Текст книги "Академия искушений (СИ)"

Автор книги: Лина Венкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Очень легко, – ответила Люке королева, – он пришел к сыну лишь раз, в день его рождения, и с тех пор больше не проявлял к нему интереса.

Через несколько минут девушки покинули детскую комнату, и Люка не помнила, видела ли она до этого Зирайну настолько счастливой.

В большом общем зале собрались все, кого Люке хотелось видеть в данный момент. На диванчике у окна сидели родители, попивая чай из расписных чашек. Реджина выглядела свежей и хорошо отдохнувшей, но Люка знала, что цветущий вид матери был заслугой иллюзий Лоренса. За прошлые два месяца Реджина поправилась и стала выглядеть гораздо лучше, но всё ещё не настолько хорошо, как было до темницы. Лоренс надел свой любимый костюм в клетку, и выглядел чрезвычайно довольным жизнью.

В кресле рядом с ними, гордо подняв подбородок, сидела Агата Орзэль – мама Виндолен.

Люка помахала рукой родителям – они ответили кивками, широко улыбаясь, а когда вошла Зирайна, то мама поднялась с диванчика и присела в книксене; отец поклонился принцессе. За ними повторили все присутствующие в зале.

– Вы чего? – озадачилась Зирайна, – все ведь свои.

Она смерила удивлённым взглядом Вегу и Айлирию, прихорашивающихся напротив высокого зеркала. Девушки были чудо как хороши: обе в пышных платьях, усыпанных каменьями; Вега в тёмно-зелёном, Айла – в ярком желтом. Причёски подруг, следуя придворной моде, были высокими, оставляя шеи девушек открытыми, и очень походили на ту прическу, которую соорудила Зирайне Люка.

У окна стояла явно грустная Виндолен, задумчивый взгляд которой устремился вдаль. Зирайна, приветственно кивнув всем, подошла к ней и положила руку на плече.

– Ваше Высочество, – немедленно отозвалась Виндолен и склонила голову.

Зирайна сразу же удрученно ответила:

– Виндолен, пожалуйста. Просто Зирайна. Мне неловко, когда друзья обращаются ко мне так официально.

В какой-то момент Люке показалось, что Виндолен, верная себе, съязвит и скажет, как Люке когда-то, что подруг из них не выйдет. Но Виндолен её удивила. Девушка тихо улыбнулась.

– Извини, Зирайна.

Насколько Люка знала, предыдущие два месяца Виндолен провела гостьей в королевском дворце, пока королева приходила в себя и заново вникала в государственные дела. Агате Орзэль вернули фамильное поместье, которое Зенекис отобрал, но для этого поставили условие: Виндолен должна была зарегистрироваться как корпомант. Королева поддерживала закон об их учёте, но расширила перечень профессий, в которые корпоманты могли податься. Кроме армии и врачевания, отныне они могли работать преподавателями, а также наемными стражами. Виндолен, скрепя сердце, согласилась с условиями и зарегистрировалась. Принцесса, в свою очередь, тут же попросила её следить за порядком на торжестве, и что-то Люке подсказывало, что эта должность так и останется закреплена за Виндолен.

Люка подошла к родителям, оставив Зирайну разговаривать с Виндолен, поцеловала мама в щеку и крепко обняла отца. Реджина присела обратно на диван, и её лицо было таким воодушевленным и чуточку хитрым, что Люка не могла не спросить.

– Мама? Что-то случилось?

– Ещё нет, – посмеивался Лоренс, – но должно.

– Такой хороший день сегодня, правда? – ворковала Реджина.

– Мааам?

– У меня было видение о сегодняшнем вечере! – не стала тянуть интригу мама, – он будет замечательным! Только тебе обязательно нужно надеть синее платье!

В груди кольнуло.

– Какое? – медленно ответила Люка, – у меня нет никакой одежды с собой. Я думала навести иллюзию на дневное платье, и идти в нём.

– Ой, Люка, а я привезла твоё платье! – окликнула её Вега, – то, в котором ты была на осеннем балу, синее. То, что тебе подар…

– Подарил? – оживилась мама, – тебе кто-то подарил платье?

– Да! – громко произнесла Вега, спасая побледневшую Люку, – ей оно так понравилось, что я не сдержалась и подарила подруге платье.

Люка выдохнула.

– А, – разочарованно отозвалась мама, – а оно такое, как блёстками посыпано, да? Пышное, и с открытым декольте?

– Угу, – Люка не понимала, что происходит.

– Значит, это оно, – важно заявила Реджина, – надень его обязательно, доченька. Это очень важно.

Люке не нравилась эта аура таинственности, но она не имела ничего против того, чтобы надеть свое любимое платье ещё раз. Тем более, его Мар подарил…

Адемаро…

Защищая её, Мар победил короля, пошел на должностное преступление! Но за прошедшие два месяца, которые Люка провела дома с родителями, он не объявился ни разу. Ей было непонятно, как он, смелый и способный на поступки, может быть таким непоследовательным в своих словах и действиях. Оттого и так больно…

Вега и Айла помогли ей зашнуровать платье, мама уложила волосы в прическу.

– Мне нужно точно знать, что она такая, как в моем видении, – категорично заявила Реджина, – иначе вероятность того, что оно сбудется, уменьшится до сорока пяти процентов, а я не могу этого допустить.

И вопреки столичной моде к высоким причёскам, Люкины кудри легли на плечи мягкими волнами, а собранные на затылке несколько прядок придали её виду налет романтичности.

Как тогда, подумалось Люке… Совсем как до пленения её отца, мама собирает её на бал, и Люка в пышном платье будет кружиться и не думать, ни о чём не думать…

Но так не получилось. Едва их процессия во главе с принцессой вошли в бальный зал, Люка увидела у королевского трона Адемаро Долгарда. Одет он был не как обычно в таких случаях – в парадный мундир – а в праздничный сюртук с фалдами и стоячим воротником, украшенным серебристой вышивкой. Светлый брюки были заправлены в высокие сапоги, начищенные до блеска.

Она застыла от удивления. Не принадлежи её сердце ему безраздельно уже, Люка влюбилась бы в него в этот самый момент – момент, когда Мар отыскал её эмоции среди сотен эмоций остальных гостей. Он смотрел на неё неотрывно, но Люка, вздохнув, отвела взгляд.

Она скользнула в толпу, стараясь затеряться среди таких же наряженных дам, но вскоре поняла, что выделяется на фоне девиц, разодетых в белые платья. Незамужние гостьи, естественно, воспользовались приглашением на королевское празднество как отличным мероприятием для поиска жениха. Их белые платья, так похожие на свадебные, говорили сами за себя.

Люка в своём синем сияющем платье была настоящим ярким пятном в этом море белизны. Она потеряла Мара из виду и немного успокоилась. Когда объявили следующий парный танец, Люка с готовностью выстроилась в ряд вслед за несколькими девушками. Кавалеры для танца нашлись очень быстро, и вскоре Люка могла погрузиться в свои мысли, исполняя фигуры танца на чистом автоматизме.

Мар… Стоило только подумать о нём, и сердце начинало колотиться, как дурное. Несколько месяцев подряд она только и мечтала, чтобы оказаться рядом с ним, но сейчас была испугана, и чувствовала себя не в своей тарелке, хотя и сама не могла понять, почему.

Адемаро стал тем, кто совершил государственный переворот, и к тому же не сильно при этом напрягся. Он вынес из пожара Айлирию; спас Люку от посяганий За Полтара. Он столько для неё сделал, и Люка уже столько раз об этом думала, что ей даже надоело, но она всё равно не могла выкинуть эти мысли из головы. Он пришел к ней в темницу с тем зельем и сделал так, что вся её семья выбралась целой и невредимой. Пошел против своего брата, воздействовал на него магией крови, чтобы спасти её, Люку!

Но при этом оставался абсолютно глух к её чувствам и желаниям, как мужчина. Отбыв из академии в столицу он словно забыл о её существовании. «Если бы Зенекис не решил казнить папу, Мар, наверное, так и не написал бы мне» – с горечью думала Люка. Да, он сделал великое дело, ведь не узнай Люка о предстоящей казни, кто знает, когда она собралась бы вызволять отца?

Её так грызла мысль, что все это были поступки, к примеру, хорошего друга, родственника, близкого человека, но не любимого. Не того, кто не видит без неё своей жизни. Да, он вёл себя так, пока был в академии. Недолгое время.

«А как же моя учёба?» – уныло думала Люка, скользя между партнерами и переходя из фигуры в фигуру – «это соломинка, за которую я хватаюсь, или нет? Зачем ему было оплачивать мою учёбу?»

Она уже знала, что отец хотел вернуть Мару деньги, которые тот потратил на оплату последующих четырех курсов Люкиной учёбы, но Мар наотрез отказался их принимать, и, по словам отца, рассвирепел.

В тот день Лоренс вернулся домой отчаянно довольный, и Люка себе всю голову сломала над вопросом – почему? Мар ведь был тем, кто задержал его год назад, в тюрьму посадил! Что он мог такого сказать, чтобы заслужить папино расположение?

Именно от отца Люка тогда узнала, что Адемаро и вправду не знал о том, что его брат убил короля Альма и узурпировал трон. По запросу королевы Мирцалии из соседнего королевства приехали несколько «обличающих правду» – магов, распознающих ложь. Люка сильно подозревала, что в этом разбирательстве Зирайна приняла не последнее участие. Просто бросить Мара в темницу было гораздо проще, чем выписывать из другой страны дорогостоящих специалистов.

А Зирайна ведь знала, что Люка его любит…

В невеселых мыслях Люка оттанцевала три танца, даже не заметив, кто из мужчин были её партнёрами. В зеркальной колоне она поймала своё отражение и удовлетворительно хмыкнула: она и вправду выглядела раскрасавицей. Сияющее синее платье не оставляло остальным девушкам никакой надежды выделиться; локоны изящно разлетались при каждом повороте головы. Задумчивое выражение лица не выглядело одухотворённым, как у остальных девиц, и Люка этому только порадовалась. Пусть лучше выглядит настороженным или даже сердитым, чем простодушным.

Когда объявили построение для следующего танца, Люка направилась в середину ряда, но вовремя увидела напротив себя Мара. Она тут же свернула и пристроилась у края, понимая, что отказываться от танца из-за Мара глупо. Ну пришел он потанцевать, и что?

То! Её эмоции взорвались неконтролируемым фейерверком. Боковым зрением она увидела, что Мар повернул голову в её сторону. Что ей делать?! Танцевать, как ни в чем не бывало? Но Люка уже поняла, что через три шага они с Маром сойдутся в парном танце… И что тогда? Музыка уже началась, выскользнуть незаметно уже не получится…

– Здравствуй, Люка, – поздоровался Мар как ни в чём не бывало, когда они оказались друг напротив друга.

– Угу.

– Как твоё самочувствие? – вежливо поинтересовался он.

– Лучше не бывает, – хмуро заверила его Люка.

– Я так не думаю, – мягко ответил Мар.

Танец уже давно перешел в одиночные фигуры, но Адемаро Люку не отпускал. Она смотрела в его карие глаза, и понимала, что не сможет держать оборону долго. От его пристального взгляда и присутствия рядом, от сладкого запаха, похожего на цирилийские карамельки эта оборона уже трещала по швам.

– Мне всё равно, что ты думаешь.

Мар усмехнулся, его рука скользнула с Люкиного плеча ей на талию. Люка не выдержала и закрыла глаза. Всё же… Как это было приятно – находиться с ним так близко, знать, что он неотрывно смотрит на неё, ловит каждое движение. Ей нравилось быть такой красивой в его глазах, такой желанной, пусть она и знала, что это продлится недолго, и Мар уйдёт, как всегда уходил.

– Я чувствую твою обиду, твою боль, – они кружились в танце. Люка уже не слышала музыку. Не видела, где её родители. Всё вокруг смазалось в большое серое нечто, и оно больше не имело значения.

– Много мне пользы от этого? – с горечью ответила Люка.

– Много, – не согласился с её ответом Мар, – я должен был уйти тогда, Люка. Я сопроводил в столицу двух опасных преступников, жертвами которых становились студентки академии. Но в столице стало ещё сложнее.

– Да уж, ты-то в преступниках разбираешься, – едко ответила Люка. Ей хотелось ужалить Мара, сделать больно, чтобы он хоть на мгновение ощутил то, что она, но Люка постоянно забывала, что Долгард читает её эмоции. Он знал, что она чувствует, читал её потаенную боль, как открытую книгу, и не вёлся на её обидные слова.

– Мы с твоим отцом решили этот вопрос между собой, – спокойно ответил Мар на её претензию.

– Мар, – она остановилась и открыто посмотрела на него, и даже не будь он менталистом, в этот момент всё равно смог бы всё прочитать по ней, настолько Люке сложно было сдерживать свои переживания, – мне больно. Ты поиграл со мной, и оставил одну. Довольно. Отпусти, прошу. Я и так натерпелась достаточно.

– Выходи за меня.

Люка застыла. Проморгалась. Адемаро был серьезен, как никогда.

– Зачем? – ляпнула она первое, что пришло в голову, – чтобы коротать ночи в одиночестве?

– Твои ночи со мной были одинокими? – удивился он.

– Ээ, нет, – оторопела Люка, – но их было гораздо меньше, чем ночей без тебя.

– Могу тебе гарантировать, что заиметь такого мужа, как я, равно никогда не проводить ночи в одиночестве.

– Я не могу, – категорично заявила Люка, – мне нужно доучиться.

Улыбку Мара нужно было видеть.

– Это единственная причина?

– Нет, – торопливо ответила она, – что это за предложение без кольца?

– О, хороший момент, – Мар, казалось, искренне развлекался, – а то я уже думал, что зря принёс.

Он вытащил из кармана белую бархатную коробочку. Став на одно колено, протянул её Люке. Она заметила, что толпа вокруг них начала расходиться. Где-то мелькнуло изумлённое лицо Веги.

– Смотри, я даже на одно колено стал, – Мар, наверное, тоже волновался, если говорил очевидное, – это достаточное доказательство моей серьезности?

– Не знаю, – еле слышно ответила Люка, дрожащими руками открывая коробочку. На подушечке умостилось золотое кольцо с огромным синим камнем.

Святые, он её не разыгрывает! В висках застучала кровь, желудок словно скрутили в жгут, но это не было неприятным ощущением. Люку затопила неконтролируемая радость, такая, что она не сдержала улыбки, и тут же её спрятала. В глазах собрались слёзы; Люка поняла, что она на грани истерики.

– Эй, легче! – весело ответил Мар, вставая. Он взял её лицо в руки, и Люка почувствовала, как приглушается тревога, уходят сомнения. Мар убрал из её головы всё, что было лишним, оставив лишь любовь, её необъятную любовь к нему. Он улыбался, поскольку знал ответ, который Люке хотелось ему дать.

Но она была не так проста, как Адемаро думал.

– Я не знаю, что на это скажут мои родители, – лукаво взглянула она на него.

Это его не испугало.

– Пойдём и спросим, – Мар взял её за руку.

Их пальцы сплелись. Он повёл Люку вглубь толпы, туда, где высился королевский трон. Люка не понимала, что ей делать. Смеяться? Радоваться? Соглашаться стать его женой? Женой?! Кто, она? Три месяца назад она плакала в подушку, что Мар уехал и не пишет ей, а сейчас она взвешивала за и против, выходить ли за него замуж?!

У Люки кружилась голова, и, когда они подошли к её родителям, стоящим около королевы, она ухватила Мара за руку, боясь упасть.

– Люка, поздравляю! – защебетала мама, – я же говорила, что сегодня замечательный день!

– Что?! – возмутилась Люка, – так ты видела это в своём видении? Почему мне не рассказала?

– Спасибо, что не рассказали, – Мар уважительно поклонился Реджине.

– Я ещё не согласилась!

– Почему, Люка? – радость на лице Реджины испарилась, – мы с папой полностью одобряем кандидатуру господина Долгарда!

– Он за эти два месяца ни разу не приезжал ко мне!

– Вообще-то приезжал, – Мар укоризненно посмотрел на Лоренса, – но твой отец просил тебя не беспокоить и дать тебе отдохнуть. И обещал передать мои пожелания здоровья и подарки.

– Видимо, я запамятовал, – подмигнул Мару отец.

– Люка, это неправда! – встряла Реджина, – просто, если бы ты получила подарки господина Долгарда, вероятность того, что ты согласилась бы стать его женой равнялась бы пяти процентам… Не спрашивай, как это связано.

– А сколько процентов сейчас, что Люка согласится? – поинтересовался Мар.

– Семьдесят девять, – немедленно отрапортовала Реджина.

«Как мало!» – подумала Люка, и поняла, что всё. Она уже там. Если она посчитала семьдесят девять процентов вероятности стать женой Мара как мало… Значит, сама оценивала эту вероятность гораздо выше.

«Это и вправду мало! Очень мало! Вот сто процентов – в самый раз» – Люка беспомощно оглядела окружающих – «Я никогда не смогла бы ему отказать, сколько бы цены себе не набивала, сколько бы не возмущалась и не обижалась».

Потому, что он был единственным, кого она полюбила настолько, чтобы простить всё, что ей пришлось пережить по его вине.

– Я согласна, – пробормотала она, и тут же закрыла лицо руками. В дальнейшем она жалела, что так сделала, и не увидела лицо Мара, когда он услышал о её согласии. Но сейчас не могла по-другому.

Толпа гостей взорвалась радостными возгласами, но Люка их почти и не услышала. Мар спрятал её в объятиях, осыпая поцелуями её лицо, а она счастливо смеялась. Взволнованно, но вполне искренне.

Конец