Текст книги "Академия искушений (СИ)"
Автор книги: Лина Венкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Победить не получилось. В самом центре болота, на пьедестале, словно сплетенном из ветвей деревьев, сидел Мельден. На его руках пригорюнилась пантера с перевязью на боку, и Люке стало понятно, что это та самая кошка, что напала на них с Виндолен.
Рядом стояли Зарина и Эдан. Принцесса держала в руках синее яблоко, и светилась от радости победы.
– Я ещё никогда не был так вами разочарован, студентка Юлёнен, – вместо приветствия произнёс Мельден. Люке пришлось стиснуть зубы – она не могла позволить себе нахамить профессору.
– Очень жаль, – неискренне ответила она.
– Вы даже не спросите почему?! – он осторожно выскользнул из-под спящей пантеры, оставив её дремать.
– Судя по всему, вы говорите об этом животном.
– Да! – взорвался Мельден, – это редчайшая пантера породы «Королевская Адара», владеющая речью и даром предвидения! Вы понимаете, какой вред ей причинили?! Когда она меня нашла, то уже едва могла двигаться! Вы чуть не убили бесценное животное!
– Если она смогла прийти к вам, значит, двигаться всё-таки могла, – резонно ответила Люка, не отводя взгляда от бушующего профессора, – я бы начала с того, что кошка сама напала на меня и Виндолен. Мы едва смогли спастись.
– Это правда, профессор, – послышался голос самой Виндолен. Девушка подошла ближе и стала возле Люки, – она забросила меня в топь. Если бы не Люка, я бы уже утонула.
– Эта порода не склонна к нападению!
– Она сказала, что у неё котята, и их нужно чем-то кормить, – Люка пожала плечами.
– Котята?! И у вас поднялась рука ей навредить? – Мельден схватился за голову.
– Вы в своём уме, профессор? – Виндолен запросто решилась на то, что было для Люки под строжайшим табу – стала грубить Мельдену, – будь у неё хоть тысяча котят, моя жизнь мне всё равно дороже!
– Чем же вы нанесли ей такие раны?
Боковым зрением Люка увидела, как побледнела Виндолен, и решила ответить, пока молчание не стало подозрительно затянувшимся.
– Я бросила в неё веткой, и кошка неудачно повернулась. Заостренный конец пропорол ей бок, – Люка одновременно понимала и не понимала, зачем вступается за Виндолен. Вроде бы та могла ответить и сама, но если пойдёт слушок о её настоящем даре… Люке, как бы она не презирала свою напарницу, совсем не хотелось, чтобы Виндолен казнили за то, кем она является.
– Мне даже слышать об этом больно!
– Профессор, при всём уважении, – вступилась за Люку Вега, – но если пантера бросилась на девочек, само собой разумеется, что они защищались.
– Это ещё нужно доказать!
– Не нужно, – в спокойном голосе Веги послышался такой стержень, что Мельден умолк, – в любом случае, мы всегда можем позвать легата Долгарда, и он нам скажет, были ли ваши действия – отправить студентов на болото и не прийти им на помощь в случае опасности – правомерными.
– Вентимилья, вы мне угрожаете?!
– И в мыслях не было. Вы мой любимый профессор.
Озадаченный Мельден наконец отпустил их, и девушки вернулись к себе в комнату. Люку удивило, что Эдан не попытался с ней даже заговорить. «Не захотел биться головой в закрытую дверь» – с тоской подумала Люка, понимая, насколько ей теперь не хватает его назойливого внимания. Треклятая женская логика! Ей было больно, когда Эдан преследовал её, и больно теперь, когда он перестал.
В комнате ей больше всего хотелось упасть на кровать и ни с кем не разговаривать, но Зарина сидела на диванчике и с таким умилением натирала синее яблоко, что Люка не смогла пройти мимо.
– И где же оно было?
– У Мельдена, – пояснила Зарина, – мы с Эданом пришли к нему первыми. Он сказал, что это яблоко, помимо того, что очень сладкое, способно увеличить магическую мощь мага в сотни раз. Ооо, как же оно мне пригодится, – если бы Зарина могла обнять дивный фрукт, она бы это сделала, – когда я пойду против Зенекиса!
– При всём уважении, принцесса, – вполголоса ответила ей Люка, – но не спеши делать глупости.
Зарина положила яблоко рядом с собой.
– Я не ринусь в бой прямо сейчас, если ты об этом, – она посмотрела на Люку, – но я сделаю всё, абсолютно всё в своей жизни, чтобы этот мерзавец пал от моей руки. Рано или поздно он ответит за то зло, что причинил моей семье. Рано или поздно моя мама будет свободна.
– Хотела бы я обладать твоей уверенностью в собственной возможности что-то изменить, – вздохнула Люка.
Зарина смерила её удивлённым взглядом.
– Но ты можешь, – уверенно произнесла она, – с твоим-то уровнем дара!
– Какая от него польза в бою? – не поняла Люка, – я едва отбилась от пантеры, напавшей на нас с Виндолен!
– Кстати, зачем тебе было драться с пантерой веткой? – Вега вышла из своей комнаты и присоединилась к их разговору.
Люка ощутила себя зажатой с двух сторон. Вряд ли девчонки побегут тут же докладывать о даре Виндолен, но лишнего риска хотелось бы избежать. Она вновь почувствовала дискомфорт из-за того, что была связана не принадлежащей ей тайной, которая уже второй раз ставила её в дурацкое положение. Идиотизм ситуации лишь подчеркивался тем, что они с Виндолен друг друга взаимно недолюбливали.
И всё же Виндолен ранила пантеру при Люке, открыла перед ней свой секрет, пытаясь спасти их обеих. Какую бы антипатию она не испытывала к Люке, она пошла на большой риск.
– Когда на тебя мчится туша под двести килограмм, нет особо времени размышлять, – буркнула Люка, и поняла, что Вега отлично увидела её неискренность, но ничего не сказала, – это был один из самых сложных дней в моей жизни, и сил я потратила немерено. Как думаете, преподавательская ванная свободна в этом часу?
Глава 7. Пересдача Айлирии
Впервые Люка с Вегой пробрались в преподавательскую ванную комнату ещё на втором году обучения, и с тех пор иногда захаживали туда, когда особенно не хотелось пользоваться общей душевой на этаже. Эта ванная комната отличалась тонкой, аккуратной отделкой из розового мрамора и, собственно, самой ванной, занимающей не меньше нескольких метров в диаметре. Девушки иногда пробирались туда по ночам, стараясь, чтобы никто из преподавателей их не увидел, иначе грозили отработки.
Однажды Люка попалась на глаза профессору Эванжелин, которая отлично видела сквозь Люкины иллюзии, и смогла распознать свою лучшую студентку под чарами невидимости. Наказания не последовало, но профессор предупредила, что в последний раз прощает ей нарушение дисциплины. С тех пор Люка не ходила в ванную, не желая подводить любимого профессора.
Но сегодня была другая ситуация. Ей отчаянно хотелось отвлечься от дурных мыслей и расслабиться, и эта ванная комната подходила как нельзя лучше. Девушка привычным движением ладони накинула на себя чары невидимости и отправилась в преподавательский корпус.
Ванная находилась на последнем, пятом этаже, и Люке пришлось проявить осторожность, пробираясь мимо преподавательских сигналок и ловушек. Не иначе, как профессор Хови постарался. Однако он не учел, что Люкин дар заключался не только в том, чтобы наводить иллюзии, но ещё и в том, чтобы видеть чужие. Она успешно пробралась сквозь них, не задев ни одну, только и мечтая, что погрузиться в горячую воду.
В раздевалке она спрятала свою одежду на лавке, повесив на неё всё те же чары невидимости, и закрепив их на лямке бюстгальтера. Как ни странно, именно она оказалась наиболее восприимчивой для удержания иллюзии.
То, что случилось дальше, не могло присниться ей даже в самом кошмарном сне. Девушка скользнула в ванную комнату и тут же поняла, что прийти сюда было огромной ошибкой. Как только она могла не заметить конденсат на стенах, не услышать звуков воды?!
В ванной кто-то плескался, и этот кто-то сейчас находился под водой. Он мог вынырнуть в любую секунду, но Люка замерла от испуга.
Это промедление стоило ей дорого.
Долгард вынырнул через долю секунды, и, хоть его глаза заливало льющейся с волос водой, он уставился на Люку с таким выражением лица, словно его сейчас стошнит. Внезапное осознание того, что происходит прямо сейчас, обожгло девушку, и она, наконец вернув способность двигаться, тут же выскочила из ванной обратно в раздевалку.
Она бросилась к одежде, но, сразу поняв, что одеться не успевает, просто сгребла платье в охапку и, накинув на себя иллюзию невидимости вновь, поспешила к выходу.
– Юлёнен! Люка, подождите!
Ради всего святого, он ещё и идёт за ней! Люку сжигало осознание ужасной оплошности и понимание, что она попалась среди ночи в преподавательской ванной не кому-нибудь вроде профессора Эванджелин, которая пожурила её и отпустила, а самому легату!
Обнаженная…
Проклиная собственную беспечность, она утратила внимательность и угодила в ловушку профессора Хови прямо в пролете между пятым и четвертым этажом. Её ногу оплели невидимые верёвки, и к несчастью, Люка была не самой старательной ученицей курса магических знаков и ловушек, чтобы снять эти чары самостоятельно. От отчаяния и идиотизма ситуации ей хотелось заплакать, но это сейчас абсолютно точно не помогло бы.
«Сколько можно слёз?!» – выбранила она себя, – «Сделай что-то, идиотка!»
Трясущимися руками она попыталась натянуть платье, но именно в этот момент на вершине лестницы появился легат Адемаро Долгард, к великому облегчению, абсолютно одетый.
– Люка! Где вы?
Она промолчала. Пусть уходит, с ловушкой она как-нибудь разберётся.
– В спальне и кабинете профессора уже сработали сигналки. Могу поспорить, что он уже идёт сюда.
Чёрт! Только седовласого профессора ей тут не хватало. Как назло, именно сейчас она поняла, что потеряла бюстгальтер и пояс от платья, пока бежала.
– Я не могу показаться! – беспомощно прошептала она, – я без одежды!
– Вы иллюзионистка, или кто?! – вскипел Долгард, – наденьте своё платье или сотворите иллюзорное, и ради всего святого – быстрее!
Люка смутилась – она и сама додумалась повесить на себя иллюзию одежды, но это ведь совсем не то! Она ведь всё равно будет обнаженной, а ему, чтобы освободить её ногу от ловушки, нужно приблизиться. Да она умрёт от смущения!
Она быстро надела платье, но без пояса она было не лучше накидки, и постоянно норовило разлететься в разные стороны. Тщательно запахнула его, зажала рукой свободный край и сняла невидимость.
Легат подошел и сел рядом с ней на ступеньку.
– Какая нога?
Люка пошевелила правой стопой, изо всех сил стараясь не смотреть на легата.
– Вы позволите…?
Он спросил из чистой вежливости, но Люка всё равно была благодарна, что он спросил. Легат опустился перед ней на корточки, и девушка ощутила, каким адским пламенем горят её щеки. Долгард коснулся её лодыжки и приподнял – у Люки перехватило дыхание. Она снова поёрзала, проверяя, прикрывает ли платье всё, что должно прикрывать. Неловкость ситуации зашкаливала за все возможные пределы.
Он водил руками по её стопе, по пальцам, оглаживал двумя ладонями лодыжку и всё время что-то непрерывно шептал. Люка сидела, словно окаменевшая, и боялась пошевелиться. Ей было невыносимо осознавать, что она сидит перед легатом без белья, но с ней случилось то, о чём когда-то предупреждал отец – из-за сильного стресса на её магию словно легла печать, закрывающая ей доступ к собственным силам. В этот момент она не могла сотворить абсолютно ничего.
«Папа говорил, что нужно успокоиться, чтобы вернуть обратно способность колдовать». Но она не могла, и из-за этого паниковала ещё сильнее. Она никогда раньше не утрачивала способностей! Даже когда на них с Виндолен бросилась пантера!
И тут Люка поняла то, отчего ей стало ещё хуже. Легат чувствовал все её эмоции! И чудовищное смущение, и страх, и неверие, что это всё происходит именно с ней. Так почему же он не применял сейчас техники управления эмоциями, которые она уже не единожды ощущала на себе? Почему заставлял её вариться в этом котле?
– Всё, – коротко произнёс он, отпуская её ногу и впервые взглянув ей в глаза.
И тут Люка познала следующую превратность судьбы. Она ещё не видела его так близко, как сейчас, и вдруг поняла, насколько он молод. Ей казалось, что легат старше её не меньше чем лет на десять, но вблизи его лицо не выглядело лицом тридцатилетнего мужчины. Ему от силы было лет двадцать пять.
Казалось бы, из-за этого ей стоило заволноваться ещё больше, но её вдруг посетило спокойствие, не умиротворяющее, а ледяное, злое спокойствие. Какое ей дело до его возраста. Совершенно никакого, ногу расколдовал, и хватит…
– Спасибо, – едва слышно пробормотала она, тут же ощутив, как собственная сила наполняет её тело до кончиков пальцев. Магия вернулась. Она бросила последний взгляд на легата и тут же встала со ступеньки, укрывшись невидимостью, как спасительным покрывалом.
Она прошла половину лестничного пролёта вниз, прежде чем оглянулась, и как раз успела увидеть, как легат, явно нарочно, наступает на точно такую же ловушку, и садиться на ступени, ожидая профессора Хови.
У Люки в голове просто закоротило от этого зрелища. Он ведь прекрасно видит эти ловушки, так что это не было случайностью. Он хотел сделать вид, что сигналка сработала на него, чтобы выгородить её, Люку! Но зачем ему это?!
Она остановилась под стенкой, поглядывая на задумчиво сидящего легата. Он был… ничего так. От этой мысли Люка снова ощутила, как краснеют её щёки, и Долгард тут же повернул голову в ту сторону, где она стояла. Шляпа! Конечно, он тут же почувствовал её смущение.
– Легат? – послышался заспанный голос профессора Хови, – Мар, вы не могли снять петлю сами? Не маленький мальчик ведь! Зачем заставили меня тащиться сюда среди ночи?
Долгард развёл руками.
– Я менталист, а не мастер ловушек. Пришлось положиться на ваше умение хранить тайны. Надеюсь, после сегодняшней ночи по академии не пойдут слухи, что я любитель ночных ванн.
– В самом деле, Мар, – профессор присел рядом с легатом, и Люка увидела его косматую шевелюру, – что вы забыли ночью в ванной? Неужто резвились с симпатичной студенткой?
– В этой академии я при исполнении! – жестко ответил Адемаро с такой сталью в голосе, что Люка поёжилась.
Она стала спускаться вниз по лестнице, беззвучно переступая ловушки. Если она, не приведи боги, сейчас вляпается в одну из них, то для профессора Хови всё так и будет выглядеть. Голая Люка, Долгард, угодивший в ловушку… Её встряхнуло, и последующие петли она переступала с ещё больше щепетильностью.
На следующий день Люка проснулась оттого, что Зарина принесла в её комнату два свёртка. На обоих горели магические печати.
– Откуда это? – Люка оторвала сонную голову от подушки, и увидела, что девушка уже одета в форму, даже сумка висела на плече, – я проспала?
– Да, и Вега тоже. Я пыталась вас разбудить, но проще сравнять академию с землёй. Я нашла это на полу в коридоре возле нашей двери. Там есть значок адресата, так что это точно твоё.
Когда Зарина ушла, Люка распечатала первый свёрток и залилась краской: там лежал её бюстгальтер, пояс от платья и остальное бельё. Личность отправителя тут же перестала быть тайной.
Собравшись с духом, она открыла второй свёрток, и с удивлением обнаружила там новую учебную форму. Брючный костюм она отложила – её внимание привлекло платье, и Люка подняла его перед собой. Нежно-голубое, с ярко выделенной талией и декольте чуть более открытым, чем в их официальной учебной форме, платье казалось одновременно сдержанным, но и нарядным.
В записке, прикреплённой к платью, говорилось: «Прятать вашу красоту под бесформенными одеждами – настоящее преступление».
Люка кипела всё время, пока собиралась на занятия. Первое она пропустит, но это не страшно, а вот вторая лента была важнее: элементальная магия ей нравилась, а у Мельдена она больше не была в почете, так что пропускать не хотелось.
Она десять раз брала в руки платье, присланное Долгардом, и девять раз клала его обратно, но в десятый не смогла. Оно было таким красивым, а Люка так давно не покупала себе одежду, что её истинно девичья душа сдалась. Платье село, как влитое, и у Люки вспыхнули щёки. Где он вообще его мог взять посреди ночи? Как успел за пару секунд так хорошо рассмотрел её параметры? Тут же себя отругала: легат прибыл в академию защитить студенток от За Полтара, он не стал бы ему же уподобляться.
Или стал бы? Зачем Адемаро Долгард прислал ей новую форму? Пожалел её, дочь преступника, или что? Ещё и от отработки профессора Хови спас, взял удар на себя, выставил себя в дурном свете, лишь бы Люка не попалась. А перед этим о родителях рассказал…
Сегодня ведь пересдача Айлирии! Едва Люка об этом, её первым порывом было снять платье и надеть своё, но что-то не дало ей это сделать. Какую бы игру не затеял легат, ей не должно быть дела до этого.
Приняв это решение, Люка немного успокоилась, и тут же впервые в жизни поймала себя на желании нанести на лицо иллюзию макияжа. Это не на шутку её встревожило. Да ну?! Какой-то имперский зазнайка прислал ей платье, и она уже думает себе невесть что? Что за вздор! Она тщательно проверила, взяла ли все необходимые учебные принадлежности, и побежала в столовую, надеясь перекусить.
У самого панорамного окна ворковали Эдан и Виндолен. Это зрелище настолько сбило Люку с толку, что она споткнулась, едва их заметила. Что?! Не успела Люка отказать ему, как он сразу побежал к Виндолен?! Пылая от ярости, она набрала еды и села через несколько столиков от них за спиной Виндолен, и принялась демонстративно сердито есть.
Наверное, ей и вправду стоило бы взять факультатив по менталистике, потому, как справляться с эмоциями в одиночку у неё уже не получалось. Вопреки своей воле она напрягла слух, и тут же об этом пожалела.
– Прошлая ночь была волшебной, Эд.
– Виндолен!
– Не могу прекратить восхищаться. Не зря ты – лучший на факультете.
Они продолжали ворковать, но Люка уже не могла расслышать. Ей стоило больших усилий не брязнуть ложкой о тарелку со злости. Вот же! Она даже не знала, как его назвать, хотя понимала, что не имеет морального права предъявлять ему претензии за то, с кем он спит сейчас – сама ведь его отшила. Но если она была ему так дорога и так пленительна, почему же он не разобрался, что случилось тогда?
А может ничего и не случалось? Что если Виндолен отлично провела время в тот день, в его постели?! Люка так сердилась, что критическое мышление напрочь отказывалось с ней сотрудничать. Она быстро доела и покинула столовую. Сладкая парочка так её и не заметила.
На ленте элементальной магии она не смогла сосредоточиться. Мельден, казалось, уже не сердился на Люку за произошедшее на болоте, и мягко журил её за невнимательность.
– Королевская Адара рассказала мне, что вы великолепно замораживали воду на болоте. Что же сейчас случилось, Юлёнен?
Люка хотела было переспросить, кто такая Королевская Адара, но тут же вспомнила, что это порода пантеры, что напала на них с Виндолен.
Её кожа покрылась мурашками.
– А больше она вам ничего не рассказала? – до Люки внезапно дошло, что разговорчивая кошка могла признаться профессору, кто и как ранил её на самом деле. Признаться, на одну крошечную долю секунды злая Люка внутри неё была не против, чтобы Виндолен распрощалась с головой, но её тут же окатила волна ужаса. Да что с ней происходит?! Ну спит Виндолен с Эданом, вот пусть и спит. Люке разве есть до этого дело…?
– Только то, что ваша напарница не проявила никаких способностей к покорению воды. Наверное, она сделала правильный выбор, переведясь на курс покорения земли.
– Виндолен перевелась? Надо же…
Это была хорошая новость – не нужно будет наблюдать её постную физиономию на занятиях. Кроме того, вода и правда никак не давалась Виндолен.
После лент Люка поспешила к аудитории, где проходили занятия Айлы. Сестра была белее мела, но держалась стойко.
– Ты меня всему научила, так что волноваться нечего, – убеждала Люку Айлирия, пока они шли к знаменитому «кабинету пересдач», – тем более, с нами будет легат. Почему-то я ему доверяю, хоть он и смотрел на тебя, как охотник на крупную дичь.
– Я бы преспокойно прожила без твоего последнего комментария, – сдавленно ответила Люка.
– Кстати, откуда у тебя новое платье? И это что, макияж на твоём лице?
– Это иллюзия, – соврала Люка, проигнорировав слова о макияже. Знала ведь, что не стоит его наносить! – на самом деле платье старое.
Она тут же ощутила укол совести за ложь. Айлирия была её ближайшим человеком, а она уже и ей врёт. Но разве она могла сказать правду? Айла могла бы увидеть в этом жесте легата гораздо больше, чем на самом деле было. Она и так уже второй раз сказала, что он как-то по-особенному смотрел на Люку.
«Ты – дочь преступника! – одернула себя Люка, – а он – легат Его Величества Зенекиса!»
Это был железный аргумент, о который должны были разбиться все её дурацкие мысли, и, к превеликому сожалению, не разбились. Он ведь тоже это знает, верно? Но всё равно выгородил её, платье прислал…
Долгард ждал их в вестибюле перед кабинетом ректора, и едва Люка его увидела, то все-таки поняла, о чём говорит сестра. Он не сводил с Люки глаз, и она, вспомнив произошедшее ночью, ощутила горячий стыд. Тут же навела на лицо иллюзию своего же лица, только не горящего от волнения, а невозмутимого. Не приведи боги Айлирия что-то заподозрит!
– Легат, рада вас видеть, – Айла присела в книксене, приветствуя его.
Люка присела молча; ей даже говорить с ним не хотелось.
– Здравствуйте, Айлирия.
И хоть бы взгляд перевёл! Но нет, он смотрел на Люку так, что ей хотелось съежиться и просто исчезнуть.
– Вы готовы? – легат наконец-то посмотрел на Айлу. Та покорно кивнула, – что же, не будем медлить. Ректор не у себя, и я хотел бы попросить вас, Люка, накинуть на нас чары невидимости, когда Айла войдёт в секретариат. Не хочу, чтобы нас заметили рядом во время пересдачи.
– Я, конечно, могу, но ректор – неплохой иллюзионист. Он может увидеть сквозь иллюзию.
– Сквозь вашу? – поднял бровь Долгард, – не думаю.
И как бы она к нему не относилась, слышать это было очень приятно. Она зарделась, но под иллюзией её невозмутимого лица, этого, конечно, не было видно.
Айла с абсолютно непроницаемым видом вошла в секретариат ректора, но Люка знала, как сестра волнуется. Она сразу укрыла их с легатом пологом невидимости, и тут же пожалела, что не сделала их невидимыми друг для друга.
– Я польщен, что вы оценили мой подарок, – внезапно произнёс он. О, видят боги, она в ту же секунду пожалела, что не оставила платье в свертке, или и того больше – форму можно было отправить назад. Зачем она её приняла?! Это было так глупо с её стороны… Но, тем не менее, она это сделала.
– Пожалуйста, не комментируйте это, – тихо ответила она, не осмелившись посмотреть ему в глаза, – что там Айла?
– Волнуется. Возможно, разговаривает с секретарем.
– Понятно.
Они неловко замолчали. Люка вновь чувствовала его взгляд на себе, но он на удивление не был неприятным – наоборот, довольно лестным.
Лестным?! О чём она думает вообще? Она вновь начала сердиться на саму себя, но тут в поле зрения оказался ректор. За Полтар преспокойно прошел к секретариату, и Люка заволновалась ещё больше.
Адемаро Долгард внешне остался спокоен, но что-то в его выражении лица неуловимо поменялось. Он стал похож на себя в первый учебный день, когда допрашивал Люку на предмет того, кто увеличил её резерв. Легат стал похож на хищную птицу, которая вот-вот броситься на давно преследуемую добычу.
– Что-то…?
– Пока нормально, – успокоил он Люку, – Айлирия спокойна.
– Что, если он воздействовал на неё? Ректор ведь и менталист отчасти.
– Не сомневайтесь в моих способностях, Юлёнен, – резко ответил он, – его вмешательство легко распознать. Я хороший менталист, в отличие от него.
Снова возникла неловкая пауза.
– А чем менталисты отличаются от эмпатов? – спросила она, желая заполнить тишину хоть чем-то, и тут же некстати вспомнила, что вчера ворвалась к легату, когда он принимал ванную. В голове сделалось совсем горячо, а на губах легата взыграла ухмылка. О нет, он ведь все почувствовал!
– Вы не знаете? – в голосе послышалась мягкая насмешка. – Эмпаты, как и менталисты, чувствуют чужие эмоции, но не могут внушить свои. Но дар эмпатии гораздо сложнее блокировать. В разведке, например, гораздо полезнее иметь в отряде эмпата, чем менталиста.
– Тогда понятно, – нервно ответила Люка, волнуясь за Айлирию. Она подумала о Зирайне, живущей с ней в одной комнате. Принцесса однажды призналась, что она эмпат. Как же больно ей, наверное, было, когда она ощущала эмоции своей матери, вынужденной выйти замуж за тирана!
А когда отец Люки спасал наследную принцессу… Что он чувствовал? Зирайна, должно быть, знала это наверняка. Возможно, поэтому она и была так уверена в его мотивах. Люка вздохнула, понимая, что даже Зирайна знала Лоренса Юлёнена лучше, чем она, его дочь.
– Люка.
Она снова подняла взгляд на Долгарда, и не смогла разгадать выражение его лица.
– Да, легат?
– Я не могу оставить без внимания то, как с вами обошлись.
Люке пришлось наложить на лицо иллюзию лёгкого румянца, потому как на самом деле её щёки настолько безобразно покраснели, что ей не захотелось показывать это легату. Это он об Эдане, что ли?
– Господин Долгард, я всё же попрошу вас оставить эту тему.
Казалось, его глаза потемнели. Люке стало совсем неуютно.
– Я при исполнении. Подобные покушения на студенток – незаконны.
– Меня никто не заставлял.
– Вы уверены? – он нахмурился, – по вашим словам, это помогло вам вытащить сестру из приюта.
– Так и есть, но…
– То есть, если бы не было необходимости спасать Айлирию, вы бы на это не пошли.
– Наверное, нет, – призадумалась Люка, – точно не в той ситуации и тех условиях.
– И после этого вы говорите, что пошли на это добровольно?
– Легат, – Люка постаралась сказать это как можно строже, – я чувствую себя максимально неловко, обсуждая с вами эту тему.
Он поднял бровь.
– После того, что вчера между нами было?
Это было до того нелепо, что Люка не сдержалась и расхохоталась. Долгард тоже посмеивался, и почему-то его щек тоже коснулся румянец. Люке пришлось отвернуться и закрыть лицо руками, чтобы успокоить смех.
– Извините, – мягко произнес он, улыбаясь, – иногда не могу справиться со своей любовью к бородатым шуткам.
– Ничего, – Люка махнула рукой, – я люблю тупой юмор.
В этот момент в вестибюль вошла профессор Эванджелин, и безошибочно посмотрела именно туда, где они стояли. Люка окаменела. Только Гера Эванджелин могла видеть сквозь Люкины иллюзии, и именно сейчас она пришла сюда.
Профессор Эванджелин, тут же отведя от них взгляд, с каменным лицом прошла в секретариат. Люка старалась даже не дышать, пока за ней не закрылась дверь, хотя понимала, что это бесполезно.
– Насколько я понимаю, профессор Эванджелин – куратор вашего дара? – подчеркнуто вежливо спросил у неё легат.
– Так и есть, – вздохнула она, – она совершенно точно нас увидела.
– Очень интересно, – тихо произнёс он, смотря вслед профессору.
– Эй! – возмутилась Люка, – не вздумайте подозревать её ни в чём!
– Почему? – удивление в голосе Долгарда звучало искренне.
– Она моя любимая преподавательница!
– У большей части студенток любимый преподаватель – За Полтар, но ничего хорошего в этом нет.
– Это другое! Он заменяет их настоящие эмоции на те, которые угодны ему.
– Вы уверены, – напряженным тоном произнёс легат, – что профессор Эванджелин не проделала тот же трюк с вами?
– Что?! – ужаснулась Люка, – конечно нет! Она иллюзионистка, а не менталистка!
– Как одно другому мешает? – резонно спросил Долгард, и она замолчала. Он, что ли, на себя намекает? Он вроде и менталист, а ловушку профессора Хови снял с её ноги за минуту.
Но это всё равно ничего не доказывало.
– Даже слышать об этом не хочу! – категорично заявила Люка, – госпожа Гера не может быть его подельницей. Она хорошая!
– Как скажете, – равнодушно ответил он, – Айлирия возвращается.
Несколько секунд спустя Айла выпорхнула из секретариата, довольная.
– Я пересдала! – с придыханием сообщила она, едва Люка сняла полог невидимости – ректор даже не заваливал, и почти меня не слушал. Всё глядел в окно, а когда я договорила, то поставил мне хорошую отметку.
– Странно, – удивилась Люка, – зачем же было вообще ставить тебе отработку?
– Я подозреваю… Ох, Люка, он расспрашивал о тебе.
– Обо мне? – ослабевшим голосом ответила Люка сестре. Недолго длилось её счастье. За Полтар в конце-концов ею заинтересовался.
– О чём расспрашивал? – не своим голосом произнёс Долгард.
– Давайте не здесь, – нервно отозвалась Люка, – мы тут у всех на виду.
Они вернулись в студенческое жилое крыло. Легат сел на ступеньку, Айла деликатно оперлась о перила. Люка меряла шагами площадку, и старалась не разразиться гневной тирадой.
– Сначала он спрашивал, как сложилась наша с тобой жизнь после того, как папу посадили, – рассказывала Айлирия, – а потом вдруг спросил, будет ли чем нам оплачивать мою учёбу дальше.
– И что ты сказала? – похолодела Люка. Неужели он искал рычаги воздействия на неё?!
– Что пока не могу ответить на этот вопрос, – пожала плечами Айла, – я сказала, что всеми нашими финансами распоряжаешься ты, и я не знаю, какими сумами ты располагаешь.
– Умница! – Люка похвалила сестру, но радости не ощущала. За Полтар искал, чем можно надавить на неё, Люку, а если он что-то искал, то обычно находил. И, если учесть, что денег на оплату второго полугодия у неё не было, то его задача была совсем простой.
– Он ещё о папе расспрашивал, и о том, какие методики он использовал, когда тренировал тебя.
– А это ему зачем? – изумилась Люка.
– Чтобы примерно знать, как вас одолеть, если вы вздумаете сопротивляться, – подал голос легат, – не сомневайтесь, он знает, что вы весьма одаренная иллюзионистка.
– Горошинка, возвращайся к себе, – уныло попросила Люка, – тебе ещё к завтрашним занятиям готовиться…
Когда Айла ушла, Долгард негромко спросил:
– У вас ведь есть деньги, чтобы заплатить за учебу сестры?
– Откуда? – выдохнула Люка, – моего выигрыша едва хватило на этот семестр!
– И каков же был ваш план?
– Что Айла хорошо себя зарекомендует, и дальше её возьмут под патронат, как меня.
Легат вскинул на неё укоризненный взгляд.
– Так себе план, если честно.
– Я знаю! – всплеснула руками Люка, – но другого у меня нет!
– Ладно, – он встал со ступеньки и отряхнул брюки, – с этим разберёмся. Боюсь, придётся вас оставить. Хочу, чтобы нас как можно меньше видели вместе.
Он словно бы хотел сказать что-то ещё, но передумал, и быстро покинул лестничную клетку. Люка вяло побрела в комнату. От мысли, сколько домашних заданий нужно сделать на завтра она скривилась, но уже в комнате поняла, что нескоро к ним приступит.
Вега была в ярости – и не в той полушутливой ярости, в которой они с Люкой иногда препирались. Нет, подруга, казалось, была просто соткана из ненависти; воздух сгустился. Зарина испуганно зажалась в углу, раздавленная, видимо, натиском Вегиных негативных эмоций.
