Текст книги "Несломленный. Моя жизнь с Полом (ЛП)"

Автор книги: Линдси Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Ники, – начала я, пытаясь отвлечь ее внимание от ссорящейся парочки, – Тебе не кажется, что моя юбка слишком короткая?

– Разве такое возможно? – улыбнулась она, окинув меня быстрым взглядом. – Ну же, Линдси, ты молода, ты классно выглядишь, перестань сходить с ума из-за всякой ерунды.

Я в смущении пыталась незаметно одергивать юбку и непрестанно поправляла топ, стараясь не обращать внимания на ссору, продолжавшуюся рядом.

А в то время, как я всецело была поглощена своей одеждой, очередной этап жаркой перебранки между Джеммой и Полом окончился тем, что она вскочила и отправилась на танцпол без него. Ники развернулась и окликнула своего кузена.

– Пол Хантер! Когда вы двое так себя ведете, я не могу поверить, что каждый из вас – первая любовь друг для друга. Вы постоянно цапаетесь! Что на этот раз произошло?

– Честно говоря, не помню, – признался Пол, хотя еще минуту назад ссора была в разгаре. – У меня голова совсем другим занята. – С этими словами он наклонился ко мне и с полуулыбкой спросил: – Послушай, а тут нет никого похожего на тебя, только помоложе?

Вот наглый крысеныш!

– Хочешь сказать, что я симпатичная, но слишком старая для тебя? – поинтересовалась я. С минуту он смотрел на меня с самым серьезным выражением лица, какое только можно представить, потом подмигнул и принялся болтать с приятелем, сидевшим рядом.

Ники, которая прекрасно слышала диалог, громко расхохоталась, а я шепнула ей:

– Я и так чувствую себя дико неловко в этой одежде, еще не хватало, чтобы некоторые называли меня старухой!

Смех Ники был таким заразительным, что я в конце концов не выдержала и тоже захихикала, когда она добавила:

– Линдс, ты просто древняя старуха, настоящий антиквариат! Тебе надо было сказать это на входе, они бы сделали тебе скидку – наверняка у них тут есть льготы для пенсионеров!

Когда через некоторое время мы собрались ехать по домам, Джемма демонстративно проигнорировала Пола и не стала садиться рядом с ним. Я оказалась предоставлена самой себе, потому что Ники решила составить компанию своему маленькому кузену. Оставшись в одиночестве, я сидела и думала о том, что он сказал мне этим вечером – и не могла удержаться от улыбки. А когда я вспоминала, как он сказал мне в самом начале вечера, что я отлично выгляжу, моя улыбка становилась еще шире…

Уже занималось раннее утро, когда все мы, наконец, разъехались по домам. Мысли мои по-прежнему крутились вокруг того, что произошло этой ночью. Я знала, что все это абсолютно ничего не значит, но Пол Хантер был настолько непохож на всех прочих моих знакомых, что я вынуждена была признать – он действительно произвел на меня довольно сильное впечатление. Теперь я уже абсолютно точно положила на него глаз. Я привыкла к Дэйву, который постоянно был внимателен ко мне, угадывая мои малейшие желания, но было нечто такое в Поле, в том, как он смотрел на меня, как шутил со мной, что завораживало, захватывало меня целиком, без остатка. Этот мальчик был полон жизни – и меня притягивало к нему, словно магнитом.

Прошло еще несколько недель, прежде чем мы с ним снова встретились. Мы с Ники быстро стали лучшими подругами и завели привычку ночевать друг у друга. Никто из нас не мог себе позволить все время разъезжать по клубам, поэтому мы много времени проводили друг у друга в гостях; к счастью, наши родители никогда этому не препятствовали.

Все родственники Хантеров жили поблизости, в одном микрорайоне, а семьи Ники и Пола были особенно близки, они частенько ездили вместе в отпуск и на вечеринки. Ники с самого детства привыкла заботиться о младшем кузене; в свою очередь, он ее просто обожал. Пол был частым и желанным гостем в доме матери Ники, поэтому в течение следующих нескольких месяцев я смогла узнать его гораздо лучше. Я приходила в их дом, чтобы повидаться с Ники, он же заскакивал навестить кузину и тетушку, поэтому мы с ним частенько пересекались. Он по-прежнему встречался с Джеммой – они помирились уже на следующий день после той ссоры в ночном клубе – и их отношения по-прежнему походили на американские горки, со всеми взлетами и падениями.

Он нравился мне – в этом не было никакого сомнения; правда, я была в известной степени заинтригована им, но даже будь это не так, он бы все равно был мне симпатичен. С ним всегда было весело. Он словно освещал комнату одним своим присутствием. Поголовно все вокруг считали его замечательным парнем.

Когда Пол появлялся в доме Ники, мы много времени проводили вместе. Мы смотрели кино, ели чипсы, болтали обо всем на свете или просто слонялись по дому без дела. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что на самом деле мы тогда были еще детьми, хотя у всех уже была постоянная работа (о да, к тому времени я вынуждена была признать, что снукер – это работа!), и одной из наших излюбленных забав вскоре стало мутузить друг друга, щекоча и толкая локтями в бока. Ники и Пол развлекались подобным образом с детства, а теперь и я присоединилась к этому сумасшествию. Мы проводили целые часы в комнате Ники, катаясь по полу и заливаясь смехом. Они были одной семьей, и все это казалось мне более чем естественным. Мы очень сблизились с Полом, но я ни разу не задумывалась о том, что между нами могут зародиться какие-то чувства.

Когда я не гостила у Ники, я прекрасно проводила время с друзьями. Правда, серьезно я не встречалась ни с кем из ребят – в их компании я с удовольствием могла пропустить стаканчик-другой в баре или сходить потанцевать, но мне вовсе не хотелось сейчас завязывать долговременные отношения. Кроме того, чем лучше я узнавала Пола, тем отчетливее понимала, что общаться с ним намного легче и интереснее, чем с большинством моих знакомых парней. Но поскольку он по-прежнему продолжал встречаться с Джеммой, несмотря на постоянные перепалки, я могла позволить себе только мечтать, что, впрочем, совершенно ни к чему меня не обязывало.

Однажды, где-то в начале лета, мы сидели в саду за домом Ники в компании с ее мамой, смакуя замечательное прохладное вино. Неожиданно Ники сказала:

– Мам, расскажи Линдси, о чем ты недавно говорила нам.

Ее мама лишь замотала головой и рассмеялась, но Ники это не остановило. Она обернулась ко мне:

– Тебе ведь нравится Пол, не отпирайся!

Я попыталась принять равнодушный вид и сказать, что вообще об этом не задумывалась, но обе они – и Ники, и ее мама – считали, что это очевидно.

– Ну, Линдс! – настаивала Ники, легко пихая меня локтем в бок, точно так же, как это обычно делал Пол, когда мы дурачились. – А что ты скажешь насчет этой возни, когда вы друг друга щекочете?

Говоря это, она не переставала хватать меня за бока в обычной манере своего кузена, отчего я, наконец, не выдержала и залилась громким хохотом, осознавая, что Ники права – мы с Полом действительно постоянно поддевали друг друга таким образом.

– Но ведь ты делаешь то же самое! – запротестовала я.

– Ага, – согласилась Ники, – Только мы это делаем, потому что с детства привыкли так дурачиться, а вот вы с Полом – потому что это шанс потискаться и пообниматься, не признаваясь в том, что вас тянет друг к другу!

Медленно до меня стало доходить. Мне действительно очень нравился Пол. Но я не собиралась признаваться в этом Ники и ее матери. По крайней мере, не сейчас. Это было абсолютно невозможно. Ведь он по-прежнему оставался бойфрендом другой девушки.

Глава 4

Золотой мальчик

Сидя в опустевшем доме посреди коробок и чемоданов, я не могу удержаться от искушения еще раз пересмотреть старые фотографии. Память – забавная штука: одни и те же снимки могут напомнить как о хорошем, так и о плохом. Мне достаточно легко смотреть на детские фотографии Пола – в то время меня там не было. Я не могла видеть своими глазами каждый момент его жизни, но фотографии дают мне хотя бы какое-то представление о детстве Пола. Я беру в руки один из его детских снимков. Цвета поблекли, и фото кажется совсем старым; у Пола золотая копна волос и очаровательная улыбка, позади него сидит мама, радость и гордость за сына буквально переполняют ее. Мне хорошо знакомо это чувство.

А вот другая фотография улыбающегося Пола, снятая в Рождество. Вокруг него множество людей, пакеты с подарками… Он все время улыбается.

Еще одна. Пол здесь такой худенький. Маленький мальчик, одетый по-взрослому, в жилетке и галстуке-бабочке, стоит возле снукерного стола, кажущегося огромным по сравнению с ним. Родители Пола много рассказывали мне об этих фотографиях, и сам он частенько делился со мной воспоминаниями. Мне кажется, что теперь это мои воспоминания – и я передам их нашей малышке, когда она подрастет. Они – прямое подтверждение тому, каким красивым и талантливым он был, и как его любили окружающие. Ведь я была не единственной, кто был влюблен в Пола Хантера.

Когда я начала ближе узнавать Пола и его семью, я очень скоро поняла, что он постоянно заставлял людей влюбляться в себя. Это не было каким-то осознанным действием с его стороны, он не ставил целью подчинить себе всех окружающих, чтобы потом делать все, что ему вздумается – он просто был невероятно привлекательным. Пол не задумываясь сделал бы все, о чем его ни попросили, и большинство людей ответили бы ему тем же. Я помню, как меня мучил вопрос: что здесь вообще происходит? Почему я по уши влюбилась в этого парня? Конечно, это не было какое-то внезапное озарение, но я все еще была озадачена этим обстоятельством.

Мое появление в жизни Пола было совершенно ненавязчивым, все произошло как-то само собой. Если бы уже на этом этапе я стала его девушкой, не уверена, что мне удалось бы узнать его настолько хорошо. Первые месяцы нашего знакомства прошли абсолютно спокойно и естественно, и это сослужило нам в дальнейшем хорошую службу. Со временем я многое узнала о его детстве и юношестве, и это помогло мне лучше понимать его мотивы при совершении тех или иных поступков.

Честно говоря, Пол так никогда и не повзрослел.

У нас с ним было совершенно непохожее детство. У обоих был, скажем так, полный комплект родителей (что, по-моему, стало редкостью в наши дни), но с помешанным на снукере Полом с самого рождения носились, словно с маленьким принцем, в то время как мои мама с папой прививали мне независимость и самостоятельность.

Лиэнн, старшая сестра Пола, родилась тремя годами раньше него, в 1975-м, так же, как и я. Его мама, Кристина, была на седьмом небе от счастья, когда забеременела Полом – он был более чем желанным ребенком. Но на третьем месяце у нее внезапно открылось сильное кровотечение; она страшно перепугалась, что может случиться выкидыш. Отец Пола, Алан, вместе со своим другом перенесли ее наверх, в спальню, чтобы попытаться остановить кровотечение, но я представляю, как это было ужасно – она была уверена, что потеряет ребенка. На следующий день ее отвезли в больницу, где она оставалась в течение недели. Она говорила, что когда кровотечение прекратилось, и ее отпустили домой, она поняла, что у этого малыша хватит сил преодолеть любые жизненные трудности. Дальнейшая беременность прошла без осложнений.

Алан присутствовал при родах, и, по-видимому, настолько распереживался, что когда ребенок появился на свет, и акушерка сказала, что это мальчик, счастливый отец упал в обморок.

Пол Алан Хантер родился 14 октября 1978 года, и весил при рождении 5 фунтов и 3 унции (около 2400г). Несколько первых дней ему пришлось провести в инкубаторе; он был такой слабенький и хрупкий, что казался прекрасной маленькой куколкой с невероятно светлыми, буквально серебристо-белыми, волосами. Повышенное внимание к собственной персоне нравилось ему с самого рождения, и с возрастом в этом отношении ничего не изменилось. Когда малыша Пола спускали с рук, он начинал плакать, но стоило снова взять его на руки – и на его лице появлялась радостная улыбка. С раннего детства все, что ему было нужно – это теплые объятия и немного любви.

У него было огромное количество родственников, включая множество двоюродных и троюродных братьев и сестер примерно одного с ним возраста, и польских дедушку с бабушкой (с маминой стороны). Золотоволосого малыша, появившегося в семье, любили все без исключения. Однако он все же был маминым мальчиком. Он терпеть не мог, если Кристина куда-то уходила; тогда он садился прямо на лестнице, обиженный на весь мир и дожидался ее; он заставлял ее чувствовать себя виноватой, так, что она бросала все свои дела и спешила домой, к своему мальчику.

Это не прошло с возрастом. Когда Полу было около 13-ти лет, однажды вечером мама по возвращении домой застала его спящим прямо на диване. Она попыталась было разбудить его, тормоша за плечо и шепча что-то на ухо, но безуспешно – он спал так крепко, что ни одно из ее действий не возымело эффекта. В конце концов, ей пришлось взять своего уже взрослого сына на руки, отнести наверх и уложить в кровать, но он так и не проснулся. Много позже, по прошествии нескольких лет, Пол все же признался ей, что все это время он не спал, а только притворялся спящим, чтобы она обняла и приласкала его, чтобы он снова почувствовал себя ее маленьким мальчиком.

Проделки Пола по большей части были совершенно безобидными. Но в любом случае, ему всегда все сходило с рук – он был классным парнем, чья улыбка разбивала сердца, а чувство юмора всегда поддерживало в трудной ситуации. Даже в те тяжелые дни, которые нам пришлось пережить вместе, эта улыбка освещала сгущавшийся мрак, а чувство юмора разбивало преграды, и мне казалось, что в глубине его души я вижу того самого маленького мальчика, каким Пол и оставался. Он любил внимание окружающих. Он был своим в доску парнем, который прикладывал все усилия, чтобы сделать окружающих счастливыми, и который хотел, чтобы все любили его.

Теперь, когда я осталась без него, я сижу одна и думаю о том, как было бы здорово, если бы можно было вернуться назад, в то время, когда я еще не знала Пола. Я бы хотела впитать в себя воспоминания обо всех тех временах, когда меня еще не было в его жизни. Эти воспоминания – та энергия, которая смогла бы поддержать меня и заставить двигаться вперед. Я уверена, что если бы мы были знакомы в те далекие времена, он легко заставил бы меня обожать его. Еще до того, как у него открылся талант к снукеру, Алан и Кристина, хоть они и не имели понятия о том, кем станет в будущем их сын, были твердо уверены в том, что золотоволосый парень с улыбкой на губах в будущем покорит не только сердца своих родных и близких.

В октябре 1981 года, когда Полу исполнилось три года, он впервые начал проявлять интерес к снукеру. Вместо шаров у него были мраморные шарики, а вместо кия – палочки для еды. Это его увлечение не осталось без внимания родителей, и на Рождество Пол получил в подарок миниатюрный снукерный столик. Это было как раз то время, когда интерес к снукеру вновь начал возрождаться – по телевизору постоянно показывали соревнования, а у снукерных столов появилось несколько весьма ярких персонажей, так что эта тема становилась все более популярной. Как раз в год рождения Пола ВВС впервые организовали трансляцию всего Чемпионата Мира целиком. Снукер в Британии процветал, в то время как один маленький мальчик впервые открывал для себя «жизнь на зеленом сукне».

Рождественским утром 1981 года Пол открыл коробку с маленьким снукерным столом, и не выпускал подарок из рук целый день. Столик был до того мал, что легко умещался под кофейным столом в гостиной, но он был вполне достаточного размера для того, чтобы Пол начал претворять в жизнь свои мечты. В трехлетнем возрасте он взял в руки снукерный кий, и с тех пор больше никогда не выпускал его.

Когда Полу исполнилось пять, ему подарили другой стол, побольше, размером 3 на 6 футов. Стол установили в гостиной, и гостиная тут же стала местом постоянного пребывания Пола. Алан регулярно бывал в клубе под названием «Снукер 2000», где играл со своими друзьями. Однажды – Полу на тот момент исполнилось восемь – постоянный партнер Алана по игре позвонил и сказал, что не сможет составить ему компанию вечером. Положив трубку, Алан пожаловался Кристине, что вечер пропадает, и тут на сцене появился Пол. Он бегал и прыгал вокруг отца, упрашивая взять его с собой в клуб. Алан попробовал было отмахнуться от него, но это оказалось не так просто сделать – Пол продолжал умолять взять его в снукерный клуб. Алан сделал еще одну попытку отговорить сына – не все зависит от него, и если управляющий клуба не допустит мальчика к игре, он ничего не сможет поделать. Он надеялся, что это охладит пыл сына, но Пол вовсе не был намерен сдаваться без боя.

– Папа, – настаивал он, – А почему бы нам не попробовать? Мы ведь можем попросить у них, чтобы мне позволили играть? Пожалуйста, папа! Пожалуйста!

Алан сдался. Будучи полностью уверенным в своей правоте, он полагал, что Пола не допустят к игре, поэтому посчитал, что будет проще, если они действительно доедут до клуба, а там кто-нибудь объяснит правила его одержимому игрой сыну. Но когда они прибыли на место, то ли снукерные боги были благосклонны, то ли менеджер клуба оказался в хорошем расположении духа, но Пол был допущен в святая святых и получил разрешение играть со своим отцом на настоящем столе в самом настоящем клубе.

Он чувствовал себя, как рыба в воде.

Он никогда не оглядывался назад.

На протяжении еще пары недель Пол с отцом несколько раз бывали в «Снукер 2000», поражая завсегдатаев клуба тем уровнем игры, которую демонстрировал маленький мальчик. Как только он появлялся у стола, туда за считанные минуты подтягивались десятки заинтересованных игроков, чтобы понаблюдать за игрой. Пол был милашкой, и это тоже оборачивалось в его пользу, но, что было гораздо важнее – он действительно превосходно умел играть.

Как известно, снукер – недешевое хобби, а Алан никогда не был расточительным человеком, поэтому все полагали, что Полу придется смириться с тем, что заменить небольшой столик в гостиной на что-то более достойное семья пока не в состоянии. Но они не приняли в расчет ту популярность, которую Пол завоевал, когда играл в клубе со своим отцом. Руководство клуба решило, что для заведения будет совсем неплохо, если они позволят Полу играть бесплатно в любое время. Узнав об этом, Пол был на седьмом небе от счастья.

В десятилетнем возрасте Алан впервые привез сына в Шеффилд, на знаменитую арену Crucible. Там Пол впервые озвучил свое желание, которое, кстати говоря, осуществится гораздо быстрее, чем все думали:

– Папа, – сказал он. – Придет день, когда я тоже буду здесь выступать.

С того дня у него появилось стремление в жизни.

Игра была первой любовью Пола. Его не особо интересовали турниры и соревнования, но довольно скоро стало ясно, что для развития того незаурядного таланта, которым обладал мальчик, участие в различных турнирах просто необходимо. В возрасте десяти лет он впервые победил отца в клубе «Снукер 2000», и несколько раз занимал первые места в юношеских турнирах среди мальчиков не старше 12-ти лет. В возрасте 11 лет и одной недели он сделал свой первый сенчури брейк (то есть набрал более ста очков за одну серию).

Само собой, иногда он проигрывал. Он приехал в Престатин на турнир среди юношей не старше 16 лет, когда ему было десять, и был буквально раздавлен после своего проигрыша во втором круге. Он примчался в домик, который они с отцом снимали на двоих на время турнира, совершенно убитый. Годы спустя его друзья и поклонники утверждали, что по внешнему виду Пола абсолютно невозможно определить, выиграл он или проиграл – он всегда оставался невозмутимым и улыбчивым. Но тогда ему было всего десять, и все было совершенно иначе. Он захлебывался в рыданиях и непрестанно повторял:

– Ты же говорил, что у меня есть шанс! Отец, ты говорил!

Впрочем, это был последний раз, когда он столь бурно воспринял собственное поражение; впоследствии он никогда никому не показывал свои переживания. Снукер был и оставался самым важным делом в его жизни, но этот случай с поражением стал ключевым моментом, разделившим жизнь на «тогда» и «теперь». С того дня Пол многому научился. Он понял, что не всегда нужно верить только в свой талант, и удача – тоже немаловажный фактор в игре. Он понял, что лучше себя чувствовать не будешь, если все время расстраиваться и огорчаться. Он понял, что за проигранным матчем всегда следует другой, в котором у него снова есть все шансы. С возрастом Пол научился одинаково спокойно воспринимать как победы, так и поражения, и ни разу не сказал ни одного дурного слова о своих соперниках.

Соревновательный дух был в нем необычайно силен, но проигрыши больше никогда не портили ему настроение. Снукер для Пола был больше, чем хобби – это было его призвание. Незадолго до того, как ему исполнилось двенадцать, Пол покинул «Снукер 2000». Руководство оздоровительно-развлекательного центра «The Manor» пригласило его практиковаться в снукерный клуб, существовавший при центре, то есть, фактически, перекупило у «Снукер 2000». Это, кстати, было то самое место, где тренировался Чемпион мира 1986 года Джо Джонсон. Джо никогда не был наставником Пола, но, тем не менее, он в какой-то мере взял мальчика под свое крыло, время от времени давая советы и, конечно, рассказывая истории о жизни мира большого снукера.

Пол выиграл у Джо, когда ему было тринадцать. В тот же год он заработал свои первые призовые деньги на юношеском турнире для участников не старше шестнадцати лет в клубе Вилли Торна в Лестере. Сумма выигрыша составляла 100 фунтов, плюс 25 фунтов дополнительно за самый большой брейк на турнире. Таким образом, с юных лет Пол начал сам зарабатывать на жизнь.

Кристина смотрела на происходящее более скептически, нежели Алан. Впрочем, это было объяснимо – ведь Алан сопровождал Пола в клубы и на соревнования, он видел происходящее собственными глазами и имел ясное представление о том, насколько хорошо играет его сын, в то время как Крис узнавала обо всем только со слов мужа и сына. Наверное, правда невозможно оценить, насколько велики профессиональные успехи вашего ребенка в столь юном возрасте, пока вы не увидите доказательства собственными глазами. Крис делала все возможное, чтобы заставить Пола не прогуливать школу и делать домашние задания, но уроки и школа интересовали Пола в самую последнюю очередь. Частенько он прогуливал школу, сбегая с занятий к своим бабушке и дедушке, которые окончательно избаловали его. Проведя беззаботный денек у них в гостях, Пол украдкой возвращался к школе, где ничего не подозревающая мама забирала его и отвозила домой. В четырнадцатилетнем возрасте администрация школы дала ему разрешение не посещать занятия, правда с условием, что с ним будет заниматься частный репетитор. С того дня ничто не отвлекало Пола от его обожаемой игры.

Когда ее сын начал зарабатывать деньги игрой, Кристина уже не могла не признать, что все, что рассказывал ей Алан, не было лишь его фантазиями – Пол Хантер действительно готовился тому, чтобы стать заметной фигурой в мире снукера. Все, чего он хотел – это играть, играть все время, в любом турнире, где только возможно.

Он выиграл юношеский турнир в Понтинс в возрасте четырнадцати лет, и это не прошло незамеченным в спортивном мире. Это был действительно престижный турнир, многие победители которого уже стали известными личностями в снукере, и одним из них был Стивен Хендри. После победы Пола стало ясно, что через несколько лет этот парень сможет составить нынешним профессионалам достойную конкуренцию. До этих самых пор у Пола никогда не было тренера – он всегда говорил, что тренировки, может, и полезны для кого-то другого, но не для него, и считал, что большинство проблем нужно решать, работая своей собственной головой. По правде говоря, в его случае все действительно было именно так, но он был еще слишком молод, чтобы все время проводить на соревнованиях и в снукерных клубах.

Большинство людей думают, что в снукер играют в грязных, прокуренных залах, настоящих «мужских» клубах, пропитанных парами алкоголя и мужскими разборками – и это, в общем-то, соответствовало действительности на тот момент, когда Пол начал обучаться игре. Я не раз слышала от его друзей, что в таких клубах постоянно крутились девушки. Результатом всего этого стало действительно раннее, возможно, даже слишком раннее, взросление Пола. Он расстался со своей невинностью в весьма нежном возрасте, задолго до совершеннолетия, и у него определенно был уже богатый опыт общения с женщинами, хотя мне бы сейчас не хотелось об этом упоминать.

Когда Алан впервые забрал драгоценного маминого мальчика и увез с собой на целую неделю, Кристина чувствовала, что ее сердце готово разорваться. Пол стал профессионалом и уехал в Норбрек Касл, что в Блэкпуле, известный как «квалификационная школа». Там собралось три или четыре сотни перспективных молодых игроков, которые соревновались за право пройти отборочный тур и принять участие в основной части турнира, транслируемой по телевидению. Пол с блеском выиграл все свои 36 матчей в статусе профессионального игрока. Тогда ему было шестнадцать, и он уехал на соревнования на целый месяц. Для самого Пола это было захватывающее приключение, но Крис была всерьез напугана, что теряет своего любимого малыша. Впрочем, со временем она более или менее привыкла к тому, что периодически он отсутствует дома.

Но конечно, она ни на миг не могла предположить, что скоро придет тот день, когда он покинет ее навсегда.

Глава 5

Лето 1997

Когда мы с Полом начали встречаться в доме Ники, я вовсе не считала его таким уж красавцем – он привлекал меня скорее своей раскованностью и жизнерадостностью. Он был длинным и худым, а его прическу я называла «занавесками» – сзади он стригся коротко, а спереди были довольно длинные пряди, немного прикрывающие лоб с боков, – эдакий мальчишеский стиль. Он не беспокоился особо об одежде, и обычно его можно было видеть в джинсах и каком-нибудь джемпере.

Другая, незнакомая мне, часть его жизни проходила на снукерных площадках и в различных выставочных центрах по всей стране, а частенько и за границей. Большинство игроков летом имеет возможность сделать перерыв на отдых, но даже если в это время не проходит ни один турнир, все равно они периодически проводят показательные матчи или принимают участие в различных корпоративных мероприятиях, поскольку это весьма ощутимый источник дохода. Ники показывала мне множество фотографий Пола, где он в жилете и галстуке-бабочке стоит возле снукерного стола, или пожимает руки официальным лицам, которые вручают ему призы. Непросто было убедить себя в том, что это – тот самый легкомысленный мальчишка, который мог опрокинуть меня на диван и щекотать, пока у меня слезы не брызнут от хохота. Иногда его имя мелькало в спортивной хронике. Мне казалось, что это совершенно другой человек из абсолютно иного мира. В те дни Пол играл в снукер постоянно. В возрасте 16-ти лет он стал профессионалом, и сразу же устроил сенсацию на Чемпионате Великобритании, побив в первом раунде находившегося тогда на шестом месте в мировом рейтинге Алана МакМануса со счетом 9 – 4. Это было действительно значительное достижение, после которого Пола уже невозможно было не принимать во внимание. Он продолжал делать успехи, став в семнадцатилетнем возрасте самым молодым игроком в истории, достигшим полуфинала рейтингового турнира Regal Welsh Open в 1996 году. В том же году он вышел в четвертьфинал Чемпионата Великобритании, одержав победу над многими именитыми игроками, включая самого Вилли Торна. На этом чемпионате он играл просто великолепно, но уступил Стивену Хендри, который, собственно, и стал победителем турнира.

В то время, когда я познакомилась с Полом, он будто бы вел две абсолютно непохожие одна на другую жизни – профессионального игрока в снукер международного масштаба и самого обыкновенного восемнадцатилетнего мальчишки. Когда он играл, для него не существовало ничего, кроме снукера, у него действительно просто не было времени интересоваться чем-то еще, поэтому ему было некогда взрослеть и учиться жизни. Те часы, когда мы – Ники, Пол и я – проводили вместе, давали ему возможность расслабиться и снова почувствовать себя мальчишкой. Думаю, это было необходимо ему, потому что его собственное детство прошло в мире взрослых людей; возможно, ему просто хотелось еще немного побыть ребенком.

В сущности он и был ребенком, мальчишкой – а мальчишки, увлекшись, могут долго щекотать девчонок, прежде чем задумаются о чем-то другом… Как-то раз, когда мы все были в доме родителей Пола, где он до сих пор жил, приехал его кузен Энтони. Я уже бывала там прежде пару раз, – как подруга Ники, не больше, – и мельком была знакома с Аланом и Крис. Пол принес из кабинета выпивку – сам он, как всегда, пил водку, причем в немалых количествах – и мы сели смотреть какое-то кино. Но фильм оказался скучным и очень скоро всем надоел.

И тут Пол предложил сыграть в «правду или желание». Я вовсе не была такой уж наивной. По собственному опыту я знала, что эта игра – всего лишь предлог для того, чтобы получить возможность пообниматься и поцеловаться. Должна признать, что втайне я ничего не имела против, поэтому возражать не стала. Когда настала моя очередь, Пол заявил, что он хочет задать вопрос.

– Правда или желание, Линдс? – спросил он с улыбкой. Я выбрала правду, ничуть не колеблясь – я не собиралась рисковать, потому что желание могло быть какое угодно!

– Отлично, – сказал Пол и подмигнул мне. – Тогда скажи, это правда, что ты безумно хочешь меня поцеловать?

Энтони и Ники расхохотались, а я почувствовала, как мои щеки заливаются румянцем.

– Вовсе нет! – воскликнула я.

Пол погрозил мне пальцем.

– Линдси Фелл, – произнес он нарочито строгим голосом, – я думаю, ты лжешь. А поскольку ты не сказала мне правду, я могу потребовать, чтобы ты выполнила желание.

Я попыталась состроить гримаску безразличия, в то время как он продолжал:

– И раз уж ты так беззастенчиво лжешь о том, что с ума по мне сходишь, нужно назначить тебе соответствующее наказание.

Он уже явно вошел в роль и наслаждался представлением:

– Так вот, я требую, чтобы ты подарила Полу Хантеру лучший поцелуй в его жизни и не обращала внимания на Ники и Энтони, если они попытаются тебя остановить!

Я сидела на диване рядом с Полом, пока он говорил, и теперь придвинулась еще чуть ближе к нему. Я определенно знала, что именно я собираюсь сделать, и мне очень хотелось взглянуть на лица остальных после того, как все закончится. Я приблизилась, Пол взял меня за руку и, склонившись ко мне, сам поцеловал меня. Хотя по правилам действовать полагалось мне, его это нисколько не смутило. Впрочем, мы оба очень быстро увлеклись процессом, в то время как Ники и Энтони откуда-то из другого мира пытались нас утихомирить: