Текст книги "Академия искушений (СИ)"
Автор книги: Лина Венкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Как он разговаривал? – напряженно спросила Люка у Зарины, смотревшей на облик со слезами на глазах, – мягко, строго? Приказывал, или просил?
– Приказывал, конечно, – принцесса вытерла уголки глаз, – но не сурово, а спокойно.
– Поняла.
Призрак остановился в пятнадцати шагах от стражи. Все пятеро глазели на него молча и не мигая.
– Мои верные подданные! – глубокий голос почившего монарха прорезал ночную тишину, – как вам спится ночью, зная, что после моей кончины вы переметнулись на сторону врага?
Люка скосила взгляд на принцессу. Зирайна утёрла слёзы, грустно улыбнулась и показала Люке два больших пальца.
– Ввваше Величество! – промямлил один из парней, – мы служили Вам верой и правдой…
– И не уберегли мою семью от позора и насилия! – голос почившего короля прогрохотал в ночной тиши, подобно грому, – в отместку я расправлюсь с вашими!
Виндолен открыла рот от удивления: она не ожидала подобного поворота. Взгляд Зирайны из растроганного превратился в изумлённый. Призрачный монарх развернулся и пошел прочь вдоль аллеи, вытягивая из ножен длинный меч, блеснувший сталью в свете луны.
Как Люка и рассчитывала, стражники переполошились.
– Что это было?! Призрак?!
– Призраков не существует, дубина! – пытался увещевать подчинённых тот, в ком Люка заподозрила старшего по званию.
– Но он был здесь, разговаривал с нами!
– Чёрта с два он навредит моей семье! – один из стражников в сердцах бросил на землю меч.
– Вы гвардейцы Его Величества, или портовая рвань?! – лютовал командир.
– Это и был Его Величество!
– У меня двое маленьких детей дома!
– А у меня трое!
– Люка, ты гений! – прошептала Зирайна, видя, как четверо из стражников уходят вслед призрачному королю.
– Что делать с их старшим? – закусила губу Люка.
– Сейчас попробую что-то придумать, – принцесса перебралась через парапет, и, тихо подойдя сзади, провела рукой по волосам стражника.
Его глаза остекленели, рот открылся в безмолвном крике. Зирайна, сама не ожидая такого эффекта, гуськом прокралась обратно к девчонкам.
Стражник забормотал что-то невразумительное, крутнулся на месте, и, споткнувшись о парапет, упал на траву.
– Нет, дорогая, нет! – кричал он каким-то своим картинам перед глазами, – не делай этого!
– Что ты сделала? – удивлённо спросила Люка у Зарины.
– Показала ему страшные картины из его прошлого, – нахмурилась принцесса, – я поняла, что могу контролировать чужой мозг в ту ночь, когда смогла унять твоё горе после той вести о скорой казни твоего папы. Что-то вроде этого умеют менталисты, только я этому никогда не училась.
– Нужно его заткнуть, – отрывисто бросила Виндолен, – иначе он перебудит половину дворца!
Она дёрнула головой, и послышался мерзкий хруст. Крик стражника на несколько секунд стал совершенно невыносимым, но после этого быстро стих. Люка обернулась к Виндолен: глаза той горели.
– Что ты сделала?! – схватилась за голову Зирайна.
– Сломала ему ногу, – меланхолично ответила Виндолен.
– Зачем?! Он ведь просто выполнял свою работу! – принцесса была в ужасе.
– Как и мой отец, – спокойно ответила Виндолен, – как и твой. Это им не помогло, не спасло их. Если мы будем нянчиться с каждым стражником, то очень скоро откажемся там, где наши отцы. А у этого парня срастётся нога, и будет как новенькая. Я ведь не сердце ему остановила!
– Так нельзя! – не могла успокоиться Зирайна, – так мы будем ничем не лучше Зенекиса.
– Виндолен права, – холодно ответила принцессе Люка, – мы пришли спасать моих родителей и твою маму, а не играть в сестёр милосердия. Если сейчас проявить слабость, это ничем хорошим не закончится. Нужно идти дальше.
«Нужно жить».
Люке пришлось заткнуть чувство сожаления и жалости к этим пятерым стражникам. Тех четверых, скорее всего, осудят за дезертирство, а оставшийся будет долго лечить сломанную ногу. Но этот выбор был сделан за неё, и Люка ничего не могла с этим поделать. Или идти дальше, и хотя бы попытаться вытащить из тюрьмы родителей, или сдаться и вернуться обратно.
Оставить отца умирать на эшафоте, а маму – неизвестно сколько томиться в тюрьме? Этого она допустить не могла. Весь прошлый год она жила точно с пеленой перед глазами, понимая, что маму и папу поймали и заточили, но стараясь жить так, словно ничего не произошло. Как во сне.
И пробуждение не преминуло её настигнуть.
Девушки двинулись вперёд. У Люки уже было ощущение чудовищной усталости, хотя она знала, что это лишь начало их пути. По сути, ничего толком они не сделали и ничего ещё не добились; в любой момент они могли развернуться и отправиться обратно в академию. И едва Люка представляла, сколько опасностей их ещё ждёт впереди, ей хотелось заскулить и уткнуться носом в чьё либо плечо. В плечо того, кто защитит её.
Но в данный момент времени никто не мог её защитить. Ни Мар, верный королю, ни родители, находящиеся в неприступной Ластирье. Наоборот, это ей, Люке, было кого защищать! И она не отступит в такой момент. Не предаст родных, не сбежит.
– Ты хоть знаешь, где находиться Ластирья? – напряженно спросила Люка у Зирайны, когда они миновали второй этаж.
– К сожалению, да, – негромко ответила принцесса, – это недалеко. Но нам там нечего делать без ключей.
– Это какие-то необычные ключи? – спросила Виндолен, – иначе я не понимаю, зачем они там. Разве самую неприступную крепость страны не охраняет что-то посильнее обычных решеток и закрытых дверей?
– Охраняет, – снова вздохнула Зирайна, – но в любом случае, без ключей мы даже камеры Люкиных родителей не отопрем. Не спешите! Это где-то здесь.
Все трое прижались друг к другу сильнее, потому, как услышали вдалеке шаги. Пульс Люки тут же зашкалил, ей мгновенно подурнело. К счастью, шаги неизвестного затихли вдали, и девушки одновременно выдохнули.
– Сюда, – шепотом позвала принцесса, проходя дальше по коридору.
Девушки вышли в небольшой зал, и там, наконец-то, Люка поняла, куда их вела Зирайна. Коридор оканчивался глухим эркером без окон, и прямо на его стенах находились сотни ключей. Они были разных размеров и выглядели совершенно непохожими друг на друга. На некоторых висели ярлыки, на других их не было. Люка застыла, тут же растерявшись.
– Как мы найдём нужные? – коротко спросила она у Зирайны, стараясь не паниковать.
– Найдём, – неопределённо ответила принцесса, – меня больше интересует, как обойти охранный контур.
– Я ничего не вижу, – прокомментировала Виндолен.
То что, на первый взгляд показалось Люке перепадом света, оказалось тем, что могло свести на нет все их усилия. Едва заметная преграда отделяла их от эркера, и Люка, отлично понимая природу волшебства, совсем не хотела рисковать и проверять на себе, как работает эта охранная пелена.
– Только не говори, что мы тут застряли, – Люка обратилась к принцессе без особого энтузиазма, – ты знаешь, что это? Видела когда-то похожее?
– Такая охранка стояла у моих покоев, – тихо произнесла принцесса, – и я так и не придумала, как её обойти. А знаешь, кто её ставил? Варий кусок-дерьма Плайтон.
– Я польщён, что ты оценила мою работу.
Люке хватило доли секунды, чтобы проверить: невидимость всё ещё держалась на них. Она мягко подхватила девчонок под локотки и отвела максимально близко к стене, хотя понимала, что это вряд ли уже их спасет.
Плайтон стоял в начале коридора, и выглядел ещё более мерзко, чем Люка его запомнила. Длинные рыжие волосы были распущены, спутаны и грязны. Лицо, обезображенное шрамом, перекосила злобная гримаса. По тому, как бегали его глаза из стороны в сторону, Люка поняла, что он их не видит, но всё равно знает, что они здесь, словно чувствует. Как в тот раз, когда он обернулся вслед ей, скрытой под чарами невидимости!
– Твой голос, Зирайна, ублажает мой слух, – Варий, улыбаясь, ступил шаг вперёд. Люка ни у кого больше не видела столь гнусной улыбки. Ей начинало казаться, что шрам даже украсил Плайтона, потому как его лицо само по себе было верхом уродства, – а ты, маленькая гордая принцесса, не только слух умеешь ублажать.
– Тебе показалось, – ответила ему Люка и сбросила с себя иллюзию невидимости, – я пришла одна, Плайтон. Мне нужны ключи, и ты прекрасно знаешь какие.
Он оказался рядом в мгновение ока, и Люка инстинктивно сотворила лучшую иллюзию в своей жизни: она скопировала сама себя и оставила эту призрачную Люку на месте; сама же невредимой отступила назад.
Плайтон схватился двумя руками за шею её фантома, и Люка напряглась, поддерживая иллюзию осязаемости и удерживая невидимость на стоящих рядом девочках и себе.
«Почему Виндолен не ранит его?» – промелькнула мысль, но тут же спуталась, исчезла, когда Плайтон отбросил Люкин морок и схватил за руку её настоящую.
– Ты искусна в иллюзиях, Юлёнен, но не совершенна! – удар Плайтона пришелся ей по голове. Люка упала, понимая, что теряет власть над собственным сознание. Последнее, что она успела заметить – как с девочек соскочила невидимость.
А дальше её поглотил мрак.
Глава 19. Надежда королевства
Люка пришла в себя, когда её ладонь коснулась чего-то настолько противного на ощупь, что это чувство пробралось даже вглубь её отключенного сознания. Она села, отдёрнув руку от мерзкого нечто, но тут же поняла, что именно на нём она и сидит.
Это был старый тюфяк, пролежавший на каменном полу, казалось, десятки лет. Он отсырел настолько, что был даже не влажным, а насквозь мокрым. Люка с омерзением с него поднялась, тут же зашатавшись.
Она уже понимала, что дело было дрянь. План вторжения не удался. Сколько они продержались, прежде чем загреметь в тюрьму? Два часа, три? В том, что она оказалась в Ластирье, Люка уже не сомневалась. Узкая продолговатая камера лишь подтверждала её догадку.
Кроме омерзительного тюфяка в камере не было больше ничего. Рука после прикосновения с ним чувствовалась, словно покрытая слизью, и Люка сделала самое глупое, что только могла придумать в этой ситуации – понюхала её.
От невообразимого амбре её желудок свело судорогой, и Люку одолели рвотные позывы. Ну зачем она это сделала…! В её носу смешались запахи гнили, застарелого пота, дерьма и ещё не пойми чего, приправленного неповторимым ароматом плесени.
Откашлявшись, Люка прошла к решетке, взялась за неё двумя руками, и только сейчас заметила на запястьях железные браслеты с вставкой из узкого голубого камня. Что это? Неужели это те самые наручники, блокирующие магию? Она попробовала сотворить самую простенькую иллюзию, и браслеты обожгли такой болью, что Люка привалилась к стене и застонала, но стена была склизкой и воняла так, что Люка очень быстро от неё отстранилась.
– Эй, у вас там всё нормально? – услышала Люка голос из соседней камеры, от которого её кровь застыла в жилах, – лучше не применять магию, пока на вас эти браслеты. Они оставят на руках ужасные ожоги. Я уже такие заработала.
Это был голос её мамы. Люка задрожала и обняла себя руками, пытаясь не впадать в отчаяние. Плайтон… Он даже это продумал.
– Вы живы? – снова послышался встревоженный голос мамы.
– Угу, – просипела Люка. Ей не хотелось, чтобы мама догадалась, что её дочь в соседней камере.
А что же отец? Люка постаралась просунуть лицо между двумя вертикальными рейками решетки, но, даже максимально скосив взгляд в сторону, она ничего толком не разглядела – лишь унылый серый коридор.
Где девочки? Они где-то рядом, или Варий увёл их? От собственного бессилия хотелось кричать, но она понимала, что мама узнает её голос, потому молчала. Люка присела на более-менее чистый и сухой пятачок пола у решетки, и спрятала лицо в руках.
Ничего у них не получилось. Родители до сих пор в опасности, и теперь она тоже в заключении. Куда Плайтон подевал Зирайну Люке не хотелось даже думать. Но она, по крайней мере, могла быть ему нужна ещё какое-то время. Для ужасных целей, но нужна. От Виндолен же он мог просто избавиться.
А Мар? Мысли об Адемаро были для Люки под запретом, но сейчас она не смогла не подумать о нём. Пантера говорила, что видела сражение Мара с королём. Что бы это значило? Может, Мар понял, что Его Величество – злодей, и пошел против него?
Она и сама понимала, насколько это было притянуто за уши. Где он сейчас? Чем занимается? Поможет ли ей, если узнает, что она угодила в темницу? Люка даже не догадывалась. Он был гвардейцем короля и его двоюродным братом, потому вряд ли восстанет из-за какой-то студентки, с которой несколько раз приятно провёл время. Но почему же во снах Иштар Мар дрался с Зенекисом?
– Меня иногда одолевают мысли, – Люка содрогнулась, услышав голос Лоренса Юлёнена, своего отца, – чем стало бы счастье, обрети оно форму?
– Ты слишком ударяешься в пространственные размышления, Лори, – вздохнула мама.
– Это помогает мне не потерять себя, – серьезно ответил папа, – так что скажешь, Реджина?
– Оно уже обрело форму, – ответила мама, и тут же затосковала, – оно воплотилось в наших детях.
Вопреки всему – этой ситуации, грустному голосу мамы и их общему бедственному положению, Люка ощутила неконтролируемую злость. Такую, какой уже давно не чувствовала. Счастье воплотилось в их детях, надо же! В каких это, интересно? В тех, что они оставили на произвол судьбы? Тех, что остались без денег, в пустом доме, из которого судебные приставы вынесли всё до последней ложки? Тех, что они сами поставили на второе место после принцессы?! Люку просто затрясло от ярости, и, когда вдали коридора послышались шаги, она и не подумала отступить назад, в тень. Наоборот, она встала и вновь взялась за решетки, ожидая того, кто придёт.
Плайтон шел медленно, словно волочил ногу за собой. Люка с глубоким удовлетворением отметила, что Виндолен все-таки удалось его ранить. Штанина на левой ноге Вария была окрашена кровью почти полностью, на руках виднелись порезы поменьше.
Когда он поравнялся с Люкой, то смерил её безразличным взглядом. Даже ничего говорить не стал, и прошел дальше. Люке это было только на руку – ей не хотелось, чтобы родители услышали её голос.
Но всё пошло куда хуже, чем Люка предполагала. Она слышала, как Плайтон отпер одну из камер дальше по коридору, дальше последовала какая-то возня.
– Что? – сонный голос Зирайны Люка не смогла спутать ни с чем. Она была здесь, рядом, в одной из камер! Просто ещё не пришла в себя!
– Доброе утро, принцесса.
– Нет! – вскрик Зирайны прошелся по слуху Люки, как нож, – не смей меня трогать, урод!
– Плайтон, отпусти её! – Люка услышала, как вскинулся её отец, – она же ещё дитя! Она ни в чём не виновата!
Но Варий не внимал мольбам. Когда он тащил сопротивляющуюся и исходящую в истерике Зирайну мимо камеры Люки, она подбежала к решёткам и протянула руку принцессе. Та ухватилась за неё, как за своё последнее спасение. Плайтон лишь сильнее дёрнул Зирайну в сторону, и их руки разъединились.
– Помяни моё слово, Плайтон! – закричала Люка ему вслед, – это последний день в твоей жизни! Последний!
Но принцесса кричала так, что Варий вряд ли услышал ей слова. И лишь когда Люка стала бессильно колотить руками по стенам, услышала тонкий мамин оклик.
– Люка? Это правда ты?
Мамин голос звучал встревоженно, и Люка про себя ругнулась. Только что трижды сказала себе, что родителям нельзя слышать её голос, и тут же себя выдала! Но сожалеть было уже поздно.
Послышался стук ногтей о металлические прутья. Люка поняла, что мама подбежала к решетке, хотя знала, что увидеть дочь не сможет. Она так и видела мамино встревоженное лицо – овальное, с высокими скулами и выразительными раскосыми глазами.
– Люка! Люка! Я уверена, что слышала твой голос! – заволновалась мама, – Лори, ты ведь тоже её слышал? Ответь мне, Люка! Как ты здесь оказалась? Почему ты здесь оказалась?!
– Этого не может быть! – отрывисто бросил отец. Его голос зазвучал громче – Люка сообразила, что он тоже подошел к решетке, – мы сделали всё, чтобы этого не случилось! Тебе показалось, Реджина.
– Нет, не показалось, – вздохнула Люка. Её мама тут же издала звук, который можно было принять за всхлип.
Люка невольно улыбнулась – вот в кого она удалась своим неискоренимым желанием поплакать по поводу и без.
– Что же нам делать?! – запричитала мама, – мы ведь всё сделали, чтобы вас с Айлой миновала эта участь! Лори, как вытащить Люку отсюда?! А где Айла?!
– Там, – мрачно ответила Люка, – где вы её оставили.
Воцарилась тишина. Даже мама перестала всхлипывать, пораженная Люкиным хладнокровием в этот момент. Ей и самой было странно – ни больше, ни меньше. Она не видела родителей больше года, но сейчас всё равно не смогла сдержать на них обиду, даже в такой ситуации, во всех смыслах патовой.
– Что значат твои слова? – напряженно спросил отец.
– Только то, что вы бросили нас с Айлой, как каких-то щенков ненужных, погнавшись за своими идеалами и мечтами о сказочном королевстве, – Люка нахмурилась и сцепила перед собой руки, словно её кто-то мог видеть.
– А как же наш капитал? – сурово ответил папа.
Люка лишь горько рассмеялась.
– Какой капитал? Деньги, мебель из нашего дома, даже наше с Айлой приданое – все конфисковали, а её саму определили в приют.
– Как в приют? – слабым голосом откликнулась мама.
– Как несовершеннолетнюю, оставшуюся без родительской опеки! – Люка сорвалась на крик, – зато вы молодцы, королевство отстроили, сберегли монаршую кровь! Да только Зирайну Плайтон увёл на ваших глазах, и вы ничего не смогли сделать! Кто знает, что он сейчас с ней творит!
– Люка, вы с Айлой не должны были остаться без средств, – неживым тоном ответил ей папа, – я перевел большую часть нашего состояния на шифрованные счета в столичных банках. Я дал особое распоряжение доверенному лицу, чтобы тебе прислали коды доступа к счетам на случай, если меня схватят.
– Тебя схватили, – холодно ответила Люка, – это единственная часть из твоего плана, которая тебе удалась.
– Как ты смеешь со мной так разговаривать?! – рыкнул отец.
– Лоренс, Люка! Немедленно перестаньте ругаться! – вскинулась мама.
Люка и сама понимала, в какой страшной ситуации находится, и своими словами делает её лишь хуже, но ничего не могла с собой поделать. Эта злость копилась в ней год с лишним, и сейчас, слыша голоса родителей, она не сдерживала себя в выражениях.
– Где сейчас Айла? – требовательно спросил папа.
Люка вздохнула.
– В академии. Но лучше вам не знать, на что мне пришлось пойти, чтобы добыть деньги для её поступления.
Последовала пауза, и Люка поняла, что отец лихорадочно обдумывает ситуацию, в которой они все оказались.
– Ты в наручниках?
– Да, – коротко ответила Люка.
– Плохо. Зачем вы вообще пришли? – в голосе папы послышались яростные нотки, – моё восстание было подавлено, но Зирайна оказалась на воле, и я считал, что всё было не напрасно. Но что я узнаю сейчас? Вы с Айлой остались без всего, а Зирайна снова в руках узурпатора. Зачем было её приводить, Люка? Зачем было не оставить хотя бы эту победу за мной?
– Она захотела пойти со мной, чтобы помочь королеве, – понуро ответила Люка, в одно мгновение растеряв свой запал, – но что-то пошло не так.
– А ты то зачем пришла?!
– За тобой! – воскликнула она и всплеснула руками, – ты, конечно, великий и справедливый предводитель восстания, но от казни тебя это не спасёт.
– Казни? – негромко переспросил отец.
– Казни?! – эхом отозвалась мама, – а кто вообще говорит о казни?!
– Официальное письмо легата Его Величества Адемаро Долгарда, – ответила Люка, – оно и говорит.
Несколько минут родители молчали, ошеломленные новостью. Люка тоже. Она уже пожалела, что выпалила это так резко и быстро.
С другой стороны, чего у них точно не было в запасе, так это времени.
– Когда? – послышался глухой вопрос.
– Я не знаю, – честно ответила Люка, – в течение нескольких ближайших дней. Потому… Вот я и здесь.
– Зачем? – такой же приглушенный голос отца, – чтобы попасть на эшафот вместе со мной?
– Нет, чтобы поупражняться в остроумии! – огрызнулась Люка, – я хотела помочь вам!
– Ты должна понимать, как глупо это было! – взорвался отец, – ты сделала всё лишь хуже, в тысячи раз хуже! Я умер бы, зная, что с вами всё в порядке! А сейчас…
– Но мы не были в порядке, – тихо ответила Люка, – ни одного дня за весь этот год.
Скрип давно не смазываемой двери вдалеке отвлек их внимание на себя. Кто-то вошел на их этаж. Быстрые шаги ни капли не походили на тянущуюся поступь Вария, и Люке даже показалось… Хотя чего ей только не померещиться сейчас. Это не могло быть правдой.
И когда рядом с её камерой показался Мар, Люка застыла.
Она не могла пошевелиться – просто не могла! Мар совсем не изменился с тех пор, как покинул академию – всё равно, что вышел из аудитории после очередной ленты и встретился ей в коридоре.
Сколько же глупых мыслей ворвались Люке голову! И кудри его куда-то подевались, и ежедневный камзол сменился строгой гвардейской униформой. Она безумно ему шла. Люка смотрела на Адемаро во все глаза, и не могла насмотреться. Как же ей хотелось оказаться с ним наедине в каком-нибудь другом месте, чуть более романтичном, чем вонючая тюремная камера Ластирьи.
Мар молчал, исподлобья рассматривая Люку не менее внимательно, чем она его. За стенкой засуетилась мама, но Люка слышала её голос, словно сквозь вату. Она даже не увидела, а, скорее, уловила, как Мар чуть больше нахмурился, угадала его короткий выдох.
Святые, как же она его любила в этот момент! Ровно момент, пока не вспомнила, как он благополучно забыл о её существовании, едва переступил порог академии.
– Это немного не то, на что я рассчитывал, – ровным тоном произнес он, но Люку этим обмануть не смог.
Она пожала плечами и ответила, затолкав куда подальше свой восторг от встречи с ним.
– Как жаль, что я тебя разочаровала.
Умный Мар уловил иронию в её голосе и не стал заострять на ней внимание.
– Времени очень мало, – спокойно произнёс он, словно никуда не спешил. Тут же вытащил из рукава крохотный флакон со светлой жидкостью, – это эликсир, подавляющий действие блокирующих наручников. Тут порция на одного. Кому из вас его отдать?
– Нам нужно три! – выдохнула Люка.
– В запасах короля был только один. Готовить ещё два нет времени.
Как по мановению волшебной палочки, Люка услышала взволнованные голоса родителей только сейчас.
– Ваш голос мне знаком, – Люка услышала озадаченный папин тон, – не вы ли присутствовали при моём задержании?
Адемаро ответил раньше, чем Люка поняла, что, собственно, было сказано.
– Вы правы, господин Юлёнен.
Тишины оглушительней Люка отродясь не слышала. Несколько мгновений она отупело смотрела на Мара, не понимая, как отреагировать на услышанное. Это был он?! Мар и был тем, кто пленил папу и заключил его в темницу?! Что?!
– Почему ты не сказал раньше? – она знала ответ на этот вопрос. Если бы Мар признался изначально, она никогда бы… она не стала бы…
– Сначала в этом не было необходимости, – подтвердил он её догадку, – а когда я узнал тебя ближе, было уже поздно.
– Нет времени обсуждать это, – вклинился в разговор Лоренс, – нам троим нужно выбираться отсюда, и как можно скорее.
– И вновь вы правы, – вздохнул Мар, – кому отдать эликсир? Мне уже нужно возвращаться.
– А ты не можешь просто выпустить нас? – в голосе Люки послышались умоляющие нотки, хотя ей этого и не хотелось.
– Не могу, – Мар посмотрел ей в глаза, – у меня нет ключей.
– А без ключа?
– Это невозможно, – мягко ответил он.
– Тогда отдай пузырёк папе, – потребовала Люка, – он… он сможет…
– Что смогу? – в голосе Лоренса послышался смешок, – наколдовать красивую иллюзию? Я уже год в этих наручниках, Люка. Не уверен, что смогу применить магию даже после того, как сниму их. Мне понадобится длительное восстановление.
– Быстрее! – напряженно поторопил их Мар.
– Тогда маме! – тут же ответила Люка, – если это зелье разблокирует мамин дар предвидения, она сможет увидеть, что будет дальше. Это поможет нам избежать лишних трудностей. Отдай пузырёк ей!
– Согласен. В моих или в Люкиных руках он будет бесполезен, – отозвался отец, – Реджина, возьми зелье.
Мама не возражала. Мар исчез с Люкиного поля зрения, зашуршала его форма и мамины одежды. Стук ногтей о флакон, звук открытия пробки, а потом тишина. Адемаро вернулся к Люке, подошел ближе к решетке. Она не стала приближаться. Её чувства к нему боролись с осознанием того, что именно из-за Мара отец томился в заключении больше года, и имеет все шансы умереть в ближайшие дни. Будь на месте Адемаро кто угодно, Лоренс его победил бы.
Но Мара, сильного менталиста, мастера ловушек, не смог.
– Я должен вернуться, – зачем-то сказал он ей то, что Люка и так знала.
Она пожала плечами.
– Иди, – и отвернулась.
– Я пришел помочь, – оторопело ответил он, словно удивлённый её поведением, – этим предал доверие короля и свою клятву верности. Если он узнает об этом, мы можем больше никогда не увидеться. А ты отворачиваешься и находишь время для глупых обид?
– Твоей милостью я могу больше никогда не увидеться с собственным отцом, – развела руками Люка, – потому считаю, что нам не о чём разговаривать. Помогая нам сейчас, ты искупаешь свою прошлую ошибку. Я ничего за это не должна.
– Какую ошибку? Ты имеешь ввиду исполнение прямого приказа короля? Поимку повстанца против короны?!
– Да! – с болью в голосе ответила Люка, – как бы ни хотелось мне простить тебя, я не могу, Мар.
Он забрал руку с решеток, и просто молча ушел. Родители, отлично слышавшие каждое их слово, тоже не спешили делиться комментариями, хотя Люка знала, что они всё поняли.
– У нас может получиться, – послышался несмелый мамин голос, – выжить. Всем троим. Но только если мы всё сделаем правильно.
– Что нужно сделать?! – Люка подскочила к решеткам.
– Говори, Реждина, – голос Лоренса был глубок и спокоен, как океан.
– С принцессой всё плохо, но она придёт сюда. Вернётся за нами и отопрет решетки ключами, но только если сумеет победить Плайтона.
– Как же Зирайна его победит, она ведь просто эмпат! – Люке захотелось разрыдаться, – что она сделает против вооруженного мужчины?!
– Она сможет его победить, если использует синий предмет, который принесла с собой, – твёрдо ответила мама, – не могу понять что, но это точно что-то синее. Нам нужно подождать принцессу.
– Она придёт? – с сомнением в голосе спросил отец, – насколько ты уверена?
– На пятьдесят процентов.
– Как ты узнала? – удивился Лоренс.
– Очень просто, – вздохнула мама, и в её голосе послышалась обреченность, – либо придёт, либо нет.
Время тянулось мучительно медленно. Люка сидела на полу, ходила вдоль камеры, опиралась на решётки. Не знала, куда себя деть. Минуты растягивались в часы, которые, казалось, длились бесконечно. Она устала, и хотела прилечь, но тюфяк был настолько сырым и склизким, что Люка предпочла усесться не на него, а рядом.
– Мам, ты ещё что-то видела? – окликнула Люка Реджину.
– Да, – незамедлительно ответила мама, – но это тебе не понравится.
– Лучше скажи, – уныло вздохнула Люка, – я не знаю, что уже может быть хуже.
– Когда за нами придёт Зирайна, она не станет отступать. Принцесса захочет пойти дальше, освободить королеву Мирцалию и королевство от тирании узурпатора. Она попросит нас пойти с ней, помочь отвоевать то, что принадлежит ей по праву.
– Да, сильно мы навоюем в наручниках, блокирующих магию, – нахмурилась Люка.
– Это не самое скверное, – голос мамы ослабел, – если мы пойдём, то Лори так или иначе погибнет.
– Какова вероятность? – отозвался Лоренс.
– Девяносто шесть процентов. Я практически не вижу других исходов. Тебе нельзя туда идти, Лори. После года в наручниках ты не боец.
– А я? – поинтересовалась Люка, – я выживу?
– С вероятность в шестьдесят семь процентов – да.
– А если, например, сбегу и вернусь в академию?
– Процент не поменяется, – недоуменно ответила Реджина, – это как?
– Вероятно, Зенекис закусил удила, – голос Лоренса звучал твёрдо и невозмутимо, словно он просто вышел на прогулку, – просто так король уже никого не отпустит.
– Но нам нельзя идти на него! – всполошилась Реджина, – ты погибнешь, Лори!
– Но и сбежать мы не сможем, – тихо ответил он, – да и нужно ли? Разве можно бросить Люку здесь одну?
– Я не одна! – возмутилась Люка, – мы пришли втроём. Кстати, мама, ты не видишь, где сейчас Виндолен? Насколько я понимаю, её нет в темнице.
– Она спряталась, – ответила мама, – ранила какого-то гвардейца и закрылась в покинутой кладовой.
– Отлично! – Люка поднялась с пола, – как хорошо, что она жива! Вы сможете её найти? Спрятаться там же, где она?
– А ты? – в один голос спросили родители.
– Я пойду с Зирайной, – пожала плечами Люка, – никто не будет в безопасности, пока Зенекис у власти. Теперь я понимаю, насколько это важно. Если он не падёт сегодня, наша семья не выживет. Я должна пойти с принцессой, и я хочу это сделать.
– Это мы должны тебя защищать, а не наоборот, – сокрушалась Реджина.
Люка лишь пожала плечами.
– Вы магически обессилены от долгого заточения в темнице, я – нет.
– Но на тебе тоже наручники! Как ты пойдёшь свергать короля, если не можешь воспользоваться собственной магией? Да и как тебе помогут иллюзии в реальном бою, против меча и стрел?!
– Я уверена, Зирайна поможет мне что-то придумать с этим, – категорично ответила Люка, – я не отступлю. Не сбегу и не брошу её. Мне до смерти надоело жить, прячась и пугаясь лишнего сказанного слова! Зенекис ответит за то, что коснулся моей семьи! После сегодняшней ночи мы все вместе вернёмся в наш дом, и заживём как раньше!
– Хочу сказать тебе, что вероятность этого лишь три с половиной процента, – менторским тоном произнесла Реджина, – и то, так будет, только если король не казнит этого гвардейца, который к нам заходил.
Точно! Люка закусила губу. Мар помог им, насколько смог. Теперь у неё не могло возникнуть и мысли о том, чтобы сбежать с родителями и бросить Зирайну один на один с врагом. Ей ведь и пантера говорила, что видела сражение Мара с Зенекисом, и дрались они не на жизнь, а на смерть!
У Люки замерло сердце, едва она представила себе победу короля. Как бы она не сердилась на Мара, он был ей дорог, и она не могла приказать собственному сердцу забыть его. А уж позволить ему умереть… Вот чего Зенекис не дождётся! Никого из её родных, близких и друзей он не тронет!
Когда вдали послышались тихие шаги, Люка уже понимала, чьи они. Она возблагодарила Творца за то, что принцесса выжила, но её радость быстро испарилась, когда Люка увидела, в каком виде пришла Зирайна.
Около глаза и вниз по щеке тянулся кровоподтёк. Светлые волосы острижены, на штанах с внутренней стороны бёдер – кровь. Вопрос о том, как принцесса себя чувствует, застрял у Люки в горле. Она и так видела, что хуже некуда.
– Где Плайтон? – выпалила Люка, когда принцесса достала из кармана связку ключей.
