под падавших на глаза вьющихся волос. Улыбка исчезла.
– Ты что, искренне считаешь меня бл…дуном?
Я хотела сказать «нет», потому что он, очевидно, ждал этого «нет». Но я действительно так думала. Хотя и терзалась угрызениями совести. К счастью, будучи на самом деле Весами, я обладаю даром дипломатии. Если верить моей мамаше.
– Я не считаю тебя бл…дуном.
Дипломатия, в конце концов, не более чем узаконенная ложь.
– Значит, неразборчивым в связях?
– Я считаю, что ты «встречался» со многими моделями. – Кавычки я нарисовала пальцами в воздухе, заработав тяжелый взгляд. – А к остальным моделям ты изначально настроен игриво.
– Я Лев, что тут поделаешь. – Он снова наклонился над перилами. – Это у меня в крови.
– Знаешь, нечего винить знак зодиака, когда тебе тридцать. – Стоя у перил, я пыталась не демонстрировать свое исподнее всем веселящимся на танцполе внизу. – Ты – это ты.
– А что такое ты? – спросил Дэн. – Помимо твоей мании со списками и того, что тебя, корова ты этакая, хлебом не корми, дай других осудить?
О, потянуло знакомым запахом. Прелестно.
– Помимо этого, значит?
– Помимо этого, значит.
В нескольких футах внизу танцевала Эмили, смеясь, когда менялись ее партнеры. Для меня остается загадкой, как ей до сих пор никто не заморочил голову и не окольцевал. Может, ей в самом деле нравится жить одной. Может, в этом действительно что-то есть.
– Не знаю. Я настоящий профессионал. Умею ладить с людьми, несмотря на последние события. Я наизусть знаю все слова песен «Дестинис чайлд» с диска и еще пару не вошедших в альбом. – Я потерла обнаженные руки. На балконе кто-то забыл включить не только свет, но и отопление. – Я хочу иметь семью. Хочу завести собаку. Мне вечно холодно. Если выпью больше трех порций виски, могу пересказать весь фильм «Кто подставил Кролика Роджера», слово в слово. Что еще ты хочешь знать?
– «Кролик Роджер» – преступно недооцененный фильм. – Дэн стянул смокинг и набросил мне на плечи. – Так лучше?
По размеру смокинг был мне примерно как палатка и удивительно теплый в тех местах, где его нагрел Дэн, но, честно говоря, меня порадовало не столько физическое тепло, сколько душевное – от самого поступка.
– Лучше. – Я сунула руки в рукава и посмотрела на кончики пальцев, показавшиеся из-под манжет. – Спасибо.
– Пожалуйста.
Внизу оглушительно гремела музыка, отдаваясь на балконе эхом, пульсирующим ритмом, отсчитывающим секунды нашего молчания.
– Фотография очень красивая, – сказала я просто так. – В галерее.
– Я люблю свое дело. – Дэн принял комплимент с благодарным кивком. – Журналы платят хорошо, но меня больше тянет… к свободному творчеству.
– Я тоже люблю работать с журналами, – подхватила я. – И хочу больше этим заниматься. – Сидней. Надо убедить его взять меня в Сидней. – Кстати, о сиднейском заказе…
Я была готова привести десяток причин, почему ему обязательно нужно взять меня в Австралию, когда его рука легонько коснулась моего плеча. Сначала я посмотрела на руку, затем на Дэна, опять на его руку и опять ему в лицо. Он уже не улыбался. Его губы приоткрылись, взгляд стал пристальным, словно он ждал позволения. Онемев от неожиданности, я, прикусив губу, молчала. Видимо, он принял молчание за согласие: его пальцы нашли мою ладонь и переплелись с моими пальцами. Свободной рукой я вцепилась в перила, а Дэн коснулся моей щеки. Это было так странно… Когда он подался ко мне, я невольно отступила, и он вдруг судорожно вытянул руки по швам, словно казненный на электрическом стуле.
– Ты что? – спросила я, отойдя на безопасное расстояние.
– Ничего, – ответил он, в свою очередь, отступая на шаг и размеренно постукивая кулаком по прочным дубовым перилам. – Это же я, ты же меня знаешь. Ничего не могу с собой поделать…
Я стянула смокинг, бросила его куда-то в направлении Дэна, повернулась и пошла вниз. Не могу здесь находиться! Я сейчас сделаю… Не знаю что, но сделаю. «Прощай, Сидней!» – думала я, грохоча каблуками до самого низа. Ну не козел? А я еще жалела, что все испортила, наорав на него. Да ничего подобного!
– О, вот и ты! – Эмили встретила меня у нижней ступеньки. Она была навеселе, но, как лучшая подруга, сразу поняла, что я не в лучшем настроении. – Что случилось? Ты хочешь уйти?
– Да. Потом все расскажу. – Я схватила самый последний бокал шампанского и осушила одним долгим булькающим глотком. – Только в туалет зайду.
Эм кивнула и указала в глубь коридора.
– Я вызову такси. – Она заскребла ногтями в недрах клатча в поисках сотового. – Автобусом мы в таких платьях не поедем.
– А неплохо бы заработали, – усмехнулась я, стараясь успокоиться. – Но я не желаю потом указывать в налоговой декларации за этот год в графе профессия – «элитная шлюха».
– Отложим на годик, – поддакнула Эм.
Убеждая себя, что подруга шутит, я побежала к туалету, желая как можно скорее сбросить прекрасное платье и влезть в родную пижаму, грохнуться спать, проснуться завтра и притвориться, что этого вечера не было. Но легкие пути, как вы понимаете, не для меня.
– Раке… Рейчел?
Из двери туалета на меня смотрела Ана. Странно было видеть, как кто-то на фут выше тебя испуганно съежился в твоем присутствии. Она здесь? Она была здесь все время, пока Дэн делал… то, что он делал? Какой же он идиот! Едва у него намечаются серьезные отношения, как ему необходимо кинуться к ближайшей незанятой девушке, на которую он имеет шанс наложить свои лапы. Хотя в принципе ему следует отдать должное – не так уж плохо он себя вел с одинокой девушкой.
– Ладно, – сказала я больше для себя, чем для Аны. – Извини за позавчерашнее, я была сама не своя, а теперь мне остро требуется в кабинку. Можно пройти, пожалуйста?
Анна распласталась по стене, освободив достаточно места, чтобы танк «Чифтен» разминулся с двухэтажным автобусом.
– Спасибо, – бросила я. – Дэн наверху.
– Я знаю, ты просто завидуешь, – сказала она, когда я отошла на несколько футов. – Нам с Дэном. Со своей слезливой историей «я бедная и брошенная».
Я остановилась на полушаге и пораженно обернулась.
– Серьезно? Ты считаешь, что я завидую тебе и Дэну?
Две девушки, стоявшие у раковин, вдруг замолчали и стали мыть руки с особой тщательностью.
– Я точно знаю, – надулась она. – Он вечно говорит о тебе. Ты просто с ума по нему сходишь. Даже противно.
– Он вечно говорит обо мне, но с ума по нему схожу я?
Это уже полная бессмыслица, даже для Аны.
– Ана, мы с Дэном друзья, – попыталась втолковать ей я. Один скандал Вероника спустила на тормозах, второй раз я этого не дождусь. Нельзя терять самообладание. – Мы дружим много лет. Причина, почему я вышла из себя в понедельник, в том, что я рассталась с бойфрендом, к тому же меня мучило похмелье. Я приношу извинения за то, что сорвалась, но поверь: я не схожу по Дэну с ума.
«А очень похоже, что сходишь, особенно когда он поглаживал тебе плечико, шлю-юха», – пропел вредный голосок в моем сознании.
– Да ладно, – отмахнулась Анастейша, выпрямляясь. – Позорься и дальше. Получила отставку, обкорнала волосы, а потом еще и приударила за чужим бойфрендом!
Должна признаться, мне больше нравилась присмиревшая Ана.
– Откуда что взялось, – прибавила Ана, взбивая длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по обнаженным плечам. Рядом с ее чисто символическим золотым платьицем в широкие поперечные полосы мое длинное черное платье казалось взятым напрокат у «Куин». – Всегда ходила такая пресная, нудная…
– Нудная?
«Не бей ее, не бей ее, не бей ее…»
– Как куча дерьма. Неудивительно, что бойфренд тебя послал. Пошел, наверное, трахать твою бабушку – с ней и то интереснее.
Я не могу ей врезать. Меня с треском уволят. Кроме того, Ана из Лас-Вегаса, значит, имеет опыт в кулачных боях. А две мымры, моющие руки дольше, чем леди Макбет, едва ли придут мне на помощь, если станет совсем туго.
– Наверное, – согласилась я, поднимая руку. Приятно было увидеть, как Ана вздрогнула.
– Тату, Ракель? – хохотнула она, снова став игривой. – Вообразила себя Анджелиной Джоли?
– Это вряд ли. – Едва не задев ее кончик носа, я изо всей силы ударила в кнопку пожарной тревоги. Сирена и оросители сработали мгновенно. – Я не увожу чужих мужчин.
Туалет очистился любо-дорого быстро. Ана выбежала с воплями, ей на пятки наступали две свидетельницы моего унижения. Выйдя на танцпол, я увидела, что всеобщая эвакуация в полном разгаре. М-да, надо было дважды подумать, потом нажимать.
– Рейчел, бежим, пожарная тревога! – Эмили схватила меня чуть выше локтя и потянула к дверям. – Смотри, что творится! Ты Ану видела? А Дэна?
Я в панике осмотрелась. Ну разумеется, Ана уже всхлипывала на плече Дэна и блеяла что-то мужчине в нестерпимо ярком оранжевом жилете. Так, только этого не хватало. Я не успела спрятаться: Ана наставила на меня указательный палец и истерически заверещала. На секунду я встретилась взглядом с Дэном и вдруг поняла, что он еле сдерживает смех. Я остановилась и тоже улыбнулась. Пора прекращать пить. И наносить татуировки. И красить волосы в рыжий цвет. И вообще, домашний арест до конца жизни – лучший вариант.
– Извините, мисс, – раздался сбоку решительный голос. Искусственный дождик прекратился. Бальный зал почти опустел, остались только я, Эмили, Дэн, Ана и несколько пожарных. И конечно, полицейский. – Эта молодая леди говорит, что вы нажали кнопку пожарной тревоги.
– Так и говорит? – Я по-прежнему не сводила взгляда с Дэна. Негодяй откровенно веселился.
– Это она нажала! – завизжала Ана на самой высокой ноте. Фальшивый акцент куда-то делся, остался самый что ни на есть дубовый Эссекс. – Это она, блин, сделала!
Я с удовольствием отметила, что кто бы ни красил ее к сегодняшнему вечеру, он не позаботился использовать водостойкие средства. Она выглядела блондинистым мокрым чучелом а-ля Элис Купер.
– А вы не Анастейша Смит? – шагнула вперед Эмили со странно заинтересованным видом. – Модель?
– Да. – Ана тут же вошла в привычную роль – безукоризненно, но с небольшим опозданием. – Это я.
– Та самая избалованная деньгами, бездарная старая шлюха, слишком тупая, чтобы правильно запомнить чужое имя?
«Эмили, я люблю тебя».
– Ну все, с меня хватит! – Оттолкнув Дэна в сторону, Ана бросилась на Эмили, и не успела я моргнуть глазом с наклеенными ресницами, как оказалась в гуще самой сексуальной драки в мире. Жаль, не отправила в блог Перца Хилтона, денег бы заработала. Ана бешено махала акриловыми когтями, но и Эм не уступала – ее кулаки так и свистели в воздухе. Все до последнего пенни – на рыжую!.. Не на меня, разумеется.
– Блин! – вскрикнула я, неожиданно получив по физиономии, и, не удержавшись, упала на колени. Ткань затрещала.
– Извиняюсь, дружественный огонь! – проорала Эм, когда полицейский ее оттаскивал. Дэн удерживал за талию Ану.
В итоге в отделение полиции меня везли насквозь промокшей под искусственным дождиком, с оторванным подолом и вторым фингалом за неделю.
– Эм, – прошептала я, разрываясь между надеждой, что об этом не узнает мать, и дурацким желанием, чтобы полицейские включили сирену.
– Что?
– Как ты думаешь, это можно засчитать как нарушение закона?
Подруга со вздохом положила мокрую голову на подголовник кресла.
– Да, Рейч, – сказала она, ткнув своими наручниками в сторону моих. – Это стопроцентный зачет.
Глава 12
Мэтью пришел в восторг, когда мы позвонили ему из полицейского участка, но радость его резко пошла на убыль, когда мы попросили привезти наши удостоверения личности. Огромный минус крохотных вечерних сумочек в том, что они не приспособлены для хранения паспортов. Хотя я в принципе этим вечером никак не планировала попасть под арест.
– Когда мы вписывали пункт о нарушении закона, имелось в виду стянуть что-нибудь, – зевнул Мэтью в такси по дороге домой. Ему вовсе не обязательно было приезжать в пижаме, но я все равно была благодарна. – Превысить скорость, кошку в мусорный контейнер посадить, но уж никак не врубать пожарную сирену в «Савое» и не расквашивать нос супермодели!
– В нос ей дала Эмили, – пришлось уточнить мне. – А я ничего в «Савое» не включала. Свидетелей-то нет, только слова Аны против моих. А она, как отметил милейший полицейский, немного не в себе. В «Савое» произошел явный технический сбой.
Эм молча сидела между нами и смотрела вперед, полусонная и плохо соображающая.
– Я рад, что ты серьезно относишься к списку, – сказал Мэтью. – Только письмо Саймону не надо писать непременно кровью принесенной в жертву девственницы, ладно?
– Договорились. – Я сочла компромисс справедливым. – Кстати, Дэн лез ко мне с поцелуями.
– Что? – мгновенно очнулась Эмили. Мэтью же едва не подавился кофе, обрызгав спинку водительского сиденья.
– Извините. – Он подался ко мне с видом экзорциста. – Дэн пытался тебя поцеловать? До или после твоих выходок в стиле одиннадцати друзей Оушена?
– До. – Я потерла плечо, вспоминая, как по спине от прикосновения Дэна пробежала дрожь. – Мы разговаривали, и вдруг он ко мне потянулся губами. Просто врасплох застал. А Ана лепетала в туалете, будто Дэн уверен, что я от него без ума.
– От него без ума только он сам! – фыркнул Мэтью. – Несмотря на внешность, Дэн законченный эгоцентричный козел.
– Знаю, – задумчиво кивнула я. – По словам Аны, он постоянно говорит обо мне.
– Уф, – сказала Эм. – Как все это странно… Целуется-то он хоть нормально?
– Мы не целовались. – И я совершенно об этом не жалею, строго напомнила я себе. – Я его остановила.
– О… – Эм явно была разочарована. А потом повторила, но уже с непонятным восторгом: – О! Тот брюнет, который в баре глаз с тебя не сводил… – Она подсветила себе в сумочку мобильником. – Сказал, он отлучился в туалет, а когда вернулся, ты уже ушла. Дал мне свой номер. Его, кажется, Эшли зовут.
– Эшер, – поправила я, принимая клочок бумаги. Ничего себе – он действительно был в туалете! Я ушла от красавца инструктора по йоге, который говорил правду, чтобы уворачиваться от поцелуев высокомерного и пафосного фотографа. – Вау!
– Это список сработал. – Эм принялась делать пассы руками, издавая загробные звуки. – Позвони ему. Завтра. Иначе я позвоню.
– По-моему, вы и так достаточно много за меня делаете, – сказала я, положив голову на плечо Мэтью и глядя, как мимо проносятся огни Лондона. Как ни странно, я очень устала. – Сама позвоню.
Утро четверга подкралось неожиданно. Придя в себя часов в одиннадцать, я еще полежала, вспоминая, что на меня нашло накануне, что взбрело в голову Дэну, и прикидывая, смогу ли я теперь когда-нибудь работать. Был и приятный сюрприз – дружеский запрос от Итана в «Фейсбуке». Я лежала, глядя в айфон, с удовольствием перебирая фотографии Итана и радуясь отсутствию у него девушки. Не подчеркни он свою ориентацию, я бы забеспокоилась. А так с интересом рассматривала его в разных пластических позах: вот он занимается альпинизмом, вот участвует в забеге, гуляет с собакой по пляжу. Ладно, Марк Цукерберг, я тебе все прощаю.
Я напечатала коротенький ответ, с удовольствием прислушиваясь к щекочущему ощущению под ложечкой. «Привет, Итан, очень рада твоему письму. Поверить не могу, что ты живешь в Канаде, но не сомневаюсь, что ты преподаватель музыки, – ты всегда был лучшим в оркестре».
Не слишком откровенно? Вроде нет. Я перекатилась на живот. Начало оставлю. Разве мы не должны льстить мужскому эго?
«Я делаю карьеру, как можно было ожидать, не на музыкальном поприще. Я профессиональный визажист, живу в Лондоне, квартиру оплачиваю пополам с подружкой, это в Айлингтоне, прикольно».
Формально все правда – у Эмили есть своя квартира, но после ухода Саймона она там ни разу не ночевала. А варианты типа «сейчас я живу одна – меня бросил бойфренд, но лучшая подруга временно поселилась у меня, чтобы вовремя пресекать попытки суицида» не отличаются непринужденной беспечностью.
«У тебя остались здесь родственники?»
Приблизительный перевод откровенного вопроса: «Ты часто приезжаешь в Англию?»
«Очень понравились снимки твоего пса. Я как раз подумываю тоже завести собаку. Ну ладно, мне пора бежать, сегодня много работы. Пока!»
Итак, сообщение завершилось тремя фразами чистейшей лжи. Восхитительно.
После фейсбучных поисков я кое-как выбралась из кровати и пошла искать сумку. Оттуда я вытащила записную книжку и ручку. Список дел одинокой девушки успешно выполнялся, но сегодня мне требовался более детальный план. Забавно, но с 1998 года я дня не прожила без списка дел. Я составляла планы даже в отпуске, когда набиралось не больше трех пунктов: «Сходить на пляж, упиться сомнительными коктейлями и вырубиться». Списки были моей тайной страстью, одной из моих слабостей. Вот и сейчас я начала составлять список, рассудив, что это отвлечет мозг от фонтанирования безумствами вроде переезда в Торонто и рождения прелестных деток, которые будут играть в хоккей и произносить «ау» как «у». В субботу у Мэтью день рождения, я просто обязана устроить ему праздник. Обычно мы ходили в паб из-за отсутствия у меня хозяйственной жилки и раздраженного ворчания Саймона, спустя неделю после праздника выуживавшего из-за спинки дивана королевских креветок из исландского ассорти.
В этом году все будет иначе. На этот раз я устрою Мэтью королевский прием. Никакого исландского ассорти даже в мыслях не будет. О нет, в этом году нас будет обслуживать «Маркс энд Спенсер», и спиртного мы закажем столько, что хватит напоить Мэла Гибсона и эту, из группы «Герлз Элауд», никак не могу запомнить ее имя.
Прежде всего я сделала самое важное: разослала онлайн-приглашения. Я не шучу: сейчас ничего не происходит без этого чертова «Фейсбука». Ну и что, если до вечеринки всего два дня – у кого на субботу планы получше? Нам по двадцать восемь, и в выходные мы уже не развлекаемся. Мы смотрим «Икс-фактор» и ходим в гости к родственникам, когда нельзя отвертеться. Разослав отчаянную мольбу всем знакомым Мэтью, я занялась новым списком. В конце концов, вчера меня вероломно лишили свободы, могу себя побаловать. А вот чем будем баловать: список продуктов, список спиртного, список подарков. Еще у меня до сих пор не куплено платье к папашиной свадьбе. Фиолетовое шелковое платьице с распродажи в «Верхаузе», которое я ношу и в пир и в мир, уже не подойдет. Ох, как бы мне сейчас помог выгодный сиднейский заказ…
Впервые уж не припомню с какого времени мне пришлось ломать голову над тем, что надеть. Все мои новые ансамбли висели на оконном карнизе, откуда я их хорошо видела. Они не пускали солнце в спальню с утра пораньше. Обстановка в очень гламурном филиале «Оксфама»[37]37
«Оксфам» – международная благотворительная организация.
[Закрыть], наверное, такая же. Что сегодня надеть? Что больше подойдет к четвергу – сарафан на широких лямках или цветочный принт в стиле пятидесятых? Я выбрала цветы и на мысочках пробежала в гостиную посмотреться в зеркало. Будучи коротышкой, я должна забираться на диван, чтобы увидеть себя в полный рост. И, знаете, выглядело неплохо. Мой новый «боб» ореолом окружал шею, а чудесное платье с цветочным узором и премилыми рукавами-фонариками скрадывало худобу плеч. Самым большим чудом следует признать, что платье создавало впечатление узкой талии при полном ее отсутствии. На ком-то другом оно было бы непозволительно коротким, но мои лилипутские пропорции в этом случае пришлись кстати. Платье смотрелось хорошо. А вот я – нет. Разве что бледная, оттенка сырой курицы, кожа внезапно войдет в моду в этом сезоне (как профессионал, я знала – не войдет). Устроившись на диване, я открыла набор косметики и приступила: немного основы, много румян, тушь, голубая подводка. То ли девушка в зеркале понемногу приходила в себя, то ли за три дня я соскучилась по работе, но делать макияж самой себе оказалось интересно. Я любовно оглядела красочные баночки с тенями от «МАК», погладила прорезиненный футляр для румян «Нарс», сладко улыбнулась блеску для губ «Ланком». Надо прекращать думать о визаже как о работе. Рекламируй я себя шире, получала бы больше заказов от журналов и мне не нужен был бы Дэн, чтобы поехать в Сидней. Я знаю свое дело. Веронике просто надо меня продвигать, а там и редакторы проснутся, просмотрев мое портфолио. Рыжая Рейчел сказала свое слово.
Собираясь уходить, я думала о подарке. Обычно покупать презент старым друзьям – дело несложное, но Мэтью невозможен. Шопинг он презирает, однако не терпит, когда другие покупают ему одежду. Получив в подарок средства для ухода за кожей, обижается, что его считают старым. Он лакомка, но страдает сильнейшей аллергией на орехи. Обожает сласти, но стоит принести ему шоколад, как выясняется, что вы лелеете планы его раскормить. Завзятый меломан, Мэтью еще и чудовищный музыкальный сноб, то есть компакт-диски отпадали в полуфинале. Минимум винтажная виниловая пластинка – возможно, но ей полагается быть в прекрасном состоянии. И без ироничных намеков. Стало быть, ищем винил. Безоговорочно Мэтью мог понравиться разве что его собственный клон. В отсутствие пластинки придется брать дежурный набор, заявленный раз и навсегда: бутылка виски и гей-порнушка.
Виниловые пластинки…
Пластинки Саймона!
Я сорвалась с дивана и пролетела к музыкальной тумбочке в углу, как камень из пращи. Пару лет назад Саймон настоял на покупке проигрывателя и с тех пор собирал редкие пластинки, чтобы похвастаться, когда заходили мой братец или приятели-меломаны. При гостях он предпочитал шестидесятые, но единственными записями на его айподе были первый альбом Леди Гага и последний группы «Колдплей». Даже «Парашютс» не слушал. А вот и его сокровище – страшно редкая пластинка «Битлз». Та самая, которую Саймон, прижав к груди и хныча как ребенок, вытребовал у мамаши в подарок. Кстати, не помешает ее оценить. Я ему, может, услугу окажу. Если в доме есть ценности, ими могут соблазниться воры, меня убьют во время ночного ограбления, и Саймона замучает совесть, что он бросил меня одну с бесценным винилом. Обязательно надо оценить пластинку. Все равно я иду в Сохо. Обернув «Битлз» двумя журналами «Хит», я положила импровизированный защитный конверт в пакет и вышла из дома в неожиданно приподнятом настроении.
Сохо всегда казался мне странным для Лондона районом. Достаточно близкий к Оксфорд-стрит, чтобы туда забредали туристы, попадая в зубы небольших акул пера и экрана, недостаточно ловких или продвинутых, чтобы переехать восточнее. Ну и, конечно, здесь гей на гее. Не буквально, естественно. По крайней мере днем. Когда мне доводилось ступать по булыжным улицам Сохо, я либо шла в какую-нибудь шикарную гостиницу, где проходила фотосессия, либо, в прежние счастливые деньки, гуляла в дружеской компании – с Мэтью и Стивеном. В менее счастливые деньки я целый час ждала Мэтью в «Баре О» (когда он подъезжал, мы с Эмили уже пили во «Флоридите»), а потом встречалась с Саймоном в «Вагамаме» за углом. Может, я старею, но сейчас я хожу в Сохо только за подарками ко дню рождения. Твердо решив вознаградить себя за прошлогоднее сочетание семейных трусов и пива (я очень много работала, хотя вообще очень ленива), я направилась в «Мусор виниловых джунглей» поискать что-нибудь особенное.
Надо сказать, музыкальные магазины не рассчитаны на девушек. Подобно магазинам комиксов, рыцарско-драконовым поединкам и чтению газет в туалете музыкальные магазины, особенно специализирующиеся на виниле, требуют наличия в организме игрек-хромосомы. Войдя, я сразу почувствовала себя неловко. Мне захотелось оказаться в джинсах и кроссовках, а не в платье, да и подведенные глаза здесь смотрелись нелепо. Два продавца не первой молодости, один лысый, второй заросший до самых глаз, оба явные женоненавистники, определили во мне полную дуру, не успела я и двух слов сказать.
– Здрасте, – просительно улыбнулась я с видом «не смейтесь мне в лицо и не обдирайте как липку».
И получила в ответ два кивка, означавших «не, не повезло тебе сегодня, лапуля».
– Я ищу пластинку, – пискнула я. – В подарок на день рождения.
Они переглянулись.
– Ну естесно, – сказал лысый. – Только у нас много пластинок. Чё-нить наметила?
Отлично. Они убедились, что я дура. Надо было Пола с собой взять. Он сразу подружился бы с этими засранцами.
– Мой приятель любит музыку, – начала я, оглядывая стеклянные витрины за прилавком. – Ему нравится…
Господи, в голове стало совершенно пусто. Почему, почему? «Не произноси этого, Рейчел, не смей это говорить!»
– Ему нравится… музыка.
Ни лысый, ни лохматый не нашлись с ответом. Я поняла, что есть только один способ спасти положение. Сунув руку в пакет, я выудила мой конверт, сделанный из журнала «Хит».
– О, такими песнями мы не торгуем, – сказал лохматый, страшно развеселив лысого товарища.
Наклонив голову набок и чуть улыбнувшись, я убрала журнал с Шерил Коул на обложке, открыв лакомый кусочек винила. А такого вы не видели? Неожиданно я почувствовала пристальное внимание знатоков.
– Раз уж я зашла, можно вам показать? – Я с великой осторожностью положила пластинку на прилавок. Джон, Пол, Джордж и Ринго посмотрели на меня с улыбкой.
Как некоторые не в состоянии общаться без поминутных ругательств, продавцы, видимо, не умели общаться с женщинами без сарказма, поэтому их молчание я восприняла как добрый знак.
– Это моей мамы, – зачем-то солгала я. – Хочу оценить для нее пластинку. Я, конечно, смотрела в Интернете…
Естественно, я не смотрела.
– Э-э… ну… – Лысый хотел взять пластинку, но замер и взглядом испросил у меня разрешения. Я кивнула, наслаждаясь упоением властью. – Даже не знаю. Редкая вещь.
– Конверт в хорошем состоянии, – машинально отметил лохматый, осматривая пластинку. – Зеркальный винил, канадский импорт. Очень даже.
Может, это знак свыше, думала я, пока они причмокивали и ахали. Все дороги ведут в Канаду. Может, мне судьбой предназначено продать «Битлов» и на эти деньги полететь к Итану, где мы немедленно влюбимся друг в друга и сразу поженимся. Одно ведь вытекает из другого, разве нет?
– Можем дать вам за нее, ну, пять сотен, – сказал лохматый, не выпуская пластинку из лап.
До этой секунды моментами наивысшей гордости в моей жизни было получение ключей от собственной квартиры и тот случай, когда я, проявив нечеловеческую силу воли, не прыгнула на Джеймса Франко[38]38
Джеймс Франко – американский актер и режиссер.
[Закрыть], севшего ко мне в кресло визажиста. Я едва сдержалась, чтобы не выхватить деньги из волосатой руки и сразу не побежать в сторону канадской границы. Целых пятьсот фунтов! Быть не может!
– А-а… – пожала я плечами и протянула руку к пластинке. – Нет, я на интернет-аукционе больше выручу. Но все равно – спасибо.
– Восемьсот, – быстро сказал лысый.
– Да ну!..
– Восемьсот пятьдесят – максимум, что я могу дать.
Я изо всех сил изображала разочарование, взвешивая варианты. С одной стороны, строго говоря, мой поступок сильно отдавал воровством. С другой – бессердечный урод Саймон, бесцеремонно бросив меня, оставил ценную пластинку, явно намекая, что я могу ее продать. Похожа на правду такая версия? А мне будет очень-очень кстати восемьсот пятьдесят фунтов.
Лысый и лохматый готовы были сорваться со стульев. Надув губы, я смахнула невидимую ниточку с юбки цветастого сарафана, забросила сумку на плечо и с достоинством кивнула:
– Ну ладно.
Выйдя на улицу под яркое солнышко, я снова плыла в тумане. В сумке лежали почти девятьсот фунтов. Решив спуститься на грешную землю, я достала записную книжку и открыла список покупок, но вместо перечня увидела «850 фунтов», написанные семнадцать раз. Хуже всего то, что мне даже не было стыдно. Я абсолютно не раскаивалась. Сай не прикасался к пластинке с тех пор, как принес ее два года назад, так что он вообще не узнает о ее исчезновении. Надеюсь.
Обойдя фруктово-овощной лоток, поставленный почему-то посередине улицы, я пошла обратно на Бервик-стрит, едва не налетев на раздражающе красивого молодого человека. Несколько секунд мы топтались в нелепом танце, после чего парень засмеялся и спрыгнул с тротуара.
– Извините, – сказала я. Ненавижу неразбериху с левым и правым. Разве нельзя условиться проходить слева, как в метро на эскалаторе?
– Никакого беспокойства, ангел, – улыбнулся он. «Почему все не могут быть такими же приветливыми, как гей, гуляющий по Сохо в разгар дня в четверг?» – подумала я, столкнувшись с сердитым типом в костюме. Все-таки геи очень обходительные и милые люди.
Если, конечно, не забудешь купить им подарок на день рождения. Ох ты черт… Не возвращаться же в «Виниловые джунгли». Только не теперь, после столь крупной победы. Стало быть, остается одно. Повертев головой, я заметила дверь, откуда вышел молодой человек в шортах. Ах, чудесный Сохо с его секс-магазинами для геев…
Десять минут спустя я шла по улице, неся гейскую порнопародию на «Берег Джерси» и коробку презервативов-ассорти – для поднятия настроения. Мэтью будет в восторге. Покончив с делами в Сохо, я уже готовила себя и мои восемьсот пятьдесят фунтов к спринту до станции метро «Тоттенхэм-корт-роуд», когда слева увидела застекленный магазин. Манекены в витрине были одеты своеобразно – на них имелись только кисточки, прикрывавшие соски, и цилиндры. Для Сохо зрелище обычное, но я остановилась как вкопанная. Потому что это не был просто магазин, а бутик «Агент Провокатор».
Эмили заболела роскошным бельем на втором курсе, когда впервые попробовала «Ла Сенса». Перепробовав «Эль Макферсон интимитс», «Косабелла» и «Калвин Клайн», она подсела на серьезное – «Ла Перла», «Коко де мер» и, конечно, «Агент Провокатор». Не то чтобы я сама не любила красивые вещи – еще как любила, – но Эм зарабатывала на целое состояние больше меня. Две сотни фунтов на бюстгальтер? Да у меня рука не поднимется! Эм долго пыталась меня перевоспитать, настаивая, что расходы на вещи, созданные для того, чтобы ты почувствовала себя сексуальной кошечкой, просто необходимы, но у меня всегда находилось по меньшей мере пять способов потратить эти деньги иначе. И вот сейчас Одинокая Рейчел впервые за несколько лет собиралась Сделать Это с новым мужчиной, и мне уже было не двадцать три. Новая Рейчел успела продемонстрировать всем непоколебимую уверенность в себе и небывалую решительность, но сексуальность? Это не обо мне. Пока не обо мне. И вообще – чтобы стать сексуальной, совсем не обязательно тратить две сотни. Я только посмотрю. Наверное.
