Текст книги "Академия искушений (СИ)"
Автор книги: Лина Венкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Нормально, – коротко ответила она. Под пристальным взглядом этого мужчины ей хотелось съёжиться. Потом зачем-то добавила: – извините.
Легат Адемаро равнодушно кивнул и откинулся на спинку стула. Люка повернулась обратно, и вдруг поняла, что профессор Мельден смотрит прямо на неё, и не только он: на неё глазели половина студентов. Запоздало к девушке дошло, что профессор, видимо, что-то у неё спросил.
Она поднялась и быстро ему поклонилась.
– Извините, профессор, я не услышала, что вы сказали.
– Я заметил, – сухо отозвался Лоан Мельден, профессор элементалистики и добряк, которого не знал мир, но Люке посчастливилось попасть под его плохое настроение. – Я хотел узнать у одной из наших лучших студенток, выбрала ли она свой элемент для изучения на этом курсе, но она, видимо, слишком занята.
Девушка снова поклонилась.
– Извините, этого больше не повторится. Элемент я выбрала.
– И какой же?
– Вода, профессор.
– Вода и иллюзии – мощная коллаборация. Думаю, вы не против встать за кафедру и обосновать свой выбор? Для такой блестящей студентки как вы, это должно быть совсем не сложно.
Люка вспыхнула. Почему он взъелся? Из-за того, что она отвлеклась от ленты? Но в этом был виноват легат, он её отвлёк. Люка не выдержала и оглянулась на Долгарда. Может, он сказал бы профессору, что Люка отвечала на его вопрос, и её вины не было? Но легат смотрел на Люку и даже не думал подняться и оправдать студентку. Она зло отвернулась и стала спускать вниз, понимая, что Долгард, должно быть, читает её эмоции, как открытую книгу.
Люка встала за преподавательскую кафедру на виду у всех. Она не любила быть в центре внимания, и профессор Мельден это точно знал. Сейчас Люка, как по волшебству, увидела всех: и Эдана где-то на задних партах; взволнованную Вегу; молчаливую Зарину и ехидно улыбающуюся Виндолен, сидящую, как и полагает образцовой девочке, на первой парте. Она смотрела на Люку с таким презрением, что девушка не удержалась, и, едва заметно пошевелив пальцами, создала иллюзию мухи, залетевшей Виндолен прямо в ноздрю. Та закашлялась и, прикрыв нос и рот ладонью, жестами указала на дверь. Преподаватель вздохнул и кивнул; Виндолен выбежала из аудитории, издавая разнообразные звуки. Кто-то из студентов рассмеялся. Люка ощутила мрачное удовлетворение, и тут же поймала на себе взгляд профессора.
– В общем, вода, – начала Люка, не зная, что именно нужно сказать, чтобы угодить профессору, – я её выбрала давно, ещё несколько лет назад.
– Почему?
– Вода – источник жизни, она есть везде, – пояснила Люка, – сложно найти такое место в мире, где её не было бы. Она вокруг нас: в водоёмах, в воздухе, и даже в наших собственных телах.
– Пустыня, – произнёс профессор Мельден, внимательно глядя на Люку. В аудитории царила гробовая тишина; к её словам прислушивались те, кто сроду не замечал её.
– Вряд ли жизнь занесёт меня в пустыню, – улыбнулась девушка, – но даже там, в воздухе, есть вода, имея власть над которой можно выжить.
– Что вы скажете насчет того, что вода может быть опасным оружием, студентка Юлёнен?
– О, это один из главных плюсов, – ответила девушка, – власть над водой – это не просто оружие, а оружие, которое всегда с тобой.
Она случайно бросила взгляд на Эдана: тот сидел с каменным лицом. Казалось, от Люки он подобных слов не ожидал.
– Какое оружие вы могли бы соорудить из воды? – очередной вопрос от профессора.
– Какое угодно, – мрачно произнесла Люка, посмотрев на него, – из собственной слюны можно сотворить тончайшую иглу, которой можно прошить сердце противника насквозь. Или выколоть ему глаза. Можно накинуть ему на шею удавку из потока воды, тут же превратив её в твердейший в мире лёд… Или просто заставить кровь в его теле остановиться, или вытечь из… Простите, я увлеклась, – Люка коротко поклонилась профессору Мельдену. Тот немного помолчал. Казалось, он был впечатлён.
– Вижу, вы много думали над выбором элемента, – уже не язвительно сказал он, – лучше с вами не ругаться.
По аудитории прокатился смешок. Люка улыбнулась ради приличия.
– Почему же юная девушка так много размышляет об оружии и способах убийства? – вдруг послышалось с задней парты.
Ей задал вопрос легат Долгард.
– Мой отец – предводитель восстания против царствующей семьи, легат. Я его дочь, но всячески осуждаю его действия. И всё же я считаю, что рано или поздно умения защитить себя и сражаться мне понадобятся. На моём лбу не написано, что я не поддерживала отца в его действиях и решениях.
– Как и не написано то, что вы – его дочь, – тут же отбил он.
Люке показалось, что он задал ей вопрос, лишь бы задеть лишний раз.
– Моя фамилия говорит громче любых слов, легат.
– Выйдете замуж, смените. Это куда проще, чем обучаться восемь лет и изучать способы убийства людей водой.
Профессор Мельден не успевал и слова вставить, лишь поглядывал то на Люку, то на легата.
– К чему вы клоните, господин Долгард? – уже более сердито спросила Люка.
– К тому, что вы не всё нам рассказали, студентка Юлёнен! – легат рывком поднялся с места, прожигая девушка своим взглядом насквозь.
– Я и не должна! – гаркнула она в ответ. Потом уже чуть спокойнее добавила, – вопрос был почему я выбрала воду в качестве своего элемента. Объяснение я дала. Могу я вернуться на место? – обратилась она к профессору.
Тот кивнул, и девушка с облегчением вернулась за парту. Она буквально чувствовала прожигающий взгляд легата на спине, но он больше с ней не заговаривал. Лента прошла спокойно.
Вечером девушки собрались в общей комнате и делились впечатлениями о прошедшем дне. Зарина отмалчивалась, Вега не скрывала восторга Люкиной решительной отповедью профессору и легату.
– Как ты его уделала, подруга! Мне хотелось зааплодировать, а потом наподдать огоньком по его тощей заднице!
– Чьей? Профессора?
– Легата, конечно!
– Не такая уж у него и тощая задница, – не подумав, ответила Люка, и тут же удостоилась двух подозрительных взглядов от соседок.
– Когда это ты засматривалась на задницу легата, Люка? – сощурилась Вега. Зарина засмеялась, но тут же постаралась спрятать смех за деланным приступом кашля.
– Я не засматривалась! – Люка ощутила, как покраснело её лицо, – он на проверке уровня резерва столько крови из меня выпил! Если я и… посмотрела, один разочек, то только для того, чтобы было потом чей образ вплести в паутину смерти, настолько он меня раздраконил!
В дверь очень вовремя постучались. Неприятный для Люки разговор прервала Айлирия.
– Мне сегодня рассказали, что в конце вересня-месяца будет традиционный осенний бал! – Айла восторженно присела на их диванчик, – а у меня даже нет платья! Люка, мы купим мне платье для бала? Красивое? Нарядное? Пожалуйста, сестричка, я так хочу!
Люка, у которой бальных нарядов не было и в помине, не смогла отказать сияющей сестре.
– Купим. Но тогда тебе придётся ходить на занятия в старом платье под иллюзией нового.
– Хорошо! – Айла кинулась сестре на шею.
Внезапно к их разговору присоединилась Зарина.
– Я могу тебе дать одно из своих, если хочешь, – предложила она Айле, – мы с тобой похожей комплекции, и размер, вроде, один и тот же.
Зарина принялась копаться в своём чемодане, который, к удивлению Люки, тоже оказался увеличен магией раздвижения пространства. Соседка доставала нарядные платья одно за другим, передавая Айлирии на оценку. Люке казалось, что сестра сейчас упадёт в обморок.
– Розовое с бисером! О, нет, вот это – голубое с жемчугом! Или синее с перьями? Я не могу выбрать!
Зарина счастливо улыбалась, глядя на Айлирию, и в эти моменты её иллюзия давала ещё большую трещину, чем обычно. Люке настолько это было видно, что она едва дождалась, когда сестра уйдёт.
Наконец, Айла выбрала несколько платьев и договорилась с Зариной выбрать одно ближе к балу. Она поцеловала Люку, пожелала спокойной ночи Веге, бурно поблагодарила Зарину и ушла к себе.
Едва за сестрой закрылась дверь, Люка вперила в соседку упрямый взгляд. Та, конечно же, его заметила и вежливо спросила:
– Что-то не так?
– Спасибо, что помогла с платьем, – осторожно произнесла Люка, – но, может, всё-таки расскажешь нам, кто ты такая?
– Ты чего? Мы ведь разговаривали об этом вчера! – солнечно и удивительно неискренне улыбнулась Зарина.
От этого ответа Люкины подозрения только укрепились.
– Я самую хорошую иллюзию увижу за версту, а твоя – далека от таковой.
– Даже я её вижу, хотя и не иллюзионистка ни разу, – холодно вмешалась Вега, – учти, что ни мне, ни Люке не прельщает жить в одной комнате непонятно с кем.
– Девчонки, вы чего? – улыбка сошла с бледного лица Зарины, а глаза забегали.
– Того, – Люка скрестила руки на груди, – за этой иллюзией может прятаться кто угодно: просто девушка с другой внешностью, а может и мужчина? Преступник?
– Какая-то крыса, доносящая ректору каждый наш шаг? – добавила Вега, – мне продолжать? Ты поняла нашу мысль.
– Девочки, преподаватели всё знают, – сдалась Зарина, – уверяю, никакой опасности для вас нет. Чужой облик мне нужен, чтобы скрыться от преследователей и остаться в живых.
– Это ты называешь – никакой опасности для нас? – взорвалась Вега, – то есть, на тебя охотятся, и ты пришла прятаться сюда? Ты понимаешь, что подставляешь нас под удар?
– Но что мне было делать?! – отчаянно воскликнула Зарина, – я не знала, куда пойти! Академия – единственное место, где я хоть немного защищена!
– Но из-за тебя не защищены мы! – изумилась Люка, – ты подвергаешь нас опасности! С такой иллюзией, как у тебя сейчас, от кого ты скроешься? От пятилетних детей?
– Так помоги мне! – взмолилась Зарина, – ты ведь дочь Юлёнена! Если ты унаследовала хоть половину его способностей, то сможешь сотворить настоящую иллюзию, такую, что её никто от реальности не отличит!
Люка оторопела, чего нельзя было сказать о Веге.
– Я сейчас же пойду к ректору, и поставлю этот вопрос ребром, – решительно произнесла она, поднимаясь с дивана.
– Он знает, – неуверенно ответила Зарина, – он позволил мне здесь находиться и учиться. За Полтар не пойдёт у тебя на поводу.
– Ты так думаешь? – свирепо ответила Вега, – я тебя просвещу, моя дорогая. Моя фамилия, я тебе её вчера называла. Ни о чём не говорит?
– Нет, – ответила Зарина.
– Мой отец, Зайнер Вентимилья – владелец новостной типографии, и, по совместительству, разводит почтовых птиц. Самых быстрых в стране. Я вчера тебе об этом рассказывала. В третий раз повторять не буду.
Люке показалось, что Зарина сейчас расплачется.
– Это значит, – безжалостно добивала её Вега, – что если ректор даже под таким давлением не согласиться избавиться от тебя, то одно моё слово отцу – и в газетах поднимется такой вой, что ты сама очень скоро отсюда съедешь, потому, что найти тебя не составит труда.
Вега блефовала. Если бы её отец на самом деле мог раздуть сенсацию из слов дочери, они с Люкой уже давно настучали бы на ректора и его обыкновение проводить со студентками слишком много времени. К сожалению, господину Вентимилье было необходимо опираться на доказательства, которых у подруг не было.
Но этого не знала Зарина. Люке даже стало её жалко – на неё было больно смотреть. Их соседка несколько раз глубоко вздохнула, и тут же подняла обречённый взгляд.
– Хорошо. Я сниму иллюзию, но хочу взять с вас обещание, что вы не побежите докладывать, кого увидели.
– Это будем решать мы, а не ты, – прохладно ответила Вега, – ты не в том положении, чтобы ставить нам условия.
– Нет, это вы не в том положении, чтобы мне перечить, – в голосе Зарины прорезалась сталь, – не тешьте себя напрасными иллюзиями и будьте уверены: тот, кто побежит доносить на меня, будет брошен в темницу вместе со мной как мой подельник. Люди не так разборчивы, как вы думаете.
Она откинула волосы со спины на грудь, потянулась к застёжке цепочки на шее, на которой, видимо, и была завязана её неумелая иллюзия, и одним движением её сняла. Тут же её облик пошел рябью, но разительных изменений подруги не увидели. Волосы остались тем же классическим блондом; фигура, рост – всё осталось, как было. Изменилось только лицо, но Люка с Вегой уставились на него с суеверным ужасом, ведь они слишком хорошо знали, чьё это было лицо.
Перед ними стояла наследная принцесса Зирайна.
Все трое молчали. Принцессу надлежало должным образом приветствовать, но девушки мялись. Слишком неуместным им казалось озвучивать лестные приветствия после того, как они её практически шантажировали, да ещё и прожили с ней в комнате сутки – это уже было грубым нарушением придворного этикета.
Наконец-то принцесса отмерла и села на кровать.
– Этого мы не ожидали, верно?
– Нннет, – почему-то начала заикаться Люка.
Вега хранила молчание, пораженная. Насколько вспыльчивой и смелой в высказываниях она была, но всё равно понимала, что грубить наследной принцессе так, как это только что делала она, всё равно, что лишиться головы.
– Никто не ожидал, – пожала плечами Зирайна и вздохнула, – моя мама, королева Мирцалия, вышла замуж полтора года назад. Этот день я назвала бы началом краха нашей династии.
– Почивший король Альм – твой отец? Он был хорошим правителем, – Вега неотрывно смотрела на принцессу, и, как бы не звучали сейчас эти слова, Зирайна приняла их благосклонно – кивнула.
– Да, – грустно ответила она, – так и было. Пока Зенекис его не убил.
– Убил? – встревоженно переспросила Люка, – откуда ты знаешь? Все говорят, что Его Величество Альм погиб на охоте. Чтобы обвинять правящего короля Зенекиса в убийстве твоего отца, у тебя должны быть неопровержимые доказательства.
– Они у меня есть, – тихо ответила Зирайна, – я видела это собственными глазами. А потом он приставил нож к моему горлу и заставил маму принять его предложение. Так королём стал самый жестокий человек, которого я когда-либо видела. Власть захватил тиран, и никто не задал вопрос, как так получилось. Герцоги, графы, военные наместники… Все просто приняли это, как должное, боясь потерять свои тёплые места и важные титулы.
Слушая неторопливую речь принцессы, Люка почувствовала укол стыда за свои слова и поведение.
– Прости, – попробовала извиниться она, – мы правда думали…
Зирайна отмахнулась.
– Неважно. Только не тебе, дочери Лоренса Юлёнена, просить у меня прощения.
– Мой отец…
– Спас меня. Теперь ты понимаешь, что он борется за правое дело?
Люка отшатнулась от принцессы.
– Папа спасал тебя? – неживым голосом произнесла она, – когда? Как? Он ведь в тюрьме!
Зирайна заломила руки. На её лице явственно читалось чувство вины.
– Год назад. Его поэтому и задержали. Понимаешь… Его действия огласили повстанческими против царствующей семьи, но на деле же он борется лишь против одного. Против короля-самозванца.
Люка слушала то, что рассказывала Зирайна, и её не верилось, что речь шла об её отце. По всему услышанному она поняла, что совсем не знала своего самого родного человека.
– Как это произошло? – на самом деле Люке не хотелось этого слышать. Ей было больно понимать, что папа поставил интересы государства выше интересов собственной семьи, своих детей. Но и молчать сейчас она не могла.
– Когда мама узнала, что беременна от Зенекиса, поняла, что мне угрожает опасность, и оказалась права. Едва король прознал о том, что скоро обзаведётся собственным наследником, тут же приказал бросить меня за решётку. До этого мама успела отправить весточку тому, кто уже и так сражался против узурпатора – Лоренсу Юлёнену. Твой отец с боем вырвал меня из темницы, но угодил туда сам. Он сказал мне, – она посмотрела на Люку, и по её щеке скатилась слеза, – что я должна выжить. Что я – последний шанс сберечь истинно царственную кровь. Сберечь настоящую монаршую династию.
Люка слушала историю принцессы и сама едва не плакала, но не от жалости к Зирайне, а от жалости к себе и Айлирии. Сберечь царскую династию… Вот где были его приоритеты? Это то, что он посчитал более важным? Общечеловеческое, не личное? Помочь наследной принцессе, при этом не спася собственную дочь из приюта?
– Что ты делала весь этот год? – прозвучал голос Веги как сквозь вату, со стороны.
– Господин Юлёнен велел мне бежать в Лисмартские леса, туда, где скрывается твоя мама. Этот год я там и пробыла.
Люке казалось, что от потрясения она сейчас просто отключится. Она сама не знала, где её мама! А вот Зирайна знала…
– И почему же ты сейчас не там? – снова вопрос от Веги. Люка просто молчала, втупившись в одну точку. В какой-то момент ей показалось, что её сейчас стошнит.
– Нас нашли…
Это было последней каплей. Люка просто позорно расплакалась. Она закрыла лицо руками, пытаясь подавить эти рыдания, неуместные, никому не нужные, но не могла, у неё никак не получалось. Девушки молчали, тактично не пытаясь успокоить её стандартными фразами, поскольку понимали, через какой кошмар ей пришлось пройти. Несмотря ни на что, Люка также понимала, что сама Зирайна прошла через вещи похуже. Королева Мирцалия осталась наедине с жестоким супругом, беременная, не знающая ничего о местонахождении собственной дочери. Эти мысли дали Люке сил успокоиться. В этой ситуации она не была человеком, которому было хуже и сложнее всех – таким человеком была наследная принцесса, вынужденная прятаться от убийцы её отца, желающего и от неё избавиться.
– Где мама сейчас? – спросила Люка, едва к ней вернулась способность говорить.
Зирайна тут же побледнела, но честно ответила.
– Они забрали её. Воины Зенекиса. Скорее всего, она тоже в темнице.
– То есть, по твоей милости оба Люкиных родителя сейчас сидят в тюрьме? – обвинительным тоном спросила Вега, вновь забыв, с кем разговаривает.
– Не гони лошадей, подруга, – перебила её Люка, произнося каждое слово с явным отзвуком в нос, – они двое взрослых людей со своим понятием о том, что правильно. Поступить так был их выбор, не Зирайны, – тут Люка поймала на себе благодарный взгляд принцессы, но тут же договорила, – и бросить собственных детей на произвол судьбы – тоже их выбор, с которым я и Айлирия вынуждены были посчитаться.
Зирайна тут же опустила виноватый взгляд. Она производила впечатление совестливого и доброго человека. С Айлой платьями поделилась…
– Кто наводил твою иллюзию? – пробормотала Люка.
– Моя мама.
– Она закреплена на цепочке?
– Да, но, как я поняла за этот год, это было не лучшим решением. Наверное, мама крепила иллюзию в спешке, чтобы Лоренс успел передать мне цепочку.
– Не лучшим, – согласилась Люка. У неё снова получилось дышать носом, – есть ли в твоем теле что-то, на что я могла бы закрепить иллюзию? Что-то такое, до чего не доберутся дознаватели, даже если схватят тебя?
– В моем теле? – щёки принцессы покраснели, словно Люка спросила у неё что-то в высшей степени неприличное, – нннеет.
– Подумай хорошенько, – напирала Люка, – иначе от иллюзии будет пользы, как от магических изысканий нашего ректора. Может, пластины в суставах? Или магические заплатки на зубах?
– Есть заплатка, – призналась Зирайна, – крошечная. Подойдёт?
– Покажи.
Девушки пересели на кровать принцессы, и она приоткрыла рот на свету, явив Люке ряды стройных зубов, белоснежных, как первый снег. Единственная заплатка притаилась между верхними седьмым и восьмым зубом. Это было отличное место. Вряд ли те, кто может схватить принцессу, отыщут место закрепа иллюзии у неё во рту.
– Сколько ты сможешь просидеть с открытым ртом?
– Сколько нужно.
– Когда вас с мамой нашли в лесу, тебя видели? Этот облик безопасен? Его не узнают?
– Нет. У твоей мамы сработал дар предвидения, и я успела сбежать до того, как они приблизились к тому месту, где мы прятались.
Не теряя времени на слова, Люка тут же приступила к работе. Наверное, ей ещё никогда не доводилось наводить настолько тонкую, филигранную, да ещё и максимально подвижную иллюзию. Она оставила черты лица как были, но от себя добавила несколько усовершенствований. Укоротила и затемнила Зирайне волосы, чтобы они даже не намекали на схожесть с принцессой. Нарисовала на её теле несколько шрамов, на ногу поместила словно бы выцветшую от времени татуировку солнца. По лицу разбросала несколько родинок, а у глаз – россыпи бледных веснушек.
Работа заняла не меньше нескольких часов, но когда Люка остаточно закрепила иллюзию и отошла на пару шагов оценить результат, на неё смотрела обычная девчонка. Совсем не принцесса. Если бы мимо Люки прошел такой человек, она бы сама никогда не догадалась о наложенной иллюзии. Ни за что не разглядела бы.
Зирайна посмотрелась в зеркало, и её лицо озарилось удивлением.
– Какая хорошая иллюзия! Но… Теперь я не смогу её снять?
– Нет, – покачала головой Люка, – как и те, кто могут тебя схватить. Разве что среди них окажется достаточно хороший иллюзионист уровня моего отца, который догадается, на чём закреплён твой облик. Но, думаю, такие тебе не встретятся. Главное – не поддавайся на их провокации, и не выдай себя поведением.
Принцесса серьёзно кивнула.
– Такие как ты или твой отец, точно не встретятся. Вы настоящие самородки, великие мастера иллюзий. Не понимаю, чему ещё тебя могут научить в этой академии. Будь я на своём месте и знай о тебе раньше, тут же призвала бы на должность моей личной волшебницы.
Сейчас Зирайна могла сказать всё, что угодно, но Люке казалось, что она была искренней. Такое признание её способностей было девушке приятно, и она почувствовала, как её щеки заалели.
– Мне повезло учиться у отца, а потом – у профессора Эванджелин, – залепетала она, – они оба совершили большой вклад в моё развитие. Кроме того, с этого года мы изучаем элементальную магию, так что поверь, учиться здесь ещё есть чему…
Разговор перетёк в более безобидное русло, и все трое смогли выдохнуть случившееся в их комнате. И Люка, и Вега испытывали угрызения совести за то, под каким давлением заставили Зирайну признаться, кем она является, потому в этот же вечер сотворили для неё третью отдельную комнату. Принцесса радовалась, как маленькая девочка, перенося в комнату свои вещи, и развешивая платья в шкафу, который еле мог их вместить.
Учебные дни потекли своим чередом. Люка ходила на ленты, старательно избегала Эдана, который стал ещё более рьяно искать её общества. С удовольствием изучала выбранные ею элемент – воду, и даже достигла в его изучении некоторых успехов: она научилась без проблем превращать небольшие количества воды в лёд, тогда как повальное большинство студентов не сумели даже постичь самой сути заморозки воды.
Люке нравилось быть лучшей, нравилось учиться. В знаниях, в собственной силе она видела свободу для себя и Айлирии. Остальные же просто выбрали воду, потому как огонь был слишком непредсказуем, земля тяжела и неповоротлива, а воздух – бесполезен. Эти студенты бездумно переливали водичку из одного стакана в другой, прислушиваясь к её журчанию, пытаясь уловить эти её «магические волны», о которых им рассказывал профессор Мельден, и которые услышала Люка даже без его объяснений.
– Умница, Юлёнен! – похвалил её профессор, когда Люка заставила воду в стакане двигаться, куда она указывала пальцем, – а теперь повтори ты, Орзэль, – обратился он к Виндолен.
Та безуспешно потыкала в воду указательным пальцем. Жидкость в стакане даже не думала её послушаться. Мельден укоризненно покачал головой.
– Бери пример с Люки, Виндолен. Твои родители платят большие деньги за учёбу здесь. Не дай их средствам пропасть втуне.
Виндолен подобострастно улыбнулась его замечанию, но, когда профессор отошел к другому студенту, посмотрела на Люку и провела большим пальцем по шее. «Тебе крышка».
Люка уже понимала, что все подобные запугивающие жесты – это был максимум, на который была способна Виндолен. Магической мощи в ней не было ни на горсть. Но потому Люке было тяжелее понять её бахвалистость и тупую злобу. Чтобы немного охладить соперницу, Люка решила проверить свои новообретённые навыки, и через мгновение вода, послушная её пальцам, выплеснулась на лицо Виндолен.
– Орзэль, ты безнадёжна! – всплеснул руками Мельден, – сходи в уборную и приведи себя в порядок.
– Извините, профессор, – дрожащим от злости голосом ответила она, и вылетела из аудитории.
Люка просто осталась сидеть, осыпаемая похвалами от профессора, понимая, какая же она мелочная, но в этот момент получая от этого невыносимое удовольствие.
Было и то, что в учебных буднях расстраивало Люку сверх меры – Айла плохо успевала по учёбе. Уже в первую неделю занятий стало понятно, что иллюзии ей даются с гораздо большими сложностями, чем Люке, потому она взялась тренировать сестру после занятий. Выкроить на это время было нелегко, потому, как домашними заданиями по двум направлениям профессора сыпали щедро, но Люка просто не могла оставить Айлу в беде. После лент они искали свободные аудитории, и там девушки занимались.
Люка не могла понять, что мешает сестре. У девочки словно был какой-то внутренний стопор, но в чём он заключался? Как его снять? Этого Люка не знала, потому они давили на многократные повторения. Уже на вторую неделю сёстры заметили, что Айла стала немного более выносливой в плане магических упражнений; иллюзии стали получаться лучше. Огонь перестал быть прозрачным, надеваемые сестрой иллюзорные облики были более реалистичными, чем раньше, хоть и не могли похвастаться проработанностью образов, и удержать такой облик Айла могла недолго. Люка не позволяла ей лениться и тащила на тренировку даже тогда, когда сестра отчаянно сопротивлялась или прикидывалась больной.
Постепенно ситуация с учёбой выровнялась, и Люка выдохнула с облегчением. Но ненадолго – до того момента, как Айлирия получила свою первую пересдачу у За Полтара.
Глава 5. Первые шаги
А Люке уже успело показаться, что жизнь более-менее устаканилась. С учёбой у неё всё было хорошо, у Айлы вроде тоже. Приближался осенний бал, и Люка, закусив губу от предвкушения, размечталась, как на сэкономленные деньги купит себе роскошное платье. Как удачно Зарина помогла Айле с нарядом! Люка когда-то меняла платья чаще, чем серёжки, и с тех пор ужасно соскучилась по ярким одеждам. Сейчас же серая повседневная форма – это всё, на что хватало её стипендии.
Айлирия пришла почти в конце дня. На ней не было лица, а руки дрожали. Люка сразу поняла, что что-то случилось, и когда Айла протянула ей красный корешок с подписью ректора, у девушки упало сердце. Кровь отхлынула от лица, и в голову ударила неукротимая ярость.
– Что там, Айла? – к ним подошла довольная Вега, но тут же изменилась в лице, – он что, уже всех старшекурсниц перетаскал? Когда успел?
– Я же его разорву, – яростно прошептала Люка, смотря в одну точку и не в силах отвести взгляд от потрясения. Если бы сейчас в дверном проёме их комнаты появился сам За Полтар, она придушила бы его голыми руками, – оторву его мерзкий член, повешу на берёзе, и скажу, что так и было!
– Что мне делать?! – голос Айлы звучал безжизненно, глаза были на мокром месте, – я ведь не могу не пойти! Если до конца семестра не будут закрыты все пересдачи, это будет основанием для моего исключения!
– Не ходи! – тут же ответила Вега, решительно скрестив руки на груди, – закроешь эту брешь переработками с других дисциплин.
– С каких других, я ни черта больше не умею! – Айла часто задышала, изо всех сил сдерживая слёзы.
Люка обняла сестру. В этот момент в комнату вошла Зарина, явно пребывающая в хорошем настроении, но тут же нахмурившаяся, завидев сцену перед ней.
– Девочки, что-то случилось? Люка, там один парень спрашивал меня, не живу ли я случайно с тобой в одной комнате.
– Какой парень? – тут же оживилась Вега.
– У нас тут проблема, – похоронным голосом ответила Зарине Люка, попытавшись переключить внимание обеих с Эдана на происходящее.
Зарина заглянула в красный корешок и прищурилась.
– Что это? Тебе нужно пересдать плохую отметку? Вы из-за этого так расстроены?
– Не из-за факта пересдачи, но из-за того, кто будет её принимать, – зловеще ответила Люка, – я этого просто так не оставлю!
– Девочки, вы так переживаете из-за дурной славы ректора? – взволнованно переспросила Зарина, – но, может, это действительно просто отработка? Может, вы зря так тревожитесь?
Вега выхватила из рук Айлы корешок и помахала им напротив лица Зарины.
– Это отработка на его члене, подруга! Не питай ложных надежд. В этой академии кто там только не побывал…
Лицо принцессы выразило крайнюю степень ужаса.
– Всё настолько плохо?! Что же делать?
Люка всё так же смотрела в одну точку, но тут словно проснулась.
– Я знаю, что делать. Дай мне этот корешок. Айла, пойдём.
– Что ты задумала? – насторожилась Вега.
– Расскажу, когда вернёмся. Надеюсь, ещё не слишком поздно для таких визитов.
Две сестры покинули комнату. Люка шла быстро и уверенно, словно злость придавала ей каких-то внутренних сил, Айлирия старалась не отставать. Обе пересекли большой холл и вошли в преподавательский корпус, где нежелательно было находиться студентам, и где, как подозревала Люка, проживает легат Долгард.
– Что мы ищем? – Айла боязливо оглядывала окружающее их пышное убранство и лепнину на потолке.
– Кабинет Адемаро Долгарда. Если увидишь его имя на какой-то из табличек, позови меня.
Они разошлись в противоположные коридоры, но ярость так застлала взор Люки, что она не могла увидеть ни единой буквы. Через несколько минут она услышала оклик сестры, и поспешила к ней.
Кабинет легата располагался в самом конце коридора, у какого-то пыльного чулана. Судя по всему, ректор был далеко не так рад видеть легата в своей академии, как пытался это показать на вступительной линейке.
Вдохнув как можно больше воздуха, Люка громко постучала в дверь. Рядом с ней, как лист на ветру, тряслась Айла. Через несколько секунд прозвучало усталое: «Входите».
Кабинет легата оказался довольно уютным, совсем не таким, каким его уже себе представила Люка. Они с Айлой замерли на пороге, разглядывая обстановку, но легат времени зря терять не стал.
– Что у вас, студентки?
Его голос заставил Люку вспомнить, почему она здесь оказалась, и неумолимая злость затопила все её органы чувств. Едва помня себя от ярости, она подошла к столу легата и швырнула ему красный корешок Айлы.
– Он… Он вздумал… Подонок…
От гнева она не могла связать двух слов, но легат взял корешок со стола и уже успел всё прочитать и понять то, что Люка пыталась ему сказать. Одновременно с этим она ощутила, как её нервы словно кто-то погладил гигантским пёрышком, успокаивая их, давая ей возможность снова нормально дышать.
– Спасибо! – облегчённо выдохнула она, – ради всего святого, извините меня. Когда я увидела этот корешок…
– Как это произошло? – коротко спросил он, кивнув Айле.
